Дневник киллера

19. Эти чертовы свидания

Аделаида Харрисон посмотрела на меня, как на надоедливую муху.

– Вы с Джеки часто куда-нибудь ходите? – запинаясь, спросил я.

Крейг все-таки позвонил. Джеки была вне себя от радости. Он наговорил ей любезностей и предложил встретиться вчетвером.

– Насчет Адели не уверена, а сама обязательно приду, – обещала она.

– Нет-нет, ее тоже зови. Я буду с другом – ему что, ходить за нами хвостом весь вечер? Приходите вместе, и пусть они занимаются друг другом, тогда мы с тобой оторвемся как следует.

– Я ее спрошу, конечно, но...

– Слушай, или она придет, или вообще ничего не получится. Извини, иначе нельзя.

Мы встретились в баре в центре города. На сцене играл оркестр, было шумно и очень людно. Слава богу, мы с Крейгом догадались прийти раньше и занять столик.

– Я говорю, вы с Джеки часто куда-нибудь ходите? – прокричал я Аделаиде в самое ухо. Она закатила глаза и глубоко вздохнула.

– Иногда. – Пожала плечами и снова повернулась к музыкантам.

Крейг и Джеки не переставая перешептывались и хихикали, но Аделаида едва меня замечала. Сидела весь вечер с кислой миной. Может, мы что-то не поделили в прошлой жизни? Я почесал в затылке и отхлебнул лимонада. Что бы ей такое сказать?

Я знаю, как ее зовут. Знаю, что она учительница (и ей завтра на работу). Живет с Джеки где-то в Кенсингтоне – уже несколько лет, с тех пор как они вместе окончили колледж.

Что бы еще спросить?

– Ты здесь часто бываешь? – пробормотал я вполголоса и нахмурился. Она не расслышала – а может, притворилась.

Я перехватил взгляд Крейга, он ободряюще сдвинул брови. Джеки оглянулась, ее лицо светилось от счастья, хотя ко мне это, разумеется, не имело никакого отношения.

– Заказать тебе еще что-нибудь? – спросил я Аделаиду.

– Что? Проклятие!

– Я говорю, заказать еще что-нибудь?

Она покачала головой и поднесла к губам бокал с минералкой.

– Шумно здесь, правда? – прокричал я.

– Неплохо играют, – кивнула она.

– Против музыки я ничего не имею.

– Что?

Хоть об стенку головой бейся!

– Я сказал, что ничего не имею против музыки. Здорово играют. – Прошел всего час, а я уже охрип. – Ты их слышала раньше?

Она крикнула в ответ что-то неразборчивое. Ладно, какая разница.

– Кто хочет еще выпить? – Крейг поднялся с места.

– Я! Я! – тут же вскинулась Джеки.

– Мне не надо, – покачала головой Аделаида.

– У меня еще есть. – Я показал на свой бокал.

– Ну ладно, значит, только нам, – кивнул Крейг. – Иан, пошли, поможешь. – Всем было ясно, что он хочет поговорить.

– Ну что, как там у тебя с ней? – спросил он, когда мы с трудом пробились сквозь толпу к стойке.

– Полный блеск. Она меня не слышит, а когда слышит, отшивает.

– М-да. Но все-таки она ничего, правда? Я же говорил, вовсе не уродина.

Крейг был прав, Адель была вполне на уровне. Конечно, не так хороша, как Анджела или Роуз, да и на фоне остальных девиц в баре смотрелась средне. Но что-то все-таки в ней было, и тем тяжелее мне приходилось. Со страшненькой можно вести себя запросто и ни о чем не беспокоиться: пусть думает что угодно – плевать. А красивая девушка – совсем другое дело: хочется непременно понравиться, сразу к ней лейкемию примеряешь.

– Почему у нее нет парня?

– Не знаю. Всегда одна, сколько я ее знаю. Наверное, вообще мужчин не любит.

– Тогда какого хрена я тут делаю?

– А вдруг тебе удастся ее охмурить? Разговори, влей в нее пару коктейлей, может, что и выйдет. Знаешь что? Давай я возьму бутылочку-другую шампанского, если ты заплатишь. Выпьем все вместе – вот она и разогреется.

– Ей завтра на работу.

– Брось, кто об этом думает, когда угощают шампанским? Да, вот что еще, пока не забыл – держи!

– Что это?

– Ее номерок из гардероба. Запомни: когда ведешь куда-нибудь цыпочку, всегда сдавай за нее пальто.

– Зачем?

– Чтобы не могла сбежать или уйти с другим парнем.

Крейг нес бокалы, а я шел сзади с бутылками. Аделаида мельком взглянула на нас и снова уставилась на оркестр.

– Шипучка! – объявил Крейг. – Кто со мной?

– Я! – подняла руку Джеки. – Я всегда с тобой!

Крейг подмигнул мне, и я повернулся к своей даме.

– Шипучки?

– Нет, спасибо.

– Ты правда не хочешь?

– Что?

– Ты точно не хочешь шампанского?

– Нет, не хочу.

Я поставил бутылку на стол и в отчаянии упал на стул.

– Ну же, Адель, выпей хоть немножко! – присоединилась Джеки.

– Мне завтра работать.

– Совсем капельку, подумаешь!

– Нет! Мне еще с книгами разбираться. Тебе-то хорошо, ты можешь хоть до двенадцати гулять, а у меня этот проклятый урок с утра!

– В самом деле? – заинтересовался я. – О чем? – Что?

О господи, сделай так, чтобы она меня услышала!

– Я спросил, на какую тему урок?

Аделаида пристально посмотрела на меня. Я уже готов был услышать "обет безбрачия", но оказалось, что речь пойдет всего-навсего о смерти домашних животных.

– Хорошая тема. У тебя кто-нибудь умирал?

– А у кого нет? – усмехнулась она.

– К нам сегодня приходил некропедозоофил... – начал Крейг. Джеки так и покатилась со смеху.

Я поймал хмурый взгляд Аделаиды и на мгновение почувствовал, что у нас все-таки есть что-то общее.

– ...дохлых маленьких зверушек он с собою приносил. Ну что, кому шампанского?

Немного погодя Крейг и Джеки пошли танцевать, оставив меня наедине с Аделаидой. Я пытался завести разговор и так и эдак, спрашивал, кто ее родители, есть ли братья и сестры, любит ли она "Мистера Бина", бывала ли в Аквариуме. Наконец темы иссякли. Я взглянул на танцующих: Крейг и Джеки уже целовались. Аделаида посмотрела туда же и скривилась.

Что я делаю не так? Разве я мало стараюсь? Даже побрился и надел свой новый черный костюм! И держусь как только могу дружелюбно. Так в чем же дело, черт побери?

Что во мне не так?

Ну ладно, допустим, я ей не нравлюсь – так никто ведь не заставляет ее прыгать ко мне в постель! Почему она не может хотя бы вести себя приветливо? Существует же на свете такая вещь, как вежливость. Сказать ей? Дать понять, что я о ней думаю? Пусть у нее тоже подпортится настроение.

Гадина! Сволочь! Дура неотесанная!

Я хотел зайти с другой стороны, но тут Аделаида встала и исчезла в направлении туалета. Расслабив мышцы лица, сведенные в улыбке, я взял бокал с шампанским. Затем поставил обратно. Посмотрел на часы – ровно десять. И решил, что уйду, как только Аделаида вернется. Все равно сегодня ничего не получится. Поговорили, и то ладно. Надо смотреть правде в глаза: эту женщину я не заинтересовал. И очень жаль, потому что ощутил к ней симпатию – сразу, как только увидел. Она показалась мне привлекательной и в то же время скромной. А теперь все пошло к черту.

Хватит с меня. Я не собираюсь сидеть здесь весь вечер и вытягивать из нее слова клещами. Глупо надеяться, что она вдруг передумает. Пусть она симпатичная, пусть какая угодно – у меня есть и другие дела. Не хочу больше унижаться, нечего ей самоутверждаться за мой счет! Пожалуй, не стоит даже ждать, пока она сядет. Как только появится, брошу ей номерок и уйду. Нет, не так! Я буду изысканно вежлив: скажу, что вечер был чрезвычайно приятным, но меня ждут срочные дела. А потом уйду. Не стоит давать ей возможность оправдать свое поведение – пусть проснется завтра и поймет, что вела себя как последняя сука. Может быть, даже захочет снова встретиться и что-то исправить, но не тут-то было! Пошлю ее подальше. "Убирайся к черту, – скажу, – ты сама все испортила, а теперь поздно!" Хотя, пожалуй, если я увижу, что она на самом деле раскаивается, то прощу. Не сразу, конечно, – пусть сначала осознает, какая она зараза. А потом все-таки прощу, чтобы не считала меня мелочным. Наверное, у нее было много неудач с парнями, но я-то ведь совсем другой, и она это поймет. Надо показать ей, что я не такой, как Крейг и все остальные. Я буду заботиться о ней, буду думать о ее интересах. Всегда поддержу в беде. Ей никогда больше не придется работать. Шампанское – каждый день, если захочет. Со мной она никогда не будет одинокой, я дам ей счастье!

Непонятно только одно.

Где она, черт бы ее побрал?

Аделаиды не было уже минут двадцать. Я успел ее отвергнуть, простить, состариться и умереть в один день, а она все не возвращалась. Вглядываться в толпу бесполезно – зал набит битком. Только вокруг меня пусто.

Просидев еще пять минут в компании трех стульев, я наконец дождался.

– Ты там не провалилась?

– У тебя мой номерок? Я хочу уйти.

– Э-э... да. Вот. – Я пошарил в карманах и протянул номерок.

– Спасибо, – тихо сказала она. Еле заметно махнула рукой и исчезла в толпе. Это была последняя капля. До чего же отвратительный вечер! Одно мучение. Даже дверью хлопнуть не вышло. Надо было уйти сразу, не ждать. А то сидел как дурак и пускал сопли. Не себе все это надо было говорить, а ей! Какое унижение!

Ну за что мне такое наказание?

Я встал из-за стола, забрал пальто и вышел на улицу. Аделаида стояла на углу и ждала автобуса. Я быстро отвернулся и пошел на стоянку в обход. Просто пожалел эту дуру: если бы она увидела меня и сказала что-нибудь – мол, чего я увязался, – то, ей-богу, не удержался бы и вышиб ей мозги.