Дневник киллера

23. Праздник жизни

Самое трудное – это следовать собственным советам. Я честно пытался сидеть дома, но не смог. Из головы не выходила Аделаида. После Брайтона мы виделись трижды, но тут я впервые явился без приглашения. Сначала хотел поймать ее после занятий возле школы, но решил все-таки не светиться. Подождал до вечера и ровно в семь постучал в дверь.

– Привет! – сказала она, не скрывая удивления.

– Привет. Надеюсь, ты не сердишься? Я тут проходил мимо и решил заглянуть. А то как-то странно получится – был рядом и не зашел.

Помолчав немного, Аделаида согласилась: зайти, пожалуй, стоило – раз уж я шел мимо.

– А как ты оказался в наших краях?

– Работа.

– Ты здесь работаешь?

– Ну да, на фабрике, тут, недалеко – устанавливаю программы и все такое прочее.

– И тебя пускают на работу в таком виде? – удивилась она, окинув взглядом мои джинсы, кроссовки и свитер.

– Они не возражают – лишь бы я делал свое дело. Привилегия свободного художника, так сказать.

– Понятно. Ты голоден? Я как раз обед приготовила.

Голоден – это было слабо сказано.

– Тысяча извинений! Просто я не привык есть на людях.

Боже мой, какой стыд! Словно животное, честное слово! Закидывать еду в рот горстями, словно не ел целую неделю. А звуки? Глядя на меня, Джеки вспомнила сериал "Дикая природа". Аделаиде пришли на ум галоши, чавкающие в грязи. Сам же я опомнился, лишь когда оторвал на секунду взгляд от тарелки и увидел ужас на лицах девушек.

Впрочем, вины моей в этом нет.

Я и в самом деле был очень голоден. Нет, не так – я умирал от голода. Утренний адреналин обеспечил мне аппетит, которому позавидовал бы Робинзон Крузо. А кроме того, я и в самом деле привык есть в одиночку и забыл все правила хорошего тона. Можете себе представить, какую картину пришлось наблюдать в тот вечер Аделаиде и Джеки. Соусом и подливкой было заляпано все вокруг – кроме моей тарелки, разумеется.

– Еще раз извините. Сегодня у меня такой тяжелый день...

– Ну и ничего страшного. Я воспринимаю это только как комплимент моим кулинарным способностям, – улыбнулась Аделаида, убирая со стола.

– Ну и правильно! Ты замечательно готовишь. Никогда не пробовал ничего вкуснее.

– Ах ты, подлиза! – рассмеялась Джеки. – Надо и в лести знать меру, а то никто не поверит.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Не слушай ее, Иан, она просто завидует. Ее собственными блюдами только тараканов травить.

Джеки продолжала с хитрой улыбкой меня рассматривать. Она закурила, задумчиво выпустила дым в воздух, затем снова взглянула на меня.

– Значит, вы двое уже спелись? – спросила она. Не зная, что ответить, я просто кивнул. Аделаида бросила на Джеки взгляд, смысл которого я не понял. – Я только сказала, что вы находите общий язык... – начала Джеки снова и осеклась, поймав еще один взгляд. Я понял, что разговор обо мне уже был.

Может быть, не стоило приходить? Зачем я здесь сижу? Ну ладно, допустим, мне хотелось увидеть Аделаиду. Нет, не так – я жаждал этой встречи. Но почему? Что мне было от нее нужно?

Черт его знает. Наверное, я руководствовался больше чувствами, чем разумом. Хотел увидеть ее – и все тут. А о чем буду говорить и что делать, не думал.

И вот я здесь. Сижу и не знаю, как объяснить свой визит. Неловко как-то.

Это все адреналин. Чувствую, что должен поговорить с Аделаидой, сказать ей что-то важное. Обязательно должен. Но что? "Я люблю тебя"? Нет, вряд ли. "Я убил сегодня четырех полицейских"? Определенно не то. Так что же? Может быть, я не в себе после утренних приключений? Чувствую, что меня арестуют, и хочу в последний раз увидеть Аделаиду?

Нет, не может быть. Если бы я ждал ареста, даже подсознательно, то был бы уже на полпути во Францию.

– Совсем забыла! Иан, ты смотрел сегодня новости? – воскликнула Аделаида, видимо, стараясь отделаться от намеков Джеки и перевести разговор на другую тему.

– Просто невозможно поверить! – поддержала ее Джеки.

"Пусть это будут новости о единой валюте!" – мысленно взмолился я.

– А что случилось?

– Два маньяка на мотоциклах перебили кучу людей в Клэпхеме. Их даже засняли на видео!

– У них были автоматы или даже пулеметы. Я сама видела – так всех и крошили вокруг! Как там сказали – пять человек или больше?

– Пятеро убитых и еще куча народу в больнице – с огнестрельными ранениями и еще жертвы автокатастроф.

– И всего в пяти милях отсюда! Представь – если бы это случилось здесь и я вышла на улицу, то меня тоже могли бы ранить! – воскликнула Джеки. – Или даже убить!

– Силы небесные! – Я старательно изобразил удивление. – Да здесь у вас прямо линия фронта!

Представь, представь... Что представь? Люди просто обожают смотреть на насилие – со стороны, конечно. В Лондоне восемь миллионов жителей. Мы убили пятерых – ну и что? Троих мы убили намеренно, а остальные двое были полицейскими, которые сознательно рисковали жизнью, чтобы взять нас, и поплатились за это. Остальные, кого только ранили, пострадали случайно. Их, конечно, жаль, в самом деле жаль, но что я мог поделать? Я что хочу сказать: шансы, что Джеки могла быть убита, если бы вышла сегодня на улицу, практически нулевые, однако она из кожи вон лезет, стараясь раздуть эту мнимую опасность, только потому, что живет в том же самом городе. Если разобраться, она гораздо больше рискует быть застреленной, сидя сейчас напротив меня.

– Жалко, что я не видел, – покачал я головой.

– Ты должен, это просто невероятно! Обязательно включи вечером новости, – посоветовала Джеки.

Я клятвенно обещал, что посмотрю.

– Ну ладно, мне, пожалуй, пора. – Джеки посмотрела на часы. – Надо позвонить Крейгу – может, выберемся куда-нибудь...

– Ты вряд ли до него дозвонишься, – быстро вставил я. – Я говорил с ним недавно, и он сказал, что ложится спать.

– Спать? Еще только восемь часов!

– Он плохо себя чувствует.

– Наверняка напился.

Нет, просто отключился. Я посоветовал ему принять три таблетки снотворного, снять телефонную трубку и хорошенько выспаться. Сказал, что так поступают профессионалы. Крейг неохотно согласился.

Правильно ли я поступил?

Может быть, это и перестраховка, но насчет себя я точно знаю, что никому не проговорюсь, несмотря на адреналин, а вот Крейг... Лучше не рисковать и вывести его на время из игры. После двенадцати часов сна все происшедшее будет казаться уже менее реальным, он успокоится и сможет лучше контролировать себя. Вообще, мне иногда кажется, что самое тяжкое в нашей работе – это то, что ты не можешь никому рассказать о том, что сделал.

Ничего, со временем Крейг привыкнет. Но сейчас ему лучше спать.

– Ну хорошо, тогда схожу навещу Кэрол. Вряд ли вам хочется, чтобы я путалась тут под ногами.

– Ты нам не мешаешь, – сказала Аделаида. Я многозначительно промолчал.

Джеки поболтала еще немного и удалилась. Входная дверь захлопнулась, и наступила тишина. Аделаида взглянула на меня.

– Кофе?

– Да, если можно.

Мы прихлебывали кофе, время от времени обмениваясь замечаниями, но опасность по-настоящему разговориться мне пока не угрожала. Не знаю, что случилось, обычно мы беседовали вполне непринужденно, однако на этот раз почему-то не могли связать двух слов.

Моя осторожность понятна – я боялся проболтаться о своем участии в новостях... Интересно, что натворила сегодня Аделаида?

– А теперь скажи правду – зачем ты пришел? Неужели она что-то знает? Может быть, Крейг не выдержал и позвонил? Значит, поэтому они завели разговор о перестрелке?

В каком кармане у меня глушитель?

Нет, стоп! Стоп! Даже не думай об этом!

– Я просто хотел тебя увидеть, вот и все. Никаких зловещих замыслов. Думал о тебе весь день, вот и...

– И что? Зачем ты хотел меня видеть?

– Да ни зачем! Просто решил увидеть, – пожал я плечами. Черт, неловко как! С другой стороны, почему я не могу зайти к кому-то просто так? Другие-то заходят, и ничего.

– Не очень-то у тебя получается, – улыбнулась Аделаида. Наклонилась и легонько поцеловала меня в губы.

Что получается?! Что я делаю не так?

Неужели она про секс?

Я почувствовал, что заливаюсь краской. Я уже упоминал, что мы встречались три раза, не считая первого неудачного свидания, но близости между нами еще не было. Даже не целовались по-настоящему. Не то чтобы я не хотел, просто как-то не пришлось.

Может быть, Аделаида приняла мое нервное возбуждение после утренних убийств за любовный трепет? Решила, что я попросту дергаюсь, как школьник? Тогда вроде все сходится. До сих пор наши отношения были основаны на взаимном непонимании. Ну что ж, значит, так тому и быть.

– Помочь тебе? – спросила она тихо. – Хочешь остаться ночевать?

Я тщательно обдумал ее слова, прикидывая так и эдак, что она имела в виду, и правильно ли я все понял. Не хватало еще, чтобы она уложила меня на диване для гостей.

– Да, хочу.

И мы поцеловались по-настоящему.