Дневник неизвестной королевы

Глава 7. Королевские трудности

Я смотрела в окно и испытывала волнение. Мне было тревожно оставлять дворец. А учитывая прогрессивность последний событий — страшно. Но я должна всем уделять своё внимание, а особенно тем, кто сейчас находился в центре войны, отдавая за свою землю жизнь. Многие считают, что короли и королевы должны только отдавать свои распоряжения и приказы, но это не так. Это те, кто должен быть со своими людьми всегда и при любых обстоятельствах. Не зря же монархи — это сердце страны. А когда оно гнилое и отсиживается в безопасности, то эта страна обречена на смерть. Тем более, что вся ответственность за страну лежит именно на их плечах, и, если ты винишь в чём-то кого-то другого — значит ты недостаточно умён, или слишком глуп, чтобы не суметь признать свою ошибку. А если просто трусишь, то как вообще ты можешь управлять страной?! Чтобы потом при первой же угрозе предать её или бросить?!

Я всегда презирала трусов и предателей. В моей идеологии королева должна оставаться со своими людьми до конца. Поэтому мне и было тревожно. Пытаясь помочь одним, я жертвовала другими. "Упаси Всевышний их жизни", — неожиданно для себя взмолилась я, рассчитывая на помощь господа. Слишком много у меня было врагов, чтобы позволить себе не опасаться того, что этим моментом моего отъездом мог кто-то воспользоваться. Но если не приведи Господь такое случиться, я не оставлю и камня в том месте, где обитает этот виновник.

Я пыталась гнать эти мысли от себя подальше и отвлечься на что-то другое. В голове сразу возник граф Торнтон. Я тоскливо улыбнулась. Не только из-за того, что я поняла, что скучаю сейчас по нему, а и из-за того, что и этот человек от меня далёк. Не расстоянием, нет. А возможностью подпустить его к себе близко. И эту возможность я сама не позволяла себе. Мне хватило опыта с лордом Бристоном, у меня не хватит сил, чтобы пожертвовать ещё и им. Мне кажется будет безопаснее, если я буду держать его на дружеском расстоянии. Нету привязанности — нету моих слабостей для других. И нету моих собственных страхов.

Спустя некоторого времени я смогла уснуть на несколько часов, после, меня разбудил резкий удар кареты. Через секунду в проёме дверей появился черный силуэт Рована, его я узнала только по голосу.

— Не переживайте. Это стрела. Недалеко от дороги расположились разбойники, они то и рискнули на нас напасть. Сейчас стража ликвидирует их.

— Откуда ты всё это знаешь? У тебя что кошачье зрение? — удивилась я тому, откуда Рован узнал, где находятся разбойники, если всё, что возможно было сейчас видеть это темень.

— Там горит костёр. Они не очень озаботились о своей скрытности. Ну а звук стрел я знаю.

После его слов я услышала лязг мечей, что подтвердило его недавно сказанные слова.

Через пять минут мы продолжили путь, но уснуть я больше не смогла. Да, добираться ночью было сложнее, но я выбрала это время из-за того, чтобы меньше людей знало, что я покинула дворец. Особенно, чтобы этого не знали недоброжелатели.

Смотря в окно, я встретила раннее утро, которое сменило ночь. Гулкий топот копыт нарушал всю тишину этого леса, и быть может будил собой каких-то зверей. Через десять минут мы сделали привал, и я увидела уставшее и сонное лицо Рована. Мне стало жаль мужчину, и жаль охраняющих меня стражников, которые не спали всю ночь. Но наша цель стоит таких жертв. Обозы с подкреплением нужны нашим солдатам, которые сейчас находились на боевой точке. Если они не спят ночами, мы тоже не будем.

Я прошла мимо стражников и проверила их на сохранность. Да, я вела себя, как мамочка, но для всех я и есть их мать и опора. И будь это взрослые мужчины, у которых уже есть семьи с детьми, они всё равно будут причисляться к моим подопечным, и даже больше, к моей семье. Ею я и считала их. Я думаю Рован ещё это не понял, хотя догадывался.

Убедившись, что все стражники в порядке, я облегчённо вернулась к карете и встала рядом с Рованом, который в это время наблюдал за мной.

— Когда мы приедем сразу же отправитесь спать. Я позабочусь обо всём сама, — не то приказала, не то пообещала я ему.

— Мы далеко уже не новички, которым нужен сон. Дни без сна для нас привычное дело, так что не беспокойтесь. А вид у нас такой, потому что долго ехали в тишине и на лошадях.

— Рован, прекрати отрицать мои наблюдения. Вы устали, я это вижу, и не нужно этого опровергать. Как только приедем сразу на отдых. Это приказ. А не послушаешься, я прикажу насильно вас оттащить в шатры и положить спать.

Мужчина хотел что-то ответить, но промолчал. И правильно. Не нужно испытывать мои пока ещё просьбы.

Через короткую передышку я вернулась в карету, и мы продолжили путь.

На этой части территории было спокойно. Я запоминала эту тишину и нетронутость, так как знала, что со временем встречу контраст. Контраст, который мои войска пока сдерживают на западных землях, чтобы он не просочился дальше. Меня всегда удивляло и огорчало то, настолько бывает жизнь двусмысленна. Когда где-то была война, жизнь и эмоции разделялись на два фронта: те, кто был непосредственно на той территории, где происходили бои — жил под страхом, болью и потерями. С кровью на руках от врагов, и кровью, которое сочилась из тел твоих близких или приятелей. А те, кто жил в других частях — они просто не знали обо всём этом. Они жили ещё во времени покоя и мира. С приглушенными эмоциями того, что ощущают те, что находятся в другом месте. В месте, где происходит уничтожение и кровопролитие.

И этот контраст эмоций я почувствую и на себе. Увижу, что не может быть всё хорошо, когда где-то проливается кровь. Увижу, что безопасность — это тот же хрусталь, который в любой момент может упасть на пол и разбиться.

Через два дня мы въехали на границу западной территории. Здесь пока не было разрушений и трупов, но зато здесь была тишина. Предупреждающая тишина, та, которая пытается предупредить об опасности. Настроение сразу же сменилось, хотя и до этого оно не было радужным. Но через час мы вынужденно остановились, встретив небольшой отряд людей короля Ателарда. Стража легко расправилась с ними, потому что их было вполовину меньше, но и этого мне стало достаточно, чтобы начать волноваться.

Рован тут же показался в дверях кареты, по-видимому, чтобы успокоить меня, но я сразу же пресекла его слова жестом руки.

— Не говори ничего. Я не маленькая девочка, которую надо утешать при каждой опасности. Мне ведомы боль и кровь, ты ли и забыл об этом?! Главное, чтобы мы скорее добрались до нашего войска.

— Я точно не могу сказать, там ли они сейчас или же им пришлось продвинуться в другую сторону, но где-то через час мы прибудем туда.

— Тогда в путь. Нельзя терять ни минуты.

После этого в моей душе образовался холодный ураган, который кружил собой все эмоции, которые либо горели, либо покрывались льдом. Боль, страх и опасения боролись с ненавистью, злостью и желанием мести. Это такая проверка того, сколько ты можешь выдержать, и что именно ты оставишь в себе в итоге. Но в итоге я оставлю одно: "Ненависть и насилие превращает нас в монстров, а желание правды и свободы — в человека". Я не хочу быть кровавой королевой, хотя у меня есть сотни причин такой быть, но я не опущусь до их методов. Если враг захотел подчинить себе чужих людей и земли, то его ждёт только одно — смерть. Не грех защищать свои земли, но грех отбирать их у другого королевства.

Через час перед нами показалось многотысячное скопление моих войск. Трупов не было, видимо из-за того, что их уже похоронили, но кровь залила собой уже всю землю. Я посмотрела на уставшие лица солдат, в глазах которых на моё удивление горела вера, мужество и уверенность. Они не пали духом, не испугались — они охраняли свою землю, зная, что это правильно.

Остановившись, я вышла из кареты и коснулась земли. Воины тут же поклонились мне и держали свой взгляд прикованным к земле. Я прошла вперёд и приблизилась к ним.

— Мне жаль, что вражеский король оказался настолько меркантильным и глупым, чтобы посметь напасть на наше королевство. Но за нами правда. Мы защитим свои земли и не отдадим ему ни кусочка. Но сейчас нам нужно всё хорошо обдумать, чтобы его нападения ограничились только этой территорией и в ближайшее время сошли на нет. Кто из вас командир?

— Я, — прозвучал мужской голос слева от меня, и из шеренги вышел мужчина и направился ко мне. Подойдя ближе, он поклонился и представился:

— Оллин Терранс.

— Пойдём доложишь мне обстановку. А перед этим, отведите свободные места моим стражникам, чтобы они могли отдохнуть, и скажи своим людям, чтобы разгрузили повозки. Там оружие и еда.

— Благодарю, Ваше Величество, будет сделано, — поблагодарив меня, пошёл он отдавать мои распоряжения своим людям.

Я же осталась ждать на месте, рассматривая при этом данную обстановку. Горящие костры, сложенные мечи возле шатров, ржание лошадей, лёгкий запах дыма — это и есть обиталище воинов. Многим из них такое нравится, но мне, женскому взгляду и озабоченной своими людьми королеве, было на это тяжело смотреть. Не знаю, как к такими условиями можно адаптироваться, но наверное, когда нету другого выхода, то ты должен.

Через несколько минут командир войска вернулся и повел меня в свой шатёр. Там он и доложил мне обстановку, а после неё мы на протяжении двух часов обсуждали дальнейшие планы и тактику. Я пыталась предусмотреть все варианты, но мужчина не зря был командиром, он уже заведомо о них знал и учёл их. Еда и оружие им пришлось кстати. Особенно стрелы и щиты.

После разговора мне здесь было больше нечего делать, воевать я не умела, но и уезжать не хотелось. Когда видишь всё своими глазами — всегда спокойнее, а так я должна была дожидаться редких донесений гонцов об обстановке у себя во дворце. Но там я нужна не меньше, чем здесь. Так что надо ехать. Главное, что всё было под контролем и обходилось без больших жертв. Возможно королю Ателарду скоро дойдет, что ничего у него не получится.

Я вышла из шатра и увидела направляющегося ко мне Рована.

— Видишь, поспал и не умер, — саркастически произнесла я, насмешливо окинув его взглядом.

— Действительность такова, что спорить с Вами у меня возможности нет.

— У меня тоже в некоторых ситуациях нету возможности. При том, что я имею высший титул в стране, но я же принимаю это.

— Вы о том, что Вам не позволили собственноручно убить убийцу кочергой?

— И это в том числе.

Через пол часа мы собрались в обратную дорогу.

— Ваше Величество, возьмите дополнительную стражу из наших людей.

— Не стоит Оллан. Мне достаточно и своих собственных. Думаю, здесь они нужны больше, чем мне.

— Два десятка ничего не изменят. Тем более, что Ваша безопасность для нас важнее.

— Ошибаешься, даже один человек может изменить ход событий. Это к слову о двух десятках солдат. А вы держите меня в курсе. Если возникнет какая-то потребность сразу же говорите.

— Хорошо, — согласился он и пошёл провожать меня к карете.

Воины провожали меня с чувством благодарности, потому что помимо еды я ещё выделила для них сладкие орехи, фундук и сушенные финики. Для них это значило много, для меня — это меньшее, что я могла для них сделать.

Назад мы поехали другой дорогой. Той, где по словам Оллана уже успели пройти бои. Это место включало в себя два разбитых селения. К счастью, почти все люди успели уйти отсюда, но увы жертвы были. А всё из-за того, что они расположены в близи от границы. Такие селения всегда принимают на себя удар первыми. Но помимо них пострадало и много замков одиночек, которые располагались отдельно от городов. И таких было как минимум семь. Но это произошло тогда, когда вражеские войска только напали на нас, когда нашего войска ещё здесь не было. Теперь же они здесь и отбивают все нападения врагов.

Я смотрела на селение и встречала взглядом разбитую утварь, сломанные щиты, непригодные или уже ненужные мечи, разрушенные дома. И это было грустно. А ещё больно.

…..

"Война всегда меняет твоё сознание. После неё обязательно следует одно — из глаз спадает иллюзия. Иллюзия мира и беспечности в том, что личная безопасность имеет твердое значение и не имеет возможность пошатнуться. Иллюзию того, что тем, кем ты недавно восхищался или уважал, в действительности оказался совсем другим. Открывается истина того, что зло действует потайным и подлым способом.

В войне снимаются все маски, показывая истину вещей. Причём абсолютно всех. В это время снимаются даже твои маски, открывая тебе то, чего ты раньше не знал, либо скрывал в себе. В хорошем смысле, плохом — это зависит от человека"

(Из дневника королевы)

….

Путь назад оказался с приключением. Да ещё каким! И стоит ли после этого говорить, что человек должен уметь всё!?

Когда наша процессия проезжала возле какого-то отстраненного селения, на дорогу неожиданно выбежал молодой парень, и заградив нам путь, начал останавливать и махать руками. Стражники, спрыгнув с лошадей, попытались сразу же его увлечь с дороги, но мне показалось его лицо слишком обеспокоенным, поэтому я позвала Рована и попросила узнать, что у него случилось. Через несколько минут Рован вернулся и сказал, что его жена рожает, а повитуха уехала в город за какими-то ингредиентами и материалами. Не знаю, что парень хотел от нас, когда останавливал, видимо был настолько испуган, что просто не подумал, что он делает и просто что-то делал. Но и оставить теперь его жену я не могла, хотя и помочь чем не знала.

Я на несколько секунд задумалась, а потом решительно проговорила:

— Будешь мне помогать.

— В чём? — непонимающе устремил он на меня глаза.

— Принимать роды, — непререкаемым тоном проговорила я и вышла из кареты. Мужчина замолчал, видимо пребывал в таком же изумление, как и я сама. Но делать же что-то нужно. А кому как не женщине понять это в такой ситуации.

— Отведи нас к роженице, — обратилась я к парню, и он тут же без вопросов повел нас к себе в дом. Домик был маленьким. Скрипящие двери и полы, простое внутренне убранство, но мне было без разницы. Разница лишь в том, что каждый жил по средствам.

Через несколько секунд я вошла в комнату, где раздавалось громкое дыхание женщины и посмотрела на её испуганное и сморщенное от боли лицо. После этого внутри все сомнения и страхи сразу же испарились, и им на замену пришло только одно "Помочь ей родить". Я отдала распоряжение принести тряпки и воду, а сама подошла к ней и проговорила:

— Я конечно не повитуха, но кое-что знаю. Главное дыши и пытайся вытолкать ребёнка. Сколько времени длятся схватки?

— Уже три часа. Но сейчас больнее, чем было.

— Значит скоро будешь рожать.

Принеся всё необходимое, я отослала парня и попросила его закрыть дверь. Рован испуганный и бледный стоял возле двери. "А ещё главнокомандующий дворцовой стражи", — мысленно усмехнулась я и сказала ему подойти.

После этого начался час нескончаемых криков женщины, моего пота и страха Рована.

Всё это время он подавал мне необходимое, выполнял мои просьбы, а затем и вовсе позволил держать роженице его за руку, чтобы как-то поддержать её. Через пять минут я увидела голову, а ещё через несколько секунд и всего ребёнка. Запеленав его и отдав Ровану, я вытерла испарину на лбу и присела на стоящий возле кровати сундук. Тяжело было всем, но главное, что у нас получилось.

Увидев насколько нелепо Рован держит ребёнка, я отобрала его и вручила матери. После этого я пожелала ей удачи, распорядилась, чтобы им отдали часть из нашей еды, и мы покинули дом.

— Самое страшное, что битва с врагами кажется после увиденного каким-то смехотворством и игрой, — впечатлено сделал свои выводы Рован, когда мы направлялись к карете.

— Скажу больше, моё правление страной кажется мне детским лепетом по сравнению с тем, что я только что делала.

Мужчина рассмеялся, я тоже. Видимо этот инцидент открыл что-то новое для нас обоих.

Через несколько секунд я залезла в карету, и мы тронулись дальше.

Через два дня мы вернулись во дворец. Узнав, что всё в порядке и никаких происшествий не произошло, я облегчённо выдохнула. Рован видимо испытал такое же чувство. "Всё-таки любой отъезд из дворца плохо на мне сказывается", — подумалось мне, и я поняла, что не всё так и плохо, когда я говорила, что это клетка. Если бы у меня было больше свободы, то было бы всё по-другому, но и оставить её я не могла, как оказалось.

После приезда, жизнь понеслась привычным руслом: просьба — решение, вопрос — ответ, донесения — моя головная боль. Хотя рыбе совестно жаловаться, когда она в воде. Просто иногда мне хотелось передышки, эту передышку мне и устраивал граф Торнтон своими посещениями. Да, после последнего разговора перед моим отъездом он ничем не выдавал, что между нами что-то было, при этом даже не выдавал своих чувств, хотя я знала, что они у него были. Это расстояние я воспринимала с благодарностью. Мне ещё предстояло решить, а точнее, узнать, что именно перевешивает на моей чаше весов. Да и всегда стоит помнить о последствиях. В любом случае мне. Потому что это не только способ нанести удар по мне, а и риск для самого графа. Враги всегда любили слабости королей, да настолько, что причиняли им вред, тем самым, причиняя его и самим монархам. Мою мать отравили тоже из-за этой причины. Чтобы насолить отцу. Да, он нашел после этого убийц и убил их собственными руками, но сердце уже не вернёшь. А было оно настолько резко и болезненно вырвано, что посте этого он превратился в свою тень. Через несколько лет ему полегчало, но прежнего его все равно не было. Он умирал с улыбкой. Говорил, что наконец-то получит облегчение и избавиться от бремени боли. Мне казалось тогда, что я понимаю его, но сейчас понимаю, что ошибалась. Потому что ту рану, которую я получила после потери лорда Бристона можно было описать вырванным куском моей души, но отец любил мать, и ему вырвали всю душу целиком, а я же просто смогла сблизиться с тем человеком больше, чем с кем-либо и найти гармонию между нами. Привязанность, уважение, глубокая симпатия — можно назвать это так, но любви не было. Он просто был дорогим и приятным мне человеком. Вот именно так это наверное и было. Потому что, если бы это было иначе, я бы не смогла позволить себе близость с графом. В данный момент я чувствовала себя предательницей, но как я могу быть предательницей, когда не клялась ни в чём?! Но что не говори, а лорд будет для меня одним из тех, кто запоминается навсегда.

Отдалившись от прошлого, я перевела взгляд на графа Торнтона. Мужчина пытался прочитать мои мысли, но моё лицо было без них, только с привычной застывшей грустью.

— Мне показалось или Вас что-то беспокоит? — проговорил он, когда увидел, что я обратила на него свой взор и вышла из своих размышлений.

— Нету такого времени, чтобы меня ничего не беспокоило в последние дни. Одна причина сменяется другой, причисляя дополнительные.

— А какая причина Вас волнует именно сейчас?

— Можно я отвечу цифрой?

— Можно, но тогда мой вопрос потеряет весь свой смысл.

— А Ваши вопросы у Вас на счету и строго ограничены? — ухмыльнулась я, глядя на него.

— Нет, конечно. Хотя, если подумать, то с Вами именно так. Ведь есть такие темы, что я обхожу стороной, поэтому ограничения у меня действительно есть.

— Тогда Вы достойно держитесь.

— Иногда мне хочется снять это достоинство из себя и поступить по-другому.

— Как например?

— Сказать Вам больше, чем мне позволено.

— Чтобы завести наше общение в тупик?

— Вот именно. Этого я и боюсь. Но мне всё равно интересно почему Вы так намеренно не хотите этого замечать?

— Потому что мне тогда придется выбирать какое-то решение.

— Стоит предположить, что никакие из них Вас не удовлетворяет. Поэтому Вы и выбрали третье — делать вид, что ничего не случилось. Я принимаю это. Тем более, я не тот, кто будет навязываться. Я всего лишь хотел прояснить некоторые моменты.

— Мне кажется между нами они никогда не проясняться в полной мере.

— Да, выглядит странно, но я могу это понять. Главное, что нету сожаления из-за того, что произошло между нами в прошлом. Хотя это действительно многое поменяло. И не замечать этого я не могу, как Вы. Но Ваше решение превыше того, что у меня внутри, и, если Вы решили, что в этом будущего нет, значит я приму это с уважением.

— Это сложная ситуация, граф. И у меня будут всегда имеется к ней вопросы. Такие, что могут нарушать и мой внутренний покой и вызывать чувство чего-то утраченного. Но я решила поступать именно так, чтобы Вы и я были друзьями.

— Я Вас услышал. Тогда у меня больше вопросов ни к Вам, ни к себе уже не будет.

— Это всё к лучшему. Вот увидите.

Мужчина слабо улыбнулся, осознав, что на этом поставлена точка. Но при этом он больше ничего не сказал, и не сделал вид, что я больше ему не интересна, он просто всё понял и принял. Именно таким, как оно есть. Продолжать то с чего мы началикак только познакомились.

"Мне бы и самой хотелось верить, что так оно и будет", — молча обратилась я к нему и на этом больше этой темы мы не касались.

Глубокой ночью, когда все спали, во дворце раздался женский крик, который поднял меня будто ветер сорвал лист из дерева. Внутри сразу же всё похолодело, и я встала с кровати и направилась к дверям, боясь увидеть там что-то страшное. Выйдя из комнаты я никого не увидела, но пройдя дальше, встретила несколько стражников, Рована и Лизи, молодую служанку. Все они что-то спрашивали у неё, а я, увидев дикий ужас на её лице подошла к ним.

Рован меня заметил.

— Ваше Величество Вам лучше этого не видеть.

— Будет лучше, если я буду закрывать глаза на происшествия? — с упрёком бросила я и не обращая внимания на их нежелание впускать меня в комнату зашла туда. Убитая молодая служанка лежала на кровати с прикованными руками в стороны. Её белая рубашка была полностью испачканная в крови, также, как и её лицо, которое было опущено вниз и повернуто немного вбок. А на стене, как и в тот раз, как в конюшне, было начерчено кровавое послание.

"Эта кровь на Ваших руках. День Вашей жизни — минус одна жизнь другого человека".

Внутри всё сжалось, но я не позволила себе запаниковать. Я просто смотрела на надпись, а потом на умершую служанку. Рован подошёл ко мне.

— Ваше Величество, не стоит смотреть такое на ночь. Мы сделаем всё, чтобы этого не повторилось. Идите спать. Сегодня несколько человек будет присматривать за Вашей комнатой.

Я не отрывала взгляда от девушки, виня в чём то и себя в её смерти. Я понимаю, что это такой психологический ход, чтобы заставить человека винить себя и мучиться этими мыслями постоянно, но здесь действительно была и моя вина. Я должна обеспечить безопасность всем, кто находится во дворце. Но я не смогла.

— Пойдёмте, — мягко взял меня за локоть Рован и повел из комнаты.

Я шла будто в трансе. Ничего не понимая и чувствуя внутри огорчение. Именно оно и выключило сейчас мой мозг. Мне было жалко девушку. Ведь ей не было и 22. И это всё случилось в непосредственной близости ко мне. Этот убийца стал уже намного ближе. Но как ему удается быть незаметным? Рован не дурак, он обеспечил очень надёжную охрану, я уверена, но вот этот псих смог снова всех перехитрить.

Я зашла в комнату и села. Сейчас мне надо пережить эти эмоции и назавтра всё уже будет нормально. Но только у той девушки, которая умерла этого нормально уже не будет никогда, — с сожалением подумала я.

Утром я вызвала Рована в кабинет и попросила его донести до меня сведения сегодняшней ночи.

— Лизи, служанка, которая жила вместе с убитой девушкой, вышла по своим нуждам, немного задержавшись, так как ещё ходила брать дополнительную свечу, но это не больше пяти минут. В целом она вернулась через восемь минут, и за это время убийца успел всё это провернуть.

— А где была стража? Как его могли не заметить?

— У девушек было окно. А стража, которая ведёт патруль наруже как раз пошла сменяться.

— Этот тип будто невидимка какой-то. Он везде, но его никто не видит. Может стоит воспользоваться скрытой стражей? Той, которая ведёт свой патруль не на видных местах. Например, одного можно поставить в западной башне. Там как раз весь вид на половину дворца.

— Согласен. Нужно поставить стражников куда только можно. Потому что этот объект всё просчитывает и умело избегает. Но всех ему не обойти, где-то, но он наверняка попадётся.

— Вот и я так думаю. Ставь всех на ночной патруль. Лучше уж мы обойдёмся без него днём, чем ночью, когда происходят убийства.

Отпустив Рована, ко мне через пять минут вошёл дворецкий и вручил два письма.

"Что я могу сказать? А точнее, мне тяжело, что всё, что я могу сделать — это только написать. Было бы иначе, если бы я смог увидеть Вас, но есть такие вещи, что исполнить невозможно. Увы. Но тем не менее, я сейчас с Вами и моя поддержка будет всегда направлена к Вам и в любую минуту

Вы так хорошо написали о красоте, что мне даже и самому захотелось в это поверить. Я, наверное, говорю это уже не менее, чем десятый раз, но я рад, что встретил Вас. Пусть и среди фраз, но и это для меня много значит.

А знаете, я сегодня был настолько рассеян, что потерял часы. Теперь моё время тянется бесконечно. Также, как и наши письма. И знаете, это так приятно, когда есть такие вещи, что заставляют душу летать и жить. Жить, даже когда до этого хотелось умереть.

А теперь к самому главному. То самое ценное, что я смог получить в своей жизни я сейчас держу в своей руке. Это поистине бесценно для меня. Я прочитал об этом камне, и хочу выразить Вам свою благодарность, что Вы оказали такое беспокойство ко мне, и возможно заботу. Меня это повергло в некую озадаченность, но позже это тронуло меня в самое сердце. Я не зря говорил, что Вы умеете смотреть в суть и угадывать желания. Но в этом, Вы сумели превзойти даже себя.

Вы превосходите все мои ожидания и желания. Я покорен Вашим умом, наблюдательностью и добротой. Пусть Вы зачастую печальная, но это не делает Вас злой и не отнимает Вашу доброту. Вы просто свеча, которая горит в темноте. И Ваша сила в том, что никто не в силах погасить свечу, если она горит ярче солнца. Такие свечи просто никогда не гаснут".

Я дочитала письмо и мои глаза покрыли лёгкое изумление и боль. Настолько точно он видел меня изнутри, чего до этого не удавалось больше никому. Я глубоко вдохнула, а потом выдохнула. Надо было как-то справиться с назревшими внутри эмоциями. Всегда трудно, когда тебя понимают. Трудно из-за того, что они отталкивают с места камень, который загораживал твоё естество. А потом они входят в душу. И это порой страшно, потому что до этого там никто не бывал. И это тот гость, что может иметь возможность трогать твоё сердце и наполнять всё внутри теплом. Он становится внутри художником, который зажигает свечи и раскрашивает всё цветными красками. Он рисует новые сюжеты, солнце, звёзды, предаёт иное восприятие твоему миру и каким-то вещам. Он вдыхает в тебя эмоции и дарит тебе возможность чувствовать себя счастливой. А ещё он освобождает всё там от твоего груза, проблем, переживаний, одиночества и боли. И поэтому тебе легко, поэтому твоя душа имеет возможность летать.

Я посмотрела на это письмо уже другим взглядом. Взглядом, который воспринимает этот почерк уже родным и близким. Все его слова воспринимаются на вес золота и остаются у тебя в памяти навсегда. Этот человек, мужчина, адресат никогда возможно так и не узнает, что он попал в мою душу и мир. Он находится именно в нём и мой мир его принимает. А ещё он всегда будет хранить его в себе.

"Сложно поверить, что мы уже с Вами знаем друг друга три года, но при этом никогда не виделись. Иногда мне хочется увидеть Вас и поговорить с Вами с глазу на глаз. Только мне непонятно почему Вы не хотите раскрыть свою личность!? Ваша тайна для меня стала уже темой для ежедневных размышлений. Уж не пристало так издеваться над женщинами. Да и могу я быть откровенной с тем, образ которого для меня загадка? Мне было бы легче это делать, если бы я имела хоть какую-то информацию о Вас. (Я задумалась, а потом написала) Сказала та, что откровенничает с этим мужчиной уже три года. Но мне все равно хочется узнать о Вас больше. Может пришло время уже раскрыть некоторые карты?".

"Забавно, три года общаться с тем, кого ни разу в жизни не видела", — улыбнулась я своим мыслям и приступила ко второму письму, отложив написанное в сторону.

Второе было со знакомой черной печатью. Я напряглась и медленно открыла письмо.

"Ваши прятки со мной меня забавляют. Неужели Вам так нравится отсрочивать свою смерть? Хотя я понимаю, что каждому хочется жить, но Ваш лимит уже исчерпан. Я осведомлен о том, что Вы усилили надзор стражи во дворце, но это Вас не спасёт. Но тем не менее, пока Вы ещё живы, я бы хотел предоставить Вам подарок. Он будет вечером. Надеюсь Вам понравится".

Я скривилась. Подарок от убийцы — это совершенно ничего хорошего. Особенно от этого. Я уже увидела на что он способен, убеждаться в очередной раз не хотелось. Я спрятала письмо в шкафчик и поднявшись с места, направилась в столовую, чтоб выпить липового чая. Не знаю почему, но мне показалось он меня сейчас успокоит и поможет моим размышлениям.

По дороге я высматривала всех на наличие какого-то необычного поведения, но всё было обычным, опущенные глаза с задумчивым лицом и привычные им маршруты. Угадать вот так невозможно, каждый ведёт на публике привычную ему игру, да и есть ли этот предатель в замке ещё тоже неизвестно. Слишком много вопросов и слишком недостаточно информации.

Войдя в столовую, я отдала распоряжение приготовить мне липовый чай, а сама села за стол с ожиданием. Мысли случайно потянулись к графу. Именно из-за него мне и захотелось этот чай, чтоб немного вспомнить тот уют и спокойствие, которое у нас было тогда в его доме. Внутри повеяло одиночеством. Уж не знаю правильно ли я поступаю, отстраняя его, но и приблизить его я тоже была не готова. Ну что ж, главное, что я имею возможность его компании, думаю не стоит желать большего.

Как я и думала, летний вкус липы пробудил во мне прошлые воспоминания. Снова вспомнился тот вечер, камин и чувство свободы и лёгкости. Оказывается, так просто это было найти в жизни, стоило просто поменять направление и найти подходящего для этого человека, который разделит это направление вместе с тобой. Мои размеренные и приятные мысли прервал Рован, за которым направлялся один стражник. Я вопросительно воззрилась на них ожидая, когда они подойдут ко мне.

— Ваше Величество, этот стражник в ночь, когда случилось убийство служанки видел фигуру в черном плаще, которая выскользнула через задних ход замка. Там же он нашел следы лошади, на которой он приехал сюда и скрылся. По всему этому стоит предположить, что во дворце его нет, он просто приезжает сюда, когда хочет исполнить свои намерения или выследить Вас. Задних ход до этого был менее охраняемый, поэтому ему и удавалось так легко наносить свои визиты. Теперь мы укрепили охрану и там.

— Ты не видел его? — обратилась я к молодому стражнику, который стоял рядом с Рованом.

— К сожалению, тогда было очень темно, к тому же он был в капюшоне. Но то, что это был убийца сомнений нет, я тогда, когда направился за ним увидел пятно крови на ручке от ворот.

— Тогда странно, что до этого его никто ещё не увидел. Он же уже не раз пробрался во дворец. Ладно ночью, но лошадей то он убил, когда было светло, — ни к кому не обращаясь проговорила я.

— И сам не пойму, как из дворца никто не заметил ничего. Если он уехал в ту ночь после убийства служанки, значит он не обитает во дворце и не является кем-то из слуг. Но если взять тот момент с лошадьми, то правдоподобно было бы то, что этого человека все знают и просто не обращали на него внимания, — вынес свои размышления на всеобщее внимание Рован.

— Или же он снова смог незаметно проскользнуть и остаться незамеченным. И сам видишь, как умело он водит нас за нос. Это ещё с тем учётом, что во дворце полным полно стражи.

— То ли слишком умён, то ли слишком осведомлен в карте дворца и месте нахождения стражи.

— Тайна скрытая мраком, — сделала я вывод и взяла в руку чашку.

Через пару часов меня уведомили о том, что мне пришел подарок. Я подняла глаза от бумаг и кивнув, позволила его занести внутрь. Когда вошла горничная в глаза бросился букет из черных роз. Мне поставили его на стол, и я отпустила слуг. Взгляд приковался сначала к цветам, а потом заприметил лежащий между стеблями конверт. Я достала его и начала открывать. Внутри лежал гранитный медальон с лицом девушки от рта которой проходили кровавая линия. Не поняв смысл этого подарка, я скривилась и тут же отложила его в сторону.

"Полный безумец", — пронеслось в моей голове и я пошла к окну, чтоб подышать свежим воздухом, а затем вернулась к своим делам.

Через пол часа мне стало плохо. Внутренние органы будто сдавило в тиски, и я начала задыхаться. Позвав слуг, я присела на диван, как тут из моего рта побежала струйка крови. Я вытерла её и посмотрела на пальцы. Сразу вспомнился тот медальон и лицо девушки, изображающее потек крови ото рта.

"Вот мразь. Видимо это был его тонкий намёк. Значит что-то из того, что он прислал было отравленным", — сделала я быстрые выводы и тут же потеряла сознание.

Через некоторое время я открыла глаза и уставилась в лицо своего личного лекаря.

— Ваше Величество, Вам несказанно повезло. Вот что значит удача пришла вовремя, — обратился он ко мне, исследуя внимательным взглядом моё лицо.

— В смысле?

— На розах был яд, и если бы Вы не открыли окно, то концентрация этого яда была бы в разы больше, настолько, что мы не сумели бы Вас спасти.

Я задумчиво унеслась мыслями к розам, а потом к тому, как сразу же после их доставки открыла окно.

"Тогда мне действительно очень повезло", — сделала я вывод о недавнем инциденте.

— А служанка, которая принесла мне их, как она?

— Всё в порядке. Обошлась лёгким недомоганием. Правда посыльного, который доставил этот букет Ваши люди нашли в миле от дворца на проезжей дороге. Умер прямо на лошади.

"Если у меня будет возможность увидеть убийцу, я задушу его собственными руками", — пообещала я себе, ненавидя этого человека ещё больше. Идти по трупам ради своих целей это не просто гнусно, это отвратительно. Но каждый играет по своей совести, а у этого человека её нет.

Через пол часа меня пришел навестить Рован, где он мне всё подробно и рассказал.

Оказалось, я пролежала в отключке целые сутки. Хотя для меня было такое чувство, будто прошло всего несколько часов. Оставив меня, он ушёл, а я сразу же задремала.

На следующий день мне стало лучше, и я смогла встать с постели. Видимо хорошими снадобьями поил меня лекарь, что я смогла так быстро оправится. На следующий день после моего отравления Рован начал вести расследование. Узнали, где были куплены розы, кем и кто был тот посыльный. Розы покупал тот же посыльный, который был обычным человеком, не имеющим никогда никаких дел с чем-то преступным или подозрений на свой счёт. Это была всего лишь его работа — доставлять посылки и письма. О нанимателе мы ничего не узнали, так как было уже не у кого узнавать, а розы были куплены в лавке. Заказ заранее совершил неизвестный покупатель, который оставил на прилавке той лавки письмо. Цветы эти были крайне редкими, но смотря на то, сколько золота предложили хозяину лавки их нашли через неделю. Больше ничего неизвестно. В

общем мы снова не продвинулись ни на дюйм.

Три дня прошло спокойно и без происшествий, и тут мне доложили:

— Ваше Величество, к Вам пожаловал Его Величество король Эддрик ДельмонтЕ.