Дневник Старого Гнома

Глава 3: Рождение Бури

Май 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Хелдиир и Лучэль беседовали до глубокой ночи, выпив ни одну кружку чая, который действительно оказался очень вкусным. Кроме того, совместно с беседой, он неплохо разгонял тоску, заставив Лучэль улыбаться и даже шутить. Сопоставив время пробуждения дракона и раскола кристалла со временем, когда гоблины заболели, Лучэль и Хелдиир заподозрили, что эти события могут быть связаны между собой. Гном погостил в Лесном братстве три дня, а затем отправился на север. Несмотря на все старания, города были ещё не полностью восстановленными. После ухода тёмных эльфов многие дома пустовали и быстро теряли свой первоначально ухоженный вид. Покинув Древний лес, Хелдиир снова оказался один на один со своими мыслями, но его спокойствие оказалось недолгим. Издалека он заметил густой чёрный дым, поднимающийся над горизонтом, примерно оттуда, где находился Золотой Кувшин. Когда он подъехал к городу, увиденное повергло его в ужас. Город пылал, полностью объятый пламенем. Немногие местные жители смогли спастись, и сейчас испугано наблюдали, как полыхают их дома. Гном невольно вспомнил слова Матуса о силе, скапливающейся во время праздника, способной уничтожить город. Золотой Кувшин был как раз ближайшим городом к долине Свободного племени. Но эту страшную мысль прогнал крик одного из горожан — «Смотрите, он возвращается!». Высоко в небе показалась чёрная точка. Приближаясь, она росла, пока не превратилась в дракона. Сделав круг над городом, дракон изрыгнул гигантский огненный шар, который устремился прямо на город. Столкнувшись с землёй, словно метеорит, шар взорвался так, что взрывная волна разнесла несколько строений в щепки. Земля содрогнулась, а обломки разлетелись на сотню метров. На месте некогда массивных каменных зданий теперь были лишь обломки, покрытые пеплом. Уничтожив город, дракон взмыл в небо и устремился на запад. Под плач детей и крики женщин, Хелдиир галопом рванул к Северным горам, где прямиком направился в Тетратоин.

— Отец! Я только что из Золотого Кувшина, города больше нет! Дракон вернулся и уничтожил его. Нам нужно приготовиться, вдруг он появится в горах.

— Хелдиир, мальчик мой! Я думал, ты уже никогда не вернёшься, ходили слухи, что тебя убили разбушевавшиеся орки. Последнее время они стали часто нападать на торговцев, и даже целые поселения. — Ромгус обрадовано обнял сына.

— Это не орки, отец. Я провёл последние полтора года в землях Племени, они не напали ни на один караван после договора с Гильдией.

— Но почему тогда все говорят об их нападениях?

— Изначально, атаки на караваны и крестьян были подстроены, я видел последствия этих нападений. Похоже на Племя, но это не они. Ты сам знаешь, что им нравится драться, разве будут они нападать на женщин и детей, не способных обороняться?

— Но кто тогда, если не они?

— Люди, они ненавидят Племя ещё с тех пор, как они за бесценок согласились охранять торговцев, лишив работы наёмников. А сейчас они не пользуются монетами при торговле. А кто у нас производит монеты и имеет самый большой золотой запас? Подставив Племя, люди начали травлю орков и гоблинов, а те только рады тому, что солдаты сами их ищут, предоставляя возможность подраться. Но в Племени помнят о договоре и уважают тебя.

— Ну ладно, пусть так. Звучит, по крайней мере, логично. А что там с драконом ты говорил? Он напал на Золотой Кувшин?

— Уничтожил его полностью. Город сгорел дотла, большинство местных погибли. Затем дракон полетел на запад, но я боюсь, что он может заявиться к нам.

— Вряд ли конечно, как я понял, он связан с тёмными эльфами, а они враждовали с людьми и со светлыми. Что ему делать в горах.

— Враждовали то да, но и к нам они любви не испытывали. Думаю, малец прав, нам нужно подготовиться. — подключился к беседе Крорин.

— Дядя Крорин! Рад видеть тебя! — воскликнул Хелдиир, обнимая Крорина.

— Давайте о делах поговорим позже, время ужинать.

— Ты как всегда, пузан. Тебе лишь бы брюхо набить. — хлопнув Крорина по пузу сказал Ромгус.

— Ох, как я соскучился по твоему супу! — Хелдиир поддержал идею дяди с ужином.

За трапезой Хелдиир рассказал о своём знакомстве с Лучэль и Тираэлем, путешествии через пустыню и приключениях в долине Свободного племени. Узнав о том, что гномы невосприимчивы к сильным ядам, Крорин обрадовался.

— Ну, всё, брат! Можешь теперь не переживать, что я съем что-нибудь не то! Аха-ха-ха! — хохоча, Крорин похлопал по плечу Ромгуса.

Как и ожидалось, после ужина Хелдиир получил порцию нотаций о своей отстранённости от дел Клана, на что он возразил, что предпочитает приносить пользу руками и собирается отправиться в рудники за Восточный хребет. А если отец так переживает за безучастность сына в управлении, то пусть назначает его главным инженером восточных шахт. Изрядно повздорив, гномы разошлись по спальням. На следующий день Крорин первым завёл разговор с Ромгусом о Хелдиире.

— Зря ты так с мальцом. Он дело говорит, ему явно некомфортно здесь. Пусть занимается тем, к чему душа лежит.

— Да знаю я. Просто из него толковый управленец бы вышел, он живо соображает и подход у него ко всему необычный.

— Так-то да, но он сам должен это будет понять, когда повзрослеет. А сейчас он молодой, горячий, пусть попробует жить по-своему.

— Будем надеяться, что поймёт.

Сентябрь 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Дракон уничтожил ещё несколько городов королевств Льва и Орла, оставив на их месте лишь пепелище. Слух о нападениях дракона волной страха разносился по равнине, каждый крестьянин, выходя работать на поля, с опаской смотрел в небо. Повсеместно была объявлена тревога, во всех городах устанавливались огромные баллисты для обороны. Но как показало время, они были не особо эффективны, даже прямое попадание не могло пробить прочную чешую. Но, тем не менее, это заставляло дракона отступить на время. Мелкие поселения же по-прежнему оставались без охраны. Многие настолько были испуганы, что бросали свои дома и уходили из городов и посёлков, прячась в лесах. Королевство могло помочь лишь немногим, потерявшим жильё, поскольку свободных домов просто не было, их размещали в больницах, школах, военных лагерях. Поэтому, чаще всего они становились бездомными, потерявшими всё. В поисках пропитания они нанимались в слуги, уходили в Южную степь, где пытались найти новую жизнь, порой мирную, а порой в рядах наёмников. Король Лео, вернувшийся из госпиталя, начал охоту на дракона, подняв награду за него до пятисот тысяч золотых монет. Так же он приказал подготовить несколько лёгких конных отрядов для поиска и слежки за драконом. Но дракон, словно специально скрывался в облаках, обнаруживая своё присутствие лишь перед самой атакой.

Хелдиир отправился за Восточный хребет, в самые дальние шахты. Они были весьма богаты углём и железом, но из-за их отдалённости, развитие шло медленно. Поселившись в маленьком посёлке возле шахт, Хелдиир первым делом построил там кузницу, для производства и ремонта оборудование на месте. В след за Хелдииром в посёлок приехали ещё несколько энтузиастов. С их помощью началось строительство плавильного цеха и прокладка рельсового пути в шахтах. Работы шли медленно, но уверенно, зимы в этом районе обычно были холодные, поэтому гномы занялись капитальным утеплением домов.

Март 434 года (3 года от Рождения Пламени)

Территория вокруг шахт была очень плохо исследована, поэтому Хелдиир захотел составить её карту. Но поскольку опыта в составлении карт у него не было, ему потребовалась помощь. Помогать ему вызвалась Ветта — светловолосая гномка, сбежавшая из дома и приехавшая сюда в поисках приключений. Благодаря своей тяге к технике и художественным способностям, она нашла себя, став инженером. Большей частью она, конечно, занималась разработками и чертежами, но при этом весьма неплохо управлялась с инструментами. Поднявшись с Хелдииром на одну из вершин, Ветта набросала схематичный план местности и отметила ещё несколько вершин, которые им предстояло покорить для его уточнения и привязки к общей карте земель Северного клана. Работа над картой шла медленно, поскольку гномы занимались ею только в свободное от основных дел время. Снег ещё не полностью сошёл и, выбрав относительно свободное время, Хелдиир и Ветта отправились в двухнедельную экспедицию. Они планировали пройти на юго-запад, там привязаться к уже картографированным территориям и оттуда двигаться на восток или юго-восток, покрыв максимальную площадь, которую смогут.

— Никогда раньше не ездила на медведе, но всегда хотелось попробовать! — сказала Ветта, забираясь в пассажирское седло.

— Ну, вот сейчас и попробуешь. Мне доводилось ездить на волке, когда я был в долине Свободного племени. Тоже интересные впечатления. На лошади скучнее. На единороге вот только не доводилось. Но думаю, может когда-нибудь и прокачусь. — подсаживая Ветту, сказал Хелдиир.

— Ничего себе! Вот это ты путешественник. А как ты попал в Племя?

— Года два назад, я с эльфами ехал из Золотого Кувшина в Прилесье. По дороге мы наткнулись на разрушенную деревню. С первого взгляда было похоже, на то, что это нападение Племени, но, если присмотреться — можно понять, что кто-то подстроил. Среди местных ходили слухи, что это орки, а мы засомневались, и я решил отправиться к ним, узнать всё. Прожил там полтора года. — рассказал гном, залезая в седло.

— Ну, нифигашечки! Я бы побоялась туда ехать, съедят ещё.

— Да не, они добрые. Просто выглядят злобно и любят подраться. Всё, поехали, Мохнатик.

— Расскажи, что там было! Мне дико интересно. — толкая Хелдиира в бок, просила Ветта.

— Ладно, дорога длинная, расскажу.

Хелдиир долго рассказывал о своём путешествии, о том, как живёт Свободное племя, о поисках тигровой мандрагоры и о празднике Предков. Ветта слушала его с открытым ртом, иногда перебивая вопросами. Заболтавшись, они не заметили, как стемнело, палатку пришлось ставить при свете факелов. Медведь устроился у входа в палатку, а гномы легли внутри. Утром, когда Хелдиир проснулся, Ветта лежала, прижавшись к нему и положив голову на плечо. Проснувшись, она подняла голову и посмотрела на гнома. Встретив его вопросительный взгляд, она засмущалась и сказала: «Я замёрзла». Хелдиир улыбнулся и слегка приобнял гномку. Подремав ещё около получаса, гномы встали, собрали палатку и продолжили путь. К обеду они прибыли на место — взобрались на пологую вершину горы, откуда было видно Тетратоин и равнину. Пока Ветта делала зарисовки, Хелдиир осматривался вокруг. Несмотря на небольшую высоту, вершина была заснеженная, а местами лежал многолетний лёд. В одной из глыб гном заметил ледяного червоточца — червя-бурильщика. Пока он с интересом наблюдал за тем, как червь зазубринами спиралеобразного нароста на носу ковыряет лёд, Ветта закончила работать над картой и попыталась подкрасться к Хелдииру сзади. Но хруст снега выдал её присутствие.

— Из них неплохие буры для камня получаются. — глядя на червя сказала Ветта.

— Я знаю, у меня есть несколько. Ты уже закончила?

— Да, можем ехать дальше. Может, пройдём через вон тот перевал? — указывая на восток, предложила гномка.

— Давай, более подходящих вариантов я не вижу.

К ночи они прошли перевал и взяли курс на высокую гору на юго-востоке. Путь им предстоял через редкий хвойный лес, густо заваленный валежником, что сильно замедляло движение. Намеченная ими гора была одной из самых высоких, забираться на неё пришлось налегке, оставив Мохнатика и вещи. По пути на вершину, их взору открылся удивительный вид. Облака летели прямо над головами, а внизу лежали склоны гор, поросшие лесом. Далеко-далеко на северо-западе, виднелась вершина Тетратоина, а чуть южнее, на самом горизонте был заметен уголок равнины. На юг тянулись бесконечные горы. Восточное направление было закрыто вершиной, уходящей в облака.

— Хелдиир, смотри, там вдалеке. Кажется, словно горы покрылись пылью и стали серые! — смеясь, сказала Ветта, показывая на юг.

— Не кажется, они там действительно серые, это край Серой пустыни, граница, отделяющая равнину от долины Свободного племени.

— Так близко? Я и не думала, что они настолько рядом.

— От самой восточной нашей заставы, до входа в ущелье около двух недель пути на лошади, так что не так уж это и рядом. Поднимемся на вершину?

— Давай! Выше облаков будем!

Через несколько часов гномы стояли на вершине, смотря на облака сверху вниз. Сильный ветер трепал густую бороду Хелдиира, что показалось Ветте очень смешным. Схватив карандаш, она быстренько зарисовала шарж на Хелдиира с поднятой ветром до горизонтального состояния бородой. Пытаясь отнять рисунок, Хелдиир бросился на Ветту, начав бороться, они упали на снег и поехали вниз. Гномка при этом сидела сверху на гноме, который скользил на спине, набирая полный ворот снега. Промчавшись сквозь облако, окутывающее гору, они оказались на предыдущей точке наблюдения. Громко смеясь, гномы встали и отряхнулись от снега. Ветта спрятала рисунок в карман и принялась за работу с картой. Дальше на юг горы были практически непроходимы, преодолеть их можно было лишь с набором альпинистского снаряжения. Вечером в палатке Ветта снова начала дразнить Хелдиира рисунком. Когда гном потянулся, собираясь отнять его, она отпрянула назад и повалилась на спину. Гном оказался сверху. После секундной неловкой паузы, Ветта засунула рисунок за пазуху и улыбнулась.

— Хочешь отобрать? — глядя почти в упор в глаза Хелдииру и посмеиваясь, сказала Ветта.

— Сама напросилась! — ответил гном и расстегнул верхнюю пуговицу на её жилетке.

— Эй! — возмутилась Ветта.

Гномка потянулась рукой, чтобы застегнуть пуговицу, но гном остановил её руку и пристально посмотрел на неё. Что-то чарующее во взгляде чёрных глаз Хелдиира словно парализовало Ветту, на несколько секунд она застыла, а потом отвела руку в сторону и потянулась губами навстречу гному.

Дальнейший путь гномов лежал полукругом через горы, в которых ранее никто не бывал. В результате они вышли к поселению с северо-востока, сделав полукруг вокруг шахт. Во время путешествия они не только составили карту, но и нашли несколько подходящих мест для будущих шахт. Через пару недель началось массовое таяние снега в горах и все работы в шахтах были приостановлены из-за возможности затопления. Освободившиеся рабочие были подключены к постройке плавильного цеха.

Август 435 года (4 года от Рождения Пламени)

В обоих королевствах уже не оставалось городов и крупных поселений, хотя бы единожды не подвергшихся нападению дракона. От летающего монстра страдали не только города, своим пламенем он поджег множество деревень и хлебных полей. Магическая Башня так же неоднократно подвергалась проверкам на прочность, и лишь магическая броня спасала от огня. Виктория вместе с магами всячески пыталась найти способ одолеть дракона, но он был абсолютно невосприимчив к магии, даже попытки поставить на него магические маяки для слежки не увенчались успехом. Виктория пригласила королей в Старый Город на совет по поводу дракона. Аквила прибыл первым, а вот Лео опаздывал.

— Может он вообще не приедет? Ты же его знаешь, слишком гордый. — задумчиво спросил Аквила, глядя в окно из комнаты Виктории в Магической Башне.

— Тогда он не давал бы согласия на встречу. Если до обеда не появится — больше ждать не будем. А пока у нас есть ночь. Ты давно не приезжал, я уже думала начать по тебе скучать.

— Прости, дорогая. С этим драконом совсем голова забита, он столько всего уничтожил. Почти четверть посевов погибла, надеюсь, запасов в замке хватит на всю зиму.

— Тебе нужно расслабиться, милый. Быть королём — тяжёлый труд. Я думаю, тебе нужна королева.

— Королева? Хорошая идея, надо поискать подходящую кандидатуру. Как думаешь, какой она должна быть, чтобы помогать мне? — хитро улыбаясь спросил Аквила.

— Ммм, Ваше Величество спрашивает моё мнение? — явно наигранная улыбка скромности появилась на лице Виктории.

— Да, ты же мудрый архимаг. Думаю, сможешь дать дельный совет. — ответил Аквила и повернулся к Виктории.

— Ну, я думаю, она должна быть, во-первых, сильной, чтобы справиться с обязанностями. — Виктория сделала жест рукой и подняла Аквилу в воздух, подвесив под потолком.

— Во-вторых — умной, чтобы разбираться в государственных делах. — Жестом другой руки, маг разорвала рубашку короля напополам.

— В-третьих — ответственной, всё-таки серьёзная должность. — обрывки рубашки разлетелись в разные стороны и упали на пол.

— В-четвёртых — достойной быть лицом государства.

— Кажется, я знаю одну такую. — всё с той же хитрой улыбкой сказал Аквила, пока его штаны трещали по швам.

— И кто же это? — с любопытством спросила Виктория.

— Не скажу, вдруг ты убьёшь её, из ревности! — Остатки одежды короля разлетелись в клочья.

— Хм, верно, могу и убить. Ладно, не хочешь говорить сам, я тебя заставлю.

Магические кандалы сковали руки и ноги Аквилы, затем притянули его к кровати. Виктория стояла перед ним, лёгким движением скинула на пол свою пижаму, затем щёлкнула пальцами, и в комнате воцарилась полная темнота. Аквила прислушался, стараясь услышать движения Виктории, но в комнате было тихо. Неожиданно он почувствовал тёплые прикосновения рук мага в районе живота.

Утром, вскоре после рассвета в Старый Город прибыл Генрих — советник Лео по градостроительству, а после смерти Артура, ставший ещё и военным советником короля. Виктория и Аквила встретили его в Куполе.

— Приветствую вас! Король Лео, к сожалению, не смог явиться лично, я уполномочен вести переговоры от его лица.

— И чем же так занят Лео, что не смог приехать сам? — иронично спросил Аквила.

— Его Величество занят срочными делами государства, непосредственно связанными драконом.

— Говори лишь правду! — резко сказала Виктория и сделала жест рукой в сторону Генриха, накладывая заклинание.

— Король Лео слаб. Раны, нанесённые драконом, зажили, но причинили ему непоправимый урон. Это держится в строжайшем секрете, лишь нескольким особо приближенным известно об этом. — Генрих вздрогнул и пришёл в ужас от того, что выдал важнейший секрет королевства Льва, хоть и не по своей воле.

— Так-то лучше. И впредь даже не пытайся меня обмануть. — улыбаясь сказала Виктория.

— Прошу прощения, госпожа Архимаг! Это был приказ, я должен был его выполнять. — оправдывался Генрих.

— Я понимаю!

— Давайте приступим. — Аквила жестом пригласил Викторию и Генриха за стол.

— Магическая башня неоднократно подвергалась нападениям дракона, кое-что о нём мне удалось узнать. Самое важное и печальное — магия на него не действует. Ваши баллисты отпугивают его, но не ранят. Думаю, он скоро это поймёт, и тогда стрелы его уже не остановят. У меня есть идея, как установить за ним наблюдение. Есть магические маяки, положение которых можно отслеживать с помощью заклинаний. Но я не смогла прикрепить их на самого дракона, из-за его невосприимчивости к магии. Ваши солдаты смогут закрепить на нём зачарованный предмет?

— Смелая идея. Даже не знаю, насколько реально её осуществить. Для этого нужно подобраться очень близко. — задумался Генрих.

— А если использовать стрелы? — подал идею Аквила.

— Не выйдет. Чешую дракона не пробить.

— А не нужно пробивать. Привязываем к стреле сеть с крюками, нужно её лишь намотать на лапу или хвост и всё, она сама зацепится. Сомневаюсь, что он сможет намеренно снять её.

— Да, вы правы, Ваше Величество. Сделаем большую ловчую сеть и попробуем. Маяк большой по размеру?

— Нет, любой предмет можно заколдовать, хоть саму сеть. — пояснила Виктория.

— Ну и отлично. Готовим сети, заколдовываем, развозим по всем городам и как только появится — попытаемся его поймать. Как после этого следить за драконом? — поинтересовался Аквила.

— Магический шар начнёт светиться при его приближении. Разместим их в каждом городе, и жители узнаю заранее, могут спрятаться. — ответила Виктория.

— А насколько заранее? Сколько у нас будет времени? — спросил Генрих.

— Первое слабое свечение появляется на расстоянии в день пути верхом. Так что время будет зависеть от того как высоко дракон летит и как быстро. Но я думаю, это в любом случае лучше, чем ничего.

— Лучше, чем ничего… — задумчиво повторил Аквила. — Другого варианта у нас всё равно нет.

— Мы немедленно начнём изготавливать сети и привезём их сюда. На этом всё, я могу идти? — спросил Генрих.

— Постой, я хотел бы с тобой поговорить о Лео. Насколько он слаб? Только не ври мне. — спросил Аквила.

— Ваше Величество… у меня приказ, вы же знаете. — замялся Генрих.

— А ещё я знаю, что у Лео нет наследников. Как думаешь, кто станет королём, если он умрёт?

— Ладно, соврать всё равно не получится. Король Лео очень плох. Временами всё хорошо, но часто бывают приступы слабости и болей. Задыхается, бредит, и так порой целый день. Потом несколько дней всё спокойно, но с каждым разом приступы всё сильнее, если так продолжится, то у него максимум несколько лет. О наследнике слышать не хочет даже, говорит — всех нас переживёт. Поэтому я даже не знаю, что будет.

— Наверняка же есть претенденты из приближённых. — сказала Виктория.

— Да, есть и не один. Я бы даже сказал слишком много, и в этом то проблема.

— Генрих, я думаю, ты не дурак, и у меня есть к тебе предложение.

— Я слушаю, Ваше Величество!

— В случае, если с Лео что-то случится, королевство Орла и Магическая Гильдия готовы поддержать именно тебя, в обмен на одну услугу. Не малую, но и мы после этого в долгу не останемся.

— Что от меня требуется? — заинтересованно спросил Генрих.

— Отказаться от короны. — ответила Виктория.

— Не совсем понимаю, какой-тогда смысл? — удивился Генрих.

— Отказаться в мою пользу, а когда я стану королём объединённого королевства, я не забуду о твоей помощи.

— То есть, мне нужно стать королём, чтобы не быть королём? Мне нужно время обдумать ваше предложение.

— Я не тороплю, просто подумай, насколько могущественней станет единое королевство, без распрей и внутренней смуты. И ещё, ты уверен в том, что сохранишь свою должность, если королём станет кто-то другой, кто-то из твоих конкурентов. И насколько долго сможешь удержаться, если сам сядешь на трон, с таким количеством конкурентов?

— Да, вы правы! Вскоре я сообщу вам о своём решении. — Генрих откланялся и покинул Купол.

— Он согласится. — сказала Виктория, когда Генрих вышел.

— Естественно, он знает, что это единственный надёжный способ остаться вблизи трона. Слушай, я всё хотел спросить, вчера вечером, в темноте, ты как это сделала? Я не услышал ни звука, ты что, по воздуху летела?

— Пусть это останется для тебя загадкой, ты и так слишком много обо мне знаешь. — заигрывая улыбнулась Виктория и пошла к выходу, проводя рукой по груди Аквилы.

— А не слишком ли много вы себе позволяете, Госпожа архимаг? — крепко схватив за запястье Викторию, спросил Аквила.

— Ну, для архимага, может и многовато, а для будущей королевы в самый раз. — засмеялась Виктория и вышла на улицу.

Через пару недель Аквила получил конверт, на котором не был указан отправитель, а внутри было письмо, состоявшее всего из трёх слов: «Будущее за единством». Улыбнувшись, он показал его Виктории, а затем бросил в огонь горящего камина.

Июнь 437 года (6 года от Рождения Пламени)

Система слежения за драконом действовала в точности, как и планировалось. После небольшого усовершенствования, магический шар не только предупреждал о приближении чудовища, но и показывал направление. Получив несколько часов времени на подготовку обороны, города стали более безопасны. Одним из недостатков системы было то, что приходилось периодически цеплять новую сеть, поскольку старая рвалась, либо дракону удавалось её каким-то образом снимать. Получая подготовленный отпор, дракон стал несколько реже нападать на города. Порою, между его нападениями проходили несколько месяцев. В людях появилась уверенность, восстанавливаемое постепенно войско взялось за наведение порядка и наказание разбушевавшихся вандалов, пользовавшихся паникой и хаосом, царящими в королевствах.

Король Лео становился всё слабее, слухи о его болезни просочились за пределы замка и разнеслись не только по королевствам, но и за их пределами. Чувствуя дыхание смерти, Лео засуетился в поисках лекарства, но по-прежнему пресекал все разговоры о приемнике. В строй секретности король отправил своего личного помощника в Древний лес к Лучэль, с приглашением в Львиный Коготь. О миссии гонца не знал никто, по крайней мере, так считал Лео, однако Генриху удалось случайно подслушать часть их разговора. Решив, что его король тронулся умом, Генрих тут же отправился в Орлиный Клюв. Дожидаясь приглашения в тронный зал, Генрих через приоткрытую дверь немного осмотрел его. Размерами он был похож на тронный зал дворца в Львином Когте, но стиль оформления был совсем другой, украшения из потемневшей бронзы и серебра, вместе с неярким освещением создавали мрачную, тяжелую атмосферу. По приглашению Генрих подошел к трону и поклонился.

— Что привело верного помощника короля Лео в наши земли?

— Ваше Величество! У меня для Вас вести из королевства Льва, очень срочные и строго конфиденциальные.

— Я тебя понял, Генрих! Следуй за мной.

Аквила встал и быстрыми шагами направился к двери, находящейся прямо за троном и скрытой им от большей части тронного зала. Генрих поспешил за ним. За дверью была небольшая комната без окон, стены были обиты плотной тканью, а тяжелая дверь плотно входила в проём и закрывалась на засов, сконструированный так, чтобы плотнее прижать её.

— Здесь нас точно не услышал лишние уши. Говори!

— Лео совсем плох, приступы случаются практически каждый день, и зачастую он становиться агрессивен. А сейчас, похоже, помутился рассудок. Он отправил личного помощника в Древний лес. Король хочет пригласить Лучэль в Львиный Коготь. К сожалению, мне не удалось узнать зачем.

— Лео надеется на то, что эльфийская магия поможет ему избавиться от недуга. — догадался Аквила.

— Довериться эльфам и открыть им свой секрет, который так тщательно пытается сохранить? Точно обезумел. — заключил Генрих.

— Нет, наш Лео в здравом уме, он просто не доверяет никому вокруг себя, и больше всего боится официально признать свою болезнь, обратившись в Гильдию магов. А обратиться к эльфам — самое неожиданное и непредсказуемое решение. Но оно может оказаться весьма эффективным.

— Не понимаю, Лесное братство же нам не союзники.

— Ему нельзя показывать нам свою слабость, боится, что я попытаюсь после этого свергнуть его и захватить власть в королевстве Льва. А благородные эльфы наверняка сохранят его секрет в тайне, и возможно вылечат его. Эльфийская магия весьма сильна. Даже архимаг Виктория это признаёт.

— А Лесное братство возможно согласится помочь, ведь теперь у нас есть общий враг.

— Да, не исключён и такой вариант. Ну что же, время покажет. Ступай! Надеюсь, ты не через главные ворота въезжал в город?

— Нет, конечно, Ваше Величество. Для меня в ваших стенах предусмотрен самый незаметный вход. Пока ещё рано раскрывать наш союз.

— Ну и хорошо.

Аквила и Генрих вернулись в тронный зал, Генрих быстрыми шагами удалился, а Аквила с задумчивым лицом сел на трон. Через несколько минут он поднялся и вышел во внутренний двор замка, где находился орлиный вольер.

Июль 437 года (6 года от Рождения Пламени)

Лучэль лежала в гамаке, недалеко от магической школы и читала письмо, присланное Хелдииром. Они регулярно переписывались, и сейчас гном написал ей об успехах в развитии восточных шахт. О новом строящемся плавильном цехе и своих грандиозных строительных планах. К письму была приложена схематичная карта, на которой Хелдиир отметил две несуществующие ныне дороги. Одна лежала через Северные горы от восточных шахт в земли Свободного племени, а вторая пересекала уже Серые скалы в самой их южной части, соединяя лесное поселение Племени и Древний лес. Дороги были нарисованы как подвесной мост, проходящий между скал, а местами уходили в тоннели, пронзающие горы насквозь. Грандиозность планов вызвала улыбку на лице Вождя. Вторая часть письма, рассказывала о личной жизни сына старейшины и намекала на то, что с большой вероятностью Лучэль в скором времени получит приглашение на свадьбу гномов. Это не могло не обрадовать эльфийку и в таком приподнятом настроении её застал орб, принёсший сообщение из Прилесья. Личный помощник короля Лео просил конфиденциальной встречи с ней. Лучэль была очень удивлена, но дала согласие на встречу, отправила орба обратно в Прилесье и стала собираться в путь. Через час, оставив свою ученицу Тейрин присматривать за школой, Лучэль верхом на Элеонор скакала сквозь лес.

За четыре года, прошедшие после печальных событий, город был полностью восстановлен, от происходивших здесь зверств не осталось и следа. Прилесье отстроили полностью в эльфийском стиле, сливающимся с окружающим лесом. Лишь торговая суета и обилие народа нарушали гармонию и спокойствие. Франц — посол Лео ждал Лучэль в таверне «У гнома». Оттуда они переместились на тихую скамейку, у фонтана, находившегося на окраине города. В послеобеденное время здесь было пусто, вся жизнь кипела в торговой части, вокруг рынка и таверн.

— Благодарю вас, Госпожа, что уделили время для нашей встречи. Вопрос весьма щепетильный и хотелось бы максимально сохранить его в тайне. — начал разговор Франц, весьма встревоженным голосом.

— Об этом не беспокойтесь, даю вам слово, что посторонние не узнают ничего из того, что вы мне расскажете. — успокоила посла Лучэль.

— Очень хорошо. В королевстве Льва серьёзные проблемы. Король Лео сильно болен. Болен уже давно, придворные маги-лекари ничего не могут сделать. Последняя надежда короля на могущество эльфийской магии.

— Неужели архимаг Виктория оказалась не в силах ничего сделать? Она весьма талантлива, я имела честь познакомиться с ней.

— Болезнь короля держится в строжайшем секрете, проникающие за пределы замка слухи — всячески опровергаются. Лишь самые приближенные знают о состоянии Лео.

— Ничего себе, почему? Ваша Магическая гильдия наверняка смогла бы что-нибудь сделать. — удивилась эльфийка.

— Лео не доверяет половине придворных, а королевство Орла, да и Гильдию считает чуть ли не врагами. Показать им свою слабость — значит отдать трон. Слишком велик риск.

— Да, порой в сложной ситуации старые враги становятся ближе старых друзей. Ну что же, я сохраню ваш секрет в тайне. Лео хочет, чтобы мы попытались вылечить его? Расскажи подробнее о болезни.

— Всё началось вскоре после битвы с тёмными эльфами, когда дракон уничтожил почти всю армию королевств. Лео получил сильные ожоги, почти полгода провёл в госпитале Магической гильдии. Тело они вылечили, а вот дух короля был подорван. Он стал более агрессивным и нервным, а вскоре начались приступы. Слабость, боли, паника. Поначалу они были редкими, раз в несколько месяцев, но со временем они участились и усилились. Сейчас редко, когда день пройдёт спокойно, к тому же добавилась неадекватная агрессия. Сам же Лео выглядит почти как скелет. Кожа высохла, стала серой. Последние дни он сам не свой, часто бредит, что-то говорит про дыхание дракона и короля мёртвых. Боюсь, ему недолго осталось, если мы не сможем ему помочь.

— По описанию болезнь ранее неведомая. Других заболевших нет?

— Нет, только король. Если вам удастся помочь ему, король Лео будет в неоплатном долгу перед Лесным братством.

— Ну, уже что-то, значит это, скорее всего, связано с его ранами, нанесёнными драконом. Мы можем попытаться помочь, но я не могу ничего обещать. Когда он сможет приехать сюда?

— Король Лео просил пригласить Вас в Львиный Коготь.

— Это исключено, у меня слишком много дел в Древнем лесу, мы ещё не полностью восстановились после раскола, многое утеряно безвозвратно. Тебе необычайно повезло, что у меня сейчас нашлось пару дней, для того, чтобы приехать сюда на встречу.

— Я вас понял, Госпожа Лучэль. К сожалению, боюсь, что это вызовет лишние вопросы и повысит вероятность раскрытия тайны. Не уверен, что король пойдёт на это.

— Это его жизнь, его королевство, ему и решать. Я согласна попытаться помочь, но не в ущерб Братству, оно для меня всегда будет важнее. Я готова сделать для короля Лео исключение. Как Вождь братства, я напишу приглашение на посещение Древнего леса королю Лео и трём его сопровождающим. Он сможет напрямую отправиться ко мне, в Магическую школу, заранее взяв проводника в Прилесье. Но это будет первый и последний раз, когда нога человека ступит на территорию Древнего леса.

— Я передам ваши слова королю, думаю, он приедет, на кону его жизнь и судьба королевства.

— Хорошо, сейчас я напишу приглашение, но оно будет действительно только в сопровождении проводника и распространяться на короля Лео и трёх его спутников. Лесное братство так же обещает не разглашать тайну о болезни короля.

— Благодарю вас, Госпожа!

Получив из рук эльфийки приглашение, Франц откланялся и отправился в Львиный Коготь. Лучэль же отправила орба к Элбримиру, что бы сообщить о возможных гостях в Древнем лесу и направилась обратно к Древу. Тейрина была самой талантливой ученицей, потеряв зрение, она даже научилась ориентироваться в пространстве с помощью магии. Она могла временно подменить Лучэль в Школе, но она была слишком молода и неопытна, чтобы решать серьёзные государственные вопросы.

Сентябрь 437 года (6 года от Рождения Пламени)

Король Лео, получив ответ Лучэль, был изрядно опечален её отказом приехать, но в тоже время её согласие помочь давало ему надежду. Его когда-то ярко голубые глаза потускнели, а светлые золотистые волосы стали покрываться сединой, на лице появились морщины. Силы покидали его, всё чаще он стал задумывать о том, сколько лет отпущено людям для жизни. Признаки старости он уже замечал и у себя, и у тех, кто был с ним с самого начала. Сейчас, когда болезнь сильно подкосила его, приближающаяся старость стала ещё заметнее. Естественно король понимал, что не будет жить вечно, но не думал, что закончит вот так, став первым человеком, умершим от старости.

Предстоящий путь в Древний лес казался ему долгим и мучительным, а сам факт обращения за помощью к эльфам ещё и унизительным. Поэтому он решил пока отложить поездку и заняться государственными делами. Из-за нападений дракона многие крестьяне разорились, им стало нечем платить налоги, что в свою очередь сказалось на государственной казне. Первоначально, неуплату прощали, понимая тяжелое положение, но сейчас ситуация становилась критической, в государственном масштабе и требовала принятия срочных мер. Лео собрал совет, внимательно выслушал сначала главного казначея, доложившего об уменьшении золотого запаса в казне, из-за возросших расходов на охрану от дракона и снижения количества собираемых налогов. Затем король дал слово советникам, начавшим предлагать разные варианты решения, продолжив так же молча и внимательно слушать их. Спустя несколько часов, когда споры стали происходить на повышенных тонах, Лео неожиданно встал, заставив всех вмиг замолчать. Король пристально осмотрел всех присутствовавших в тронном зале. После травмы, правый его глаз полностью не восстановился, зрачок и радужка были неправильной формы, что делало его взгляд тяжёлым и пугающим. После минуты тишины, сиплым, слабеющим, но всё ещё грозным голосом Лео произнёс:

— Возьмите солдат, и соберите налоги в таком количестве, которое нужно для государства. Кто не сможет заплатить деньгами — пусть платит имуществом или свободой, своей или семьи. Рабочая сила нам сейчас пригодиться.

Закончив фразу, король сел на трон и опёрся лбом о правую руку, поставленную локтем на подлокотник. Он явно чувствовал себя нехорошо.

— Убирайтесь все! — уже тише сказал Лео, сделав жест левой рукой.

Покинув тронный зал, советники стали готовить приказ о сборе налогов, который на следующий день подписали у Лео и зачитали перед горожанами на площади Львиного Когтя. В течение недели, работники казначейства в сопровождении войск выдвинулись во все районы королевства с копией приказа, для сбора дани.

Январь 440 года. (9 года от Рождения Пламени)

Вопреки всем прогнозам лекарей, королю Лео стало лучше, приступы стали отступать, он вновь воспрял духом. Кроме того, жесткая налоговая политика, проводимая в последние годы, не только пополнила казну золотом, но и обеспечила государство дармовой рабочей силой. Те, кто не мог заплатить, были вынуждены «продаться» в наёмные рабочие при дворе, либо других государственных структурах. Они выполняли самую простую и грязную работу, за которую получали либо еду, либо такую оплату, которой едва хватало на пропитание. С каждым сбором налогов, таких работников становилось всё больше, а за ними закрепилось название «рабы». Подобная политика государства не могла не вызвать недовольство простого народа, но их как всегда никто не слушал, а тех, кто пытался возмущаться, быстро убирали подальше, что бы возмущение не переросло в бунт.

Хелдиир наконец то достроил новый плавильный цех, в котором применил самые последние идеи, как свои так и других кузнецов. Новая технология плавления позволила точнее контролировать содержание угля в сплаве, что дало возможность получать сталь постоянного состава, обладающую нужными свойствами. Экспериментируя с различными добавками, Хелдиир заметил, что добавление в сталь малого количества другого металла заметно меняет её свойства. Это открыло новый необъятный горизонт для исследований. Но это была не единственная благая весть, которую сообщил Хелдиир, выступая на совете Клана в Тетратоине. Пара молодых гномов — Хелдиир, сын Ромгуса и Ветта, дочь Борея объявили о своём намерении пожениться. Но, поскольку в Северном клане сложилась традиция, по которой гномы создают семью в возрасте более восьмидесяти лет, юным авантюристам предстояло подождать с бракосочетанием «всего лишь» сорок один год.

— Как раз хватит, что бы разобраться с легированием стали — пошутил Хелдиир, по поводу предстоящего ожидания свадьбы.

— А я тебе говорил, поживёт самостоятельно, повзрослеет, поумнеет. Вот какую сталь придумал! — смеясь, сказал Крорин Ромгусу.

— Да, придумывать что-то он мастер. Такими темпами скоро новый суп придумает, который станет нашим традиционным. — подшутил над братом Ромгус.

— Но-но-но! Не святое то не посягай! — Крорин смеясь, потряс своей рыжей бородой.

Побыв ещё некоторое время в Тетратоине, Хелдиир отправился вместе с возлюбленной обратно к дальним шахтам за Восточный хребет. После его первого приезда туда, там уже вырос целый небольшой городок, на пару тысяч жителей. Все они были шахтерами и рабочими нового плавильного цеха. Практически все из них были молоды, амбициозны и приехали туда в поисках приключений и перемен в жизни. После окончания строительства цеха, лишь единицы вернулись обратно, не захотев оставаться в суровых условиях отдалённых гор. Многие переезжали сюда семьями, в том числе и с детьми. Поэтому в городке, получившим название «Восточный» началось строительство школы.

Март 442 года (11 года от Рождения Пламени)

Жизнь в Свободном племени текла по-прежнему спокойно, события десятилетней давности не изменили её размеренности. Необычные существа, появившиеся из чрева гоблинш июньской ночью, не появлялись в поселениях, лишь изредка их заставали за порчей запасов на складах или посевов в полях. Так же их несколько раз видели за Серой пустыней, в близлежащих поселениях людей. Там они ломали мельницы, колеса телег и другие механизмы, до которых могли добраться. Отгоняя их, крестьяне и орки заметили, что гремлины очень боятся света, даже довольно слабого, поэтому крайне редко появляются вблизи полнолуния, если конечно небо не затянуто облаками. Гоблины же, родившиеся после тех событий, были абсолютно нормальными и ничем не отличались от своих родителей.

Исследования мандрагоры у Матуса шли медленно, поскольку её яд оказался очень токсичным. Стоило орку слегка ошибиться с пропорциями, как он тут же сваливался с лихорадкой минимум на неделю. При этом именно ядовитый сок обладал тем эффектом, который так долго искал Матус. Чтобы не отправляться каждый год вглубь леса за новыми растениями, Матус построил большую мандрагоровую ферму на окраине, которая могла противостоять дождям и обеспечить все условия для произрастания мандрагор. Вместе с другими шаманами он сделал подобные плантации и для других целебных растений. При этом эффективность некоторых из них снизилась, а у других же наоборот, возросла. Видимо это было связано с новыми условиями произрастания, которые отличались от тех, где шаманы обычно собирали эти растения.

Кроме высокой токсичности, Матус обнаружил другой неприятный побочный эффект, напрямую связанный со способностью воздействовать на течение жизни. Долго находясь под воздействием яда мандрагоры, шаман на некоторое время терял связь с реальностью. При этом он не всегда мог различит в каком из миров находится — в привычном для всех или же в мире духов. Из-за опасений однажды навсегда застрять в мире духов, Матус решил взять небольшой перерыв в исследованиях и отправиться в путешествие на равнину. Там он планировал посетить Древний лес и южную окраину равнины, возможно даже пересечь Большой овраг. Оседлав волка, он и Дра-Йото отправился в путь. Шаман не хотел попадать в шумное место, поэтому объехал Золотой Кувшин стороной, сразу направившись на юг, едва он пересёк Серую пустыню. В пути они задремал на несколько часов, и волк увёз их немного дальше, чем планировал Матус. Когда гоблин проснулся, они уже подъезжали к Прилесью. Дра-Йото разбудил Матуса. Странное чувство тревоги охватило шамана. Внимательно осмотревшись по сторонам, он не заметил ничего необычного, но странное предчувствие не покидало его. Внезапно он почувствовал, что проваливается вниз и погружается, словно в воду. Через мгновение орк очутился в мире духов. Раньше ему удавалось сюда проникать ненадолго без помощи дыма, но он ни разу не попадал сюда непроизвольно. Странное чувство здесь только усилилось. Пытаясь найти причину, он заметил среди светящихся линий чёрный туман. Отдельные его клубы, разбросанные в некоторых местах, вместе образовывали след, тянущийся с северо-запада в сторону древнего леса. Подобное он замечал во время смерти живых существ, когда их течение жизни сливалось с течением окружающего мира, выделяя при этом лёгкий туман, который быстро рассеивался. Но сейчас всё было по-другому, туман был более густой и не рассеивался. Матус попытался покинуть мир духов, но это получилось у него не сразу. Рассказав гоблину о случившемся, они направился в лес по туманному следу, а волк прибавил шаг, чувствуя настроение орка. В лесу туманный след стал таким чётким, что орку не требовалось полностью переходить в мир духов, достаточно было лишь сосредоточиться на видении течения жизни.

След привёл путников в город у Материнского Древа. Матус весьма сильно удивился, увидев возле одного из домов двоих людей. Спросив у проходившего мимо эльфа, где сейчас Лучэль, они направились в городской лазарет. Где на пороге встретил Вождя братства.

— Лучэль, Матус приветствует тебя! Похоже, орк многое пропустил за последние годы. Орк видел людей в городе. Разве людям не запрещено появляться в лесу?

— О, привет Матус! Да, ты прав. Но это особый случай, я дала им разрешение. А кто твой спутник?

— Это гоблин-брат Дра-Йото, он умеет говорить с духами.

— А, тот самый, про которого ты так много рассказывал. Я очень рада знакомству! Я Лучэль, одна из вождей Лесного братства.

— Гоблин тоже рад. Матус говорил, Лучэль помогла орку, эльф — друг орка. Тогда гоблин — друг эльфа!

— Здесь король Лео и трое его сопровождающих. Король сильно болен, я пытаюсь его вылечить, но пока не получается. Может, взгляните, вдруг сможете чем-то помочь.

— Хорошо, орк посмотрит. Где он?

— Пойдём со мной.

Лео лежал в одной из комнат лазарета, рядом сидел один из сопровождающих. Человек подскочил, увидев вошедших орка и гоблина, и ошарашено посмотрел на Лучэль.

— Это Матус и Дра-Йото, шаманы. Возможно, они смогут помочь. — объяснила эльфийка.

— Ну ладно… — недоверчиво сказал Франц и сел обратно.

— Расскажите орку, что случилось с королём? — осматривая лежащего без сознания Лео, спросил Матус.

— Впервые это началось десять лет назад, во время битвы с тёмными эльфами в Южной степи. Дракон своим пламенем сильно опалил короля. После длительного лечения он поправился, но вскоре начались приступы слабости. Со временем они становились всё сильнее и чаще. К слабости добавились боли, агрессия, бред и лихорадка. Несколько лет назад мы думали, что он умрёт, тогда мы впервые обратились у Лучэль за помощью. Она позволила посетить нам Древний лес. Лео долго колебался, а со временем наступило облегчение. А около месяца назад, на Львиный Коготь снова напала дракон.

— Дракон? — удивлённо перебил рассказчика Матус.

— Да, я потом вам расскажу кое-что, сначала выслушай его.

— Хорошо, орк слушает.

— Король поднялся на одну из башен, где у нас установлены баллисты, для обороны. Обычно дракон отступал после нескольких попаданий в него, но в этот раз он был необычайно настойчив и проявлял интерес именно к той башне, где находился Его Величество. Подлетев совсем близко, дракон испустил своё иссушающее дыхание, стрелки баллисты скончались сразу, а у короля случился новый приступ. Сразу после этого дракон улетел. Он, словно специально, искал короля. Приступ не прекращался сутки, мы решили везти Лео сюда. Лишь на подъезде к городу он очнулся, но ненадолго.

— Орк и гоблин не видели дракона, но орк думает, что дракон связан с произошедшим с королём. Очень похоже, что Лео сейчас умирает и оживает одновременно. Орку нужно время и помощь дыма, чтобы понять, что можно с этим сделать.

— Хорошо, Матус. Отдохните, сосредоточьтесь, позже увидимся. Я тоже пойду, нужно ещё в школу зайти.

Лучэль, Матус и Дра-Йото вышли из лазарета, эльфийка показала им гостевой дом, где они могли расположиться вместе с волком, и отправилась по делам. За ужином они снова встретились, и Лучэль рассказала шаманам о событиях последних десяти лет. Орки и гоблины за это время мало покидали свою долину, поскольку отстранились от торговли, после нападок королевства, а опустошение после раскола эльфов восточных торговых путей привело к тому, что разбойники и солдаты ушли из тех краёв. Поэтому они не знали о драконе и разрушении им целых городов в королевствах людей. Так же из разговора с эльфийкой, Матус впервые услышал о Древних богах. Раньше эта тема как-то не поднималась, и в Племени думали, что слова людей о Всемогущем Гарольде — это просто хвала одному из их королей.

— Племя никогда не видело Древних, похоже, у Племени нет бога, орки и гоблины родились просто из камня. — сказал Матус.

— Либо ваш бог по какой-то причине просто не приходил к вам. Но, похоже, деяния Иды и пробуждение дракона повлияли на гоблинов. И, видимо, породили гремлинов. — предположила Лучэль.

— Возможно. Но, тем не менее, Племя не верит в богов, Племя свободно от всех. — заключил Дра-Йото.

На следующий день шаманы и Лучэль снова пришли к Лео, он очнулся и бредил, повторяя постоянно одни и те же слова «мёртвый» и «дыхание дракона». Орк поведал эльфийке о своих мыслях, о тумане смерти который витает вокруг короля и тянется за ним от самого Львиного Когтя. Потом он выкурил трубку и на несколько часов впал в транс. Очнувшись после беседы с дымом, Матус в достаточной мере осознавал произошедшее с Лео, оставалось как-то это объяснить остальным.

— Орк поговорил с дымом, орк понял, что случилось с королём людей. Лео подвергся влиянию мощного источника силы, скорее всего это был дракон. После пламени дракона начались преобразования, поэтому Лео выжил на башне, подвергнувшись дыханию дракона. Король людей, сейчас не жив и не мёртв, он находится на границе миров. При всём этом он не болен, орк думает, что вылечить его невозможно. Что дальше будет с королём людей, орк не знает, но чаще всего смерть забирает в свой мир.

— Гоблин чувствует присутствие здесь духа смерти, гоблин может попробовать поговорить с ним.

— Дух смерти? — несколько удивлённо спросила Лучэль.

— Да, иногда духа смерти видно в нашем мире в виде летающего образа с косой и факелом.

— Значит мне тогда не показалось. — задумчиво произнесла Лучэль, вспоминая давний случай у сожженного посёлка.

— Но гоблин никогда раньше не говорил с кем-то из мира смерти, только с миром духов. Что скажешь, орк-большой брат?

— Попытайся, гоблин-брат! — молящим голосом вмешался в разговор Франц.

— Человек гоблину не брат! — недовольно ответил Дра-Йото и гневно посмотрел на помощника короля.

— Простите, я просто очень переживаю за Его Величество! — человек словно вжался в стул в углу комнаты.

— Попробуй, гоблин-брат. Даже если не получится — это интересный опыт. — рассудил Матус.

— Орк-большой брат прав! Гоблину нужно место.

Раздвинув мебель и освободив достаточно места в центре комнаты, гоблин сел на пол. Закрыл глаза, подогнул одну ногу под себя, и стал что-то шептать. Через несколько минут он задрожал, потом замер и продолжил шептать. Затем он снова задрожал, дрожь постепенно увеличивалась, пока гоблин не открыл глаза.

— Гоблин смог! Дух смерти здесь. Дух ждёт Лео, чтобы проводить короля в мир смерти — Гилла-Вир. Но не может этого сделать. Неизвестная сила держит короля в мире живых. Но король уже мёртв, просто не может покинуть Кае-Вир.

— Как такое возможно! Вы врёте! Король жив, он дышит! — вскричал Франц, и вскочил со стула.

— Спокойно, Франц. Я сама пока не очень понимаю. Вы можете объяснить подробнее?

— Орк не уверен, но, кажется, что влияние дракона, которое изменило течение жизни короля, не позволяет ему перейти в мир смерти и упокоиться с миром. Король мечется между мирами и не может остаться ни в одном из них.

— Нет!!! Король будет жить! Ваше Величество, очнитесь!

— Дыхание дракона… Только смерть спасёт от смерти. — хрипя пробормотал Лео и потерял сознание.

Франц кинулся к королю и стал его трясти, пытаясь привести в чувство. Лучэль подошла к Матусу и Дра-Йото.

— Он постоянно твердит одно и то же, что-то про «дыхание дракона» и «мёртвого короля», а сейчас сказал про смерть. Может он пытается что-то сказать, что-то знает?

— Возможно. Допустим, что «дыхание дракона», это как раз та сила, которой дракон его изменил и держит в мире живых. Но что значит «мёртвый король» и «смерть спасёт от смерти». — задумался Матус.

— Может нужно убить дракона, чтобы спасти короля? — Предположил Дра-Йото.

— Не исключено, но это выше наших сил. Мы можем попытаться привести Лео в чувство и попробовать поговорить с ним.

Повернувшись к кровати, на которой лежал король, все трое увидели, что Франц всё ещё тряс его изо всех сил. Неожиданно из глаз, рта и ушей короля появилось яркое свечение, болотно-зелёного цвета. Оно становилось всё ярче.

— Что это? — вскрикнул Франц.

Свечение превратилось в быстро растущее пламя. Матус машинально заслонился от него посохом, Дра-Йото шмыгнул в открытое окно, а Лучэль сколдовала защитную сферу. Когда пламя заполнило всю комнату, раздался взрыв. Когда Матус очнулся и встал, он увидел, что часть здания разрушена, от комнаты не осталось ничего, лишь тело короля лежало на земле. Осмотревшись вокруг, он увидел Дра-Йото, вылезающего из-под обломка стены, и лежащую на земле Лучэль.

— Гоблин-брат, цел? — спросил Матус, помогая Дра-Йото.

— Да, орк-большой брат, что с Лучэль?

Шаманы подошли к эльфийке, её дыхание было очень слабым, хотя внешне ранений не было. Они осторожно подняли её и отнесли в сторону от здания, которое могло продолжить разрушаться. Гоблин стал пытаться привести её в чувство, а орк побежал в здание, узнать, не пострадал ли ещё кто. Осматривая соседние комнаты, Матус нашёл части тела Франца, которого взрывом разорвало на куски. К счастью в соседних комнатах было пусто, поэтому других жертв не было. На шум стали собираться эльфы, Лучэль по-прежнему не приходила в чувство. Матус обратил внимание на течение жизни эльфийки. Оно было очень ослабленным, но всё же живым, тумана смерти не было видно.

— Лучэль очень слаба, она потратила на защиту от взрыва не только свои магические силы, но и жизненные. Ей нужно как-то зарядиться.

— Давайте отнесём её к кристаллу! Это сильный источник, вдруг он поможет. — сказала Тейрина, подошедшая вместе с другими эльфами на шум.

— Куда идти? — взяв Лучэль на руки, спросил Матус.

— За мной. — сказала Тейрина и повела орка к Материнскому Древу.

Впервые у корней Древа оказался кто-то кроме эльфов, энты подозрительно смотрели на орка и гоблина, но всё же пропустили их по просьбе Тейрины. Матус опустил Лучэль на землю у кристалла и стал наблюдать за её энергией. Течение жизни по-прежнему было слабым и медлительным, хотя и постепенно ускорялось, кристалл, несомненно, влиял на неё. Через несколько часов скорость течения пришла в норму, но линии всё ещё оставались слабыми, их свечение было едва заметным. Было решено подождать ещё.

Вернувшись в город, шаманы встретили там испуганных людей.

— Что случилось, что тут за шум, где король Лео и Франц? — требовательно спросили солдаты у одного из эльфов.

— Орк думает, что вам лучше забрать своего короля и покинуть Древний лес навсегда! — злобно сказал Матус.

— Я тебя не спрашивал, зеленокожий! Иди куда шёл. — пренебрежительно ответил один из солдат.

— Орк шёл выгнать вас из леса. Орк не советует спорить. — Матус сжал кулаки и зарычал.

— Спокойно, Матус! Не надо конфликтов. Вам действительно лучше покинуть лес, король Лео там, а Франц погиб. Мы не сможем ничем помочь вашему королю. — сказала Тейрин.

Что-то недовольно бормоча, солдаты направились к лазарету, забрали Лео и стали собираться в дорогу. Через несколько часов они покинули город в сопровождении проводника, который рассказал им о произошедшем инциденте. Матус и Дра-Йото внимательно осмотрели то, что осталось от комнаты, среди обломков они нашли посох Матуса. Дерево стало тёмно-серым и потрескалось, по всей видимости, оно впитало в себя энергию взрыва.

— Похоже, орк-большому брату придётся выкинуть свой посох. — расстроенно сказал гоблин.

— Орк слишком привык к нему. — ответил Матус и закрепил его за спиной.

— Взрыв не огненный был, орк-большой брат, ничего не обгорело.

— Да, гоблин-брат. Похоже на магию или что-то такое.

Каждый день шаманы проведывали Лучэль, но улучшения её состояния не наблюдалось. Тогда Матус решил воспользоваться мандрагорой. Добавив пару высушенных цветов в трубку, орк закурил. Сделав первый глубокий вдох, шаман снова почувствовал, что проваливается под воду. Очутившись в Йото-Вире, он взглянул на кристалл, который оказался большим светящимся пятном. Неожиданно он услышал голос сзади. Обернувшись, орк увидел Лучэль, стоящую и смотрящую на своё тело, лежащее на земле.

— Что случилось, Матус? Где мы?

— В мире духов — Йото-Вире, орк попадает сюда с помощью дыма. А вот как эльфийка здесь оказалась, орк не знает. Видимо из-за взрыва.

— Взрыва? Какого взрыва?

— Помнишь Лео начал светиться? Потом он вспыхнул пламенем, и комната взорвалась. Я видел, как ты наколдовала щит в этот момент.

— Что-то припоминаю, но смутно. Но почему я здесь, и в тоже время лежу на земле?

— Здесь только сознание, а тело осталось в привычном для нас мире живых. Вот смотри, тело орка тоже там. — Матус показал Лучэль на своё тело, сидящее неподалёку.

— Так странно. Эти линии и есть то, что ты называешь течение жизни?

— Да, это оно. Энергия, из которой состоит всё вокруг.

— Красиво. Но как мне вернуться в наш мир? Как ты это делаешь?

— Обычно это происходит само собой, когда заканчивается действие дыма. Несколько раз орку удавалось попасть сюда самостоятельно, но совсем ненадолго.

— Когда произошёл взрыв, я направила всю свою силу на щит, видимо это истощило меня. Кто-то ещё пострадал?

— Только Франц, человека разорвало в клочья. Тело короля осталось цело. Людей отправили прочь из Леса.

— Франц? Это кто-то из людей? — расстерянно спросила Лучэль.

— Да, помощник Лео, был с нами в комнате, ты не помнишь его?

— Помню, что был кто-то, но не помню кто именно. Нужно как-то выбираться отсюда. Есть идеи как это сделать?

— Орк попробует с помощью дыма. Если сознание эльфийки не полностью перешло сюда, возможно дым переместит его, а потом вернёт обратно в Кае-Вир. Но орк не знает, подействует ли дым на эльфийку. Других идей нет.

— Хорошо, Матус, пробуй. Если шанс есть — мы должны попробовать.

Вскоре Матус вышел из транса, вернувшись в мир живых. Все окружающие с вопросом смотрели на него, ожидая вестей.

— Лучэль находится в мире духов. Орк попробует вытащить эльфийку оттуда с помощью дыма.

Шаман разложил вокруг Лучэль несколько дощечек со щепотками своей курительной смеси и зажег их. Густой дым тонкими струйками стал подниматься вверх и закручиваться в воздухе. Дыхание эльфийки было слабым, дым хоть и медленно, но проникал в её лёгкие. Через час, Матус подсел ближе к тлеющим щепоткам и сам несколько раз вдохнул их дым. Очередной переход в мир духов, как и несколько предыдущих, сопровождался ощущением падения. Проникнув в другой мир, Матус снова увидел там Лучэль. На этот раз её образ был более чётким.

— Снова здравствуй, Лучэль.

— Ты быстро вернулся. Что-то не так?

— Орк пока не знает, Эльфийка чувствует что-нибудь?

— Какая-то ясность появилась, память вернулась полностью, сначала я многое не помнила, тебя даже не сразу узнала.

— Дым действует, сознание эльфийки теперь полностью здесь. Остаётся ждать и надеяться, что дым поможет вернуться обратно.

— Будем ждать. Я тут начала потихоньку осваиваться. Вот сегодня к Материнскому Древу ходила, кристалл такой красивый здесь. Да и само дерево так ярко светится.

— Будь осторожна, Лучэль. Тут не так безобидно, как кажется, можно встретить недовольных духов, или потерять связь с телом, если сильно удалиться от него. Орк однажды чуть не застрял здесь из-за этого. Дра-Йото заговорил с орком как с духом и вывел обратно.

— Хорошо, Матус. Спасибо, что заботишься обо мне.

— Эльфийка — друг орка! Орк не знает, сможет ли сейчас вытащить эльфийку отсюда. Если не получится, орк пойдёт искать способ, говорить с другими шаманами, искать другие травы.

— А если я застряну тут надолго, что будет с моим телом? Оно не умрёт?

— Однажды орк был в мире духов две недели, а когда вернулся, то даже не проголодался. Когда сознание в мире духов — тело в Кае-Вире застывает, оно не живёт и не умирает.

— Ну хоть это радует, а то я думала, что умру от голода. — улыбнулась Лучэль.

— Нет, от голода эльфийка не умрёт. Кажется, дым уходит, сейчас станет ясно, сможет ли эльфийка вернуться с дымом или нет. — сказал Матус, чувствуя, что воздействие курительной смеси подходит к концу.

Когда Матус вернулся в мир живых, он увидел, что Лучэль осталась в мире духов. Злобно зарычав, орк удалил посохом об пол, при этом из места удара сверкнула молния. Он удивлённо посмотрел на посох и на место удара, попробовал ударить снова, но ничего не произошло.

— Может второй раз орк-большой брат не был злой? — предположил Дра-Йото, видевший всё происходящее.

— Слишком много странного творится сейчас. Лучэль застряла в Йото-Вире, орк не смог вызволить эльфийку с помощью дыма, нам нужно искать другой способ.

— Плохо… — расстроено сказал Дра-Йото и опустил глаза.

Понаблюдав за состоянием Вождя ещё пару дней, шаманы окончательно убедились в своей неспособности каким-либо образом помочь эльфийке. В надежде придумать или найти что-нибудь, способное помочь, они отправились на запад. Дра-Йото, используя свою способность говорить с миром духов, пообщался с Лучэль, передав ей последние новости и намерения шаманов.

Май 442 года (11 года от Рождения Пламени)

После инцидента в эльфийском лазарете, сопровождающие спешно покинули Древний лес. Король Лео в дороге несколько раз снова бредил, а потом впал в оцепенение. Сердцебиение и дыхание исчезли, но тело при этом оставалось тёплым. По возвращению тела короля в Львиный Коготь, советники и помощники собрались в тронном зале, что бы решить дальнейшую судьбу королевства. Первым выступил Тиберий — один из сопровождавших Лео в Древний лес.

— Господа, я вынужден сообщить печальные новости. Все вы в курсе, что наш глубокоуважаемый король сильно болен. Наши лекари оказались не в силах что-либо сделать. По инициативе самого короля Лео, Франц, его личный помощник обратился за помощью к Лесному братству, чья магия не имеет равных по эффективности. Данный факт держался в строгом секрете, мы отправились в Древний лес лишь в критической ситуации, когда Его Величество перестал приходить в себя. Два дня назад мы вернулись, и вердикт магов Лесного братства, к сожалению, неутешителен. Король Лео находится на грани между жизнью и смертью в результате воздействия на него пламени дракона. Оно одновременно убивает его и не даёт умереть полностью. Дальнейшая судьба короля подвластна разве лишь Всемогущему Гарольду. В связи с гибелью Франца — личного помощника короля, мне придётся взять на себя его обязательства и официально сообщить всем собравшимся о недееспособности короля Лео. А так же о необходимости определиться с тем, кто впредь будет руководить государством, до момента выздоровления короля, либо в случае… — Тиберий несколько замялся, но затем продолжил. — В случае смерти короля, займёт его место.

Среди присутствующих раздалось шептание, затем кто-то выразил своё согласие, а остальные подхватили. Получив всеобщее одобрение, Тиберий продолжил говорить.

— Ну что же, тогда предлагаю провести голосование. Каждый из нас предложит кандидатуру, которую он хотел видеть в роли заместителя короля. За кого будет больше голосов — тот и займёт пост. Позвольте я начну. Как один из личных помощников короля Лео, я был максимально в курсе всех событий и мыслей короля, думаю, я должен продолжить его дело!

— В сложившейся сложной экономической ситуации, возглавить королевство должен тот, кто лучше других разбирается в этом. Предлагаю свою кандидатуру! — высказался главный казначей Каланен.

— Наше будущее во взаимодействии и торговле, я должен быть королём. — вставил своё слово председатель Торговой гильдии Алексис.

Затем последовали ещё несколько подобных высказываний от представителей различных отраслей жизнедеятельности. Каждый высказавшийся предлагал себя на эту должность. Обсуждение переросло в хаотичный шум.

— Тихо! — раздался громкий голос Генриха, который до этого момента не сказал ни слова. — Каждый из нас хорош в своём деле, иначе он бы не занимал свой пост. Лео не назначал недостойных. Но король должен разбираться не только в чём-то одном, он должен уметь видеть всю картину в целом, уметь руководить и нести ответственность.

— Что, хочешь сказать, что ты самый умный и достойный? — недовольно возразил Алексис.

— Нет! Я хочу сказать, что в первую очередь это огромная ответственность. Среди нас нет того, кто в полной мере обладал бы всеми необходимыми качествами и навыками. Помимо короля Лео, я знаю лишь одного, достойного занять этот пост. — Генрих сделал паузу, привлекая внимание.

— Ну давай уже, заканчивай разглагольствовать впустую. — попытался поторопить Генриха Каланен.

— Мне довелось участвовать в первой войне с Лесным братством, в то время, когда они ещё были единым народом. Благодаря их единству и слаженности действий, они смогли одержать победу, несмотря на наши превосходящие силы. После их раскола, объединённая армия двух королевств едва не уничтожила полностью тёмных эльфов. Лишь дракон спас их от гибели. Единый народ — сильный народ. Объединив наши силы с королевством Орла, мы сможем достичь небывалого величия! Поэтому я предлагаю передать управление королевством Льва тому, кто сможет объединить наши королевства и направить единую силу на получение господства на континенте — королю Аквиле!

Когда Генрих закончил, на лицах всех присутствующих читалось сильное удивление и шок. В тронном зале воцарилась мёртвая тишина.

— Да ты совсем сдурел? Просто так взять и отдать трон другому королю! Изменник! Казнить его! — вскричал Каланен, вскочил с места и хотел кинуться на Генриха.

— Ну ка успокойся и усядься. — резко оборвал Генрих, обнажив свой меч и направив его на Каланена. — Лучше скажи, где недостающая часть налогов с Золотого Кувшина. О твоих махинациях с Германом нам многое известно. Влад, я думаю самое время арестовать врага королевства! Стража, в кандалы его!

Вошедшие стражники схватили сопротивляющегося Каланена и вопросительно посмотрели на Генриха и Влада.

— В темницу его, мои люди позже с ним разберутся. — скомандовал Влад, глава королевской службы правопорядка. — А что касается предложения Генриха, я его поддерживаю. Есть другие, не желающие жить в сильном и стабильном государстве?

Робкая тишина охватила комнату. За многими из присутствующих были грешки по службе, и никто из них не хотел последовать за Каланеном. Поэтому они предпочли молчать, даже если идея им не нравилась.

— Вот и славно, Я сегодня же отправлю пригласительное письмо королю Аквиле с нашими условиями.

Август 442 года (11 года от Рождения Пламени)

Получив письмо от Генриха, Аквила удивился, поскольку думал, что придётся вмешиваться и оказывать поддержку, но Генрих прекрасно справился сам. После нескольких встреч и обсуждений деталей, Аквила прибыл в Львиный Коготь, для официального вступления в должность исполняющего обязанности короля. По этому поводу была организована церемония «передачи короны», проходившая в тронном зале дворца. Тиберий и Генрих торжественно возложили корону на голову Аквилы, затем все присутствующие преклонили колено в знак повиновения. Аквила встал с трона и вышел на балкон дворца, чтобы сказать речь собравшемуся на площади народу. При появлении его на балконе, шум на площади многократно возрос, но стоило ему поднять руку, как все стихли и стали слушать.

— Жители славного королевства Льва! Я благодарю вас, за оказанные мне честь и доверие занять столь важную и ответственную должность. В свою очередь я клянусь служить на благо королевства и сделать всё, что в моих силах для его процветания. Надеюсь, что сегодняшний день навсегда войдёт в историю как первый шаг на пути к созданию мощного, единого королевства людей. Королевства Льва и Орла! Вместе мы сила!

Под громкий шум толпы король Аквила вернулся в тронный зал, где приступил к исполнению своих обязанностей, незамедлительно начав совет королевства и обсуждение текущих проблем. Состояние короля Лео не менялось с момента возвращения из Древнего леса. Его было решено поместить в специальный храм, строительство которого уже началось во внутреннем дворе замка. По условиям соглашения с королём Аквилой, все, находящиеся на управляющих должностях в королевстве Льва, оставались на своих местах, Аквила получал титул исполняющего обязанности короля до момента изменения состояния короля Лео. В случае его выздоровления — Аквила будет обязан покинуть свой пост, а в случае смерти — дальнейшая судьба королевства будет решаться на очередном совете. Так же совет королевства имеет право отстранить короля Аквилу с вверенной ему должности, в случае если, по решению совета, его действия будут явно противоречить интересам королевства.

Февраль 448 года (17 года от Рождения Пламени)

Матус и Дра-Йото вместе с другими шаманами по-прежнему безуспешно пытались найти способ вызволить Лучэль из мира духов. Драй-Йото и Матус регулярно общались с эльфийкой, застрявшей в Йото-Вире. Но с каждым годом выходить на контакт становилось всё сложнее. Сознание Лучэль словно замораживалось в мире духов, и шаманам приходилось её «будить», каждый раз затрачивая на это всё больше времени и сил.

Элбримир отправил во все эльфийские города орбов с призывом определить новый состав Вождей Лесного братства. Согласно распоряжению Вождя, каждый профильный город должен был выбрать представителя, который явится в Город у Древа на совет Братства в роли Вождя. От Кузнечного города приехал Джаланиль — молодой, зеленоглазый эльф, которого промышленники избрали своим Вождём. Представлять эльфийскую армию стал Руахарил — командир одной из пограничных застав, отличавшийся особой строгостью и требовательностью к подчинённым, но в тоже время, уважаемый всеми солдатами, за справедливость и талант полководца. Маги в свою очередь выдвинули в Вожди лучшую ученицу Лучэль — Тейрину.

— Братья мои! И сестра! — улыбнулся и начал совет Братства Элбримир, оглядывая новоиспечённых вождей. — Я рад приветствовать вас всех. Вам было оказано особое доверие, которое вы обязаны оправдать. Наш народ верит в нас, и мы не имеем права его подвести. Так что приветствую вас всех на совете Вождей Лесного братства. Во благо гармонии!

— Во благо гармонии! — подхватили остальные Вожди, все они явно нервничали, а Джаланиль, будучи самым молодым из них, переживал сильнее остальных.

— Джаланиль, не бойся, тут никто не кусается. — посмеялся Элбримир, глядя на неуверенные движения кузнеца.

— Да, хорошо, Вождь! — растерянно пробормотал Джаланиль.

— Ну, ты меня ещё Ваше Величество назови! Прекращай это, достаточно просто по имени. — возмутился Элбримир. — Похоже, я слишком напугал вас своей речью об ответственности.

— Просто я никогда не думал, что увижу совет Братства, не то что буду в нём участвовать. — оправдывался Джаланиль.

— Хах, а я и сейчас не вижу ни совет, ни Вождей. — самоиронично посмеялась Тейрина, разряжая обстановку. Что бы ни смущать окружающих, и не привлекать внимание веками, провалившимися в пустые глазницы, она носила тканевую повязку и максимально прикрывала лицо длинной каштановой чёлкой.

— Так, коллеги! Кажется, мы отвлеклись от сути нашей встречи. — вступил в диалог Руахарил.

— Не кипятись, Руахарил, пусть молодёжь втянется. Но ты прав, мы отвлеклись. Я хотел несколько пояснить вам цель созыва совета Братства и его обязанности.

Несколько часов Элбримир рассказывал новым вождям о деятельности совета, обязанностях и полномочиях Вождей, их взаимодействии. Затем сообщил о необходимости вникнуть в проблемы своей отрасли в масштабах всего Братства и к следующему совету изложить имеющиеся трудности, а также предложить пути их преодоления. Когда совет закончился, Элбримир попросил Руахарила задержаться.

— Что думаешь, молодёжь справится? — обратился Элбримир к Руахарилу.

— Должны. Судя по тому, что избрали именно их — они лучшие в своём деле. Тяжело им правда будет, долго вникать во всё. Слишком они молоды. — ответил Руахарил.

— Мы тоже когда-то были молодыми. Но у них есть преимущество — в их распоряжении не только наш опыт, но и свой новый взгляд на многие вещи.

— Время покажет. О Лучэль есть вести? — спросил армеец.

— Всё по-прежнему. И мы, и шаманы бессильны в этой ситуации. По крайней мере, как сказал Матус — надежда есть. Так что будем надеяться.

— Не знаю, стоит ли так всецело доверять Племени. — скептически сказал Руахарил.

— Пока они всегда держали слово и не обманывали нас. Лучэль тесно общалась с Матусом.

— И чем это закончилось? Может, мы просто не знаем об их обманах. Стоит приглядеться к ним, мало ли.

— Возможно, ты прав, я уже давно не знаю, кому можно верить, а кому нет. А что с ногой? — спросил Элбримир, заметив, что его собеседник сильно прихрамывает.

— Подарок на память от Амгорма. Периодически хромота нападает. Не болит, да и ладно. — ответил Руахарил и зашагал к выходу.

На следующий день новые Вожди принесли клятву верности Братству и гармонии, после чего они официально вступили в должность.

Октябрь 472 года (41 года от Рождения Пламени)

Дракон снова стал нападать на поселения людей чаще, атаки происходили раз-два в месяц. Поскольку крупные города имели защиту и систему обнаружения, чудовище сконцентрировало свой гнев на небольших крестьянских посёлках, порою выжигая их полностью. Вместе с жесткой налоговой политикой, начатой Лео и продолженной Аквилой, это привело к тому, что многие разорившиеся крестьяне стали покидать насиженные места и уходить в Южную степь. Там не было ни дракона, ни солдат казначейства, отбирающего имущество и превращающего людей в бесправных долговых рабов. С новой волной нападений дракона, должников стало больше, сходу найти для них работу в государственных структурах не получилось. Тогда по инициативе одного из советников короля, рабов стали продавать в частные руки за соответствующую плату. В результате в распоряжении зажиточных горожан, торговцев, а также приближённых к дворцу оказались не только ресурсы и возможности, но и жизни других людей, чья жизнь сложилась не так удачно.

Что бы ограничить бегство людей за Большой овраг, Аквила издал указ, согласно которому, проход в Южную степь разрешался лишь после получения разрешительного письма от казначейства. Данное письмо обозначало, что у человека нет долгов перед государством. В случае отсутствия такого письма, пересечение моста через Большой овраг запрещалось. Нарушителей указа, пойманных при попытке попасть в южные земли без разрешения казначейства, сразу же приравнивали к налоговым должникам и отправляли в рабство.

Февраль 475 года (44 года от Рождения Пламени)

Кха-Ролл уже много лет боролся с морской стихией, пытаясь преодолеть линию прибоя. Но каждая его попытка разбивалась сильным и порывистым морским ветром о прибрежные скалы. Строя лодку за лодкой он менял её размеры и конструкцию, но всё было тщетно. Тем не менее, вдохновлённый скорым рождением ребёнка, орк не терял надежды и продолжал стремиться к мечте. Увидев однажды, как дети пускают кораблики по ручью, орк смекнул, что можно использовать обилие стекающей в море воды как помощь в преодолении прибоя. Поскольку в этом году дожди уже практически закончились, у Кха-Рола был целый год в запасе, на постройку подходящего судна к следующему сезону дождей. Не теряя времени, орк так увлёкся разработкой нового каркаса и его моделированием, что не слышал, как к нему подбежал гоблин Хату.

— Орк-большой брат! Не сиди, тут! У орка ребёнок сейчас родиться! Беги скорее!

— Спасибо гоблин-брат, орк бежит! — резко подрываясь с места, ответил Кха-Рол и помчался в город.

Когда орк добежал до дома, роды уже начались, а шаманка помогала Саво-Ваку. Вскоре, появившегося на свет ребёнка, шаманка передала новоиспечённому отцу, а тот передал матери.

— Орка! — радостно сказала Саво-Ваку.

— Да, а глаза какие! Один от орки, другой от орка! — Кха-Рол обратил внимание на гетерохромию ребёнка.

— И волосы тоже от орка и орки. — добавила оркесса, глядя на двуцветные пряди волос дочери.

— Орка — Рам-Пла. — предложил Кха-Рол имя дочери, обозначающее её двухцветность.

Правый глаз был тёмно-карий, как у отца, а левый — ярко-синий, как у матери. Основная часть волос были светлые как у Саво-Ваку, а среди них узкими полосами выделялись тёмно-русые, почти чёрные пряди. Так же ребёнок выделялся ещё необычным цветом кожи. Кха-Рол, поскольку всегда жил в степном поселении, был коричневый, а Саво-Ваку же была родом из горного поселения и обладала серой кожей. Их дочь же родилась серой, но темнее матери и с сильным коричневым оттенком, а также на теле просматривались размытые, более светлые, коричневые полосы.

Через некоторое время Кха-Рол вышел на порог и показал собравшимся ребёнка, подняв его вверх на руках. Маленькая оркесса спокойно помещалась на двух ладонях орка. «Рам-Пла» — громко сказал орк имя дочери и толпа радостно зашумела. От неожиданного шума ребёнок растерялся и начал возмущаться громким, звонким голосом. Что бы успокоить, орк вернул её матери.

Рам-Пла была первым ребёнком, рождённым в смешанной семье после пробуждения дракона. Следом за ней стали появляться и другие орки с двухцветной кожей. Рисунок на коже каждого ребёнка был уникален. Таких орков стали называть «кровь племени», все они были из смешанных семей. При этом, не каждый ребёнок от родителей из разных поселений рождался двуцветным. Кроме необычного окраса, дети ничем не отличались от других. Почему так происходило, никто не знал, да и в Племени никто над этим не задумывался.

Октябрь 480 года (49 года от Рождения Пламени)

Далеко в Северных горах, в небольшом городке Восточный заканчивалась подготовка к предстоящей зиме. Благодаря новым сортам стали, разработанным Хелдииром, шахтёры обладали высококачественным инструментом с большим сроком службы. Плавильный цех работал круглые сутки на полную мощность, снабжая новой сталью практически весь Северный клан. Хелдиир сидел в своём кабинете, пил чай и смотрел через окно на светящуюся полоску расплавленного металла, вытекающего из доменной печи.

— Мой сладкий бородач, ты помнишь, что нас ждёт в следующем году? — спросила Ветта, входя в комнату.

— Вообще-то, это рабочее место главного инженера завода, здесь хранятся секретные документы и посторонним сюда вход воспрещён! — не отрывая взгляд от домны, сказал Хелдиир.

— Секретные документы, это вот эти листы что ли? — удивилась Ветта, небрежно перекладывая стопку бумаг со стола на полку шкафа.

— Аагаа. — протяжно ответил Хелдиир и повернулся к Ветте, глядя как она садится на край стола.

— Ну, тогда… кажется… меня нужно наказать, как нарушительницу. — улыбаясь сказала Ветта и откинулась назад, опёршись руками о стол.

Когда вечером Хелдиир и Ветта возвращались домой, на улице их встретил гонец из Тетратоина со срочной вестью.

— Хелдиир, беда! Дракон напал на Тетратоин. Твой отец жив, но сильно пострадал. — передал печальную весть гонец.

— Вот же чёрт! Говорил им, займитесь обороной города. Нет, мы же самые умные, сами всё знаем. Ветта, прелесть, мне нужно ехать. Присмотри здесь за всем, пожалуйста.

— Езжай, мой сладкий. Я всё проконтролирую.

Хелдиир поспешно собрал вещи, оседлал медведя и выдвинулся в сторону Тетратоина. На подъезде к городу он издалека заметил поднимающийся над пирамидой дым. Город изрядно пострадал, хотя глобальных повреждений конструкции не было. Когда Хелдиир пришёл в госпиталь, его встретил Крорин.

— Дядя Крорин, что случилось, где отец?

— Ромгус спит, он сильно ранен. Когда дракон атаковал город, Ромгус отправился к одной из баллист. Взрыв огненного шара, пущенного драконом, разрушил один из вентиляционных проходов. Раскалённые обломки привалили несколько солдат и Ромгуса.

— Понятно, я уже думал, что вы не стали обороной заниматься. Я могу видеть отца?

— Только тихо, он только уснул недавно, ему нужен отдых.

Хелдиир заглянул в палату к отцу, посидел там немного и сам отправился отдыхать. На следующий день Хелдиир снова пришёл в госпиталь к Ромгусу.

— Отец! Как ты?

— О, сынок, ты приехал. Я ждал тебя. Со мной всё отлично. Всё болит, ног не чувствую, а живот словно наизнанку выворачивает. Зато в дракона попал, говорят, он улетел после этого. — голос Ромгуса был слаб, но полон позитива.

— Да ты герой, дракона разогнал.

— Угу, только похоже это мой последний подвиг.

— Не смей сдаваться, тебе ещё на моей свадьбе отплясывать в следующем году!

— Уже в следующем? Как быстро летит время…

На минуту гномы замолчали, затем Ромгус обратился к Хелдииру.

— Сын…

— Да, отец…

— Прости, что постоянно придирался к тебе. На самом деле я горжусь тобой. Ты всё делаешь правильно.

— Спасибо, отец.

Ромгус закрыл глаза и замолчал. Несколько раз он как будто пытался начать что-то говорить, но продолжал молчать, губы его не шевелились. Затем он открыл глаза, с минуту смотрел на Хелдиира, слегка улыбнувшись, и закрыл глаза уже навсегда, издав последний, слегка хриплый вздох. Хелдиир вышел из палаты, там стояли Крорин и Маренка — жена Ромгуса и мать Хелдиира. Он молча кивнул им, они всё поняли и молча обняли Хелдиира. По глазам Маренки текли слёзы.

Несколько следующих страниц были вырваны. Торо пролистал дневник, в надежде на то, что вырванные страницы где-то вложены, но их не оказалось. Решив поискать их позже в кузнице, мальчик отложил дневник и вышел на кухню, где встретил родителей.

— Торо, скажи, когда у вас в школе занятия заканчиваются? — спросил Нибур.

— Следующая неделя последняя, папа. — ответил Торо.

— Вот и хорошо, мы тут с мамой подумали, а что, если мы всей семьёй отправимся в путешествие?

— Путешествие? Куда? — воодушевлённо спросил ребёнок.

— А куда бы ты хотел? Мы маршрут ещё не обсуждали.

— Даже не знаю, я много куда хочу! В Тетратоин, например.

— Можно и туда, у вас с Греттой два месяца каникул, мы можем куда угодно съездить.

— Ура! — закричал Торо, обнял родителей и убежал к себе, забыв, что приходил на кухню за водой.

Пару дней дети только и говорили, что о предстоящем путешествии, вместе с родителями планировали маршрут. В конце учебного года заданий в школе было немного, но всё свободное время занимала подготовка к путешествию, поэтому Торо удалось почитать лишь накануне отъезда.