Дневник Тринадцатого императора -8

(Тяжёлый и полный неожиданностей 1871 год).

Анри? Жиффар. (фр. Henri Giffard), урождённый Анри-Жак Жиффар (Henry-Jacques Giffard; 8 февраля 1825 года, Париж — 5 апреля 1882 года, там же) — французский изобретатель. Во время Американской войны, с 1861 до 1865 г., армия северных штатов употребляла очень часто привязанные или прикрепленные шары (aИrostats ballons captifs), чтобы следить за положением неприятеля в обширных лесах, где велась борьба, и за исходом битвы. Шары этого рода удерживаются на привязи по способу Жиффара с помощью очень крепкого каната. Создал первый в мире дирижабль сигаровидной формы, длиной в 44 м и в диаметре 12 м, с паровым двигателем. Изобрёл струйный инжектор для паровых котлов.

Бутузов Василий Павлович (William Paul Butusov) 1846–1919? Конструктор планеров. В возрасте 18 лет поступил моряком на торговое судно и прослужил 16 лет. С 1876 по 1879 годы, совместно с А.Можайским, активно участвовал в проекте, по разработке летательного аппарата тяжелее воздуха (вертикальные и горизонтальные рули управления). В 1880 оставил морскую службу, в должности помощника капитана. В 1882 поселился в Чикаго. Первый планер построил в 1889. В отделе рукописей Библиотеки Конгресса хранится составленное Бутузовым описание испытаний. Испытание происходило возле Mammoth Cave в штате Кентукки.

Октав Шанют (англ. Octave Chanute), (18 февраля 1832 — 23 ноября 1910), родившийся во Франции американский железнодорожный инженер и пионер авиации. Известен тем, что помогал братьям Райт в их работе, опубликовал результаты их экспериментов. Шанют свободно делился своими знаниями о авиации с любым, кто ею интересовался и ожидал, что другие люди будут поступать также, хотя он поощрял коллег патентовать их изобретения. Шанют считал, что патент братьев Райт на их летающую машину, управляемую с помощью перекоса крыла, не должен был действителен и заявлял об этом публично.

До смерти Шанюта в 1910 году авиаторы так и не помирились, однако Уилбер Райт произнёс некролог на похоронах Шанюта.

Аугустус М. Херинг (Augustus Moore Herring) 1867–1926 планерист, пионер американской авиации. Его родители часто переезжали, были в Швейцарии в Германии, пока не осели в 1884 году в Нью-Йорке. В 1888 учился в Стивенсоновском технологическом институте. В 1893 году построил полноразмерный глайдер.

Проводил испытательные полеты планеров Шанюта, поскольку Шанют был уже слишком стар. Пионер конструкции биплана, один из вдохновителей братьев Райт. В 1909 году совместно с Гленом Кертисом основал Herring-Curtiss Company.

Двести двадцать восьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Намеченная по «графику» внеплановая встреча с Отто фон Бисмарком неожиданно переместилась на завтра. Рано утром литерный поезд доставит его из Берлина прямо в Гатчину. Светят мне весьма непростые переговоры с будущим имперским канцлером. Вряд ли Фридрих III найдёт более достойную кандидатуру на эту беспокойную должность. Сегодня германская империя это ещё «лоскутное одеяло», (сорок одно государство) чтобы оно эффективно функционировало — его надо решительно «сшить суровыми нитками». Роль этих ниток должна выполнить экономика, а «швеёй» будет Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк Шенхаузен, иначе это будет повторение пройденного (здесь всё, почти как в той истории).

Поясню чуть подробней. 27 марта 1849 года уже принималась имперская конституция, а 28 марта прусский король был избран «императором всех немцев». 2 апреля 1849 г. «имперская депутация» передала прусскому королю Фридриху Вильгельму IV результаты выборов. Король принял делегацию, однако отказался принять корону с декоративно-представительскими полномочиями.

Позже была Прусская уния, против которой выступила Австрия и Бавария. В 1850 году вмешался вдобавок мой прадед Николай I, который решительно поддержал Австрию и указал на «противозаконность» действий Пруссии, даже предложил Пруссии демобилизовать прусские войска, в общем, та ещё каша.

Теперь мне надо её расхлёбывать. По счастью Австрийской империи больше нет. «Дыра», через которую Британия регулярно вмешивалась в дела на континенте, закрыта. Если удастся создать прочный завязанный на экономических интересах союз России, Германии и Франции, то удастся избежать и Первой и Второй мировых войн, это моё твёрдое убеждение и это один из приоритетов нашей политики.

Пока я философствовал на тему союзов, прибыл Игнатьев с ежевечерней сводкой.

— Докладывайте, граф, слушаю вас внимательно.

— Ваше Величество, всё идет, как и ожидалось. Наполеон III инкогнито прибыл в Триест, думаю, он уже навестил замок Мирамар и провёл или ведёт переговоры с Францом Фердинандом. В Австрии брат покойного императора был весьма популярен, лучшей кандидатуры для лидера не найти.

— Да, согласен, я в курсе событий. Подождём известий от Шаля Луи, не будем загадывать наперёд.

— Что по миссии Мезенцева?

— Все трое (Кастельно, Штибер и Мезенцев) руководят приданными силами и аккуратно, не спеша, перегружают содержимое сейфов Альберта фон Саломона Ротшильда в железнодорожные вагоны. Наша доля пятьдесят четыре тонны, французов восемнадцать и прусская сто восемь тонн. Через час в сопровождении бронепоезда «золотой эшелон» должен отправиться из Вены. Французы, по сообщению Мезенцева, отбыли около сорока минут назад.

— Хорошо, жаль не густо. Мы в год и то больше добываем, но дарёному коню…. Да, а что с бывшим владельцем, нашли хоть его останки?

— Думаю, что ничего найти не удастся, оружия он не носил, а кроме металла, ничего в том пожаре сохраниться не могло. Его ошибкой было то, что он последовал вслед за Францем Иосифом.

— Да, мы должны быть благодарны Австрийскому императору, его в той поездке в Перемышль сопровождали многие царедворцы и даже британские дипломатические представители. Мир их праху.

Небольшая пауза, прервавшая разговор, ни в коем случае не означала поминок по усопшим, только голая констатация факта.

— Какова ситуация на новых присоединённых территориях?

— В основном спокойная, Ваше Величество. После объявления указа о разделе земель, без барщины оброков и прочих выкупов, крестьяне не поддерживают бандитские формирования шляхты, а без поддержки населения, через месяц другой мы их полностью изведём. В Кракове были попытки вооружённого сопротивления, но казаки рассеяли вооружённые группы, а остальных разогнали нагайками по домам.

— Хорошо, граф, не забывайте про ксёндзов. Те, которые подкармливаются с островной кормушки, должны быть нейтрализованы. Остальных не трогать!

— Такое указание и исполняется, агентурные данные, полученные загодя, позволят не ошибаться в этом вопросе, а с бандитами, как бы они не маскировались, разберёмся.

— Есть новости от Турчанинова?

— Да, и хорошие. Воспользовавшись резким спадом военных заказов, он заключил контракт на поставку винтовок конструкции Пибоди-Мартини по весьма приемлемым ценам. Мощности завода ограничены, больше заказов в течение это и будущего годов, он принять не сможет.

— Вы нас разорите, граф! Куда только мы всё это денем?

— Есть уже несколько заинтересованных сторон, в том числе негус Абиссинии, да и ирландские фении уже пробовали стрелять из этих винтовок, правда пока только на стрельбищах. У них на территории США есть несколько таких мест, а закон этой страны не запрещает здоровым взрослым людям иметь огнестрельное оружие. Главное что они теперь не попадут в Турцию. Кроме того, и в деньгах мы ничего не потеряем, естественно, после их перепродажи.

Все эти наши деяния «на грани» в вечном дефиците времени дались тяжело и сильно сказались на здоровье и виде Игнатьева. Глаза запали внутрь, поблекли, появились морщинки на гладковыбритом лице. Видно, что человеку досталось.

— Я вижу, вы устали, дорогой граф, давайте оставляйте ваши записи и езжайте домой, отдохните.

— Спасибо, Ваше Величество, я действительно вымотался за этот месяц. В приёмной ожидает аудиенции наш новый военный агент в Британии Кутайсов Павел Ипполитович. — Разрешите его пригласить.

— Да, конечно, Николай Павлович, приглашайте.

В кабинете вошёл военный, которого я сразу про себя назвал человек-рентген и замер по стойке смирно.

— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество! Представляюсь по поводу назначения на должность военного агента в Британии.

— Здравствуйте полковник, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

Мне он сразу понравился, не зря его предок при Павле сделал головокружительную карьеру. Видно, что гены «на нём не спали». Умен, проницателен, хорошо физически подготовлен, да и «блокнот» его соответствующим образом характеризовал.

— Не буду вас долго инструктировать, думаю что службисты Николая Павловича вам уже передали все свои знания умения и навыки. Навыки вам ещё придётся оттачивать, но уже на территории противника. — Напомню только, что от вас ожидается своевременная информация, способная повлиять на наши позиции в постоянном противостоянии между Российской и Британской империями.

Кутайсов (Кутасов) внимательно слушал, ощупывая меня своими глазами, не выказывая желания высказаться, только слушать. Сообразно этой ситуации я продолжил.

— Никаких не согласованных силовых действий. Скрупулёзный анализ обстановки, аналитический обзор экономики, военной промышленности, технических новинок и научных разработок. Использовать исключительно открытые источники информации. Наши «друзья» ещё не научились прятать свои успехи и достижения, надо этим пользоваться. Это, однако, не исключает поиск людей, склонных за некоторое материальное вознаграждение поделится нужной нам информацией, но быть крайне осмотрительным. Вы официальный представитель державы и за вами денно и нощно будут пристально наблюдать профессионалы. Всё-ли вам понятно? Вопросы, пожалуйста?

— Благодарю за доверие, Ваше Императорское Величество, вопросов нет!

— Желаю удачи! Досвидания. Заметьте, досвидания, а не прощайте.

— Ещё раз благодарю, досвидания, Ваше Императорское Величество!

После того как Кутайсов покинул кабинет, я напомнил Игнатьеву, что усталость накапливается, а это на его должности недопустимо и пожелал ему «Спокойной ночи».

— Благодарю вас, Ваше Величество. Поеду спать. Досвидания.

Да и мне пауза необходима, чтобы лучше подготовиться к визиту будущего канцлера Германии надо заглянуть в «горчаковские святцы» ещё раз, дабы не забыть, кто есть кто! По большому счёту, к разговору с Бисмарком мы готовы.

Звонок, но не у меня в кабинете, а в приёмной, это после ухода графа дверь осталась не плотно закрытой. Слышу, как Михаил с кем-то разговаривает. После вижу приоткрытую дверь и лицо своего адъютанта, который заглянул и соображает, перебивать размышляющего самодержца или не стоит?

— Миша, кто звонит?

— Александр Фёдорович Можайский, Ваше Величество.

— Хорошо, переключите его на кабинет.

Через несколько секунд, я услышу главного аэронавта страны. Интересно, что произошло? Можайский звонит крайне редко, неужели что-то опять неприятное случилось?!

— Добрый вечер, Ваше Императорское Величество.

— Добрый вечер, адмирал, слушаю вас.

— Ваше величество, не могли бы вы уделить мне четверть часа вашего времени для аудиенции?

Слишком аккуратная фраза для прямого и не умеющего хитрить Александра Фёдоровича заставляет меня насторожиться. Два ближайших дня плотно заняты Бисмарком, остаётся четверг, день уже полностью Сабуровым расписан, а вечером я обещал Лизавете (причём уже второй раз), что мы пойдём в театр. Значит утро, причём раннее утро.

— Хорошо, буду ждать вас в четверг, в восемь тридцать утра. У вас будет пол часа, до того как мои царедворцы пустят меня «по рукам» — всё время расписано.

— Благодарю вас, Ваше Величество, буду как указанно. Досвидания.

Простой телефонный звонок, а как он выбивает из размышлений. Вся встреча уже расписана, составлен совместный сценарий Горчаков-Сабуров, да ладно, что тут объяснять, сами понимаете, не маленькие.

Что же у адмирала случилось? Интересно, зачем он звонил? Последний его звонок я уже и не вспомню, когда состоялся. Попробую спрогнозировать возможную ситуацию, ну его этого канцлера, успеется, времени немного, но ещё есть.

«Блокнот, фас».

С подарком «студента» у нас полное взаимопонимание. Вот и сейчас он мне мгновенно расписал все узловые (по его мнению) события из жизни Можайского в той истории. Всё понятно, я совершенно упустил из своего царственного внимания Бутузова Василия Павловича.

Он помогал отставному каперангу в проектировании двигателей и планёра его самолёта. Позже, когда пришёл отказ по финансированию этой затеи, Василий Павлович решил перебраться в Америку, чтобы в Новом Свете доказать возможность полётов на аппаратах тяжелее воздуха.

Там он встретит единомышленников — аэроманов, Октава Шанюта и Аугуста Херринга. Будет это уже в самом конце 19-го столетия. На пятьсот долларов, которые даст Шанют, они с Херрингом построят планёр «Альбатрос». Мало того, при благоприятном ветре, в первый день испытаний Бутузову даже удастся совершить подлёт на скромную дистанцию, но позже последуют неудачи и как результат — «куча дров», да ещё и тяжёлая травма у нашего земляка.

Почему же «блокнот» показал это как узловую точку? Странно. Ага, вот и ответ, на страничке появляется текст цитаты:

«…Самолет Райтов состоял из прямоугольного крыла типа биплан, как у Шанюта, заднего вертикального и переднего горизонтального рулей, как у Бутузова, бензинового двигателя, как у Ленгли, и плюс устройства управления креном собственного изобретения, которое и превратило машину для трюков в воздушное транспортное средство».

Значит, если Можайский попросит о переводе Бутузова к нему в команду, то Уилбур и Орвил Райты могут не полететь или полететь позже. Опять изменения в истории? Ну и чёрт с ними, я уже так много «наизменял», что хуже, пожалуй, не будет. Решено, у Александра Федоровича появится в команде новый сотрудник из упрямой породы «аэроманов»!

Пора переключаться на визит Бисмарка. Какие ещё документы надо просмотреть? Слышу в приёмной очередную трель телефона.

— Ваше Величество, звонит Ольга Константиновна.

На мгновенье задумываюсь, какая Ольга звонит? Видимо Михаил понял, что он не додал информацию и тут же добавил уже с избытком.

— Ольга Константиновна, королева Греции, жена короля Георга I.

Интересно, дадут мне сегодня подготовиться к завтрашнему визиту или все время так и будут доставать то царедворцы, то адмиралы, то близкие родственники?! Не подавая вида, что звонок несвоевременен, прошу переключить разговор на кабинет.

— Хорошо, Михаил, переключите звонок королевы на кабинет.

— Добрый вечер, Ваше Императорское величество.

В трубке отчётливо слышен голос кузины. Это дочь Константина Николаевича, моего любимого дяди и генерал-адмирала флота Российского. До 1867 года, я её не воспринимал как что-то серьёзное, но после бракосочетания с Георгом I-м Греческим девчонка — ребёнок 51 года рождения, стала для меня верным индикатором напряжённости на Балканах! Поэтому так и обеспокоил и насторожил этот звонок.

— Ваше королевское величество, я вас внимательно слушаю.

— Никса, в кабинете никого нет, говори нормальным языком. Нас никто не подслушивает.

— Ты в этом уверенна?

— Да, я всех придворных удалила, а сама говорю не из кабинета мужа, а от себя.

— Ну, хорошо, излагай, что случилось. Только кратко, без размазывания по тарелке.

— Фи, ты забываешь, что я уже давно не ем противную манную кашу и тем более не мажу её по тарелке.

— Простите, дорогая кузина, всё забываю, что ты уже выросла.

— Ты всё такой же противный. Знаешь, что говорит о тебе жена британского посланника в Афинах? Русский медведь с развитой англофобией, который корчит из себя Петра Великого. Ей письмо прислала подруга из Питера, жена лорда Лофтуса. Так уж они тебе все косточки обмыли.

Весьма полезная информация об истинном отношении Аугустуса Вильяма Фредерика Спенсера лорда Лофтуса, посла с острова, ко мне лично и к нашей империи. В этом году он аккредитован в Питере как новый британский посол. Вот спасибо, сестрёнка, мы и раньше об этом догадывались, но теперь получили подтверждение и первых рук. Жена как-никак пишет! Слегка подтолкнём кузину, попровоцируем, вдруг что-то ещё интересное озвучит.

— Оленька, ты только поэтому звонишь?

— Нет, мой дорогой англофоб. — Никса, я боюсь, я постоянно боюсь, в Ионическом море крутиться этот ужасный Этем — паша со своими кораблями. Мой Георг говорит, что мы с Турцией в мире, но ты то знаешь, что это условность. Недавно, когда я была на прогулке, на своей яхте, мы видели их довольно близко. Я насчитала семь готовых к бою кораблей, они никогда в мирное время такой флот не гоняли.

В это время броненосных фрегатов в тех водах не было, это я знал точно, их перемещение постоянно отслеживалось. Потому мы были уверенны, что эскадра в Адриатике слаба и предназначена только для оказания психологического давления и дипломатических экивоков.

— Ты не волнуйся, в Пирее стоят наши корабли, они не хуже и не слабее турецких, в обиду вас не дадут. Бутаков здесь в Адриатике немного навёл шороху, вот они и всполошились.

— Ничего себе навёл шороху, он же весь австрийский флот перетопил. В Греции только и разговоров об этом успехе России. Все ждут, не дождутся, когда мой братик то же самое сделает с турками.

— Что, так прямо и говорят?

— Да, даже моему Георгу несколько раз такие вопросы задавали. А что на Кипре твориться, какие надежды! Так что ты помни и не забывай о нас. — Кстати, в Пирее стоят кораблики далеко не новые, фрегат «Петропавловск», фрегат «Александр Невский», фрегат «Светлана», корвет «Память Меркурия», корвет «Богатырь», корвет «Аскольд», клипер «Яхонт», да три шхуны «Псезуапсе», «Бомборы», «Абин». Причём последняя, кажется, ушла на остров Порос.

— Сестрёнка, а когда ты так научилась в кораблях разбираться? Помнится, для тебя они все одинаковыми были.

— У меня сын маленький растёт, будущий наследник престола, а тут эти турецкие страшилища плавают, поневоле научишься в них разбираться.

— Ну, не волнуйся, всё будет хорошо, я тебе это обещаю. Только и ты мне обещай, что сделаешь всё, чтобы твой Георг ни в какие военные авантюры не вмешивался. Ему сейчас британцы много всего пообещать могут, но только ты ему постоянно напоминай, что «постоянных друзей у Британии нет, есть только постоянные интересы».

— Хорошо, Никса, я всё сделаю, как ты просишь, только и ты о нас не забывай, пожалуйста.

— Не волнуетесь, Ваше королевское величество, всё будет хорошо. Скоро в Афинах закончат строительство причальной мачты для дирижаблей, тогда и увидимся. Досвидания.

— Подожди, подожди, ну ты действительно в медведя превратился. — Помнишь, был вопрос об общих знакомых в Италии? Так вот когда мы там были, очень многие с восторгом вспоминали о князе Сан-Донато. — Думаю, если ты нацелишь его в эту сторону, то получишь определённые выгоды.

— Спасибо, я подумаю. До встречи и помни, что я говорил. Ещё раз досвидания.

Вот значит какая ситуация в Элладе. С одной стороны это конечно хорошо, но как бы Кандиоты раньше времени ничего не учудили. Завтра надо предупредить Игнатьева. Шхуна «Абин», Ольга её никак не выделяла, значит, в глаза наши переделки не бросаются.

От этого корабля фактически только название и осталось. Его построили — перестроили по настоятельной просьбе Мезенцева для тайных работ в Средиземном море. Сейчас это судно с почти бутафорской рангоутной оснасткой фактически обеспечивает всю дальнюю связь и ретрансляцию.

Хорошо, что никто не задается вопросом, почему этот кораблик под полными парусами не видели. Особенно они и не нужны, при пятистах тоннах водоизмещения на нём два двигателя по две тысячи кВт., это больше пяти тысяч лошадок. Весь расчёт на то, что высокая скорость позволит ему от ненужных встреч вовремя уклоняться. Правда, в носовом отсеке есть ещё два подводных торпедных аппарата, так что при острой нужде внешне безобидная шхуна может весьма сильно «укусить».

Буду к визиту готовиться или нет, пойду спать, пожалуй, как там Василиса глаголила….

Что там ещё произошло, кому это не спится? Снова звонок явственно слышимый из приёмной. Мой адъютант переходит на французский. Хорошо готовили офицеров в этом времени, даже акцента я почти не слышу. Иж, как чешет, и всё не по-русски. Чтобы немного размяться и помочь принять ночному дежурному правильное решение, выхожу в приёмную. Михаил, заслышав мои шаги, уже застыл по стойке смирно с телефонной трубкой в руках.

— Ваше Величество, Жуль Габриэль Верн, очень просит разрешения на разговор с вами.

— Ну, раз уж он дозвонился, переключите его на кабинет, пожалуйста, я сейчас возьму там трубку.

Витиеватые извинения за поздний звонок сын французского адвоката видимо усвоил с детства, поэтому я их опущу. Раз я сам разрешил этому галльскому гению от литературы звонить мне, надо его выслушать до конца, что я и сделал.

— Ваше Императорское Величество, сегодня Анри Жиффар успешно завершил испытания дирижабля типа АСМ, полностью построенного во Франции. Воздушный корабль нарекли «Ариэлем».

— Поздравляю вас с этим знаменательным событием, господа. Желаю благополучных полётов вам и вашему созданию. Прошу, однако, помнить, что далеко не все так благожелательно настроены. Некоторые государства, обладающие могучим флотом, могут быть недовольны вашими успехами в аэронавтике. Дирижаблям морские суда не помеха! Большой объём водорода в баллонетах вашего аппарата даёт много прекрасных возможностей для уничтожения вашего детища, которые можно списать на несчастный случай, ошибку экипажа, статическое электричество, молнию или ещё на что нибудь подобное. По сравнению с теми затейниками ваш боцман Айртон ангелом покажется.

На французской стороне возникла пауза, чуть позже взволнованный голос Верна произнёс:

— Ваше Императорское Величество, вы полагаете, что всё настолько серьёзно?

— Дорогой мой друг, (чуть не сказал, что я вырос на ваших книгах) настоятельно рекомендую организовать службу безопасности полётов, иначе судьба «Ариэля» окажется незавидной. Ещё раз поздравляю с большим успехом!

— Благодарим Вас, Ваше Императорское Величество. Досвидания.

Сделать пометку для Игнатьева, пусть свяжется с «Сюрте Женераль» и посоветует Кастельно правильно организовать нужную структуры для охраны французских идеалистов от аэронавтики и заодно проинформирует французских военных об их успехах.

Экий я перестраховщик и канцелярист, сам себе удивляюсь. Да не забыть еще, уточнить, не появились ли новые лица в Николаеве. Как там с охраной «дедуся», ему (в той истории) в 71 году скоропостижную кончину устроили. Сейчас, слава Богу, пока всё хорошо, но расслабляться рано!

Совсем спать расхотелось. Сделаю — ка и я один звоночек, спасибо кузине, вовремя подсказала.

— Михаил, наберите, пожалуйста, князя Горчакова, как ответит, переключите на кабинет.

Вариант почти беспроигрышный, старик редко ложиться спать раньше полуночи, поэтому большого вреда своим звонком я не нанесу.

— Добрый вечер, Ваше Величество.

— Добрый вечер, рад вас слышать, князь. Как ваше драгоценное здоровье?

— Спасибо, Ваше Величество, летом я всегда чувствую себя хорошо.

— Ну вот и отлично. Завтра подготовьте и отправьте, пожалуйста, письмо в Киев Городскому голове. Начинаться оно должно словами «Князю Сан-Донато», а далее по тексту пригласите Демидова Павла Павловича сюда в Гатчину, ну, скажем, на субботу. Да-да, именно на субботу, другого времени у меня не будет.

— Ваше Императорское Величество, но ваш батюшка не признавал этого купленного Демидовым в Италии у Виктора Эммануила титула князя.

— Да, спасибо. Я знаю об этом, думаю что сейчас самое время исправить эту досадную ошибку.

Чуть не сказал, что заслуг у Демидовых ничуть не меньше чем у Горчаковых, но вовремя сообразил, что это обидит старика, а он преданный слуга империи, такими не разбрасываются.

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество. Что — нибудь ещё?

— Нет, дорогой Александр Михайлович, спасибо, это всё. Спокойной ночи.

— Досвидания, Ваше Величество, спокойной ночи.

Вроде бы старик быстро оттаял, ну, и слава Богу! У меня для князя Сан-Донато за эти несколько минут уже накопилось не море, а целый океан заданий и поручений.

Два дня неофициальной встречи с Бисмарком пролетели как одно мгновенье. Устал я, конечно, сильно! Это не человек, это тяжёлый дорожный каток — асфальтоукладчик, потому он нашего интеллигента-Горчакова и раскатал (в той истории), но нас тоже кое-чему уже научили. Чтобы не хвастаться, только резюме изложу.

Из Штутгарта от «Пацифиста» очень своевременно поступила шифровка о совещании прусских военных экспертов по поводу новейших вооружений российской армии. Несмотря на то, что сообщение носило отрывочный характер, поскольку содержание экспертного заключения было получено не напрямую, а через третьи руки, включая, непрофессиональный пересказ королевы Вюртембергской (Великой княгини Ольги Николаевны). Эта информация позволила мне подготовиться к возможным неожиданным вопросам со стороны будущего канцлера. Главным заключением, сделанным экспертами было подтверждение того, что производство чугуна, стали, продукции химических и электротехнических заводов, добыча угля и других ископаемых в России значительно выше, тех официальных сводок, которые фигурируют в статистических отчётах.

Состояние укреплений (того что от них осталось) крепости Перемышль, после обстрела войсками фельдмаршала Барятинского многих вообще повергло в шок. Даже разгром Австрийского флота в Пуле не произвёл подобного впечатления, видимо из-за отсутствия флотоводческого опыта.

Если русские достигли такого превосходства, в технике, то с ними надо дружить, они наши естественные и действительно достойные союзники в возможном противостоянии с Британией. Это было общее заключение военных специалистов.

Казалось бы, с таким предисловием, можно почивать на лаврах, но в лёгкие переговоры с «Фоном» я не верил, а поэтому на встречу был приглашён князь Горчаков Александр Михайлович. Тут же кинув взгляд в свою папку с бумагами, Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шёнхаузен пошёл в атаку и задал вопрос, к которому я не очень подготовился.

— По нашим сведениям наблюдается ущемление прав немецких поселенцев в России в связи с принятием закона «О всеобщем начальном образовании».

Ответ Горчакова был почти виртуозным.

— Дорогой, Отто, вероятно те, кто составлял этот вопросник, больше думали не об успехе вашего дружественного визита, а скорее озабочены успехами, достигнутыми Россией за последние несколько лет.

Проглотив это горькое откровение Александра Михайловича, в дальнейших наших беседах, будущий канцлер ни разу не попробовал заглянуть в вопросник, составленный его «доброхотами» дома.

Возможно, повлияло напоминание Горчакова о том, что однажды уже Бисмарк дал неразумный совет Вильгельму I, когда на обращение племянника Александра II, к своему дяде в 1863 году, заключить союз против Британии, канцлер отговорил его от этого.

— Не вам ли принадлежат слова: «…Россия сядет на длинный конец рычага», подразумевая, что в случае победы Россия станет вершить судьбами всего мира?!

Да старых соперника пытались снова сцепиться друг с другом, мне это надоело, да и такое поведение не соответствовало интересам ни будущей единой Германии, ни России. Чуть по старой привычке из того мира не воскликнув «брейк», я сообщил спорщикам тоном, не терпящим возражений:

— Господа, время обедать!

Обед очень хорошее средство на время прервать всевозможные споры и примирить разногласия. Чтобы не дать им разгореться снова инициативу в дальнейшей беседе, я постарался взять на себя.

— Дорогой, Отто, помниться мы с вами уже разговаривали однажды и мне, кажется, что проделав такой неблизкий путь, Вы привезли более интересные и серьёзные вопросы для обсуждения.

— Конечно, господа. Главный вопрос. Как вам видится устройство центральной Европы, в связи с кончиной империи Габсбургов?

Эта тема была нами подробно проработана, поэтому я словно школьник, выучивший непростой урок «оттарабанил», как по — писанному.

— Исключительно в соответствии с волеизъявлением жителей новообразовавшихся территорий, дорогой Отто, при этом мы не исключаем варианта, что собственно Австрия, в её новых границах, пожелает войти в состав Германской империи.

Довольное сопение будущего канцлера проинформировало нас, что он согласен.

— Кто определит новые границы образовавшихся государств?

— Уверен, что три императора Наполеон III, Фридрих III и Николай II легко справятся с этой задачей. По Австрии, главному вопросу, учитывая дружеское расположение к Францу Фердинанду со стороны Франции, всё решено. Больше серьёзных проблем не ожидается.

— Господа, а Эльзас и Лотарингия?

— Здесь видится разумный компромисс. Что больше всего интересует Германию? Уголь Лотарингии или вина Эльзаса?

— Простите, Ваше Императорское Величество, но причем здесь вина?

— Отлично, значит уголь. Топливо всех интересует. Сегодня ни у Франции, ни у Германии, нет достаточных средств для развёртывания его масштабной добычи. Создадим совместное имперское акционерное предприятие с долями — 45, 45 и 10 процентов капитала по добыче полезных ископаемых.

— Кому достанется доля в десять процентов?

— Не беспокойтесь, это будет наша часть, мы заранее согласны на неё, поскольку она нужна для недопущения патовой хозяйственной ситуации.

— Что будем делать, если между новыми государствами возникнут конфликты?

— Это совсем просто, дорогой Отто, при наличии единого подхода и единой воли трёх императоров все территориальные претензии и все вопросы можно решать в тиши кабинетов. В крайнем случае, всегда найдётся возможность одёрнуть зарвавшегося лидера.

— Да, Ваше Императорское Величество, Вы, безусловно, правы. Кстати, мы высоко оценили «игрушку» любезно переданную принцу и я лично стараюсь убедить Фридриха III, в экономической целесообразности строительства канала и создании мощного флота. Наш вероятный противник располагает обширными заморскими территориями, которыми без соответствующих кораблей управлять невозможно. Мой сюзерен с этим согласен, но мощь «Гранд Флита» подавляет его волю. Чтобы создать подобное требуются более чем колоссальные вложения, без всякой гарантии на успех.

— Думаю, что не открою вам большого секрета, если скажу, что сегодня их корабли оказались без «зубов». Посмотрите, это Лондонская «Army and Navy gazette» от 15 января 1870 г. — Вот что она пишет о только что вступившем в строй броненосце «Геркулес»: — «Орудия самого сильного нашего броненосца приведены в негодность собственными снарядами. Вот оно, действие цинковых выступов!» — Непобедимая армада моей тёщи, вынуждена вернуться к дульнозарядным орудиям, а это потеря скорострельности, точности и дальности стрельбы. Чтобы навести порядок с корабельной артиллерией, думаю им понадобиться не менее пяти, семи лет, а значит, это время — дарованное нам Богом, и надо его использовать! Второго такого шанса не будет!

— Ваше Императорское Величество, по нашим сведениям опыты с полигональными орудиями Джозефа Уитуорта (Whitworth), показали рекордную дальность стрельбы более 55 кабельтовых.

— Это действительно так, хотя результат был показан ещё в 1868 году, 230-мм полигональная пушка Уитуорта продемонстрировала дальность стрельбы 10 300 м. при угле возвышения 33® и весе снаряда 133 кг. Заметьте что сложность изготовления снарядов, правильного шестиугольного сечения, трудность заряжания и неустранимое на сегодня заклинивание снаряда в стволе, заставило отказаться от этой конструкции. — Жаль, но этого в британской прессе пока не печатали, поэтому показать вам вырезку из газеты не могу. Думаю, что известный вам «специалист» быстро сможет подтвердить мои слова, проанализировав для начала, хотя бы загрузку заводов Армстронга и Уитуорта.

— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, это действительно очень важно и во многом меняет дело. — Для разговора с моим сюзереном этот «специалист» получит нужное задание, и насколько я его знаю, оно будет исполнено безукоризненно и в срок!

— Это весьма благоразумно, дорогой Отто представить неопровержимые улики. Предлагаю привести ещё и некоторые весомые аргументы, водоизмещением 10.000 тонн. В тех трёх сундуках, которые мы вам приготовили, как дополнение к «игрушке» принца находятся чертежи броненосца, можно считать их заданием на проектирование, условно названого «Бранденбург». Думаю, если Вы вручите этот презент Альфреду Дитриху, и обеспечите необходимую финансовую поддержку, то через несколько лет на той стороне канала лопнут от зависти или от злости, увидев эти кораблики. Этот проект способен подстегнуть, все отрасли экономики Германии, что позволит миновать очередной экономический кризис или минимизировать его последствия.

Новый день переговоров принёс новый совершенно неожиданный вопрос, который, пожалуй, поверг бы князя в состояние «грогги», будь он одинок на встрече, но на то Мы и являемся Е.И.В., чтобы принимать единоличные решения в таких интересных ситуациях.

Напишу несколько строк подробней. Эсмонт Михаил Самойлович, а позже генерал-губернатор Астраханский просили для местных рыбаков поставить малые паровые машины для рыбачьих баркасов, причём в весьма больших количествах. Дело это не такое простое, за ним продовольственная безопасность большого региона. Только на мой вопрос — где механиков возьмёте, толкового ответа не получил. Тут я вспомнил шаланды что с характерным звонким звуком «бонг-бонг», крейсировали вдоль Одесского побережья после войны. Ранним утром сначала был слышен звук, после из дымки почти из-за горизонта появлялось судёнышко. Характерное звучание производил двигатель шаланды — Болиндер.

(Карл Герхард Болиндер (Carl Gerhard Bolinder) родился 24 сентября 1818 года в местечке Ваксала острова Уппсала. Отец его комиссионер Эрик Болиндер мать домохозяйка Елизабет Ёханна Шалин и ещё старший брат Джин Болиндер. Вот собственно всё семейство Болиндеров, фамилия которого стало именем нарицательным после начала выпуска в 1893 году нефтяного двигателя компанией «Jean Carl Gerhard Bolinder», которая была основана талантливыми и предприимчивыми братьями).

Дальше было всё просто, — Высочайшим повелением обязал сразу несколько заводов организовать производство этого всеядного предка дизеля в том времени. Для нас это была находка, ни свечей зажигания, ни сложной механики, да ещё и реверсируется изменением момента впрыска топлива. Для скорейшего повсеместного распространения новинки, повелевалось давать её в лизинг. Вопрос решился я и забыл о нём. Оказалось, что только Рижский завод выпустил за прошлый год более десяти тысяч движков, которые идут нарасхват и безо всякого лизинга из-за достаточно невысокой цены.

Когда вопрос будущего канцлера, как наказ его избирателей, был озвучен, я чуть не рассмеялся, но естественно взял себя в руки, надул щеки и торжественно пообещал — что вопрос продажи лицензии Пруссии на производство таких моторов будет рассмотрен в самое ближайшее время. Мы приложим максимум усилий для его положительного решения! Думаю, князь Горчаков, был горд за своего ученика. Ишь, какую тираду завернул, а ведь ни да, ни нет, так и не сказал.

Как оказалось это были ещё не все претензии.

— Ваше Императорское Величество, некоторые наши промышленники высказывают сожаление об отсутствии производственной кооперации между предприятиями Пруссии и России.

— Интересно, кто же это?

— Думаю, не будет большого секрета, если я назову хорошо вам известную фамилию Вернер фон Сименс.

— Дорогой Отто, хочу вам напомнить, что в 1853 году только российские заказы спасли эту фирму от полного банкротства.

— Да, телеграфное ведомство Пруссии, тогда в 1853-м было явно не право, но сейчас уже 1871 год. Ваше ведомство отказало им в продаже патента на что-то электрическое.

— Мы по-прежнему с уважением относимся к господину Сименсу и его фирме, но, как вам хорошо известно, наша страна испытывает некоторое трудности с взаимопониманием на «Туманном Альбионе». Между тем брат Вернера, Вильгельм фон Сименс и его производства на известном Вам острове в Финсбери и Вулидже в основном обеспечивают военно-морские силы Британии всей гальванической продукцией. При таком положении дел продажа патентов на оборудование, которое будет использоваться нашим возможным противником, согласитесь, дело неблагодарное.

Горчаков посмотрел на меня с уважением. Похоже, он не знал или забыл о наличии британского брата Сименса. Ничего, зато я помню, о таком мне забывать по должности не положено!

— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, за откровенный ответ. Думаю, что и нам придётся задуматься о создавшемся положении. Военные секреты Пруссии не должны быть столь легкодоступными.

— Вот видите как хорошо, что мы в этом направлении думаем одинаково. — Остальным промышленникам вы можете передать, что мы заинтересованы в при обретении высокоточного станочного оборудования, да и от мощных паровозов, если они окажутся не хуже наших, не откажемся.

Когда после второго дня переговоров, мы расставались, я успел шепнуть на ухо будущему канцлеру Фридриха III, несколько слов.

— По вашему возвращению рекомендую поручить Штиберу, проверить на «прозрачность» тех, кто составлял сборник вопросов для переговоров. Уверен, что среди них больше друзей «туманного Альбиона», чем единой Германии уже не говоря о России.

— Да, Ваше Величество, я уже и сам пришёл к аналогичному выводу. Достаточно было взглянуть на фамилии Ваших военноначальников и чиновников, чтобы понять, что их вопросы и сведения провокационны. Ещё раз большое спасибо за встречу и откровенную беседу!

Георгий Петрович Карагеоргий, часто просто Карагеоргий, родился 16 ноября (3 ноября по старому стилю) 1762 хотя год его рождения точно не известен. Убит — 13 июля 1817. Руководитель Первого сербского восстания против Османской империи, основатель династии Карагеоргиевичей. При рождении получил имя Георгий, прозвище Карагеоргий (кара — по-турецки «чёрный») он получил из-за своей тёмной внешности и вспыльчивого характера.

Милош Обренович (Милош Теодорович) — князь Сербии в 1815–1839 и 1858–1860 основатель династии Обреновичей. Принял участие в начавшемся в 1804 году Первом сербском восстании, которое возглавил Карагеоргий Петрович. Милош Теодорович стал одним из вождей повстанцев, но Карагеоргий Петрович убил (1810) его сводного брата Милана Обреновича, чью фамилию взял Милош. После этого два лидера восстания вступили в острый конфликт.

Михаил Обренович III (4 (16) сентября 1823 — 29 мая (10 июня) 1868) — сербский князь в 1839–1842 и 1860–1868 гг. Его первое правление закончилось свержением (1842), а другое его убийством. Младший сын князя Милоша Обреновича, родился в 1823, избран сенатом в князья Сербии после смерти его старшего брата, Милана, правившего всего несколько недель. Свергнутый с престола и изгнанный из Сербии отец его Милош согласился и отпустил юного сына в Сербию. Османская империя тоже признала это избрание, но потребовала, чтобы советниками при молодом князе были Вучич и Петрониевич.

С восстановлением на троне его отца Милоша (1859), Михаил вернулся в Сербию, а после смерти отца вновь вступил на престол (1860). Он усиленно работал над подготовлением полной независимости Сербии и над введением её в круг европейских держав. После бомбардирования Белграда турками (1862) он добился очищения сербских крепостей от турецких гарнизонов. Князь приобрел значительную популярность, но во многом утратил её в 1867–1868 вследствие политики, робкой по отношению к Османской империи и двусмысленной по отношению к Болгарскому легиону, сформированному в Белграде. Михаил III Обренович был убит в Топчидере близ Белграда в 1868 сторонниками Карагеоргиевичей.

Александр Карагеоргиевич 1806–1885, 3 й князь Сербии. Сын Карагеоргия. После смерти отца (1817) жил в России и служил некоторое время в русской армии. Князь Милош Обренович, желая примириться с потомством Карагеоргия, в конце своего первого княжения пригласил Александра в Сербию, где он в 1840 году сделался адъютантом князя Михаила III, сына Милоша. После низвержения Михаила III Обреновича (1842), в котором Александр активного участия не принимал, скупщина избрала его князем.

Россия, дружественная тогда Обреновичам, не признала переворота, но новые выборы дали прежний результат. Турция, напротив, переворот признала сразу и утвердила Александра, не упоминая о наследственности княжеской власти. Направленное против Александра народное движение 1858 года и враждебное положение, занятое скупщиной (см. Святоандреевская скупщина), принудили Александра бежать в белградскую цитадель, под защиту турецкого гарнизона. Скупщина провозгласила его низложенным и призвала Милоша Обреновича.

Александр уехал в Австрию. В 1868 году он был обвинен в участии в убийстве князя Михаила III Обреновича и приговорен сербским судом заочно к 20 годам заключения, венгерским судом — к 8 годам тюрьмы, которые и отбыл. Под влиянием Австрии Александр сохранил нейтралитет во время Крымской войны. Период княжения Александра был периодом кодификации законов и создания новых государственных учреждений, основано значительное число учебных заведений.

Пётр I Карагеоргиевич (11 июля 1844, Белград — 16 августа 1921, Белград) — первый сербский король из династии Карагеоргиевичей (с 1903); в 1918 стал первым королём сербов, хорватов и словенцев. Пятый сын князя Александра и княгини Персиды из известного сербского рода Ненадовичей.

После отречения отца, князя Александра, жил с 1858 в Валахии, затем во Франции, где получил образование в военной академии Сен-Сир, служил во французской армии и женился на Зорке, дочери черногорского князя (впоследствии короля) и поэта Николы I Петровича Негоша. Дочь Петра, Елена Сербская, в 1913 году стала женой русского князя императорской крови Иоанна Константиновича. Таким образом, он породнился с царствующими династиями России и Италии. Пётр Карагеоргиевич был очень популярен в народе, считался другом России.

Двести двадцать девятая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Как-то в том времени, в детстве читал фантастический рассказ «Котёл с неприятностями», сейчас что-то подобное у меня в действительности происходит. Это я по поводу князей Карагеоргиевичей и Обреновичей, — лидеров южных славян хочу так высказаться. СВР подготовила на каждого из них досье, я внимательнейшим образом с ними всеми ознакомился и….

Будем поступать почти также как и в той истории, короче Мы решили поддержать Пётра Карагеоргиевича, только ещё и поможем ему закрепиться на престоле, и тогда он станет Пётром I Карагеоргиевичем. Пока с Сербами всё, осталось только Турцию раскатать и престол для Петра организовать.

О грандиозном празднестве в Берлине по поводу создания Германской империи писать много не буду, нам даже поговорить, толком не удалось. Все слова что очень громко произносились, касались политических моментов устройства Второго Рейха. Не волнуйтесь, нужные люди из СВР — сопровождающие меня лица, все нужные слова, кто и что говорил, запечатлели и в соответствующий раздел досье вставили. Бумага она всё стерпит, вдруг пригодится.

От королевского дома Саксен-Кобург-Готского, который ещё не стал Виндзорским и даст Бог им не станет, был мой старый знакомый принц Альберт. Будущий 8-й король Великобритании и Ирландии Эдуард VII (Edward VII), но до этого момента (в той истории) ещё должно пройти долгих тридцать лет.

Будучи принцем Уэльским он не допускался матерью к государственным делам, был известен жизнелюбивым нравом, пристрастием к бегам, охоте; большой поклонник прекрасного пола (среди его фавориток была актриса Сара Бернар), что не вредило его репутации и не скрывалось от жены, которая поддерживала с этими женщинами ровные отношения. В семье его по прежнему частенько называли Берти, в мой прошлый визит, когда мы здорово перепили, он мне так и представился. Захотелось пообщаться, вспомнить юношеские проделки, экскурсию на верфь….

Это было бы светлым пятном на этом тевтонском военизированном представлении, но надо было соответствовать моменту. Приходилось терпеть, надувать щёки, слушать напыщенные речи и здравицы от сорока представителей (фрагментов) новосозданной империи, пока они по очереди произносили необходимые слова в адрес Фридриха III. Ему я сочувствовал, хотя он в этом особенно не нуждался.

Через несколько лет я посмотрю на вас господа, когда действительно «Железный канцлер» всё расставит по одному ему видимым полочкам и местам. Кто и как участвовал в войне с Австрией, Отто фон Бисмарк знал и помнил очень хорошо.

Был один очень ответственный момент, я заметил что Альберт очень хочет что-то мне сказать и постарался так к нему приблизиться, чтобы лучше его расслышать. Моя догадка оказалась правильной и своевременной, я чётко расслышал фразу произнесённую белым стихом по-английски как бы в никуда:

«Служители Корнхила и Тред стрит,

готовят мерзость вам милорд, мужайтесь,

ей помешать, приятель, я не в силах»!

Конечно не Шекспир, но я дал понять Берти одними глазами, что внял его предостережению. На нормальном языке, это, по-видимому, звучало так.

— Никса, будьте, пожалуйста, осторожней, банкиры из здания расположенного на пересечении Треднидл Стрит и Корнхилла (банк Англии) что-то мерзкое замышляют. Помните, я к этому никакого отношения не имею, но и повлиять совершенно не могу.

Произнеся этот безадресный монолог, который в шуме и гаме восхвалений расслышать, было совершенно невозможно, принц Уэльский сместился в сторону своей свиты и больше мы с ним не виделись.

До начала визита в Берлин я получил от Мезенцева подробный отчёт о текущих политических событиях во Второй республике и будущем Втором рейхе. Зачем мне это? Я уже писал, что моя тушка мне весьма дорога, кроме того, она ещё не выполнила все запланированные для неё объёмы работ.

В той истории «Сюртэ-Женераль» появилась позднее, а посему британские агенты влияния резвились в Париже как хотели. Главой резидентуры, хотя такого названия в этой истории ещё нет, был Анри Рошфор. Выходец из старинной дворянской семьи появился на свет в 1830 году. К своим тридцати годам наделал много долгов и наконец приткнулся в газете «Фигаро». Долги надо отрабатывать, появились статьи с резкой критикой моего дорого Шарля Луи. Обладая немалой толикой таланта и знанием жизни французов как дворян так и буржуа Рошфор за британские деньги упражняется в остроумии и в манере высокомерно третировать своих врагов.

Как долго бы ему это удавалось, сказать не берусь, в той истории он столкнулся с Пьером Наполеоном Бонапартом. Не скрою, там ещё возможно присутствовали ножки мадемуазель «Жу-жу», в общем «шерше ля фам». Закончилось всё это стрельбой, трупом журналиста Виктора Нуара, судом и прочими прелестями для великосветских сплетен. После отречения Наполеона III, и наступивших перемен, где вы думаете, всплыл британский резидент? Правильно в Лондоне.

Чтобы не повторять кульбиты той истории, Мезенцев и Кастельно расчистили «дипполе» ещё до нашей встречи. Принц сейчас за океаном, внедряет свои принципы в практику. Нуара занимается сочинительством, а резидент со своими помощниками отбывает срок на стройке ж/д в Алжире. В Пруссии Шибер обеспечил также относительное спокойствие, особенно среди слишком ретивых, бывших австрийских подданных с польскими корнями.

Уже перед самым отъездом, из Берлина, буквально в течение нескольких минут, зато без свидетелей договорились только о возможных сроках будущей встречи и разбежались по империям.

Не знаю, чем по возвращению занимались мои коллеги-императоры, а я сразу после докладов за чтение принялся. Что читал? Догадайтесь. Конечно «блокнот», хотя некоторые документы уже и в этом времени существуют.

Вспомнилось, как перед возвращением Муравьева-Амурского штудировал отчёт Николая Михайловича Пржевальского «Путешествие в Уссурийский край», по некоторым материалам волосы дыбом становились, по ним я губернатору специальные поручения давал.

Сами прочтите: «Основанная исключительно на спекуляциях различных аферистов, пришедших сюда с десятками рублей и думающих в несколько лет нажить десятки тысяч, уссурийская торговля зиждется, главным образом, на эксплуатации населения, на умении „ловить рыбу в мутной воде“. „Как из России, так и из-за границы стараются сбыть сюда самую дрянь, которая не идет с рук дома. Притом же цены на них непомерные… В Иркутске и Николаевске цены на все, по крайней мере, двойные“».

Прочли, могу ещё фрагмент привести: «Водка и карты, карты и водка — вот девиз здешнего общества», «Как на воротах Дантового ада была надпись: все вошедшие сюда теряйте надежду, так может это написать в своем дневнике каждый офицер и чиновник, едущий сюда на службу… Нравственная гибель каждого служащего здесь неизбежна, будь он сначала хоть распрехороший человек».

Муравьёву — Амурскому, было дано строжайшее указание с этими вопроса разобраться и порядок обеспечить. Пришлось даже наиболее зарвавшихся чиновников на просушку развесить с внушительными объявлениями рядом стоящими, сколько украл и у кого. Не демократичные действия моих ставленников, однако у казаков и прочего служивого и мастерового люда отчуждения не вызывали и были восприняты можно сказать с благодарностью и пониманием.

Сейчас, когда по станицам и посёлкам обеспечен круглогодичный завоз и нормальное снабжение, перед нашим путешественником новая задач поставлена, а сам он «под домашним арестом» находиться. Не подумайте плохого, капитан, хотя уже майор, документы то подписаны, жив и здоров сейчас специальную подготовку заканчивает и обратно в Уссурийский край в поездку готовиться.

Будет он совместно с Ефимом Васильевичем Путятиным вести переговоры с Тэвонгуном Ли Хаын регентом и отцом несовершеннолетнего государя Коджона, пора с этим государством дипломатические отношения устанавливать на уровне посольств. Об этом путешествии я позже подробнее напишу, сами понимаете, не о всяких путешествиях выпускника Николаевской академии генштаба писать можно.

Сотрудничество наше, на благо России с Николаем Гавриловичем Чернышевским, оказалось весьма продуктивным. Его прокламации по «лизингу», написанные простым и доступным языком придали этой форме расчётов значительный импульс развития. Да и дальнейшая работа в Современнике — «Врага самодержавия номер один», лишний раз показала, что лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Высочайший Указ об обязательном чтении этого журнала государственными сановниками по перечню номер один, обеспечил ему приличный тираж и превратил в убийственное оружие для казнокрадов и бюрократов любого уровня. Попасть на его страницы, однозначно означало, ожидайте расследования и как минимум награждения орденом «Двух табуреток».

Сознаюсь сразу, это не моя заслуга, не я этот орден придумал, да и в положении он под другим названием значиться. Игнатьев, после дела о Красноводском авиаотряде, когда по моему поручению эту регалию создавал, назвал его «последнее предупреждение», а выглядит сей нагрудный знак, как две заглавные буквы «П». Вот в народе его и окрестили «Орденом двух табуреток»!

Знаете, зачем я Чернышевского в Гатчину пригласил? Ни за что не догадаетесь. Хочу один революционный лозунг похоронить пока до него наши «заклятые друзья» не додумались и в ход не пустили. Для этого журнальный формат не подходящий размер имеет, так я попробую уговорить Николая Гавриловича организовать газету, даже название для неё придумал «Земля и Воля». Как вам такое нравиться?

Я очень Володю Маяковского люблю, и готов под многими его словами подписаться, только кое что меня не устраивает. Помните…

Мир народам ………… (согласен)

Земля Крестьянам……(тоже согласен, но с оговоркой)

Хлеб голодным………(если надо поможем)

Я по второму пункту этого четверостишья, собрался с Чернышевским посоветоваться, как лучше вооружить своих подданных истинными знаниями в этом вопросе.

— Добрый день, дорогой Николай Гаврилович, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

— Здравствуйте, Ваше Императорское Величество.

С некоторым беспокойством, оглянувшись и не заметив ничего и никого по сторонам «самодержавный враг номер один», устроился, наконец, в кресле и приготовился слушать.

— Мне ваша помощь нужна Николай Гаврилович.

— Ваше Величество, так я уже по лизингу всё что мог, сделал.

— Согласен, по этой форме кредитования, вы отлично потрудились, достойны правительственной награды.

Чернышевский сделал попытку возразить, но я его упредил своей фразой.

— Знаю, всё и все ваши возражения знаю. Поэтому и Высочайший Указ пока не подписан. Мне ваша помощь в другом направлении требуется. Правда тут много работы предстоит свершить. Хочу попросить вас организовать еженедельную газету с условным названием «Земля и Воля».

Мой собеседник едва не поперхнулся и на своём месте заёрзал, знаю я этих революционеров, вечно думают что власть предержащие им провокации устраивают. Нет у меня времени на всякие глупости, на рабочие документы не всегда времени хватает. Поэтому, не дожидаясь революционного ответа, я продолжил.

— Николай Гаврилович, Россия очень большая страна, это, если просто глянуть на географическую карту. Если посмотреть более пристально, то увидим, что есть Заполярье с его вечной мерзлотой, есть горы, реки болота и леса. Это я к тому что пахотных земель на сегодня в Российской империи около 70 миллионов десятин. Можно спорить, по поводу одного двух миллионов, но это погоду не делает и на тему нашего разговора не влияет.

— Да, Ваше Императорское Величество, я читал последний статистический ежегодник по империи, посевные площади составляют 69,8 млн. десятин и с вашим утверждением совершенно согласен.

— Вот и хорошо. Теперь если посмотреть вот на эту диаграмму, которая нам демонстрирует средний размер крестьянского надела (в десятинах) на наличную душу мужского пола в данной местности. Да ещё учесть то что крестьянам принадлежит 68,7 % всей пахотной земли в губерниях, видно, что расширятся НЕКУДА.

— Велика Россия, но не бесконечна и известные пахотные земли уже распределены! — Вы можете мне возразить, что есть ещё казённые земли. Соглашусь, они действительно есть, НО казённые земли лежат преимущественно севернее линии Петрозаводск — Вологда — Пермь. Из 160 миллионов десятин казённой и удельной земли 66 миллионов падает на леса в малонаселенной полосе крайнего севера и 43 миллиона десятин на неудобные земли там же. — Тем не менее, есть выход, даже два. Имеются потребные с/х угодья в Восточной Сибири это Приморский край и на новых заморских территориях.

— Ваше Императорское Величество, но остаётся же ещё более тридцати процентов пахотных земель, в руках частных собственников, почему эту землю не отдать крестьянам?

— По сути, она уже им отдана, и находится в руках тех же крестьян арендаторов, что по богаче, и батраков на них работающих, эти хозяйства дают около пятидесяти процентов валового сбора зерна в стране. В то же время из числа 15.546.618 крестьян рабочего возраста, занятых в земледелии, 2.074.755 считаются излишними по сравнению с тем, сколько нормально было нужно для обработки всей площади посевов.

— Боже мой, это что же лишние люди?

— Ну, не совсем лишние, просто им необходимо трудоустраиваться в других отраслях, где требуются рабочие руки или переселятся на новые земли. — Вот я и хочу вам поручить разъяснять этот вопрос на страницах новой газеты. Думаю, если вы начнёте с наиболее сложных в земельном плане центральных губерний и сможете хотя бы раз в неделю давать населению статистически достоверную информацию, то мы добьемся результата. Очень важно, доходчиво, на полном развороте газетного листа изобразить в виде карты расположение крестьянских наделов. Сделать это надо так, чтобы были видны если не отдельные полоски, то хотя бы конкретные участки, принадлежащие сёлам и деревням.

— Сколько человек могут потребоваться для наших новых земель?

— Если считать и заморские территории, то миллионов пятьдесят, шестьдесят думаю, они смогут принять.

— А что же будет здесь в России?

— По мере развития промышленности, наиболее грамотная часть населения устроиться на заводах, фабриках, заполнит сферу услуг, да мало — ли работ на свете.

— А кто же их всех кормить будет?

— Этим занимаются наши учёные. — Сейчас урожайность составляет едва — ли четверть от уже достигнутой в передовых с/х странах, постараемся от них не отставать. Не волнуйтесь резервы у России огромные, надо только суметь их взять!

— Ваше Императорское Величество, ваше предложение столь неожиданно, мне надо подумать.

— Николай Гаврилович, о чём тут думать?! Есть земли, и есть безземельные крестьяне, которые из-за нашей с вами нераспорядительности не знают, куда себя деть. Некоторые пишут «Что делать?», а когда им конкретное нужное дело предлагают, изволят отвечать — «мне надо подумать»! Где логика?!

Интеллигенция, в лице одного из ярчайших своих представителей, под таким напором не выдержала и, наконец, решилась дать ответ.

— Но я никогда раньше газетным делом не занимался.

— Это и сейчас не будет вашей основной задачей. Ваша дело подготовка достоверных, ещё раз подчеркну это слово и убедительных материалов в пользу переселения безземельных молодых людей туда, где эти земли есть! Организация печати, это дело можно поручить Каткову или кому-то ещё типа Сытина, сейчас, слава Богу, с полиграфией и типографиями вопрос решён.

— Когда мне необходимо приступать к новой работе?

— Вчера, а возможно и позавчера дорогой Николай Гаврилович. Это моя вина, что я не дал вам это поручение несколько лет назад. — В моей канцелярии найдёте Сабурова, он уже в курсе событий. Вместе подготовите проект Высочайшего Указа по данному вопросу. Привлекайте всех кого сочтёте нужным! Желаю Удачи!

Примерно так была организована информационная поддержка по программе «переселенцев», хотя если бы кто-то в недрах Моей Его Величества канцелярии, стал искать такой документ, сомневаюсь, что это бы ему удалось. Одновременно из рук прозападных авторитетов и революционных лидеров выбивался один из активных лозунгов «Земля Крестьянам»! Тут уже ничего не попишешь, если каждый житель империи, знает, сколько и где свободной земли есть, где её мало, а где её нет совсем.

Расчеты профессора Ф. А. Макшеева, сделанные им в 19 веке, только по одному виду материальных потребностей французской армии Наполеона Бонапарта 1812 года, — продовольствию.

Суточное довольствие 400 000 армии при 50 000 лошадей … составляет:

— муки (в среднем по 2 1/2 фунта на человека) = 25 000 пудов

— круп (в среднем по 1/3 фунта на человека) = 3 400 пудов

— овса (по 14 фунтов в среднем на лошадь) = 14 000 пудов

— сена (по 10 фунтов в среднем на лошадь) = 10 000 пудов

Итого: 52 400 пудов

«Если бы в распоряжении Наполеона, — делает вывод Фёдор Андреевич Макшеев, — была хотя бы одна железнодорожная линия, от Вильны по направлению к Смоленску, то доставка продовольствия из Вильны стала бы возможной.

Один товарный поезд поднимает 10 000-20 000 пудов… Следовательно, для подвоза исчисленного выше количества запасов потребовалось бы ежедневно отправлять из Вильны к Смоленску от 3–5 товарных поездов». Иначе говоря, если бы армия Наполеона получала лишь 3–5 железнодорожных составов продовольствия в сутки, то ей незачем было бы уходить из Москвы!

Первые воинские перевозки непосредственно на театр военных действий были осуществлены во время датско-прусской войны 1848–1850 годов. Затем в 1850 году из Вены к северной границе Австрии за 26 дней было перевезено 75 000 человек и 800 лошадей. На продолжительность этой операции пагубное влияние оказало отсутствие планомерности в организации перевозок войск.

В 1859 году для организации перевозок частей французской армии в Северную Италию создается особая комиссия из представителей железных дорог и офицеров Генерального штаба. В итоге получен рекордный результат — в течение апреля — июня было перевезено 230 000 человек и 36 000 лошадей со всей артиллерией и обозом.

А в ходе войны в Северной Америке в 1861–1865 годах военным властям для эксплуатации 3947 верст железных дорог пришлось содержать строительный и эксплуатационный корпуса, в которых состояло одновременно 29 964 человека.

Во время войны 1870–1871 годов Германия для эксплуатации занятых во Франции 5000 км железных дорог вынуждена была привлечь до 25 000 человек.

Расчеты, свидетельствуют, что для нормальной эксплуатации линии длиной в 200 верст необходимо иметь железнодорожную часть в составе 37 офицеров и классных чиновников, 131 унтер-офицера и 864 рядовых, то есть практически батальон, сформированный по штату 1876 года.

— с 1886 по 1903 год — Железнодорожные батальоны объединяются в бригады, которые становятся основным тактическим соединением Железнодорожных войск;

— с 1904 года по начало Первой мировой войны — железнодорожные части выделяются в особую категорию — «Железнодорожные войска» и переходят от Главного инженерного управления в ведение Главного (впоследствии Генерального) штаба.

Михаил Павлович Данилов (1825–1906) — генерал-адъютант, генерал от инфантерии, член военного совета, герой сражения при Четати и участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Родился 15 мая 1825 г. и 10 августа 1844 г. был выпущен из Пажеского корпуса прапорщиком в лейб-гвардии Егерский полк, с котором в 1849 году, во время осложнений в Венгрии, совершил поход к западным границам Российской империи.

1 октября 1868 г. Данилов был произведён в генерал-майоры с назначением помощником начальника 3-й гренадерской дивизии, в 1871 г. назначен членом комитета по устройству и образованию войск.

Осуществлял руководство строительством Бендеро-Галацкой железной дороги с декабря 1877 г. до ноября 1878 г. по дороге было перевезено 131 647 чел. и около 8,5 млн. пудов различных грузов.

Это было настолько выдающимся событием для того времени, что в 1878 г. проект, по которому строилась дорога, вместе с отчетом о строительстве демонстрировался на Всемирной выставке в Париже.

Двести тридцатая запись в дневнике ЕИВ Николая Второго

Как вы думаете, чем занимается князь Хилков? Вот и я думал, что он будет ЖД строить и их хозяйство совершенствовать. Они спелись, они это Милютин и Хилков и крепко меня достали со своими прожектами. Только не подумайте, что я на них обиделся, наоборот горжусь тем, что имею таких подданных. Однако им подавай паровозы, вагоны, рельсы, оборудование дистанции пути, а теперь ещё с подачи Дмитрия Александровича, готовится Высочайшее решение о создании Железнодорожных войск Российской империи.

Получается, что действие сие произойдёт на тридцать лет раньше, чем в той истории. Чем это нам грозит? Вроде бы ничем. Стороннему наблюдателю, что инженерный батальон, что тот же батальон в составе инженерных войск, — всё едино.

Думаю, что и с обратной стороны спутницы нашей планеты этого не разглядеть, а уж из пояса Койпера и подавно. Эти мысли у меня возникли после того шарика с нитками — щупальцами, что меня как-то навестил. Зная о некоторых физических константах, я думаю, что наблюдатели если они и есть, то очень далеко от планеты находиться им не с руки. Скорее всего, где-то на той стороне Луны, что с Земли матушки не видна они и прячутся. Выводы мои, безусловно, спорные, но к другим я пока не пришёл, а значит будем считать что всё так и есть. Из этого вывода я исхожу при принятии Высочайших решений.

Одно из них это контроль над проливами. Сегодня Милютин, Леер, Обручев, а теперь ещё и Данилов будут излагать возможный план транспортировки наших войск к месту боевых действий.

Перед участниками встречи висит схема железных дорог Болгарии, Румынии и Турции. Разговор идёт о строительстве ветки Бендеры — Галац и веточки Фратешти (Франжешти) — Зимница по левому берегу Дуная. Объёмы работ весьма значительные, для отсыпки земляного полотна ориентировочно необходимо переместить 5000 тыс. куб. м грунта, придётся построить 204 моста общей длиной 2342 м, и проложить около сотни труб большого диаметра для протока ливнёвых вод.

Мои стратеги и строители обсудили объёмы работ и сошлись на том, что за полгода при согласии правительства князя Кароля I на привлечение местных рабочих ЖД линии будут открыты для движения. Здесь я допустил небольшую промашку, добавив что хотелось бы в будущем замкнуть дороги на участке Варна и Ямболь. Умным людям сразу стало понятно, что Е.И.В., хочет эти территории присоединить навечно. Вслух никто ничего не произнёс, но позже граф Игнатьев, постоянный член совета безопасности, мне рассказал, как изменились лица и появились улыбки на физиономиях участников встречи от этих слов.

Ведомство Горчакова, благополучно решило задачу получения подряда, да, да именно подряда на строительство ЖД, но так как княжество румынское вассал Турции, то пришлось потратиться на приобретение фирмана и с той стороны. Причём чиновники Мурада V, все как один, будто сговорились, просили выразить нашу благодарность исключительно в фунтах стерлингов. Александр Михайлович потом мне говорил, что после всех встреч, очень тщательно мыл руки. Я его утешал, разговорами о том, что проделанная работа позволит уменьшить потери наших войск, а значит, нашей крови на наших руках будет меньше что более важно!

Только с одним делом разобрались, как приглашают Меня на испытания специального дирижабля. Он наконец-то готов и испытан, но в это время принято на заключительном этапе приглашать Е.И.В., так как это важный момент подготовки, еду на мероприятие с удовольствием.

Скажете, чего там испытывать? Там серьёзные задачи. Помните, как терпящие бедствие аэронавты мешки балласта из корзины выбрасывали. После таких действий воздушный шар ещё какое-то время мог по воздуху перемещаться. Теперь представьте себе, что будет, если из гондолы дирижабля тяжёлый груз сбросить. Совершенно верно, начнёт резко набирать высоту.

Такое уже случалось, когда Вильгельму I британцы инфаркт учинили. Если своевременно не прекратить набор высоты, то баллонеты разорвёт, дирижабль разрушится и разобьётся. В той истории в Первую Мировую войну «Цеппелины» бомбили даже Лондон, но маленькими — 10 килограммовыми бомбами, чтобы успевать компенсировать возрастающую плавучесть.

Нам что делать, если ОДАБ-3500, около четырёх тонн весит. Теперь чувствую, вы прониклись какую серьёзную задачу аэронавты решили. Весогабаритные макеты они уже сбрасывали, в сообщении указано, что успешно. Теперь нормальный боевой экземпляр рвануть хотят, думают удивить меня этим зрелищем.

Короче еду на испытания, на специальный аэронавтический полигон, где меня ждут с нетерпением, а пока есть время, вздремну несколько часов….

Прибыли благополучно, перво-наперво я повелел показать мне границы полигона с указанием наблюдательных пунктов и точки сброса изделия. Потом посмотрел, с какой стороны запланирован проход носителя к точке сброса и задал вопрос руководителю испытаний:

— Что произойдёт если ОДАБ отделиться несвоевременно, а с небольшим запаздыванием?

Такой простой вопросец поставил всех в тупик, так как выходило, что «груз» может вблизи наблюдательного пункта оказаться. Что будет в этом случае с наблюдающими я естественно умолчал. Не надо людей зря напрягать. После испытания они сами обо всём догадаются….

Сначала скорректировали направление пролёта дирижабля до точки сброса, потом по моему второму пожеланию, НП перенесли ещё на полкилометра в сторону и приступили.

Прошло сообщение от наземного наблюдателя:

— Вижу носитель, аэродинамические плоскости развёрнуты.

Почти синхронно следует доклад с дирижабля:

— Высота полёта три километра. — Плоскости развёрнулись нормально, аэродинамическое усилие порядка четырёх тонн. Замечаний нет. Следую к точке сброса.

Я сижу в кресле и наблюдаю за всеми эволюциями в персональный двадцатикратный бинокль. Абсолютно спокоен. Знаю что на дистанции в три километра, кроме оглушающего грохота и столба пыли ничего не должно быть видно. Ошибся немного, серебристое изделие ОДАБа мелькнувшее под брюхом гондолы дирижабля было весьма заметно. Его специально так разукрасили.

Сижу, считаю про себя, раз — И, два — И, три — И….

Когда едва заметно грохнул первый подрыв корпуса и вся эта смесь пропилена с инициирующим веществом и катализатором превратилась в небольшое облачко у некоторых вырвался вздох разочарования, другие не смогли сдержать своё злопыхательство (надеюсь, граф их отметил).

И в этот момент АХНУЛО так, что многие лишились головных уборов, а те, кто пренебрёг берушами, почувствовали весьма болезненный удар по ушам….

На месте падения изделия через полчаса собралась толпа, спецы фотографировали, что-то обмеряли, о чем-то спорили, говорили, размахивая руками, но мне уже всё было ясно. Объёмно детонирующая авиационная бомба создана, носитель способный доставить её к цели построен, осталось провести процедуру награждения участников. С этой приятной обязанностью мы с Сабуровым и верным адъютантом уже научились благополучно справляться!

Товарищеский ужин, включая обязательное обмывание наград и звёздочек — это не нами заведено, не нам и отменять! Вообще мудрые люди считают, что со стихийными бедствиями не бороться надо, а только предупреждать о приближении оных!

Несколько лет назад, когда наша промышленность и экономика ещё только, только на ноги становились, у меня состоялся интересный разговор с Краббе и дядей. Идея, высказанная министром, сводилась к тому что парусные клипера, которые в Тихом океане крейсируют, надо — бы сместить на Юг, к берегам Борнео, а на их место новые безрангоутные кораблики в эскадре Лихачёва Ивана Фёдоровича завести.

— Ваше Императорское Величество, случись что в мире, наши крейсера без дела не останутся, а так пока они в Тихий океан дойдут, нас крепко пощипать могут.

— Николай Карлович, говорите прямо, какие у вас есть предложения.

— Безрангоутный миноносец, головной образец которого на Чёрном море испытания проходит, всем хорош! Для внутренних морей он эталоном может являться. В мире ещё ни у кого нет такого!

Морской министр на минутку призадумался, стоит ли излагать крамольные мысли по Высочайшему адресу, но, наверное, решив что в его возрасте особо стесняться, не стоит, продолжил.

— Считаю, что мореходность новых миноносцев для Тихого, Индийского и Атлантического океанов недостаточной окажется, там корабли крупнее нужны и с другими обводами.

— Опять новые корабли строить предлагаете?

— Ваше Величество, так, наверное, и вы об этом размышляли. Адмиралы Попов с Бутаковым эскизы тех судов с пакетом документов у Вас получили.

Эти слова Краббе заставили меня просто-напросто заткнуться и ещё раз подумать о сладком житие-бытие «помазанника Божьего». Я действительно сам вечерами частенько обдумывал эту тему. Асланбегова в противостоянии с «белым бандитом» на острове постоянно поддерживать надо. На Борнео нефтебазы и угольных складов соответствующей вместимости нет. Парусники с пушками, там весьма к месту будут. Если клипера на Юг отправить весь Дальний восток без прикрытия останется, — опять «Тришкин кафтан» получится.

В голове крутились характеристики трёх кораблей. Крейсеров «Новика», «Муравьёва-Амурского» и «Карлсруэ». Экономика мне тогда строить новые крейсера не позволила. Ориентируясь на стоимость крейсера-разведчика «Новик» начала 20-го века, 2,870 млн. руб. именно столько заплатила Россия германской фирме «Шихау», я был уверен, что все суда этой серии обойдутся примерно в ту же цену, ну с коэффициентом 0.5 (разница курсов).

Приняли «Соломоново решение» проектируйте с учётом возможностей Архангельских верфей, а там дальше посмотрим. Когда праздновали рождение сына Владимира, эти прохиндеи уговорили меня подписать титульный лист на строительство головного корабля. Помню, как дядя крепко выпивший, мне тогда долго на ухо объяснял, что деньги эти из России не уйдут, всё оборудование на наших заводах исполнят. Е.И.В., по случаю рождения наследника престола расслабился и подписал….

Теперь я как бы вдвойне за судьбу корабля ответственен. Поинтересовался, как дела с постройкой идут, ответили уклончиво, когда судно на воду спустят, никто конкретно не говорит. У меня нехорошие подозрения возникли, хотел уже финансовую ревизию учинить, но тут, слава Богу, дело в другом оказалось. Попов с молодёжью в проекте много новинок применил, задержка с производством которых привела к сдвижке сроков постройки. Адмиралтейство в Архангельске не готово оказалось, там некоторые цеха переоснащать пришлось, потому головной «камушек», нарекли его «Жемчугом», почти так же как в той истории на Семянниковском заводе строиться.

Почему так волнуюсь? Повелел безрангоутные крейсера строить, а надёжного экономичного двигателя нашим морякам-кораблестроителям не дал. Прямодействующая турбина это лучше паровой машины, но малые обороты диктуют большие размеры и вес, да и пресловутый внутренний относительный кпд ступени маловат. Обещали Нам механики станки специальные, которые позволят косозубые редуктора большой мощности изготовить, вот и жду обещанного. Точнее уже жду не сами станки, а редуктор на пятнадцать мегаватт. Это устройство мне позволит, и пропульсивный коэффициент движителя соблюсти и приемлемую металлоёмкость главных двигателей обеспечить.

Тиме Иван Августович, Сомов Осип Иванович, Пафнутий Львович Чебышёв, сдержали обещание проект изладить и станки построить. Более того, за прошедшее время и специалистов станочников выучили, хотя и маловато, но уже есть, кому на тех агрегатах работать.

Наградили Мы профессоров и академиков, денежными премиями снабдили, теперь ждём изделие. Называться оно будет, как и в том времени, главный турбозубчатый агрегат (ГТЗА) если попросту.

Эти мощные устройства нужны кораблю в двух случаях, когда надо догонять или когда надо убегать, для движения в экономичном режиме используется двигатель Струве, сделанный по образу и подобию тихоходного 250 об/мин. 6ДКРН35/105-10 из того времени.

«Лучше один раз увидеть….», решил Е.И.В., и никого не спросясь поехал к Полетике на Невский завод. Снова резво мчим по Шлиссельбургскому проспекту, только уже колонной из трёх автомобилей. Не далеко уже и до «Невского…» завода. Снова адъютант слышит приказ:

— Володя, дайте-ка, пожалуйста, команду свернуть в Ситцевый переулок, попробуем оттуда на завод посмотреть.

— Ваше Величество, никак не возможно, нет больше там проезда, это уже территория завода.

— Тогда поехали к главной проходной.

Подъехали. С улицы, в закрытом эллинге рассмотреть разыскиваемый крейсер второго ранга можно только при воспалённом или больном воображении. Зато по отблескам сварки, яркость которых порой затмевала электрические прожектора создававшие бестеневой свет судить о накале работ вполне реально.

Встретили нас Семянников Петр Федорович и Попов Андрей Александрович, оба изображая радость на лицах, были явно не восторге от моего визита. Более того, судя по некоторым признаком, они круто друг с другом разговаривали несколько минут назад. В этом я нисколько не сомневался, с Попова станется! Помните «Бешенного адмирала»?!

— Господа, прошу быть моими провожатыми и сопровождающими по крейсеру «Жемчуг».

Направились к неудовольствию моих казаков охраны прямо внутрь эллинга. Судна собственно видно не было. Всё облеплено лесами, а над ним ещё и два мощных мостовых крана перемещаются. Если не знать что строится, то и не разглядишь.

— Кто главный строитель корабля?

— Ваше Величество, три месяца назад ГСом назначен инженер-механик Ильин.

— Почему же я его не вижу?

— Думаю, он в машинном отделении, там главный двигатель эконом хода к прокрутке воздухом готовят.

— Хорошо господа, не будем мешать плановым работам. Я бы хотел услышать от вас и по возможности увидеть те проблемы, которые препятствуют спуску на воду этого замечательного корабля.

Мои экскурсоводы приободрились, наверное, думают что можно свалить на смежников. Ничего, я в таких делах в своё время, тоже «собаку съел».

— Володя, вы побудете у нас за секретаря. Будете записывать те решения, о которых мы договоримся.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Остро оточенный карандаш и блокнот на подложке, как по мановению волшебной палочки появились в руках моего верного адъютанта.

И тут началось. Видимо за полтора века ничего в мире не изменилось. Попов и Семянников, в два голоса начали ругать гальванёров. (В этом времени ещё не было чёткого разделения на электриков на силовиков и управленцев. Всех их скопом называли гальванёрами). Хорошо, Давыдов их не слышит. Не стоит уважаемому человеку зря нервы портить. Уж я то отлично знаю, как поступить.

— Давайте пройдём на место, и вы мне всё покажете!

Не ожидавшие такой реакции ораторы почти сразу задохнулись, лица покраснели, но делать нечего надо вести показывать, что в их детище главных гальванёров: Давыдова, Лачинова и Столетова не устроило. Не буду описывать, где мы ходили и как лазили по строящемуся кораблю. Легенды на эту тему на Семянниковском заводе ещё долго пересказывать будут….

Прервал моё темпераментное выступление резкий гудок маневрового паровоза, который заталкивал в эллинг тяжёлую грузовую платформу — «крокодил» с находящейся на ней под брезентовым чехлом носовой башней будущего крейсера.

— Вот видите господа, уже и вооружение начало поступать, а вы всё на смежников свалить стараетесь. Нехорошо как-то это выглядит, не правда-ли, Андрей Александрович.

Раскрасневшийся адмирал, которому только что устроили выволочку, только и смог произнести:

— Виноват, Ваше Императорское Величество.

Воспитательный процесс прервали артиллеристы которые весёлой гурьбой, не подозревая о шторме, бушевавшем на стапеле разыскивали Семянникова и Ильина.

— Добрый день господа! Рад вас всех видеть!

— Здравия желаем Ваше Императорское Величество, — только на это и хватило самообладания у прибывших.

— Пётр Фёдорович, мне ситуация с крейсером более или менее понятна, давайте пройдём в заводоуправление и там уже обсудим остальные дела.

Так и поступили. Конечно, обошли прибывшую платформу, по нашей просьбе с неё брезент сняли, посмотрели на орудийную башню, поцокали языками и прошли сопровождаемые любопытными взглядами рабочих в инженерный корпус. Пока шли, я остыл, успокоился, и последовавшее совещание прошло относительно гладко без бурных высказываний.

Единственное что мне запомнилось, это был невинный вопрос со стороны оружейников

— Ваше Императорское Величество, а почему для башни выбрано такое странное обозначение. Башня Mk XXII?!

Когда я копировал документы, ставшие заданием на проектирование орудийных башен, я о смене маркировки не думал, не до того было. Начертанное Высочайшей рукой никто не рискнул изменить, теперь будут у нас на флоте шестидюймовые трёхорудийные башни с необычным обозначением. Ну и чёрт с ними, лишь бы стреляли успешно, только что же ответить вопрошавшему?

— Вопрос не по адресу господа. Кто проект выполнял, у тех и спрашивайте, я помниться только на этапе задания участие принимал, а дальше уже вы всё сами разрабатывали.

Боковым зрением я углядел хитрую ухмылку Попова, который заштилел и был снова готов к необходимым действиям по достройке головного крейсера тип «Жемчуг».

Хорошо ему улыбаться, а у меня всё ещё вопрос висит что со старым стрелковым оружием делать, как поступить. В арсеналах более миллиона невостребованных гладкоствольных ружей.

С 1844 года начали такую переделку 7-линейных, 17,78-мм, пехотных, казачьих, драгунских ружей, карабинов и части пистолетов. И чего с ними только не делали, меняли курок замка, снимали огниво, срезали полку, устанавливая на ее место брандтрубку. Переделка пехотного ружья обходилась в 63 копейки. Пока в Европе искали лучший вариант применения капсюльного замка, в России не желали расставаться с кремнёвым. Возражения против капсюлей приводились разнообразные: что грубые пальцы солдат не смогут обращаться с маленькими «колпачками» и прочищать брандтрубку, что «колпачки» легко теряются, что кремнёвый замок надежнее и дешевле.

В общем, пороли любезную моему деду любую наукообразную чушь, какую только выдумать могли. Крымская война 1853–1856 годов всё расставила по своим местам. Вообще в ту кампанию в русской армии практически все — от техники до оружия — оказалось малопригодным, кроме людей, показавших чудеса мужества, упорства и изобретательности.

Сейчас в результате проведенных работ на вооружении пехоты карабины, пластунки, пистолеты- пулемёты, автоматы, а основной калибр принят 6,5 мм. Никаких линий и дюймов, хватит, уже один раз доигрались. Наганов тоже нет, револьверы и пистолеты есть, а ущербного изделия Леона Нагана нет.

Вернулись к тому, с чего начали. Жаль только, что больше миллиона стволов, лежат, ржавеют и пылятся. Вот и поручено нашим металлургам и оружейникам вынести им окончательный приговор. Можно их к делу приспособить или только для музеев чуток оставить, а остальные…..

— Ваше Императорское Величество, проведенные металлографические исследования позволяют надеяться, что более 80 процентов имеющихся стволов можно будет использовать для производства тяжёлых пулемётов калибром 13 мм.

Это Чернов Дмитрий Константинович. Исследования, это хорошо, а что скажут мои дорогие специалисты оружейники.

— Господа оружейники, Карл Иванович Гуниус, капитан Николай Иванович Чагин и штабс-капитан Владимир Николаевич Бестужев-Рюмин, что вы скажете по этому поводу?

— Ваше Императорское Величество, мы, конечно, можем много хороших слов произнести и в адрес Дмитрия Константиновича и в адрес Иван Алексеевича Вышнеградского, но самым убедительным голосом, возможно, обладает сама машинка. Фёдор Фомич для неё оптическую трубку с двенадцатикратным увеличением изготовил, очень эффективное устройство в комплексе получилось. Оно на Вашем полигоне установлено и к демонстрации подготовлено. Отличие от серийной модели, только в использовании доработанного ствола с лейнером под калибр 13 мм.

— Володя, пригласите, пожалуйста, молодого Кравченко в тир. Пусть он даст совместное с «машинкой» заключение. — Господа, сколько запасных стволов вы для демонстрационных испытаний захватили?

— Два десятка, Ваше Императорское Величество.

— Сколько сами «расстреляли»?

— Об этом лучше Дмитрий Константинович скажет. Он с каждым расстрелянным индивидуально занимался, на каждого справку составлял.

— Что же Вы скромничаете, Дмитрий Константинович?

— Ваше Величество, справок у меня с собой нет, а в протоколе показано, что расстреляно 247 стволов. «Плеваться» машинка начинает после непрерывной очереди в 450–500 выстрелов. Поэтому ленты питания рассчитаны на пятьдесят патронов. После непрерывного расстрела десяти лент, ствол желательно заменить.

Кажется, ещё одна проблема благополучно разрешилась.

— Ну, что же, господа, давайте посмотрим на ваше изделие в работе. Пройдёмте в тир.

Миклухо-Маклай Николай Николаевич (1846–1888 гг.). Известный русский ученый, совершивший путешествия на Канарские острова, острова Малайского архипелага, Океании, в Марокко, Австралию, на Филиппины. Два с половиной года (1871–1872, 1876–1877 гг.) он прожил на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, где завоевал любовь и доверие папуасов. Основываясь на результатах своих антропологических и этнографических исследований, Миклухо-Маклай отстаивал идею о видовом единстве и взаимном родстве человеческих рас. Он доказал, что папуасы и другие народы Океании и Юго-Восточной Азии отстали в своем развитии только в силу ряда исторических причин, но по своим способностям стоят не ниже европейцев.

Проведя много времени в путешествиях по миру, Миклухо-Маклай постепенно пришел к идее создания морской биологической станции и русских поселений в Папуа-Новой Гвинее, которые жили бы по принципу общины. Миклухо-Маклай впоследствии развил эту идею и создал проект, который хотел предоставить на рассмотрение императору.

Подобную идею впервые высказал барон Н. Каульбарс в 1870 году. Он предположил, что «ничьи» острова в Тихом океане можно превратить в опорные пункты русской торговли.

В 1886 году во время пребывания в Крыму, Миклухо-Маклай добился аудиенции Александра ІІІ и представил свои проекты, но император не разделил его порывы и отправил документы на рассмотрение специальной комиссии.

Павел Николаевич Назимов (27июня (9 июля) 1829 — 11(24) декабря 1902) — русский мореплаватель, вице-адмирал, кругосветный путешественник, исследователь Тихого океана. Из дворян Псковской губернии. Сын вице-адмирала Н. Н. Назимова (1789–1854). Братья — Николай (1822–1867), Александр, Константин — также стали военными моряками; Николай также был адмиралом и исследователем Дальнего Востока.

В сентябре 1871 гг. — капитан 2-го ранга (1870), командовал винтовым корветом «Витязь». Совершил переход из Кронштадта вокруг Южной Америки в Тихий океан в залив Астролябии и по просьбе Русского Географического общества высадил Н. Н. Миклухо-Маклая на северо-восточный берег Новой Гвинеи, теперь берег Миклухо-Маклая. Открыл пролив, названный по имени его корабля — «Витязь».

Барон Николай Васильевич Каульбарс (1842, Санкт-Петербург — 1905, Санкт-Петербург) — генерал от инфантерии, военный писатель, член Императорского Русского географического общества Происходил из баронского рода шведского происхождения, сын генерал-лейтенанта Василия Романовича Каульбарса, родился 3 июня 1842 г в Санкт-Петербурге, образование получил в Николаевском кавалерийском училище, из которого 16 июня 1861 г. был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Гатчинский полк.

Он горячо поддержал, идею Миклухо-Маклая о том что «ничьи» острова в Тихом океане можно превратить в опорные пункты русской торговли. «О необходимости русской морской станции на островах Тихого океана // „Голос“, 1870 г.».

Михаил Николаевич Кумани, грек по происхождению, родился 15 августа (27-го — по н.с.) 1831 года в Севастополе в семье потомственных моряков, дворян Таврической губернии. Многие из них были командующими флотами, адмиралами и генералами Военно-Морского Флота России. Дед Михаила Кумани (тоже Михаил Николаевич Кумани) участвовал в Чесменском сражении. Отец Михаила, Николай Петрович Кумани (1730–1809), контр-адмирал, был участником архипелажских экспедиций под командованием Ф.Ф. Ушакова. Михаил Кумани начал службу на флоте с 16 лет. В 1850 г. он произведен из юнкеров Черноморского флота в мичманы Балтийского флота. С 1853 года М.Н. Кумани — на Черноморском флоте. С начала апреля 1855 года М.Н. Кумани состоял в гарнизоне Севастополя, на 3-м бастионе. 25 мая 1855 года, находясь на батарее N 3, он был ранен в ногу осколком гранаты и контужен. После выздоровления Михаил Николаевич вернулся в осажденный Севастополь и принял под свое командование батарею N 16 на Северной стороне.

С 1867 года М.Н. Кумани снова на Балтике, в 1867–1872 гг. он совершает плавание в Тихий океан. Командуя в 1871–1872 гг. винтовым клипером «Изумруд» Кумани вывез из Новой Гвинеи Н.Н. Миклухо-Маклая.

Двести тридцать первая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

15 августа 1869 года (на два года раньше чем в той истории) находящийся в кругосветке, испытанный штормами нескольких океанов двух тысячетонный корвет «Витязь» достиг берега Новой Гвинеи, командовал корветом, капитан второго ранга Павел Николаевич Назимов.

С появлением в видимости этой малоизученной земли для капитана, да и всей команды наступило сложное время плавания. Русских кораблей в этом районе почти не бывало, а используемые британские судовые карты показывали берега неизведанной земли пунктирными линиями.

К ночи судно становилось на якорь, с рассветом приступали к картографированию неизвестных берегов и промерам глубин в удобных для стоянок бухтах. Вроде бы всё как обычно, разве что промеры делались двумя группами и перед занесением на составленную карту тщательно сравнивались.

После того что сотворили с его кораблём по Высочайшему повелению в доках Санкт-Питербурга, Павла Николаевича вроде бы ничего не должно было смущать. На юте и на баке появились две башни с орудиями, а артиллерийская палуба, как место размещения пушек перестала существовать, там сейчас…. Нет литературных слов, описать, то что там сейчас сделано.

Тем не менее, ещё большее смущение вносило в душу командира, обилие фотоаппаратуры и других приборов на верхней палубе и общее количество людей, не имеющих к морской службе прямого отношения. Несколько моторных катеров которые доставляли неморяков с мерными рейками на берег и за которыми сигнальщики вели постоянное наблюдение, вызывали постоянное беспокойство.

Пятнадцать офицеров, двести сорок один унтер-офицер и матрос из членов похудевшей команды, все были заняты, все были при деле. Казалось, только один человек на борту соблюдал спокойствие, хотя так могло показаться только на первый взгляд….

Когда потомок шотландского барона Микаэля Маклэя, попавшего в плен к Богдану Хмельницкому в далёком 1646 году, Миклухо-Маклай Николай Николаевич, взошёл на крыльцо Зимнего дворца и предъявил несовсем обычный конверт, он волновался гораздо сильнее. В конверте лежало стандартное казённое письмо с предложением прибыть в указанное время в резиденцию русских царей и припиской сделанной Высочайшей рукой. «Надеюсь на нашу скорую встречу. Николай II».

После бесплодной беготни по бесконечным коридорам всяческих канцелярий министерств. Найдя моральную поддержку только в географическом обществе, почти потеряв надежду на получение нужных разрешений и средств на финансирование экспедиции, Николай Николаевич устал. Может обычный человек устать, борясь с ветряными мельницами? Вдруг это письмо.

Сопровождающий был вежлив, но не разговорчив. Проводил молодого человека в приёмную и доложил ничего, не объясняя, видимо адъютанту Государя:

— Миклухо-Маклай Николай Николаевич.

— Хорошо, спасибо, вы свободны.

Огромный муляж древнего викинга заинтересовал путешественника, но разглядеть его подробно не удалось. Хорошо поставленным голосом адъютант сообщил:

— Николай Николаевич, проходите, пожалуйста, Государь сейчас вас примет.

Дальше всё было почти как в приключенческом романе или плохом детективе.

— Здравствуйте Ваше Императорское Величество.

— Добрый день проходите, пожалуйста, присаживайтесь разговор у нас будет не простой.

— Мы хотим вам поручить совершить разведывательную, да, да не удивляйтесь именно разведывательную часть экспедиции в Новую Гвинею.

Миклухо-Маклай хотел, возможно, сообщить, что к разведке он не имеет ни малейшего отношения, но был остановлен властным движением руки хозяина кабинета.

— Пусть моя терминология вас не смущает. Первый человек на неизведанных землях, это всегда разведчик, хочет он этого или нет. Вашей главной задачей будет расположить жителей острова к себе, подружиться с ними, оказывать им возможную помощь, включая медицинскую и заинтересовать их в открывающихся возможностях улучшения жизни от появления русских людей на побережьи Новой Гвинеи.

— Ваше Императорское Величество, но я по образованию только этнограф и немного натуралист в медицине совершенно не силён, все мои познания заканчиваются на том что в случае плохого самочувствия, надо обратиться к врачу.

— Ничего страшного, в течение ближайших месяцев вы будете учиться получите, необходимые занятия и навыки, которые вам пригодятся в экспедиции.

— Не знаю, справлюсь ли я с таким заданием.

— Кто как не вы обивали пороги казённых учреждений в попытке организовать экспедицию, да и в Дерпте у академика Бэра побывали и Географическом обществе поддержки искали.

— Но тогда речь шла о скромном исследовании по антропологии папуасов, в котором Карл Максимович признанный авторитет.

— Вы отказываетесь от участия в экспедиции?

— Нет, что Вы, Ваше Императорское Величество, я только хотел сказать, что такие обширные задачи, о которых вы изволили говорить, могут мне одному оказаться не по силам.

— Ерунда, во — первых Вы будете не один и хотя задачи экспедиции действительно сложные, но я верю в вашу счастливую звезду, удачу и везение. Кстати этого вашего слугу, как его? — Ульсон, кажется, вы с собой не возьмёте. Он не оправдает ваших надежд. Вместо него с вами отправятся два молодых человека, отменные механики, гальваники, охотники — следопыты, моряки, а если надо то и медики. Они будут условно, для папуасов, выполнять роль ваших слуг, на деле у каждого из них будет своя задача в предстоящей кампании. В одиночку вам действительно всего не охватить. С ними вы познакомитесь чуть позднее, это ещё пока гардемарин Рончевский Константин Данилович и уже более опытный специалист, картограф барон Каульбарс Николай Васильевич.

Наверное, на моём лице отпечатались все многочисленные вопросы по предстоящей экспедиции, поэтому Император, разложив на столе кроки небольшой карты, продолжил:

— Вот карта залива Астролябия, в интересующем вас районе. Вот ваше возможное место высадки. Большая часть необходимых грузов уже подготовлена. Что бы вам не приходилось бить бутылки для подарков местным жителям предусмотрены многочисленные подношения в виде бус, зеркал, ножей и ножичков, лопат, топоров, серпов и ещё много другого за исключением огнестрельного оружия. Небольшой парусно-моторный бот который позволит вам перемещаться вдоль побережья тоже предусмотрен и хорошо оснащён.

— Но я никогда не управлял таким судном, не знаю, справлюсь ли?

— После соответствующей подготовки вы даже в одиночку сможете им управлять, но я искренне надеюсь, что до этого дело не дойдёт. Вас ждут в учебном центре, ваши преподаватели и будущие помощники. Желаю Удачи!

После того как я поставил задачи и проводил этого достойнейшего человека, меня на минуту охватили сомнения. Потянем ли, справимся ли с создание опорных баз на Тихом океане?!

Сандвичевы (Гавайские) острова были открыты в 1778 г. 3-й экспедицией Дж. Кука, которая в дальнейшем посетила русское поселение на Уналашке и Петропавловскую гавань на Камчатке. В июне 1804 г., когда «Надежда» и «Нева» под командованием И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского посетили архипелаг в ходе своего кругосветного путешествия. Хотя Лисянский находился на Гавайских островах менее двух недель (с 8 по 20 июня 1804 г.), он сумел составить весьма обстоятельное представление о состоянии хозяйства, торговли, обычаев и жизни островитян, а также успешной деятельности энергичного короля Камеамеа I.

Узнав о том, что русские колонии испытывают недостаток в продовольствии, король дал знать А.А.Баранову, что готов каждый год посылать в Ново-Архангельск торговое судно с грузом свиней, соли, сладкого картофеля и других продовольственных товаров, если в обмен будут получены «шкуры морских бобров по разумной цене».

Иностранные шкиперы не замедлили распустить слухи, будто русские хотят прийти и завладеть островами. Уже в сентябре 1816 г. под угрозой применения силы была оставлена фактория на Оаху, а затем американские капитаны предприняли попытку (правда, без успеха) спустить русский флаг в селении Ваимеа (остров Кауаи).

Несмотря на героические усилия представителя РАК доктора Генриха Шеффера, 17 (29) июня 1817 после вооруженного столкновения с американскими капитанами в котором трое русских и несколько гавайцев были убиты, Шеффер и его люди были вынуждены покинуть остров на кораблях «Ильмень» и «Мирт-Кадьяк».

Если руководство РАК было убеждено в целесообразности присоединения тихоокеанской жемчужины, то российское правительство, и в первую очередь К.В. Нессельроде, а также российский посол в Лондоне Х.А. Ливен придерживались иного мнения.

Эта проавстрийская подстилка Кисельвроде убедила в нецелесообразности Александра I, ну а дальше вам и так всё понятно, короче прос…ли мы «Жемчужину Тихого океана».

Теперь спустя полвека, я хочу закрепиться в другом месте, которое по имеющимся запасам даже более перспективно, чем Сандвичевы острова с их знаменитой базой в бухте «Пёрл-харбор». Сейчас эти земли ещё ничьи. Постараемся, чтобы стали наши! По площади они мало уступают Германской империи, один недостаток, далековато от метрополии.

Когда я работал с «блокнотом» он добросовестно показал, что территории эти относятся к Британскому содружеству. С Ч А С. Разогнались! На оконечностях установлены пирамидки с нашим гербом, а ведомство Горчакова, разослало документы о том, что это наша территория, чтобы не было повторения истории. А то в 1873 году в юго-восточной части острова Новая Гвинея высадится английский купец Джон Морсби. Исследуя побережье, он обнаружит довольно уютную бухту, которую назвовёт Порт-Морсби, в честь своего отца, адмирала Фэрфакса Морсби. Спустя годы в бухте вырастет город, который сохранит её название.

Так было в той истории. Ныне 1871 год, в заливе Астролябия начато строительство города и порта, Берег Маклая, а то что выходец с «туманного Альбиона» обозвал своей фамилией Морсби, называется «Витязь» в честь корабля на котором прибыл наш учёный Миклухо-Маклай.

Наш неугомонный «шотландец» сагитировал уже более тысячи человек для обустройства на этих землях. В основном это люди, которые хотят возделывать землю и выращивать на ней экзотическую продукцию на продажу. Нашим купцам на Аляске даны рекомендации по организации взаимовыгодной торговли с Новой Гвинеей, а специальным указом попробуем завести на островах плантации Гевеи, вдруг приживётся.

О залежах полезных ископаемых в этом районе пока никому не известно, до поры до времени будем развивать сельское хозяйство и потихоньку строить дорогу к озеру Кутубу. Там нефть и газ, будет, чем заправлять мои пароходы и аэропланы. С островом Бугенвиль, пока тоже подождём, его медь, золото, никель, кобальт, безусловно, пригодятся, но чуть позже.

Теперь вам понятно, почему я так нервничаю, дёргаюсь и людей напрягаю из-за строительства какого-то крейсера даже не первого ранга. Очень они нам нужны и в большом количестве, а то снова некоторые земли в британском содружестве могут оказаться.

Надеюсь, что очень скоро драгоценный камушек «Жемчуг» головной в большой серии наших крейсеров прибудет в заданный район и начнёт здесь патрулирование. Тогда уж точно никакие купцы не посмеют сказать, что это их владения, да ещё обзывать их своей фамилией.

….следующие претенденты на Корею, конечно же, янки. Они организовали экспедицию, которая состояла из 650 человек (550 моряков и 100 морских пехотинцев) и пяти кораблей («Колорадо», «Аляска», «Палос», «Монокаси» и «Бениша»). Цель экспедиции, выяснить судьбу судна «Генерал Шерман». Возглавлять операцию, было поручено американскому послу в Пекине, Фредерику Ф. Лоу, и адмиралу Джону Роджерсу. Сие действо состоится в 1871 г. и будет происходить на острове Канхвадо и в его окрестностях. Американцы стреляли искуснее, — они убили триста семьдесят корейцев, разрушили форты на реке и, признав такое наказание достаточным, удалились.

Пак Кю Су, кор., ханчча, англ. Park Gyu Soo (1807–1877) — глава провинции центральной Кореи, корейский государственный деятель и писатель. Автор пакета законов по реформированию государства.

«…В заключение главы об инородческом населении я считаю уместным поместить рассказ о посещении мной в октябре 1867 г. пограничного корейского города Кыген-Пу. Миновав город Кенгхын (Кыген-пу), в котором когда-то побывал Н. Пржевальский, экспедиция прибыла в Хопренг. Начальник города по фамилии Юнь Хаб и в чине капитана, сатти по-корейски. Показывал русским … сам он довольно красивый пожилой человек 41 года…».

В 1875 году японские войска спровоцировали военный конфликт на острове Канхва и заставили корейскую сторону подписать неравноправный договор о «дружбе». 15 января 1876 года японский флот под командованием Куроды Киётаки прибыл к берегам Кореи. В 1876 г. под давлением извне Корея заключила первый в своей истории международный договор — Канхваский договор с Японией.

На рассвете 8 октября 1895 года группа вооруженных японцев: так называемых «наемных мечей», переодетых жандармов из посольской охраны, дипломатов и журналистов,

Организатором заговора был японский посланник в Корее, отставной генерал Миура Горо. Убийство было осуществлено в глубокой тайне, и мир никогда бы ничего не узнал о его обстоятельствах, если бы не свидетельства двух иностранцев, в том числе русского подданного А. И. Середина-Сабатина, служившего во дворце сторожем.

Сами жители Корейского полуострова величают свое отечество именем Чо-Зен — «спокойное утро», по прозванию одной из провинций, ставшей во главе корейской территории.

Двести тридцать вторая запись в дневнике ЕИВ Николая Второго

«…..Более 40 дней длились бои у острова Канхвадо. Потери составили 53 человека убитыми у корейцев, трое убитых и более 10 раненых у американцев. В 16-й день 5-го месяца 1871 года (3 июля по григорианскому календарю) американская эскадра покинула корейские воды».

Единственный переводчик с русского языка, которому тэвонгун доверял, закончил чтение таинственного послания.

— Да, всё произошло именно так, как написано в этом документе.

Тэвонгун Ли Хаын регент и отец несовершеннолетнего государя Коджона привычным движением свернул документ оставленный ему русским посланником графом Путятиным, сделал почти незаметное движение рукой отпуская доверенного чиновника и надолго погрузился в невесёлые размышления.

Всё совпало. Если и другие предсказания аналитиков (странно русские называют своих колдунов и провидцев) этого таинственного русского царя также сбудутся, необходимо срочно принимать единственное правильное решение времени на раздумья практически не осталось. В том что японцы предпримут попытку захвата и превращении Кореи в свою колонию тэвонгун совершенно не сомневался.

Смущали только сроки, получалось что времени практически не осталось. В документе русского графа значилось:

«В 1875 году японские войска спровоцируют военный конфликт на острове Канхва и заставят корейскую сторону подписать неравноправный договор о „дружбе“. 15 января 1876 года японский флот под командованием Куроды Киётаки прибудет к берегам Кореи. В 1876 г. Корея заключит первый в своей истории международный договор — Канхваский договор с Японией».

Надо спешить! Инерционность и медлительность государственной машины были хорошо известны регенту….

Выбирать было не из чего. Перед глазами лежали давно прочитанные и выученные почти наизусть отчёты старого сановника Пак Кю Су и сатти города-крепости Кыгенпу господина Юн Хаба. Оба документа переписанные каллиграфами характеризовали русских в более благоприятных тонах, чем других европейцев.

Хотя русские предлагали то же самое что и другие, — торговать, но в их предложениях просматривалось равноправие при заключение торговых сделок и что особо нравилось Ли Хаыну включение пункта о проверке правильности отчислений в государственную казну.

Второе донесение сатти Кыгенпу о строительстве ещё неизвестного в стране Чо-Зен — «спокойное утро» вида транспорта — железной дороги ещё больше заинтересовало и, пожалуй, склонило тэвонгуна в сторону принятия русских предложений.

Решено, надо дать законную силу реформам Пак Кю Су и принять предложения северного соседа по строительству дороги. Китай и Япония уже показали что дружить они не хотят, а превращаться в их колонию не хотел сам тэвонгун Ли Хаын.

На следующий день специальный гонец отправился в свой неблизкий путь в крепость Кыгенпу, с инструкциями для сати Юн Хаба. Документ давал разрешение на открытие торговли между двумя странами прокладку путей железной дороги и строительства её станции на территории Кореи до самого Вонсана.

Отдельный документ приглашал графа Муравьёва-Амурского в столицу для ведения переговоров об установлении дипломатических отношений между Россией и Кореей.

«…Адмиралу, Президенту Академии Наук, графу — Фёдору Петровичу Литке, предлагается направиться в Архангельск, дабы принять участие в освящении кораблей флота Российского…».

Пожилой человек, вскрывший письмо хотел, было вспылить, его не остановило бы даже наличие Высочайших вензелей на конверте доставленным фельдъегерем, но что-то удержало Фёдора Петровича, от таких решительных действий. Возможно нарочитая неточность, содержащаяся в письме, возможно, нечто большее, что появляется в человеке только с возрастом.

Граф расписался в получении на внешнем конверте, фельдъегерь молодцевато кивнул, щёлкнул каблуками и откланялся.

Интересно, что это и почему? Возможно, вспомнил генерал-адмирал о своём воспитателе, всё-таки полтора десятилетия было ему посвящено или это тот венценосный мальчишка, что так небрежно предложил академикам самим определиться с названием академии. В любом случае это шанс ещё раз оказаться в любимой Арктике, почувствовав её напоследок. Литке был реалистом и понимал, что в семьдесят три года надо хвататься за такую возможность, ибо второго шанса можно и не дождаться.

Вон, Фердинанд Петрович Врангель, как вышел в отставку в 67 году, так и осел, в своей деревеньке занимаясь метеорологическими наблюдениями, а потом вдруг раз и разрыв сердца прямо в поездке, невесёлые воспоминания о похоронах соратника в последние дни весны 1870 году нахлынули на графа. Нет, надо хвататься за такую возможность ещё раз почувствовать палубу под ногами и посмотреть на такие приятные сердцу Белое, Баренцево, а если повезёт то и Карское моря.

Что там ещё дальше писано? Ценят и уважают, салон — вагон до самого Архангельска и свита из генералов самого Е.И.В.

Описывать путешествие в Архангельск старый граф не стал. Наверное, непривычно, да и видно из окна вагона существенно хуже, чем с мостика корабля. В его записях эта часть поездки не отражена совершенно. Большому торжеству в Архангельске на которых присутствовал Его Императорское Высочество Алексей Александрович, уделено две строчки, а дальше несколько вырванных листов и уже позже другими чернилами писано.

Когда увидел три огромных барка со стальными корпусами душа возрадовалась, когда молодой человек, брат государя объявил о маршруте похода думал сначала что слух меня подводить начал, когда на новых судах разглядел названия обозначенные на бортах большими старинной вязи бронзовыми буквами тут уж и за глаза беспокоиться стал.

«Василий Головнин», «Фердинанд Врангель» и перечел ещё раз «Фёдор Литке», на глазах предательская влага проявилась.

Огромный караван кораблей, во главе которого шёл ледокол «Ермак», покинул Архангельск с таким расчётом, чтобы в середине августа миновать Море Лаптевых и войти в Восточно-Сибирское море. Многие имена-названия кораблей были хорошо знакомы Литке «Сотник Петр Бекетов», «Командор Витус Беринг» и даже «Казацкий атаман Семён Дежнев». Надо ли говорить что Высочайшее предложение принять участие в плавании было принято Фёдором Петровичем с большим удовольствием. Когда в Белом море к каравану присоединились два броненосных крейсера новой постройки и ледокол «Святогор» сердце старого моряка преисполнилось гордостью.

Не зря в тяжких трудах открывали мы новые земли, вспомнились пророческие слова Михайлы Васильевича: «Колумбы росские, презрев угрюмый рок, Меж льдами новый путь отворят на восток, И наша досягнет в Америку держава»!

Через полтора месяца непростого путешествия, преодолев более 5000 миль, суда ошвартовались в бухте Золотой Рог. Торжественная встреча участников похода, встречи с друзьями всё было замечательно, но графа ожидал ещё один сюрприз. Обратное путешествие в столицу он осуществил на воздушном корабле, который теперь регулярно курсировал между Владивостоком и Первопрестольной.

Сюрприз ожидал не только старого путешественника, когда броненосные крейсера бросили якорь в близи Владивостокской набережной, все жители города смогли прочесть их названия. Некоторые поняли что кляузы регулярно отправляемые в Питер не дадут искомого результата, да и вообще лучше прекратить опасное занятие, а то ведь могут и до них добраться «слуги государевы».

Тем, кто не умел читать, местные доброхоты по несколько раз вдень, не уставая расталмачивали названия двух грозных красавцев — броненосных крейсеров «Граф Муравьёв-Амурский» и «Адмирал Невельской»!

Соседом по каютам в обратном путешествии Фёдора Петровича на воздушном судне оказался Фёдор Александрович Бредихин — русский астроном и возможно будущий академик по астрономии Академии наук. Сейчас директор Главной астрономической обсерватории Приморского края.

Литке и сам был не чужд астрономии, уж очень сия наука полезна для кораблевождения, но то что он услышал от молодого её служителя, буквально повергло его в трепет. Будучи президентом академии Фёдор Петрович знал, что где-то там, на восточном краю России согласно Высочайшего повеления, сооружается новая обсерватория, но теперь о её возможностях он слышал непосредственно из уст основателя этого грандиозного сооружения.

— Нет, Вы только представьте себе два пятиметровых рефлектора расположенные на одной платформе и используемые в качестве интерферометра, эквивалентны по разрешению телескопу с диаметром зеркала более 20 метров. Вы посмотрите, какое изображение удалось получить.

С этими словами астроном выскочил из холла салона первого класса к себе в каюту и вернулся с огромным тубусом.

— Вот, подержите его, пожалуйста, сейчас я извлеку один из снимков.

Возбуждённый молодой человек аккуратно вынул огромную фрагмент-фотографию чего-то прыщаво-дырчатого напоминающего кусок несвежего сыра.

— Смотрите, какая прелесть, а какое разрешение, даже большие вкрапления камней не поверхности просматриваются.

— Фёдор Александрович, простите великодушно, а что это снято?

— Ох, извините, пожалуйста. Это наша ближайшая космическая соседка запечатлённая новым телескопом установленным в горах Сихотэ-Алиня.

— Так это поверхность Луны так неаппетитно выглядит? А без телескопа с земли такая лапушка, недаром её во многих народных сказках съесть пытаются.

— Да это Луна в своей полной фазе. Вот везу Оттону Васильевичу Струве с коллегами, показать что новая астрономическая точка в России появилась и она уже работает. У меня ещё несколько снимков есть, вот здесь мы очень интересный объект засняли, похож на комету, проходящую вблизи Солнца, но есть некоторые странности. Надеюсь, Струве, возможно, подскажет, если встречал что-то подобное.

За эту поездку старый моряк-исследователь узнал об астрономии больше чем за всю свою длинную жизнь, где он сталкивался с этой наукой в основном для определения своих координат и координат открываемых новых земель.

Спустя несколько дней после возвращения многие питерские и московские газеты вышли со специальной вкладкой, где на весь газетный лист была помещена фотография нашей спутницы, а на обратной стороне листа было несколько столбцов названий, фактически популярный атлас Луны для любителей астрономии.

Не обошлось, как уж водиться, и без ложки дёгтя. Перепечатанные западноевропейскими газетами тексты и фотографии, посвящённые Луне, были прокомментированы британской прессой в духе, того что русские самодержцы собираются присвоить себе ближайший спутник земли и тем самым лишить его всех благ и достижений демократии.

Николай Николаевич Обручев (1830–1904) — русский военный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, почётный член Петербургской Академии наук, начальник Главного штаба (1881–1897), профессор Николаевской Академии Генерального штаба, писатель. Один из главных деятелей военных реформ вооружённых сил императорской России 60-х годов XIX века.

Родился 21 ноября 1830 года в Петербурге (по другим сведениям, в Варшаве) в семье командира Самогитского гренадерского полка Николая Афанасьевича Обручева.

После ранней смерти отца в 1837 году мальчиком Обручев попал в только что учрежденный Александровский кадетский корпус для малолетних в Царском Селе. Свое обучение он продолжил с 1841 года в 1-м кадетском корпусе. Военные науки в корпусе преподавали капитаны П. Д. Зотов и П. П. Карцев. Первый в 1877 году стал начальником штаба Румынской армии, а второй командовал корпусом, дошедшим до Сан Стефано (англ.)русск… В 1848 году Обручев закончил обучение и был назначен прапорщиком в Лейб-Гвардии Измайловский полк. В 1849 году он вместе с полком находился в Венгерском походе для подавления революции в Венгрии, но в боях Измайловский полк участия не принимал. В 1850 году вышла первая его научная работа «Опыт истории военной литературы в России», которая получила «Высочайшее благоволение».

В 1851 году Николай Николаевич стал поручиком и поступил в Императорскую Академию Генерального штаба, которую окончил в 1854 году с серебряной медалью и с занесением его имени на мраморную доску Академии. После окончания Академии он получил звание штабс-капитана и был причислен к Генеральному штабу. С 1855 года — дивизионный квартирмейстер 2-й гвардейской кавалерийской дивизии с переводом в гвардейский Генеральный штаб.

Но мало кто мог бы предположить, что одновременно Николай Николаевич был и организатором тайной революционной организации «Земля и Воля». Впрочем, в составе учредителей «Земли и Воли» не было бедных людей: там были и мультимиллионер Александр Герцен, и чиновник Николай Чернышевский, и председатель Санкт-петербургского окружного суда, сенатор и член Государственного совета Иван Шамшин, и руководитель одного из отделений Государственной Канцелярии Николай Серно-Соловьевич…

Владимир Афанасьевич Обручев (1863–1956) — русский геолог, палеонтолог, географ, писатель-фантаст, академик АН СССР (1929).

Родился 28 сентября (10 октября) 1863 года в селе Клепенино (ныне Тверская область) в семье отставного полковника, чья сестра была женой академика Сеченова. После окончания училища в городе Вильно в 1881 продолжил учебу в Петербургском горном институте. В 1886 окончил институт, после чего, по предложению талантливого преподавателя И. Мушкетова, принял участие в экспедиции в Среднюю Азию.

Исследователь геологии Сибири, Центральной и Средней Азии, открыл несколько хребтов в горах Наньшань, хребты Даурский и Борщовочный, исследовал нагорье Бэйшань. В 1892–1894 Обручев участвовал в качестве геолога в четвёртой экспедиции Григория Потанина. В 1890-х Обручев занимался проектированием Закаспийской и Транссибирской железной дорог. Первый штатный геолог Сибири.

Двести тридцать третья запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Некоторые из читающих эти строки, наверное, в недоумении. Пишет Е.И.В. о делах военных а, о людях их планирующих (генштабистах) почти не упоминает, ну разве что о Леере пару раз вспомнил. Делаю я это с умыслом, потому что нельзя писать обо всем, свою секретность ещё не потерявшем. Поэтому о генерал — майоре Обручеве и его делах не упоминал. (Не путайте, ни «Плутонию», ни «Землю Санникова» Николай Обручев не писал, то его однофамилец Владимир Обручев сочинил). Текущие работы Николая Николаевича я повелел засекретить, не пришло ещё их время.

Каково же было моё удивление, когда в почте пропущенной Сабуровым для высочайшего внимания обнаружился донос на Обручева. То что дядя «неровно дышал» к генерал-майору было понятно, его статья «Изнанка Крымской войны» многим не нравилась. Пришлось воспитательную работу проводить. Попросил указать на ошибки в статье, таковых не нашлось, тогда объявил, что буду принимать зачёты на знание этой работы при производстве в должность. Подействовало, кроме того, у меня ещё и сильный союзник нашелся в лице Милютина, теперь вдруг донос.

Читаю, автор приводит как осуждение действий Е.И.В. слова генерала, «…только что составленный план действий против Австрийской империи, на который потратили много сил, надо сдавать в архив»…. Другой бы порадовался, что одним врагом меньше стало, а этот норовит продемонстрировать свою верноподданность и обгадить коллегу по работе. Эх, тяжела Ты «Шапка Мономаха»! Держать подонков в генштабе нельзя, чревато неприятностями. Придумал. Пишу резолюцию, с «грифом секретно» для Сабурова:

«Сличить почерка, вычислить „дурачка“ и положить его ЛД мне на стол».

Ладно, сработал пасквиль как напоминание. «Нет, худа без добра», пора бы уже собрать всех да поговорить по плану «Особый запас». Так и поступим, но ограничимся только министрами, братьями и дядей. Скажете, развёл семейственность, ну и говорите, Нам не привыкать….

Этот «запас» ещё мой отец Александр II подумывал начать создавать. Я, как взошёл на трон, повелел внести в него изменения и теперь так называется не только сам запас, но и вся наша предстоящая операция. Пожалуй, сначала надо только с Обручевым спокойно без свидетелей поговорить и всё самому оценить. Позже всех остальных заинтересованных лиц приглашу, пусть критику наводят, если это не голое критиканство, то процедура весьма полезная.

— Володя, найдите мне, пожалуйста, Обручева из генштаба.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

Пока адъютант разыскивал главного идеолога операции по Босфору, я задумался и погрузился в горькие воспоминания о будущем из того времени. Когда в 20-м веке собственные властные подонки у руля страны, своими умело направляемыми извне действиями, привели державу к анархии и развалу, политика Турции направленная на выход мусульманских республик из состава России создала непосредственную угрозу интересам и безопасности народов, проживающим в Причерноморье.

О возможности возникновения такой ситуации Николай Николаевич Обручев предупреждал ещё в 70-х годах 19 века. «При слабости Турции, готовой всегда подчиниться угрозам Англии или коалиции враждебных нам держав, (читай НАТО) нет безопасности для наших черноморских берегов. Пропущенными через проливы неприятельскими флотами весь юг России может быть разорен, а на Кавказе может быть вновь раздуто восстание горских и других мусульманских племен».

Тогда не сложилось. Британцы успели перевооружить турок, и пока мы с ними по старинке «на Белом коне» на перевалах воевали, ввели свои корабли в Мраморное море. У отца на большую войну с островом за проливы, политической воли не хватило. Далее, как следствие комплексных грамотных финансовых и идеологических инъекций из-за рубежа народовольцы взорвали сначала Александра II, после Александра III, а потом собственные либералы с демократами — министры-капиталисты, распродали и разворовали всё, до чего смогли дотянуться при Николае II, да ещё влезли в мировую бойню….

— Ваше Императорское Величество, Обручев у аппарата, слушаю Вас.

— Николай Николаевич, когда вы сможете представить план «Запас» для предварительного обсуждения?

— Ваше Величество, первый вариант плана готов. Не хватает только некоторых данных, которые находятся исключительно в Вашей компетенции.

— Хорошо. Сегодня вечером, ну скажем в 20–00, я смогу с ним ознакомиться?

— Да, конечно, только…..

— Не волнуйтесь, ничего из здания вам выносить не придётся. Я ещё в состоянии самостоятельно пересечь дворцовую площадь и заглянуть в генеральный штаб.

— Будем вас ждать с министром.

— Милютина Дмитрия Александровича беспокоить не надо, это рабочая встреча и пожалуйста, без фанфар, я с казаками охраны войду через второй подъезд в 19–50. чем меньше людей будет нас видеть и знать о моём визите, тем лучше для дела.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

Тем вечером состоялось первое рабочее ознакомление и обсуждение плана «Запас». Серьёзная профессионально выполненная работа, но есть спорные моменты, хорошо, что я сначала сам решил во всё вникнуть. Главное что было заложено в представленную работу это то что война за проливы начатая с Турцией, неизбежно превратиться в войну с Британией и К®. Если затянуть боевые действия с султаном (что произошло в той истории) то у островитян появиться возможность навязать нам инициативу. Кто ещё может составить компанию Британцам? Кто войдёт в эти буковки «К®»? Тут у меня полной ясности не было. Ладно, послушаем профессионалов им сегодня и «карты в руки»!

— Ваше Императорское Величество, подготовленный план включает семь возможных театров военных действий:

— Северо-запад России Белое и Баренцево моря.

— Дальний восток.

— Средняя — Азия.

— Балтийское море.

— Чёрное море.

— Балканы.

— Средиземное море.

Десять месяцев у генштабистов ушли на детальную разработку планов операции. Только чётко и твёрдо ответить на вопрос о буковках «К®», они не могут. Остаются варианты. Теперь по классическим канонам другого времени надо устроить учения.

— Дорогой Николай Николаевич, как вы считаете, не пора-ли устроить КШУ?

— Конечно такие учения мероприятие весьма полезное, но кто за кого играть будет, Ваше Величество?

— Это мы чуть позже решим. Давайте прикинем состав участников. Лишних людей здесь быть не должно!

Выслушав предложения Обручева, которые сводились к общему сбору командующих родов войск и естественно Милютина с Генштабом, я поинтересовался насчёт интендантов. О них не забыли при составлении планов, что, сколько и куда должно быть доставлено, в планах предусмотрено, а вот об их участии в учениях ни слова. Это меня немного насторожило, но список приглашённых пополнился сразу тремя участниками, обеспечивающими снабжение армии, на земле на воде и в воздухе. Шутка, конечно.

Командующие получили задание в течение недели детально ознакомиться с планами предстоящей баталии. Всем отпустил одинаковое время для ознакомления, хотя большая часть предстоящих дел генералам и адмиралам была известна наперёд. Взрослые мужи, отцы семейств, а вели себя как малые дети. Никто не хотел играть за Британию и её известного и неведомого пока союзников.

— Господа, господа успокойтесь, пожалуйста, возьмите свои папки, световые указки и располагайтесь там, где вам удобнее. Роль британских войск и их союзников будем выполнять мы, я и оба моих адъютанта.

— Ваше Величество, но вам слишком многое известно. Противник не может быть так хорошо информирован.

Возражение Милютина здравое на первый взгляд, меня ничуть не смутило.

— Дмитрий Александрович, в любом случае первый ход за вами, то есть за господином Горчаковым. Сроки готовности войск по мобилизационному плану (тринадцать недель) нашего противника известны, считайте что я просто в течение этого времени буду выполнять роль статиста.

— Ваше Величество, а Турция?

— А что Турция, планом Николая Николаевича предусмотрен её разгром в течение настолько малого периода, что Я, то бишь султан, просто среагировать не успею. — Более того, пока у меня простой по сценарию господ Обручева и Леера, а за рефери часть времени побуду

Присутствующие заулыбались, и все возражения по поводу стороны моего участия в деле отпали как бы сами собой. Главное, нервное напряжение с участников учений было снято, никто из них не предполагался исполнителем роли «мальчика для битья».

— Господа, командовать в реальных условиях вы будете на некотором иногда весьма значительном удалении друг от друга. Вам приготовлены помещения, имитирующие ваши штабы, но пока без надлежащего штабного персонала, во избежание преждевременного распространения информации. Функции ваших штабных, будут выполнять подчинённые господина Обручева, которые по долгу службы уже посвящены в разработанные документы. Для связи с командующими родов войск и главнокомандующим в каждом помещении установлено несколько телефонных аппаратов. — Я остаюсь здесь в центральном зале, а Владимир и Михаил отмечают ваши действия вот на этом большом планшете. — Есть ли у кого вопросы? — Тогда, начнем, пожалуй.

Участники быстро разошлись по своим «штабам», а я так вопросов и не услышал. К сожалению, торжество момента было прервано трелью специального телефона, который уже успели установить связисты в центре проведения КШУ. Владимир Барятинский взял трубку. Через минуту он, поискав меня глазами, произнёс короткую стандартную фразу:

— Ваше Императорское Величество, вас!

— Слушаю.

— Ваше Императорское Величество, около часа назад в Кизляре неизвестными лицами убит Бадрхан-бек, вся его личная охрана частично отравлена, а большая её часть вырезана. Специальными подразделениями пограничной стражи все дороги перекрыты, ищем злоумышленников.

— Хорошо, докладывайте мне ежечасно о ходе расследования. Досвидания.

Вот и начало, которого мы не предусматривали или не предусмотрели. Интересно где гниль завелась? Как много известно о боевых структурах нашим противникам? Жив ли старший сын Бадрхан-бека Юсуф, это очень важно, теперь получается, что он остался единственным наследником, прямым потомком династии Эйюбидов.

— Господин Обручев, учения ни коим образом не прерывать. За меня функции главкома будет выполнять Его Императорское Высочество Владимир Александрович. На войне, как на войне!

Наверное, интересная немая сцена «смена лидера» для художников, разыгралась под сводами здания Генштаба, но мне сейчас не до них.

— Владимир Александрович, прошу вас принять командование! Все вопросы потом! Через четверть часа, а буду у себя в кабинете, буду очень занят. Желательно не беспокоить. Работай братишка, удачи!

Действительно через четверть часа я находился в электронном контакте со всеми доступными службами Игнатьева в телетайпном зале, а на выделенный аппарат сыпались депеши с деталями по поводу покушения на Бадрхан-бека. Уверенный что без участия британцев здесь не обошлось я, кажется, прошептал вслух:

— Господа, вы сделали внеочередной первых ход, ждите, ответный ход за нами. Поверьте, вам не долго осталось ждать!