До каких пор? Логика «Капитала» Маркса и современное обществознание

§ 1. Диалектический материализм есть Логика

[2]

Незнание основного труда К. Маркса – «Капитала» – привело к ряду ошибок и заблуждений в советской марксистской философии, к отходу от принципиальных положений марксизма. Однако прежде, чем показать, в чем заключается этот отход, приведем общеизвестные основополагающие высказывания В.И. Ленина:

Чтобы овладеть научным богатством, прежде всего необходимо четко и определенно знать: 1) о какой диалектике говорят Маркс, Энгельс, Ленин; 2) о какой логике идет у них речь; 3) как понимали Маркс, Энгельс, Ленин предмет своей философии.

Истории философии известны три формы диалектики: диалектика античных философов, идеалистическая диалектика (главным образом Гегеля) и материалистическая диалектика, или диалектика Маркса. Вкратце рассмотрим эти формы.

По выражению Энгельса,

Диалектика древних греков была стихийной и наивной и иной, разумеется, не могла быть, так как была первоначальной формой, диалектикой в «пеленках». Общая картина мира без разделения, дифференциации, знания частностей, знания законов развития этого мира – вот чем она характеризуется.

Вторая историческая форма диалектики – идеалистическая. К. Маркс писал:

Это и было реализовано К. Марксом и Ф. Энгельсом и развито дальше В.И. Лениным в новых исторических условиях классовой борьбы пролетариата, практики и познания.

Таким образом, третьей исторической формой диалектики является материалистическая, или марксистско-ленинская диалектика. Вот эту диалектику и имеет в виду В.И. Ленин, говоря о диалектике как Логике (с большой буквы). В связи с этим чрезвычайно важно подчеркнуть, что эта диалектика и есть диалектический материализм. Материалистическая диалектика и диалектический материализм одно и то же, не разные науки, а одна наука, или синонимы, выражающие одно и то же содержание. Если до марксизма диалектика и материализм были оторваны друг от друга, существовали изолированно – диалектика была идеалистической, а материализм был антидиалектическим (метафизическим), – то в марксизме в высшем единстве переплавлены и то и другое, слиты воедино таким образом, что здесь нет материализма и диалектики в старом смысле, а есть одна наука – диалектический материализм или материалистическая диалектика. Поэтому классики марксизма свою философию так и назвали [См. МЭ: 20, 25 и др.; Л: 18, 5, 9 и др.].

К сожалению, с некоторых пор произошел отход от этого марксистско-ленинского понимания нашей философии. Так, одно время утверждалось, что материализм есть теория, а диалектика есть метод. Находили (и сейчас находят) черты материализма и черты диалектики, отличные друг от друга и т.д. Все это шло от второго параграфа четвертой главы известного «Краткого курса истории ВКП(б)», автором которого считался И.В. Сталин. До сих пор «Программа курса марксистско-ленинской философии для вузов» делит нашу философию на две части: диалектический материализм и исторический материализм (по тому же второму параграфу). К тому же диалектический материализм по существу делят на материализм и на диалектику. Сначала изучаются темы «Материя» и «Сознание». После чего с шестой темы начинается изучение диалектики[3]. Здесь есть над чем задуматься.

Чем же объяснить эту ситуацию? Руководители нашего «философского фронта» в свое время указанный второй параграф выдавали за «вершину философского мышления» и, видимо, не могут или не желают расстаться с ней. Однако дело не только в том, что этот параграф выдавался за вершину философии, но и в том, что он считался истиной в последней инстанции: то, что в нем есть, – это абсолютная истина, остального же не существует вообще. Происходил бурный процесс не только эрозии, но и опошления марксистско-ленинской философии. Вся деятельность философов-марксистов была ориентирована на этот параграф, а не на овладение богатством «Капитала». Что же касается «Философских тетрадей» В.И. Ленина, то кощунственно утверждалось, что они созданы «не для печати». Поскольку Сталин был «непогрешимым», то любое высказывание, исходящее из его уст, выдавалось за истину в последней инстанции. В этом убеждаешься не только на примере «кибернетики-лженауки» и т.д., но и на примере «сталинского учения о базисе и надстройке»[4]. Вряд ли в истории познания со времени средневековых схоластических споров о количестве чертей, умещающихся на конце иглы, существовал еще такой ажиотаж, как вокруг этого «учения». А ведь и сегодня еще существуют авторы[5], которые до сих пор не поняли, что здесь никакого учения не было и нет, что классики марксизма этими терминами в образной форме выражали определенное научное содержание.

Прав А. Эйнштейн: легче расщепить атом, чем преодолеть предрассудок. Конечно, в эпоху культа личности выступающий против тотчас же был бы отлучен от науки (в лучшем случае). Однако, во-первых, партия, разоблачив культ личности, создала все благоприятные условия для того, чтобы очистить нашу философию от всякой схоластики и догматизма; во-вторых, что за марксисты ученые, которые не могут или не хотят избавиться от старого груза и восстановить в своих правах марксистско-ленинскую истину? В-третьих, беда в том, что они продолжают готовить новое поколение кадров по своему образу и подобию.

А теперь выясним, о какой Логике идет речь у классиков марксизма. Напомним, что как в истории философии, так и теперь существовали и существуют разные логики и, прежде всего, так называемая традиционная формальная логика, основателем которой считается Аристотель. Это наука о способах доказательств и опровержений. Различают индуктивную и дедуктивную логику, а в последней – классическую, математическую, интуиционистскую, конструктивную, модальную и др.

Отметим, что со времен Аристотеля формальная логика была господствующей наукой о всеобщих законах мышления, о правильном мышлении и т.д. Кант одним из первых исследует диалектику мышления. Он, во-первых, обосновал узость традиционной формальной логики; во-вторых, ввел диалектику в логику, рассматривая ее как естественную необходимую форму мышления, «отнял от диалектики ее кажущуюся произвольность» (Гегель); в-третьих, диалектику он рассмотрел как логику и, наконец, в-четвертых, постановкой ряда вопросов (о субординации категорий, об отличии трансцендентальной логики от общей и трансцендентальной диалектики от первых двух, об антиномиях разума и др.) сделал важный шаг вперед в исследовании действительного мышления, тем самым подготовив необходимую почву для дальнейших исследований в этом направлении.

Кант, однако, создал лишь предпосылки диалектической логики, так как пойти дальше ему помешал его агностицизм. Историческая заслуга создания этой логики, но на идеалистической основе, принадлежит Гегелю. Свою логику он разрабатывает в раннем очерке «Иенская логика», в «Науке логики», в первой части «Энциклопедии философских наук» (малая логика) и в «Философской пропедевтике».

Гегель создает науку не о внешних формах мышления (как это было до него), а о законах развития содержательного мышления, науку о мышлении в его диалектическом конкретном развитии. При этом диалектику мышления он рассматривает не как недостаток или заблуждение мышления, а как его естественную сущность, которая не постигнута, не осознана традиционной логикой и задача которой – описание внешних форм мышления. Поскольку традиционная логика не есть в полном объеме «самосознание» мышления, не есть наука о нем как таковом, то Гегель требует создать такую логику, такое «самосознание» мышления, такую его теорию, которая совпадала бы с реальным мышлением, согласовывалась с ним. Логика Гегеля является именно такой теорией, наукой о мышлении, или теоретическим мышлением о мышлении.

В понимании Гегеля предметом логики является всеобщее. Именно логика разрабатывает и систематизирует всеобщие универсальные категории, которые проявляют себя в каждой сфере и в каждом виде деятельности. Пожалуй, самым ценным завоеванием логики Гегеля является то, что она довольно полно и всесторонне, более или менее последовательно и вполне сознательно в развитой форме разрабатывается как диалектика и теория познания или, точнее, диалектика разрабатывается как Логика, как теория познания.

Маркс, материалистически переосмыслив идеалистическую Логику Гегеля, поставил ее «на ноги», развил дальше, создал диалектико-материалистическую Логику, образцом которой является главный труд марксизма «Капитал». Возникает вопрос: применял ли Маркс формальную логику? И в связи с этим следующий: каково отношение классиков марксизма к формальной логике? Да, они применяли формальную логику в своей теоретической и практической деятельности и никогда ее не отвергали. Однако они применяли ее в снятом виде, как момент диалектической логики. Их научная деятельность и, главным образом, «Капитал» характеризуется применением не формальной логики, а диалектики как логики и теории познания. Вместе с тем они указывали на узость, ограниченность формальной логики. Так, Маркс разложение школы Рикардо объясняет последовательным применением формальной логики. Энгельс также писал:

Развивая дальше диалектическую логику, В.И. Ленин указывал, что узость возможностей формальной логики, в особенности применительно к политике, ведет к эклектике и софистике.

Из всего этого и следует, что формальная логика (т.е. логика с «малой буквы») не является, во-первых, философией марксизма; во-вторых, она уже сейчас эволюционировала в математическую логику; в-третьих, она вовсе не была и не является наукой о мышлении, ибо мышление есть диалектический процесс, а она, изгоняя противоречие из мышления, ничего общего с диалектикой не имеет и является частной наукой о внешних устойчивых формах мышления, выражаемых средствами языка. Это понимают ряд философов, развивающих формальную логику, в отличие от других, по старинке считающих формальную логику наукой о мышлении. Так, И.С. Нарский справедливо подчеркивает, что «в прошлом формальная логика действительно была во власти метафизики, а в настоящее время она превращается в математическую логику, в частную науку, как алгебра, геометрия и др.»[6].

Наукой о мышлении является диалектика, или диалектическая логика. Общеизвестно, что истина есть совпадение мышления с предметом. Но если предмет есть диалектический противоречивый процесс, то истинно отражающее мышление должно быть диалектическим, иначе истинное познание невозможно. Следовательно, истинная логика – это диалектическая логика, которая в то же время есть теория познания.

Хорошо известно, что когда В.И. Ленин пишет о Логике с большой буквы, он подразумевает под этим диалектическую логику, а под логикой с «малой буквы» – формальную логику. Однако в литературе имеет место отход от этого положения. Дело доходит до абсурда, до извращений высказываний В.И. Ленина. Вот что пишет академик П.Н. Федосеев: «В.И. Ленин называл „Капитал“ К. Маркса образцом диалектического анализа, диалектической логикой с „малой буквы“»[7]. Автор, видимо, не знает никакой логики – ни с «малой буквы», ни с «большой буквы», ни, тем более, логики «Капитала».

Еще хуже обстоит дело с реализацией марксистско-ленинского принципа полного совпадения диалектики, Логики и теории познания в марксизме. Среди советских философов есть ученые, которые руководствуются этим принципом. Они исходят из положения, согласно которому «в марксистской философии нет самостоятельно и обособленно существующей онтологии, гносеологии и логики. Материалистическая диалектика как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления одновременно тождественна теории познания и логике»[8]. Но есть и такие, которые не соглашаются с этим принципом и свое несогласие облекают в разные формы. Так, они пишут о единстве диалектики, Логики и теории познания, т.е. подменяют «одно и то же» единством и находят различие; ленинское положение «одно и то же» истолковывают так: одно и то же есть тождество, а тождество в диалектике заключает в себе различие, следовательно, когда В.И. Ленин говорит «одно и то же» нужно понимать «не одно и то же» и т.д. и т.п. Как справедливо пишет журнал «Коммунист», «эту ленинскую мысль пытаются иной раз объявить фигуральным выражением, не имеющим буквально точного смысла. В том духе, что есть три разные, но взаимосвязанные науки. Диалектика, мол, занимается общими законами природы и общества, выступая как онтология. Теория познания (гносеология) – законами познания. А логика сводится к изучению специальных, преимущественно формальных операций мышления»[9].

К тому же с теорией познания поступают как хотят, кто во что горазд. Одни авторы ее называют «Познание как отражение действительности», и «Диалектический материализм о познаваемости мира»[10], другие пишут о «теории диалектики» (как будто диалектика – не теория) и т.д. И если ко всему этому добавить и то, что большинство авторов эту тему называют не иначе, как «Теория познания диалектического материализма», то становится ясно, что они всем этим подчеркивают свое несогласие с принципом совпадения диалектики, Логики и теории познания в марксизме. До каких пор?

Более того, тех философов-марксистов, которые «одно и то же» понимают как одно и то же, обвиняют в «одностороннем логицизме», «одностороннем гносеологизме» и т.д. Но ведь такой прием не оригинален. Так, русские махисты открыто не выступали против Маркса и Энгельса, а нападали на Плеханова, однако подразумевая его учителей. В.И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» разоблачил этот трюк. То же самое происходит и сейчас: авторы, отрицающие марксистско-ленинский принцип совпадения диалектики, Логики и теории познания, открыто не выступают против Маркса, Ленина, но нападают на сторонников их точки зрения. Дело, конечно, каждого автора соглашаться или нет с тем или иным положением своего оппонента, но научная добросовестность требует эти положения не извращать, не искажать мысли своего оппонента, а передавать их точно и честно.

Наша задача состоит в том, чтобы показать вышеприведенный отход и восстановить в своих правах марксистско-ленинское понимание диалектики, Логики с большой буквы, и принцип их совпадения с теорией познания в марксизме. Затем следует восстановить в своих правах и марксистско-ленинское понимание предмета философии и преодолеть отход от него, бытующий в литературе.

Казалось бы, ленинские указания совершенно четко и ясно указывают на предмет марксистской философии. Если диалектический материализм есть Логика и теория познания, а Логика, теория познания есть наука о мышлении, то, следовательно, диалектический материализм есть наука о мышлении, т.е. его предметом является мышление. И не было бы необходимости задерживаться на этом, если бы не происходило постоянное отступление от этой истины.

В нашей литературе существует несколько точек зрения по этому вопросу. Согласно одной из них, предметом диалектического материализма являются наиболее общие (всеобщие) законы развития природы, общества и мышления, согласно другой – отношение человека к действительности. Внешне кажется, что все эти точки зрения принципиально отличаются друг от друга, однако ближайшее рассмотрение показывает, что во всех этих случаях речь идет об одном и том же содержании. В самом деле, что такое отношение сознания к материи? Это непосредственно есть познание, т.е. мышление. Что такое отношение человека к действительности? Это отношение в плане основного гносеологического вопроса. Оно может быть двоякое: материальное и идеальное. Материальное отношение к действительности есть не что иное, как предметная материальная деятельность людей, общественно-историческая практика. Остается идеальное отношение, которое в сущности есть опять-таки познание или мышление.

А теперь посмотрим, что из себя представляют две другие точки зрения о предмете философии – всеобщие законы развития (всеобщее) и мышление. В марксистском понимании всеобщее и мышление совпадают, так как всеобщее есть не что иное, как содержание, собственная деятельность самого мышления, отражающая всеобщее в самом объективном мире.

Совершенно очевидно, что ни признание всеобщих законов развития предметом философии, ни признание мышления предметом философии не дает еще никакого решения основного вопроса философии. Такое признание не снимает противоположности материализма и идеализма. И идеалисты, и материалисты могут признать одно и то же (всеобщее или мышление) предметом философии, оставаясь на своих противоположных позициях. Домарксистские материалисты признавали предметом философии материю, но, сводя ее к природе, не смогли понять роли общественно-исторической практики, того, что развитие общества есть закономерный естественно-исторический процесс, и оказались на позициях идеализма в понимании общественного развития.

Не лишне в связи с этим напомнить, что в современной буржуазной философии по вопросу о предмете философии имеется множество точек зрения. Их можно свести в общем и целом к двум: современная метафизика (онтология, «первая философия») и современный позитивизм. Метафизика (неотомизм) утверждает, что предметом философии является бытие (всеобщие законы бытия). Позитивизм же во всех своих проявлениях отвергает эту метафизику и проблемы, связанные с учением о бытии, объявляет псевдопроблемами, считая истинной философией всеобщий научный метод мышления, разумеется, в позитивистской интерпретации.

Возможно, здесь имеет место некоторое внешнее сходство с диалектическим материализмом. Так, можно согласиться с тем, что современная метафизика и диалектический материализм есть учение о всеобщих законах бытия. Однако их отличие не в этой внешности, а в их внутреннем содержании, в их сущности, в их противоположном понимании этих всеобщих законов бытия. То же самое нужно сказать о мышлении: и позитивизм, и диалектический материализм могут согласиться с тем, что оба они есть науки о мышлении, о всеобщем научном методе мышления. Но опять-таки их отличие не в этой внешности, не в этом «признании», а в том, как понимается этот всеобщий научный метод мышления, как понимается бытие и мышление.

Действительное истинное отличие начинается лишь тогда, когда ставится вопрос: кто и как понимает всеобщие законы, мышление. Это блестяще показал В.И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» на примере ошибки Плеханова относительно понятия «опыт». Признание «опыта» предметом исследования или средством познания еще не снимает вопроса о противопоставлении идеализма и материализма, ибо под словом «опыт» может скрываться и материалистическая, и идеалистическая линия в философии.

Дело в том, как понимать опыт, какое содержание вкладывать в это слово.

Точно так же обстоит дело и с всеобщими законами и мышлением. На протяжении всей истории философии как в прошлом, так и в настоящем, существовали и существуют тысячи взглядов и их оттенков на эту проблему. Поэтому праздными являются рассуждения, не проводящие четко и определенно границу между различными взглядами на эти понятия, в частности, между их диалектико-материалистическим и идеалистическим или метафизическим пониманием. В высшей степени важно подчеркнуть, что в философии нельзя делать ни шага вперед, нельзя решить ни единой проблемы без четкого, ясного, последовательного и решительного проведения принципа партийности, без содержательного анализа точек зрения с позиций этой партийности.

Некоторые авторы считают, что мышление не должно быть предметом марксистско-ленинской философии потому, что оно является предметом идеалистической философии или формальной логики. Сознательно или бессознательно один вопрос подменяют другим – основной вопрос философии (вопрос о содержании мышления) подменяют вопросом о том, что является предметом философии, т.е. по существу впадают в ту же самую ошибку Плеханова. Итак, все дело в том, как понимать всеобщее. У Гегеля, например, всеобщее есть мысль и только мысль. В марксистской философии всеобщее имеет объективный источник в самой действительности, существует объективно, независимо от мысли, но в то же время оно является непосредственно таковым как логическая форма только в Логике, поскольку оно не познается на этапе чувственного созерцания. В процессе познания всеобщее, существующее в каждом отдельном, особо, специфически вычленяется в мысленно-всеобщее, содержащее в себе в снятом виде все богатство отдельного, особенного, индивидуального.

Таким образом, всеобщее в марксистской философии есть конкретное целое, богатое содержанием синтетическое знание, имеющее вне себя в объективном мире свой материальный источник, коим является общественно-историческая практика человека. Всеобщий универсальный характер отражательной деятельности человека определяется универсальным характером его практической деятельности. Всеобщие формы практической деятельности человека и обуславливают всеобщие формы познания. Логика, логическая деятельность и есть логически освоенная общественно-историческая практика. Только так понятое всеобщее является предметом диалектики как Логики, теории познания. Можно это выразить иначе: предметом марксистской философии являются всеобщие законы развития природы, общества, мышления, или просто всеобщее в его логическом освоении, осмыслении как всеобщее в мышлении, в познании.

Вместе с тем нужно подчеркнуть, что эти всеобщие законы являются предметом познания всех частных наук, каждая из которых исследует и изучает их в пределах своего специфического предмета. Так, Маркс в «Капитале» на частном политико-экономическом материале разрабатывает и применяет – от начала до конца – все всеобщие законы, категории, принципы диалектического материализма. Энгельс писал:

т.е. химия изучает всеобщий закон качества и количества. Но если не только диалектический материализм, но и все частные науки изучают эти всеобщие законы, то в чем же его специфический предмет, отличный от предметов других наук? Именно в том, что его предметом является мышление как оно есть в себе, которого не изучает ни одна другая частная наука.

Следовательно, в марксистской философии понятия «предельно общие или всеобщие законы» и «мышление» совпадают, здесь совпадение по содержанию, ибо оба понятия выражают одно и то же содержание, а именно: диалектический материализм является наукой не о материи непосредственно как таковой (это предмет всех частных наук), а о том, как мыслит материя, т.е. является наукой о ее познании, наукой о том, как возникает и развивается новое знание. Именно это одно и то же содержание Энгельс выражает в разных формах. Говорит ли он о том, что за философией остается «только царство чистой мысли», или что «из всей прежней философии самостоятельное существование сохраняет… учение о мышлении», или что диалектика есть наука «об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления» [МЭ: 20, 25; 21, 302, 316.] и т.д., – он говорит об одном и том же: предметом диалектического материализма является мышление, – и эти высказывания отличаются друг от друга лишь по внешней форме.

Это одно и то же содержание В.И. Ленин так же выражает в разных формах. Говорит ли он о том, что

или о том, что

– он говорит об одном и том же, что предметом диалектического материализма является мышление, ибо законы развития всех вещей и есть итог, сумма, вывод истории познания мира, т.е. мышление.

Предмет каждой науки, как бы ни был он связан с предметами других наук, должен обладать относительной самостоятельностью, своей спецификой. Ни одна наука невозможна без этого.

Эволюция научного познания достигла такого состояния, когда между философией и ее материальным источником возникли промежуточные звенья – частные науки, делающие их взаимосвязь опосредствованной. Эту мысль Энгельс выразил в следующей форме:

Диалектический материализм связан с объективным миром, изучает его всеобщие формы, но отнюдь не в натурфилософском плане, не в духе старой и новой онтологии, а опосредствованно, через частные науки, в плане материалистической диалектики, понимаемой как Логика, как теория познания.

Из этого следует, что если каждая частная наука имеет два этапа научного исследования – эмпирический и теоретический, то марксистско-ленинская философия не имеет и не должна иметь этих двух этапов, а имеет и должна иметь только один – теоретический, и к тому же высшего порядка абстрагирования. Это содержание можно выразить и в такой форме: достижения всех частных наук являются эмпирическим этапом, материалом для диалектико-материалистической его обработки, обобщения во всеобщие категории и принципы диалектического материализма.

В свою очередь, частным наукам жизненно необходима Логика, марксистская теория познания. «Самым ценным завоеванием, – справедливо пишет академик Н.Н. Семенов, – которым может и должна поделиться с естествознанием философия, является прежде всего марксистский диалектический метод мышления. С этой точки зрения философия и выступает прежде всего как Логика с большой буквы, как теория познания, соответствующая современному уровню развития и запросов естественных и социально-исторических наук XX века»[11].

О необходимости философии как Логики и теории познания для частной науки очень хорошо говорил и Эйнштейн: теория познания без контакта с наукой становится пустой схемой. Наука без теории познания примитивна и беспорядочна. «Философские обобщения должны основываться на научных результатах. Однако, раз возникнув и получив широкое распространение, они очень часто влияют на дальнейшее развитие научной мысли, указывая одну из многих возможных линий развития»[12]. Лишь в этом случае возможен подлинно творческий, обогащающий обе стороны, союз философии и естествознания.

Ни одна другая наука, кроме диалектического материализма, не является Логикой, теорией познания. В этом и только в этом специфика и относительная самостоятельность марксистской философии. Мы абсолютно убеждены в том, что рано или поздно все ученые придут к пониманию этого.

§ 2. Пути эрозии диалектического материализма

Итак, отход от марксистско-ленинского понимания нашей философии объясняется прежде всего сопротивлением реализации принципа полного совпадения («одно и то же») диалектического материализма, Логики и теории познания в марксизме. Однако этот отход не есть невинное занятие, а на деле является самой настоящей эрозией специфики нашей философии – диалектического материализма. Существует множество форм реализации этой эрозии. Остановимся на некоторых из них.

1. Правомерно ли, например, деление наук на «философские» и «нефилософские»? Нет, абсолютно неправомерно! В марксизме есть одна философия – диалектический материализм, и следовательно, одна философская наука.

Деление наук на «философские» и «нефилософские» является укоренившимся анахронизмом, который тормозит развитие философской мысли. Могут возразить: по своему генезису частные науки являются «философскими», поскольку они отпочковались от философии. Но при этом не следует забывать, что если все науки в этом смысле являются «философскими», то нет «нефилософских» наук. Следовательно, это деление вымышленное. Однако оно проводится не в этом смысле, и никто не знает, в каком. «Философскими» науками у нас принято считать диалектический материализм, историю философии, этику, эстетику, социологию, научный атеизм, научный коммунизм, науковедение и т.д. «Нефилософскими» считаются все естественные, филологические, экономические, правовые и т.д. науки. Кто скажет, каков критерий такого деления? Никто! Ибо такого объективного критерия не существует. Почему, например, марксистская политэкономия – «нефилософская» наука, а марксистская этика – «философская»? Если уж этика «философская» наука, то политэкономия тем более «философская» наука, ибо Маркс разработал диалектику как логику и теорию познания, т.е. собственно марксистскую философию на материале политэкономии, а не этики.

Можно сделать вывод, что деление наук на «философские» и «нефилософские» имеет место по той простой причине, что нивелируется, точнее, игнорируется специфика марксистской философии. И как только диалектика сводится к «сумме примеров» или к принципам частных наук, то возникает возможность делить науки на «философские» и «нефилософские». И напротив, когда восторжествует специфика философии, марксистско-ленинское понимание диалектики как Логики и теории познания, тогда исчезнет такая возможность, отпадет надобность в самом таком делении. Тогда станет очевидным, что кроме диалектического материализма нет «философских» наук, ибо нет частной науки, которая обладала бы спецификой философии, была бы Логикой, теорией познания, и нет марксистской философии, которая была бы частной наукой. Существующее же ныне положение свидетельствует о том, что мы недостаточно заботимся о классификации наук, о формальном отпочковании таких частных наук, как этика, эстетика и т.д., ибо они фактически давно отпочковались.

Давно пора «разгрузить» философию, вычленить из нее частные науки и оформить их самостоятельное существование. Это пойдет на пользу как философии, так и этим частным наукам. Философии – потому, что это означало бы практическую реализацию принципа совпадения диалектического материализма с Логикой и теорией познания или хотя бы шаг к ней, частным наукам – потому, что они стали бы полнокровными науками, имея оба этапа исследования – эмпирический и теоретический. А пока, не имея их, они серьезных научных результатов не дают и не только далеки от специфики философии, но и усиливают ее эрозию.

2. Другой формой того же содержания является «профилирование» философии, когда ее привязывают к профилю вуза или частной науки. На деле это в большинстве случаев означает ее ликвидацию как Логики, теории познания, а также создание разных «частных» индивидуальных философий, скажем философии механики, философии физики, философии химии, философии социальных наук, философии эстетики и т.д. и т.п. Диалектический материализм как всеобщая методология всех частных наук выполняет эту свою роль специфически, сообразуясь со спецификой частной науки, поэтому изложение диалектического материализма должно, конечно, сопровождаться для «популярности», для лучшего его усвоения примерами, в основном из области той науки, которая является профилирующей в данном вузе, на данном факультете и т.д. Однако при этом он не должен подменяться частной наукой. Его всеобщие принципы не должны сводиться к принципам частной науки, он должен сохранять свою относительную самостоятельность. Разрабатывая диалектику на частном политико- экономическом материале и применяя ее к исследованию, Маркс вовсе не сводил ее принципы к принципам политэкономии. К сожалению, у нас это ставшее модой «профилирование» есть подчас не что иное, как утрата собственной философской специфики.

3. Есть еще одна форма проявления того же содержания. Это так называемые «философские проблемы естествознания». Как это понять? Если эти проблемы есть проблемы разработки Логики современного научного познания, то это вовсе не проблемы естествознания, а проблемы непосредственно философии. Если же это проблемы сведения диалектики к «сумме примеров» из соответствующих разделов естествознания, то это и не философия, и не естествознание. Если же это непосредственно проблемы естествознания, то почему они называются философскими?

Классики марксизма не случайно нигде и никогда не говорили о каких-либо философских проблемах частных наук. Так, в статье «О значении воинствующего материализма» В.И. Ленин подчеркивал, что «ряд ответов на те философские вопросы, которые ставятся революцией в естествознании», естествоиспытатели найдут не в самом естествознании как таковом, а «в материалистически истолкованной диалектике Гегелея». И чтобы помочь им в этом, философы должны, «опираясь на то, как применял Маркс материалистически понятую диалектику Гегеля… разрабатывать эту диалектику со всех сторон» [Л: 45, 30, 31.], путем обобщения всей истории познания и общественной практики.

Из приведенных слов В.И. Ленина следует, что под «философскими проблемами естествознания» он понимал не какую-то отдельную науку или особое научное направление, а проблемы самой философии – те философские вопросы, которые возникают в ходе развития естественных наук и которые должны разрешаться не самими этими науками, а философией. Это, конечно, нисколько не «подрывает» союза последней с частными (в том числе и естественными) науками, а напротив, делает его действительным и жизнеспособным.

Задача марксистско-ленинской философии состоит не в том, чтобы быть лишь тенью естествознания и задним числом «оправдывать» и объяснять то или иное естественно-научное открытие, не только в том, чтобы освещать путь, уже пройденный наукой, а главным образом в том, чтобы на основе изучения этого пройденного пути освещать дорогу для продвижения науки вперед.

Последовательное и решительное проведение в жизнь марксистско-ленинского принципа диалектики, понимаемой как Логика и теория познания, позволит преодолеть не только указанные выше, но и некоторые другие недостатки нашей философии.

4. Еще более досадным, ничем не оправданным является искусственное деление единой марксистской философии на две самостоятельные науки: на диалектический материализм и исторический материализм. Это деление идет по всем линиям – научной и организационной, как по содержанию, так и по форме. Это разделение проводится упорно, настойчиво и в «Программе» (1987 г.), несмотря на решения XXVII съезда КПСС и на критику этого разделения, данную в научной литературе. Поэтому прежде всего следует задать вопрос: является ли исторический материализм диалектическим или нет? Если да, то зачем «и»? Если нет, то какой же он материализм? Наивный или метафизический? В истории философии известны три исторические формы материализма: а) наивный или стихийный материализм, б) метафизический материализм, в) диалектический материализм. Другой исторической формы философского материализма не существует[13].

Чтобы понять это, достаточно применить принцип историзма к возникновению исторического материализма. Все марксисты-философы знают, что до марксизма в понимании истории, общества безраздельно господствовал идеализм. Даже старый материализм был материализмом «внизу», т.е. в понимании природы, но идеализмом «вверху», т.е. в понимании общества. «…В исторической области старый материализм изменяет самому себе» [МЭ: 21, 307.], становится идеализмом. И вот Маркс и Энгельс преодолевают эту непоследовательность старого материализма и, распространив материалистическое понимание на историю, на общество в «Тезисах Маркса о Фейербахе» и в совместной работе «Немецкая идеология» открывают исторический материализм, т.е. создают свою философию – диалектический материализм.

Диалектический материализм есть третья, высшая историческая форма материализма и диалектики, которая стала возможной прежде всего на основе материалистического понимания истории, благодаря открытию решающей роли общественно-исторической практики в познании и преобразовании действительности. Важнейшим принципом марксистской философии является материалистическое понимание истории. Это открытие является величайшим завоеванием научной мысли, глубочайшим переворотом во взглядах на общество.

Выработка материалистического понимания истории, позволившая решить вопрос об отношении сознания к материи последовательно материалистически, была превращением метафизического (созерцательного) материализма в диалектический. В связи с этим следует указать на следующий курьез. Исторический материализм иногда определяется как распространение положений диалектического материализма на изучение общества (это закреплено в том же втором параграфе). Но это неверно как исторически, так и логически. Исторически неверно потому, что Маркс «углубил, развил и довел до конца», «достроил доверху» не диалектический материализм, а домарксистский материализм, который был создан до него. Авторы и сторонники этого заблуждения, конечно, не могли не знать о существовании ясных и четких высказываний об этом классиков марксизма, в особенности В.И. Ленина:

Следовательно, Маркс на общество распространил не положения диалектического материализма, а существовавшее до Маркса материалистическое понимание природы. До возникновения исторического материализма, или, что то же самое, до открытия материалистического понимания истории не было никакого диалектического материализма. А между тем, когда хотят нечто распространить на что-то, то это «нечто» должно существовать раньше самого факта распространения, ибо невозможно распространять то, чего нет. Однако указанная нелепость создает впечатление, будто классики марксизма сначала создали диалектический материализм, а после, распространив его положения на изучение общества, создали исторический материализм. Между тем открытие материалистического понимания истории и создание диалектического материализма – одновременный процесс, точнее, это один и тот же процесс. Вышеприведенное определение исторического материализма несостоятельно также логически, ибо, если диалектический материализм есть наука о предельно общих законах развития природы, общества и мышления, то разве это не значит, что общество также охватывается им, а если это так, то подобное определение тавтологично.

Именно это открытие позволило понять, что диалектика сознания определяется диалектикой материальной практической деятельности, диалектикой объективного мира. Исследование диалектики мышления философами шло навстречу исследованию процессов природы естествоиспытателями, которые под напором огромного фактического материала, накопленного к тому времени, стихийно вырабатывали диалектический способ мышления. Лишь совместными усилиями философов и естествоиспытателей, благодаря исследованию материальной общественно-исторической практики, истории производства, представляющего собой процесс преобразования природных явлений в общественно-материальные и духовные явления, стало возможно устранить идеалистическую и метафизическую ограниченность. Эта задача была выполнена Марксом и Энгельсом, обобщившими результаты развития философии, естествознания и социологии.

Без материалистического понимания истории, происхождения и сущности сознания, его роли в общественных отношениях невозможно было бы понять и его диалектику. А без понимания диалектики сознания невозможно было бы понять и выразить диалектику объективного мира. Итак, последовательное проведение материалистического понимания природы, общества и сознания привело к созданию диалектического материализма, сущностью, ядром которого является материалистическое понимание истории.

Диалектический материализм есть высший синтез всех философских учений на основе новых достижений науки и практики. В предшествующей философии ее различные стороны – материализм, диалектика, онтология, гносеология, логика, методология – существовали изолированно друг от друга, как более или менее самостоятельные науки. В марксистской философии все эти стороны слиты воедино и составляют новое, высшее состояние философского мышления.

А «Программа» и соответствующие учебники фактически так и поступают: из диалектического материализма – из этого «куска стали» – вынимают его ядро, суть, исторический материализм и превращают его в самостоятельную науку. В связи с этим напомним, что Марксу принадлежат два великих открытия: материалистическое понимание истории и учение о прибавочной стоимости [См. МЭ: 19, 350 – 351.]. Первое открытие как исторически, так и логически составляет основу, сущность диалектического материализма, второе – политэкономии. Однако материалистическое понимание истории вычленяется из диалектического материализма в самостоятельную науку, а вот марксистская теория прибавочной стоимости не выделяется из политической экономии Маркса: никто, по крайней мере, не говорит о существовании двух учебных дисциплин – марксистской политической экономии и марксистской теории прибавочной стоимости. И это верно. Ибо нет марксистской политэкономии без ее сущности – марксистской теории прибавочной стоимости. Точно так же нет диалектического материализма без его сущности – исторического материализма.

Фактически у нас утвердилось следующее ненормальное положение: одна философия (диалектический материализм) обращена к природе и объявляется методологией естественных наук, другая философия (исторический материализм) обращена к обществу и объявляется методологией общественных наук. Такое «разделение труда» этих двух «философий» является логическим завершением того раскола, о котором речь шла выше. Между тем, в марксизме нет двух философий и двух методологий наук, а есть одна философия и одна методология для всех без исключения наук – и естественных, и общественных – диалектический материализм. Какую методологию Маркс применял в исследовании такой общественной науки, как политическая экономия? Исторический материализм? Нет! Материалистическую диалектику как Логику и теорию познания. Не довольствуясь существованием «двух философий», некоторые авторы в недалеком прошлом ратовали за создание «третьей философии» – диалектики природы. Но логика вещей подсказывает, что это не все, что надо придумать еще одну философию, которая объединяла бы все эти три части. В противном случае мы останемся без философии.

Предмет исторического материализма, как он определен в программе курса марксистско-ленинской философии для вузов, не имеет ни своей относительной самостоятельности, ни своей специфики. Это искусственно выхваченные из разных частей марксизма и столь же искусственно соединенные между собой «куски», которые просто повторяют другие частные дисциплины. Так, например, вопросы темы «Природа и общество» должны рассматриваться в теме «Материя и сознание», ибо в марксистском, а не в метафизически-материалистическом понимании материя и есть природа и общество. Третья тема посвящена материальному производству, способу производства и т.д. Но, во-первых, материальное производство есть материя, высшее состояние материи; во-вторых, есть специальная марксистская наука – политэкономия, предметом которой как раз и являются способы производства. Никакой необходимости в таком параллелизме нет. Темы «Классы и классовая борьба», «Политическая организация общества», «Социальная революция», «Роль народных масс и личности в истории. Личность и общество» изучаются и должны изучаться юридическими науками, историей партии, социологией, научным коммунизмом и т.д. Тема «Общественное сознание и его структура» должна изучаться в теме «Материя и сознание», а тема «Формы общественного сознания» – соответствующими частными науками: этикой, эстетикой, научным коммунизмом, науковедением и т.д.

Таким образом, если устранить повторения, то на долю предмета исторического материализма ничего не останется. Растворяя этот великий принцип во множестве тем из других наук, мы тем самым не возвышаем, а принижаем его значение. Расширительное понимание этого принципа не идет ему на пользу. И если ко всему этому добавить то, что исторический материализм, отделившись от диалектического материализма, выражает лишь один принцип материалистического понимания истории без указания на диалектику, то становится абсолютно очевидной научная несостоятельность вычленения исторического материализма из диалектического.

Поэтому не случайно классики марксизма-ленинизма свою философию не делили на две философии – диалектический материализм и исторический материализм. Но поскольку в социологии тогда господствовал идеализм, то ей противопоставляли прежде всего исторический материализм. В связи с этим может возникнуть вопрос, а нет ли необходимости в создании отдельной науки об обществе – марксистской социологии? Положительный ответ на этот вопрос может быть дан в том случае, если будет определен специфический предмет исследования. Без него не может быть науки. У нас в стране есть еще такие НИИ (в том числе социологических исследований АН СССР), которые, не вычленив предмета, не знают, чем заниматься.

Как же случилось, что в наш век, в эпоху научно-технического прогресса, когда бурно развиваются частные науки, в особенности естественные, наша философия оказалась в таком положении, что приходится говорить об ее эрозии?

Причин, конечно, много! Но главная из них – это незнание и неприменение «Капитала» Маркса, главного труда марксизма. Доказательством этого являются «Программа» и соответствующие учебники. Говоря о методе Маркса в «Капитале», В.И. Ленин писал:

Но метод Маркса у нас «нередко подменяется, однако, попытками формализовать, выхолостить метод „Капитала“, свести его к „системно-структурному подходу“, заимствованному преимущественно из сферы биологии, семиотики, лингвистики»[14].

«Капитал» Маркса есть образец глубочайшего научного исследования, где совершенная логическая форма наилучшим образом воплощает в себе развитое диалектическое содержание, соответствуя ему, где субординированная система категорий воспроизводит предмет как генетически и синтетически развитое, диалектически расчлененное единое целое. Это богатство «Капитала» мы использовали еще недостаточно. Поэтому изложение курса диалектического материализма страдает, по нашему мнению, рядом существенных недостатков.

Рассмотрим «Программу курса марксистско-ленинской философии для вузов». В ней имеются, кроме приведенных выше, по крайней мере, следующие недостатки. Не реализуются два основных логических принципа научного исследования и изложения, а именно: восхождения от абстрактного к конкретному и совпадения исторического и логического. Применение их исключительно важно. В результате нет системы субординированных категорий, а есть хаотичность в изложении, причем многие темы излагаются не в строгом соответствии с требованиями марксистской диалектики. Так, темы «Материя и основные формы ее существования» и «Сознание, его происхождение и сущность» излагаются до диалектики, вследствие чего получаются два оторванных друг от друга «куска» (этим, кстати, характеризовалась домарксистская философия). Совершенно непонятно, по какому критерию одни парные категории объявляются законами диалектики, а другие только категориями. Например, почему «качество и количество» есть закон, а, скажем, «содержание и форма» – не закон, а категории. Не подчеркивается и не проводится до конца идея сути диалектики – взаимопревращения противоположностей, что обедняет самое диалектику.

Глубокое осознание той истины, что решение этой проблемы возможно только на путях творческого использования логической структуры – логического богатства «Капитала» Маркса, обеспечило бы ее практическое решение. Изложение в «Капитале» реализовано в форме спирали. Первый том «Капитала» – процесс производства капитала (сущность); второй том – процесс обращения капитала (явление); третий том – процесс капиталистического производства, взятый в целом (действительность).

Логическая структура «Капитала» Маркса не есть частный случай, применяющийся только при анализе капитализма, а является той единственно возможной всеобщей формой, в которой теоретическое мышление может и должно логически воспроизвести, воссоздать предмет как диалектически расчлененное единое целое. Любое зрелое, развитое теоретическое исследование целого (а не части) возможно на основе логической структуры «Капитала» Маркса: разделение единого на две части (единого капитала на его производство и его обращение), изучение каждой части в чистом виде и синтез обеих частей (процесс капиталистического производства, взятый в целом), т.е. воссоздание целого, что и является реализацией принципов восхождения от абстрактного к конкретному и совпадения исторического и логического.

Поскольку диалектический материализм есть целое, то его необходимо разделить на две части: на учение о материи и учение о сознании, изложить эти части в чистом виде как самостоятельные моменты, а затем в третьей части, в учении о действительности, синтезировать их, воссоздав, таким образом, единое органическое целое, а не механическую сумму частей. При этом, разумеется, следует подчеркнуть, что эта цель может быть достигнута лишь при одном условии: если эта трехчленная форма будет наилучшим образом соответствовать своему содержанию – диалектике, понимаемой как Логика, как теория познания.

А пока приведенных фактов эрозии диалектического материализма достаточно, чтобы убедиться в том, что она:

– наносит огромный ущерб самому диалектическому материализму, поскольку обедняет его содержание, выхолащивает его революционную, научную сущность;

– ослабляет позиции диалектического материализма в обостряющейся идеологической борьбе;

– упрощает, дискредитирует, опошляет диалектический материализм;

– утверждает легкомысленное, легковесное отношение к нему.

В новой редакции Программы КПСС указано: «Принципиальной, выверенной основой естественно-научного и социального познания была и остается диалектико-материалистическая методология. Ее нужно и дальше творчески развивать, умело применять в исследовательской работе и общественной практике»[15].

Одно безусловно. Основная задача состоит в том, чтобы решительно преодолеть указанные недостатки и добиться коренной перестройки нашей философии на основе овладения логическим богатством «Капитала», решительно и последовательно очистив ее от антинаучной шелухи, накопившейся за десятилетия, ибо, как отмечал М.С. Горбачев, «схоластика, начетничество и догматизм всегда были путами для действительного приращения знаний. Они ведут к застою мысли, мертвой стеной отгораживают науку от жизни, тормозят ее развитие»[16].