До Последнего

Майк Шэкл

ДО ПОСЛЕДНЕГО

Последняя Война 3

Перевод Александра Вироховского

ЛЕГЕНДА К КАРТЕ

Aisair — Айсаир

Aldrus Ocean — Алдрусский океан

Anjon — Анджон

Gundan— Гандан

Gambril — Гэмбрил

Jia — Джия

Dornway — Дорнуэй

Drasus Sea — Драсуское море

Inaka — Инака

Kiyosun — Киесун

Kotege — Котеге

The Meigore Channel — Мейгорский Пролив

Miyoshia — Миёсия

Selto — Селто

Chita — Чи́та

Whuhar — Ухар

Egril — Эгрил

Southern Road — Южная дорога

Посвящается маме

Пролог

Рааку

Кейджестан

Его Императорское Величество Рааку, сын могущественного Кейджа, единственного истинного Бога, шел по пещерам под своим замком. Четверо чудовищных телохранителей следовали за ним по пятам, но он едва их замечал. В конце концов, они были его тенями уже почти столетие, с самых первых дней после того, как он взял под контроль свое племя. Он дал им силу и долгую жизнь; они подарили ему свою вечную верность и защиту. Не то чтобы он нуждался в этом здесь, в сердце своей империи, у источника своей власти. Слуги падали на колени и кланялись, когда он проходил мимо, но Рааку не обращал на них внимания.

Пещеры простирались под его замком во всех направлениях. В каждой пещере был свой бассейн со святой водой, которую Рааку использовал самым различным образом. Самая большая пещера была посвящена Дайджаку. В ней находились сотни коконов, наполовину погруженных в воду, на различных стадиях развития. Векстеры, его самые квалифицированные работники, бродили среди коконов, проверяя рост обитателей, выискивая трещины, следя за тем, чтобы их подопечным не причинили вреда, пока они не будут готовы вылупиться. Требовалось шесть месяцев, чтобы превратить человека в Дайджаку. А потом еще несколько, чтобы натренировать их быть смертоносными.

Он проходил комнату за комнатой, изредка останавливаясь, чтобы проверить работу векстеров и убедиться, что они скрупулезно выполняют свои задачи.

Несмотря на их статус доверенных лиц, головы векстеров были заключены в железные шлемы с забралами, а тела едва одеты, чтобы никто из них не смог выпить или украсть святую воду. Он также настаивал на том, чтобы им отрезали языки и они не могли никому рассказать о том, чему они стали свидетелями под замком. Каждый векстер служил максимум пять лет, прежде чем отдать свою жизнь Кейджу в Красном Озере, чтобы длительное пребывание в священных водах не дало им сил, которых они не заслуживали.

Еще один векстер ждала перед железной дверью, которая отмечала последнюю комнату в пещерах, с подносом в руках, уставленным едой и водой. Она не поклонилась, когда Рааку приблизился, просто ждала, неподвижная как камень — так, как ее учили.

Его охранники встали по обе стороны двери, заняв свои позиции. Им не разрешалось следовать за ним внутрь. Как бы сильно он им ни доверял, некоторые разговоры не предназначались для чужих ушей.

Рааку подождал, пока ключ векстера активирует руны, выгравированные на двери. Красный свет заплясал на ее поверхности, когда замки открылись. Векстер толкнула дверь и отступила в сторону, чтобы Рааку мог войти один. Руны, вырезанные на стенах, освещали интерьер, открывая единственного обитателя комнаты.

Мужчина уставился на Рааку, его храбрость проистекала из безумия, когда он оскалил зубы, приветствуя Рааку. Его волосы были длинными, а борода нуждалась в стрижке, но, без сомнения, векстеры позаботятся об этом достаточно скоро. Цепи тянулись от его запястий к стенам, достаточно длинные, чтобы мужчина мог передвигаться по камере. Единственным утешением для этого человека была койка для сна. В конце концов, он был язычником и не заслуживал большего — даже после ста лет заточения.

Император подождал, пока векстер отставит поднос в сторону и заберет ведра, наполненные отходами заключенного. Мгновение спустя она вернулась с двумя свежими ведрами и поставила их рядом с койкой. Только тогда она ушла и закрыла за собой дверь.

— Привет, Лаафиен, — сказал Рааку.

Джианин оскалил зубы и зарычал.

— Я пришел сказать тебе, что это началось.

— Это началось давно. — Голос Лаафиена был полон гнева и ненависти.

Рааку улыбнулся:

— Когда ты меня нашел.

— Проклятый день. — Мужчина снова оскалил зубы и загремел цепями.

— Благословенный день. Мой отец послал тебя показать мне путь к вечной славе.

— Значит, ты веришь.

— Значит, я знаю. В конце концов, Секановари уже близко, и скоро больше не будет Ложных Богов.

— Если ты в это веришь, почему ты здесь? — Мужчина указал подбородком на Рааку, щелкнув зубами. — Даже у тебя есть сомнения. Страхи. Победа не гарантирована.

— Что ты видел?

— О будущем? Недостаточно. Никогда не бывает достаточно. — Вспышка улыбки. — Иначе я бы никогда не нашел тебя — и не оставил бы в живых.

— Это дело рук моего отца, — сказал Рааку. — Но ты прав. Я хочу знать, что ты видишь о грядущих днях, о битвах, в которых мне предстоит участвовать. — Он потянулся к своему поясу и висевшим там тыквам. Мужчина отскочил назад, увидев, как Рааку выбрал одну и откупорил.

— Я не буду это пить, — прошипел Лаафиен, покачав головой. — Не буду.

— Но ты должен, — сказал Рааку. — Ты должен выпить святую воду, если хочешь, чтобы у тебя были видения и чтобы продлить свою жизнь.

— Я не хочу жить! — закричал мужчина, но Рааку проигнорировал его слова. После ста двадцати лет вместе этот человек был предсказуем.

Он схватил мужчину за челюсти, разжал ему рот и влил святую воду ему в горло. Мужчина захлебнулся, попытался выплюнуть воду, но Рааку держал его за челюсть, пока он не проглотил достаточно. Затем он отступил назад и подождал, пока вода сделает свое дело.

— Я тебя ненавижу! — Мужчина бился в своих цепях. — Я проклинаю тот день, когда тебя встретил. Я проклинаю тебя и всех, кто следует за тобой.

Рааку улыбнулся:

— Мы давно выяснили, что твои слова не способны причинить мне вред.

— Тогда почему ты держишь меня здесь? Почему ты не отправишь меня к своему отцу в Великую Тьму?

— Потому что ты был его подарком мне, и я всегда буду ценить тебя как такового. Ты открыл мне глаза на мою божественную роль в Секановари и помог пройти долгий путь сюда. Теперь ты поможешь мне одержать победу.

— Нет. Ни... ког... д... ааааааа! — Заключенный рухнул, забившись в конвульсиях, когда святая вода открыла его разум для будущего.

Рааку наблюдал, как он корчится на земле. Ему, как всегда, было любопытно, почему его отец выбрал этого человека — этого джианина — в качестве своего посланника. Сто двадцать лет назад Рааку наблюдал, как темнокожий язычник — брат Аасгода, Лорда-Мага Джии — вошел в лагерь его племени в северных степях, без маски на лице, в поисках святой воды. По какой-то причине, которую он не знал, Рааку помешал своему племени убить Лаафиена за его вторжение на чужую территорию, и вместо этого мальчик, которому предстояло стать императором, усадил мужчину у своего костра, дал ему поесть и выслушал его рассказы о магии. Он услышал, что святая вода давала Лаафиену способность видеть будущее, и именно в этот момент Рааку тоже начал мечтать о будущем.

Потом Рааку провел годы, служа сначала проводником и защитником этого человека, когда они искали святую воду, затем его помощником в исследовании пещер, над которыми он позже построил свой город. Когда Лаафиен впервые выпил святую воду, Рааку стал свидетелем видения джианина и по его реакции понял, что этот человек увидел предательство Рааку в своем будущем. Лаафиен попытался убежать, но Рааку к тому времени был мужчиной, более быстрым и сильным, чем какой-нибудь маг-джианин. В тот день Лаафиен в первый раз спал в этой самой комнате, со связанными руками и ногами, со сломанными ступнями, осознав, наконец, кто шел рядом с ним все эти годы. Осознав, кем станет Рааку.

Сыном Кейджа.

Императором империи Эгрил, простиравшейся с севера на юг, с востока на запад.

— Они идут, — булькнул пленник. — Четверо. Свет. Тьма. Суша. Море. Далеко и близко. Она убьет тебя, и ты убьешь ее, и она убьет тебя, и ты убьешь ее. Жизнь. Смерть. Они идут из воды, чтобы сразиться с тобой за землю. Придут четверо. Ты уйдешь или умрешь. В Айсаир. Именно там Секановари будет выиграна.

Рааку слушал. Он знал, что лучше не задавать вопросов. Этот человек всегда говорил правду, и все же его слова никогда не были точными.

— Великая Тьма ждет смерти. Смерть зовет всех. Все есть смерть. — Мужчина замер, затем втянул воздух, как будто никогда раньше не дышал. Его голова взлетела вверх, сверкающие глаза уставились на Рааку, безумная улыбка прорезала его лицо. — Победа может быть твоей, если ты сможешь победить смерть. Останови смерть. Тогда ты действительно станешь Богом.

— Если такова воля моего отца, это будет исполнено, — сказал Рааку. — Спасибо тебе, Лаафиен.

Рааку вышел из комнаты и запер за собой дверь. Его стражи следовали за ним по пятам, когда он возвращался через пещеры. У него было много дел. Ему нужно было спланировать конец света.

Часть I

Самые Продуманные Планы

1

Тиннстра

Лейсо

Тиннстра стояла у окна в библиотеке посольства Джии и смотрела, как солнце встает над гаванью. Прошло десять дней с момента полного разгрома Эгрила, и город медленно оправлялся от нападения. Само посольство, по сути, представляло собой руины, но им удалось отремонтировать его в достаточной степени, чтобы небольшая часть снова стала пригодной для жилья.

Несмотря на ранний час, за территорией посольства собралась толпа, сдерживаемая недавно возведенным забором и контингентом мейгорских солдат. Некоторые находились там с самого утра после победы над Черепами — они пришли поблагодарить Зорику за все, что она сделала, и с тех пор их число только увеличилось. Они привязали цветы к ограде и зажгли свечи и благовония в ее честь. Некоторые сидели тихо, наблюдая за посольством в поисках признаков королевы, в то время как другие были более громкими, распевая хвалу или произнося молитвы. Но все они реагировали одинаково, когда видели Зорику: кричали, вопили и плакали, умоляя ее прийти и поговорить с ними, благословить их. Они думали, что она — Бог во плоти.

Тиннстра не была уверена, что это зрелище заставляло ее чувствовать. С одной стороны, утверждение о божественности не причинило Рааку никакого вреда. Его армия была более чем готова пожертвовать собой ради сына Кейджа. Однако Тиннстра знала, что Зорика обладала своими способностями только потому, что Аасгод насильно поил ее мать — ее настоящую мать — водой Чикара, пока Зорика и ее брат были еще в утробе. Отчаянная авантюра со стороны мага, и она не простила этого человека, даже несмотря на то, что этот Аасгод, который сейчас находился с ними, был ни в чем не виновен — она его вытащила из прошлого, брыкающегося и кричащего.

По правде говоря, Зорика была скорее удачным экспериментом, чем Богом. Тиннстра не хотела, чтобы Зорика притворялась, что это не так, жила какой-либо ложью.

Зорике не нужно обманывать, как это делаю я. У нее есть реальная сила. Это все мы — и я в том числе — притворяемся.

Тем не менее, Тиннстра вынуждена была признать, что было чертовски приятно помешать Черепам закрепиться в Мейгоре. Если бы она закрыла глаза, то все еще могла бы увидеть, как Зорика выжигает Дайджаку с неба. Она все еще чувствовала прилив удовольствия, который испытала, когда был казнен последний Череп. В ее сердце горела вера в то, что они смогут покончить с этой ужасной войной раз и навсегда.

Она слишком долго жила с тенью Рааку, нависшей над ней и Зорикой, теряя друга за другом и союзника за союзником. Теперь она была той, кто отправлял души в Великую Тьму. Мейгор был свободен, и Джия будет следующей.

Тиннстре просто нужно было придумать, как это сделать.

Она повернулась обратно к большому столу и разложенной на нем древней карте — карте, которую она украла у какого-то лорда Джии тысячу лет назад. Карта была уникальна — на ней были изображены не только четыре нации — Мейгор, Чонгор, Дорнуэй и Джия, — но и империя Эгрил на севере и забытые земли на западе. Насколько было известно Тиннстре, это была единственная существующая карта, охватывающая эти территории. Тот, кто ее составил, проник дальше, чем кто-либо считал возможным до или после.

Но сейчас, как и всю ночь, ее внимание занимала Джия. Как вторгнуться? Как восстановить контроль? Как победить Черепа? И, что более важно, как сделать все это так, чтобы это не стоило бесчисленных жизней?

Она сделала глоток чая и поморщилась. Чай был холодным и горьким от того, что она слишком долго сидела, забыв о нем. Возможно, свежий чай поможет ей лучше соображать.

Возможно, лучше всего было бы поспать. Побеспокоиться об этом в другой раз.

Тиннстра рассмеялась. Когда это она поступала разумно?

Она встала и с чайником в руке вышла из библиотеки, направляясь на кухню. Еще несколько часов, и она пойдет спать.

Тиннстра была на полпути вниз по лестнице, когда услышала голоса: мужчина разговаривал со служанкой, предоставленной Тианом Галрином, новым правителем Мейгора. Они смеялись вместе — даже флиртовали — и Тиннстра почувствовала легкий укол... чего? Гнева? Ревности?

В конце концов, это всего лишь Раласис. Он флиртовал со всеми.

Тиннстра продолжила спускаться по лестнице, и когда она повернула к главному залу, то увидела морского капитана и горничную, головы которых почти соприкасались, когда та хихикала над любой шуткой, которую он шептал.

— Доброе утро, — сказала Тиннстра прежде, чем они осознали, что она здесь. Горничная отскочила назад, покраснев, но Раласис просто обратил свое внимание на Тиннстру, его улыбка стала шире. На нем были брюки, заправленные в высокие сапоги, и темно-синяя рубашка с расстегнутым воротом, которая подходила ему больше, чем свободные одежды, которые предпочитало носить большинство мейгорских мужчин.

— Теперь уж точно, — сказал он, озорно сверкнув глазами.

— Я как раз объясняла капитану Раласису, что еще слишком рано наносить вам визит, мэм, — сказала горничная. — Но он настаивал.

— Вы это так называете? — спросила Тиннстра, невольно улыбнувшись. В Раласисе было что-то такое, что делало невозможным для нее на него сердиться.

— Я объяснял, что не слишком рано, поскольку знал, что такой целеустремленный воин, как ты, уже встала и усердно работает, — сказал Раласис, слегка запинаясь в своих словах.

— Ты пьян, капитан? — спросила Тиннстра.

— Не пьян, — ответил он. — Но я пил. Есть существенная разница. Тем не менее, я не прочь попытаться достичь состояния опьянения. Может быть, ты бы хотела распить со мной бутылку вина?

— Кто пьет по утрам? — Боги, он заставил ее улыбнуться еще шире.

— Ну, я еще не ложился, так что, насколько я понимаю, еще ночь. — Он приподнял бровь, вероятно, думая, что это придает ему привлекательный вид. — А как насчет тебя? Все еще вчерашняя ночь или уже сегодняшнее утро?

— Я еще не ложилась спать, если ты об этом спрашиваешь.

— Да-а! — сказал Раласис. — Тогда сейчас самое подходящее время. — Он повернулся к горничной. — Элиза, солнышко, будь добра, принеси бутылку своего лучшего белого вина.

Служанка в ужасе посмотрела на Тиннстру.

— Сделай, как он просит, — сказала Тиннстра. — Мы будем наверху. — Обе брови Раласиса взлетели вверх, когда он услышал это, и его ухмылка… Боги. Тиннстра покачала головой и постаралась не рассмеяться. — В библиотеке.

Раласис отвесил ей изысканный поклон, и служанка поспешила прочь.

— Показывай дорогу, моя дорогая.

— Еще раз назовешь меня «моя дорогая», и я сломаю тебе руку, — сказала Тиннстра, направляясь обратно вверх по лестнице.

— Я уверен, что ты могла бы это сделать довольно легко, — сказал Раласис, следуя за ней. — Ах, что случилось с милой юной леди, которую я спас из крошечной лодки в Золотом Проливе?

Тиннстра остановилась на ступеньке и повернулась, чтобы посмотреть вниз на Раласиса:

— Спас, ты? Кажется, я припоминаю, что спасла тебя от Дайджаку.

— Это правда — так что, на самом деле, мы спасли друг друга. — Он снова сверкнул своей чертовой улыбкой.

— Прекрати.

— Прекрати что?

— Флиртовать. Я слышала, ты пробовал это с горничной, а теперь пытаешь счастья со мной. Это не сработает.

— Флиртовать? Я бы никогда так не поступил. Я почти оскорблен твоим предположением.

— Сомневаюсь, что тебя хоть что-то может оскорбить, — усмехнулась Тиннстра. — Почему ты здесь?

— Я хотел убедиться, что и с тобой, и с Зорикой все в порядке и о вас хорошо заботятся после всех этих неприятностей.

— Неприятностей?

Он помахал рукой в воздухе:

— Маленькая потасовка с Эгрилом.

— А, этих. Я почти забыла. — Тиннстра вошла в библиотеку, увидев беспорядок, который она здесь устроила; книги были разбросаны по всему полу и беспорядочно сложены на столе. — И это не могло подождать?

Но Раласис повел себя так, словно она ничего не говорила. Его взгляд приковала к себе карта:

— Что это?

— Карта. Я думаю, это очевидно.

— Настоящая? — Он провел рукой по пергаменту с удивительной нежностью. — Пожалуйста, скажи мне, что она настоящая.

— Человек, у которого я ее украла, клялся, что так оно и есть.

— Слава Богам. — Он наклонился, пока почти не понюхал карту. — Это необыкновенно. Я никогда не видел ничего подобного.

— Насколько я знаю, единственная в своем роде.

— Так оно и есть, насколько я знаю. Ты сказала, что ее украла? — Он поднял голову с детским блеском в глазах.

Тиннстра пожала плечами:

— Из библиотеки какого-то джианского лорда, давным-давно.

— Он, должно быть, был в ярости.

— Он определенно не был счастлив — особенно после того, как я воткнула меч ему в ногу.

Раласис покатился со смеху:

— Хорошая девочка.

Раздался стук в дверь, и вошла Элиза, опустив глаза, неся поднос с бутылкой вина и двумя бокалами. Тиннстра передвинула несколько книг с угла стола, чтобы она могла поставить туда поднос, и кивнула ей в знак благодарности. Элиза почти выбежала из комнаты.

Вино, по крайней мере, заставило Раласиса оторвать взгляд от карты:

— Мне налить или...

— Могу я. — Тиннстра наполнила бокалы и передала один Раласису.

— Спасибо, моя… Тиннстра. — Он поднял бокал перед тем, как сделать глоток. — Восхитительное.

— Что я делаю? — пробормотала Тиннстра себе под нос, прежде чем сделать глоток самой. Вино было легким и охлажденным, со сладостью, которая, по словам Раласиса, была просто восхитительной.

Не то чтобы мейгорца это, казалось, волновало. Карта полностью завладела его вниманием:

— Есть много мест, которые я бы исследовал, если бы у меня была эта карта.

— Она твоя, если ты этого хочешь, — сказала Тиннстра. — Как только Джия будет свободной.

Раласис поднял глаза:

— Я не могу принять такой бесценный подарок. Но, возможно, я могу ее скопировать?

— После войны она мне не понадобится. Она твоя.

— У тебя есть планы?

— Когда мы победим? Я собираюсь найти тихое местечко, вдали от всех, состариться и умереть в своей постели от скуки.

— Одна?

— Кто знает?

— Это было бы действительно грустно. Такой женщине, как ты, нужен кто-то, кто бы ее баловал, — сказал Раласис. — Тем не менее, я приму твой щедрый подарок, потому что, когда эта война завершится, я собираюсь сесть на свой корабль и плыть, пока не кончатся морские просторы для исследований.

Тиннстра снова подняла свой бокал:

— За твое бесконечное приключение.

Сделав еще глоток вина, Раласис кивнул на карту:

— Что ты планируешь здесь и сейчас?

— Обдумываю стратегию по возвращению Джии. Сегодня днем у меня встреча с новым военным лидером Мейгора — мы собираемся обсудить наши варианты.

— Какие?

— Насколько я могу судить, у нас есть два возможных способа — один, который дает нам шанс выиграть войну в течение пяти или шести дней, и другой, на который могут уйти месяцы.

— Похоже, выбор невелик. Когда дело доходит до войны, я предпочитаю, чтобы она закончилась как можно быстрее. Так меньше шансов, что меня убьют по дороге.

— Быстрый способ зависит от некоторых факторов.

— Расскажи мне.

— Я думала, тебя больше интересует вино, — сказала Тиннстра.

Раласис осмотрел свой бокал, а затем протянул его, чтобы она снова его наполнила:

— Я могу пить и слушать.

— Конечно можешь, — сказала Тиннстра, наливая еще вина.

— Итак, рассказывай.

Тиннстра подошла к мейгорцу.

— Мне сказали, что единственным подходящим местом для высадки флота такого размера, как наш, является пляж Омасон — вот здесь, недалеко от Киесуна. — Она указала пальцем на место, отмеченное на карте.

— Верно, — сказал Раласис. — Если мы поплывем дальше вдоль западного берега, то рискуем попасть в шторм в это время года, и флот может оказаться разбросанным на сотни миль или затонуть под волнами. Пляж Омасон — хорошее место для высадки. — Когда он постучал по карте, его рука коснулась ее.

— Но тогда мы высадимся на берег у самой южной оконечности Джии, — сказала Тиннстра, игнорируя прикосновение, — а ключ к победе — вернуть Айсаир. — Она провела пальцем вверх по карте, прослеживая маршрут к столице Джии по Северной дороге.

— Это долгий путь.

— Три-четыре недели, если мы пойдем пешком. Вероятно, всю дорогу будем сражаться.

— Звучит не особенно заманчиво. Есть ли другие дороги?

— Только если мы готовы потратить месяцы на то, чтобы добраться до Айсаира, пробираясь через горы или следуя вдоль восточного побережья.

— Но ты сказала, что мы можем победить за пять или шесть дней?

— Когда я сбежала из Айсаира с королевой, нас отвезли в храм в горах Олиисиус. Это в трех днях пути от Айсаира. — И снова Тиннстра указала на местоположение. — Есть врата, которые соединяются с аналогичными в Аскалийских горах, в дне пути от Киесуна.

— Врата, подобные создаваемым Тонин?

— Точно.

— Это звучит лучше.

— Если мы сможем их использовать, то, возможно, застанем Черепа врасплох. Мы сможем провести одну решающую битву вместо только Боги знают скольких, если отправимся по Северной дороге.

— Я был бы рад, если бы мне не пришлось идти так далеко. — Раласис сделал еще глоток вина, затем посмотрел Тиннстре в глаза. — Итак, в чем проблема?

— Я не знаю, существуют ли еще эти врата. Когда мы сбежали, Избранный последовал за нами через них. Если он кому-нибудь рассказал об этих вратах, значит они в руках Черепов. Или уничтожены.

— И тогда мы идем пешком.

Тиннстра кивнула:

— И тогда мы идем пешком.

— Мы должны предположить, что он это сделал. Почему бы ему не рассказать?

— Ему отрубили голову через день после того, как он это обнаружил, — с улыбкой сказала Тиннстра. — Так что у него, возможно, не было времени передать информацию.

Раласис рассмеялся:

— Это заставит замолчать любого человека. Это ты сделала?

— Нет. Эта честь выпала великому шулка по имени Джакс, но я там была. Я видела, как это произошло.

Морской капитан налил себе еще вина и наполнил кружку Тиннстры:

— Нам нужно послать кого-нибудь в Джию, чтобы выяснить, есть ли у нас еще доступ к вратам, и, если есть, охранять их до нашего прибытия.

— Я уже послала, — сказала Тиннстра.

— Уже?

— Один из моих людей уплыл вчера. К концу недели у нас будет необходимая информация.

— И ты согласовала это задание с новым военным лидером Мейгора? — Раласис склонил голову набок, что показалось ей... неудобным.

— Я же говорила тебе прекратить флиртовать.

Раласис рассмеялся:

— Я не флиртую.

Тиннстра покачала головой.

— Боги. Ты, наверное, даже не осознаешь, что флиртуешь. — Это заставило ее почувствовать себя особенной. — Послушай, это была долгая ночь. Я устала. Спасибо, что навестил меня, но тебе лучше уйти. Мне нужно немного поспать, прежде чем я увижу этого вашего великого лидера — и нет, я не сказала ему о том, что отправила Венну в Джию. Зачем? Он, вероятно, еще один идиот в мейгорской одежде.

— Сурово, — сказал Раласис, — но справедливо. Должен признаться, мне никогда не нравились эти одежды. Весьма неприглядные.

— Ты встречался с человеком Тиана Галрина?

— Я хорошо его знаю — и ты права, он идиот.

Тиннстра наклонилась вперед:

— Расскажи мне подробнее.

Раласис погрозил ей пальцем.

— Это испортило бы сюрприз. И, кроме того, этот мужчина может понравиться тебе, когда ты с ним познакомишься. Я бы не хотел омрачать твое суждение больше, чем я уже сделал. Тем более, я знаю, что ты уже произвела на него большое впечатление. — Он встал, допил вино, взглянул на небольшое количество, оставшееся в бутылке, а затем улыбнулся своей обычной улыбкой. — И ты права — нам обоим нужно немного поспать. Я тоже хочу показать себя с лучшей стороны, позже.

— Ты там будешь?

— Конечно. Некоторые, в первую очередь мой отец, сказали бы, что я самый большой идиот из них всех. Как я могу пропустить такое собрание?

— Ну, там у меня будет по крайней мере один друг.

Раласис взял руку Тиннстры и поцеловал тыльную сторону.

— Конечно будет. Спокойной ночи или доброго утра — что бы это ни было. — Он взял бутылку вина и, помахав рукой, с важным видом вышел из библиотеки.

В комнате сразу же возникло ощущение, что из нее высосали всю жизнь. Она не была уверена, что доверила бы Раласису нечто большее, чем транспортировку корабля из одного места в другое, но он заставил ее улыбнуться. Не многим людям это удавалось, долгое время.

Ее взгляд снова скользнул по карте, переместился с Киесуна на Айсаир, затем на Эгрил, и там задержался.

2

Валлия

Толледхейм

Командор Валлия провела большим пальцем вверх и вниз по рукояти меча, наблюдая, как ее люди насаживают на кол последнего из язычников. Работа была долгой, но необходимой. В конце концов, восстание против Его Императорского Величества недопустимо.

Теперь три тысячи дорванцев были посажены на колья вдоль улиц их столицы Толледхейма в качестве предупреждения всем, кто еще собирается выступить против империи Эгрил.

— Все они были мятежниками? — спросил канцлер Астин, прибывший несколькими минутами ранее из Кейджестана. Он не был высоким человеком, и уж точно не воином, со сгорбленной спиной, как будто на его плечах лежала тяжесть мира. Его серая кожа соответствовала его серой маске. У него не было оружия. В этом мире ценность человека измерялась отнятыми жизнями, но Валлия не могла себе представить, что этот человек когда-либо пачкал свои руки в крови. Скорее в чернилах — испачканные чернилами пальцы свидетельствовали о его инструментах. Валлия никогда не любила администраторов, но не могла отрицать ценность этого человека для Императора.

— Да — в сердце, если не в действии, — ответила Валлия. Она посмотрела на мужчину. — Вы не одобряете?

— Одобряю. Вы отправили души язычников к Кейджу. Нет более важной обязанности, — ответил Астин, его голос звучал далеко не убежденно.

— У вас есть для меня сообщение? — спросила Валлия. У нее не было времени на светскую беседу.

— Меня попросили отвезти вас обратно в Кейджестан — повидаться с императором.

Она повернулась к одному из своих офицеров, генералу Уоллану. Он служил с ней с самого начала Войны за Объединение:

— Принимайте командование. Император меня вызвал.

Уоллан отдал честь, в знак подтверждения. Больше ничего говорить не было необходимости. Он знал, что делать.

Валлия указала на Большой Холл, где содержался Тонин, и направилась к нему, ожидая, что Астин не отстанет. Если император хотел ее видеть, Валлия не собиралась заставлять его ждать:

— Что случилось?

— У нас есть несколько проблем в Джии. Повстанцам удалось тайно вывезти принцессу Зорику, последнего оставшегося в живых члена королевской семьи, кроме нашего короля, из страны в Мейгор. В процессе они оставили за собой след из мертвых эгрилов от Айсаира на севере до Киесуна на юге. Двое Избранных — Дарус Монсута и его сестра Скара — также были убиты, — сказал Астин. Несколько ярдов, и он уже запыхался.

— Мне казалось, принцесса только ребенок. Я права?

— Ей было четыре года.

— Было?

— Лорд Бакас отправился с отрядом из более чем пяти тысяч солдат в Мейгор с четким приказом убить ребенка и захватить столицу именем Императора, после чего мы намеревались вторгнуться и завоевать всю страну.

В тоне Астина было что-то, что вызвало у Валлии нехорошее предчувствие:

— Он потерпел неудачу?

— Да, — сказал Астин. — Все силы вторжения были уничтожены. Только шестеро выживших вернулись в Кейджестан. Лорда Бакаса среди них не было.

Валлия остановилась, осознав невероятность этой новости:

— Лорд Бакас убит?

— По словам выживших, город был почти завоеван. Затем появились три человека, обладающие магическими способностями, и переломили ход битвы в свою пользу.

— Три человека? — Валлия продолжила идти. Впереди замаячил Большой Холл, длинное одноэтажное здание. По углам крыши сидели вырезанные из дерева драконы, призванные защищать обитателей от сил Великой Тьмы. Они заставляли ее улыбаться каждый раз, когда она их видела. Только ребенок мог поверить в такую чушь. Против мечей ее армии даже знаменитые дорванские берсерки не могли выстоять, как пшеница против косы. — Как это возможно?

— Одна из женщин обладала невероятной силой и почти в одиночку разгромила наши войска. Его Императорское Величество считает, что эту женщину зовут Зорика.

— Мне показалось, вы сказали, что ей четыре года? — Охранники открыли двери в Большой Холл. Столы тянулись по всей длине зала с ямами для костров между ними. Утверждалось, что большая часть города могла пировать в этом зале в любое время, но Валлия в этом сомневалась. С другой стороны, возможно, теперь, когда горожан стало на три тысячи меньше, можно было рассадить…

— Император считает, что язычники сделали что-то, чтобы та возмужала и обрела силу. — Астин пыхтел позади Валлии, когда она вела его в покои в задней части Холла. Когда-то там жили короли Дорвана — когда еще были короли. Валлия лишила последнего человека этого титула в течение нескольких дней после вторжения. Это казалось самым простым решением, когда он отказался сотрудничать.

Тонин содержался в камере в дальнем конце зала. На страже стояли два солдата — двое ее лучших солдата. Какой бы могущественной ни была императорская армия, Тонин были ключом к ее успеху. Они были ценным инструментом, который необходимо было защищать любой ценой, поскольку их количество было ограничено.

Дверь в камеру уже была открыта, и, когда помощница Валлии увидела, что они приближаются, она жестом приказала Тонин создать врата, соединенные с другим Тонин в замке Рааку в Кейджестане.

Валлия стиснула зубы, когда существо начало творить свою магию. Даже спустя все эти годы она ненавидела этот вопль, когда они проделывали дыру в самом воздухе, соединяя одно место с другим. Это напрягало каждый нерв в ее теле.

Валлия не стала утруждать себя продолжением разговора, пока они не прошли через врата в за́мок Императора. Когда они покидали камеру Тонин, в ее ушах все еще звенело эхо визга существа.

— Где Император?

— Он ждет нас в пещерах, — сказал Астин.

Валлия кивнула. Этого следовало ожидать. Рааку проводил там много времени, создавая ресурсы, необходимые Империи. Она быстрым шагом направилась по замку, не теряя времени, канцлер следовал за ней по пятам. Они спустились в глубины здания, к красным пещерам.

Лестница была извилистой и узкой. К тому времени, как они преодолели последние несколько ступенек, Астин вспотел и еще больше запыхался. Слишком много времени он проводил за своим столом, разбираясь с бумагами. Ослабел. Неприемлемо. Если бы не доверие, которое Рааку оказывал Астину, Валлия нашла бы кол и для него.

Эгрил никогда не мог быть слабым. Когда-то так было потому, что жизнь в степях никогда бы не допустила такого. Там каждый был либо хищником, либо добычей. Теперь это было потому, что эгрилам нужно было поддерживать Империю. Слабый не может завоевать мир.

Входя в пещеры Его Величества, Валлия всегда испытывала благоговейный трепет. Увидеть его чудеса собственными глазами было привилегией, которой пользовались немногие. Когда Император впервые показал ей пещеры и то, что он создавал, ее разум стал лихорадочно перебирать все возможные военные применения, которые могли предложить ей одни Дайджаку. Она всегда верила в Рааку, но только увидев его детей, Валлия поняла, что Ложные Боги будут побеждены.

На протяжении многих лет она приходила сюда испить святой воды, которая сохраняла ее молодой и сильной. Возможно, она родилась около восьмидесяти зим назад, но выглядела так, словно ей было всего тридцать.

Пока они шли по залам, Валлия наблюдала, как тела в коконах извивались и переворачивались по мере их трансформации. Это был мучительный опыт, но эти храбрые души выносили его ради вечной славы Кейджа. Они олицетворяли силу Эгрила, и ее сердце наполнилось гордостью.

Так непохоже на писца рядом с ней.

Свет факелов плясал на влажной поверхности коконов и смешивался с красным цветом священных вод, когда они проходили мимо Тонин, Коджинов, Киориу, мимо родильного бассейна Избранных, направляясь в более темные, небольшие помещения, где Рааку проводил свои эксперименты, создавая существ из своего воображения, вдохновленный своим отцом из Великой Тьмы.

Дюжина солдат из Первого легиона стояла на страже у одной из последних комнат, простые тени в своих красных доспехах и масках демонов. Их капитан кивнул, когда Валлия и Астин приблизились, и двери открылись без лишних слов.

Астин не пошел дальше:

— Я оставлю вас здесь. Но мы увидимся позже, и я организую все, что вам понадобится для выполнения приказов Его Императорского Величества.

Валлия кивнула. Она повернулась, чтобы уйти в темноту, но охранник поднял руку.

— Ваш меч, — сказал он.

Валлия отцепила оружие в ножнах от своего пояса:

— Береги его. Он очень дорог мне. Его мне подарил сам Император.

— Конечно, командор, — ответил часовой.

В центре помещения находился небольшой пруд, над поверхностью которого клубился пар. Дым от нескольких факелов, установленных на стенах, еще больше сгущал воздух. Рааку был погружен по пояс, творя свою магию над одним большим коконом. Маленькие молнии пробежали по его поверхности, когда Рааку провел ладонями по панцирю, делая видимым существо в форме человека внутри, которое дергалось при каждом всплеске магии. Валлия не могла видеть четырех охранников Рааку, но она знала, что они прячутся где-то в тени, под рукой, если понадобится.

Валлия опустилась на колени у кромки воды и поклонилась. Камень был теплым на ощупь, и она почувствовала, как слабейшие вибрации эхом отразились от бассейна, в котором Рааку творил свою магию.

— Встаньте, командор. — Голос Рааку прогремел подобно грому. Оставаясь на коленях, Валлия выпрямила спину. Ее господин все еще был сосредоточен на коконе и даже не посмотрел в ее сторону. Магия блестела на мышцах его гигантской спины, кожа была как камень; напоминание о том, что Рааку не был смертным. — Я благодарен за то, что вы откликнулись на мой призыв.

— Я в вашем распоряжении, Мастер, — ответила Валлия.

Рааку продолжал работать над коконом. Тело внутри дергалось и поворачивалось, когда император манипулировал своей магией через оболочку, меняясь с каждой искрой, становясь больше, чем было когда-то — становясь таким, каким хотел его видеть Рааку:

— Мы сражаемся в Секановари, моя верная слуга, как мы и знали с самого начала. Последняя Война наконец-то началась.

— Да, Мастер.

— Мы ждали, когда Ложные Боги проявят свою силу и покажут своих защитников. Я думал, что они будут появляться с каждой страной, которую мы захватим, с каждым храмом, который мы сожжем. Но они хранили молчание. Скрывались. Боялись.

— Да, Мастер.

— Но больше нет. Они воодушевлены этой победой, думая, что мы слабы, и мы должны быть готовы их уничтожить.

— Да, Мастер. — Валлия наблюдала, как тело бьется в конвульсиях внутри кокона, когда Рааку вливал в него еще больше магии. Казалось, оно яростно растет, проталкиваясь за пределы кокона, затем снова и снова сжимается до нормальных размеров, пока Рааку не отошел от кокона и его магия не вернулась в его руки.

Только тогда ее мастер повернулся к ней. Простая маска закрывала верхнюю часть его лица, старая и потрескавшаяся. Рааку носил ее, когда ребенком путешествовал один в северные горы и впервые заговорил со своим настоящим отцом. Это была маска, которую он носил во время Войны за Объединение, и он надел ее, когда был коронован Императором всех племен. Человек меньшего масштаба воспринял бы свой приход к власти как возможность собрать богатство, но не Рааку. Это был не его путь. Все, что он делал, было сделано для того, чтобы почтить Кейджа и укрепить место своего народа в мире. Не более того. Бог не имеет самолюбия.

— Три защитника уже проявили себя, — сказал Рааку. — Первый — Зорика, молодая женщина, умеющая летать, которая была состарена магией и обрела свои силы. Второй — маг, Аасгод. Мы полагали, что Монсуты убили Лорда-Мага Джии, но он вернулся. Третий — женщина-шулка, обладающая огромной силой. Будет и четвертый.

— Я немедленно отправлюсь в Мейгор и уничтожу их, — сказала Валлия.

— Нет, не в Мейгор. Защитники Ложных Богов придут, чтобы вернуть Джию, и вы встретитесь с ними там. — Рааку выбрался из бассейна. Он взял плащ у векстера и накинул его себе на плечи.

— Я вас не подведу. Победа будет за вами.

— Пойдемте со мной, Валлия.

Она поднялась на ноги, все еще держа голову опущенной. Она была высокой женщиной, почти шести футов ростом, но император возвышался над ней. Он направился к выходу из зала, Валлия последовала на шаг позади.

— Как долго мы сражаемся вместе? — спросил Рааку.

— Очень долго. С тех пор, как вы вывели наше племя из степей.

— Это было пятьдесят зим назад.

— Да, Мастер. — Казалось, прошло больше времени, и все же это могло быть вчера. Валлия тогда была всего лишь солдатом в армии Рааку. Стремящаяся угодить своему мастеру. С тех пор было завоевано много земель. Пролилось много крови.

— За это время вы не проиграли ни одной битвы?

— Да, Мастер.

— Теперь это изменится. Вы будете проигрывать сражения. Огромное количество наших войск, скорее всего, будет уничтожено во время каждой встречи с защитниками Ложных Богов.

— Уничтожено? — спросила Валлия, пытаясь скрыть свое замешательство. Император дал ей армию, достаточно сильную, чтобы разрушить мир. Конечно, угроза со стороны трех человек на самом деле не была такой уж большой?

Рааку посмотрел на нее сверху вниз, словно читая ее мысли:

— Это Секановари, командор. Имеет значение только то, что мы выиграем войну. Для этого вы должны ослаблять язычников на каждом шагу. Заставьте их платить сотней жизней за каждый шаг, который они делают по земле Джии. Знайте, что когда другие будут говорить о поражениях, это необходимая часть моего плана.

— Да, Мастер.

— Верьте в меня, Валлия, и вечная слава будет вашей.

Валлия поклонилась еще раз, ее сердце переполняла оказанная ей честь. Ее место в Великой Тьме будет обеспечено.

3

Венна

Золотой Пролив

Венна могла видеть впереди Джию, тень на горизонте. Ее дом. Во имя Четырех Богов, она никогда не думала, что вернется. Сколько раз она чуть не погибла в Мейгоре? Скольких своих друзей она оставила там, мертвыми, в канавах, переулках и в этой проклятой тюрьме?

Слишком многих, черт побери.

Маленькую рыбацкую лодку качало вверх-вниз на волнах, холодные брызги жалили Венну в лицо, но ей было все равно. Проведя день и ночь в море, она возвращалась домой.

Она оглянулась на двух мейгорских моряков, стоявших рядом с ней. Они почти не разговаривали друг с другом с тех пор, как покинули Лейсо, но это ее вполне устраивало. То, что у них теперь был общий враг — Черепа, — не делало их друзьями. Большинство мейгорцев молча стояли в стороне, когда их король приказал запереть в тюрьме каждого джианина, беженца или нет. Что еще хуже, меньшинство аплодировало этому поступку. Это знание все еще ранило Венну. Она не собиралась по-дружески болтать ни с кем, кто мог бы поддерживать подобные действия. Что за человек мог повернуться спиной к людям в беде?

Теперь, конечно, все было по-другому. Теперь Черепа вторглись и в их страну, и мейгорцы немного почувствовали вкус того, через что так долго проходила Джия. Теперь они поняли, каково это — видеть, как твой дом превращается в пепел, а твоих близких безжалостно убивают.

От Венны не ускользнула ирония в том, Мейгор сейчас не был оккупированной страной только по одной причине — им на помощь пришли джиане.

И какие джиане!

Трудно было поверить, что Зорика и Тиннстра — те же самые люди, которым она помогла сбежать из лагеря для интернированных. Их не было всего пару дней, и все же они вернулись полными магии и, по крайней мере, на десять лет старше.

Они убивали Черепа. Сжигали их на небе и вырезали на улицах. Как Боги.

И теперь настала очередь Джии освободиться.

Она не хотела думать о том, в каком состоянии, должно быть, находится страна после девяти месяцев оккупации. Ее семья была в Айсаире, когда вторглись Черепа, но с тех пор она не слышала о них ни слова. Зная судьбу большинства Шулка, она не питала особой надежды найти их живыми. Ее брату Дарлу было всего десять. Неподходящий возраст, чтобы умирать на бессмысленной войне. Совсем не возраст.

Она просто надеялась, что Ханран не раздавлен Черепами, что все еще существует какое-то сопротивление захватчикам. Отвоевать страну обратно будет гораздо труднее, если в сердцах джиан не осталось огня борьбы.

Волны успокаивались по мере приближения к берегу, изгиб залива их приветствовал. Даже нависающие утесы, казалось, защищали их, скрывая от любого Черепа, который мог наблюдать, и, когда лодка врезалась в гальку и, вздрогнув, остановилась, Венну охватило облегчение. Что бы ни случилось дальше, она была дома.

— Удачи, — сказал один из матросов на мейгорском.

Венна кивнула:

— Я встречусь с вами здесь через два дня с сообщениями, которые нужно передать обратно.

Матрос хмыкнул в знак согласия.

Венна повесила сумку на плечо, проверила меч и спрыгнула на землю Джии. Она, не оглядываясь, побрела к берегу. Она услышала, как моряки оттолкнули лодку от гальки, и скрип паруса, когда он снова обрел ветер. Пусть уходят. Она дома. Это было все, что имело значение.

Вскоре она была в десяти ярдах от моря. Убедившись, что она осталась одна, Венна опустилась на колени и зарылась обеими руками в песок. Было так приятно снова чувствовать свою страну, дышать ее воздухом, просто быть с ней единым целым и благодарить Четырех Богов за то, что они помогли ей остаться в живых.

Слезы хлынули внезапно, застав ее врасплох. Она не могла их остановить — да и не хотела. Громкие, вырывающиеся из груди рыдания, полные всей боли, печали и страха, которые она так долго сдерживала. Она горевала обо всех потерянных жизнях, о своей семье, о мире, который стал таким неправильным, и она плакала обо всем, что им еще предстояло пережить.

Она упала, головой на песок, и плакала, плакала и плакала.

Она дома. Она не могла в это поверить. Сколько раз она мечтала об этом моменте? Сколько раз мысль о Джии придавала ей сил в самые тяжелые часы?

Венна сжала в кулаках комочки песка.

— Вот почему я сражаюсь, — прошептала она. — Дом.

Что бы ни случилось дальше, она никогда больше его не покинет. Она будет жить и умрет в Джии.

Глубоко вздохнув, Венна села и вытерла глаза. Это были последние слезы, которые она выплакала. Пришло время Черепам поплакать вместо нее. Она вытянула шею, наполняя легкие воздухом Джии, ожесточаясь, снова становясь той Шулка, которой была.

У нее есть работа, которую нужно выполнить.

Она нашла потайную лестницу, ведущую с пляжа, именно там, где, по словам Тиннстры, она должна была быть. Остановившись на полпути, она обернулась, чтобы посмотреть на океан. Парусная лодка уже скрылась из виду, Мейгор затерялся в темноте. Скоро более сотни военных кораблей, полных солдат, совершат путешествие, которое она только что совершила, и каким великолепным будет это зрелище.

Когда она добралась до вершины утеса, то обнаружила следы битвы: сломанные клинки, использованные стрелы и доспехи эгрилов, ржавеющие над сгнившими трупами. Джиан, однако, не было. Если ее соотечественники пали, их тела забрали для сожжения. Хороший признак того, что ханраны все еще активны.

Венна направилась по главной дороге в Киесун. Это был город, в котором она раньше не бывала, но Тиннстра хорошо проинструктировала ее, и она знала, чего нужно ожидать и кого ей нужно найти.

Аскалийские горы возвышались на севере — тень среди ночных звезд. Где-то на их склонах находился храм Насри, бога моря — дверь в остальную часть Джии и ключ к плану Тиннстры. Все их надежды основывались на том, что храм все еще находится в руках ханранов.

Восход солнца все еще был лишь слабым заревом вдалеке, когда Венна впервые увидела город, полоску суши, выступающую в океан. Однако там не горели огни, и это ее обеспокоило. В таком городе, как Киесун, всегда должны быть признаки жизни, независимо от времени дня или ночи.

Тогда почему так темно?

Венна не торопясь шла к городу, следя за тем, чтобы не споткнуться о какие-нибудь камни, и стараясь держаться в тени, насколько это было возможно. Она внимательно высматривала Дайджаку наверху и любые Черепа, которые могли скрываться. Но все было тихо.

Слишком тихо?

Она убрала меч в ножны и расправила плечи, готовясь сразиться с врагом, которого не могла видеть. Ее беспокойство только росло по мере приближения к городу.

Затем она поняла, почему в его стенах не горит свет, и ее сердце упало.

Черепа разрушили Киесун. Большие участки были полностью сравнены с землей, в то время как остальные районы превратились в зазубренные остатки того, что когда-то было зданиями.

— Не очень-то приятное зрелище, верно?

Венна обернулась на звук голоса, уже обнажив меч, когда из-за утесов показались четыре человеческие фигуры. Капюшоны скрывали их лица, но оружие в их руках было не спрятать.

— Кто ты? — спросила женщина.

— Друг.

— Назови нам свое имя, и тогда мы будем об этом судить, — ответила женщина, подходя ближе, ее собственный меч был направлен в грудь Венны. Под плащами песочного цвета на них была смесь доспехов: некоторые имели нагрудники Шулка, в то время как другие — доспехи Черепов, только раскрашенные так, что они больше не были белыми. И они определенно не были эгрилами.

Венна улыбнулась, опуская меч, и подняла другую руку:

— Я Венна из клана Инарен. Я прибыла из Мейгора с информацией для генерала Джакса из клана Хаска.

— Никогда о таком не слышала. — Она кивнула одному из остальных. — Забери ее оружие.

— Подожди минутку, — сказала Венна. — Я не собираюсь...

Женщина шагнула еще ближе, приблизив кончик своего меча на дюйм к лицу Венны:

— Ты сделаешь это, если хочешь продолжать дышать. Назвать несколько имен людей, о которых мы никогда не слышали, ни хрена не значит. Ты все еще жива только потому, что ты джианка. Не более того.

Венна перевела дыхание:

— Я понимаю.

У нее забрали оружие и крепко связали ее руки перед собой. Затем ханраны повели ее по тропинке среди скал, уводя высоко в горы, часто сворачивая то в одну, то в другую сторону без видимой причины на извилистые тропинки, которые вертелись на месте, прежде чем продвинуться вперед, из-за чего Венна не смогла бы запомнить маршрут, даже если бы хотела.

Никто с ней не разговаривал, но и убить ее никто не пытался, так что Венна была счастлива держать свои мысли при себе. Вместо этого она наслаждалась восхождением, наблюдая, как солнце поднимается все выше и выше, наполняя небо красивыми золотыми полосами. Доказательство того, что, что бы ни происходило в мире, Боги по-прежнему любили эту землю.

— Почему ты продолжаешь улыбаться? — внезапно спросила женщина, когда они шли по узкой тропинке, с одной стороны которой была пропасть глубиной не меньше сотни футов. — Большинство людей пугаются до потери сознания, когда их приводят сюда в первый раз.

— Я просто счастлива быть дома, — ответила Венна. — Здесь даже солнце светит ярче.

— Как долго тебя не было?

— Два года. Я работала в посольстве в Мейгоре.

— С тех пор многое произошло, — сказал мужчина, возглавлявший группу. — Джия — не то место, которое ты помнишь.

— Гребаные Черепа. — Мужчина позади нее сплюнул.

— Скоро она снова будет нашей, — сказала Венна. — Я вам обещаю.

— Посмотрим, — сказала женщина. — Остановись здесь. Мы собираемся завязать тебе глаза.

— Разумно ли это? — спросила Венна, глядя на обрыв слева от нее.

— Не волнуйся, — ответила женщина. — Ты упадешь только в том случае, если мы решим столкнуть тебя с тропинки.

Венна оглянулась через плечо на мужчину позади нее. Ей показалось, что она увидела усмешку в тени капюшона.

— Это не очень обнадеживает, — сказала Венна.

— Допустим, — ответила женщина. — Но мы можем сказать прощай здесь, если ты предпочитаешь.

Венна снова посмотрела вниз на обрыв:

— Не особенно.

Мужчина позади нее туго завязал ей глаза тканью, и Венна глубоко вздохнула. Все будет хорошо.

Он держал руки на ее плечах, нежно ведя ее по горной тропинке. Ветер касался ее лица, солнце согревало кожу, и она чувствовала свет повсюду вокруг себя. Все, что ей нужно было делать, это не думать о том, что будет означать один неверный шаг.

Венна понятия не имела, сколько еще они шли, пока она позволяла вести себя к базе ханранов, доверяя своим соотечественникам. В конце концов, были гораздо более простые способы убить ее, чем заставить сначала подняться чуть ли не на вершину гору.

Потом все изменилось. Свет вокруг Венны исчез. Она почувствовала, как камни сомкнулись с обеих сторон. В какой-то момент мужчина позади нее рукой наклонил ее голову вперед, прежде чем позволить ей снова выпрямиться.

— Пришли, — сказала женщина, и кто-то снял повязку с глаз Венны.

Они находились в большой пещере, по меньшей мере, тысяча футов в поперечнике и около пятисот футов в высоту. В центре пещеры протекал ручей с пресной водой, а свет проникал через отверстия, расположенные по всей крыше. По обе стороны ручья были построены укрытия и лачуги, и Венна могла видеть детей, бегающих среди взрослых. Значит, здесь были не только солдаты, но и семьи. Это было похоже на маленький городок, построенный под землей.

— Сколько вас здесь? — спросила Венна.

— Недостаточно, — сказала женщина и откинула капюшон. Ее волосы были коротко подстрижены, а лицо вытянутое и худощавое, с темными кругами вокруг глаз. — Оставьте ее здесь, — сказала она остальным. — Я пойду поговорить с Хасаном.

— Мне сказали говорить только с генералом Джаксом, — сказала Венна.

— Теперь за главного Хасан. — Женщина повернулась и направилась в пещеру.

— Не обращай внимания на Рояти, — сказал мужчина, тоже откидывая капюшон. Его борода была тронута сединой, но глаза по-прежнему оставались молодыми. — Если бы ты ей не нравилась, она бы сбросила тебя с тропинки.

— Я рада, что она этого не сделала, — ответила Венна. — Многие люди рассчитывают на меня.

— Меня зовут Тавис, — сказал мужчина. Он наклонился и развязал ей руки.

— Спасибо, — сказала Венна, потирая запястья.

Тавис внимательно посмотрел на нее:

— Что происходит по ту сторону Пролива? Мы надеялись, что мейгорцы пришлют помощь, но уже долгое время мы ничего о них не слышали.

— Все довольно мрачно. Многие погибли, и не только когда появились Черепа.

— Мне жаль.

— Не стоит. Все закончилось хорошо.

Что-то промелькнуло на лице Тависа. Что-то, чего Венна давно не видела — неужели надежда?

— Они победили?

Венна улыбнулась:

— Что-то в этом роде.

Их внимание привлек свист. Рояти помахала им с другой стороны пещеры.

— Похоже, шеф тебя примет, — сказал Тавис. — Пойдем.

Оставив двух других, он повел Венну к маленькой хижине, которая была построена под выступом скалы. Группа детей играла в стороне, в то время как мужчина и женщина сидели вокруг небольшого костра. Вооруженные охранники образовали периметр, следя за тем, чтобы никто не подходил слишком близко без приглашения.

Когда они приблизились, Венна заметила, что у женщины на щеке вытатуированы слезы, и ее хорошее настроение мгновенно исчезло. Она остановилась и присмотрелась к охранникам повнимательнее. У некоторых из них на лицах тоже были слезы. Милостивые Боги, это были Плачущие Люди — гангстеры самого низкого пошиба, контрабандисты, работорговцы и наемные убийцы.

— Что случилось? — спросил Тавис.

— Я думала, вы Ханран, — сказала Венна, ее рука потянулась к пустым ножнам.

— Так оно и есть, — сказал Тавис.

— Тогда почему среди вас Плачущие Люди?

— Потому что мы на войне, а они сражаются так же хорошо, как и любой джианин. Кроме того, теперь их возглавляет Яс. Они не так плохи, как были. Они на нашей стороне.

— Кто такая Яс?

Тавис указал на женщину у костра:

— А рядом с ней Хасан. Пошли.

Они продолжили идти, но Венна все еще чувствовала себя неловко. Она слишком часто дралась с Плачущими Людьми, чтобы поверить, что они способны творить добро. Ей не следовало позволять ханранам забирать ее оружие. Она была слишком счастлива вернуться в Джию, чтобы мыслить ясно.

— Я думала, ты сейчас развернешься и побежишь в Мейгор, — сказала Рояти, когда Венна добралась до хижины.

— И я все еще могу, — сказала Венна, не потрудившись скрыть свое беспокойство.

— У нее пунктик насчет слез, — сказал Тавис, прикасаясь пальцем к своему лицу.

— Смирись с этим, как и все мы, — сказала Рояти. Она повернулась к мужчине у костра. — Шеф, это та женщина, о которой я тебе рассказывала.

Мужчина встал. Он был высок и хорош собой, с телом воина. Его длинные волосы были собраны сзади в непринужденный пучок на макушке, как у шулка:

— Я Хасан из клана Хаска. Я слышал, ты проделала долгий путь, чтобы сообщить мне кое-какие новости.

— Мне сказали встретиться с генералом Джаксом, — сказала Венна, переводя взгляд на женщину, все еще сидящую у костра. — Моя информация предназначена только для его ушей.

— Боюсь, Джакс погиб во время бомбардировки Киесуна. Вместе со многими другими. — Улыбка Хасана была полна грусти. — Боюсь, тебе придется говорить со мной.

— И Плачущими Людьми, — невольно сказала Венна.

Женщина быстро встала, глаза ее сверкали. «У тебя с этим какие-то проблемы?» Она была почти такого же роста, как Хасан, стройная, но сильная. Две слезинки на ее щеке говорили о том, что она тоже опасна.

— Вообще-то, да. — Венна впилась взглядом в Хасана. — Как и положено любому Шулка.

— Другие времена, — сказал Хасан. — Мы все здесь друзья.

Женщина покачала головой:

— Я не думаю, что наша гостья согласна, Хасан. Может быть, она пришла сюда создавать проблемы, а не заводить друзей.

Хасан протянул руку:

— Спокойно, Яс.

Венна глубоко вздохнула. У нее была миссия.

— Простите. Я не хотела никого обидеть.

Женщина фыркнула:

— Я не просила, чтобы меня назначали ответственной за Плачущих Людей, но жизнь, похоже, не слишком заботится о том, чего, черт возьми, хочет каждый из нас.

— Многие люди здесь обязаны Яс своими жизнями, — сказал Хасан. — Включая меня. А теперь, пожалуйста, расскажи мне твои новости.

— Меня послали сюда сообщить генералу Джаксу, что через три месяца из Мейгора отплывет армада с более чем сорока тысячами солдат на борту, — сказала Венна. — Королева Зорика возвращается, чтобы вернуть себе трон.

— Девочка все еще жива? — спросил Хасан. — Слава Богам.

Женщина, Яс, была куда более спокойна:

— Королева Зорика? Ей четыре года. Что хорошего она нам принесет? Даже если с ней будет целая армия.

— Ей уже не четыре года, — сказала Венна, ее грудь раздулась от гордости. — И она, вероятно, могла бы вернуть Джию в одиночку.

— Тебе лучше присесть, — сказал Хасан. — Похоже, тебе есть что рассказать.

4

Тиннстра

Лейсо

Элиза постучала в дверь Тиннстры:

— Мэм, королева попросила меня убедиться, что вы проснулись. Вам скоро нужно отправляться во дворец.

У Тиннстры болела голова. В окно лился свет. Она почти не спала. И Аасгод, и Зорика были внизу, и их магия сияла в ее сознании, мешая думать. Она обрела способность видеть магию, выпив воды Чикара, и это оказалось благословением в бою, но теперь? Ей хотелось кричать. «Я буду там через минуту». Она села, но тут же упала обратно на кровать. Боги, почему она не спала всю ночь? В таком состоянии она не может встретиться ни с кем.

Вставай. Вставай. Вставай.

Тиннстра сосредоточилась на боли в голове, изолировав ее, как научил ее Аасгод, запихнув подальше, чтобы она была терпимой. С каждым днем становилось все тяжелее. Даже употребление большего количества воды Чикара не помогало смягчить боль, как это было раньше.

Конечно, то, что Аасгод находился совсем рядом с Зорикой, усугубляло ситуацию, поскольку они усиливали ауры друг друга. Не помогало и то, что Аасгод и его самомнение сводили ее с ума.

Тиннстра со стоном села обратно и спустила ноги с кровати. Элиза разложила для нее парадную форму Шулка. Один только взгляд на нее вызвал у Тиннстры укол вины. Носить это казалось неправильным, учитывая, что она на самом деле никогда не давала обетов. На самом деле, ее вообще исключили из Шулка за трусость.

Той девушки давно нет. Теперь я другой человек, и я заслужила форму тяжелым путем — кровавым путем.

Тиннстра быстро оделась, стараясь не зевать. Потом ее взгляд скользнул к сумке в углу. Внутри был запас воды Чикара. Если она выпьет флакон, у нее хватит энергии на весь день.

Но, возможно, это не лучшая идея — встретиться с Тианом Галрином и его новым командором окрепшей и настроенной сражаться. Но вода могла бы помочь, поскольку она устала. Вода помогла бы ей держать рот на замке. Не создавать никаких проблем.

Она подошла к сумке и открыла ее. В сумке, которую она привезла из прошлого, оставалось тридцать флаконов. Достаточно, чтобы провести короткую кампанию. Достаточно, если они будут контролировать врата. По крайней мере, ей не придется делиться своими запасами с магом. В конце концов, ему нужна была вода, чтобы подпитывать собственную магию, но Аасгод захватил с собой еще один мешочек с флаконами, когда вернулся из прошлого.

Она выпила три флакона с момента победы над Эгрилом — и на то были веские причины; Бакас причинил ей боль, и ей нужно было быстро встать на ноги. Все равно, это было больше, чем она привыкла, и сейчас принять больше…

Она подняла флакон и поднесла его к свету. Солнечный свет просвечивал сквозь зеленую жидкость, но не было никаких реальных признаков содержащейся в нем силы.

Может быть, если бы она не выпила все это... просто сделала бы глоток, чтобы проснуться, прояснить мысли. Это было бы хорошо. На самом деле, в этом был смысл. Она бы вернула себе равновесие.

Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть.

— Мэм? — Это была Элиза. — Карета прибыла.

— Минутку.

Тиннстра откупорила флакон, сделала глоток зеленой воды. Она поморщилась от горечи, но тут же почувствовала, как огонь пробежал по ее венам. Слишком быстро. Слишком горячо. Ее тело затряслось от этого. Так много. Слишком. Она стиснула зубы, борясь со стремлением выплеснуть силу. Это было не то, чего она хотела. Не сейчас.

Боги, сколько же она выпила?

Тиннстра посмотрела вниз, увидела почти пустой флакон и выругала себя. Как она теперь сможет встретиться с Зорикой и Аасгодом? Маг узнает. Он всегда узнавал. А Зорика? Королева ненавидела, когда Тиннстра пила воду. Она не понимала, как сильно это нужно Тиннстре. Какой обычной она была бы без этого. Какой бесполезной.

Нет. Дыши. Прими это. Не сопротивляйся этому. Дыши. Ты можешь это сделать. Еще минута, и это пройдет. Ты вернешься к нормальной жизни. Никто не узнает. Просто успокойся.

Тиннстра села и попыталась надеть ботинки. Боги, как же это было трудно — ее руки дрожали от желания разорвать их на части. Разорвать что угодно. Потребовалось три попытки, чтобы засунуть левую ногу в ботинок, и две — для правой.

Но она это сделала. И стала выглядеть опрятной. Стала выглядеть как Шулка. Особенно когда она надела ножны с мечом. Никто не станет с ней спорить. В конце концов она была дочерью Грима Дагена. Она уничтожит любого, кто встанет у нее на пути. Ей просто нужно побороть стремление. Привести свои мысли в порядок.

Успокойся. Ты можешь это сделать.

Тиннстра открыла дверь своей комнат ы, стараясь не обращать внимания на дрожь в руках. Спускаясь по лестнице, она сосредоточилась на своем дыхании, отодвигая боль в голове, игнорируя цвета, вызванные магией Аасгода и Зорики.

— Вот она, — сказал Аасгод, такой же самодовольный и важный, как всегда. Этот человек, безусловно, хорошо приспособился к своей роли советника Зорики. Как обычно, он был одет в одно из мейгорских развевающихся одеяний, над которыми ранее насмехалась Тиннстра. Еще один идиот в одежде.

— Тинн! — сказала Зорика.

Вид ее приемной дочери заставил Тиннстру остановиться как вкопанную. Дело было не только в мириадах цветов, плавающих вокруг Зорики — в конце концов, Тиннстра привыкла их видеть. Но сама Зорика… Дочь Тиннстры, суровая жесткая воительница, была одета в красивое платье, а ее волосы были собраны в пучок. Она выглядела сногсшибательно. Она выглядела… королевой.

— Здравствуй, любовь моя.

Прилив воды Чикара ударил в Тиннстру, и ей пришлось посмотреть вниз, чтобы ноги не подкосились. Боги, выпив флакон она могла перебить взвод Черепов, и все же преодоление нескольких ступенек было для нее тяжелым испытанием.

Она снова зашагала, зная, что они наблюдают за ней, и опустила голову. У нее и без их неодобрительных взглядов было достаточно чувства вины.

— Мы идем?

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Аасгод. По его тону она поняла, что он знает.

— Я в порядке, — ответила Тиннстра сквозь стиснутые зубы. — Просто устала. Карета? — Затем она подняла глаза, позволяя магу увидеть ее ярость и давая ему понять, что она сделает, если он что-то скажет.

— Ждет.

— Я как раз говорила Аасгоду, что предпочла бы полететь, — сказала Зорика. — Избежать толпы.

— Не думаю, что ты одета для полета, — сказала Тиннстра. Она глубоко вздохнула и обратила свое внимание на дочь. — Ты выглядишь слишком красивой.

— Я так не думаю, — сказала Зорика. — Почему я не могу носить форму, как ты? Я выгляжу глупо в этом платье.

— Так вы похожи на королеву, — сказал Аасгод. — А королева — это та, кто нам сегодня нужен.

— Тинн? — Зорика посмотрела на Тиннстру, надеясь на помощь.

— Он не ошибается.

— Отлично, — сказала Зорика. — Сегодня уникальный день, когда вы двое с чем-то согласились. — Она направилась к главным дверям. — Давайте с этим покончим.

Толпа начала кричать, как только она вышла на улицу, но Зорика опустила голову и направилась прямо к карете. Тиннстра последовала за ней, Аасгод шел за ними по пятам.

Тиннстра села рядом с Зорикой, предоставив магу сидеть одному, напротив них. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя слишком комфортно, всегда находясь рядом с Зорикой. В конце концов, он здесь только потому, что Тиннстра притащила его за шиворот.

Крики стали громче, когда они достигли ворот, и превратились в неистовство, когда они проезжали через них. Люди колотили по бортам кареты, тянулись к окнам, выкрикивая имя Зорики.

— Я бы хотела, чтобы они ушли, — сказала ее дочь.

— Они благодарны за то, что вы их спасли, — сказал Аасгод.

— Их спасли мы, — возразила Зорика.

Тиннстра усмехнулась:

— Это ты летала по небу, сжигая всех Дайджаку.

— Я не Богиня.

— Мы знаем, — сказала Тиннстра.

Карета вырвалась из давки, и кучер прибавил скорость, оставив толпу позади. Они поехали по главной дороге ко дворцу через северную часть Лейсо. Десяти дней было недостаточно, чтобы исправить ущерб, нанесенный вторжением Эгрила, но жизнь начинала возвращаться к некоторому подобию нормальной. Тиннстра наблюдала за снующими туда-сюда людьми и не могла не думать о том, как им повезло.

На что же похожа Джия после шести или семи месяцев оккупации? Было достаточно плохо, когда она уехала. Часть ее жалела, что она не поехала с Венной, но она знала, что ее место рядом с Зорикой. Она не оставит дочь.

Тиннстра снова начала чувствовать себя нормально, когда карета пересекла дамбу, соединяющую город с вершиной горы, на которой возвышался дворец. Ну, настолько нормально, насколько она когда-либо чувствовала себя в эти дни. Нахождение так близко к Аасгоду и Зорике вызывало у нее головную боль, на преодоление которой уходили дни. Их магии пылали, сталкиваясь друг с другом, снова и снова посылая серии разноцветных волн в разум Тиннстры.

Она делала все, что могла, чтобы сдержать это, как учил ее Аасгод, но это было все равно что плевать в огонь.

Карете потребовалось несколько минут, чтобы проехать от главных ворот до фасада дворца. Она остановилась во внутреннем дворе, где две сотни рыцарей стояли аккуратными рядами, ожидая их. Они стояли как каменные, несмотря на дневную жару, являя собой образец совершенства на фоне обгоревших стен здания.

Несмотря на то, что дворец был создан магией, он изрядно пострадал во время неудавшегося вторжения Эгрила, и Тиннстра предположила, что потребуются годы работы, чтобы вернуть ему былое великолепие.

Когда карета остановилась, появились слуги. Один открыл дверцу кареты, в то время как другой поставил перед ней маленькую лесенку, чтобы было легче спускаться.

— Ненавижу эти формальности, — прошептала Зорика.

Тиннстра улыбнулась:

— Это меньшее, что они могут сделать для Королевы Джии.

— Не начинай, — сказала Зорика.

Тиннстре пришлось прикрыть глаза, когда она вышла из кареты. Было далеко за полдень, и солнце ослепительно палило. Она все еще не была уверена, почему кто-то решил жить в месте, где, казалось, никогда не бывает прохладно. Форма Тиннстры уже казалась тесной, пот начал стекать по спине. Вода Чикара, обжигающая ее вены, делу не помогала.

По крайней мере, слуги быстро провели их внутрь, что дало им передышку от солнца.

Повсюду были повреждения от боевых действий, но было много людей, работавших над расчисткой завалов и укреплением стен. И, несмотря на шрамы войны, от внутреннего убранства дворца захватывало дух.

Красивые картины покрывали изогнутые потолки, которые были в два раза выше любого здания, в котором Тиннстра бывала раньше, включая дворец в столице Джии, Айсаире. Белые колонны тянулись по всей длине холла. Между ними свисали полотна рисовой бумаги. Некоторые были лишь горелой бахромой, в то время как на других Тиннстра могла видеть изысканную каллиграфию, детализирующую отрывки из священных текстов Четырех Богов.

Слуги повели их вглубь дворца. Их ноги были скрыты одеждами, так что, казалось, они бесшумно скользят. Тиннстра и остальные, однако, двигались без этой мейгорской грации. Их шаги эхом разносились по залу, оповещая всех об их присутствии.

Наконец, они достигли белых дверей, которые вели в зал аудиенций короля. Слуга назвал их имена клерку и затем быстро удалился, не сказав больше ни слова. Зорика посмотрела на Тиннстру и закатила глаза. Ни одна из них не любила церемонии — в отличие от Аасгода, чья грудь, казалось, раздувалась с каждым шагом к Тиану.

Тиннстра уже бывала в тронном зале раньше. На самом деле, она в нем чуть не погибла. Именно здесь она сражалась с Бакасом. Ей и Зорике потребовалось все, что у них было, чтобы победить этого человека. Тем не менее, они с таким же успехом могли быть теми, кто умер. Из-за этого ее план казался еще более безумным.

Старый королевский трон стоял заброшенный в стороне, взрыв Избранного отбил от него изрядный кусок. На его месте группа из пяти человек стояла вокруг стола, на котором была расстелена карта Джии. Там был Раласис, и он подмигнул ей, когда клерк объявил о них. Он был одет в свою парадную форму, а не в развевающиеся одежды остальных, и выглядел совсем не так, как тот полупьяный мужчина, который появился в посольстве рано утром.

Тиан Галрин шагнул вперед и отвесил Зорике короткий поклон:

— Рад снова видеть вас, Ваше Величество.

Зорика поклонилась в ответ:

— И я вас, Тиан.

— Могу ли я представить вам человека, который возглавит силы мейгорцев в Джии? — Галрин отступил назад. — Вы уже встречались с капитаном… — я имею в виду командором — Раласисом раньше, так?

— Мы встречались. — Раласис церемонно поклонился. — Мне будет приятно еще раз вам послужить.

— Это ты? — спросила Тиннстра. Она не могла в это поверить. Он не сказал ни слова, когда они... разговаривали утром.

Раласис ухмыльнулся:

— По крайней мере, я не идиот в одежде.

— Но все равно идиот? — огрызнулась она, злясь на него и еще больше на себя.

Его улыбка стала шире:

— В этом нет никаких сомнений.

5

Валлия

Айсаир

Валлия наблюдала, как серые небеса нависают над Айсаиром, угрожая дождем. Прошло всего два дня с тех пор, как она получила инструкции Рааку, но уже было очевидно, как многое предстоит сделать. Астин приехал сюда с ней, но он должен был вернуться в Кейджестан позже тем же вечером. Канцлер притаился в углу комнаты, в то время как руководители вооруженных сил Эгрила собрались вокруг длинного стола, на котором, как она и просила, была разложена карта страны.

Теперь они ждали, пока она осматривала город. Он так сильно отличался от Кейджестана с его приземистыми каменными зданиями или Толледхейма с его деревянными домами и изогнутыми крышами. Ей говорили, что центр Айсаира, включая королевский дворец, был создан магией более тысячи лет назад, но тогда она в это не поверила. Зато поверила теперь. Теперь она могла видеть, какой силой когда-то обладали язычники. Она могла понять высокомерие, которым они все еще обладали. Неудивительно, что они считали себя лучше эгрилов. Неудивительно, что они все еще не приняли правление Его Императорского Величества.

— Насколько сильны силы мятежников? — спросила она.

— Они не более чем досадная помеха, командор, — сказал Роллио, самый старший из присутствующих офицеров. В его обязанности входило взять страну под эффективный контроль. Он не сумел. — Несколько горстей смутьянов тут и там. Они не представляют реальной угрозы.

— За исключением того, что они дают людям надежду. Они стоили нам солдат, — ответила Валлия. Она еще не решила, что делать с этим человеком, но был хороший шанс, что он будет с Кейджем к ночи.

— Ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться, — сказал Роллио, отодвигая свой стул, когда она приблизилась к столу.

Валлия вздохнула. С нее хватит мужчин и их фальшивой бравады на всю жизнь. Она обошла стол, рассматривая карту Джии со всех сторон.

— Знаем ли мы, какого рода силы мы можем ожидать от Мейгора?

— Нет, — сказал Астин из дальнего угла комнаты. — Мы потеряли связь со всеми нашими шпионами в стране.

— Мертвы, без сомнения, — сказал капитан с другой стороны стола.

Валлия остановилась у южного края карты и указала на точку на окраине Джии:

— Это тот город… Киесун, который был захвачен восставшими язычниками?

— Да, — сказал Роллио.

— Теми самыми язычниками, которые не доставляют нам хлопот? — Валлия подняла глаза, наблюдая, как Роллио обдумывает свой ответ. Хорошо, это означало, что этот человек не совсем глуп. Он понял, по какому тонкому льду ходит.

— Им повезло, — сказал он в конце концов, его голос был полон негодования.

— И оттуда сбежала принцесса? Эта Зорика?

— Да.

Ее внимание вернулось к карте:

— Это ближайший порт к Мейгору.

— Да.

— Город снова под нашим контролем?

— В некотором смысле. Мы отправили туда Первый легион, и они встретили серьезное сопротивление. Мы решили, что не стоит захватывать снова Киесун, поэтому его просто сравняли с землей, убив всех внутри и покончив с угрозой повстанцев.

Валлия снова посмотрела на мужчину:

— Пожалуйста, не будьте таким наивным. Язычники попрятались по своим норам, пока не решат, что выходить снова безопасно. Если вы не видели их мертвых тел, считайте, что они живы.

Роллио склонил голову. «Я приношу извинения». По его голосу было не похоже, что он это имел в виду.

— Я хочу немедленного подавления мятежников по всей стране, — заявила Валлия всему залу. — С этого момента мы не должны пожимать плечами в связи с их деятельностью. Больше не будем думать, что они не имеют значения. Мы должны разбить их до возвращения их защитников, иначе мы столкнемся с восстанием в каждом уголке Джии.

— Это невозможно, — сказал Роллио. — Мы...

— Также больше не будет никаких оправданий, — перебила Валлия. — Сегодня прибудут еще три легиона, за ними последуют другие. У вас будет достаточно людей, чтобы это произошло. Вы будете применять смертельную силу против любого, кого заподозрите в том, что он мятежник. Это понятно?

— Да, командор, — эхом отозвались люди, как хорошие солдаты.

— Астин, когда будут готовы колья, которые я просила?

— Пока мы разговариваем, они находятся в производстве, — сказал канцлер. — Мне пришлось перепрофилировать одну из наших оружейных кузниц, чтобы изготовить эти предметы. Первая партия будет готова к концу недели.

— Колья? — спросил Роллио.

Она кивнула:

— Колья. Я хочу показать язычникам пример. Больше мы не будем никого вешать. Каждый мятежник будет посажен на кол и оставлен на всеобщее обозрение. Если кто-нибудь из наших славных воинов будет убит, мы насадим на кол десять джиан за каждого из них. Если город — вроде этого Киесуна — попытается против нас восстать, то в результате каждый мужчина, женщина и ребенок будут посажены на кол. И все их ближайшие соседи. Скоро джиане по-настоящему познают страх. Никто не посмеет поднять против нас оружие.

Никто не произнес ни слова. Хорошо.

— И, — продолжила она, — если кто-нибудь здесь не выполнит мои приказы, он тоже будет посажен на кол. Я ясно выразилась?

— Да, командор.

— А теперь идите. У вас у всех много работы.

Все ушли, кроме Астина. Он присоединился к ней за столом, в то время как Валлия продолжала смотреть на карту.

— Мне нужна информация, Астин. Мне нужно знать, где высадятся язычники и со сколькими я столкнусь.

— Я поговорю с Его Императорским Величеством.

— Я намерена встретить врага превосходящими силами, Астин. — Она провела пальцем вдоль южного побережья. — Если будет на то воля Кейджа, они нападут на нас единым штурмовым отрядом, и я смогу встретить их лицом к лицу. Возможно, с достаточным количеством Дайджаку мы сможем потопить их еще до того, как они достигнут побережья.

Астин кивнул:

— Я позабочусь, чтобы у вас было все, что вам нужно.

— Наш худший вариант — если они придут небольшими группами и рассредоточатся вдоль побережья. Мы не сможем защитить слишком большую территорию. Если они это сделают, они смогут продвинуться вглубь страны и перегруппироваться за нашими линиями.

— Что бы вы сделали на их месте? — спросил Астин.

Валлия была весьма удивлена вопросом Астина. Но, напомнила она себе, он был умным человеком. Император не сделал бы дурака своим канцлером.

— Я бы переправилась из Мейгора небольшими группами и набралась терпения, прежде чем перегруппироваться — возможно, даже подождала бы достаточно долго, чтобы мой враг подумал, будто я вообще не приду. Затем я нанесла бы удар, когда бдительность Эгрила ослабнет.

Но я не думаю, что джиане на это пойдут. В последнем сражении они победили. Они чувствуют уверенность. Им есть что доказывать. Они пойдут на нас в лоб, и я убью их одной сокрушительной атакой.

— Император был бы рад, если бы вы это сделали. Однако я предоставлю ресурсы, необходимые вам для укрепления обороны здесь, в Айсаире.

Валлия уставилась на мужчину:

— Разве я не Валлия Победоносная? Я сражалась рядом с Рааку более пятидесяти лет и ни разу не проиграла ни одной битвы. Не думаю, что сейчас это изменится — независимо от того, насколько могущественными считают себя эти язычники.

— Вознесем молитвы Кейджу, чтобы это исполнилось, — сказал Астин.

Валлия кивнула:

— Исполнится.

И все же ее преследовали слова Рааку. Он верил, что она проиграет. Она проглотила свою гордость.

— И я превращу Айсаир в крепость, достаточно сильную, чтобы остановить Бога.

6

Венна

Аскалийские горы

Хасан сам повел Венну на гору, чтобы показать ей врата, лежащие в основе всех планов Тиннстры. Рояти и Тавис поднимались вместе с ними. Тавис двигался как мужчина в четверть своего возраста и уверенно, как горный козел, прокладывал путь без остановок и компаса, как будто всю свою жизнь провел на склонах Аскалианов.

Несмотря на трудный подъем, Венна должна была признать, что ей это нравилось. Было так приятно снова оказаться среди своих товарищей Шулка — и в Джии. Прошло всего несколько дней, но она почувствовала себя заново рожденной.

Хасан заметил:

— Тебе идет улыбка.

— Я, должно быть, выгляжу сумасшедшей, — сказала Венна.

— Нет. Просто счастливой.

— Меня так долго не было, что я забыла, насколько прекрасна Джия. Даже воздух пахнет чудесно. Такой... чистый. Все так сильно отличается от того, с чем мне приходилось мириться в Мейгоре.

— Здесь, наверху, может быть, так и кажется. Но внизу, в городах? Уже давно не было чудесно, — ответил Хасан. — Все страдают.

— Мне жаль. Я не хотела… Я просто рада вернуться. Сделать что-то, чтобы изменить ситуацию. Даже прошлой ночью, сообщив хорошие новости морякам, которые привезли меня сюда, я почувствовала себя победителем.

Хасан поднял руку:

— Все в порядке. И ты права — это хорошая страна. Или однажды будет такой.

— Будет. Когда сюда приедет Зорика, все изменится.

Хасан покачал головой:

— Она действительно такая могущественная, как ты говоришь?

— Возможно, даже больше.

— Боги, это звучит невероятно. Я просто продолжаю вспоминать маленькую четырехлетнюю девочку, которую мы спасли. Трудно представить ее взрослой, и еще труднее — магом.

— Я познакомилась с ней в лагере для интернированных в Мейгоре, — сказала Венна. —Ребенок, как ты и сказал. Многие мои друзья погибли, чтобы она смогла сбежать, и, если честно, я думала, что это пустая трата хороших Шулка. В конце концов, они были опытными солдатами. Зорика была ребенком, а Тиннстра? Да, она умела обращаться с мечом, но она ничем не отличалась от моих друзей. Почему они должны были умереть, чтобы она могла жить, верно?

— Верно.

— Мы добрались до посольства Джии, и я оставила их там, пока пыталась найти корабль, который увез бы нас из Мейгора. Конечно, все пошло не так. Человек, который собирался мне помочь, был арестован, и солдаты — которые были бы более чем счастливы арестовать и меня — кишели по всему городу. Я даже не смогла вернуться в посольство. Затем вторглись Черепа.

— От плохого к худшему, а? — сказал Хасан.

— По крайней мере, никто не пытался меня арестовать, и мне нужно было убивать Черепа. Но их было так много. Они кишели повсюду. Я думала, что умру там, а я этого не хотела. Меня беспокоила не смерть, а просто смерть там, понимаешь? Я не думала, что когда-нибудь снова увижу Джию.

— Я могу это понять.

— Затем, прямо в гуще боя, когда я уже едва могла стоять, не говоря уже о том, чтобы махать мечом, появилась Зорика. Она была похожа на звезду, и все изменилось. Я видела, как Дайджаку падали с неба, сгорая дотла. Я видела, как она стерла в порошок отряд Черепов щитом из сияющего света, как будто они были муравьями. Она была повсюду, быстро перелетая с одного конца города на другой. И к рассвету все Черепа были побеждены.

— Ты знала, что это была Зорика?

— Нет. Откуда мне было знать? Как ты и сказал, Зорике на вид было четыре года. Но после того, как бои закончились, я пошла в посольство. Главным образом потому, что не знала, куда еще пойти. Откровенно говоря, я думала, что увижу тела своих друзей и скажу за них несколько слов Синь.

— Не многие из нас удостоятся такой чести, — сказал Хасан.

— Увы. Но она была там. Зорика. Сияла так ярко, что я едва могла смотреть на нее. И Тиннстра тоже, но старше, чем была днем ранее, и крупнее. Намного крупнее. Она выглядела так, будто могла бы справиться со всеми Черепами в одиночку.

— Тиннстра?

— Да, Тиннстра. Она... сейчас опасна. А когда они доберутся сюда, в Джию? У Черепов не будет ни единого шанса.

— Боги, я на это надеюсь.

— Я это знаю, — сказала Венна. У нее не было сомнений.

Они добрались до храма незадолго до полудня. Он стоял не совсем на вершине горы, но достаточно близко, чтобы Венна почувствовала дыхание холодного ветра. Сначала она не заметила здание. Оно было размером примерно двенадцать на шесть футов, самое бо́льшее, и построено так давно, что казалось частью горы. Годы сгладили камень и обесцветили его поверхность, так что храм напоминал скорее небольшой бугорок на склоне горы, чем что-либо рукотворное. Она могла видеть очертания двери, но та была высечена из того же камня, что и здание, и не было никакого очевидного способа ее открыть.

— Это все? — спросила она, не скрывая своего разочарования.

— Выглядит не очень, верно? — сказал Хасан.

— Да. Не очень. — Венна провела рукой по стене здания, нащупав едва заметные вмятины.

— Это посвящения На́сри, — сказал Тавис. — Моряки оставляли здесь подношения, надеясь на безопасное и прибыльное плавание, но прошло много времени с тех пор, как кто-либо поднимался на гору из Киесуна, чтобы это сделать.

— Когда-то здания, подобные этому, служили вратами во все земли Джии, — сказал Хасан, — но большинство из связующих храмов попало в руки эгрилов во время вторжения, и они их разрушили. Джакс предположил, что кто-то нас предал, потому что их местонахождение было тщательно засекречено и Черепа не должны были о них знать. Однако мы так и не узнали наверняка.

— У Черепов есть существа, которые чувствуют магию, — сказала Венна. — Они могли обнаружить первые врата случайно, и, как только они узнали, что ищут, найти остальные стало легче.

— Я на это надеюсь. Со всем тем злом, что обрушилось на нас, последнее, что кому-либо из нас нужно, — предатели, все еще скрывающиеся поблизости.

— Покажите мне, что внутри.

— Я могу это сделать, — сказал Тавис, делая шаг вперед. — Просто надо найти нужное место. — Он провел рукой по центру двери, сосредоточенно нахмурив брови. Должно быть, он нашел то, что искал, потому что его рука остановилась, и он повернул ладонь вправо. Почти незаметно для глаз, но Венна могла бы поклясться, что видела, как камень сдвинулся с места. Лязг, несомненно, означал, что замок открылся. Тавис толкнул дверь:

— Сюда.

Венна и Хасан последовали за ним внутрь. На мгновение стало слишком темно, чтобы что-то разглядеть в свете, просачивающегося из-за ее спины, и Венна почувствовала внезапную волну клаустрофобии. Она оглянулась на вход и подумала о том, чтобы выбежать на свежий воздух, но очень быстро все изменилось. Зеленый свет начал просачиваться из самих камней, подхваченный легким ветерком, пока не поплыл, как дым, в воздухе вокруг них.

— Узрите величие На́сри, — сказал Тавис дрожащим от благоговения голосом.

По мере того, как свет проникал вглубь храма, Венна поняла, что внутри помещение было намного больше, чем казалось снаружи.

— Как это возможно? Пространство...

— Храмы были построены с помощью давно утраченной магии, когда джиане были Богами, ходившими по земле, — сказал Тавис. — Я не знаю, как они их создали, только как они работают. Мне было около десяти, когда мой отец впервые привез меня сюда и показал, как все устроено. Так же, как и его отец до него.

— Значит, отсюда мы можем отправиться в любую точку Джии? — спросила Венна.

— Не в любую. На другом конце нужны врата, с которыми можно связаться, — сказал Тавис. Он подошел к одной из ниш, которые тянулись вдоль стен, и провел рукой по отметкам внутри нее. — У каждого из них есть уникальный набор заклинаний, которые соединяют врата с другим храмом в Джии. Эти раньше были связаны с храмом Ало в Инаке, но тот был разрушен Эгрилом. — Зеленый свет танцевал между заклинаниями, как дым, следуя за Тависом по всему помещению и кружась у ног Венны и Хасана. — Мой отец научил меня, как управлять вратами, на какие отметки нужно нажимать.

— Сколько врат все еще под нашим контролем? — Венна не смогла скрыть благоговения в своем голосе. Она знала о вратах в подвале посольства Джии в Лейсо, но никогда там не была и никогда не видела, как они работают.

— В горах Олиисиус есть врата, о которых мы тебе рассказывали, — сказал Хасан. — Плюс еще одни в Селто, одни в Гэмбриле и последние в Чи́та.

— Четыре угла Джии, — сказала Венна. — И ее сердце.

— Ага, — сказал шулка. — Когда придет время, мы сможем переправить армию через всю страну чертовски быстро.

Венна усмехнулась:

— Мы могли бы вернуть страну быстрее, чем ее захватили Черепа. Они не поймут, что на них обрушилось.

Хасан кивнул:

— Хорошая мысль. Давно пора это сделать, если мы сможем.

— Если? Сможем. Мы, черт возьми, обязательно сможем. — Венна захлопала в ладоши.

— Ты хочешь поехать в Айсаир? — спросил Тавис.

Вопрос немного охладил волнение Венны. Они проделали весь этот путь не только для того, чтобы немного осмотреть достопримечательности. На это была причина. Она взглянула на Рояти.

— Да. Хочу.

— Ты уверена? — спросил Хасан. — Мы уже отправили людей вперед, чтобы распространить весть о приезде Зорики. Тебе нет необходимости ехать самой. Ты можешь остаться здесь.

Венна покачала головой:

— Нет. Я должна идти. Мне нужно кое-что сделать для Тиннстры.

— Что именно?

— Мне просто нужно для нее кое-что выяснить.

Хасан поднял руки:

— Хорошо. Рояти знает дорогу вниз по Олиисиусу и где найти помощь, прежде чем отправиться в Айсаир. Кос встретит вас у конюшен на Гаррет-стрит, как только вы въедете в город. Скажи ему, чтобы он отправил людей охранять врата, а я сделаю то же самое здесь. Надо проследить, чтобы с ними ничего не случилось до прибытия Зорики.

Венна кивнула:

— Спасибо. Спасибо за все.

— Это не составило труда, — сказал Хасан. — Увидимся, когда приедут твои друзья.

— Да, увидимся. — Венна повернулась к Рояти. — Ты готова?

— Готова, как никогда.

— Прошу вас, пройдите сюда, дамы, — сказал Тавис. Он поманил их присоединиться к нему в нише в дальнем углу. — И держитесь крепче.

Пальцы Тависа затанцевали над заклинаниями, нажимая то на одно, то на другое, и зеленый свет становился все ярче и ярче.

Желудок Венны скрутило, когда пол ушел из-под ног, свет ее ослепил. Верх превратился в низ, жизнь потерялась, потерялась, потерялась. Потерялась в свете. Она бы закричала. Возможно, она и кричала. Кто-то же кричал.

Боги.

Боги, помогите мне.

Мгновение спустя все было кончено, и они трое все еще стояли в храме, не двигаясь, за исключением…

— Где Хасан? — прохрипела она.

— В Киесуне, — сказал Тавис, держа руки на коленях. — Клянусь Богами, ничего не может быть легче.

Рояти, шатаясь, подошла к двери, распахнула ее, и ее вырвало на землю снаружи.

Венна ахнула — они все еще были на горе, но далекие песчаные земли Киесуна сменились зеленым ковром, уходящим вдаль. Тавис взял ее за руку, и они вместе последовали за Рояти наружу. Венна вдохнула холодный горный воздух, когда ее ноги обрели устойчивость.

— Врата работают.

Тавис опустился на камень и глотнул воды:

— Да, работают. Каждый раз чувствуешь, что умираешь, но они работают. Но только Боги знают, на что это будет похоже — попытаться провести через врата армию.

— Но мы можем это сделать, — сказала Венна, широко раскрыв глаза; мысли лихорадочно метались в голове.

— Нам пора отправляться в путь, — сказала Рояти. — Ханраны ждут нас в Котеге. Мы проведем там ночь, прежде чем отправимся в Айсаир.

Тавис поднялся на ноги:

— А пока я прощаюсь.

— Ты уже возвращаешься? — спросила Венна. Мужчина все еще был смертельно бледен после путешествия сюда. — Ты, конечно, можешь немного отдохнуть?

— Хасан меня ждет. Он никогда не найдет дорогу вниз с горы, если меня не будет рядом, чтобы ему показать. — Тавис улыбнулся. — Кроме того, лучше покончить с этим побыстрее. Нет смысла чувствовать себя лучше только для того, чтобы снова почувствовать себя хуже.

Венна усмехнулась:

— Верно.

— Просто следите за собой, а? — сказал Тавис. — Там полно Черепов, которые будут счастливы вас убить.

— Я не забуду, — сказала Венна. Она смотрела, как Тавис, прихрамывая, вернулся в храм и закрыл дверь, затем повернулась к Рояти. — Давай пойдем и освободим Джию.

7

Джакс

Гандан

Джакс споткнулся и растянулся на земле. Он сильно ударился о землю, моргнул, огляделся. У его ног лежало тело. Череп. Давно мертвый. Плоть сгнила, оставив настоящие кости под ржавой белой броней, вокруг скелета росла трава.

Он был снаружи. Не в подземелье. В долине, трава танцевала на ветру, запах весны наполнял его нос. Свободный. Во имя Четырех Богов, как он сюда попал?

Он был грязный и босой, кожа покрыта тысячами царапин и синяков. Его одежда представляла собой не более чем лохмотья, но это была не та одежда, в которой он был в Киесуне, когда его схватили.

— Джакс! Поторопись. — Мужчина махнул ему рукой. С ним были еще трое. Они были знакомы, как будто он помнил их по сну, но он не мог вспомнить ни одного из их имен. По крайней мере, они говорили на джиане. Его соотечественники.

Последнее воспоминание — его вытащили из камеры в Кейджестане, в замке Рааку. Его потащили на смерть.

— Давай, — крикнул мужчина. — Здесь нас могут схватить. Двигайся!

Джакс заставил свои ноги работать, направляясь к остальным, двигаясь почти бегом. Каждый глоток холодного весеннего воздуха заставлял его чувствовать себя более бодрым, более живым. Если бы только он знал, где находится.

Но он не сидел в тюрьме — и за это был чертовски благодарен.

Сколько времени прошло с тех пор, как его захватили в плен? Он похудел из-за недостатка пищи, но в остальном чувствовал себя сильным. Не в таком беспорядке, как в Киесуне. Не обгоревший и полубезумный. И с ним не разговаривал Дарус Монсута. Слава Богам.

Блеск металла снова привлек его внимание к земле. Скимитар, длинный и тонкий, но все еще выглядевший острым. Джакс поднял его. Как там говорится? Лучше иметь меч и не нуждаться в нем, чем нуждаться в мече и не иметь его.

Держать меч левой рукой все еще было непривычно, но другого варианта не было, так что ему лучше к этому привыкнуть.

Остальные остановились на вершине холма. Четыре силуэта на горизонте. Их легко заметить за много миль.

— Не стойте там. Перебирайтесь через гребень, — крикнул он. Но никто из них не двинулся с места, дураки.

— Я думал, вы не хотите быть зах... — Слова застряли в горле Джакса, когда он, спотыкаясь, остановился рядом с остальными. Его глаза пытались осмыслить то, что он видел, но он был сбит с толку еще больше, чем когда-либо. Это было невозможно.

Перед ними простиралась еще одна долина, а в дальнем конце был Гандан.

Крепость Гандан.

Они находились на границе, со стороны Эгрила, и не было никаких сомнений в его последних словах, несмотря на то, что теперь от крепости осталась только разбитая оболочка. Стены высотой в тридцать футов были скорее дырявыми, чем каменными, а сторожевые башни — лишь намеками на то, чем они были когда-то. Эгрилы хорошо поработали, почти полностью все разрушив.

Его мысли сразу вернули его в ту ночь. Он был главой Шулка, возглавляя оборону Гандана. Вот только он не думал ни о какой обороне. Он думал о том, чтобы уничтожить Эгрил, как он делал каждый раз, когда сталкивался со старым врагом. Но на этот раз Эгрил пришел с другими идеями. Они атаковали своими войсками, своей магией и своими монстрами, и Шулка, вместо победы, были преданы мечу.

В ту ночь он потерял руку — в первый раз. Его сын сломал спину. Так много его шулка погибло. Это было последнее место, где он хотел бы сейчас быть. Слишком много воспоминаний. Слишком много призраков.

Что я делаю в Гандане?

— С тобой все в порядке? — спросил мужчина, с изможденным лицом, грязный, совсем как Джакс. Южный акцент.

— Я... я... — Джакс не знал, что сказать. Он не хотел приближаться к крепости, но это был пункт пересечения границы между Эгрилом и Джией. Путь домой.

— Нам нужно двигаться, — сказала женщина со спутанными рыжими волосами, ее глаза метались из стороны в сторону. Она сжимала нож так, словно от этого зависела ее жизнь. Джакс чувствовал, что должен знать ее имя, но какое?

Там были еще двое. Женщины. Одна выглядела так, будто у нее вырвали половину волос; другая, поменьше ростом, моложе, возможно, еще ребенок, пряталась за спинами всех остальных. Они тоже казались знакомыми. Он их знал. По крайней мере, это он знал наверняка.

— Кто вы... — Лай не дал Джаксу сказать больше ни слова. Больше, чем одна собака. Стая.

Все головы повернулись в ту сторону, откуда они пришли, к Эгрилу, и все они увидели собак и людей с ними, увидели блеск уже обнаженного оружия. Слишком много, чтобы Джакс мог сражаться одной рукой.

Секундой позже он уже бежал. К Гандану, к дому. Не было времени думать о том, что произошло раньше. Сейчас имело значение только одно — выживание.

Тяжелый меч тянул руку вниз, но он был рад дополнительному весу. Меч понадобится, если собаки их догонят.

Они быстро бежали вниз, склон помогал их уставшим ногам. Несмотря на это, маленькая женщина упала и сильно ударилась, но мужчина поднял ее, не сбавляя шага, и затем она снова побежала.

Они прокладывали путь через трупы, устилавшие дно долины, и избегали стрел, торчавших тут и там — память о его неудачной попытке остановить врага.

Гандан был в миле от них. Когда-то он мог пробежать это расстояние за несколько минут, не запыхавшись. Теперь казалось, что это в сто раз больше, чем нужно. Его грудь горела, а ноги грозили подкоситься в любой момент. Но он не мог остановиться. Не сейчас. Лай собак подгонял их, становясь все ближе, но Джакс не осмеливался оглянуться. По крайней мере, он не слышал лошадей, но это ничего не значило. Удача уже давно была не на его стороне.

Остальные были не в лучшей форме, чем Джакс, и вскоре между ними образовался просвет.

— Давай, — пропыхтел мужчина. Возможно, себе, в той же степени, что и остальным. Имя Реми внезапно пришло Джаксу на ум. Этого мужчину зовут Реми?

— Я не могу, Сара, — воскликнула маленькая женщина, замедляя шаг. — Мне нужно остановиться.

— Не сдавайся, Эсто, — ответила рыжеволосая женщина. — Не сейчас. Не тогда, когда мы так близко. — Она обняла Эсто за талию и попыталась заставить ее двигаться. — Кто-нибудь, помогите нам.

У Джакса не было свободной руки, и он не собирался бросать меч, но женщина с половиной волос откликнулась на зов:

— Джия по другую сторону той стены. Мы почти на месте. Мы сможем это сделать.

Они снова двинулись к Гандану, теперь уже в полумиле от него, двигаясь медленно, вместо того чтобы бежать, к стене, не предлагающей никакой защиты, с дырами, достаточно большими, чтобы через них могла пройти армия. Будут ли они по эту или по ту сторону стены, не будет иметь значения, если их поймают.

Лай становился все громче и громче и, наконец, Джакс оглянулся — и тут же об этом пожалел. Собаки были на гребне холма. Стая собак, полдюжины мужчин держали их на поводках. В полумиле позади них. И он знал, что собаки доберутся до них быстрее, чем они смогут достичь Гандана.

— Бегите! — взревел Джакс. — Бегите, спасайте свои жизни.

Каждый был сам за себя. Они все это знали. Гонка, которую не все из них закончат.

Джакс и Реми рванулись вперед. Джакс знал, что это неправильно — не в духе Шулка, — но он давно отказался от своих клятв. Сейчас у него было только желание жить. Ничего больше.

Женщины попытались поднять Эсто, но она упала и потащила их на землю, за собой. Сара и женщина с короткими волосами вскочили на ноги и отправились в путь без Эсто, несмотря на ее крики. Они знали, что у них нет надежды, если они останутся с ней.

Остальной мир перестал существовать для Джакса. Был только стук его ног, его сердца, его прерывистое дыхание и эти собаки, их лай, их вой. Гандан впереди. Смерть позади. Может быть, там он найдет другое оружие, стены, за которыми можно спрятаться, место, где можно сражаться, чтобы дать последний отпор. Может быть. Ему просто нужно бежать.

Стена была в пятистах ярдах от него, когда он услышал крики Эсто, раздираемую плоть, неистовство собак. Джакс помолился бы за нее, если бы у него хватило дыхания, но все его мысли были о себе. Добраться до стены. Найти безопасное место. Она мертва. Спастись самому.

Монсута посмеялся бы над его трусостью, но его голос молчал. Будем надеяться, что он остался во дворце Рааку, в Кейджестане.

Гандан был в трехстах ярдах от него. Так близко. Так далеко.

Эсто все еще кричала, но ее крики затихали. Больше всхлипы, чем чего-нибудь другое.

Двести ярдов.

Реми был впереди, лавируя среди обломков. Он обернулся, широко раскрыв от страха глаза, и махнул в его сторону:

— Давай!

Джакс мог видеть двух женщин краем глаза. Они были почти на одном уровне с ним. Затем рыжеволосая оказалась на ярд впереди. Он попытался набрать дополнительную скорость и не смог. Он бросил меч, надеясь, что это добавит ему еще немного энергии, и старался не думать о том, что именно в этот момент оружие понадобится ему больше всего.

Женщина с половиной волос почти касалась его плеча, стиснув зубы, размахивая руками, с побелевшим лицом. Гандан был в сотне ярдов. Они собирались это сделать. Затем женщина исчезла, просто так. Ее растерзали собаки. С таким же успехом это мог быть и он.

Она еще кричала, когда он добрался до стены, и Реми перетащил его через нее, в Гандан, в Джию. Он оглянулся и увидел, как собаки терзают женщину с половиной волос, увидел, как их хозяева гонятся за ними с копьями в руках.

— Сюда, — сказал он и, прихрамывая, побежал, не обращая внимания на камни, впивающиеся ему в ноги, мимо разложившихся трупов своих шулка, через плац, усеянный воронками. Впереди была главная крепость, где раньше был его кабинет, где был арсенал, где — если Боги будут хоть немного милосердны — все еще есть двери, которые можно запереть и за которыми можно спрятаться.

Но у собак были другие планы. Они перепрыгнули через разрушенную стену, полные ярости, и один взгляд назад сказал Джаксу, что они не доберутся до крепости.

— Возьмите оружие! — крикнул он, наклоняясь, чтобы поднять копье. Он повернулся как раз в тот момент, когда на него прыгнула собака, и ударил ее древком копья. Собака приземлилась на спину, дрыгая лапами в воздухе, и Джакс вонзил копье ей в живот, прежде чем она смогла перевернуться.

Реми нашел свое себе копье, а Сара — меч Шулка. Джакс встал слева от Сары, так что копья были у них по бокам, когда они стояли лицом к остальной стае, тыча в любую собаку, которая подходила слишком близко.

— Пятьтесь. Нам нужно добраться до крепости, — сказал Джакс. — Там у нас будет шанс.

Собаки огрызались и рычали, клыки были красными от крови товарищей Джакса, но копья делали свое дело, пока он и остальные отступали.

Но, конечно, должны были появиться их хозяева. Они перелезали через стену один за другим, пока все шестеро не смогли присоединиться к своим собакам. На них были маски в форме голов их гончих, с мордами и заостренными ушами, каждый держал в руке скимитар.

— Далеко ли до крепости? — спросил Реми.

— Не беспокойся об этом, — сказал Джакс. — Мы справимся. Просто следи за собаками.

— Эй! — крикнул один из их преследователей на эгриле. — Мы достаточно долго за вами гнались. Пора сдаваться. Позвольте нам вернуть вас в тюрьму, и вы останетесь жить.

— Отвали, — рявкнул Джакс на этом ненавистном языке.

— Ты говоришь на их языке? — спросила Сара. — Что они сказали?

— Это не имеет значения, — ответил Джакс. — Все это ложь. — Возможно, почувствовав, что он отвлекся, собака бросилась на него, но копье Джакса было быстрее, и он рассек ей лапу.

— Вы причиняете боль собакам, мы причиним боль вам, — сказал эгрил холодным голосом. — А теперь бросайте оружие.

Джакс не стал утруждать себя ответом. Какой в этом смысл? Он и остальные продолжали медленно отступать, пробираясь через трупы, оставшиеся после вторжения Эгрила. Судя по состоянию тел, та ночь была давно. Но как давно? Джакс помнил, как помог королеве сбежать и последовавшее за этим безумие. Он помнил, как его схватили, отвезли в Кейджестан и поместили в камеры под дворцом Рааку. Он помнил, как за ним пришли стражники. Но после этого? Ничего.

Он оглянулся и увидел, что крепость уже близко. Вход был разрушен, но это было лучше по сравнению с тем, где они находились, и, если лестница все еще стояла, им удастся занять позицию, которую они могли бы защищать. Стены с обеих сторон и позади них были бы очень кстати. У них будет шанс.

Эгрилы, должно быть, тоже это поняли, потому что они начали рассредоточиваться, обходя своих собак, пытаясь обойти Джакса и остальных с фланга. Джакс ткнул копьем в собаку, в качестве предупреждения как их хозяевам, так и самим животным:

— Отойдите.

— Ты заставляешь меня смеяться, однорукий, — сказал эгрил. — Ты слишком туп, чтобы понять, что уже мертв. Сейчас твоя душа принадлежит Кейджу. Зачем затягивать? Сдавайся. Я хочу увидеть свою жену, свою семью. Я гнался за вами, язычниками, через полстраны, и с меня хватит.

— Как долго ты преследовал нас? — спросил Джакс, все еще пятясь назад. Он стукнул ногой по черепу и постарался не думать о том, чей это мог быть череп.

— Слишком долго. — Эгрил оглядел руины Гандана и покачал головой. — Мы столько раз думали, что ты у нас в руках, но ты все время ускользал. Но, эй, ты это сделал. Ты добрался до дома. Поздравляю. Ты можешь умереть среди своих друзей.

Он свистнул, и собаки напали.

8

Венна

Айсаир

Прошли годы с тех пор, как Венна в последний раз была в Айсаире. В те дни, предшествовавшие вторжению, когда Шулка были непобедимы, а страна была местом мира и процветания. В те времена, когда в Айсаире билось сердце страны.

Но сейчас? Венна боялась подумать, что с городом сделал Эгрил.

Спустившись от горных врат, они встретились с местными ханранами в Котеге. Однако их новости были довольно мрачными. Очевидно, дела в городе были плохи и становились все хуже, но когда Венна потребовала более подробной информации, ей сказали, что лучше ей самой все увидеть. Они предоставили Венне и Рояти повозку и немного скота, чтобы они могли притвориться, будто едут в столицу торговать. Местный парень по имени Сами также присоединился к ним, чтобы помочь с этой хитростью. Ему было всего около двенадцати лет, но он был умен и хорошо знал местность. На контрольно-пропускных пунктах было удобно иметь с собой ребенка. Так Венна и Рояти выглядели менее угрожающе.

Тем не менее, Венна почувствовала нарастающий страх, когда они приблизились к опушке хаскомбского леса. Теперь им придется быть осторожными на каждом шагу. Простая оплошность, и их повесят еще до наступления темноты — особенно если Черепа найдут оружие, спрятанное в повозке.

Это тошнотворное чувство усилилось, когда они услышали звуки падения деревьев, за которыми следовали выкрикиваемые приказы и щелканье кнутов. Она обменялась взглядами с Рояти, но повернуть назад было невозможно.

Еще полмили, и они увидели причину всего этого шума. Рабочие бригады расчищали лес под присмотром охранников-Черепов. Сотни джиан рубили и распиливали деревья и оттаскивали стволы прочь. Черепа, в свою очередь, безжалостно работали над людьми. Кнуты хлестали во все стороны, подгоняя их, не давая передышки.

— Ублюдки, — прошептала Венна. У каждого джианина, которого она видела, были красные раны на теле от кнутов и затравленное выражение на лице. Некоторые выглядели недостаточно сильными, чтобы продержаться еще час.

— Полегче, девочка, — сказала Рояти. — Помни, для чего мы здесь. Мы не можем помочь никому из этих несчастных, но мы можем помочь помешать другим нашим людям к ним присоединиться.

Венна кивнула, чувствуя кислый привкус во рту, но она могла видеть Айсаир сквозь деревья. Они были близко. Им просто нужно было сначала миновать контрольно-пропускной пункт.

Четыре Черепа, охранявшие пост, наблюдали за приближением тележки.

— Ты уверена, что с нашими документами все в порядке? — спросила Венна.

— Да, — ответила Рояти. — Перестань беспокоиться.

Сами сидел сзади с только что забитым поросенком и двумя корзинами с квохчущими живыми цыплятами, подаренными им накануне местными ханранами. На поросенке повсюду была кровь, и цыплята сходили с ума от запаха — как и хотела Венна. Будем надеяться, что беспорядок и шум помешают Черепам слишком пристально вглядеться внутрь тележки или заметить, насколько низко она находится от земли.

Венна развернулась на своем сиденье:

— Парень, у тебя все в порядке?

Сами кивнул так энергично, как только мог.

— Все хорошо. — То, что Сами так долго продержался на войне, было достаточным свидетельством его выносливости и сообразительности. Он тоже не жаловался, когда они измазали его свиной кровью и разбросали кишки по его ногам. — Цыплята, однако, недовольны.

— Держи их такими.

— Да. Обещаю. — И Сами хорошенько пнул одну из корзин, отчего птицы закричали еще громче.

Венна улыбнулась:

— Молодец.

Она снова обратила свое внимание на дорогу и Черепов, которые вышли им навстречу.

Рояти щелкнула вожжами и остановила повозку. Во имя всех Богов, Венна хотела убить всех Черепов прямо там, прямо сейчас, но ладонь Рояти скользнула по ее руке и сжала ее ровно настолько, чтобы успокоить.

— Документы, — сказал Череп рядом с Рояти. Она передала их, не глядя на мужчину. Венна почувствовала, как ее сердце сжалось, когда эгрил начал читать.

— Куда вы идти? — спросил Череп рядом с ней.

Венна указала вперед.

— В город. — Затем она указала большим пальцем через плечо. — Продать мясо.

Череп оглядел зад повозки:

— Зачем убить поросенок?

— Свиньи не ходят быстро, — ответила Венна. — В повозке быстрее.

Череп обошел вокруг, чтобы получше рассмотреть содержимое тележки:

— Там беспорядок.

— У свиней много крови, — сказала Рояти.

Череп у заднего борта тележки прокричал что-то на эгриле слишком быстро, чтобы Венна смогла его понять. Двое его приятелей подбежали, чтобы присоединиться к нему, и ей это не понравилось. Совсем.

— Что-то не так? — спросила Рояти.

— Заткнись, — сказал Череп, державший ее документы.

Венна услышала, как меч выскользнул из ножен. Она обернулась, спрашивая себя, что она может сделать без оружия, как она сможет сразиться с таким количеством Черепов и победить, если до этого дойдет. Глупые мысли. Она будет мертва в одно мгновение.

— Лицом вперед, — сказал Череп, который допрашивал ее, обнажив меч и указывая.

Венна сделала, как ей было приказано, сердце бешено колотилось, затем вздрогнула от звука стали, врезающейся в плоть. Сами!

— Эй, — сказал мальчик. — Оставь нашего поросенка в покое.

— Замолчи, — щелкнул Череп.

— Делай, как он говорит, — сказала Венна. — Пусть берут, что хотят.

Оказалось, что они хотели ножку поросенка и цыпленка. Как и надеялась Венна. Неважно, кто был на какой стороне, в эти дни голодали все. Лучше заставить солдат думать о бесплатной еде, а не о том, что еще может быть в тележке. Как только Черепа набрали достаточно для обеда, они махнули Венне и остальным, чтобы те ехали дальше.

Венна изо всех сил старалась не отрывать глаз от дороги, когда они проезжали мимо бригад лесорубов, опасаясь расплакаться, если увидит их страдания поближе; тогда, на пляже, она поклялась, что больше никогда не будет плакать.

Бригады были заняты, расчищая, по меньшей мере, пару миль леса, и оставляя после себя только грязные пни — и много открытой местности вокруг города.

Они подъехали к другому контрольно-пропускному пункту, тоже окруженному рабочими бригадами. Этот находился примерно в пятистах ярдах от города. На этот раз рабочие рыли траншеи, которые тянулись с востока на запад. Еще несколько джиан сидели в стороне, заостряя колья, которые, без сомнения, ждало дно траншеи.

Венне пришлось потратить еще трех цыплят, чтобы продолжить путь.

Последний контрольно-пропускной пункт находился еще в двухстах ярдах впереди; здесь вокруг города возводили баррикаду из срубленных деревьев.

— Кто-то ожидает неприятностей, — сказала Рояти.

— Так оно и есть, — ответила Венна. Ее беспокоило, что Черепа так усердно работают, но этого следовало ожидать. Зорика не была секретом. Она уничтожила армию Черепов в Мейгоре и убила главу Избранных Императора. Рааку не нужно было быть гением, чтобы понять ее следующий шаг — возвращение в Джию. Тем не менее, Венна была бы счастлива не видеть, как укрепляется оборона города.

К тому времени, когда им разрешили пройти через городские ворота, их поросенок потерял еще две ноги, а повозка стала легче на целую корзину цыплят. Ворота были большими и высокими, но ничего особенного. Безусловно не слишком толстыми. В конце концов, они были построены не для того, чтобы помешать армии вторжения войти в город. Хоть это было хорошо. Если только Черепа их не заменят.

— Вороватые ублюдки, — пробормотал Сами, когда тележка въехала в Айсаир.

— Тихо, — приказала Рояти, и на то были веские причины. Уши слушали повсюду. Глаза наблюдали. То, что на ком-то не было маски-Черепа, вовсе не означало, что он был каким-то другом. Можно было заработать деньги или завоевать расположение, сдав кого-то Черепам. Лучше никому не доверять. Считать всех врагами. Возможно, это дерьмовый образ жизни, но забвение этих простых правил было дерьмовой причиной для смерти.

Поэтому они держали рты на замке, а глаза открытыми.

Не то чтобы присутствие Эгрила было каким-то незаметным. Красные флаги свисали почти с каждого здания, а Черепа заполняли улицы, и не только на контрольно-пропускных пунктах. Ублюдков, должно быть, были сотни. Даже тысячи, если весь город был таким. Джиане, с другой стороны, были немногочисленны и находились далеко друг от друга. Все, кого они видели, опускали головы и быстро двигались туда, куда направлялись. Большинство из них выглядели не лучше, чем насильственно завербованные рабочие за пределами города. Усталые, голодные, напуганные.

Королевский за́мок возвышался над крышами в центре города. Говорили, что он был создан с помощью магии, и Венна вполне могла в это поверить. Даже несмотря на ущерб, нанесенный ему во время вторжения, здание все еще сохраняло часть своей былой гордости.