Долгие сумерки Земли. Галактики как песчинки

XXII

Жизнь на горе была терпимой, иногда - даже более, чем терпимой, ибо у человека есть особый дар: он умеет радоваться жизни.

Окружавшая их природа была столь огромна и величественна, что люди ощущали себя маленькими, ничего не значащими существами. Природа играла главную роль в поставленном ею же грандиозном спектакле и мало интересовалась людьми, которые влачили свое жалкое существование и грязи и снегу, под низким томным небом.

И хотя день и ночь больше не сменяли друг друга, происходили другие события, говорившие о том, что время движется. Стали частыми ураганы, а температура воздуха упала. Холодный, а временами такой нестерпимо горячий дождь вынуждал людей прятаться в пещере.

Грэн помрачнел еще больше: морэл все сильнее подчинял его волю. Убедившись в том, что именно он является виновником того, что они оказались в тупике, морэл захандрил. Угнетаемый мыслью о том, что ему нужно размножаться, он почти лишил Грэна возможности общаться с попутчиками.

Третье событие знаменовало собой неуклонное движение времени. Когда ревел ураган, Яттмур родила сына, который стал смыслом ее существования. Она назвала его Ларэн и сейчас отдавала ему всю себя.

Сидя на склоне холма, Яттмур качала малыша на руках и что-то пела ему, несмотря на то что Ларэн давно уже спал. Верхняя часть горы купалась в лучах заходящего солнца, в то время, как основание ее утопало в ночи.

Вокруг все было черно; вечную эту ночь время от времени освещали редкие солнечные лучи, и кое-где возвышались горы, словно живые существа, тянущиеся к свету.

В этом царстве тьмы прятались существа, вытесненные сюда из освещенных, более обитаемых регионов. Среди этих изгнанников были и лезэрфэзеры, пара которых пролетела сейчас над головой Яттмур. Птицы наслаждались свободным полетом; сложив крылья, они падали вниз, а, поймав теплый восходящий поток воздуха, вновь взмывали вверх. Малыш проснулся, и мама развернула его так, чтобы он видел крылатых существ.

- Вот они, Ларэн, смотри! Оп-ля - вниз, в долину. А вот - снова вверх! Высоко-высоко, к солнцу!

Птицы летали совсем рядом. Маленький Ларэн булькал от удовольствия, протягивая к ним свои маленькие ручонки. Смеялась и Яттмур, радуясь каждому движению младенца.

Одна из птиц падала. С удивлением женщина отметила, что лезэрфэзер падает вертикально вниз, а вторая птица едва поспевает за первой. На какое-то мгновение Яттмур показалось, что птица сейчас взмахнет крыльями и выровняет свой полет, но в следующую секунду лезэрфэзер ударился о землю с громким шлепком.

Яттмур встала. От лезэрфэзера осталась лишь неподвижная кучка, лежащая на склоне холма. Вторая птица тревожно кружила над ним.

Не одна она видела случившееся. Один из тамми, находившийся чуть поодаль, на холме, вскочил и, что-то крича, бросился к птице. В прозрачном воздухе она отчетливо различила слова, обращенные к двум его товарищам:

- Идите и посмотрите на упавшую птицу с крыльями!

Он бежал, громко шлепая ногами по земле. Яттмур стояла и смотрела, прижав Ларэна к себе, сожалея о том, что происшедшее нарушило ее покой.

К упавшей птице приближался еще кто-то. Женщина увидела несколько фигур, которые быстро выходили из-за камней, лежащих ниже по склону. Она насчитала их восемь, сумев разглядеть маленькие носы и большие уши; одетые к белое, они четко выделялись на фоне мрачного синего пейзажа долины. За собой они тащили сани.

Яттмур с Грэном назвали этих существ Горцами, и всегда внимательно следили за ними. Очень подвижные и хорошо вооруженные, они пока не причиняли людям вреда.

Какое-то время Яттмур наблюдала за происходящим: трое тамми, сбегавших с холма вниз; восемь горцев, поднимавшихся вверх, и одна птица, парившая над ними, словно раздумывая, улететь ей или остаться.

Вооруженных луками и стрелами горцев можно было рассмотреть даже на расстоянии. Они подняли луки, и вдруг Яттмур стало страшно за трех толстых недоумков, с которыми она делила все тяготы долгого пути. Прижав Ларэна к груди, она закричала:

- Эй, тамми! Вернитесь!

Первый горец отпустил тетиву. Просвистела стрела - и оставшийся в живых лезэрфэзер стал падать.

Бежавший первым тамми споткнулся, и тут раненая птица упала ему на спину. Вскрикнув, он повалился в снег.

Тамми и горцы встретились. Яттмур развернулась и побежала в пещеру, где жили она, Ларэн и Грэн.

- Грэн! Пойдем. Пожалуйста! Тамми сейчас убьют. На них напали эти ужасные большеухие. Что же нам делать?

Грэн полулежал, облокотившись спиной о камень, скрестив руки на груди. Когда вбежала Яттмур, он посмотрел на нее и тут же опустил глаза.

Его бледное лицо четко выделялось на фоне коричневого грибка, который матово поблескивал, обрамляя его голову и горло толстыми складками.

- Сделай же что-нибудь! - потребовала она. - Что происходит с тобой в последнее время?

- Тамми нам не нужны, - сказал Грэн. Однако встал. Яттмур схватила его за руку и вытащила из пещеры.

- Я успела полюбить этих несчастных, - сказала она тихо.

Они посмотрели вниз по склону, туда, где в тени двигались фигуры.

Три тамми возвращались, поднимаясь вверх по холму. Они тащили одного из двух мертвых лезэрфэзеров. Горцы шли с ними, и на их санях лежала вторая птица. Две группы шествовали, дружелюбно болтая, а тамми при этом еще и отчаянно жестикулировали.

- Ну кто бы мог подумать?! - воскликнула Яттмур.

Это была любопытная процессия. Двигались горцы странно, иногда опускаясь на четвереньки. Яттмур услышала их речь, отрывистую и какую-то лающую. Однако из-за большого расстояния она не смогло разобрать, о чем они говорили.

- Что ты думаешь об этом, Грэн? - спросила она.

Грэн молчал, продолжая смотреть; уже стало ясно, что тамми вместе с горцами направлялись в пещеру, где обитали тамми. Уже почти дойдя до входа в нее, они обернулись, и Грэн увидел, что они смеются, показывая на него.

Яттмур посмотрела на него. Внезапно ей стало нестерпимо жаль Грэна.

- Ты так мало говоришь и выглядишь таким больным, любовь моя! Мы так много пережили вместе - ты и я. И мы любили друг друга. А теперь ты словно ушел от меня. Мое сердце полно любви к тебе, и я хочу тебе только добра. Но мои любовь и доброта ничего не значат для тебя, Грэн.

«О, мой Грэн!»

Свободной рукой она обняла его и почувствовала, как он отстранился. Но тем не менее заговорил. Слова - словно куски льда.

- Помоги мне, Яттмур. Будь терпелива. Я болен.

Но Яттмур тревожило еще одно.

- Тебе станет лучше. Но чем занимаются эти дикие горцы? Они могут быть друзьями.

- Пойди и посмотри, - холодно сказал Грэн.

Он убрал с плеча ее руку, вернулся обратно в пещеру и улегся, приняв ту же позу. В нерешительности Яттмур уселась у выхода из пещеры. Тамми и горцы давно уже скрылись в другой пещере. Пока Яттмур сидела, не зная, что предпринять, небо заволокли тучи. Пошел дождь, который потом перешел в снег. Ларэн заплакал, и Яттмур дала ему грудь.

Прогремевший гром вывел Яттмур из тягостных раздумий. Она оглянулась и посмотрела на Грэна. Тот лежал, не шевелясь и не глядя на нее.

Про себя Яттмур сказала: «Все наши беды - из-за этого волшебного грибка. Ларэн и я стали его жертвами, как и несчастный Грэн. Он у него на голове и в голове. Я должна найти способ помочь ему избавиться от грибка.

Осознание положения не успокаивало. Взяв малыша на руки, она встала.

- Я иду в пещеру к тамми, - сказала она, почти не надеясь услышать ответ.

Грэн подал голос:

- Тебе не следует брать Ларэна с собой в такой дождь. Оставь его со мной. Я позабочусь о ребенке.

Она подошла к Грэну. И хотя свет был очень тусклым, ей показалось, что грибок в его волосах и на шее еще больше потемнел. Определенно, он увеличивался: уже он нависал надо лбом. Яттмур уже решилась было оставить Грэну малыша, как нахлынувшее внезапно отвращение остановило ее.

Он смотрел на нее из-под нависшего морэла чужим взглядом, в нем Яттмур видела фатальную смесь глупости и хитрости, которые таит в себе любое зло. Инстинктивно она крепко прижала ребенка к себе.

- Отдай его мне. Ему будет хорошо, - сказал Грэн. - Маленького человека можно многому научить.

Обычно его движения не были резкими, но сейчас он молниеносно вскочил на ноги. Яттмур отступила, выхватив нож и оскалив, словно зверь, зубы.

- Не подходи!

Ларэн заплакал.

- Отдай мне ребенка, - настойчиво повторил Грэн.

- Ты не похож на себя. Я боюсь тебя, Грэн! Сядь. Не подходи ко мне!

Он сделал шаг вперед. Движения его были странными, как будто его нервная система одновременно подчинялась двум враждебным центрам. Она подняла нож, но он не обратил на него никакого внимания. На Яттмур смотрели мутные, словно подернутые пеленой, глаза.

Яттмур не выдержала.

Бросив нож, она развернулась и, прижимая малыша к себе, выбежала из пещеры.

Природа встретила ее раскатами грома и блеском молний, одна из которых ударила в нить огромной паутины траверсера, свисавшей с облаков. Паутина загорелась, но дождь быстро потушил пламя. Яттмур бежала к пещере тамми, боясь оглянуться.

И только добежав до входа в нее, женщина почувствовала неуверенность. Но останавливаться было поздно. Увидев девушку, тамми и горцы поднялись ей навстречу.