Долгий, крепкий сон

Глава двадцать шестая

В доме родителей Фрэйдл толпились люди. Мужчины небольшими кучками стояли в гостиной. Большинство держали тарелки с едой. На столе у входа горела высокая свеча. Дверь на кухню была открыта, и там на своих привычных местах сидели женщины. Как только мы с Йосей вошли, приглушенный шепот разговоров тут же стих.

У входа в гостиную, в том месте, где над каминной полкой должно быть зеркало, висел большой черный кусок ткани. По еврейским традициям в течение семи дней траура все зеркала в доме закрывают. Из гостиной вынесли всю мебель, отец и старшие братья Фрэйдл сидели на стульях у стены. Их рубашки и жилеты были разорваны в знак скорби.

Я вошла в гостиную, и отец Фрэйдл замахал мне рукой. Я подошла к нему и молча встала, ожидая, что он скажет. Он плакал, не скрывая слез, как и братья Фрэйдл.

— Спасибо, что пришли, — проронил он.

— Я очень соболезную вашей утрате, ребе Финкельштейн.

— Сестра рассказала мне, что я вас недооценивал. Вы ведь от чистого сердца пытались разобраться, что случилось с моей дочерью, — по его красным щекам вновь хлынули слезы.

Я не знала, что ответить.

— Я просто хотела помочь, ребе. Я плохо знала вашу дочь, но она была замечательной девушкой.

В этот момент с кухни пришла Сима, тоже вся в слезах. За руку она держала Сару. С изменившимся от ужаса лицом Сара опустилась на низкий стул. Взгляд ее был прикован к Йосе, который, опустив голову, стоял за моей спиной.

— Ребе, мне нужно поговорить с вами и вашей женой. Наедине.

Раввин посмотрел на меня, будто собираясь сказать «нет», но затем махнул рукой в сторону гостей и что-то сказал им на идиш. Через несколько минут в доме остались только семья Фрэйдл, Йося и я.

Пока мужчины с женами, матерями и дочерьми выходили из дома, лицо Сары становилось все бледнее и бледнее. Она молчала, и слышалось только ее частое дыхание.

— Ребе Финкельштейн, миссис Финкельштейн, это Йося Зингер. Друг Фрэйдл. И Сары, — начала я.

Ребе в замешательстве посмотрел на меня.

— О чем вы говорите? Какой еще друг? — он повернулся к Йосе. — Кто ты? Откуда ты знаешь мою дочь?

Йося вышел вперед и сказал тверже, чем я ожидала:

— Я был парнем Фрэйдл, ребе. И хотел на ней жениться.

— Парнем? Как это, парнем? — возмутилась Сима. — Что вы хотите сказать? Моя дочь была помолвлена с Ари Хиршем. У нее не было никакого парня. — Сима посмотрела на перекошенное лицо Сары. — Сарочка, о чем говорит этот мужчина? Ты его знаешь? Фрэйдл была с ним знакома? Что здесь происходит?

Сара поднялась со стула и дрожащим голосом заговорила:

— Я не виновата. Фрэйдл ходила к нему, ходила в его дом. Она сказала мне, что встречается с ним. Она гордилась этим!

— Что ты мелешь! — взревел отец и повернулся ко мне. — Это так?

Я кивнула.

— И он ее убил? Ты убил мою дочь? — от его вопля задрожал весь дом.

— Нет! Я ее не убивал! — возмутился Йося. — Я любил ее. Я хотел жениться на ней.

— Но она этого не хотела! — взвыла Сара. — Она сказала, что выйдет замуж за Ари. Что Aba и Emma[52] хотят, чтобы она вышла за него. Поэтому я пошла к тебе! Она тебя больше не хотела, и я могла тебя получить!

Родители Сары в шоке молчали, а ее братьев словно вдавило в стулья.

— Папа, я не хотела. Просто она сказала, что выходит за Ари. Значит, я могла забрать Йосю.

— Но она передумала, — тихо возразила я.

Сара кивнула.

— Я не виновата. Я не собиралась говорить ей до свадьбы, что теперь Йося — мой. Но она передумала. Решила, что любит Йосю и не пойдет замуж за Ари. Поэтому она вернулась к Йосе. Но там она нашла мой свитер и догадалась про нас. Она так разозлилась. Она не понимала, что я не виновата. Что я так поступила, потому что она согласилась выйти замуж за Ари Хирша. Я пошла к Йосе, потому что он был ей больше не нужен. Пришла моя очередь. Она должна была стать женой Ари Хирша, значит, я могла забрать Йосю.

— Сара, — перебила ее я, — так что случилось?

— Я не виновата, — повторила девушка, — Она узнала все про нас с Йосей. И больше он меня не захотел. Я так разозлилась. Я ударила ее, совсем несильно. Но она поскользнулась. Она поскользнулась и скатилась по лестнице. Там было… — Сара замолчала и взмахнула руками, словно отталкивая что-то от себя. — Там было так грязно. У нее были мокрые волосы. Все в крови. И шея странно согнулась.

— И ты положила ее в морозильник? — закончила я.

— Да.

— Зачем?

— Нужно было ее убрать. Там было так грязно, — голос Сары звучал ровно и отстраненно. — А туда она как раз поместилась. Я положила Фрэйдл и включила морозильник. Чтобы она не испортилась.

В это мгновение родители, молча смотревшие на нее, разразились бурными рыданиями. Нетти стояла у стены, прикрыв рот рукой и широко раскрыв глаза от ужаса. Йося сполз на пол и, уронив голову на колени, тоже плакал.

Я вспомнила разбитое блюдце, которое Сара спрятала в карман. Тогда показалось, что Сара просто боится родителей. Я подумала, что Сима или ребе так запугали ее, что за любой проступок она ожидала наказания. Но теперь стало ясно, что у этой девочки какая-то патология, и она, как некоторые социопаты, которых я в свое время представляла в суде, просто не может адекватно реагировать на происходящее. Она спрятала разбившееся блюдце. Она спрятала разбившуюся сестру.

— Нет! — внезапно крикнул отец Фрэйдл, отчаянно тряся головой. — Этого не может быть. Это сделал кто-то другой. Ты! — он ткнул пальцем в Йосю. — Ты это сделал! Не моя дочь. Нет.

Йося молча покачал головой, по его щекам текли слезы.

— Ребе, — вмешалась я, — это установит полиция. Они найдут доказательства. Отпечатки пальцев Сары или что-то еще. Так что ищите адвоката и идите в полицию. Она несовершеннолетняя и к тому же явно с психическими отклонениями. Думаю, ваш адвокат что-нибудь придумает.

— Нет! — снова закричал он.

— Ребе, полиция не поверит, что это сделал кто-то посторонний.

— Тогда я скажу, что убил я! Я! — он уже не кричал, но говорил все равно громко.

— Нет, Барух, — прошептала Сима сквозь слезы. И добавила, уже тверже. — Ты этого не сделаешь. Ты не возьмешь вину на себя. Мы поступим так, как говорит миссис Эпплбаум. Мы найдем адвоката, который поможет Сарочке.

— Но… — попытался возразить он.

— Нет.