Долгожданное счастье

Эпилог

Полтора года спустя

— Ш-ш-ш, — тихо пропел Роб. — Это просто вьюга. Наверное, ветер разбудил тебя.

Он вынул дочку из колыбельки и взял на руки, успокаивая ее тихими ласковыми звуками. Рэйчел с тающим сердцем стояла в дверях, наблюдая за двумя людьми, которых она любила больше всего на свете: высоким темноволосым мужчиной и маленькой девочкой, которую он держал на руках. Ребенок, завернутый в желтое пушистое одеяло, махал крохотными кулачками и заходился в громком крике. Нежная озабоченность смягчила мужественные черты Роба.

— Хочешь, чтобы папочка покачал тебя, пока ты не заснешь? — спрашивал он, подходя к большому креслу-качалке в углу комнаты. Он сбросил с него двух плюшевых медвежат и тряпичную куклу и сел, устроив девочку на сгибе локтя. — Завтра, когда метель кончится, папа возьмет тебя поиграть в снегу. Я посажу тебя в теплый рюкзачок, и ты посмотришь, как мы с мамочкой будем лепить снежную бабу. — Он широко улыбнулся, когда малышка схватила его за палец. — У-ух, как это будет весело!

— Мне кажется, ей понравилось твое предложение, — сказала Рэйчел, подходя к нему сзади. — Смотри, она улыбается.

— Кто это звонил? — спросил Роб, продолжая улыбаться.

— Твой отец. Он спрашивал, закончили мы книгу или нет.

— Неужели? Странно. Прежде он никогда не проявлял интереса к нашим литературным занятиям.

— Ну, не думаю, что его интерес имеет отношение к литературе. Просто он решил, что нам нужен кто-то посидеть с ребенком, пока мы работаем.

— И он вызвался быть сиделкой? — Роб в изумлении покачал головой.

— Можешь не верить, но это так. Я никогда не видела ничего белее удивительного. Твой отец, настоящий Каменнолицый Вождь, мгновенно превратился в Мягкий Воск, как только впервые увидел ребенка. Я и не предполагала, что у него такое доброе сердце.

— Он всегда скрывал это от окружающих. Ну-ка садись. — Он похлопал себя по коленке. — Здесь хватит места для обеих моих девочек.

Рэйчел устроилась у мужа на коленях и наклонилась поцеловать дочь в пухлую щечку.

— М-м-м, как хорошо пахнет моя сладкая! — Она выпрямилась и бросила на Роба удивленный взгляд. — Я не говорила тебе, что вчера звонили и мои родители? Они предложили, чтобы мы оставили с ними Сюзанну, когда поедем летом на Шетленды.

— И что ты им сказала? — с беспокойством спросил Роб.

— Что шесть недель — слишком долгий срок, на который мы не сможем расстаться с дочерью, и что мы возьмем ее с собой. Я пригласила их поехать с нами, и они обещали подумать.

Роб еще крепче прижал обеих к себе.

— Иногда, — признался он, — я не могу поверить, насколько изменилась наша жизнь после путешествия в Британию.

— И я тоже. — Она засмеялась и положила голову ему на плечо. — Не могу поверить, что мы вместе, что написали две книги и что с нами наша дочурка.

— Ты счастлива, Рэйчел?

— Больше, чем когда-либо.

— И все еще любишь меня? — не без лукавства спросил он.

— Конечно.

— А то я было засомневался. Иногда ты забываешь сказать мне об этом.

Она прижала указательный палец к его губам.

— Сдаюсь! — с улыбкой ответила она. — Обещаю исправиться. — И скрепила свое обещание долгим поцелуем.

— Гм, ты подала мне хорошую идею.

— Что ты задумал?

— Интересно, сколько возьмет смотритель маяка, чтобы еще раз запереть нас в башне?

— Не знаю, но мы можем спросить его.

— Правда, нам уже не нужно обсуждать наболевшие проблемы.

— Только одну, — безмятежно улыбнулась Рэйчел.

— Какую же?

— Сюзанна скоро будет достаточно большой, чтобы получить брата.

— Теперь это всего лишь интересная мысль, но уж никак не проблема. — Роб вдохнул теплый аромат ее шеи. — Ну что же, добавь еще один пункт в наше расписание.

Спящий ребенок заворочался и вздохнул, вызвав у родителей довольные улыбки.

— Время баиньки, — прошептала Рэйчел, слезая с колена Роба.

Он передал девочку жене и пошел за ней к кроватке.

Пока Рэйчел укладывала дочку, Роб запустил музыкальную игрушку, висевшую над колыбелькой, и комната наполнилась звуками «Колыбельной» Брамса. Тихо вышли они из детской, оставив дверь открытой.

В их спальне, находившейся через стену, Роб и Рэйчел остановились у окна, глядя на разгулявшуюся стихию. Рэйчел прижалась к Робу, с удовольствием ощущая теплоту его объятий.

— Ты знаешь, — сказала она, — чтобы понять, насколько идеален наш брак, надо было всего лишь признать его несовершенство.

— Да, это так. Хотя звучит дико.

— Мы слишком долго учились следовать нашим собственным советам. — Рэйчел обернулась и посмотрела на летящий за окном снег. — Боже, неужели вьюга будет мести всю ночь?

— А какое это имеет для нас значение? — спросил Роб, снова поворачивая жену лицом к себе.

— Никакого. Тем более что у нас нет особых планов.

— Говори только за себя, Рэч, — предупредил он и поцеловал ее в губы. — У меня куча планов.

— Правда?

— Да. И мы начнем вот с чего. — Роб подошел к шкафу и достал оттуда прямоугольную коробку, завернутую в серебряную фольгу иперевязанную блестящей лентой. Он вернулся к Рэйчел и протянул ей коробку.

— Но Рождество уже прошло. — На лбу у нее от удивления собрались морщинки. — Что это?

— Открой и посмотри.

— Ничего не понимаю.

— Неужели мужчина не может просто сделать любимой женщине подарок? Что-нибудь легкомысленное и бесполезное?

— Какой ты забавный! — покачала она головой, разворачивая фольгу и снимая крышку с коробки. — Ой, Роб! Как красиво!

С сияющим взглядом она достала несколько переливающихся всеми цветами радуги шалей и пару шаровар.

— Каким образом у тебя возникла эта идея?

— Из книги, которую я сейчас читаю. Она называется «Десять тысяч и одна арабская ночь».

— Звучит увлекательно.

— Так оно и есть. — Он протянул ей руки. — Пойдем, я покажу.

Рэйчел скользнула в его объятия и протянула губы для поцелуя.

— Привет, миссис Блисс, — прошептал он. — Добро пожаловать в первую ночь.