Бывают минуты, когда вы готовы задушить друг друга. Немедленно напомните себе, что по закону вы будете нести ответственность за содеянное. И вспышка гнева тут же угаснет.
Мэйфилды встретили Рэйчел и Роба буквально с распростертыми объятиями. Для представителей нации, которая считается холодной и надменной, они вели себя даже слишком эмоционально.
Дверь открыл настоящий английский дворецкий, а Мэйфилды ждали в холле.
— О мои дорогие! — воскликнула миссис Мэйфилд. — Вы в точности такие, как на фотографиях!
Маленькая полная женщина заключила их в свои материнские объятия. Роб, прижатый к пышной груди, не мог прийти в себя и найти нужные слова. Зато Рэйчел нашлась сразу.
— Нам так приятно познакомиться с вами и вашим супругом, — сказала она, отстраняясь и протягивая руку маленькому, но весьма величественно державшемуся джентльмену, что стоял позади миссис Мэйфилд. — У меня нет слов выразить нашу признательность и благодарность за этот визит и за все, что вы для нас сделали.
— О, Джаспер, она прелестна! — продолжила излияния миссис Мэйфилд. — Ведь я говорила тебе, что это должна быть самая добрая и обворожительная женщина в мире!
— Да, Мириам, говорила. — Убеленный сединами джентльмен взял Рэйчел за руку. — Я безмерно счастлив познакомиться с вами обоими. Я давно ждал такого случая.
— Добрый вечер, — сказал Роб, высвобождаясь из крепких объятий миссис Мэйфилд и пожимая руку хозяину дома.
— Надеюсь, наш сын ничем не огорчил вас? — спросил он, знаком подзывая Эша.
— Эш был на высоте, — заявила Рэйчел.
— Да, все превосходно, — согласился с ней Роб.
Эш Мэйфилд подошел к родителям сзади и обнял их за плечи. Он значительно возвышался над ними, и его мужественная красота была полным контрастом «домашнему» облику четы Мэйфилдов.
— Я обещал Блиссам показать завтра достопримечательности города, — сказал он. — Я заверил Рэйчел, что лучше меня никто не знает закоулки Лондона.
— Не говоря уж о пивных? — пророкотал его отец, сияя гордой улыбкой.
— Точно.
— Жду не дождусь этой прогулки, — сказала Рэйчел.
Роб впервые услышал об этом увеселительном мероприятии и сразу решил, что если Рэйчел рассчитывает пойти вдвоем с Эшем, то она очень ошибается.
— Я тоже, — добавил Роб.
— Не переутоми их, Эш, дорогой, — сказала миссис Мэйфилд. — Помни, что послезавтра у них первая лекция.
— Я даже не могу вам передать, сколько пользы мы извлекли из ваших теоретических и практических советов.
Джаспер Мэйфилд и его жена обменялись нежными взглядами.
— Вы не поверите, но и у нас с Джаспером были кое-какие проблемы, — прощебетала миссис Мэйфилд.
— Охотно верю, — сказал Эш с коварной усмешкой. — В конце концов больше всех пострадал я.
— Ну что ты! Не преувеличивай.
— Ничего себе преувеличение! Дело почти дошло до дележа фамильного серебра, — не уступал Эш.
Джаспер Уитби Мэйфилд энергично откашлялся.
— Да, Эш, у нас с мамой был тяжелый период в жизни, но как раз в это время нам попалась в руки книга «Идеальный брак».
— И наша благодарность вам безгранична, — поддержала мужа Мириам Мэйфилд.
— О, ну что вы… — смущенно начал было Роб.
— Нет-нет, — настаивала миссис Мэйфилд. — Вы вернули нас к жизни, дорогой мой мальчик. Общение — вот ключ к разрешению всех проблем.
Роб почувствовал непреодолимое желание расстегнуть ворот своей белой сорочки. Вот они с Рэйчел стоят и слушают дифирамбы по случаю сохранения чужого брака. А сами не смогли уберечь это общение, этот ключ к счастливой семейной жизни.
— Мне бы хотелось кое-что сказать вам. — В глазах у Рэйчел появилась настороженность, и Роб тут же замолчал. — Вообще-то у нас с Рэйчел до сих пор есть трудности в общении. — У Рэйчел отлегло от сердца, и она одарила его благодарной улыбкой. — Мне кажется, что именно над этим нам нужно еще работать и работать.
— Безусловно, — поддержала его миссис Мэйфилд. — А сейчас мы с мужем кропотливо изучаем раздел о любви, не так ли, Джаспер?
— Совершенно верно. Но мы держим Блиссов в передней слишком долго. Пора представить их гостям. — Он подмигнул Робу и Рэйчел. — Просто хотелось поболтать с вами без свидетелей.
Гостей оказалось очень много, и все они были заинтересованы в знакомстве со знаменитой американской парой так же, как и Мэйфилды. Среди гостей были два известных издателя с женами, полдюжины редакторов, несколько близких друзей Мэйфилдов и заместитель Джаспера Мэйфилда. В этой массе взволнованных приездом Блиссов гостей Роб сразу потерял Рэйчел. Он собирался быть таким предупредительным и внимательным, что ей пришлось бы отбросить маску безучастности. Но пока он не имел возможности воплотить в жизнь свой план: когда дворецкий пригласил гостей к столу, Роб не успел взять Рэйчел под руку — ее перехватил Джаспер Мэйфилд.
— Ну нет, мистер Блисс, — проворчала Мириам Мэйфилд, — вы будете сопровождать меня. Ваша жена всегда у вас под рукой, а на сегодняшний вечер мы ее у вас отбираем.
Улыбка у Роба получилась натянутой, но он покорно взял под руку хозяйку. Миссис Мэйфилд весело рассмеялась:
— Разве это не трогательно? Блиссы так любят друг друга, что не могут расстаться даже на время трапезы!
У всей компании вырвался глубокий вздох. Да, так и есть, это очень романтичная пара.
Со своего конца стола Роб наблюдал, как Эш Мэйфилд напропалую флиртует с Рэйчел. Как ни странно, Рэйчел это нравилось. У Роба просто руки зачесались, так ему захотелось схватить этого молодого нахала за шею, вытащить в сад и бросить в пруд с рыбками.
Он снова посмотрел на Рэйчел. Она была неотразима. Короткое черное платье и черный жакет, расшитый бисером, гармонировали с волосами цвета воронова крыла и оттеняли нежную, жемчужно-матовую кожу. Глаза блестели, подчеркивая бархатистость кожи и придавая лицу оживленное выражение. Нежные губы напоминали спелые вишни.
Робу очень хотелось, чтобы время от времени Рэйчел улыбалась и ему. Тайком он взглянул на часы. У него появилось непреодолимое желание скорее вернуться в их номер в гостинице. Он погрузился в мысли о том, что он скажет Рэйчел, когда они останутся наедине. Во-первых, он попросит у нее прощения за безразличную реакцию на ее уход, затем спросит, что же он делал не так, почему она не могла больше с ним оставаться. Он пообещает ей никогда в жизни не повторять старых ошибок.
Рэйчел завязала пояс своего темно-зеленого халата и подумала, что поговорить с Робом следовало бы до того, как она переоденется. В ночной рубашке и в халате у нее появилось чувство незащищенности.
Нет, это глупо. Более порядочного мужчины, чем Роб, она еще не встречала. Да и выглядит она ничуть не соблазнительно. И тем не менее манера его поведения в этот вечер вызвала в ней беспокойство. Возможно, от их вынужденного совместного пребывания в Англии он ждал чего-то большего, чем просто пребывание в одном номере. Она потянулась за платьем и снова засомневалась.
Раздался осторожный стук в дверь спальни.
— Рэч?
— Да, — неуверенно ответила она. — Что тебе?
— Можно поговорить с тобой? — спросил Роб, входя в комнату.
— Конечно. Входи, пожалуйста, — сказала Рэйчел.
Она посмотрела на него и пожалела, что разрешила ему войти. На нем были только синие пижамные брюки, еле державшиеся на бедрах, и больше ничего. Так как на протяжении последних дней он всегда был одет с иголочки (впрочем, как и всегда раньше), ей удавалось отогнать мысли о его физическом совершенстве, которое она помнила слишком хорошо. Рэйчел поспешно отвернулась и начала снимать покрывало с кровати и взбивать подушки.
— Мне интересно, где я буду спать? — спросил он тихо и ласково.
Рэйчел уронила подушку и резко повернулась к нему.
Она хотела ответить, но слова застряли у нее в горле. Ее глаза были на уровне его груди, и взгляд невольно остановился на темных завитках волос, которыми грудь заросла до самого пояса, где едва держались чертовы пижамные брюки. Она быстро подняла глаза на Роба. И тут же отвернулась, потому что в его ответном взгляде уловила скрытую радость.
— Почему бы тебе не спать на кровати? — сухо произнесла она.
— Хорошо, — заулыбался Роб.
— А я займу кушетку.
Его улыбка тут же исчезла.
— Я думаю, что это тебе лучше спать на кровати.
— Я не буду спать с тобой, — тихо сказала она, заставив себя посмотреть ему в глаза. — И не проси.
— Я не прошу, — ответил он. — Кушетку займу я.
— Ладно.
Рэйчел густо покраснела. Роб взял ее за подбородок.
— Пойми меня правильно. Мне бы хотелось спать с тобой.
Рэйчел прикрыла глаза густыми ресницами. Ночник освещал ее золотистым приглушенным светом, в котором ее мягкие губы без помады были розовыми и манящими. Роб наклонился к ней.
Широко раскрыв глаза, Рэйчел в страхе отпрянула.
— Нет… пожалуйста, — выдохнула она, отстраняя его рукой. — Я не хочу, чтобы ты меня целовал.
Но она хотела. Да, это было так, и она была уверена, что Роб тоже об этом догадывался.
Он посмотрел на нее долгим взглядом и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Казалось, что в Лондоне живут одни только влюбленные. Парочки были везде: они бродили вдоль реки, гуляли по зеленым лужайкам парков, выходили из пабов, сидели в кафе на открытом воздухе. Рэйчел боролась с завистью, которую испытывала к ним. Она приехала в Лондон по делу, а не ради любви.
Когда за Рэйчел заехал Эш в своем «роллс-ройсе», Роб решительно заявил, что поедет вместе с ними. Он считал, что его присутствие будет защитой для Рэйчел, хотя она не сделала и намека, что акции Роба поднимутся.
Как бы ей хотелось совершить подобное путешествие в этот завораживающий город в том году, когда они только поженились и были счастливы! Но в то время у них едва хватало денег, чтобы каждый год навещать родителей. Как грустно осознавать, что теперь эта долгожданная поездка не радость, а почти наказание! На протяжении всей экскурсии по Лондону с Эшем Мэйфилдом Роб и Рэйчел общались друг с другом так, будто были посторонними людьми.
Когда они проезжали по центру города мимо Букингемского дворца, Сент-Джеймсского парка, Уайтхолла, Вестминстерского аббатства, Трафальгарской площади, Эш давал скупые пояснения. А когда добрались до Тауэра, он и вовсе замолчал, озадаченно наблюдая за Робом и Рэйчел.
— Как ты думаешь, долго еще Эш собирается ломать комедию? — прошептал Роб, когда они пробирались сквозь толпу у Лайон-Гейтс.
Рэйчел остановилась и оглянулась.
— Не знаю.
— Все-таки тебе придется разговаривать со мной.
— Я разговариваю.
— Да, — согласился Роб, — но каждый раз делаешь это с таким видом, будто только что раскусила лимон.
— Я не могу удержаться, — продолжала она спорить шепотом.
— Может, лучше сказать правду?
— Вот он идет. Постарайся улыбнуться.
Роб положил руку Рэйчел на плечо.
— Но я…
— Ну, Блиссы, — бодро сказал Эш, — может, присоединимся к экскурсантам?
— Как скажете, — отозвался Роб, обнимая Рэйчел за плечи. Она не отстранилась. На лице у Эша мелькнуло удивление.
Она шла рядом с Робом, так что их тела волей-неволей соприкасались. Плотная упругость его бедра и крепкие пальцы, сжимавшие плечо, чтобы уберечь от толчков других экскурсантов, возвращали ее во времена, когда подобная близость была для них естественной.
Увлеченная рассказом одетого в красную униформу бифитера,[1] потчевавшего своих гостей мрачными легендами Тауэра, Рэйчел ненадолго забыла о прошлом. Она целиком погрузилась в густую атмосферу любви и смерти, которую излучали древние стены. Она ступала по истертым камням, которые в течение девяти веков попирали ноги бесчисленных исторических персонажей. На фоне великих событий, которые здесь происходили, ее собственные проблемы выглядели мелкими и несущественными.
В Кровавой башне Рэйчел оказалась под таким впечатлением от рассказа об Уолтере Рэли, который в темнице писал свою «Мировую историю», что машинально повернулась к Робу и взяла его за руку.
— Только подумай! — начала она и замолчала, пораженная той легкостью, с которой вернулась к их прежним отношениям, хотя только что была уверена, что подобное невозможно. Она посмотрела на него долгим, очень долгим взглядом. — Прости, я, кажется, слишком увлеклась.
— Ничего страшного, — тихо ответил Роб, и Рэйчел почувствовала подозрительную слабость в ногах.
Он еще крепче обнял ее за плечи и прижал к себе, давая пройти остальным туристам.
Они гурьбой шли мимо них из зала в узкий коридор, и Рэйчел оказалась притиснутой к Робу. На мгновение их лица почти соприкоснулись. Чтобы сохранить равновесие, ей пришлось ухватиться за него. Но вот последний турист прошел, и они оказались одни.
Карие глаза Роба смотрели тепло и испытующе, словно хотели найти в лице Рэйчел признаки того, что она переменила свое мнение и не будет возражать, если он попытается поцеловать ее. Потом его рука обвилась вокруг ее талии, он прижал Рэйчел к себе и наклонил голову, чтобы накрыть ее рот своими губами.
Рэйчел решила было сопротивляться, но внешность и аромат Роба, такие знакомые и дорогие, смягчили ее. Ей было приятно ощущать под ладонями мягкую ткань свитера и чувствовать себя в безопасности под защитой его сильного тела. И она расслабилась.
Поцелуй Роба, сначала осторожный, сделался крепче. Его жадные губы наступали, возвращая к жизни эмоции, которые они оба скрывали вот уже много месяцев. Казалось, времени на церемонии не было; он не стал просить разрешения поцеловать ее, он действовал решительно и напористо.
Его губы приникли к ее губам, наполняя Рэйчел сладкой истомой. Ее глаза сами собой закрылись.
Ей нравилось, как Роб целуется, хотя она уже забыла, насколько нравится. На нее ураганом налетели сладкие, с примесью горечи, воспоминания, а откуда-то из самой глубины ее существа поднималась волна грусти, захлестнувшая разум. Она уперлась ладонями ему в грудь, заставляя себя положить конец этому безумию.
— Послушайте, я уж и не знал, где вас искать.
Роб и Рэйчел отпрянули друг от друга, и перед ними возникло улыбающееся лицо Эша Мэйфилда.
— Как же я не сообразил! — весело покаялся англичанин. — Но вам лучше не отставать от нас, если хотите побольше узнать о Тауэре.
— Разумеется, — хором ответили оба и быстро зашагали по каменному проходу.
До самого конца экскурсии Рэйчел держалась от Роба на расстоянии. Когда он вместе с Эшем встал в очередь за билетами на выставку сокровищ Британской короны, она сказала, что хочет найти скамейку, присесть и подождать их там. Она надеялась, что отдых даст ей возможность привести чувства и мысли в порядок.
Но когда они вернулись, Рэйчел была взбудоражена еще больше. Она избегала взглядов Роба, его прикосновений и все время весело болтала с Эшем. Слишком весело, насколько она могла судить по расстроенному виду Роба.
На обратном пути в отель она прониклась признательностью к Робу за то, что он, увидев собор Святого Павла, попросил Эша дать ему время осмотреть памятник изнутри. Это был просто повод, чтобы оттянуть возвращение в гостиничный номер. Рэйчел пока не могла придумать, как вести себя с этим новым, неожиданно милым Робом.
Она смотрела на изумительно красивый купол, резные хоры, плафоны — и не видела их. Она должна прекратить то, что происходило сейчас между ней и Робом, пусть даже для этого придется прервать путешествие.
В одном месте она вдруг со всех сторон услышала льющиеся на нее звуки. Сначала она не поняла, в чем дело, но табличка на стене подсказала Рэйчел, что она оказалась в «шепчущей галерее».[2] Внезапно она услышала четкий, словно он говорил у нее над ухом, голос Роба:
— Я знаю, я снова расстроил тебя, Рэйчел, но не жалею, что поцеловал тебя. И думаю, ты тоже не жалеешь об этом.
Рэйчел в испуге остановилась и стала оглядываться, ища глазами Роба.
Она увидела его в другом конце галереи. Он вышел из-за спин двух других посетителей и решительно направился к ней.
Рэйчел повернулась и бросилась к выходу.
Она услышала в коридоре шаги Роба и быстро уселась в кресло у камина, стараясь выглядеть собранной и невозмутимой. Ворвавшийся в комнату Роб отнюдь не производил такого впечатления.
— Черт возьми, куда ты убежала? — крикнул он.
Галстук у него был сдвинут набок, волосы взъерошены — вид для него совершенно нехарактерный.
— Я взяла такси, — попыталась защищаться она. — Мне хотелось вернуться в отель. Что тут такого?
— Рэйчел, мне кажется…
— Сядь, Роб. Нам надо поговорить.
— Что происходит? — спросил он, опускаясь на диван.
Рэйчел сложила руки на коленях и некоторое время внимательно смотрела на Роба. Потом, глядя в сторону, начала:
— Я боюсь, что, сама того не желая, дала тебе повод, когда…
Она подняла на него глаза.
— Когда что?
— Когда ты поцеловал меня, — закончила она чуть дрогнувшим голосом.
— Ты вела себя так, словно тебе это понравилось.
Роб откинулся на спинку кресла и вдруг успокоился.
— Да. На какое-то мгновение. Однако мы не должны допускать, чтобы это произошло вновь, Роб. Мы не должны нарушать наше соглашение.
— Как ты его формулируешь?
— Ты не хочешь понять меня! — Рэйчел вскочила на ноги и подошла к окну. — Послушай, я вовсе не собираюсь восстанавливать прежние отношения.
— Рэйчел, мы бы могли справиться с нашими проблемами.
— Я знаю, ты хотел бы, но это невозможно. — Она повернулась и посмотрела на него. — Ты полагаешь, я сама тысячу раз не размышляла об этом?
— Я не знаю, что и подумать. — Теперь он тоже был на ногах. — Что такого ужасного я совершил?
— Как тебе сказать… Ничего особенного. Дело просто в тебе самом. В том, каков ты есть. Исправить или изменить положение вещей ты не можешь.
— Каких вещей?
— Это не имеет значения. — Рэйчел пожала плечами. — Сразу после нашего путешествия я собираюсь возбудить дело о разводе. И мне наплевать, насколько это может шокировать людей.
— Все же скажи, что во мне вызывает твою неприязнь? — холодно спросил Роб.
— Ладно, — ответила она. — Раз уж ты просишь. — Она не спускала с него своих серых, как дождевое облако, глаз. — Ты такой серьезный, такой правильный, так озабочен тем, что подумают люди! Ты не поцеловал меня, пока последний турист не вышел из зала и никто уже не мог нас увидеть.
— Я ценю уединение.
— Ты слишком его ценишь. Я бы так хотела, чтобы ты во весь голос закричал о своих чувствах ко мне, а не прошептал о них украдкой в «шепчущей галерее».
— Рэйчел, я создан именно для этого.
— Знаю. Но я безумно устала все время думать о приличиях, о том, чтобы все время поступать правильно.
— Но ведь ты согласилась на эту поездку только потому, что побоялась неудобств, которые последовали бы за объявлением о нашем разрыве.
— Я хочу правды! — закричала она. — Здесь и сейчас. И еще я хочу развлечений. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от ее радостей.
— В жизни есть еще кое-что, кроме радостей, Рэйчел. У взрослых людей есть еще и обязанности.
— Когда я была маленькой, мои родители больше думали о своих обязанностях, чем обо мне, — мгновенно успокоившись, заявила Рэйчел. И вдруг неожиданно положила руку ему на плечо. — Я влюбилась в тебя и вышла замуж, и лишь потом до меня дошло, как сильно ты похож на них.
Роб хотел было возразить, но Рэйчел остановила его резким движением головы.
— Ты можешь жить так, как привык и как тебе хочется, Роб. Я только жалею, что не заметила, какие мы разные, до того, как мы сделали такой важный шаг.
— Я не верю, что мы так уж несхожи по характеру. Ты просто не дала мне шанса! — воскликнул он. — Я могу сделать для тебя все, что ты попросишь.
— Роб, ты хороший, дорогой мне человек. Но ты не тот, кто мне нужен. Или лучше сказать — я не подхожу тебе. Главное в том, что мы слишком разные, и именно поэтому наш брак распался.
— Он не распался.
— Посмотри в лицо фактам, — мягко сказала она. — Все, что между нами было, ушло, и я не хочу ничего восстанавливать. — Рэйчел замолчала, повернулась и пошла в спальню. — Я хочу немного почитать перед обедом, — не оглядываясь, сказала она.
— Рэйчел, — позвал Роб. — Послушай! Я могу измениться… — Однако дверь спальни уже закрылась, тихо, но твердо.