Долгожданное счастье

Глава 5

Роб в раздражении выключил телевизор. В программе он не нашел ничего, кроме парламентских дебатов. Перипетии британской политики его не интересовали, гораздо больше он был озабочен перипетиями его быстро распадающегося брака.

Напряжение последних двух дней принесло богатые плоды. После того бессмысленного спора во время лекции в Обществе литераторов Рэйчел с ним практически не разговаривала. Почему-то ей не хотелось видеть во всем происшедшем положительные стороны; она все еще дулась на него за гнев по поводу часов. Сам он считал свою реакцию вполне нормальной, но как только он пытался объяснить это Рэйчел, та сразу задавала вопрос, почему она должна верить, что именно его поведение следует признать нормальным. Он обижался, но убеждал себя, что она говорит так в раздражении и со временем все пойдет так, как надо.

Однако похоже, до этого еще далеко.

Их общение на эту тему окончательно разладилось. Вчера вечером они обедали с редакторами «Мэйфилд пабликейшнс лимитед», и это был самый длинный вечер в его жизни. Он сидел, слушал разговоры вокруг себя, наблюдал за Рэйчел, за ее оживленным лицом и представлял, как это оживление мгновенно угаснет, когда за ними закроется дверь гостиничного номера.

Все его попытки наладить отношения терпели фиаско. Интересно было бы найти другого мужчину, способного вызвать такую реакцию Рэйчел.

Он не мог упрекнуть ее во флирте с другими мужчинами — она ко всем относилась по-дружески заинтересованно. Но то, как она ловила каждое слово, как расспрашивала их, больно ранило его.

Сейчас он расхаживал взад и вперед перед дверью на балкон и был близок к тому, чтобы погрузиться в пучину жалости к самому себе. Осознав подобную опасность, он развернул плечи и молча поклялся себе, что не допустит этого. Нет, надо действовать по-другому. Вести себя так, словно эта поездка — самое замечательное событие в его жизни, и не обращать внимания на то, что она говорит и делает. Так ведет себя она, и он станет ее бить ее же картами.

Он уже сделал первый шаг. Зная, что Рэйчел в своей комнате приводит себя в порядок перед тем, как отправиться на обед с Эшем, он заказал еду в номер. Рэйчел считает, что у него на вечер свои планы, он и не подумает ее разуверять. На самом деле он хотел остаться в гостинице, немного почитать, принять ванну и пораньше лечь. Завтра предстоит трудный день, и надо быть в форме.

Когда раздался стук в дверь, он взглянул на часы на каминной полке. Ему хотелось, чтобы Рэйчел ушла до того, как ему принесут обед.

— Это ко мне, — сказала она, выходя из спальни.

— Эш? — спросил он с некоторым удивлением.

Рэйчел была одета небрежно, как вообще одевалась в этой поездке: не первой свежести светлый тренировочный костюм, на лице никакого макияжа. По-видимому, она собиралась провести вечер в домашней обстановке.

— Нет, это не Эш, — ответила она после некоторого колебания. — Я решила вечером не выходить. — Она прошла через комнату, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Наверное, это принесли обед, который я заказала.

— Я тоже заказал обед в номер, — не очень весело засмеялся Роб.

— Правда? А я думала, у тебя есть планы на вечер.

— Да, я планировал побыть в номере и здесь же пообедать. — Он заметил, как ее рука потянулась к дверной ручке, но замерла на полпути. — Но ты не беспокойся, я не буду навязывать тебе своего общества и поем на балконе.

— А я как раз тоже хотела расположиться на балконе.

— Господи! Ну, тогда я здесь останусь. В конце концов, посмотрю телевизор. Возможно, покажут что-нибудь занятное.

Когда они наконец открыли дверь, на пороге появился, широко улыбаясь, человек в униформе с подносом в руках.

— Пожалуйста, ваш обед.

— Проходите, — пригласила его Рэйчел. — Минутку, я только возьму кошелек.

— Подожди, — остановил ее Роб. — Откуда ты знаешь, что это твой заказ?

И они уставились друг на друга, не зная, что решить.

— Глупость какая! — бросила Рэйчел и, обращаясь к официанту, спросила: — Что вы принесли?

— Что?

— Какие блюда вы принесли?

— Боже мой, я не знаю. — Лицо официанта просияло. — Но я сейчас посмотрю. — Он снял блестящую крышку с блюда, стоявшего на подносе. — Это окорок по-йоркски и салат, а на десерт черничный пирог.

— Ну, это мне, — сообщила Рэйчел, открывая кошелек, чтобы достать чаевые. — Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.

Когда это было сделано, она поблагодарила официанта, сунула ему в руку несколько фунтовых бумажек и проводила до двери.

— Я отнесу это на балкон, — сказала она, когда они с Робом остались одни. — Тогда ты сможешь спокойно смотреть свой телевизор.

— Но я…

С подносом в руках она проследовала на балкон, оставив дверь чуть приоткрытой. Роб запустил пальцы в густую шевелюру. Раньше этот жест не был ему свойственен, но в последние дни сделался привычным. Рэйчел легким пожатием плеч, очень красноречивым движением, в очередной раз дала ему от ворот поворот, и это раздражало.

Через стекло он посмотрел на балкон. В густых сумерках смутно белело пятно костюма Рэйчел.

Что ему предпринять? Безропотно принять ее правила игры или сейчас же выйти на балкон и открыто высказать все, что накопилось? Он не понимал, отчего она так сердита, и считал, что сам должен начать разговор.

В дверь снова постучали. Бросив еще раз взгляд на одиноко сидящую на балконе Рэйчел, Роб пошел открывать.

— Это я вернулся, — весело сообщил официант. — Не знаю, что за чепуха у них там на кухне. Чего ради посылать вам обед порознь?

Не успел Роб решить, стоит ли объяснять причины, как человек уже оказался в номере.

— Я принес прекрасный бифштекс с грибами. Ошибки нет?

— Да, это мой заказ. Поставьте сюда, пожалуйста.

— Что вы! — воскликнул официант. — Ведь ваша жена обедает на балконе. Я отнесу туда и ваш обед.

— В этом нет нужды.

— Но это моя работа, сэр.

Он вышел на балкон и под удивленным взглядом Рэйчел поставил поднос на маленький столик, за которым она расположилась.

— Ай-ай, — запричитал официант, — здесь слишком темно! Сейчас я все исправлю.

Он вышел в номер, а когда вернулся, в руках у него была свечка, защищенная от ветра стеклянным колпаком. Поставив ее в центре стола, официант щелкнул зажигалкой и лихим жестом поджег фитилек.

— Вот! Так гораздо лучше. — Он улыбнулся Рэйчел, потом Робу, даже не замечая, что в течение всей сцены оба стояли неподвижно, как манекены в витрине универмага. — Ну, я исчезаю и желаю приятно провести вечер.

Через мгновение его уже не было на балконе, и Роб, вытаскивая из кармана брюк бумажник, поспешил следом. Вернувшись на балкон, он увидел, что Рэйчел вновь принялась за еду. Роб молча взял свой поднос и направился в комнату.

— Роб!

Он остановился, но не повернулся.

— Пожалуйста, оставайся на балконе, если тебе хочется.

Эти слова заставили его обернуться и вопросительно посмотреть на нее. Рэйчел пожала плечами и поднесла ко рту кусочек на вилке.

— Я вела себя как эгоистка, сказав, что хочу пообедать на балконе. Ведь здесь хватит места нам обоим.

Получив приглашение, которого не ждал, Роб уселся за белый плетеный столик и снял металлическое кольцо с салфетки.

— Спасибо.

Она слегка кивнула, принимая благодарность, и вернулась к еде.

Лондон в сумерках выглядел тихим и умиротворенным. Бешеный ритм делового дня на время затих, а ночное оживление еще ждало своего часа. До стоявшего на набережной отеля «Королева Анна» шум уличного движения почти не доносился. Медленно текли воды реки, а в небе догорали розовые и золотые отблески заката. Только-только зажглись уличные фонари.

Внизу Рэйчел заметила семью на вечерней прогулке. Степенно выступали родители, а двое детей и большая собака носились впереди. Рэйчел долго не сводила с них глаз, грудь теснило от зависти. Несколько лет назад она живо рисовала себе похожую картину, главными персонажами которой были она и Роб. Разумом она понимала, что могла бы выбрать кого-нибудь другого, с кем осуществила бы эту мечту, но в своем воображении она видела только Роба.

— Роб, — тихо окликнула Рэйчел. — Я хочу попросить прощения за то, что дела у нас идут не совсем ладно.

— В этом нет твоей вины, Рэйчел. Полагаю, все произошло из-за моей глупой ревности. — Роб покачал головой и виновато улыбнулся. — Мне не следовало изменять своей тактике.

Рэйчел так и подмывало дотронуться рукой до ямочки у него на щеке. Она слегка повернулась на стуле, и ее колено коснулось его ноги.

— Тактике? — спросила она, почему-то испытывая сильное смущение.

— Да. Я зарекался ввязываться в спор на горячую голову. И прежде мне всегда это удавалось. — Он наклонился к ней. — Но в этот раз, Рэч, что-то сломалось во мне, когда я увидел, как ты обрадовалась этим часам, что подарил тебе Эш. Я буквально ослеп от ревности и гнева. — Он остановил ее жестом. — Сам себе не могу поверить, что наговорил такого во время выступления. Слава Богу, ты сумела представить, будто все так и было задумано.

Рэйчел отстранилась от него и глубже уселась на стул.

— Я говорю не об этом, — спокойно произнесла она. — Я имею в виду… ну, наши дела в целом.

— Какие дела? — В его голосе возникла настороженность.

— Наши. Наши отношения.

— Давай не будем…

— Роб, пожалуйста! Последние два дня показали, во что может превратиться эта поездка. Мы будем ссориться, по два дня не разговаривать, а потом снова и снова извиняться друг перед другом. Так не может продолжаться.

— Я же сказал, что сам виноват, — напомнил он. — И обещаю, что подобное больше не повторится. Все дело в моей ревности. Но теперь я справлюсь с ней.

— Послушай, спустя шесть месяцев дело обстоит так, словно мы впервые встретились. Мы чувствуем влечение друг к другу, в нас снова проснулись эмоции. Но подо всем этим остались проблемы, которые еще ждут своего решения. А я не вижу способа, как мы могли бы их решить.

Роб хотел было ей возразить, но боялся, что она не так уж не права. Может быть, разумнее просто согласиться с ней? Он рассматривал ее в колеблющемся свете и понимал, что не хочет признавать ее правоту, разумно это или нет. Рэйчел выглядела сейчас удивительно красивой, и мысль о том, что надо отказаться от всего, что было между ними, казалась ему невыносимой.

— Я хочу рассказать тебе о своем решении, — сказала она, словно прочитав его мысли.

— Я слушаю.

— В конце этой недели я собираюсь уехать домой. Не перебивай. Выслушай меня. — Она глубоко вздохнула и продолжала твердым голосом: — Я встречусь с Мэйфилдами и расскажу правду. Я надеюсь растолковать им, как нам трудно продолжать этот визит. И если они захотят, я готова заявить об этом публично. А когда я вернусь в Миннеаполис, то подам документы на развод.

— А как же общественное мнение?

— Надо принимать вещи такими, какие они есть на самом деле. Нам следовало это сделать с самого начала.

— Рэйчел, нельзя же с нами так поступать.

— «С нами»! — хрипло отозвалась она. — Такого понятия, как «мы», больше нет.

— Как ты можешь быть такой бессердечной?

— Я знаю, ты считаешь меня классической ведьмой. Извини. Я позвоню Фредди, как только вернусь домой, и приму удар на себя. — Рэйчел встала и бросила на стол салфетку. — Я совершила ошибку, когда согласилась на эту поездку. Я поняла это, едва ступив на трап самолета. Единственное, что я могу теперь сделать, — это исправить свою глупость с наименьшим беспокойством для всех.

— Нам все-таки стоит обсудить это.

— Нет, уже ничто не поможет. Прости, Роб, но это мое окончательное решение.

С этими словами Рэйчел покинула балкон и растворилась в темноте гостиной.

Роб молча смотрел на подрагивающее пламя свечи, и ему казалось, что даже ее горящая душа холодна и безжизненна. Ему было неприятно, что Рэйчел вела себя так рассудочно. Если бы она разозлилась, он бы совладал с ней, а с ее спокойной уверенностью ему не справиться. Он даже представить не мог, как подступиться к этому куску льда.

Деревянная телефонная будка недалеко от входа в отель была одной из последних в Лондоне. Эти традиционные красные сооружения почти всюду заменили на современные металлические, и Роб пожалел об этом, войдя внутрь и затворив за собой дверь. Ему нужно было переговорить с Фредерикой Харрис, и он не хотел, чтобы его подслушали, если он станет звонить из номера.

В Нью-Йорке было четыре пополудни, и секретарша Фредди проговорилась, что начальница, разувшись, чтобы дать отдохнуть натруженным ногам, пьет чай.

— Как всегда, вся в работе, Фредди? — заметил Роб, когда та взяла трубку.

— Совсем запарилась, пока вы с Рэйчел прохлаждаетесь в Англии. Боже, еще не помню такого жаркого и скучного июня в Нью-Йорке!

— Зато в Лондоне жизнь бьет ключом и чертовски холодно.

— Ну-ну. Какие-нибудь неприятности?

— Да. Мой долг предупредить тебя, что Рэйчел собирается прервать турне в конце недели.

— Что?! Этого нельзя допустить!

— А как ее остановишь? Когда ей что-то втемяшится в голову, с ней становится невозможно иметь дело.

— Смешно, но то же самое она говорит о тебе. — Фредди тяжело, словно в изнеможении, вздохнула. — Что, черт возьми, у вас там происходит?

— Я думаю, Рэйчел права. Мы должны все это прекратить и сказать правду.

— Я полагала, что это путешествие станет прекрасной возможностью уладить ваши разногласия, и не изменила своего мнения. Роб, помогая мне, ты помогаешь себе. Если она сбежит, ты рискуешь остаться самым одиноким мужчиной в Америке.

— Фредди, я очень хочу сохранить наш брак. Но Рэйчел этого не хочет. Может быть, у нее есть кто-то другой.

— Конечно, у нее есть другой, дурачок. Мужчина, которым она хотела бы видеть тебя. И если ты хотя бы наполовину так умен, как я думаю, ты сообразишь, как стать таким мужчиной. — В трубке слышалось ее шумное дыхание, и Роб без труда представлял нахмуренное лицо Фредди. — Твой соперник — это ты сам.

— Ну и что же мне делать? — Их разговор не принес Робу того облегчения, на которое он рассчитывал. — Привязать ее к кровати?

— А что, это идея, — хихикнула Фредди. — Жаль, что она не пришла тебе в голову давно.

— Хватит шуток, ладно? — еле сдерживаясь, чтобы не застонать от отчаяния, выпалил Роб.

— Хорошо, поговорим серьезно. Послушай, Роб, может быть, мне удастся урезонить ее.

— Вряд ли.

— Я не собираюсь уговаривать ее по телефону. Что, если я вдруг появлюсь там у вас? Ведь Рэйчел не знает, что ты рассказывал мне о вашем разрыве. Представь, что я неожиданно появляюсь на сцене, в полном восторге от того, как замечательно складывается ваша поездка, и в полном неведении относительно ваших проблем. Неужели после этого у нее хватит решимости удрать?

— Не знаю, — ответил он. — Возможно, она передумает. Возможно, нет.

— Я могла бы поговорить с ней по душам, — предложила Фредди. — Расскажу ей, как все рады, что дела у вас идут блестяще. Или что-то в этом роде.

— А на самом деле у нас получается заговор против нее. Нет, это неудачная идея.

— Зато тебе, наверное, нравится жить соломенным вдовцом! — прервала его Фредерика. — Ты же сам просил придумать причину…

— Да, но мне претит эта чертова ложь, только и всего.

— Ай-ай-ай, Роб! Раньше ты никогда не ругался.

— Научился у тебя, Фредди. Катавасия с Рэйчел дала мне возможность вдоволь попрактиковаться.

— Бедняжка, тебе действительно требуется помощь. Не бойся, Фредерика не бросит тебя в беде.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня утром вышел из строя кондиционер. Это прекрасный повод отправиться в Англию. — В трубке послышалось хихиканье. — Я вылечу первым рейсом.

— В этом нет необходимости, Фредди. Рэйчел тебя не послушает. Тебе нужно только как-нибудь успокоить Джаспера Мэйфилда, чтобы он не потребовал неустойку.

— Очень хорошо, раз ты так решил. — В голосе Фредди послышалась досада. — Оставь все на мое усмотрение, дорогой мальчик.

Рэйчел помахала пальцами, уставшими держать авторучку. Украдкой она бросила взгляд на очередь покупателей, вытянувшуюся вдоль прилавков книжного отдела в «Динуидсе», одном из самых больших универмагов города. Им придется попотеть еще не меньше часа, пока очередь рассосется.

— Надпишите эту для Хилари, пожалуйста. — Низенькая толстушка широко улыбнулась Рэйчел. — Хилари — это я.

— Рады с вами познакомиться, Хилари, — ответила Рэйчел, и ее перо заскользило по форзацу книги. — Вы живете в Лондоне?

— Ох, слава Богу, нет! — воскликнула женщина. — Я приехала на поезде из Бамбл-Грин.

— Далеко отсюда? — сочувственно поинтересовался Роб.

— Очень далеко, — призналась Хилари. — Но как было не приехать ради того, чтобы познакомиться с такой парой, как вы. Мы с мужем — ваши преданные поклонники.

— Счастлив слышать, — пробормотал Роб, взяв экземпляр «Идеального брака» из рук Рэйчел и добавляя к дарственной надписи свой автограф.

— Должна сказать, что больше всего в книге нам нравится девятая глава. — Хилари приблизилась вплотную к столу и понизила голос: — На нас она действует чарующе.

Она вспыхнула и тряхнула светлыми завитыми волосами.

Роб поддался искушению задать вопрос, хотя чувствовал, что не стоит этого делать:

— О каком месте из девятой главы вы говорите?

Хилари бросила быстрый взгляд на человека, стоявшего в очереди за ней, и наклонилась к самому уху Роба.

— Вы знаете, — прошептала она, — я имею в виду то место, об арабах.

— Об арабах? — Роб почувствовал, что краснеет. — Но надеюсь, не о шейхе?

— Как раз о нем. — Хилари тронула Рэйчел за плечо. — Я и представить себе не могла, что моего Генри так захватит ваша идея. Вы знаете, когда он прочел это место, он не мешкая бросился в наш местный «Вулворт» и купил все тюлевые занавески, которые там были. И когда я вернулась домой после похода по магазинам, оказалось, что он переделал наш дом в шатер шейха. Никогда в жизни я не была так удивлена.

— Держу пари, — промямлила Рэйчел.

— А Генри был просто великолепен в тюрбане! — При этих словах румянец еще сильнее загорелся на щеках у Хилари, и она не удержалась от смеха. — Разумеется, он не смог достать в Бамбл-Грин шаровары, поэтому встретил меня в дверях с тюрбаном на голове и без всего остального. Можете представить картину?

— Еще бы, — сказал Роб. — Это событие, должно быть, превратило день в настоящий праздник для вас.

— Мне пришлось признаться Генри, что это было невероятно!

Ее смех становился все громче и непринужденнее. На них стали оборачиваться, и Роб в душе молился, чтобы никто больше не услышал их разговор.

— То же самое я говорила Робу, — вмешалась Рэйчел.

Ее словно черт за язык дергал. Она давно уже не видела Роба таким обескураженным, и это зрелище ее очень забавляло.

Они надписали еще десяток книг, когда в конце очереди началось какое-то волнение.

— Прошу прощения, но я пришла сюда не за книгой, — ворчала Фредерика, пробираясь сквозь толпу. — Я здесь по делу.

— Фредди! — вскрикнула Рэйчел, вскакивая, чтобы заключить ее в объятия. — Что ты здесь делаешь?

— Чего это тебя принесло в Лондон, Фредди? — Роб тоже поднялся, разыгрывая удивление, и обнял Фредерику.

— Сломанный кондиционер и рекордная жара в Нью-Йорке, — ответила Фредди. — И отличные новости о ваших успехах, которые достигли моих ушей.

— Фредди, я не поверю, что ты предприняла такое долгое путешествие из одного лишь любопытства, — засмеялась Рэйчел, снова садясь на стул и беря очередную книгу, чтобы надписать ее. — И сколько ты планируешь пробыть здесь?

— Это зависит от многих факторов.

— От чего, например?

— И от того, и от этого. — Фредди тряхнула копной рыжих волос. — Хочу встретиться с Мэйфилдами, побыть с вами, кое-что посмотреть из достопримечательностей. Но самое главное — я хочу поесть. Умираю от голода.

— В нашем отеле готовят замечательный чай, — сказала Рэйчел.

— С булочками?

— Гм… да. И птифурами.

— Боже, это звучит как музыка! Торопитесь. Надпишите еще сотню книжек и давайте смываться.

Роб рассчитывал, что и его пригласят на чай, но ни та ни другая, похоже, не жаждали его общества.

— Я думаю, тебе стоит пройтись по магазинам, купить рубашки и галстуки, — предложила Рэйчел.

— Я могу сделать это завтра.

— Ерунда! — воскликнула Фредди. — Не нарушай своих планов. Мы с Рэйчел немного поболтаем о нашем, о женском. Я знаю, как вы, мужчины, ненавидите пирожные и сандвичи, которые подают к чаю.

Роб был недоволен, что ему дали отставку, но ему пришлось предоставить инициативу Фредди. Он вынужден положиться на нее, чтобы Рэйчел не догадалась, как много та знает об их личной жизни. Может быть, ей удастся убедить Рэйчел продолжить их совместное пребывание в Англии. Фредди обладала исключительным даром убеждения, и он полагал, что должен дать ей больше простора для маневра.

Фредерика оглядела зал ресторана отеля «Королева Анна» и с вожделением вздохнула:

— Какое славное местечко! Я просто счастлива, что для меня нашлась здесь комната. Я завидую, Рэйчел, что у тебя есть возможность укрыться в таком роскошном отеле с таким мужчиной, как Роб Блисс.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же? Добрым, умным. Сходящим с ума по тебе. Ах, лето в Лондоне! Боже, как романтично!

— У нас слишком много работы, чтобы обращать внимание на романтику, — недовольно буркнула Рэйчел, беря чайник и разливая чай в две фарфоровые чашки. — Мы здесь проводим рекламную акцию, Фредди, а не отдыхаем на пляже.

— Отдохнуть на пляже! — Фредди прикрыла свои густо накрашенные глаза и мечтательно улыбнулась. — Ты знаешь, мне по душе твоя идея.

— Фредди, можешь прекратить свои восторги, — чуть улыбнувшись, сказала Рэйчел. — Не заговаривай мне зубы — я знаю, были веские причины, чтобы ты притащилась сюда. Говори откровенно.

— Я уже сказала. — Фредди посмотрела на Рэйчел круглыми глазами и сделала глоток чаю.

— Я знаю, что ты сказала. А теперь я хочу узнать правду.

— Ну-у, правду… Правда в том, что я почему-то стала волноваться за вас с Робом.

— Что ты имеешь в виду?

— Передай мне, пожалуйста, это печеньице. Спасибо. — Фредди потянулась за маслом. — Сказать откровенно, Рэйчел, в последнее время у меня сложилось впечатление, что между вами кошка пробежала.

— С чего ты взяла?

— Интуиция, — покачала головой Фредди.

— Значит, вот почему ты приехала.

Рэйчел уставилась в чашку.

— Отчасти. — Фредди приблизила к ней лицо. — А теперь ты скажи мне правду. Между вами действительно все в порядке?

В разговоре возникла долгая пауза.

— На самом деле, Фредди… В том, что касается цели нашей поездки, между нами нет никаких недоразумений.

— Потрясающе! — воскликнула Фредерика. — Я знала, что глупо было думать иначе. Боже, насколько мне стало легче! Брак Блиссов крепок, как и раньше. Говорить иначе так же глупо, как утверждать, что Земля скоро перестанет вертеться. Ну-ка, этот клубничный джем выглядит очень аппетитно. Передай мне его, пожалуйста.