Дом Монтеану. Том 2

Мне перестаёт хватать воздуха. Я задыхаюсь, хватаясь за горло. Я царапаю его когтями, шипя и чертыхаясь! Внутрь меня словно кислоты налили. Я не могу… я… моя грудь… её разъедает изнутри!

«Томас!» — кричу я. — «Ответь! Томас».

Но в ответ снова тишина.

— Так, Сав, разберитесь с телами. Надо всех сжечь. Просто бросайте их в кучу и сжигайте. Никого не подпускайте сюда, понятно?

— Да… но…

— Сав, быстро!

Я падаю на колени, панически осматривая озеро. Томас… он же обещал. Он… Я тоже обещала.

Решительно поднимаюсь на ноги и вытираю нос ладонью.

— Ты следующий, — поворачиваюсь к Стану. — Ты следующий, понял меня? Переименуй клан в Моциону, и найди моё завещание. Я написала его давно, перед приездом сюда. Мой адвокат…

— Так, — Стан хватает меня за руку, крепко сжимая её. — И что ты собралась делать? Ты же не думаешь, что я дам тебе прыгнуть за ним. Я знаю, что у тебя на уме. Нет, Флорина. Нет. Томас умер не для того, чтобы и ты погибла. Ты не можешь…

— Я могу, — злобно рявкаю. — Я могу. Это мой выбор. Там Томас, и я его люблю. Ты хоть знаешь, что это такое? Нет. Я пока не могу ощутить весь спектр этой боли, но уже из меня вырвали нечто важное. Пока я оберегаю себя от того горя, которое грядёт, и оно смертельное. Вспомни Рома. Вспомни, сколько слёз он пролил. Вспомни, как быстро он начал стареть и умер внутри. Я не хочу так жить. Это не жизнь. У меня нет причин, чтобы так жить. Томас там, и я или пойду к нему, или достану его оттуда.

— Это невозможно, Флорина. Русо мне рассказал про это озеро. Он сказал, что из него выхода нет. Это клетка для нас, смертельная клетка.

— Я уже в ней! — выкрикиваю я. — Я обещала себе, что лягу рядом! Я лягу рядом с любимым! И я сделаю это! Мы или вместе дышим, или лежим рядом!

— Ты не понимаешь. Первым, кто был обращён, стал отец Томаса. Это озеро очень глубокое, раньше оно было больше, но на нём произошла битва. Оно было покрыто льдом, и он треснул. Все провалились под лёд. И людей было настолько много, что они просто забили это озеро до отвала. В этой воде они гнили, гнили и снова гнили. Но только один выбрался через несколько месяцев. Отец Томаса. Почему и как никому не известно. Но когда отец Томаса вернулся, то он уже изменился. Русо требовал у своего лучшего друга сказать, где это случилось. Но тот собирался бежать, потому что испугался. Мать Томаса узнала об этом месте и привела сюда Русо. Он бросил её первой в озеро, которое воняло гнилью, и через некоторое время женщина вышла из него уже обращённой. Она возненавидела Русо, которому было плевать на всё. Поэтому отец Томаса и Русо перестали общаться и затаили друг на друга злобу. Туда мог войти только человек, Флорина. Только человек. И не факт, что он бы вышел оттуда. Многие не вышли, по словам Русо. И ты не выйдешь. А вампиров оно убивает. Оно забирает то, что дало нам. Оно…

— Это разве важно? — качаю головой и отцепляю от себя пальцы Стана. — Я пойду туда за Томасом. Вернусь, хорошо. Не вернусь, тоже хорошо. Но я не оставлю его в темноте и мраке одного. Он всю жизнь провёл там. Он сидел в этих чёртовых ямах столько, что ни один вампир бы не выдержал. Я должна пойти к нему. Должна вернуть ему свет. И я пойду, нравится тебе это или нет. Я пойду. Ты не имеешь права запрещать мне идти к любимому, чтобы быть с ним рядом и найти покой для него. Нет, Стан. Нет. Я пойду.

Я делаю шаг назад, глядя в глаза Стана. Его лицо всё покрыто царапинами и кровью. Он с болью смотрит на меня, прикрывая глаза, и по щеке скатывается слеза.

— Ты должен меня отпустить, Стан. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Но Томаса я буду любить вечность и намного сильнее. Прости.

— Подожди… хорошо-хорошо. Но, давай, я обмотаю твою талию верёвкой. Если ты не выплывешь… не вернёшься через десять минут, то я верну тебя. Хотя бы так… дай мне тоже шанс на успокоение. Дай мне шанс знать, что я сделал всё, чтобы спасти тебя. Пожалуйста, Флорина.

— Хорошо, — киваю я. Стан уходит всего на пару минут и возвращается. Он обматывает мою талию верёвкой и крепко завязывает.

— Если нужно будет вытащить тебя, подёргай верёвку, и я пойму. Если ничего не случится, то я сам вытащу тебя.

— Прощай, Стан. Спасибо тебе за всё. Ты король, помни об этом. Рома гордится тобой. Я передам ему всё, что случилось. И скажу, что мы выиграли.

— Но…

Я уже не слушаю его, а прыгаю. Я лечу вниз, и моё тело погружается в вязкое болото. Меня моментально начинает засасывать. Непонятная жижа начинает забивать мою гортань и нос. Кожа горит огнём, словно меня жарят на вертеле. Боль настолько сильная, что даже дышать больно.

«Томас! Томас, ответь. Томас! Иди на свет!»

Я барахтаюсь в густой жиже, касаясь чего-то. Я пытаюсь дёргать ногами и руками, чтобы выплыть, но это просто невозможно. Я погружаюсь всё ниже и ниже. Мои глаза разъедает настолько, что я ничего не вижу. Ничего. Озеро меня сжирает прямо за секунды. Я как будто растворяюсь, становлюсь всё меньше и меньше…

«Флорина…»

Я прислушиваюсь, превозмогая боль. Моё сердце бьётся так сильно, что сейчас кажется остановится. Кровь заливает мой рот, гниль проникает в лёгкие. Мне хочется вздохнуть, но дышать нечем. Я толкаю чёртову вязкость, ударяя по чему-то. Кажется, это человек… или дерево, или что-то ещё. Я не знаю. Но мне удаётся сдвинуться немного вперёд, погружаясь вниз.

«Томас, прошу… дай мне знак. Где ты? Я… у меня мало времени. Вернись… Томас, я люблю тебя. Прошу… не оставляй меня. Ты обещал бороться. Ты обещал, что всегда будешь идти на свет. Иди. Я здесь. Иди ко мне. Давай… Томас, пожалуйста».

Моё сердце болит. Мои руки и ноги едва шевелятся, но я двигаю ими. Нельзя останавливаться. Жижа становится ещё более горячей и кислотной. Она проедает мою кожу, добираясь до мозга, кажется. И его взрывает от боли.

«Томас!» — кричу я.

«Флорина… ниже… я пытаюсь… я… умираю… уходи… я уже…»

Я снова касаюсь кого-то своим телом и отпихиваю от себя. Я пытаюсь плыть, сцепив зубы и ничего не видя. Я двигаюсь, кажется, чёртову вечность. Боль становится всё сильнее и сильнее, и я кричу от неё. Я кричу мысленно, потому что мой рот забит… боже…

«Флорина… я…»

Его голос стихает, и меня постигает паника. Нет. В отчаянье я хватаюсь за эту чёртову жижу и карабкаюсь по ней. Я точно натыкаюсь на человека. Я щупаю его пальцами, чувствуя, что мои руки становятся больше похожи на кости. Головы нет… не то. Я ползу, пробираюсь ещё дальше. Я уже не помню, зачем пришла сюда. Почему я здесь?

Томас.

Мои мысли начинают путаться. Сознание медленно останавливает свою работу, как и всё тело. Но я изо всех сил тянусь куда-то… я не помню… я… хватаюсь за длинные волосы, которые путаются между моих пальцев. Не вижу…

«Томас, ну же… ты обещал. Ну же… Томас…»

Левой рукой касаюсь кого-то ещё, и моё сердце вспыхивает от боли и начинает стучать чаще. Слабо, конечно, но чаще, чем секунду назад.

Нашла. Я тянусь рукой, но Томас словно ускользает. И тут моих пальцев касается что-то острое. Оно хватает меня за запястье, пытаясь притянуть к себе. И в этот момент меня дёргает наверх. Я двигаю рукой, цепляя кость руки. Я тащу её на себя. Сопротивление нещадное. Я ору во всё горло внутри своего сознания от боли и отталкиваюсь ногами. Ещё раз… ещё… а потом всё становится тёмным. Улыбаясь, я обнимаю полускелет. Одно обещание я выполнила.

Чистейший кислород заводит мои лёгкие, и из моего рта вырывается поток грязи. Меня переворачивают на бок. Кажется, что рвота никогда не остановится. Мой желудок сводит спазмами, перед глазами всё алое. Меня выворачивает наизнанку.

— Вот так… вот так, Флорина. Давай выплёвывай всё.

«Томас», — шепчу я.

«Да, любовь моя. Давай. Очищай себя. Давай».

После ещё одного толчка из недр желудка я обессиленно падаю на спину, тяжело дыша. Открываю глаза, а перед ними просто мутно. Я моргаю, когда в мой рот течёт кровь. Такая вкусная, такая знакомая.

— Всё в порядке. Она возвращается, — произносит Томас.

— Боже мой, я из-за вас, кажется, поседел полностью, — шепчет Стан.

— Дайте ещё крови. У нас есть…

— Нет, Сав, только моя кровь. Она быстрее восстановится.

Я моргаю снова и замечаю первые лучи нового дня. Они такие красивые. Я перевожу взгляд на Томаса, и моё сердце бьётся чаще.

Облизывая губы, сажусь на земле, Томас придерживает меня за талию. Он выглядит иначе, кажется, что моложе и абсолютно здоровым.

— Спасибо, что показала мне путь к свету, — шепчет Томас, впиваясь в мои губы. Я с той же страстью отвечаю ему, а потом отталкиваю.

— Почему мы так воняем? Я хочу принять душ. Меня сейчас снова стошнит, — морщусь я. — Ты такой… слизкий… гадость.

— Мило, — фыркает Стан, появляясь в поле моего зрения. — Ты, чёрт возьми, умерла, и не прошло пяти минут, как ты воскресла, а уже требуешь душ. Я просто ненавижу тебя. Убил бы.

— Ты меня любишь, — тяну я. — И мы всё же были мертвы?

Томас помогает мне подняться на ноги, и я вижу озеро, оно такое чёрное, теперь знаю, каково оно на вкус. И я знаю, что там творится. Оно питается тобой, а потом силу, которую забирает у живых, передаёт другим, даруя им второй шанс. Но нас оно не забрало. Мы выбрались.

— Почему? — непонимающе шепчу я.

— Русо не раз говорил, что в реку не входят дважды. Мы вошли туда раз и смогли выйти. Русо не сможет. Он уже был там однажды. Оно поглотило его мгновенно, словно ждало обратно. Я не знаю, как это объяснить. Но когда я прыгнул, то замер там, испытывая боль. Я пытался подняться, но оно зажало меня. А вот Русо… он начал таять в моих руках. Я держал его крепко. И… хм… это кажется, его волосы, — Томас показывает на мою руку. Между пальцев застряли пряди чёрных волос.

— Фу. Боже, какая мерзость, — визжу я и очищаю руки, бросая в сторону волосы. Меня передёргивает от отвращения.

— Выходит, что второй раз мы не будем там больше купаться? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет. С нас хватит одного раза. И моё видение… меня же там не было. Я должен был умереть.

Я со злостью бью Томаса в грудь.

— Ты чёртов урод! Какого хрена ты туда прыгнул? — возмущаюсь я.

— Я должен был. Должен. Это был единственный шанс его убить. Русо ухватился за меня, и он бы не отпустил. Поэтому я готов был умереть. Я его укусил, чтобы ослабить сильнее. И не злись на меня, мы выиграли, — Томас широко улыбается.

— Почему ты так молод? Тебе раньше было на вид около тридцати пяти. Сейчас ты выглядишь на десять лет моложе.

— Ты тоже.

— Правда?

— Да.

— Круто, — улыбаюсь я, а потом замечаю шокированные лица Сава и его семьи, как и Стана. — Ладно, кажется, у меня немного мозги повредились. А что с остальными?

— Они сожгли всех, кто погиб. Остальные выжившие отправились в замок прибираться и подчищать всё. К сожалению, замок сгорел.

— Хм… печально… наверное. Это важно? Как бы там было много трупов, и они нам не особо-то и нужны. А книги… подождите, а книги?

— Думаю, что пришло время для новых законов и нового клана, Флорина.

— Клан Моциону.

— Верно.

— Ты жив! Вы живы! — Сав словно отмирает и подбегает к нам. Он обнимает Томаса и смеётся. Затем целует меня в щёку. — Вы живы!

— Ага. Ты в порядке?

— Я? Да я… беру отпуск. Мне нужен отпуск от всех вас. Ненавижу вас, — Сав злобно отталкивает меня и обнимает свою плачущую жену. Она что-то говорит одними губами, вроде: «Боже мой… живы… это хорошо». Ну, это моя догадка. Хотелось бы.

— Они все думают, что Томас мёртв? — хмурясь, спрашиваю я.

— Да, но мы вернёмся…

— Нет, — я категорично мотаю головой. — Нет. Томас для них мёртв. А я потеряла силы. Потеряла все свои силы и стала человеком.

— Зачем? Флорина, ты королева, — Томас непонимающе смотрит на меня.

— Нет, я не королева, у них есть король. Это Стан. И клан будет Моциону в честь Рома. А ты обретёшь свободу, — я беру руку Томаса и прижимаю её к своим губам. — Ты снова станешь свободным. Больше никакого насилия, никаких войн. Мы спрячемся. Мы с тобой уедем на Аляску и будем тихо жить. Поколения сменятся, и когда нам наскучит, мы вернёмся, как члены клана Моциону. У нас будут дети…

— Это уже есть, — Томас улыбается и кладёт ладонь на мой живот. — Уже есть.

— Что? — Я недоумённо перевожу взгляд то на Томаса, то на его руку.

— Ты беременна. Я понял это, когда Русо держал тебя на мушке. Я почувствовал это. Ты беременна. У нас будет ребёнок. И я буду злиться какое-то время на тебя за то, что ты прыгнула в это озеро и чуть не убила нашего ребёнка. Да, я буду. И вероятно, буду мстить тебе.

— Она ненавидит червей в трусах.

— Будет тысяча червей в постели, — грозится Томас.

— Идиоты. Вы, правда, идиоты, — фыркаю я и поворачиваюсь к семье Сава, наблюдающей за нами. — Вы поняли? Никто не должен знать о том, что Томас жив. Никто.

Все кивают.

— Что ж, значит, пора встретить новый день, — улыбаюсь я. — Как насчёт ванны? Мне, правда, очень хочется помыться.

Томас откидывает назад голову и смеётся. И этот смех я пронесу сквозь века.

Настоящее время

Тихая церковь встречает меня теплом и потрескиванием свечей. Я медленно иду к фигуре Создателя и улыбаюсь, глядя на него. Кажется, что прошла вечность с того момента, когда я была здесь в последний раз. Но я вернулась. Вернулась, чтобы поблагодарить это место, насладиться тишиной и спокойно провести оставшиеся месяцы до появления ребёнка. Нашего первенца с Томасом.

— Не поверишь, но я скучал, — меня обнимают любимые руки, и я делаю глубокий вдох.

— Я тоже. Два месяца, а кажется, что прошла ещё одна жизнь.

Мягкий поцелуй в висок, и я растворяюсь с закрытыми глазами в знакомом и таком обожаемом мной аромате.

— Как всё прошло?

— Рома бы понравилось. Стан стал королём, и теперь клан носит имя Моциону. Думаю, что я всё сделала правильно.

— Ты счастлива, Флорина?

— Безумно. Это то, чего я хотела всю свою жизнь. Я обрела свободу.

— Ты подарила свободу мне.

Я открываю глаза и поворачиваюсь. Томас с улыбкой смотрит на меня. Его задорная улыбка такая яркая. И я хочу поцеловать её.

— Я говорил, что скучал по вам двоим? — Томас целует меня в губы, а затем опускается на колени передо мной. Он кладёт ладони на мой живот и целует его. — Я безумно скучал. Больше не оставляйте меня так надолго.

— Ты такой драматичный, — смеюсь я. — Мы виделись неделю назад.

— Это не уменьшает значимость моей зависимости от вас.

Я запускаю пальцы в волосы Томаса, и он морщится.

— Поехали домой? Я закончил работу и хочу просто домой.

— Как скажете, пастор. Надеюсь, что ты приготовил для нас ужин.

— Хм, обдумываю приготовить сливочную пасту с грибами, — улыбаясь, Томас берёт меня за руку и ведёт на улицу.

— Это было бы замечательно, а то я жду эту пасту слишком долго. Меняю пасту на бутылку вина.

Томас откидывает назад голову и смеётся.

— Я знал, что ты это сделаешь. Ты снова подглядывала за мной, да? Я чувствовал, что ты стоишь у меня за спиной.

— И в ванной я тоже была.

— Теперь будешь там по-настоящему. Миссис Догар, прошу, карета подана. Куда вас везти?

Я бросаю взгляд на Томаса и умираю каждую минуту от счастья.

— В вечность, мистер Догар. Для всех мы молоды и влюблены. Но только посвящённые знают нашу тайну. Так что везите меня в вечность, мой любимый муж. Везите, а там посмотрим, что случится через ещё сто лет.

Может быть, мы с тобой встретимся, мой друг. Может быть, ты увидишь нас, но не заметишь. Но всегда знай, что вечность существует и для тебя. Выбирай её с умом.

Конец