Дом опаловых драконов, или Принуждение

19. Глава

Перелёт вновь дался мне тяжело, но я не хотела проспать последний вечер с ним. Мы выпили крепкий кофе в саду, а затем нежились в горячей ванне. Я водила пальчиками по груди мужчины, размазывая пахучую пену.

— Зачем ты соберешь совет через семь дней?

— Я хочу объявить островам, что я отменяю ежегодную дань. Нужно до весны наладить торговые пути между нами и придумать чёткий план по торгам с континентом. Начнёт мой остров и дальше по цепочке. Хочу выслушать каждого и понять, как у них идут дела. При Левиане острова не шибко разговорчивы были.

— Правильный подход. Я тоже подготовлюсь к весне, создам торговое сообщество. Только вот с внутренними делами разберусь, сердце чует, братья где-то накосячили, а отец всегда видит всё по-своему.

— Военный совет?

— Да, это меньше всего меня волнует. Наша армия готова всегда. Скажи, а существует то, что остановит дракона? Не даст ему жечь дома и людей?

— Медь. В нашем мире использовались медные тюрьмы. Надеюсь, против меня не будешь использовать?

— Я собираюсь руководить всей операцией, и прежде чем вводить новое оружие, я объявлю санкции для тех, кто нарушает закон. Если кто-то из наших решит, что всех драконов нужно поймать, я введу смертную казнь.

— Ты жестока.

— Не я, испуганные люди жестоки. Но, надеюсь, всё обойдётся и будет достаточно моей силы. Она так и хлещет во мне.

— Не снимай колечко, которое я тебе надел.

— Ты так мне и не сказал, что это за артефакт.

— С помощью него я знаю, что ты жива, с тобой всё хорошо и ничего не болит. Я чувствую даже твоё настроение, изумруд усиливает передачу твоих чувств.

— Видел выражение лица рубинового? Оно так вытянулось смешно, когда перстень появился в чаше. Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

— Ахаха, да, смешно было. А вот сапфировый не сдержался.

— Это когда он якобы кашлял?

— Ага... Анабель... — провёл ладонью по спине к ягодице. — Я буду очень скучать по тебе.

— Дориан, это не навсегда. Я думаю, что смысл проклятия был в том, чтобы научить драконов самопожертвованию, и она права, та девушка. Нельзя всегда думать лишь о себе и своих чувствах. Такое самолюбие рано или поздно приводит к нехорошим последствиям. Мы должны им помочь, всем, драконам и людям.

— Твоя мудрость не по годам.

Спальню наполнял полумрак, и лишь тусклый огонёк в камине позволял любоваться друг другом. На улице большие хлопья снега кружили в танце, медленно падая вниз. Там холод и лёгкий мороз, а у нас в покоях жар. Тени красиво падали на мускулы мужчины, он поднимался поцелуями вверх по ножкам от самых пальчиков. Я чувствовала кожей его дыхание и плавилась только от этого.

Слышно только наше дыхание и как бьются сердца в унисон. Его горячий язык скользнул от самой дырочки до клитора, размазывая мои соки. Грудь потяжелела, и я, не выдержав, разжала кулаки, в которых сжимала простыни. Глаза Дориана стали чернее ночи, как только он увидел, как я ласкаю свои соски. С рыком он вошел в меня, стараясь двигаться медленно, даря мне властные поцелуи. Как я выдержу без этих моментов, когда я полностью в его власти? Это единственный мужчина, которому я готова покориться, выполнить любой приказ и отдаться вся без остатка. Он приручил меня, дикую, строптивую, своенравную княгиню. Приручал долго, терпеливо, а сейчас он доволен своей победой надо мной. И побеждал он до самого рассвета, вновь и вновь доводя до оргазма. Я растаяла и растворилась в нём.

Дориан настоял на том, чтобы я надела роскошное платье в переливах опала. Уже родная меховая мантия согреет от ветров. Внутри всё вибрировало от предстоящей разлуки.

— Анабель, я хочу, чтобы ты не снимала диадему и колье.

— Это тоже артефакты?

— Да, и не только. Госпожа острова никогда не покидала его без этих украшений. Они спасали много раз от покушений разного рода, и потом все должны знать, чья ты жена, дабы понимать, что грозит за неуважение.

— Ну, со мной вряд ли что-то случится, но я послушаю тебя, не волнуйся.

Дракоценности из белого золота и опала гармонировали с моим обручальным браслетом. Я похожа на госпожу всего мира.

— Ты готова?

— К такому сложно быть готовой, но мы должны.

Удобно расположившись между драконьих шипов, я прикрыла глаза и старалась запомнить каждую секунду рядом с ним. Это очень тяжело, я не думала, что так будет. Сердце разрывается на части от этой разлуки, и я чувствую свою и его боль. Я не знаю, когда именно мы встретимся, но надеялась, что уже ранней весной, всего три месяца. Нам нужно перетерпеть три месяца, и начнутся торговые отношения. А где я буду жить? На два государства? Об этом я подумаю потом.

Яркое морозное солнце заливало белоснежные просторы и горы континента. В моём княжестве царила суетливая жизнь. Скоро начнутся зимние праздники, и все дома уже почти готовы. Ель украшена на центральной площади, как всё в городе, в красных бантах и разноцветных шарах.

— Как красиво, что это?

— Украшения к праздникам.

— Нужно ввести на острове такие же традиции.

— Обязательно введем, милый.

Дориан громко рыкнул, чтобы люди расступились и дали ему спокойно приземлиться. Кто-то испугался и в панике вовсе убежал. А большинство остались поглазеть. Отца я увидела издалека, он с братьями обходил на лошадях столицу, как это раньше делала я. Дракон принял человеческий образ и захватил в свои крепкие объятия. Поцелуй со вкусом горечи из-за расставания.

— Я люблю тебя, госпожа моего сердца. — Прислонился лбом к моему.

— Я отвечу на это при следующей встрече, мой дракон. Лети, Дориан, и не оборачивайся, умоляю.

— Вот и я выполнил своё условие нашего договора. — Грустно улыбнулся уголком рта.

В толпе я услышала родной лай. Иллая летела ко мне на всех парах.

— Лети...

— Люблю...

Дориан резко развернулся и в прыжке, превратившись драконом, взлетел. Он не обернулся, как я и просила. Сердце невыносимо болело. В легких не хватало кислорода, и казалось, я вот-вот заплачу, но мне нельзя, не должен народ это видеть. Отец обнял и что-то мне говорил, но я ничего не слышала. Я стояла, пока мой дракон не исчез в высоких облаках.

— Милая...

— Пап, я очень сильно устала, дай мне отдохнуть, и я обязательно всё расскажу.

Автор

Иллая знала, что хозяйка сегодня вернётся. Она вошла за ней в нетронутые покои и умостила голову на дорогую и вкусно пахнущую ткань. Хозяйка чувствовала боль и горько плакала. Иллая ловила солёные слёзы и старалась успокоить, ведь нервничать госпоже нельзя, там уже бьется маленькое сердечко...