Дом теней

7

В два часа ночи Дэни внезапно проснулась и прислушалась.

Она не знала точно, что её разбудило. Какой-то шум. Может, вернулся Лэш? Нет, не может быть. Она слышала, как Лэш вошел, когда ещё не заснула. Это было почти час назад. Она смотрела на светящийся циферблат дорожных часов, что стояли напротив. К тому же шум донесся не из соседней комнаты. Раздался он гораздо ближе.

Дэни плохо и тяжело спала в отеле на Глочестер Роад, а ещё хуже — в самолете прошлой ночью, и собиралась выспаться хотя бы здесь. Но сон не шел. Час за часом она ворочалась в широкой постели, тревожась за себя и ожидая возвращения Лэша.

Вернулся он незадолго до часа ночи. Вероятно, трезвый, поскольку не шумел. И если бы она спала и не прислушивалась, то не узнала бы, что он уже вернулся. Она услышала, как щелкнул выключатель, и узкая полоска света появилась под дверью между комнатами. Дэни села в кровати, поджав колени. Ах, как бы ей хотелось, чтобы условности не мешали пойти в соседнюю комнату и поговорить! Дэни чувствовала себя одинокой, несчастной и напуганной. Лэш не улучшил положения, когда, раздеваясь, начал очень тихо что-то насвистывать. Мелодия показалась знакомой. Очень знакомой.

Далеко я уплыву к Занзибару моему…

Лэш казался вполне довольным и в хорошем настроении.

У него с ней все в порядке, — горько подумала Дэни. — Какие же мужчины дураки. Она ему в матери годится! Ну, может быть, не в матери… но могла бы быть его тетей. И ей абсолютно на него наплевать. Нет, не совсем. Он был предпочла стать маркизой… или миллионершей… или… Может быть, он миллионер? Нет, невозможно! Он не должен. Тот сэр…как его… Амброз… который сошел в Хартуме. Нефть. Он, возможно, миллионер, и подходит ей по возрасту. Она могла бы выйти замуж за него, например. Или за итальянца. Но только не за Лэша, пожалуйста…

Свет под дверью погас, и Дэни наконец заснула. Но через час внезапно была разбужена шумом, источник которого не могла определить.

Она прислушалась, не повторится ли он, но этого не случилось. В конце концов она расслабилась и принялась всматриваться в темноту. Час назад на небе была луна — яркая, белая, африканская луна, которая светила в окно и делала комнату настолько светлой, что ей пришлось встать и опустить тяжелые внутренние шторы поверх тонкой сетки от насекомых. Но сейчас луна уже села, окна в отеле погасли, улицы Найроби стали темными и пустынными. Такими же, как её комната.

Веки Дэни начали слипаться, когда внезапно она поняла, что в комнате был кто-то еще.

Она лежала, поглядывая на зеленоватое свечение циферблата дорожных часов, и ничего не слышала. Но этого и не требовалось. Что-то или кто-то стоял между её кроватью и туалетным столиком и загораживал собою яркий циферблат. Она слышала, как часы громко тикают. Но их уже не видела.

Дэни очень медленно села, стараясь двигаться так же бесшумно, как и неизвестный пришелец. В конце концов она села прямо, облокотившись на подушки и на спинку кровати. Ее руки сжали простыню, а каждый мускул её тела, казалось, был парализован страхом. Она больше не могла двигаться. Она была способна только неподвижно сидеть и всматриваться в темноту широко раскрытыми глазами. Дыхание готово было прерваться, а сердце грохотало, как копыта по мостовой.

В темноте ничто не двигалось, но в комнате стоял странный запах. Необычный резкий запах, который казался знакомым, но в то же время пугающим. Он пугал её так же, как и невидимка, находившийся в комнате.

Потом часы стали видны снова. То, что их загораживало, переместилось справа налево. Значит, оно двигалось перед ней.

Дэни открыла рот, чтобы закричать. Но её горло так пересохло и было сведено ужасом, что единственным вырвавшимся звуком стал громкий булькающий хрип.

Это было большой ошибкой.

В темноте что-то двинулось к кровати. Внезапно к ней вернулись рожденные инстинктом самосохранения мужество и способность четко мыслить. Этот глупый вздох только помог кому-то к ней приблизиться. А если она закричит, может разбудить Лэша, но он ей не поможет, поскольку она заперла дверь. Вероятно, она сможет вскрикнуть только раз…

Дэни собрала все свои силы, быстро перекатилась на другую сторону кровати и вскочила на ноги.

Очевидно, неожиданное движение застало пришельца врасплох, поскольку она услышала резкое дыхание и почувствовала быстрое движение, за которым последовал невольный стон. Все-таки он был человеком, поскольку ударился о ножку кровати. Этот стон выдал его положение, как её собственная попытка закричать выдала её, и это ей помогло.

Дэни попятилась в темноте и вдруг поняла, что, кто бы ни находился в её комнате, он не был обычным вором. Вор, увидев, что она проснулась, не теряя времени бежал бы через окно. Но этому типу нужно было заполучить её Дэни Эштон! Убить ее? И на какой-то миг пред ней возникло непроницаемое лицо мистера Ханивуда.

Убийство… Теперь это было не просто слово в газетных заголовках. Это стало реальностью. С ней, в этой комнате. Убийство.

Когда она двигалось, пришелец делал то же самое. Когда она, прислушиваясь, замерла, он тоже не шевелился и слушал. Готовясь набросится…

Она дрожала так, что с трудом могла стоять на месте. Дэни чувствовала, что сходит с ума от страха. Она утратила ориентировку и, даже ведя похолодевшими руками по стене, уже не знала, в какую сторону идет. Шла она к двери в соседнюю комнату или в другую сторону? Где осталась кровать? Где окно?

Потом на краткий миг она опять увидела часы и поняла, где находится. Но тут раздался стук, короткий смешок — пугающие звуки в темноте — и снова все стихло. Часы были сброшены вниз, чтобы они больше не могли служить ориентиром или выдавать движение.

Но она была уже в ярде от двери. Еще три шага, и она спасена…

Что-то резко ударило в стену позади нее. Дэни едва сдержала крик и попыталась не делать никаких резких движений. Ее лоб похолодел, ладони стали влажными, но, сделав следующий шаг, она поняла, что этим спасла себя.

Ночной пришелец швырнул через комнату один из её бархатных тапочек, чтобы заставить её вскрикнуть или совершить какую-то оплошность. Он хотел знать, где она находится. Ее нога коснулась тапочка, Дэни тихо и спокойно наклонилась, подняла его и бросила в дверь ванной комнаты.

Тапочек ударилась об стену и с мягким звуком упал вниз. Снова Дэни услышала резкое дыхание, потом звук шагов к месту падения. Она уже дошла до двери в соседнюю комнату, и ключ был у неё в руках. Девушка повернула его и потянула ручку на себя. Ее руки были влажными и так дрожали от ужаса, что поначалу дверь не поддавалась. Потом она открылась, и Дэни вырвалась. Натыкаясь на невидимую мебель, она отчаянно звала Лэша.

Дэни услышала, как её преследователь подошел к полуоткрытой двери, но Лэш уже проснулся.

— Какого черта? — спросил он.

Звук его голоса сопровождал быстрый недоверчивый вздох и несколько шагов, за которыми последовал щелчок замка. Они остались одни.

Лэш потянулся к ближайшему выключателю, но ему мешала вцепившаяся в него Дэни. Наконец удалось включить свет, и он изумленно зажмурился, машинально поглаживая её дрожащие плечи.

— Лэш… Лэш… О, Лэш! — шептала Дэни, дрожа от слез и страха.

— Все в порядке, — успокаивал Лэш. — Я здесь. Все хорошо. Приснился кошмар, малышка?

— Это был не кошмар, — всхлипнула Дэни. — Это был убийца! Убийца!

— Не думай об этом, — посоветовал Лэш. — Не нужно давать волю фантазии. И перестань реветь, малышка.

Но Дэни угрожающе сжала кулаки.

— Ты не понимаешь… Я не спала… Это было на самом деле…

— Ну хорошо, это было явью, — согласился Лэш. — Но не нужно меня бить. Как насчет капельки виски и пары таблеток аспирина?

Не получив ответа и увидев, что Дэни не собирается его отпускать, он уложил её на диван, сел рядом и ласково обнял. Потом протянул руку над её головой и взял кувшин.

— Теперь послушай меня. Ради всего святого, сядь и успокойся. Вот, выпей — это всего лишь вода… Хорошая девочка. Знаешь, сейчас тебе больше всего нужен носовой платок. Даже шесть носовых платков. Давай, малышка. Успокойся! Я весь мокрый от твоих слез и скоро простужусь.

Дэни подняла голову с его плеча, села, подняв заплаканное и перекошенное ужасом лицо, и беспомощно огляделась вокруг.

— Что ты ищешь? — поинтересовался Лэш.

— Платок, конечно.

— Если ты меня отпустишь, я принесу.

Он освободился от судорожной хватки Дэни, оставив её на диване, достал чистый носовой платок из кармана своего пиджака и протянул ей.

— Кажется, я помню этот пеньюар, — заметил Лэш, закуривая и улыбаясь ей сквозь дым. — Ты была в нем и ещё в каких-то газетах, когда мы встретились впервые. Все как в старые времена. Я признаю, сейчас твое личико выглядит не лучшим образом, но, если это тебя утешит, глаза все компенсируют.

Замечание не произвело никакого эффекта, и улыбка исчезла с лица Лэша, сменившись сочувствием.

— У тебя была тяжелая ночь, да? Но сейчас все в порядке. Ты же видишь. Ну, давай, ты уже проснулась.

Дэни бросила носовой платок и посмотрела на него испуганными, полными слез глазами.

— Ты все ещё думаешь, это был сон? Но это не так. Кто-то был в моей комнате. Я услышала шум и проснулась, а потом я… потом я увидела часы. Понимаешь, циферблат светится в темноте. А потом… потом внезапно он исчез, потому что кто-то его загородил.

Ее вновь охватила крупная дрожь, она застучала зубами. Лэш переменился в лице. Он выбросил сигарету, быстро оказался у двери в спальню и протянул руку к выключателю. Щелчок — и лампа осветила смятую кровать и занавески, лениво колебавшиеся от легкого дуновения ветра. В спальне никого не было.

Комната была пуста, свет переливался на маленькой бриллиантовой брошке с жемчугом, которую носила Дэни. Она оставила её на туалетном столике, а рядом с брошью лежал перевернутые позолоченные дорожные часы.

— Дурочка! — буркнул Лэш, и в его голосе доверие сменилось раздражением. — Тебе это приснилось. Будь здесь вор, он бы забрал эту вещичку и… — он замолчал. Что-то лежало на полу около дверцы шкафа, сама дверца была приоткрыта.

Лэш быстро пересек комнату и наклонился, чтобы поднять предмет с пола. Это был карманный фонарик, обшитый тяжелой черной резиной.

Лэш вернулся к Дэни, которая была очень бледна и все ещё стучала зубами.

— Твой?

— Нет, конечно нет.

— Хм-м, — задумчиво протянул Лэш и снова исчез в спальне. Он не возвращался ещё несколько минут. Дэни села на край дивана, она все ещё сильно дрожала. Было очень похоже на то, что скоро она заболеет.

Наконец Лэш вернулся. Он выглядел озадаченным и сказал:

— По-моему, ничего не пропало. Это кажется мне подозрительным. Почему он убежал, ничего не взяв?

— Потому что ему ничего такого не было нужно, — произнесла Дэни дрожащим голосом, — он н-не за этим приходил. Он искал м-меня. Он собирался меня уб-бить.

— О, вздор, — зло отрезал Лэш. — Ты так и будешь продолжать вести себя как девушка из сериала? Очевидно, это был простой негр, трусливый вор. В городе их полно. Это мог быть даже кто-то из персонала отеля, решившийся на мелкую кражу.

— Да нет же, — категорично настаивала Дэни. — Нет. Воры не убивают людей, а он хотел меня убить. Я это точно знаю.

— Теперь выслушай меня, — спокойно начал Лэш. — У нас нет доказательств, что он собирался причинить тебе вред. Он взял бы драгоценности и деньги, а ты бы спокойно спала. Но ты проснулась, и у него ничего не вышло. Скорее всего, ты напугала его больше, чем он тебя. Этого довольно! Почему бы тебе теперь просто не…

Он запнулся, огляделся вокруг и принюхался:

— Что это за запах?

— Я н-не знаю. Его не было раньше. Это он принес этот запах.

— Боже, это хлороформ! — шепнул Лэш. — Вот что это! Хлороформ!

Резким движение он сбросил простыню, и запах внезапно усилился. Что-то упало на ковер, издав почти неслышный звук.

Обычный полиэтиленовый пакет, в какие упаковывают сэндвичи, собираясь на пикник. В нем не было ничего, кроме лоскута ткани и марли.

Лэш медленно наклонился, поднял его, потом открыл и сразу резко отпрянул с гримасой отвращения на лице. Оттуда вырвалась сильная струя усыпляющего газа.

Он быстро свернул пакет и сунул его в пустой ящик туалетного столика, а Дэни сказала шепотом:

— Я же тебе говорила. Я тебе говорила! Это предназначалось для меня, так?

— Возможно, — буркнул Лэш.

— Ну почему ты что-нибудь не сделаешь? Почему стоишь, как вкопанный?

— Что предлагаешь сделать?

— Позови кого-нибудь! Разбуди менеджера. Позвони в полицию. Что-нибудь!

Лэш повернулся к двери в гостиную.

— Не будь дурой, Дэни. Ты прекрасно понимаешь, что мы не в том положении, чтобы звонить в полицию.

Он оставил дверь открытой, пока она не вошла, потом захлопнул её, подошел к креслу, где лежала его смятая одежда, и взял оттуда халат.

— Надень лучше это. В нем ты будешь выглядеть прилично. Можешь оставить его себе. Оказывается, тебе он нужнее.

Дэни спокойно сказала:

— Нет. Оставь его себе. Я могу воспользоваться этим.

Она закуталась в плед с его временной постели и села на ближайший стул. Дэни чувствовала себя слабой и обмякшей после пережитого шока, от усталости и последствий малодушной паники.

Лэш надел халат, налил себе выпить и сел. Он молчал несколько минут, глядя прямо перед собой, о чем-то раздумывая, а Дэни молча наблюдала за ним. Вдруг он резко поднялся, залпом допил виски, поставил пустой стакан на стол и ушел в спальню.

Его не было минут десять. И хотя Дэни хотела последовать за ним, потому что боялась оставаться одна, она чувствовала себя слишком измученной, чтобы двигаться. Она только испуганно смотрела в открытую дверь и следила, как его тень двигалась вдоль стены.

Он вернулся в комнату, мрачно осмотрелся и снова налил виски в стакан, но на этот раз протянул его Дэни:

— Лучше выпей. Похоже, сейчас ты можешь иметь дело с тем, что покрепче воды. Я хочу с тобой поговорить.

Он налил ещё виски себе, на этот раз не разбавляя, сел на диван и взглянул на Дэни.

— Мне пришла в голову одна идея…Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Похоже, этот тип приходил не просто так. И не деньги ему были нужны.

— Я тебе говорила… — снова начала Дэни.

— Тихо. Сейчас я говорю. Он вошел не через окно в спальне. Взломано окно в ванной. В шкафу было очень мало моих вещей, в основном — твои. Он тщательно все просмотрел, открыл все замки, обыскал каждый ящик. Но похоже, ничего не взял. Если, конечно, у тебя не было с собой бриллиантов. У тебя в сумке были крупные суммы денег? Или драгоценности?

— Нет, — ответила Дэни шепотом. — У меня совсем немного драгоценностей. Только брошь, часы, нитка жемчуга, да бриллиантовые заколки для вечерних платьев в чемодане.

— Они все на месте, — кивнул Лэш. — Он их не тронул, как и мои жемчужные запонки, или золотые с платиной портсигар и зажигалку, и другие дорогие мелочи. Я уж не говорю о нескольких дорожных чеках. Любой вор забрал бы все или хотя бы часть. А он не взял. Вопрос — почему?

— Я тебе говорила, — в четвертый раз перебила Дэни.

— Слушай, помолчи! Это монолог, а не диалог. Я анализирую факты. В этой комнате полно было вещей, которые привлекли бы чье угодно внимание, но он их не взял. Значит, он искал что-то определенное, какую-то конкретную вещь. Я так думаю, если бы он её нашел, то ушел бы тихо, и не стал нарываться на неприятности. Но он не нашел того, что искал, и потому зашел в спальню. Невозможно нормально обыскать комнату, пока кто-то спит на кровати, и он решил воспользоваться хлороформом. Если бы ты тогда не проснулась, то вообще ничего бы не узнала: утром тебя бы знобило, немного тошнило — и все. А пока ты была бы в отключке, спальня подверглась бы такому же тщательному осмотру, как шкаф. Я ведь прав?

Дэни отчаянно стучала зубами и покрепче завернулась в плед, так что Лэшу пришлось ответить на свой собственный вопрос:

— Могу поспорить, я прав! И что дальше? Вот вопрос на шестьсот долларов. И я тебе скажу!

Он залпом выпил. Дэни смотрела на стакан в его руке.

— Да уж, ты скажешь.

Лэш ухмыльнулся.

— Мы на верном пути, малышка. Можешь не беспокоиться. Я не собираюсь напиваться. Это все в медицинских целях: помогает думать. Сейчас нам придется пошевелить мозгами, потому что я понял, что моя первая оценка ситуации была неверной.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Дэни. Виски уже ударило ей в голову, и она почувствовала себя лучше, но не намного.

— Ты слишком рассеяна, — заметил Лэш. — Вспомни, как мы с тобой познакомились. Ты оказалась за дверью своей запертой комнаты, а пока тебя не было, кто-то хорошенько её обыскал. Но её взял ни денег, ни драгоценностей. Значит, искали что-то другое.

— Мой паспорт, — нетерпеливо подсказала Дэни.

— Не верю. Теперь не верю, раньше я это допускал. Тогда это казалось очевидным, но, думаю, именно здесь мы ошиблись. Зачем устраивать в комнате такой погром, если сразу понятно, где то, что ищут. В твоей сумочке, прямо под носом. Это мы должны были сразу понять. В те чертовы номера с балконом в «Эрлайне» так легко попасть! Кто-то, вероятно, собирался использовать трюк с хлороформом ещё тогда, в шесть утра. Куда удобнее, чем в полной темноте, а большинство людей в это время спят как убитые. Возможно, они уже были на балконе или за шторами, когда ты сама помогла им и пошла взять газету, а дверь захлопнулась. Идея забрать паспорт и подкинуть пистолет, наверное, пришла им в голову прямо там, когда того, что нужно, найти не удалось. Тебя хотели задержать, не дать тебе улететь с тем, что им так необходимо.

— Но у меня ничего не было! — запротестовала Дэни и снова задрожала.

— Должно быть. И могу поспорить на что угодно — я знаю, что это! Что ты сделала с письмом, которое дал тебе адвокат Тайсона? Тот тип, которого застрелили.

Дэни побледнела и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Потом встала и поправила плед.

— Нет! Нет, этого не может быть. Это же просто письмо. Не может быть…

— Конечно, так оно и есть. Иначе просто быть не может. Вопрос в том, у тебя ли сейчас письмо?

— Да. Я… я так думаю, — голос Дэни дрогнул.

— Где оно?

— Думаю, все ещё в кармане моего плаща. Тот, верблюжьей шерсти, что висит на серванте.

Лэш встал и ушел в спальню. Потом вернулся с плащом.

— Этот?

Дэни кивнула, он запустил руку в один из глубоких шелковых карманов и вытащил смятый клочок бумаги, два розовых автобусных билета, оплаченный счет и три пенса. С другим карманом повезло больше. В нем вместе с блокнотом и заколкой оказался запечатанный конверт, адресованный «Тайсону Фросту. Лично в руки». Лэш бросил плащ на пол и, вскрыв конверт, извлек содержимое.

Там был другой конверт, из бумаги ручной работы, пожелтевший от времени, сделанный в те времена, когда мало кто пользовался обычными конвертами. Адреса на нем не было. Только большая печать, изображавшая герб Фростов над высокомерным девизом: «Возьму, что захочу», номер 74389 и инициалы Е. Т. Ф., написанные стершимися чернилами.

— О женщины! Носить письмо в кармане все это время!

Он сел на диван и посмотрел на Дэни, качая головой, потом снова взглянул на старинный конверт:

— Интересно, почему его не нашли, когда обыскивали твой номер в «Эрлайне»? Думаю, либо они ничего не знали о женщинах, либо…Стой, подожди минуту. Ты говорила, что забыла какой-то плащ в холле? Этот?

— Да, — все ещё шепотом выдавила Дэни. — Я… я забыла его, он пролежал там всю ночь.

— Вот и разгадка. Это все объясняет.

Он посмотрел на старинный конверт, который держал в руках. Казалось, прошло много времени, прежде чем Лэш заговорил вновь.

В комнате было так тихо, что Дэни слышала, как тикали его часы и лопались пузырьки в стакане, что она держала в руке. Лэш казался серым, мрачным и как будто чужим. Казалось, она видит его впервые.

Тишина начала действовать на нервы, и Дэни снова стала всматриваться во тьму спальни и вслушиваться в доносившиеся снаружи звуки. Открыто ли ещё взломанное окно ванной? Закрыл ли Лэш дверь ванной на замок? Возможно, этот тип решит вернуться — на этот раз с ножом или пистолетом вместо хлороформа.

Наконец, Лэш заговорил тихо и медленно, как будто беседовал с самим собой, а не с Дэни:

— Да… Конечно, так и есть. Все совпадает. Теперь я припоминаю. Ты что-то говорила о телефонном звонке. Ты позвонила адвокату Тайсона и перенесла встречу на утро. Значит, ты должна была прийти туда днем, и тот, кто знал об этом, но не о переносе встречи, планировал опередить тебя и забрать эту штуку себе. — Он подкинул конверт в воздух и ловко его поймал. — Вот почему сейф был открыт.

— Но мистер Ханивуд… Зачем кому-то было убивать мистера Ханивуда?

— Потому что невозможно открыть сейф без ключа, если ты не профессиональный взломщик. А кто бы это ни был, он не знал, что письмо уже у тебя, и планировал найти его в сейфе.

— Но… Но у него был пистолет. Он мог заставить мистера Ханивуда открыть сейф. Не было нужды его убивать.

— Возможно, мистер Ханивуд его знал. Хотел бы я знать, что в этом конверте, — Лэш повертел его в руках и задумчиво добавил: — Не уверен, что мы не должны его вскрыть.

— Но ты не можешь! Он адресован Тайсону! К тому же, он запечатан. Ты не можешь сломать печать.

— Я не могу? Ты так думаешь? То, что внутри, стоило человеку жизни. Кто-то пошел на убийство мистера Ханивуда, чтобы заполучить его. Никто не станет рисковать попусту.

— Это письмо Тайсона, — упрямо повторила Дэни и протянула к нему руку.

Лэш пожал плечами и протянул ей конверт:

— Не стоит говорить «Позаботься о нем», потому что ты и так неплохо его прятала. Но ради бога, не оставляй его валяться где попало: тот, кто за ним охотится, точно знает, у кого конверт.

Дэни испуганно взглянула на него:

— Я… я не подумала. Значит… — голос её задрожал.

— Точно, — сухо кивнул Лэш. — Кто-то следит за тобой от самого Лондона, он летел с нами в самолете. И более того, этот кто-то очень хорошо знает, что ты не Ада Китчелл из Милуоки.