Дом в ноябре

Глава 5

За последующие три часа Мэллори преодолел три мили, в основном – на животе. Начал моросить дождик, к нему добавился и туман. Позади него машины вслепую пробирались по дорогам, свет их фар тонул в тумане, люди перекликались и искали его, но ни один не подобрался ближе чем на пятьдесят ярдов.

К тому моменту как он выбрался на дорогу с твёрдым покрытием, огни лагеря Стрэнга превратились с розовое зарево на горизонте. Звёзд не было видно. Дождь прекратился, но усилился ветер. Раненая рука Мэллори казалось раздулась вдесятеро.

«Надо найти укрытие, – твердил он себе. – Надо найти транспорт, миновать патрули Стрэнга. Какая-то власть должна быть в Омахе. Военный штаб. Но, возможно, это лишь первая цель...»

Он перестал прилагать усилия для раздумья о чём-либо, кроме ближайшего будущего. Сначала укрытие, отдых, еда по возможности, перевязать руку. Пока достаточно. Может даже более чем достаточно.

Раньше ветер дул с востока. Он рискнул предположить, что ничего не поменялось. Оставив восток справа, он двинулся по дороге. Он узнал путь, по которому его и Салли сопровождал Брожный менее полусуток назад. Казалось, что прошли многие дни. Он подумал о Салли, пули в её плоти, о Лори, разрываемой надвое силами, с которыми ей невозможно совладать. Он думал о Джилл, о Рэнди, о Марле.

– Не думай, – приказал он себе. – Просто иди.

– Как далеко? – поинтересовалась другая часть его разума.

– Пока не придёшь куда-нибудь, – ответил он сам себе.

Это была группа крупных строений, высоких, с плоскими фасадами и мансардными крышами, раскинувшаяся на возвышенности среди вековых деревьев. В них горели огни, едва-едва, сквозь шелест ветра, он слышал звуки: голоса, хлопок дверью, мягкое пыхтение генератора.

Мэллори сошёл с дороги, пробрался через вспаханное поле к месту, где земля начинала подниматься. Там росли деревья, впереди виднелись беспорядочные заросли. Он миновал их и упёрся в высокую кирпичную стену. Из-за больной руки ему понадобилась четверть часа, чтобы взобраться на нижние ветви бука, за которые все ещё цеплялись мёртвые осенние листья, пробраться по ним вперёд, спуститься на стену сверху и спрыгнуть внутрь.

Земля была мягкая и пахла засохшей лужайкой. Он обнаружил тропинку и двинулся по ней извилистым маршрутом, пролегавшим среди дикорастущего кустарника. Тропинка упёрлась в узкую дорожку, которая расширялась, миновав главное здание. В сумерках Мэллори разобрал силуэт припаркованного автомобиля, розовый свет отразился от катафота.

Прямо перед ним, в двадцати пяти ярдах, виднелось освещённое окно. Высокий человек с медно-рыжими волосами сидел за столом и что-то писал. Эта мирная сцена обнадёживала: позвать кого-нибудь на помощь рано или поздно придётся. Учёный в тиши кабинета – наилучший вариант из тех, что ему могли попасться.

Он прошёл по сухой траве и вышел на дорожку. Два шага по асфальту – в лицо ударил свет.

Мэллори стоял не шевелясь, разведя руки в стороны. Из-за высокой нестриженной можжевеловой изгороди выскочили двое. Один был тощий, длиннорукий, криворотый, с нечёсаной бородой и в пластиковой бейсболке. Помимо кепки, костюм его состоял из почерневшего от влаги пальто, узких джинсов, дюйма на три короче, чем следовало бы, и высоких ботинок. Его сотоварищ – пониже, постарше и завёрнутый в блестящий чёрный плащ – тащил с собой малогабаритный арбалет со стрелой на ложе, палец он держал на спусковом крючке. Оба глядели на Мэллори с опаской.

– Ты откуда? – рявкнул худой. – Какого хрена тут шатаешься?

Мэллори обозначил направление, откуда он появился, кивком головы.

– Я искал места, чтобы укрыться от непогоды.

– Из стрэнговской шайки, да? Что случилось? Устал от зла и порока?

– От зла я устал, это точно, – ответил Мэллори. – Но своей доли порока не получал давненько.

Худой быстро шагнул вперёд и ударил наотмашь. Мэллори, застигнутый врасплох, наклонился назад, боль от резкого движения ударила его словно ледоруб. Толстяк отступил на шаг, поднимая арбалет. Поле зрения начала заливать чернота. Мэллори затряс головой, пытаясь отогнать наваждение.

– Эй, он ранен, Уисс. – Голос арбалетчика проник сквозь высокочастотный гул, наполнивший голову Мэллори. – Он на ногах не стоит.

– Он ещё и посильнее поранится, прежде чем с ним будет покончено, – откуда-то издалека произнёс Уисс. – Давай-ка обыщем этого болтуна, посмотрим, что он с собой притащил.

Толстяк держал оружие наготове, пока его товарищ хлопал Мэллори по карманам, каждые несколько секунд исподтишка поглядывая тому в лицо.

– Ничего, – сообщил он и отошёл. – Валяй, Диббс, – произнёс напряжённо. – Чего ты ждёшь?

– Господи, Уисс – ты хочешь, чтобы я, не моргнув глазом, застрелил человека?

– Имя Господа всуе ты поминать можешь! Дай сюда, я всё сделаю...

Уисс замер, когда Диббс повернулся, чтобы взять его на мушку.

– Отойди, Уисс! Я тебя предупреждал!

Уисс наполовину поднял руки.

– Всё нормально, всё нормально. Не дёргайся.

Диббс попятился, держа на прицеле и Мэллори, и тощего.

– Отведём его в дом. Иди ты первый, Уисс, чтобы я мог тебя видеть.

Свет, горевший в доме, был крайне ярок. Плечо Мэллори терзала пульсирующая боль. Голова была словно набита ватой, в глаза будто насыпали песку. В воздухе висел слабый запах нашатыря.

Мужчина с медными волосами, блестящими, тщательно уложёнными над импозантным лбом, приветливо ему улыбнулся с противоположной стороны стола. У него было румяное лицо, хороший, хоть и длинноватый нос, очень красные скульптурные губы и острый выступающий подбородок.

– Полагаю, вы объяснитесь, ведь так? – произнёс он звучным, хоть и немного гнусавым голосом. Он поводил маленьким флаконом с, как заметил Мэллори, нашатырём у себя под носом, деликатно принюхиваясь и слабо улыбаясь при этом. – Я догадываюсь, вы из лагеря Стрэнга.

– Полковник Стрэнг пытался призвать меня в свою армию, – сказал Мэллори. – Я не захотел призываться. Я убежал.

– Да? – блестящеволосый выворотил губы, глубокомысленно кивая. – Я полагал, что Стрэнг выставил часовых. – Сообщил он мягко журящим тоном.

– Я их отвлёк. Мне помог дождь.

Сидящий мужчина воззрился на Диббса, стоявшего сбоку от стола, на его носу подрагивала капелька воды. – А брат Генри считает, что вы явились сюда шпионить за нами.

– Он ошибается.

Мэллори оглядел комнату. Она была велика, потолок высок, стены – коричневые и гладкие, одну из них прорезал ряд окон типа дабл-ханг [Нетипичный для России вид окон из двух створов, передвигающихся в вертикальном направлении] с рулонными шторами и тюлевыми занавесями. Вдоль двух стен тянулись книжные полки, ещё был стол, на котором тоже лежали книги, а также стоял словарь на подставке и глобус.

– Что это за место?

– Вы находишься на территории колледжа Откровения, а если быть точным – в библиотеке декана. Я – брат Джек Гермони.

Он сделал паузу, как будто ждал одобрения. Когда Мэллори промолчал, он слегка нахмурился.

– Зачем Стрэнг отправил вас сюда? – внезапно спросил он.

– Я же говорил, я сам...

– Не дерзите, – резко прервал брат Джек. На мгновение его большие бледные глаза превратились в лёд. Затем он расслабился и сложил губы в улыбку. – Сколько людей в распоряжении у Стрэнга на данный момент?

– Думаю, несколько сотен.

Брат Джек кивнул.

– Оружие? Боеприпасы?

– Выглядят они хорошо вооружёнными.

Глаза брата Джека сузились.

– Когда он намеревается атаковать?

– Похоже, вы знаете о нём больше, чем я. Я пробыл в его лагере всего несколько часов.

– Но он планирует атаковать?

– Он говорит так.

– Вот видишь? – Брат Джек посмотрел на Диббса с жалостью. – А ты подумал, что мне померещилось.

– Я так никогда не думал, брат Джек!

– Выйди, Генри, – мягко сказал Гермони. – Я хочу поговорить с нашим гостем в приватной обстановке.

Когда Диббс покинул комнату, брат Джек указал на стул и дождался, пока Мэллори на него усядется.

– Я окружён идиотами, – сказал он. – Они ничего не знают, ничего не понимают.

Он подался вперёд, вид у него был крайне хитрый.

– Какую сделку предлагает Стрэнг? – решительно поинтересовался он.

– Мистер Гермони, я вижу, вы вбили себе в голову, что я работаю на Стрэнга...

– Зовите меня брат Джек, я оставил все титулы. – Гермони с любопытством посмотрел на Мэллори. – Теперь я знаю, как пользу вы можете принести.

– Надеюсь, брат Джек...

– Ныне, чтобы выжить, необходимо на время примириться с противником, да – человек не может служить Богу, если он мёртв, верно? Вы видите, я реалист. Я видел как Бездна исторгла бесов в мир человеческий. Я могу прочесть надпись на стене. Власть Божья слабеет – на время, конечно. Он испытывает нас, чтобы определить, кто заслуживает жизни, а кто нет.

– Это превыше моего разумения, брат Джек. – Начал Мэллори.

– Не ври мне, человече! – Гермони оскалил зубы, ровные, белые и искусственные. – Ты видел их! Я знаю. Я вижу по глазам!

– Кого видел?

– Бесов! Отродье Сатаны! Оживших мертвецов, вот кого!

– Я видел их в Биатрисе, – сказал Мэллори. – Бесы это, или пришельцы – они захватили город. Насколько мне известно, они не прилагали усилий, чтобы расширить плацдарм. Вы – первый из встреченных мною, кто не думает, что у меня галлюцинации.

– Сатана умён, – сказал брат Джек. – Да, я недооценил его. Признаюсь вам, что много лет я сомневался в сердце своём. Я произносил Слово Божье, но в глубине души был неверующим. Поэтому он попустил Сатане захватить мир. Я признаю это. Я – виновник этих бед!

– Уверен, была ещё куча других виновников, – сказал Мэллори. – Вопрос в том, что теперь с этим делать?

– Нет других, – сказал брат Джек. – Только я. Бог указывает на меня одного. Но я выживу. Я знаю, на то Его воля. Так Он испытывает меня. И я не подведу Его!

– Это прекрасно, брат Джек. Где ближайший орган законной власти? Омаха подверглась нападению?

– Вы явились, как я и предрекал, – кивнул Гермони. – Я знал, что этот визит состоится.

– У вас есть коротковолновое радио? – поинтересовался Мэллори.

– С вами каши не сваришь, – не сдержался Гермони. – Ладно: говорите как есть! Вы хотите, чтобы я выложил все начистоту, так?

На лбу его блестел пот.

– Брат Джек, всё, чего я хочу, так это узнать, где сохранилась законная власть, если такие места ещё существуют, и делать то, что я могу, для борьбы с тем, что вторглось в мою страну.

– Вижу, вы получили неверное впечатление, – сказал Гермони. – Вы даже не собираетесь дать человеку возможность сохранить лицо, верно? Хорошо – давайте поговорим откровенно. Я – реалист. Если сопротивление бесполезно: задача человека – сберечь свою жизнь.

– Смотрите, брат Джек, если у вас есть машина, которой я мог бы воспользоваться...

– Я завоёвывал души для Христа – даже когда говорил пустую ложь, – безапелляционно заявил Гермони. – Подумайте, что я могу сделать для Сатаны, раз я знаю наверняка, что он существует!

– Боюсь, вы меня неправильно поняли, Гермони, – сказал Мэллори. – Я пришёл сюда не для того, чтобы заключать с вами сделки.

Блестящеволосый распахнул ящик, вытащив оттуда здоровый хромированный «Кольт» 45-го калибра. Пальцы его обхватили рукоятку почти любя. Он взвесил оружие на ладони, и проворно направил его на Мэллори, уперев рукоятку в стол.

– Могут быть и другие, – сказал он. – Они ничто, расходные материалы. Делайте с ними, что хотите. Но я вам нужен. Стрэнг это знает – иначе он не послал бы вас...

Дверь распахнулась. В комнату вошёл Диббс, арбалет в руках, лицо покраснело, в глазах шок, за спиной шёл юноша восточного вида.

– Ты продал нас, – выпалил он. – Я слышал...

– Подслушивал, да? Очень плохо, брат Диббс.

Брат Диббс сменил цель и слегка приподнял дуло.

– Прощай, брат Диббс, – произнёс Гермони и в упор выстрелил в пухловатое лицо.

Прогремел выстрел, Диббс крутанулся и упал лицом вниз поперёк стола. Мэллори вскочил на ноги и замер, когда оружие оказалось наставленным на него. Японский мальчик издал мяукающий звук и попятился.

– Итак, вы были у Стрэнга, – Гермони обратился к Мэллори так, словно решительно ничего не произошло. – Вы должно быть видели, как он общается с Врагом рода человеческого. Скажите, это истинно Сатана принял обличие маленького горбатого чёрного мальчика с похожим на козлиную бороду пучком рыжих волос, свисающих из-под носа?

Он сверлил Мэллори взглядом, рот слегка приоткрылся.

– Я не видел никого, подходящего под это описание, – ответил Мэллори.

– У него тысяча обличий, – сказал Гермони. – О, мне довелось видеть некоторые из них: в детстве как-то ночью он предстал передо мной как огромный чёрный пёс, но я прогнал его Божьим именем. Позже он пришёл ко мне в виде распутной женщины, накрашенной и надушенной, – и тогда я понял, что он сильнее, чем Бог. – Он наставил револьвер на Мэллори. – Говори же!

– Те, кого я видел, был похожи на плохо сделанных людей, – осторожно сказал Мэллори.

– Как они говорят?

– Очень вежливо – даже если убивают тебя.

– Словно голос распутницы. – Гермони кивнул. – Это их и выдаёт. Сначала я испугался, признаюсь честно. Я бежал вместе с остальными. Потом Сатана выбрал меня и заставил меня остановиться и повернуть назад. Всем моим сердцем я желал исполнять веления Дьявола.

Гермони взглянул на Диббса, распростёршегося на столе. Лицо его представляло собой кровавое месиво, ноги не доставали до пола.

– Он одурачил меня. Он принял обличие человека, но теперь вновь показал своё истинное лицо.

Он опустил пистолет, он повис на руке, глядя в пол. Мэллори шагнул вперёд и оружие снова оказалось направленным на него.

– Не делайте глупостей, – резким тоном произнёс Гермони. – Я был морским пехотинцем, прежде чем услышал Зов, и хуже, чем на второй разряд не стрелял. Встань вон туда, рядом с Танакой.

Мэллори подчинился. Маленький человек дрожал, прижавшись к шкафу и сцепив трясущиеся руки.

– О, иногда тяжко слышать глас Господа, – сказал Гермони. – Итак, сначала я думал, что вы – агент Стрэнга, а потом вы потянулись за моим пистолетом, и вся идея рухнула. Теперь я даже и не знаю.

– Брат Джек... – тоненьким ноющим голосом начал японец.

– Замолчи, – быстро сказал Мэллори. – Брат Джек не в настроении вести дискуссии.

– Итак – вы видите, что я абсолютно серьёзен. Вы видели, как я обошёлся с Генри. Вы готовы передать мне условия Стрэнга? Условия Сатаны?

– Нет, – сказал Мэллори. – Но я знаю, как убить бесов.

Гермони серьёзно посмотрел на него поверх пистолетного дула.

– Вы же не настолько глупы, – сказал он. – Приспешники Сатаны не могут погибнуть, подобно простым смертным.

– Я убил одного. Может и больше.

– Это твоя последняя ложь! – выпалил Гермони. – Но я покажу твоему хозяину, что на что-то ещё гожусь. На колени!

Он взвёл курок.

Паренёк-японец рядом с Мэллори что-то пискнул и начал валиться вперёд. Как только Мэллори повернулся к нему, Гермони отпрыгнул назад, врезавшись в ноги Диббса. Труп скользнул вперёд и всем весом навалился на брата Джека. Пистолет выстрелил, и стеклянная дверца книжного шкафа разлетелась за спиной у Мэллори. Под натиском трупа убитого им человека брат Джек запнулся каблуком о ковёр и упал спиной вперёд. Со звуком, до крайности похожим на звук производимый топором, врезающимся в хорошо выдержанное дубовое бревно, он ударился головой об угол стола. Его развернуло, и, упав лицом в пол, он разлёгся без движения, блестящие волосы принялась заливать кровь.

Мэллори обернулся на звук, в проёме двери стоял Уисс, сжимая арбалет и целясь ему в лицо.

– Так, малыш, – сказал Уисс и облизнул губы. Он сместил прицел Мэллори на живот. Взгляд скользнул вслед за ним, снова на лицо, снова вниз.

– Всех троих убил, верно? Я слышал три выстрела.

– Два, – сказал Мэллори. – Танака жив.

– Ага, – и шагнул вперёд. – Теперь моя очередь. Что тебе продырявить? Живот? Лёгкие? Может прямо в рот? Раскрой пасть, ты, чёрный змей греха!

– В таком случает тебе придётся тащить их всех наружу в одиночку, – сообщил Мэллори.

Уисс прикусил потрескавшуюся губу длинными жёлтыми зубами. Выглядел он озадаченным. Он кивнул.

– Добро. Этого первым.

Он скосил глаза на брата Джека, затем посмотрел попристальнее.

– Как думаешь, он действительно имел в виду это – союз с Сатаной? Ты поэтому его и застрелил?

– Он упал. Ударился головой об угол.

– Переверни его.

Мэллори сделал, как было приказано. Уисс хмуро смотрел на распростёршийся на полу труп.

– Я не вижу входного отверстия.

– Это была не пуля. Он стрелял в меня. А Диббс поставил ему подножку.

Уисс снова кивнул. Потом сделал шаг вперёд, и восхищённо воззрился на толстяка.

Танака застонал и сел.

– Всё в норме, Танака, – сказал Уисс. – Ты можешь помочь.

Танака вполголоса пробормотал что-то по-японски и заплакал.

– Подними его, – сказал Уисс Мэллори.

Мэллори схватил мертвеца за лодыжки и взвалил его себе на плечи. Как только вес оказался на спине, колени подогнулись. Он упал, тело грохнулось сверху. Уисс пнул его. Танака рыдал. Мэллори выполз из-под трупа.

– Я потерял немного крови, – сообщил он. – Боюсь, не смогу ничем тебе помочь.

– Ты можешь идти, – ответил Уисс. – Уже хоть что-то. Мне, по крайней мере, не придётся тащить тебя вниз.

– Резонно, – сказал Мэллори. Он встал на ноги, чувствуя головокружение и разбитость.

– Пошли, – сказал Уисс.

С Уиссом, державшимся позади, Мэллори вышел в широкий тёмный коридор, по сторонам которого виднелись большие двери с панелями из рифлёного стекла, номера на табличках были начертаны в старинном стиле. Шаги по плитке отозвались эхом. Луна светила сквозь окно на лестничной площадке. По коридору, расположенному этажом ниже, Уисс подтолкнул его куда-то в сторону задней части здания.

– Не так быстро, – проговорил Уисс. – Куда торопиться?

– Я не убивал Диббса, – сказал Мэллори. – Стрелял брат Джек. У меня не было оружия, помнишь?

– Я рад этому, – ответил Уисс. – Это то, чего я всю дорогу желал. Налево.

Они оказались в узком тёмном коридорчике. К стене были прислонены швабры и щётки, стояла тележка уборщика. Через полуоткрытую дверь Мэллори увидел водопроводные трубы.

– С грехом бороться тяжело, – заметил Уисс. – Начинаешь выискивать грех и не можешь его найти. На глазах у тебя люди ведут себя добродетельно, а стоит отвернуться – заключают сделку с дьяволом.

– Ты и брат Джек много знаете о дьяволе, – ответил Мэллори.

– Я – побольше, чем он, – сказал Уисс. – Ты перехитрил его, но меня тебе перехитрить не придётся. Тебе придётся умереть. В эту дверь.

Мэллори толкнул засов, дверь пожарного выхода распахнулась наружу. Он вышел на кирпичную дорожку, вдоль которой выстроились мусорные баки. Деревья недвижно высились под освещёнными лунным светом тучами.

– Вот так, – сказал Уисс. – Я закопаю тебя в саду. И прикрою компостом.

Холодный воздух очистил Мэллори голову. Тошнота отступила.

– Я собираюсь поблевать, – сообщил он Уиссу. – Попробуй не убивать меня пока я не закончу.

Он отошёл в сторонку, прислонился к дереву и издал такой звук, как будто блюёт. Краем глаза он заметил, что Уисс опустил арбалет. Он застонал, положил руки на живот – и прыгнул за дерево.

Уисс завопил, арбалетная стрела пролетела через сухие ветки слева от Мэллори. Петляя, он бросился через заросли молодых деревьев, держа курс обратно к дому. Уисс что-то кричал, продираясь сквозь кусты. Мэллори упал и затаился. Уисс перезарядил арбалет где-то в десяти футах сзади. Мэллори выждал десять секунд, затем встал и двинулся дальше тем же путём, перемещаясь так тихо, насколько возможно. Как только звуки, исходящие от пробирающегося вперёд Уисса стихли, он остановился, и двинулся дальше, лишь когда тот возобновил своё продвижение.

Дорожка расширялась возле переоборудованного сарая. Передом к стене там был припаркован седан тёмного цвета. Мэллори подошёл к нему слева, открыл дверь и скользнул за руль. Ключи торчали из замка зажигания. Он сделал два глубоких вдоха и повернул ключ.

Стартёр заскрежетал, Мэллори поддал газу, двигатель завёлся. Он переключил на заднюю, резко развернулся, ударил по тормозам и рванул вперёд, колёса рвали сухую траву. Уисс бросился к дому. В тот момент, когда Мэллори мчался мимо него на расстоянии всего шести футов, он увидел взведённый арбалет, выцеливающий его...

Позади лопнуло стекло. Металлический болт торчал, подрагивая, из пластиковой обивки справа на приборной панели. Мэллори включил фары как раз вовремя, чтобы заметить изгиб дороги. Впереди замаячили ворота, массивные, как въезд в замок. На скорости в шестьдесят миль в час обнаружилось, что они закрыты. В последнее мгновение Мэллори бросился ничком на пассажирское сидение. Автомобиль снёс ворота и его со всей силы приложило головой о дверь. Он выпрямился и успел заметить, как одна из створок ворот, согнутая почти пополам, соскользнула с капота и улетела в придорожные кусты.

Машину занесло, заднюю часть занесло вправо и вытащило на обочину. Мэллори перехватил руль, пытаясь сделать занос управляемым, машину протащило через сухие деревья, какую-то канаву, потом она вернулась на дорогу, ещё немного проехала по инерции и остановилась. Мэллори смахнул осколки, вытер кровь, залившую глаза. Лобовое стекло разлетелось на кусочки, одна фара разбилась, другая перекосилась и светила теперь всего на двадцать футов. Двигатель всё ещё работал, ритмично постукивая. В голове у Мэллори раздавался высокий дрожащий звон, как от неразогретого передатчика. Он влез обратно за руль и попробовал надавить педаль газа. Машина неуклюже двинулась вперёд. Мэллори чувствовал, как дрожит в его руках перекосившееся рулевое колесо.

Медленно, словно раненое животное, автомобиль двинулся по дороге.