Дом в ноябре

Глава 8

Салли, с заключённой в гипс и висящей на перевязи правой рукой, и Лори, с лицом напряжённым, но без слёз, стояли в молчании, наблюдая, как Мэллори и Стрэнг укладывают автоматы и боеприпасы в джип.

– Не расстраивайся так, – ласково сказал полковник, забравшись на водительское место. – Мы просто съездим и поглядим. Если увидим что-нибудь этакое, то отступим и перегруппируемся, как говорится.

– Будьте осторожны, пожалуйста, – сказала Салли.

– Удачи, – сказала Лори.

Стрэнг завёл машину, махнул рукой и, разбрасывая гравий, спустился на извилистую дорогу. Оказавшись на ней, он повёл машину прямо по жёлтой линии разметки и неожиданно разоткровенничался.

– Мэллори, я думал над твоим рассказом! – прокричал он, перекрывая шум ветра. – Пытался нащупать все логические ошибки в нём. Забавная штука – не нашёл ни одной. Просто гениально – как только усвоишь основную посылку. Покрывает всё. Меня это немного расстроило, Мэллори. Поверить в твоё сумасшествие для меня гораздо проще, чем во вторжение из космоса.

– Если вы не увидите того, о чём я рассказывал, мы вернёмся назад, и я завербуюсь в вашу армию. – коротко сказал Мэллори. – Сейчас давайте про это забудем.

За следующие полчаса Стрэнг на бешеной скорости проехал по второстепенной дороге, притормаживая только когда нужно было обогнуть заглохшую машину или танк. Они проехали мимо таблички «БИАТРИС – 10 МИЛЬ». Мэллори сделал глубокий вдох, чтобы успокоить живот, в котором всё сильнее о своих правах заявляла тошнота. Стрэнг яростно хмурился. Он проехал ещё две мили, затем замедлил ход.

– Мне это не нравится, Мэллори, – сказал он. Его загорелое лицо было мучнисто-бледным, на лбу выступил пот. – Чёрт подери, мужик, воздух отравлен, меня наизнанку выворачивает.

– Я говорил об этом эффекте, – сказал Мэллори. – Это не чума, Стрэнг; это защитное поле, сконструированное таким образом, чтобы отогнать любого незваного гостя, пережившего массовое убийство и избежавшего гипноза.

– У тебя на всё ответ найдётся.

– Это доказывает, что я не прав?

– Чёрт побери, мужик, ты должен быть неправ. Иначе...

– Продолжайте ехать, полковник. Докажите, что я не прав. Мы увидим это очень скоро: возможно за следующим изгибом дороги откроется ясный вид...

– Уверен – ты покажешь пальцем и скажешь: «Вот она!», а я посмотрю и не увижу никакой чёртовой хреновины.

– Вы увидите. Салли говорила вам, что они могли видеть её с фермы в ясный день.

– Они видели прожекторы, вот и всё.

– Полковник, цитирую: у вас на всё ответ найдётся, – язвительно заметил Мэллори.

– Верно – но в моих ответах есть смысл. – Стрэнг яростно гнал джип вперёд.

Машина заехала на небольшой подъём, впереди виднелось скопление бензозаправок и перекрёстков, позади – разбросанные дома, начала городских окраин. Джип замедлился, Стрэнг вцепился в руль, лицо его напряглось, он вглядывался в смутную зелёную колонну, возвышающуюся над крышами. Он нажал на тормоз, отстегнул ремень, вышел из машины. Он отстегнул с бедра бинокль, подстроил его и в течение полминуты изучал пейзаж. Он опустил бинокль и снова сел. Кончиком языка он облизнул губы.

– Ага, – сказал он неожиданно. – Давай подберёмся поближе, Мэллори.

Он тронул джип и поехал вперёд, гораздо медленнее, чем раньше, изучая разворачивающуюся перед ним сцену.

Стрэнг остановил машину в тени купы облетевших сикамор, рядом со старым, покосившимся домом чуть-чуть не доезжая знака, обозначавшего границы города.

– Тишина, – произнёс он. – Чёртова тишина и никаких трупов.

Он забрался на джип, замер, задрав голову и вслушиваясь в полнейшую тишину.

– Отлично, вы видели город, – сказал Мэллори. – И никаких китайских коммунистов. Поехали обратно.

– Чёрт тебя подери, Мэллори, ты же не думаешь, что я попрусь назад и сообщу Бражному, что я повёлся на все твои байки только потому, что увидел здание, несколько отличающееся от того, что ожидаешь увидеть в городке в прериях? Давай немного проrуляемся.

– Это не очень здравая идея, Стрэнг. Мы на территории врага.

– Я хочу увидеть всё, что можно увидеть.

– Добро, но помните, что я говорил вам: если придётся использовать оружие – цельтесь в пупок: туда, где был бы пупок, если бы это было человеком.

Они миновали пустой дом, заброшенную заправку.

– Всё это выглядит охренеть как обыкновенно, Мэллори, – сказал Стрэнг, чуть ли не с мольбой в голосе. – Все, кроме этой проклятой башни...

– Вы ещё работающие опрыскиватели для газонов увидите, – ответил Мэллори, – и бутылочки молока на крылечках. Они пытаются создать привычную среду для своих рабочих и при этом они не знают, что важно, а что нет: как мальчик, запускающий кузнечика в бутылку с шестью разными видами сорняков...

– Замолчи! – Стрэнг поднял руку и остановил Мэллори. – Слушай...

Далеко, на пределе слышимости, раздавался звук двигателя, работающего с перебоями, словно его запустили после долгого бездействия.

– Пора уходить, – мягко сказал Мэллори.

– Чужаки, – сказал Стрэнг. – Летающие тарелки с другой планеты, поселяются в маленьком городке, принимают наш вид, занимают наши дома, используют наши машины и строят фабрику. Бред! – Последнее слово он произнёс громко, почти прокричал. – Я ни во что это не верю, Мэллори! Давай найдём мэра, шефа полиции или ещё кого-нибудь, кто здесь, чёрт побери, за что-то отвечает и выясним, что происходит.

Как только он сделал шаг вперёд, Мэллори схватил его за руку.

– Минуту, Стрэнг. Я привёл вас сюда, чтобы кое-что показать, а не убить. Город оккупирован врагом, можете вы это осознать? А сейчас, поехали отсюда, а потом вернёмся, вооружённые до зубов...

– Мэллори, по милости Божией похоже, что город пережил атаку китаёз, и если подумать...

– Я думаю – время вернуться, Стрэнг.

– Я видел недостаточно, Мэллори... – его речь оборвалась.

Со стороны боковой дороги быстро приближался звук мотора.

– За знак – быстро, – скомандовал Мэллори.

– Погоди минуту, – возразил Стрэнг. – Может...

Мэллори бросился в укрытие, спустя мгновение Стрэнг последовал за ним. Они легли ничком, наблюдая, как белый хлебный фургон появился в поле зрения, замедлился, обогнул угол и подъехал к ним. Он остановился посреди улицы футах в ста. Оттуда вылезли двое, и замерли, словно прислушиваясь.

– Это люди, а не чудовища, – прошипел Стрэнг. – Я хочу поговорить с ними, узнать...

Мэллори схватил его за руку, как только он попытался привстать.

– Увидели бы их вблизи – так бы не подумали. А мы не собираемся подпускать их близко.

Мэллори обернулся на звук позади. Высокий человек в сером комбинезоне приближался к ним странной шаркающей походкой.

– Вы получили, что хотели, – заметил Мэллори. – Держитесь. Возможно, нам удастся прорваться.

Стрэнг глазел на приближающуюся фигуру, цепляясь за автомат.

– Ради Бога, Мэллори, – сказал он низким голосом. – Парень – такой же человек, как и я, даже если он ходит так, будто обе ноги у него искусственные.

– Они искусственные, – ничего не выражающим голосом ответил Мэллори. – Не говори ни слова, просто будь начеку.

Стрэнг издал отвратительный звук, вскочил на ноги, не отрывая взгляд от незнакомца. Мэллори встал рядом, наблюдая за приближающейся фигурой. Она остановилась в десяти футах от них, замерев в странной безжизненной позе, туловище её нелепо изогнулось. С такого расстояния тестообразная текстура кожи и одежды была очевидна. Лицо представляло собой маску, грубо намалёванную на пористой резине.

– Матерь Божия, – прошептал Стрэнг.

– Почему вы не за своими верстаками? – поинтересовался симулякр настойчивым тоном телевизионной рекламы и, не дожидаясь ответа, двинулся на Стрэнга.

Полковник сделал шаг назад, упёр приклад в бедро и выстрелил. Раздался оглушительный бам!, виден был выброс бледного пламени. Удар пули наполовину развернул существо, оно восстановило равновесие и двинулось дальше, дыра размером с оливку зияла прямо на груди.

– Необходимо причинить вам боль, – заявило оно.

Мэллори приложил автомат к плечу, выстрелил, выдержал отдачу, снова выстрелил. Чучело споткнулось и упало лицом вперёд со звуком, похожим на звук падающего плашмя матраса. Стрэнг прицелился ему в голову; Мэллори схватился за ствол и отбросил его в сторону.

– Туда, – рявкнул он и потащил его вперёд.

Они пробежали через поле, между гаражами, через дыру в заборе и выбрались в узкий переулок, проходящий за складом. На углу был виден стремительно приближающийся белый автомобиль.

– Они, должно быть, засекли нас, как только мы преодолели их заслон, – сказал Мэллори, пока они пятились. – Мы вышли прямо на них.

– Не человек, – пробормотал Стрэнг. Лицо у него было странное, всё в пятнах. – Господи Боже – как тряпичная кукла – ходит и говорит, глаза эти ещё...

– Мы в одном квартале от джипа, – сообщил Мэллори. – Пропустим эту их машину и побежим к нему.

Скорчившись в тени здания, Мэллори ощутил накатившую волну головокружения, на мгновение окружающее замглилось, словно вокруг него опустили завесу из блестящего чёрного шёлка. Казалось, где-то вдалеке торопливо роптали бормочущие голоса.

С усилием он закрыл глаза, потряс головой.

Он сделал глубокий вдох, собрал угасающее сознание, сфокусировал его, надавил...

Он стоял на четвереньках, прислушиваясь к далёкому гулу, который угас и умер, в окружающий мир вернулись краски. Двигатель стучал неподалёку на холостом ходу. Раздались звуки приближающихся шагов.

– Стрэнг, – прошептал Мэллори, – приготовься; как только они пройдут, мы выбираемся отсюда и бежим, как в задницу ужаленные...

На участок ярко освещённой лужайки пала тень; человек в костюме, сочетавшемся с ковбойской шляпой и пистолетами в кобуре резво бежал мимо их укрытия; его шаги стали удаляться.

– Погнали.

Мэллори вскочил на ноги, бросил взгляд на недвижимого Стрэнга. Полковник стоял у стены, автомат в его руке смотрел в землю.

– Стрэнг, брось это дело, – настойчиво прошептал Мэллори.

Глаза Стрэнга остекленели, взгляд расфокусировался. Мэллори схватил его за руку. Стрэнг неопределённо посмотрел на него.

– Отпусти меня, – сказал он бесцветным голосом. – Я должен... моя Работа...

– Стрэнг, они до тебя добрались! Борись, мужик! Выкинь это дело к чёрту!

Стрэнг оттолкнул его, пытаясь пройти мимо, его движения были неуклюжими, несогласованными. Мэллори схватил его за запястья.

– Стрэнг – помнишь Лори? Помнишь свою армию, которая ждёт, что ты вернёшься и возглавишь атаку?

– Работа ждёт...

Мэллори снова ощутил головокружение. На этот раз он избавился от него легче. Внезапным рывком, Стрэнг освободился. Он выпрямился, отряхнул свою рубашку.

– Ну, мне пора идти, – резко произнёс он. – Время, знаешь ли. Нам всем надо...

Мэллори полуприкрыл глаза, концентрируясь, тянясь вперёд...

Он ощутил свечение другого разума, тусклое и дрожащее, пойманное в паутину черноты. Он аккуратно прощупал, обнаружил зазор, скользнул внутрь.

– Стрэнг! Очнись!

Мэллори почувствовал слабые примеси тревоги, наполовину понятные, наполовину просто ощущаемые:

– Маи... Мэллори. Не могу... думать. Словно... тону в смоле... холодно... больно.

Мэллори открыл глаза. Стрэнг привалился к стене здания, лицо – бледное как мел, рот приоткрыт. Он сделал неверный шаг и упал на колени. Мэллори услышал возвращающиеся шаги. Звук мотора приближался. Он снова потянулся, вцепился в разум Стрэнга, приспосабливаясь к незнакомым формам, нашёл двигательный центр, заставил Стрэнга кое-как ковылять...

Манекен из дешёвого пластика вырос в шести футах от них; он вертелся, картонные глаза бессмысленно смотрели в одну точку. На этот раз ментальный удар бы резким, точно нацеленным. Его контрудар воткнулся в блестящую точку чужого ментального поля, столкнулся с чужеродностью, поглотил краткую шокирующую боль, затем удержался и зацепился. Боковым зрением Мэллори видел, как Стрэнг так и стоит, упёршись в стену, как псевдочеловек замер посередине шага. Он надавил сильнее, разыскивая брешь во вражеской обороне, обнаружил линию стыка, нанёс удар...

Вспышка в голове, он был в большом помещении, залитом зеленоватым светом, наполненным чужеродной вонью, чужеродными звуками.

Пространство почти целиком заполняла огромная губчатая структура из полупрозрачных ячеек, нитей и трубок, он подумал, что это похоже на человеческое лёгкое под большим увеличением. Вокруг центрального скопления сновали люди и нелюди, поглощённые непонятными задачами. Мэллори ощущал невероятное напряжение, чувствовал, как время мчится к какой-то ключевой точке, как набухают гроздья готовых разразиться событий.

Это Время, осознал он. Ныне существование стремится к своему завершению в виде плодоношения...

Болезненным усилием Мэллори разорвал парализующую связь с мыслеполем Моуна. Было ощущение разрыва, лопнувшего пузыря, кораблекрушения, истекающей жизненной силы...

Нелюдь прямо перед ним осел наземь, словно из него вытащили все кости, голова запрокинулась, руки раскинулись ладонями вверх, пальцы распрямились. В смерти всё человеческое покинуло куклу, превратив её в вещь, лишённую всякого сходства с живым существом.

– Господи Боже, – промолвил Стрэнг. – Что... что это... как...

– Слишком поздно возвращаться, Стрэнг, – быстро сказал Мэллори. – Время вышло. Моун готов начать нереститься в ближайшие минуты – или секунды...

После этой фразы Стрэнг дёрнулся, словно подвешенный на верёвочке. Он сделал неловкий шаг, вздрогнул и выпрямился.

– Теперь мы должны отправиться к своим верстакам, – осторожно произнёс он, глядя на огромную башню, возвышающуюся поверх крыш.

Звук двигателя был близко, он работал на холостом ходу. Два нелюдя приближались к ним, игнорируя валявшийся на дороге манекен.

– Теперь вы должны отправиться к своим верстакам, – заявил тот, что был помельче серьёзным голосом юного провизора, рекомендующего патентованный транквилизатор.

– Да, – сказал Мэллори бесцветным голосом. – Теперь мы должны отправиться к своим верстакам.

Ведомый нелюдем, вместе со Стрэнгом, решительно шагавшим рядом с ним, он вышел на улицу и пошёл к башне.

Улицы в деловой части города имели такой же полузаброшенный вид, как и неделю назад; прибавилось только бумажек, носимых ветром по тротуарам, да ещё немного сорняков проросло сквозь трещины в асфальте. Глухие шаги отдавались эхом.

В тени башни было прохладно. Когда они подошли, ворота в стене распахнулись. Позади них располагалась ненатурально ровная площадка, твёрдая и лишённая травы, похожая на вытоптанный школьный двор. Там находилось несколько нелюдей, вид у них был такой, словно их куда-то неодолимо тянуло. Сбоку ничком лежал человек. По цвету шеи было ясно, что он мёртв. Ни одного из нелюдей это совершенно не беспокоило.

Они прошли сквозь круглое отверстие в основании башни внутрь искривляющейся комнаты, живо напомнившей Мэллори грандиозную ракушку. По полупрозрачным стенам перламутрово-зелёного цвета вверх и вниз пробегали вспышки, изгибы их тонули в зеленоватом сумраке. В спёртом воздухе висел резкий запах водорослей, раздавались неумолчные бормочущие звуки, похожие на шум беспокойной толпы, доносящийся из-за дверей аудитории.

Двое нелюдей, ведших их, разделились, один двинулся направо, другой пошёл дальше, в сторону небольшого прохода, открывшегося в кривой стене. Стрэнг без колебаний последовал за ним; Мэллори взял пример с него. Маршрут вёл вниз по пологой спирали. Пола как такового не было, в поперечном сечении проход был практически круглым. Вдоль центральной линии песок и грязь образовали узкий хребет. Свет стал глуше, звуки громче, запахи острее. Проход вышел в широкое помещение, превращённое в лабиринт системой перегородок высотой до талии стоящему человеку, разбегающихся, сколько хватало глаз, от центрального ядра унылого тёмно-зелёного цвета. Здесь были сотни людей, Мэллори увидел знакомые лица, осунувшиеся и измождённые в слабом свете. Внезапно их проводник остановился. Приближались две фигуры, бесцветные и аморфные. Вблизи Мэллори разглядел, что у них это были лишённые лиц и волос версии нелюдей, виденных им наверху. Вместо того чтобы имитировать наличие одежды, их тела были гладкие, лишённые половых признаков, одинакового тускло-серого цвета.

Мэллори осторожно расширил свою осведомлённость, связав с блестящей точкой ментального поля приведшего их сюда нелюдя, более яркие и сложные эманации новоприбывших. Он уловил быстрый обмен мыслями между ними, затем неуверенное прощупывание собственного разума. На мгновение возникло чувство неопределённости, затем все три пришельца резко повернулись и ушли. С видом человека, который знает, куда идёт, Стрэнг шагнул в проём в низком заграждении. Мэллори последовал за ним. Внутри он остановился, схватил Стрэнга за руку. Закрыв глаза, он волевым усилием направил сознание вовне. Свечение, бывшее ментальным полем Стрэнга, почти полностью было затянуто серым покровом. Он сорвал его; Стрэнг шарахнулся, взял себя в руки, в замешательстве огляделся вокруг. Его взор остановился на Мэллори.

– Мы внутри башни, – быстро сказало тот. – Вы были без сознания. Как вы себя чувствуете?

– Премерзко, – пробормотал Стрэнг. – Сон... потом... ничто...

– У нас нет времени. Мы должны попытаться добраться до камеры нереста. Полагаю, она находится в центре. Будем действовать по обстоятельствам. Пошли.

Он пошёл по узкому проходу. Стрэнг за ним.

На внутренней стороне перегородки находилась низкая полка. С интервалом в несколько футов находились мужчины и женщины – настоящие мужчины и женщины, только с тусклыми глазами, поникшие, бледные и худые, одеты в лохмотья разной степени безобразия. Это было, как видел Мэллори, что-то вроде сборочного конвейера; перед каждым рабочим лежали кучи маленьких предметов, напоминавших резные бобы, которые надо было нанизывать на проводки. Ни один из работающих не поднял головы и вообще не обратил никакого внимания на вновь прибывших. Они миновали дверцу в низкой стене и пошли другим проходом, точно также заполненным трудящимися пустоглазыми мужчинами и женщинами. Мэллори узнал одного: это был дантист, который однажды ставил ему пломбу. Сложно переплетённые верёвки свивались на конторке среди разбросанных бобов, некоторые свалились на пол. Мэллори потянулся и вырвал работу из рук бывшего доктора. Человек колебался всего мгновение, затем он выхватил из беспорядка катушку тонкой как волос чёрной проволоки, взял боб и насадил его на проволоку.

– Доктор Фойл, – тихо сказал Мэллори. – Вы меня слышите?

Фойл сильно дёрнулся, боб выпал у него из рук. Он дико посмотрел на Мэллори.

– Пора, – пробормотал он и вернулся к работе, хватаясь за новые бобы в лихорадочной спешке. Мэллори осторожно потянулся, чтобы коснуться разума другого; свечение едва ощущалось, скрытое множеством слоёв, подавляющих мышление. Мэллори деликатно проник в лабиринт, коснулся парализованного центра эго. Руки человека тут же замерли.

– Фойл, мне нужна ваша помощь, – мягко сказал Мэллори. – Мне нужна информация. Где нерестилище? Как мне туда попасть?

Голова бывшего дантиста дёрнулась, он схватился за неё обеими руками, гнусно крича.

– Убирайся... проваливай... уходи... гадкая штука... из моей головы!..

Голос Фойла стал громче на последних словах.

– Тихо, – прошептал Мэллори. – Я хочу помочь тебе.

– Поздно. Нет времени. Она сейчас разродится... считанные минуты... всё... кончено...

Фойл схватился за бобы.

– Где она? Как нам туда попасть? Что мы можем сделать?

Фойл, казалось, услышал. Он уставился на Мэллори.

– Большая комната... Великая Королева... Господи, хочет выпустить... уступите ей... преданность... да живёт Великая Королева...

– Где она, Фойл?

– Должен... полный генетический пакет... ответ... окружающая среда... модификация. Почти готово... давление... питательные вещества...

– Как нам добраться до логова Королевы?

– Она... почти готова. Нужны... все генетические данные. Это... среди... генов. Я строю хромосомы. Они похожи... на кассеты, которые вставляют в неё... в это! Ужас... красота. Странно. Двусторонний разрыв. Должен внести свой вклад в адаптацию... лучший шанс выжить... второе поколение...

Его рот издал хриплый булькающий звук. Он бессильно дёрнулся, словно пытаясь подняться, затем упал прямо на верстак. Мэллори пробился к центру его затухающего мыслительного свечения и увидел, как оно гибнет под невыносимым давлением, как оно уменьшается и гаснет.

– Он мёртв, – сказал Стрэнг.

Они вновь двинулись по искривляющемуся проходу. Мэллори сканировал разум людей, склонившихся надо работой, встречая только пустоту, окружённую коконами негативных полей.

Один раз псевдочеловек прошёл мимо них, спеша в противоположную сторону. Это была недоделанная фальшивка: вместо лица – клякса, одеяние лишь смутно угадывалось. Мэллори ощутил, как слабый жар ментальной ауры задел его; но свой барьер он удержал и контакт был потерян. Проход кончался тупиком, упираясь в серую стену из похожего на бумагу материала. Стрэнг осмотрел её.

– Прочной не выглядит. Попробуем проломить?

Нелюдей поблизости не было. Стрэнг ощупал поверхность, надавливая на неё, затем взмахнул ногой. Барьер треснул. Хотя рабочие сидели за верстаками в шести футах от них, никто не подал виду, что происходит нечто необычное. Стрэнг протолкнул обломки стены внутрь, встал на четвереньки и пополз вперёд. Мэллори последовал за ним.

Они были в длинном узком пространстве, через которое вились трубы комковатой неправильной формы, от некоторых шли ответвления вверх, от некоторых – вниз. Слышен был непрерывный гремящий звук, похожий на звук, производимый насосами, перекачивающими поток плотной жидкости. Дальняя стена камеры была глянцевого тёмно-коричневого цвета. Трубы, проходящие сквозь неё, видимых стыков в этом месте не имели. Они подошли поближе и проверили стену на прочность. Она была твёрдой, как броня.

– Мы должны её преодолеть, – сказал Мэллори. – Дыру нам в ней не проковырять.

Мэллори исследовал трубу диаметром фута два.

– Проверим входной конец, – сказал Стрэнг.

Они прошли вдоль трубы назад; в тридцати футах она под прямым углом заворачивала вверх, проходя через отверстие в потолке.

Стрэнг присел; Мэллори забрался ему на спину, потянулся, нащупал опору и подтянулся. Труба окончилась коллектором, к которому были подведены четыре трубы поменьше. Мэллори проверил их. Чувствовалась слабина в том месте, где подводящие линии входили в распределитель. Он дёрнул за одну из них. Та слегка подалась, но не развалилась.

Он улёгся рядом с дырой, опустил руку. Стрэнг подпрыгнул, ухватился за неё, подтянулся и залез внутрь. Мэллори занял позицию с одной стороны от трубы, Стрэнг – с другой. Они толкали и тянули по очереди, стараясь давить синхронно с тем, что происходило внутри трубы. Амплитуда колебаний возросла, материал с треском разошёлся в месте сочленения, тёмная зелёная жидкость хлынула наружу, заливая пол.

Они принялись за вторую трубу, оторвали её, затем взялись за третью. Последняя оторвалась почти без усилий, унеся с собой и верхушку распределителя.

Пол по щиколотку залило оливково-бурой жижей, утекавшей сквозь дыру, через которую они сюда забрались, на пол внизу.

Потихоньку уровень жидкости в распределителе уменьшался.

– Мы не можем ждать, – заявил Мэллори. – Я лезу.

– Я подожду две минуты и за тобой, – ответил Стрэнг.

Мэллори опустил ноги в липкий бак. Жидкость была тёплой и с комками, как каша. Он сделал глубокий вдох, отпустил руки, жидкость поднялась вокруг него, заливая лицо по мере погружения.

Он погружался медленно; внутренность трубы была гладкой. Он молча считал секунды. На двадцать восьмой ноги ударились об изгиб; он подогнул колени, и скользнул вправо-вниз, преодолевая поворот. Ещё тридцать футов до следующей преграды. Мэллори на мгновение застрял, раздумывая, не стоит ли ему проплыть обратно по вертикальной шахте и начать сначала, на этот раз головой вперёд, но, представив необходимые действия, понял, что это невозможно. Он протолкнулся в горизонтальный участок, неловко загребая.

Отталкиваясь по очереди от боковых стенок, он смог ускорить своё продвижение. Жидкость теперь текла быстрее; он чувствовал, что труба сужается. Счёт времени он потерял. Очевидно, прошло больше минуты; лёгкие горели; подступающая тьма заволакивала мысли. Ещё через мгновение он вдохнёт, а пока ещё несколько ярдов; еще несколько футов; ещё фут... Его плечи упёрлись в стенки трубы, внезапно, быстрый поток втянул его дальше. Он закрыл рот, сконцентрировав слабеющую волю на том, чтобы не позволить лёгким сделать долгожданный вдох. Он лишился опоры, давление исчезло, он упал, ударился, проскользил по гладкому полу, отфыркиваясь, чтобы избавиться от приторной вони, похожей на запах чёрствого хлеба, усиленный в тысячу раз. Лёжа на животе он пытался нащупать опору на скользкой поверхности. Воздух был горяч и наполнен бульканьем и журчанием, как от кипящей смолы. Дышать было тяжело; Мэллори закашлялся, выплюнул тестообразную субстанцию изо рта, протёр глаза. Место, куда он угодил было почти полностью тёмным, лишь слабое свечение неясного происхождения позволило ему увидеть огромную распухшую губчатую массу. Он видел её и раньше в смутном видении, взятом в чужом разуме.

Он мысленно потянулся вперёд, на мгновение ощутив игру псевдо-света в узорах не-цвета на замысловатой поверхности чистого ментального вещества. Потом удар, подобный лавине, поразил его, разметав в пыль и отправив её кружится в бесконечность без времени.

Он дрейфовал где-то в полной темноте, на волнах внепространственного океана безвременья. Очень далеко, словно воспоминания о полузабытом детстве болтались суетливые огни и громкие звуки событий, движущихся к переломному моменту; но это было не здесь. Он был один, парализованный, ничего не чувствующий и не ощущающий.

Кроме мучительного осознания полного поражения.

Подобно падающему сквозь тьму, Мэллори потянулся, нащупывая контакт – хоть с какой-нибудь точкой отсчёта, связанной с ним.

И ощутил намёк на текстуру, впечатление структуры, похожей на древесные волокна. Попытка надавить на волокна встретила тотальное сопротивление; но если ему удастся переориентировать себя, оказаться параллельно направлению слоёв тормозящего поля. Изо всех оставшихся сил Мэллори сделал выпад – и вывалился в ревущую какофонию видений, запахов, звуков, прикосновений: перемешанный калейдоскоп многопорядковых чувственных впечатлений, обрушившихся на него словно множество метелей из смеси цветов, тонов, текстур и смрада.

Он мог воспринимать огромное пульсирующее свечение, раскинувшееся от зенита до надира, кишащее группами мельтешащих точек ярко-белого цвета и других группок, поменьше, но разных цветов, лениво копошащихся в отдалении от ядра скопления.

В потоках и всплеске чистой энергии, окружавших его, он уловил эволюционирующую схему взаимосвязанной сложности, неумолимо развивающуюся, стремясь к полному совершенству. Как водитель на многополосной автостраде он оценил меняющийся и маневрирующий поток смешанных сил, чётко выполняющих всё усложняющуюся задачу поддержки возрастающего потребления энергии Моуном.

Он ощутил грандиозные энергии, текущие здесь, увидел, как они опираются на поддерживающую структуру, обеспечиваемую меньшими ментальными полями вспомогательных созданий Моуна; распознал огромный интеллектуальный потенциал, создаваемый взаимосвязью мозгов послабее, объединённых в супермозг, возможности которого превышали простую сумму возможностей составляющих его частей.

Он сканировал наименьшие, самые тусклые индивидуальные наборы мыслей, что можно было выделить из совокупности, и узнал в них скованные, контролируемые разумы рабочих-людей. По сравнению с концентрированным сиянием нелюдей, они выглядели рассеянными и дезориентированными.

Распряжёнными.

В момент, когда концепция сформировалась в уме, он уже знал, что делать.