Доминирование Сэнтиров

Глава 9

Грэм и Чад ждали довольно долго, прежде чем выбраться из погреба. Они не могли быть уверенными, сколько прошло времени, но Грэм сказал бы, что прошло как минимум полчаса, возможно больше. Время определённо казалось вечностью, поскольку он был вынужден сидеть в тесном помещении, полном зловония.

Он тщательно слушал несколько минут, позволив ушам уверить его в том, что рядом никого не было, когда они открыли двери, и выбрались наружу. После чего пошли прочь. Пока что они оставили попытки пробраться за городские ворота — те наверняка были под наблюдением после инцидентов с их участием.

Грэм тщательно думал о случившемся именно так. Они «участвовали в инцидентах», а не «начали массовую бойню». Это было правдой, они не начинали бой, бой им навязали, но как только их вынудили, всё определённо стало резнёй. «Что случится, если они снова нас найдут? Буду ли я снова убивать обычных мужчин и женщин?». Он не мог думать о них как о противниках, или солдатах. Их поведение определённо было ненормальным, но они были обычными горожанами. «Что если дальше будут дети?».

— Не останавливайся, — подталкивал Чад. — Нам только и нужно, что мило и небрежно шагать. Если будем идти слишком быстро, привлечём внимание.

— Мы ничего не делали, чтобы привлечь внимание в прошлый раз, — сказал Грэм.

— Ну, пока мы не поймём, что за чертовщина тут творится, это — лучшее, что мы можем сделать, — проворчал лесник.

Острый слуг Грэма уловил впереди издаваемые группой людей звуки.

— Впереди большая группа, рядом со следующим перекрёстком, — предостерёг он.

— Тогда давай остановимся здесь, — сказал Чад, указывая на пекарню, которую они только что миновали.

— Внутри как минимум один человек, — нервно сказал Грэм.

— Лучше один, чем пятнадцать, — ответил Чад и, не дожидаясь продолжения дискуссии, пошёл к двери. Грэм нехотя последовал за ним.

— Слава богам, вы открыты, — возбуждённо сказал лесник, когда они вошли.

Пекарь был толстым, лысеющим мужчиной, и смотрел на них с некоторым удивлением, когда они миновали порог.

— Добрый день. Я и не ожидал сегодня ничего продать, учитывая бродящих по улице спятивших безумцев. — Пока он говорил, его взгляд вбирал в себя их внешность, и к концу предложения его голос стал звучать более напряжённым. Грэм уже отозвал свою броню и спрятал Шип, на этот раз послав его во внеизмеренческий карман. Но даже так они оба явно были иностранцами. Этого, в совокупности с недавними событиями, было достаточно, чтобы смотреть на них в подозрительном свете.

В лавке ещё была женщина, забиравшая маленькую сумку со свежим хлебом, которую ей только что отдал пекарь. Женщина развернулась, и уставилась на них.

Грэм замер, его челюсть отвисла. Светло-оливковая кожа и тёмные волосы окружали пару тёмно-карих глаз — глаз, которые преследовали его во сне. Это была Алисса.

На её лице быстро сменилось несколько выражений — шок, печаль и, наконец, тревога.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она, делая неуверенный шаг вперёд, прежде чем остановиться. — Тебе не следует здесь быть. Это слишком опасно.

Грэм медленно пошёл к ней, заикаясь:

— Алисса… Джазмин, я боялся, что ты погибла… — Его взгляд затуманился, и он сморгнул непрошеные слёзы.

— Эх, ебись оно всё конём, — пробормотал Чад себе под нос. — Плохи дела. — Пекарь уже отошёл от стойки, двигаясь в заднюю часть лавки. Что бы он ни решил о сложившейся ситуации, скорее всего его решение включало в себя поиск городской стражи.

— Не подходи, — предупредила Алисса, когда Грэм приблизился. Она бы отступила, но она была зажата в углу маленькой лавки, и отступать было некуда. — Ты не понимаешь. Я опасна.

Грэм проигнорировал её, миновав разделявшее их расстояние:

— Мне плевать. Почему ты не вернулась?

Тут лицо Алиссы изменилось, расслабившись, и её страх исчез. Протянув руку, она завела ладонь ему за голову, и притянула его лицо к себе. Сбитый с толку, Грэм не сопротивлялся. Он мечтал снова её поцеловать каждую ночь с тех пор, как он подумал, что она умерла. Его губы встретились с её губами, и на миг его мир снова стал ярким.

Пока он не почувствовал странное металлическое нечто, заползавшее ему в рот.

Чад с тревогой наблюдал за ними:

— Нам надо уходить, малец. Бери её с нами, если должен, но мешкать нельзя. Пекарь пошёл кого-то предупредить.

Грэм испустил нечленораздельный крик, отталкивая Алиссу, и завалился назад. Он царапал руками свой рот, но что бы ни заползло в него, успело забраться слишком глубоко, и начало вгрызаться в заднюю часть его горла.

— Вот, что делает с людьми любовь, — сделал наблюдение Чад, пытаясь пошутить, но быстро понял, что что-то пошло очень не так. — Что ты с ним сделала!? — потребовал он у молодой женщины.

Алисса проигнорировала его вопрос, наступая на охотника со знакомым мёртвым выражением во взгляде.

У Чада в голове мигом промелькнуло несколько мыслей. Он из прошлого опыта знал о том, что Алисса была смертоносна в бою. Нападать на неё в лоб скорее всего стало бы ошибкой, даже для него. Он также знал, что убить её было последним, чего бы хотел Грэм, что бы она с ним не сделала только что. Будь у него стрела, он всё равно попытался бы это сделать, и плевать ему на пожелания Грэма.

Взмахнув своим лишённым тетивы луком, он попытался отогнать её ненадолго, чтобы успеть вытащить свой длинный нож, но девушка даже не стала уклоняться. Палка крепко ударила её в щёку, заставив её растянуться на полу. Чад никогда не страдал нерешительностью — воспользовавшись подвернувшейся возможностью, он набросила на Алиссу, болезненно вывернул ей голову в сторону, и вытащил нож. Помедлил он лишь ради Грэма.

— Что ты с ним сделала, сука?! — выплюнул он, прижимая острое лезвие к её незащищённому горлу.

Однако она не ответила, продолжая сопротивляться, не обращая внимания на представлявший собой смертную угрозу нож. Его превосходящие сила и вес оставляли её в очень невыгодном положении, хотя это и не имело значения, поскольку она боролась как любитель — её движения были неуклюжими, им не хватало ловкости.

— Грэм, ты в порядке? Поговори со мной! — крикнул он.

Молодой воин не ответил, и его конвульсии стали ещё более отчаянными и ещё менее намеренными. Похоже, что у него был припадок.

Эта причудливая сцена тянулась несколько минут. Чад отчаянно висел на всё ещё сопротивлявшейся женщине, одновременно окликая своего молодого спутника. В конце концов судороги Грэма прекратились, и его тело замерло, но когда он оттолкнулся от пола, выражение в его взгляде заставило волну холода пробежать по спине лесника.

У Грэма были мёртвые глаза, и смотрели они из безжизненного, лишённого всякого выражения лица.

— Это не смешно, малец, — сказал Чад, но знал, что это не было шуткой. Его драка с Алиссой изменилась. Он больше не пытался удержать её под контролем, пока Грэм не поправится — теперь он пытался отвязаться от неё, прежде чем они смогут задавить его вдвоём. Если бойцовские навыки Грэма будут похожи на её собственные, то он, наверное, сможет убить обоих — но он надеялся на иное решение.

Оттолкнув её прочь, он вскочил на ноги прежде, чем она снова смогла за него ухватиться. Быстрый пинок в голову заставил её отлететь назад, когда она потянулась к нему. Он чувствовал себя за это слегка виноватым, но времени на игры у него не было, и он быстро попятился к двери. Неуклюжий или нет, Грэм был слишком сильным, чтобы от него можно было сбежать, если парень доберётся до него.

Звук свистка вдалеке сказал ему, что пекарь нашёл стражников. Нырнув в дверь, он бросился к ближайшему углу. Теперь он остался один.

Мойра медленно выдохнула, наконец расслабившись. Ключи позволили ей войти в камеру Джеролда, но прошла напряжённая четверть часа, пока она пыталась остановить его внутреннее кровотечение. Попытки воздействия на материальные предметы магией с надетыми на руки лунными оковами фрустрировали — примерно как пытаться продеть нитку в игольное ушко руками в варежках. «Нет, не просто в варежках, а в латных рукавицах», — мысленно поправила она себя. Требовались чудовищные сосредоточенность и усилия, чтобы осуществить даже самые мелкие изменения.

Пока что она лишь сумела перекрыть самую крупную вену. Несколько менее крупных вен ещё кровоточили, но она подумала, что теперь у неё может быть больше времени… если она сумеет снять с себя оковы, и закончить работу.

Общение с Ленни было бесполезным, и в своём нынешнем положении она никак не могла ожидать улучшения его мыслительных способностей. Даже если бы она могла сделать его более функциональным, заклинательный разум мог и не суметь получить доступ к информации, хранившейся в мозгу мертвеца. Полагая, что Ленни вообще знал, где держали ключ от оков.

Этот ключ был её нынешней целью.

Прокрасться по коридору тайком оказалось делом невозможным. В некоторых камерах были пленники, многие из которых посчитали нужным заговорить с ней, пока она шла мимо. Она волновалась, что они настолько расшумятся, что придут другие тюремщики — некоторые из пленников уже начали кричать ей непристойности, хотя у неё сложилось впечатление, что в темница Короля Дарогэна это было нормой.

«Если я не смогу пробраться тайком через пост стражи, или как его там называют, то что же мне делать?». Она немного подумала, и тут ей в голову пришла идея. «Как Папа всегда говорил, любая проблема — это ещё и возможность». Она обратила своё внимание к пленникам.

У магов Сэнтиров были некоторые преимущества. Она вернулась к первым двум камерам, мимо которых ранее прошла, но сразу же выбросила их обитателей из головы. «Один — псих, второй — склонный к насилию псих», — молча заметила она, изучая их магическим взором. В третьей камере был некто более многообещающий: «умный и антисоциальный, но он хотя бы кажется рациональным».

— Ты, — сказала она, обращаясь к тощему и уже голому мужчине в камере. — Как тебя зовут?

— А тебе-то что? — агрессивно ответил он.

— Это весьма важно, если ты желаешь выбраться из этой камеры, — подняла она связку ключей в воздух, и слегка потрясла.

Мужчина посмотрел на её «стражника» ещё раз, наконец заметил, что несмотря на оковы и сопровождение главной в этой ситуации выглядела именно она.

— А с ним что? — спросил он, внезапно пугаясь.

— Его товарищ врезал ему несколько минут назад одной из тех дубинок по голове, — солгала она. — Того стражника он убил, а у меня теперь есть вот эти штуки. — Она снова подчёркнуто зазвенела связкой ключей. Ленни внёс свою лепту, по-идиотски улыбнувшись, и покачав головой.

— Тебе не пройти через пост стражи на входе, — сказал пленник. — Как только они осознают, что он спятил, они снова посадят тебя под замок, если не хуже.

— Поэтому мне нужна помощь… — согласно сказала она, — Мистер…?

— Пё́ркинс, — сказал тощий пленник. — Уо́т Пёркинс.

— Великолепно, Мистер Пёркинс — считаешь ли ты, что хотел бы помочь мне сбежать?

— Ты с ума сошла, девочка, — отозвался он. — Там не менее пяти человек, а может и больше. Посмотри на меня. Я похож на человека, который способен побороть стражника?

Она потратила немного времени, чтобы заново пересмотреть темницу магическим взором, прежде чем ответить на его вопрос:

— Здесь не менее тридцати пяти, или нет… ближе к сорока людей в камерах. Наверняка же мы сможем набрать среди них достаточно народу, чтобы справиться с несколькими стражниками.

— Из них половина спятила, а некоторые из них — даже не люди! — сказал Уот всё более и более тихим голосом, одновременно добавляя в него всё больше полного страха шипения. — Я видел их, — прошептал он. — Это демоны, ходящие в телах людей. Они могут быть где угодно.

— Уверена, что здесь ты в гораздо большей безопасности, пока один из них не придёт, чтобы сделать тебя одним из них, — зловеще произнесла она нараспев. — Я тоже их видела, и я могу их различать. Ты бы предпочёл ждать смерти, или попытаться что-то сделать?

— Что значит «могу их различать»?

— Как думаешь, почему на меня надели эти шутки, — уверенно сказала она, подняв закованные в браслеты запястья ему на обозрение. — Я — волшебница. Помоги мне достать ключ, и я смогу остановить то, что здесь происходит. — Она видела его сомнения и страх, грозившие затмить принесённую её словами маленькую надежду, поэтому она потянулась своим эйсаром, и влила в его надежду столько силы, сколько могла. «Доверься мне», — подумала она.

Взгляд Уота слегка просветлел, но затем он опустил глаза:

— Даже если ты сможешь найти тех, кто не демоны, половина из этих людей с равной вероятностью может как изнасиловать тебя, так и помочь тебе.

— Я могу определять смелость, Уот, и я могу определять приличных людей, — объявила она. — Вот, почему первым делом я подошла к твоей камере. Я выпущу лишь тех, кому мы можем доверять. — Она послала ещё один импульс по тонкой линии эйсара, теперь касавшейся его разума: «верь мне». На её лбу начал проступать пот. Она мало что ещё сможет сделать.

Он решился:

— Ладно. За дело. Всё лучше, чем гнить здесь.

Дальше всё пошло проще. Они шли от камеры к камере, пока она изучала каждого пленника — Мойра проходила мимо тех, кто был явно безумен, но многие были вменяемыми. Некоторые из вменяемых определённо были преступниками, но большинство были просто людьми, которых король заточил для собственного удобства. Она выпускала каждого, кто мог рационально мыслить и был способен сотрудничать.

Чего она не нашла, так это людей с теми странными металлическими существами внутри. Она проверяла очень тщательно. И в этом был смысл. Каким бы не было назначение этих существ, если их в кого-то подсаживали, то этого человека больше не было необходимости держать под замком, а Король Дарогэн скорее всего был верхушкой их иерархии.

Когда они обошли все камеры, с ними было восемнадцать в некоторой степени надёжных людей… ну, то есть, они были вменяемы и не демонстрировали открытой вражды по отношению к ней. Она потратила более получаса на то, чтобы их выбрать, и волновалась о том, что время у Барона могло быть на исходе. Ей нужно было достать ключ и вернуться к нему.

— Помните…, - сказала она им, — …что после того, как мы возьмём пост стражи, надо подождать. Мне нужно помочь моему спутнику. Наша лучшая возможность сбежать — это держаться вместе. Если кто-то сбежит в одиночку, то наверняка будет пойман, и тогда нам придётся иметь дело с замком, полным поднятой по тревоге стражи.

Большинство кивнула, но она увидела в некоторых из них непокорность. Более чем несколько человек не намеревались сдержать слово дальше побега из темницы. «Придётся с этим разобраться, как только мы победим стражников». Она лишь надеялась, что ключ будет в караулке, иначе у неё вполне могут начаться неприятности.

Один из стражников как раз выходил из караулки, когда они приблизились. Он мгновенно понял, что у них неприятности, и попытался отступить в помещение раньше, чем они доберутся до него. Если бы он сумел закрыть дверь и предупредить остальных, то их план тут бы и провалился, но к счастью один из её людей был достаточно быстрым, чтобы вовремя добежать до двери, и сунуть в неё ногу.

Она заорал от боли, когда хлопнувшая дверь сломала ему предплюсну, но остальные ухватились руками за край и силой заставили дверь открыться. После того, как они повалили в караулку, напав на нёсших вахту людей, начался кровавый хаос.

За несколько минут семь стражников умерли, по большей части брутальным и ужасающим способом. В этом бою не было ничего благородного или славного. Хуже всё делал тот факт, что управлявшая стражниками сущность взяла их под контроль, и поэтому никто из них даже не испускал нормальных криков страха или боли, умирая. Они сражались и умирали молча, как странные марионетки, которым придали облик людей.

Новые друзья Мойры получили несколько ран, в основном синяков, но первый всё ещё имел сломанную стопу, и ещё одному крепко заехали по голове. Теперь он лежал на полу, изогнувшись и сжавшись в комок, несмотря на то, чтобы без сознания. Мойра видела, что повреждения его мозга скорее всего были фатальны — и она сомневалась, что сможет для него что-то сделать, даже если с неё снимут оковы.

— Быстро! Бежим, пока остальные не нагрянули, — объявил один из мужчин.

— Постойте. Нам нужно найти ключ от этих оков, — напомнила Мойра. — Мы согласились, что сбежим вместе.

Он поколебался, как и кое-кто из остальных, но в конце концов они согласились подождать несколько минут, обыскивая тела стражников и само помещение.

Ключ, когда его нашли, оказался в запертой шкатулке вместе с рядом других ключей. Ключ к самой шкатулке они так и не нашли, но отыскавший её человек решил эту проблему, колотя по шкатулке дубинкой, пока защёлка не изогнулась достаточно, чтобы он мог раскрыть крышку.

Ключ к её оковам легко было отличить от остальных, поскольку только он был серебряным.

— Ладно, теперь валим! — сказал мужчина, давший ей ключ.

— Мы должны ещё вернуться за её другом, — сказал Уот.

— Он всё равно умирает. Какой смысл? — сказал кто-то другой.

Коренастый грузчик озвучил то, о чём уже думало большинство:

— Ну нахуй, валим отсюда сейчас же. А сучка пусть возвращается за своим хлыщом сама, если хочет.

Мойра неуклюже вертела ключ в пальцах, пытаясь засунуть его в замок на кандалах у неё на запястьях.

— Помоги мне, Уот. — Это было неудобным делом, и хотя она скорее всего достигла бы успеха рано или поздно, она не думала, что у неё было достаточно времени, чтобы зря тратить его на попытки.

Когда оковы раскрылись, с её губ сорвался вздох, а её эйсар снова расцвёл вокруг неё, потянувшись прочь от её тела, как обычно и было. Она мгновенно восстановила свой личный щит.

Трое мужчин уже направлялись к выходу, когда она произнесла «Грэтак!». Все замерли, кроме Уота, которого она намеренно исключила из заклинания.

Он уставился на неё в замешательстве и страхе:

— Что с ними случилось?

Мойра успокаивающе улыбнулась ему:

— Я же сказала тебе, что я — волшебница, Уот. Я просто позаботилась о том, чтобы никто из них на нарушил нашего уговора. Я не причиню им вреда.

Уот уставился расширенными глазами на каждого из них по очереди:

— Они застыли. — Пока Уот это говорил, один из мужчин упал.

— Помоги мне положить их на пол, — сказала она ему, спеша подхватить ещё одного, который уже заваливался. — Они не могут удерживать равновесие, пока их мышцы скованы неподвижностью. Падение может им повредить.

Ещё несколько человек упали, прежде чем она успела их опустить, но Мойра смягчила их падение своим эйсаром, чтобы не дать никому из них серьёзно пораниться.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил Уот, тщетно пытаясь скрыть свой страх перед ней.

Мойра вздохнула — она надеялась, что Уот окажется достаточно разумным, чтобы сохранить спокойствие, став свидетелем её магии. Бурная активность в его разуме ясно сказала ей, что он был на грани срыва.

— Я просто не хочу, чтобы они пошли на прорыв до того, как мы будем готовы. Если они побегут сейчас, то кого-то из них поймают, а кого-то — нет, но в любом случае весь дворец поднимется по тревоге, и все примутся нас искать. А так мы останемся вместе, пока я… пока мы не будем готовы сбежать сообща. Это улучшит наши шансы на успех.

— Магия происходит лишь от богов, светлых или тёмных… — начал Уот, — …значит ты заодно с тёмными богами?

«Тёмные боги мертвы, идиот! Ну, большинство из них». Таковы были её мысли, но она держала свой язык в узде.

— Не знаю, чему тебя учили, Уот, но волшебники делают свою собственную магию. Она не хорошая и не плохая сама по себе — зависит от того, кто ею пользуется.

У Уота был сильный порыв сбежать. Его взгляд метался из стороны в сторону, пока он гадал, сможет ли он добраться до одной из дверей раньше, чем она его поймает. Мойра подумала было о том, чтобы парализовать его так же, как и остальных, но ей нужна была помощь, добровольная помощь. Вместо того, чтобы пойти лёгким путём, она вновь нарушила древнее правило магов Сэнтиров — она коснулась его разума напрямую.

Теперь она полностью владела собой, поэтому тонкая работа была легче. Она сгладила его страх, и внушила ему больше доверия. Работая, она нашла сердце его страха, укоренённое в детских воспоминаниях. Она уловила их мимолётно — старый мужчина, наверное жрец, читавший ему наставления о волшебниках, практикующих тёмные искусства, и о ведьмах. Даже его мать тратила значительное время на то, чтобы предостеречь его о подобных вещах. «Чепуха», — подумала она, а затем убрала эти воспоминания. Это было проще, чем пытаться их изменить.

Этот процесс занял чуть больше времени, чем она предполагала, но Мойра решила, что лучше сработать хорошо, чем напортачить. После, наверное, пяти или десяти минут она закончила, и, мысленно отряхивая руки, отпустила его. Уот теперь был менее боязливым, более храбрым, более благородным, и без какого-либо следа страха перед магией и волшебниками. Она ощутила лёгкое чувство гордости, глядя на дело своих рук.

Уот моргнул, когда его разум вновь пришёл в движение.

— Ну, Уот, что ты будешь делать? Поможешь мне, или я в тебе ошиблась? — спросила его Мойра.

— Обо мне не волнуйтесь, миледи, — твёрдо ответил он. — Старина Уот никогда не бросит даму в беде. Что мне нужно сделать?

— Останься, и приглядывай за ними. Если кто-то придёт, держи дверь закрытой, и попытайся задержать. Я должна вернуться менее чем через полчаса, — властно сказала она ему. Этот новый Уот ей определённо нравился больше.

Выпрямившись, Мойра пошла обратно к коридору с камерами, вместе с другим своим спутником, «заклинательным зверем» во плоти, Ленни. Ленни всё ещё неуклюже ковылял. Ей придётся найти какой-то способ извлечь из него металлическую штуку, если она хотела, чтобы он лучше контролировал свои движения, но пока что это подождёт. Барону Ингэрхолду требовалось внимание, и быстро, чтобы он не умер.