Дорога к новой жизни

Глава 9 Призрак в новом качестве

Призрак свалил очередной мешок со спины в общую кучу и мысленно пообещал себе больше подобной дурью не маяться. Хорошо, что уже закончили. Не то, чтобы это было тяжело. Прототип, благополучно померший своей смертью триста с лишним лет назад, был крепкий парень, да и отрастить себе дополнительную мускулатуру — тоже не великая проблема, но затраты энергии совершенно не соответствовали полученному результату. За работу в бригаде грузчиков платили сущую мелочь. Просто очень хотелось поближе посмотреть на происходящее, а посторонних на причал не пускали.

Обнаглел Зверь в конец. Тоннами оборудование тащит и людей приглашает к себе, размышлял он, посматривая на ругающихся. Один из них размахивая руками не хуже ветряной мельницы и поминутно поминая чью-то маму, категорически не желал менять размещение груза. Он уже полчаса заливал про равномерное распределение веса и опасность переворота баржи при волнении воды. Что это огромное корыто в принципе способно накрениться и перевернуться не верил не только Призрак, но и второй человек, громогласно требующий разместить на палубе дополнительно несуразный автомобиль на огромных колесах.

Совсем не соображает, какие могут быть последствия, с негодованием подумал Призрак. Один-два человека еще, куда ни шло, но тут одних детей набилось на баржу больше десятка. Да еще и мамки с папками. Через год о возможностях оборотней будут знать все, и неизвестно, какая еще реакция от землян последует. Судя по идиотскому человеческому кино они способны с одинаковой легкостью разбежаться в панике или устроить крестовый поход, убивая всех подряд. Нет, я пойду другим путем. Дорог много и не обязательно идти по стандартной.

А что, интересно, люди смогут сделать, если кроме меня в зоне появится не один такой умник? По виду нас не отличишь, серебро и махание крестом нам под хвост. А люди — это ж стадо коров, протягивая жизняк за оплатой бригадиру, подумал он. Такие же глупые и не подозревающие, зачем они вообще нужны и почему их сладко кормят. Доить их не передоить. Вот конкуренции мне не требуется, пусть оборотни сидят всей компанией на юге. Хоть не бродят целым прайдом по зоне, а то начнут еще люди устраивать всякие дурацкие проверки.

— Ну что, Деревня, — хлопая его по плечу, радостно воскликнул Славик. Могучий простодушный детина давно за тридцать, но с умом пятнадцатилетнего. Поэтому только так его все и называли — Славик, хотя давно по возрасту должен был с отчеством. — Пойдем, отметим первую получку? А Деревня — это был он, Призрак. Попытка поименовать его Придурком была пресечена самым жестоким образом. После показательного перелома парочки костей и одной челюсти его зауважали. А что поделаешь, если он и в самом деле некоторых простейших вещей не знал, да и сейчас нередко прокалывался?

— Конечно, — ответил он улыбнувшись. — Пойдем, погуляем.

Выпить после работы первейшее дело для этих недоразумных. А там, где выпивка, имеются и разные сопутствующие вещи. Жаль, что большинство местных любителей перекинуться в картишки и почистить карманы работяг уже в курсе появления нового перспективного игрока и старательно обходят его стороной. Первый опыт был совершенно случайным. Карты он видел первый раз в жизни, но понять, как играют в «секу» большого ума не требуется. Самое главное в этой игре — это умение торговаться, а здесь нет ничего лучше старого доброго нюха, а тем более его умения понимать, что стоит за живозапахом. Можно сколько угодно делать грустное лицо, специалиста с шестьсотлетним опытом не обманешь.

Постояв два часа за спиной у Славика, которого энергично раздевали два начинающих шулера, Призрак попросил разрешить попробовать, и неприятно удивил противников. А вернув Славику его честно заработанные гроши, за которые его подруга, изрядная мегера, непременно устроила бы страшный скандал, заслужил его искреннюю благодарность, получил место, где можно спать, и человека, охотно отвечающего на разные вопросы. Славик считал, что деревенская жизнь в жестких объятиях религиозных родителей страдала сильной однобокостью в сторону сельского хозяйства и в городской жизни его новый приятель не слишком много понимает, что было не далеко от правды. Гордый своей ролью наставника, он покровительствовал молодому парню.

А в карты они теперь ходили играть по разным сомнительным заведениям на пару. Призрак играл, а могучий Славик осуществлял охрану, на случай появления недовольных проигрышем. Пока проносило, не слишком уж и большие выигрыши, чтобы рисковать жизнью. Один только раз пришлось что-то делать, но проделано это было со смыслом, и желающие возникать больше не появлялись.

Попав в зону, Призрак для начала заменил огромную пастушечью собаку. Разумных без веской причины он старался не убивать, но эта противная скотина моментально заподозрила какие-то недобрые намеренья и кинулась в атаку. Вот не собирался он красть теленка, просто присматривался, каким образом некоторое время пожить рядом с людьми и чтоб внимания к себе не привлекать. Другие места, другие нравы, совсем другой язык — зачем обращать на себя внимание?

Ничего не поделаешь, пришлось свернуть собачьему дураку шею и перекинуться. Получилось не совсем точно, все-таки пес поменьше был, но если специально не смотреть, внешне не отличить. Поначалу тяжело было, попробуй сходу уяснить, что от тебя хотят, если слов не понимаешь. Ничего, приспособился. Люди — они идиоты. Не только словами говорят, еще и жестами, всем телом и запахом. Эмоции так и бурлят. А уж увернуться от пинка или наоборот вовремя кусок поймать, вообще никаких проблем. Если честно, не только люди такие. Все прочие, с которыми он дело имел раньше — и зеленые, и анхи, и оборотни тоже выдавали себя очень часто, но люди вообще не подозревают, как скрывать такие вещи. Шестьсот лет тренировки на более сложных объектах дают прекрасную фору при общении.

Люди очень вовремя подвернулись. Постепенно и незаметно оборотни стали на пару десятков сантиметров выше и соответственно тяжелее. Стало трудно найти себе замену, низкий рост обращал на себя внимание. А здесь хватит всех видов и форм на самый изысканный вкус.

Очень удивлялись хозяева пса, с какой стати он вдруг постоянно оказывался рядом и внимательно слушал их разговоры. Хозяйка даже решила, что постарел бедняга и вместо того, чтобы бегать за очередным непослушным теленком, предпочитает лежать в тепле. Жалела и подкармливала. Хорошая женщина. Хозяин, тот скотина изрядная был, вечно гнал на улицу, а там холодно. И сука, еще каждый раз попрекал куском. Может, пес и не понимал, но Призрак-то знал, что положенную работу он выполнял честно и упреки абсолютно не заслужены.

Выучив пару тысяч слов, вполне достаточно для простого разговора, что при его памяти не составляло особого труда, Призрак решил, что уже готов к следующей стадии и в один прекрасный день просто ушел. Наверное, хозяева долго искали пропавшего пса, но уж как-нибудь обойдутся. Достал закопанный в лесу мешок с разными ценными вещичками и одеждой, украденной в поселке, и бодро побежал в сторону города. Проситься на баржу — это означает оставить за собой след, пусть и простейший. Народу в Нахаловке немного, все друг друга знают, и появление незнакомца обязательно обратят на себя внимание. Таких вещей он научился тщательно избегать очень давно. Лучше уж ножками, не так уж и далеко.

Конечно, проще всего было закопать кого-то из хозяев, или даже одинокого прохожего и ходить в его виде, но у них есть знакомые, родственники, а изображать отсутствие памяти совершенно не тянуло. А просто забрать жизняк и идти в город было не слишком удачной идеей. Неизвестно, насколько контролируются переводы. Два одинаковых жизняка, а ограбленный непременно обратился бы на предмет восстановить, могли навести на разные не очень приятные мысли.

Он поступил проще. Если уж оборотни получили свои без больших проблем, то перевертышу не попробовать было просто глупо. В контору эльфов в Славянске явился бедный несчастный деревенский вьюнош, сбежавший от своих злобных баптистских родственников, не позволяющих ему приобщиться к благам цивилизации. На всякий случай у него при себе было несколько острых предметов на случай осложнений и мелочь в виде парочки «Льдинок». Такого добра у Призрака было много. И колюще-режущего, и в виде артефактов. Длительная жизнь с оглядкой очень способствует умению обращаться с ножом и регулярно делать заначки, которые отследить до предыдущего хозяина невозможно.

Гном, выдавший ему жизняк на имя Силина Анатолия Васильевича, так и не узнал, что легко мог остаться без головы, если бы повел себя не правильно, но ему было не интересно копаться в подробностях. Одним человеком больше, одним меньше — время было специально выбрано так, чтобы анх уже собирался закрывать контору. Фамилия и отчество, кстати, были настоящие. Действительно имелся такой баптист и ушел с прочими на север. Даже в обычных разговорах людей можно поймать крохи ценной информации. А есть у него дети или нет — кому, собственно, какое дело, если содержать не просят?

— Водки нам! — заорал Славик, взгромоздившись на мощный табурет возле столика и обращаясь к официанту. Женщин в такой роли в кабаках не водилось. Вот в ресторане высокого класса вполне могли быть. С женщинами в зоне вообще была проблема — их было в зоне раза в три меньше, чем мужчин, поэтому даже дурнушки были страшно переборчивы и на паршивую работу идти не желали.

— И побольше, — радостно воскликнул Никита, взбираясь на соседний табурет. Это был еще один представитель могучего племени грузчиков с не слишком большими мозгами, но внушительными кулаками, и плохо понимающий, что такое слово опасно. Призрак его старательно прикармливал просто на всякий случай — старая привычка иметь между собой и будущими неприятностями парочку слушающихся дуболомов.

— И закуски сообрази на четверых, — сказал Призрак подошедшему халдею. — Ну там рыбки копченной, пирожки, картошки... сам знаешь.

Парень удивленно глянул на их компанию.

— Артем Дмитриевич, — крикнул Призрак, — к нам прошу.

Из темного угла поднялся и старческой походкой зашаркал к ним пожилой дедуля. Официант понял и испарился.

Вот к чему привыкнуть было сложно, так это к старым людям. Страшно хотелось Призраку подойти и произнести напутственные слова перед смертью, пожелать нового удачного рождения. Нормальный оборотень, имеющий такой вид, максимум через месяц-другой должен был успокоиться навечно. Только люди, не смотря на свой умирающий вид, продолжали жаловаться на здоровье, скрипеть, стонать, кашлять и жили как ни в чем небывало.

Впрочем, Артем Дмитриевич вовсе не был таким уж помирающим. Даже возраст, вполне возможно, у него был намного меньше, чем казалось на вид, а уж живозапах исправно докладывал о вполне приличном здоровье. Он больше изображал старость, чем был стариком, и это было интересно. Тем более, что он много знал и не прочь был поделиться своими знаниями. Непонятный был человек. Целыми днями сидел в темном углу и вроде бы ничего не делал, но на жизнь хватало. Зато в качестве судьи в спорах кабацкие завсегдатаи приглашали непременно его, и всеобщее мнение считало Митрича беспристрастным и справедливым арбитром. А некоторых вещи рассудить было действительно сложно. Вот как поделить украденное честно, если это вещи? Оценивать можно по-разному и продать тоже.

— Что отмечаем? — поздоровавшись и присев, спросил дедуля, меньше всего похожий на местного постоянного посетителя. И одежда на нем была очень приличного качества — ботинки рыжие, хорошо начищенные, брюки не местная подделка под джинсы, а из хорошего магазина, и куртка тоже рыжая под цвет ботинкам с большими карманами. А седые виски при сохранившейся темной шевелюре и породистый нос намекали на аристократическое происхождение. — Для очередного карточного выигрыша вроде рано...

— Первый трудовой день у нашего работника, — сообщил Никита, принимая графин с водкой у появившегося официанта и точными движениями разливая по стаканам. За такое дело необходимо проставится.

— И как? — выпив, спросил Артем Дмитриевич.

— Если бы я хотел так работать, — сообщил Призрак, обгладывая рыбку, — не стоило уходить с фермы. Там тоже мешков хватало, но хоть кормили нормально. Нам на эти деньги даже один раз прилично не посидеть.

— А, — согласился тот, — теперь опять в библиотеку пойдешь?

— Читатель, — захлебнулся от восторга Никита, не забывая наливать по новой.

— Чтобы жить среди, — Призрак чуть не сказал разумных, но вовремя поправился, — чужих надо знать правила по которым они существуют. Есть разные возможности делать большие деньги, не нарушая закона. Только надо очень хорошо разбираться в этом.

Он знал, что говорил, лет сорок прожив среди гномов и тридцать с лишним среди орков, выдавая себя за своего, а это не слишком простое дело, у каждого народа и племени свои обычаи. Даже у разных видов оборотней могут быть разные закидоны, и соплеменник, не знакомый с тонкостями общения, вызовет изрядное удивление. Зато осталось у него от тех времен несколько интересных вещичек и кое-какие знания, которыми с посторонними и тем более с другими видами не делятся.

— А тебе, Митрич, спасибо, — серьезно сказал он. — Очень интересные книги посоветовал. Теперь я точно знаю, что делать.

— А я уж подумал, что ты в порт собрался — посмотреть, что плохо лежит, — хихикнул дедуля. Веселья, впрочем, у него в запахе не наблюдалось. Скорее настороженный интерес.

— Нельзя воровать у речников, — встревожено сказал, обернувшись, Славик. — Они за такие вещи в Дунай очень быстро отправляют. Был человек, и нет больше. Только иногда всплывают раздувшиеся.

— Так никто и не собирается, — равнодушно отмахнулся Призрак. — Мало украсть, надо еще вещь продать, а тут необходимо иметь кому, и чтобы не сдал. Еще не хватает действительно с камнем на шее под воду. Хотя, — со знанием предмета сообщил он, — проще живот разрезать, тогда не всплывет. Ты пей, и вот Никите налей.

Моментально успокоившийся Славик начал разливать очередную порцию по стаканам.

— И как именно ты, Антон, собираешься получить много— много денег? — поинтересовался Митрич, заглотав очередную порцию и деликатно беря с тарелки закуску.

— Люди, — вполголоса сказал Призрак, отсекая от разговора грузчиков, — рождаются, живут и помирают. Каждое это действие необходимо обеспечить. Выращивать еду, производить инструменты, необходимые для этого. Делать оружие, чтобы не отобрали разные лихие парни. Много очень всякого связанного с этими тремя основными вещами. Лечить, продавать, перевозить. Все это давно поделено и лезть в устоявшиеся отношения не имеет никакого смысла. Можно прожить, но не разбогатеешь.

Только не одной едой живет человек. Как набьет брюхо, так и возникают у него желание получить чего-нибудь эдакое. Зрелище.

— Так это ж не Россия, — удивился Митрич. — Даже не Москва. Населения на паршивый Улан-Удэ не наберется. Даже тот несчастный театр, что существует, еле жив. Ну раз сходили, ну два — большинству это вовсе не к чему, а кушать и артисты любят. Думаешь, кроме тебя таких умных раньше не было? Устроить большой игорный дом, так опять, слишком мало желающих. Все больше такие, — он показал на посетителей, — особо и нечего спустить. Они прекрасно своей компанией обойдутся. Единственная радость хорошо выпить и подраться.

— Вот именно! — подтвердил Призрак. — Эти ваши киношки с танцульками и кабаки — мизер. Нормальный человек нуждается в зрелище, способном пощекотать нервы. Так, чтобы азарт из глаз брызгал, кровь на арену лилась, и спорили до драки. Так, чтобы ставки делали.

Соревнования надо организовывать с призами. Скачки — здесь сотни владельцев лошадей, которым тоже будет интересно. Все допускаются, но при этом по разным категориям выпускаются. Кто-то на длинные дистанции, кто-то на короткие. Верхом, через барьер, с коляской. Бои. Бокс, борьба, драка без правил для разного веса. Стрелковые соревнования. Для разного вида оружия, для разных возрастов. Причем все должно быть честно, без подставы, и на этом должен работать тотализатор. Все это не постоянно, чтобы не надоело, а по очереди. Сегодня скачки, завтра бокс, послезавтра стрельба из лука.

Тут же в помещении можно и организовать столы для игры. Те же карты, бильярд, не великая проблема сделать эти рычажные автоматы. Жрачку для посетителей продавать, выпивку. И все это в одном большом здании. Шоу-бизнес по-славянски.

Понятно, не сразу. И приучать придется людей ходить и деньги тратить, и вполне официально все оформить, чтобы разные подражатели жить не мешали.

— Деньги, — задумчиво сказал Митрич. — На первых порах надо очень много вложить. Еще и платить придется и городским властям, и с кем-то из кланов договариваться, чтобы крышу иметь.

— Допустим деньги на первое время я смогу достать. И нечего так смотреть, — насмешливо сказал Призрак. — Пока есть Дикое поле, всегда будут бесхозные артефакты. А я пришел именно оттуда. Только начинать надо понемногу. Ни к чему привлекать к себе сразу большое внимание. Другое дело, что для ипподрома нужен приличный кусок земли. А вот насчет крыши нужно очень серьезно подумать. Имеет ли смысл, если да, то с кем говорить и за сколько.

— Сколько тебе лет? — неожиданно спросил Митрич. — Ты всего пару месяцев в Городе. Не может молодой парень так говорить, и денег у него таких быть не может. Да и видел я на днях, как те два шулера хотели с тобой посчитаться.

Ну, да, — подумал Призрак. — Это тоже было показательное выступление. Совсем не обязательно было устраивать это у всех на глазах. Зато больше никаких вопросов у разных недоумков не возникнет. Убей одного и не придется в будущем убивать сотни. Надо было просто спровоцировать его на первый удар, чтобы все видели. Даже полиция никаких претензий не предъявляла.

Парень был широкоплечий и на вид совсем не хилый

— Еще раз играем, — угрожающим тоном сказал он.

Второй сложением похлипче, моментально начал играть с ножом, показывая свою крутость.

— В долг не играю, — грубо ответил Призрак, вставая из-за стола. — Проиграл — утрись. Рассчитываться будешь или все и так в курсе, что ты кидала, и кроме разговоров и самомнения ничего за душой не имеется?

Крепыш вскочил, замахиваясь. Призрак отклонился, с таким расчетом, чтобы удар только слегка задел его и быстро ударил в солнечное сплетение. Парень с грохотом упал, но второй уже стоял на ногах, не заметив, что Призрак уже вытащил нож и держал его в левой руке, опущенным клинком вниз. Нож шулера полоснул по боку и Призрак ударил снизу в горло. Раненый только булькнул, попытался зажать бьющую из-под пальцев струю крови и сел сверху на напарника. Жил он после этого совсем не долго, ровно столько, чтобы Призрак успел тщательно вытереть нож об его рубаху. Чистая самооборона. Кровавый порез на боку, который залечивается за считанные минуты, но продемонстрирован всем с побледневшим лицом и измазанной в крови рукой. Масса народу, желающего поделиться увиденным с полицаями. Даже в каталажке сидеть не пришлось. Очень ему хотелось и второго дорезать, но полного счастья в жизни не бывает. Больше идиотов потребовать проигранные деньги назад с тех пор не появлялось.

— И что? — спросил он Митрича.

— Я видел, как ты двигался, — пояснил тот. — При желании мог просто отдубасить обоих, не доводя до морга. А по виду и не скажешь. Парень ты сильный, но это не просто мускулы, тут был точный расчет. Не первый это твой покойник, — уверенно заявил он. — И ты гораздо крепче, чем выглядишь. И изрядно умнее, чем должен быть, судя по твоему воспитанию. И карты считаешь, не хуже математика. Всегда точно знаешь что сброшено, а что на руках, и ведь не передергиваешь, я в этом разбираюсь. Вот я и спрашиваю — кто ты?

— Представь себе, — усмехаясь, сказал Призрак, — удивительную вещь. Я меченый. Одним Дикое поле дает хвосты и умение находить Вещи, а мне подарило правильно работающие мозги и замечательное здоровье. Вот только вдобавок полностью отсутствует желание физически трудиться. Это уже не таинственные воздействия, просто я хочу жить долго, одеваться красиво, кушать вкусно и, как бы это не удивительно звучало, иметь много красивых баб. А там с этим большие проблемы.

Зато в Городе всего навалом, надо только постараться. И если для этого придется через кого-то переступить или даже убить, у меня особых проблем с душевным здоровьем не будет. Вот такой ответ.

А вот ты кто такой? Все видишь, обо всем в курсе, не пойми чем занимаешься. Пойми меня правильно, ты мне много интересного подсказал и мне как раз нужен человек, который сможет дать правильный совет куда пойти и с кем говорить. И не будет удивляться странным вопросам. Все-таки я много о здешней жизни не знаю и способен попасть в глупую ситуацию без всякой причины. А выглядеть смешным я не могу себе позволить, если хочу добиться того, о чем только что говорил. Хочешь — будем работать вместе, нет — разбежимся. Вот только сюрпризы мне не нужны. Я жду ответа.

Славик, — обернувшись к приятелю, сказал он, — по-моему, пора Никиту проводить до дома, а то он уже готов. И водка, — кивая на графин, — уже кончилась.

— Хто? Я готов? — обиженно воскликнул Никита и сделал попытку встать. Движение осталось не законченным, только табуретка сильно шатнулась. — Мы еще за твое здоровье, Антоха, не выпили!

Славик послушно поднял Никиту и, ласково уговаривая, повел его в сторону двери.

— Да никакая не тайна, — проводив их взглядом, ответил Митрич. — Я из первого поколения и в свое время держал продовольственный рынок. Тот, что сейчас Малым называют. Вот как передел начался, прижали меня вместе с моей бандой всерьез. Хотя назвать это бандитизмом, — он усмехнулся, — сложно. Я сам средним полицейским начальником был, и ребята мои почти все тоже, и за рынком мы следили вполне официально, даже делиться с более высокими чинами не забывали. Вот только подул ветер перемен, и началось перераспределение собственности.

Был выбор — героически погибнуть или отойти в сторону. Помирать как-то не захотелось, вот и договорился. Ребята все больше по другим группировкам поразбежались и многие не пережили лихие времена, а я вот сижу — никому не интересен. Кое-что от старых накоплений сохранилось, так что жить можно. Но в новую компанию уже не пускают. Вот по старой памяти могу запросто зайти к некоторым знакомым, имеющим серьезный вес, и они делятся со мной разными слухами и интересными историями. А на самом деле — тоска. Кто высоко сидел, больнее падать. Назад хочется, но уже не можешь.

Есть в тебе что-то такое, — он побарабанил пальцами по столу, — убеждающее. — Он посмотрел Призраку в глаза. — Заинтересовал ты меня. Почему не попробовать проверить выпавший шанс, все лучше, чем дожидаться смерти, сидя на стуле.

— Давай-ка прогуляемся до моего дома. Незачем в этой обстановке балаболить.

Это уже было серьезным предложением. Где он жил никто толком не знал, местных завсегдатаев Митрич домой не приглашал.

— Надо ведь серьезно обсудить не просто идею, а конкретное воплощение. Вполне официально зарегистрировать подобную фирму в городском совете. И где мое место в ней тоже не мешает договориться.

— Конечно, — поднимаясь, согласился Призрак. — Есть у меня для начала очень подходящий участок и неплохо было бы узнать, каким образом не переплатить...