Дорога к твоему сердцу (СИ)

Глава 4

Милана.

Итак, после долгих осторожных расспросов, я смогла выяснить, что мальчик прекрасно знает своё имя и фамилию, имя папы, дяди, ещё кучи родственников, но не знает своего адреса и номера телефона хоть кого-то из родственников. По его словам, он не хотел совсем потеряться, просто решил убежать от охраны. Проверял, получится или нет.

И он так хорошо петлял, что не может вспомнить, откуда именно, его петляния начались. Помогать ему никто не спешил, а подойти к охране торгового центра или полицейскому мальчик побоялся, потому что был уверен, что его отдадут в детдом, и папа его совсем потеряет. — Давай тогда сделаем так. Сейчас уже очень поздно, да и темно на улице. Даже торговый центр закроется через полчаса. Поэтому предлагаю отправиться ко мне домой, я здесь живу недалеко. А завтра начнём обходить близлежащие торговые центры. Ты же не мог совсем далеко убежать? А днём узнаешь, откуда именно твоя шутка началась. Думаю, что там уже точно знают, как связаться с твоим папой. Согласен? — предложила я. — А на тебя дома ругаться не будут, что чужого ребёнка привела? Ну, муж там или другие родственники? — осторожно спросил Арлан. — Нет, у меня нет ни родственников, ни мужа. — Успокоила я ребёнка. — Совсем-совсем нет, или потом приедет тебя забирать? — оживился Арлан. — Совсем-совсем нет. Мы плохо расстались и ему незачем приезжать. — Непонятно почему я разоткровенничалась с мальчиком. — Он тебя обидел? Ударил? Дурное сделал? — нахмурился Арлан, но почему-то стал от этого только ещё более милым. — Ну, у него не получилось. За меня заступилась моя хорошая подруга. — Улыбнулась я, разглядывая такого маленького, но уже такого правильного мужчину. — Я теперь тоже буду за тебя заступаться! — решительно кивнул головой мой потеряшка. — Главное придумать, как бы мне сначала за тебя заступиться, представляешь, как твой папа сейчас переживает? Как он напуган, что ты пропал? А от испуга, взрослые иногда поступают очень плохо. Могут даже очень сильно кричать и ругаться. Ты главное должен знать, что это от страха за тебя, и не обижайся на папу. Хорошо? — я не представляла, чтобы сделала я сама в такой ситуации, но мне хотелось, чтобы малыш не боялся встречи с отцом. — Я бы дал себе ремня и долго бы с собой не разговаривал. — Очень серьёзно для своего возраста ответил Арлан.

Дожидаться закрытия торгового центра я не стала, но, уже спускаясь, я решила задержаться. Всё-таки на улице зима, а Арлан в лёгкой ветровке. В магазине с детской одеждой продавщица смотрела на меня с плохо скрываемым осуждением. Впрочем, её сложно было не понять.

Сама я одета была тепло и по сезону. И пусть не самые дорогие вещи, но качественные и хорошие. Родители меня приучили, что переплачивать за вид это глупо. Вещи я покупала не так часто, особенно такие как куртка или тем более дублёнка, но выбирала я всегда тщательно. Ориентируясь не на внешний вид, и не марку, а на прошивку швов, материал, из которого была вещь изготовлена, качество фурнитуры.

К тому же, долгое время, прожитое в очень стеснённых финансовых условиях, приучило к деньгам относиться очень бережно.

А мальчик, который пришёл со мной за руку, и которого логично считать если не моим ребёнком, то явно мне не чужим, пришёл без шапки и в ветровке. Причём я только, когда мы уже выходили из кафе, заметила, что вещь ему сильно велика, словно взята у более взрослого ребёнка. Куртку мы выбирали недолго, больше с шапкой и шарфом провозились. И то, только потому, что Арлан наотрез отказался принимать тот факт, что я трачу на него свои деньги. — Зачем? У куртки есть капюшон. Я не замёрзну. — Упирался он. — Так, давай рассуждать так. Вот мы завтра будем ходить по улице, где на минуточку зима. И я буду всё время переживать, что ветер надует тебе уши, или голову. Или горло прихватит. Вот скажи, это будет правильно? — спросила я, решив сыграть на мужской правильности своего потеряшки, которую успела заметить. — Нет, это выходит неправильным. Женщина не должна переживать из-за мужчины. Так папа говорит. — Нехотя согласился со мной Арлан. — Но тогда это будет мой долг, хорошо? — Хорошо, заработаешь и отдашь. Договорились? — улыбалась я этому торгу.

И хотя было заметно, что у мальчика явно обеспеченный папа, даже если не принимать во внимание упоминание об охранниках-ротозеях, Арлан оказался совсем не избалован. Спокойно и без капризов поужинал рисом с курицей, сидя вместе со мной на кухне. А когда я начала мыть посуду, пододвинул стул, спросил чистое полотенце и начал вытирать вилки, чашки и тарелки, которые я мыла.

Арлан спокойно сходил в душ на ночь, и было видно, что ничего непривычного для него нет. И меня честно восхищало то, как его воспитывает отец. Спать мы легли вместе. Просто в моей квартире не было второй кровати. Мальчик выпил на ночь стакан кефира и уже вскоре засопел.

А я лежала, перебирала тёмные волосы, прижавшегося к моему боку ребёнка, и думала. Я даже не могла восстановить в памяти тот момент, когда я вдруг потеряла ощущение, что этот мальчик мне чужой. В какой-то момент я поняла, что я прекрасно понимаю, что где-то сейчас сходит с ума от волнения и страха за сына незнакомый мне человек. А я надеюсь, что так сложатся обстоятельства, что мальчишка задержится в моей жизни, ещё хотя бы на день.

Утром, зная, что торговый центр откроется только в десять утра, мы позволили себе поваляться в кровати. Позавтракали сырниками с чаем и пошли осматривать торговые центры. Удача нам улыбнулась почти сразу.

На центральной дороге, ведущей к торговому центру, оказалась большая лужа из ледяной грязи. — Вот тебе и лучший торговый центр в городе. А перед самым порогом такая грязища! — ворчала я.

Подхватила Арлана на руки и осторожно обходила эту ледяную жижу. Вдруг Арлан скинул с головы капюшон и замахал руками с криками "Папа, папа". Я остановилась и развернулась на визг шин буквально за своей спиной. Я ещё успела увидеть, как почти на ходу, из машины выскочил просто огромный мужик с перекошенным от ярости лицом.

Но вот сказать я не успела ничего, даже поздороваться. Арлана вырвали у меня из рук, и последнее, что я увидела, это здоровенный кулак, летящий мне в лицо. — Папа, нет! — успел крикнуть Арлан, прежде чем сильная боль лишила меня сознания.