Дорога к твоему сердцу (СИ)

Глава 9

Милана.

Утро началось с осторожного стука в межкомнатную дверь. — Проходи, Арлан! Доброе утро. Ты смотрю ранняя пташка. — Пригласила я в комнату мальчика, поправляя покрывало на кровати.

Встала я по привычке рано и уже успела принять душ, привести себя в порядок и одеться. Как выяснилось вчера после ужина, в смежных комнатах была общая ванная, и попасть в неё можно было из обеих комнат. Просто за ненадобностью проход из второй комнаты закрыли. — Я услышал, что вода уже давно не шумит и решил зайти. Я рано просыпаюсь, наша Кира говорила, что я жаворонок. — Мальчик уселся в кресло рядом с кроватью. — Хорошо, что ты тоже такая. А то играть и бегать ещё нельзя, чтобы никого не разбудить, а лежать в кровати скучно. — Ты точно сам проснулся, или всё же я тебя разбудила, когда в душе была? — уточнила я, делая себе заметку на память, что в комнате у ребёнка хорошо слышен шум из ванной. — Точно сам. А что мы сейчас будем делать? — тут же спросил Арлан. — Ну, раз мы с тобой проснулись, то, наверное, нужно приготовить завтрак. — Протянула я ему руку. — Завтрак? А ты умеешь варить овсяную кашу, чтоб она была вкусная? — на меня посмотрели с нескрываемой надеждой. — Откуда же я знаю. Давай я сварю, а ты мне скажешь, вкусно получилось или нет? — улыбалась я.

Так с улыбкой мы и пришли на кухню. Точнее, меня привёл Арлан, так как сама я расположение помещений внутри дома ещё не знала. На кухне, большом помещении с кучей столов и несколькими холодильниками, находились несколько женщин. Нашего появления они не заметили, и продолжали что-то живо обсуждать на незнакомом мне языке. Хоть и приглушая голос. Видно речь шла о чём-то не совсем приятном.

Потому что Арлан всё больше хмурился. А потом начал что-то громко говорить, кажется, на том же языке. И судя по тону, очень резкое. Женщины замолчали и опустили головы, а я с удивлением наблюдала за мальчиком. Похоже, что Арлан совсем не так прост и мягок, как кажется сначала. Да и женщины не скрывали настороженности в тех взглядах, что быстро кидали в нашу сторону. — Арлан, что-то случилось? — осторожно спросила я. — Отец всегда говорит, что от женского языка и любви к сплетням, беды больше, чем от мужской ненависти. — Резко рубанул воздух рукой Арлан, продолжая хмуриться. — Эти женщины видно забыли, зачем они оказались в нашем доме и о том уважении, что они получили здесь. Видно то внимание, с которым мой отец принял их в нашем доме, на их взгляд не заслуживает даже благодарности, раз они позволяют себе подобные разговоры. — Мы забылись, — произнесла одна из женщин, склоняя голову так, что это выглядело как поклон. — Прошу прощения, молодой хозяин. Подобного больше не повторится. — Я очень на это надеюсь. Иначе я озвучу прозвучавшие здесь слова отцу. — Этот мальчик и правда был сейчас хозяином.

Ничего общего с очаровательно улыбающимся ребёнком, мгновенно откликающимся на заботу и внимание, у этого, нового для меня, Арлана не было. — Может мы не вовремя? — отвлекла я его от сбившихся плотнее друг к другу женщин. Как я успела заметить, почти все они были уже в возрасте. Только две были моими ровесницами. — Мы никому не помешаем, пока будем готовить завтрак? — Нет, кухня же большая. — Обернулся ко мне Арлан. — И я уже начинаю хотеть кушать.

Мальчишка сжал мою руку, которую не отпускал всё время нашего нахождения на кухне, и погладил по пальцам второй ладошкой. Странные эмоции от увиденного словно растворились от этого жеста и от улыбки, вернувшейся на лицо Арлана.

Мы отошли в сторону, всё, что мне было надо, я спрашивала у Арлана, а тот или показывал в каком шкафу, что находится, или спрашивал у местных работниц. Небольшую кастрюльку прежде, чем использовать я помыла, хоть она и была чистой. Как и ложку, которой собиралась мешать, и тарелку, чтобы можно было положить ложку. — Извините, но зачем вы перемываете посуду? Я чисто мою, хорошо. — Не остались мои действия незамеченными, и одна из тех женщин, что были помоложе подошла ко мне с вопросом.

Стояла она в паре шагов от меня и нервно теребила ткань свободного и длинного платья. — Я не сомневаюсь, что посуда чистая. — Как можно мягче и дружелюбнее ответила я. — Но даже если бы её мыла я сама, то перед тем как готовить, я бы всё равно вымыла заново и натёрла полотенцем насухо. Так приучила мама. Я не хотела кого-то обидеть этим или показать недоверие. — А зачем тебя мама так учила? — тут же проявил любопытство Арлан. — Смотри, после того как мы вымыли и вытерли посуду, мы убираем её в шкаф, да? — объясняла я. — А внутри шкафов мы моем раз, от силы два, в месяц. При этом шкафы не герметичны, то есть в них попадает воздух, а вместе с ним и пыль. А ещё так случается, что в доме появляются насекомые. И им всё равно, стол это, пол или посуда. — Ой, фууу… — скривился Арлан. — Когда я была совсем маленькой, даже младше тебя сейчас, у моих родителей не было дачи, и они снимали часть домика у бабушки в деревне. Она всегда говорила, что ночью по посуде черти пляшут. — Улыбнулась я. — Кто бы там не плясал, но лучше мой. Ты правильно делаешь. — С серьёзным видом заявил мне Арлан. — А что ты сама любишь на завтрак? — Яичницу. Как видишь, без особых изысков. — ответила я. — Правда, я её немного недожариваю, чтобы желток был "в мешочек". Сейчас покажу. — Яичницу? — мне показалось, что Арлан как-то хитро улыбнулся. — Папа тоже её ест. А ты можешь и ему приготовить? А то мы всех отвлекли, и получается, что папин завтрак не готов. — Яичница не самое хитрое блюдо, так что думаю, справлюсь. — Не видела особой проблемы я. Когда каша была готова, Арлан снял первую пробу. — Мне побольше положи, чтобы мне не пришлось за добавкой на кухню бежать, — облизнулся мальчишка и стал рассматривать яичницу. — Видишь, желток сверху взялся, а внутри немного жидковат, но не растекается? Это и есть "в мешочек". — Пояснила я. — Вижу, можно я папину тарелку сам отнесу? — спросил он. — Конечно, а я возьму наши. — Согласилась я. Стоило нам поставить тарелки на стол, как в столовую вошел Амиран Аланович, пожелал всем доброго утра и сел за стол.