Дорогой, единственный, любимый

6

Лиз уселась на софу и провела рукой по дорогому льняному покрывалу.

— Мягко, как в раю! Как я рада, что вы решили избавиться от мебели, набитой конским волосом!

Мелоди стояла у окна гостиной и наблюдала, как двое усталых мужчин садятся в фургон с надписью «Доставка на дом». Автомобиль взревел и скрылся за поворотом.

— Наконец-то убрались!

Сзади послышался смех Лиз. Мелоди подняла голову и направилась к раскладному креслу, обитому тканью с тем же рисунком, что и на кушетке.

— Мне все утро не терпелось его опробовать. Я так люблю уютную мягкую мебель! А конский волос я отправила в большую гостиную.

— В вашем доме уже можно устраивать рождественскую экскурсию, — заметила Лиз.

— А что такое рождественская экскурсия? — Мелоди откинулась на спинку и подергала рычаг, регулирующий длину ножек.

— Вот так так! Неужто в Техасе этого нет? — удивленно заморгала Лиз. — Дитя мое, рождественская экскурсия по дому — одна из лучших идей, какие когда-нибудь рождались в недрах благотворительных обществ. Незадолго до Рождества собирается комитет и составляет список домов, на которые все хотят посмотреть. Затем договариваются с владельцами домов и начинают продавать билеты. Владельцы открывают двери дома для каждого, кто купил билет. Люди любуются на прекрасные интерьеры, благотворительное общество получает деньги — все довольны.

— Ну, может быть… — ответила Мелоди, слегка нахмурившись. Ей вовсе не хотелось пускать в дом чужих. — Нет, я ни о чем таком не думала. Просто хотела иметь свой дом, где можно расслабиться и чувствовать себя комфортно. Викторианский стиль, конечно, красив и элегантен, но хотела бы я посмотреть на того, кто сможет наслаждаться комфортом в кресле из конского волоса!

— Это верно. Лично я себя чувствую как в корсете — препоганое ощущение! Хотя, думаю, Сэму бы понравилось.

Мелоди растерянно взглянула на Лиз. Слова вдруг застряли у нее в горле.

— Лиз, я… я делаю все это не ради Сэма.

— Разумеется, дорогая. — Лиз лениво перекинула ногу в ботинке через выгнутый подлокотник кушетки.

— Не понимаю… Почему вы считаете, что между мной и Сэмом что-то есть?

— Может быть, принимаю желаемое за действительное, — улыбнулась Лиз. — Не волнуйтесь, моя дорогая. Наслаждайтесь тишиной и покоем.

— Я уж думала, что этот рассыльный никогда не заткнется! — рассмеялась Мелоди.

— Он сообщил вам немало полезных сведений о жителях Эврики-Спрингз, — суховато заметила Лиз.

— По-моему, он просто завзятый сплетник. И откуда он знает такие подробности? Вы не думаете…

Лиз рассмеялась хрипловатым грудным смехом.

— И думать не хочу. Мы здесь, в старой доброй Эврике, все этим грешим.

— Подумать только, — заметила Мелоди, — до приезда Джорджии еще четыре дня, а мы уже привели в порядок весь дом!

— Ну, еще не весь, — поправила ее Лиз. — Осталась буфетная. И вы так и не показали мне чердак.

— О буфетной не беспокойтесь, — весело рассмеялась Мелоди. — Джорджия туда и не заглянет! Покушать она любит, а вот готовить или, упаси Боже, мыть посуду… Обычно она питается в столовых или заказывает еду на дом. Я начистила несколько столовых приборов — этого нам хватит.

— Она прилетает в понедельник?

— Да, вечером. — Мелоди комично возвела глаза к небу и расхохоталась. — Мне понадобится целый день и половина найденных денег, чтобы сестренка могла с дороги заморить червячка.

— Мне не терпится встретиться с этой живой динамо-машиной. Думаю, мы легко сойдемся.

— Лиз, Джорджия — необыкновенная девушка! — смеясь, ответила Мелоди. — Она легко сойдется даже с медведем в лесу! Знаете, бывают люди, которые повсюду чувствуют себя как дома. Она кипит жизнью, и я порой за ней не поспеваю.

— Она мне все больше и больше нравится. Обязательно приглашу вас обеих на ужин. А что касается медведей — моему ворчливому муженьку гости пойдут на пользу. Благослови его Боже, он очень старается никому не докучать, но… — У нее вырвался тяжелый вздох. — Что тут можно сказать… Он мужчина, а мужчины умеют страдать от души. Кстати, о страданиях, — не сбавляя скорости, продолжала Лиз, — от Сандры ничего не слышно?

Мелоди поморщилась, но не смогла сдержать улыбки.

— Вот уж действительно страдание! Даже говорить о ней не хочется.

— Знаю, знаю, — Лиз беспечно отмахнулась от жалобы Мелоди. — Возможно, я к ней пристрастна. Но у меня она всегда вызывает… э… — неприятные ощущения пониже диафрагмы. Я очень обрадовалась, когда Сэм наконец-то разобрался в своих чувствах. — Она внимательно взглянула на Мелоди. — Вчера вы и меня одурачили, когда изобразили этакую «хрупкую мисс». Похоже, вы знаете, как обращаться с подобными людьми.

Мелоди отвернулась, не в силах выдержать ее проницательный взгляд. Лиз никогда не поймет, что Мелоди мстила Сандре за свое прошлое. В ее оскорбленной душе образ Сандры слился с образом женщины, отнявшей у нее Майкла. И когда Сандра, протянув руку, попыталась пригвоздить Мелоди к месту холодным взглядом серых глаз, Мелоди гордо выпрямилась и ответила тем же.

Голос Сандры был полон фальшивого доброжелательства. Оно могло бы обмануть неискушенного человека — но, спасибо Майклу, Мелоди знала цену таким уловкам. Хорошо поставленный голос резал ей слух, словно скрежет ножа по стеклу.

— Я давно мечтала взглянуть на мебель Блейков, — заявила Сандра как бы между прочим.

— Чего же мы ждем? Пойдемте. — Мелоди перехватила удивленный взгляд Лиз. Она и сама почувствовала, что ответ прозвучал слишком резко, но Мелоди не могла любезничать с этой акулой в прекрасно пошитом жемчужно-сером костюме. — Пройдите в гостиную, я покажу вам вещи, предназначенные для продажи.

Едва Сандра оказалась в гостиной, в глазах ее вспыхнул хищный огонек. Мелоди почти физически ощутила исходящую от нее ауру алчности.

«Эта женщина знает свое дело, — с холодной улыбкой подумала Мелоди, — но я ей не по зубам».

— И это все? — поинтересовалась Сандра с таким видом, будто выбор ее разочаровал.

— Да, только мебель в этой комнате.

— Ясно. — Сандра достала блокнот и начала что-то записывать. — Сколько здесь вещей?

— Здесь двадцать семь предметов, Сандра, — в первый раз заговорила Лиз.

Сандра окинула комнату скучающим взором.

— Пожалуй, четыре тысячи долларов за это я дам.

Лиз сзади тихонько ахнула от такой наглости. Мелоди холодно улыбнулась, встретившись с оценивающим взглядом Сандры.

— За какой из предметов? — спокойно спросила она.

Сандра сразу потеряла свой гонор, и Мелоди еле удержалась от улыбки.

Несколько секунд Сандра молчала, затем кивнула.

— Хорошо, вижу, мне нужно осмотреть мебель более внимательно.

— Мне, кстати, уже предложили сорок тысяч за все, — солгала Мелоди.

Сандра подскочила, как ужаленная, и в изумлении уставилась на нее.

— Здесь уже кто-то побывал?

— Не на дуру напала, Сандра! — послышался голос Лиз. Она все время держалась сзади, готовая в случае чего броситься Мелоди на помощь, но теперь выступила вперед. — Позор тебе за небрежную подготовку!

— Что вы, я не собиралась… — Сандра запнулась на секунду, затем очаровательно улыбнулась. — Попробуем начать сначала. Трудно работать, когда делу мешают личные чувства. — Ее улыбка, казалось, источала яд.

— Что вы, какие чувства? — медовым голоском пропела Мелоди. — Я ведь не продаю ничего из любимых вещей Сэма.

Эти слова сорвались с губ сами собой, и Мелоди осталось только мысленно выругать свой проклятый язык.

— Мелоди! — Лиз выжидательно смотрела на нее.

Мелоди вздрогнула, возвращаясь к реальности.

— Скажем так: я имела несчастье общаться с подобными женщинами.

— Вот как? — быстро отозвалась Лиз. — И вы их, кажется, хорошо изучили?

Мелоди помолчала, собираясь с мыслями.

— Попросту говоря, Сандра — типичная любовница. Именно к этому типу женщин обращаются мужчины, когда ищут разнообразия.

— Мелоди, вы говорите так, словно знаете это по личному опыту. Может быть, расскажете?

— Хорошо, расскажу. Сандра как две капли воды похожа на любовницу Майкла.

— Ох, Мелоди! — Лиз всплеснула руками, ее зеленые глаза засветились сочувствием. — Я и подумать не могла… Какой ужас! Но… почему?

— Почему? Этот вопрос я задаю себе снова и снова. — Мелоди покачала головой. — Я долго не хотела взглянуть правде в глаза. Но настало время признать: я была для Майкла лишь ступенькой на пути к вершине. Благодаря мне он шел к своей цели, не отвлекаясь на досадные жизненные мелочи. Он учился, а я зарабатывала тем временем на жизнь. Он делал карьеру, а я состояла при нем кухаркой и прачкой. И уверяла себя, что он меня любит. Но Майкл меня не любил. Никогда. Я была марионеткой, а он дергал за ниточки. Из него вышел потрясающий кукловод.

— Когда ты поняла, что он тебе неверен? — осторожно спросила Лиз. Незаметно они перешли на «ты».

Мелоди горько рассмеялась.

— О, я оставалась дурой до самого конца… Однажды мы были в гостях. Это был званый вечер, собрались медики — коллеги Майкла. И я совершила нечто такое, что Майкл счел непростительным нарушением этикета.

— Ты? Что же? — Лиз подалась вперед, сгорая от любопытства.

— Я уронила бутерброд, — призналась Мелоди.

— Боже, какое преступление! — всплеснула руками Лиз в комическом ужасе.

Мелоди грустно улыбнулась.

— Майкл был просто убит. Он объяснил мне — прямо там, при всех, — что я не умею себя вести и ему за меня стыдно. Что я подвожу его на каждом шагу. Сказал, что от меня нет никакого проку, я только тяну его вниз. Объявил, что нашел женщину, которая ему больше подходит, а я могу убираться на все четыре стороны. — В голосе Мелоди звучала боль, которую она не могла скрыть.

— Боже, Мелоди! — с состраданием воскликнула Лиз. — Он что, напился в стельку?

— Нет, Майкл вообще не пил, — безжизненно ответила Мелоди.

— А ты?..

— Я ушла, что мне еще оставалось делать? Подошла к хозяйке, поблагодарила за приятно проведенный вечер, оделась и ушла. — Мелоди отвернулась, чтобы скрыть слезы.

Лиз молча подошла к Мелоди и опустилась на колени перед ее креслом.

— Больше я его не видела. Он остался в гостях, со своей любовницей. Да, она тоже была там. Все знали, что происходит, — все, кроме меня. — Мелоди помолчала. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал: — Она почему-то села за руль. Произошла авария. Майкл погиб. Она отделалась несколькими царапинами, но от потрясения потеряла ребенка. Она была беременна от Майкла. — По щеке скатилась одинокая слеза, и Мелоди сердито смахнула ее прочь.

Несколько минут обе женщины молчали.

— Так вот почему ты не опротестовала завещание, — прошептала наконец Лиз и накрыла дрожащую руку Мелоди своей рукой.

— Ты… знаешь? — растерянно спросила Мелоди.

— Ну, не все, конечно. Мне кое-что рассказал Адам. После смерти Майкла Прю поручила ему провести негласное расследование. Он рассказывал, что ты без борьбы отдала дом и все имущество чужому человеку. А больше я ничего не знаю.

— Он купил дом. А я, дура, и не сообразила, что в купчей должно стоять и мое имя. Должно быть, он уже тогда собирался со мной развестись. Дошло до того, что в завещании он назвал ее своей единственной наследницей. Когда все открылось, я была потрясена… унижена. У меня не хватило духу бороться. К тому же я не хотела, чтобы о моей глупости узнал отец: в это время он тяжело болел. Он Майкла всегда терпеть не мог. Я страшно разочаровала его тем, что бросила колледж и вышла замуж. Я не хотела, чтобы о моем унижении знала семья.

Слезы хлынули ручьем, Мелоди их уже не скрывала. Лиз крепко обняла ее.

— А Сэм знает?

Печаль в глазах Мелоди сменилась ужасом.

— Нет! Сэма это совершенно не касается.

— Сэм неравнодушен к тебе, — заметила Лиз, — и ты это знаешь.

— Нет, я… может быть, но я здесь ни при чем. — Мелоди освободилась из объятий Лиз, вскочила и начала ходить по комнате. — Я его никогда не поощряла. Мне даже подумать страшно, что все это может повториться. Нет, хватит с меня мужчин! — Она подняла на Лиз испуганные глаза. — Ничего ему не говори! Обещай, что не скажешь!

— Милая, я люблю вас обоих. Я не хочу, чтобы кто-то из вас страдал. Я вижу, что Сэм в тебя влюблен, и думаю, что ты совершаешь большую ошибку… Нет-нет, я не собираюсь лезть в ваши дела. Я скорей умру, чем начну вмешиваться.

Пронзительный северный ветер хлестал Мелоди по лицу, не давал идти. Прикрывая лицо рукой, она перебежала через стоянку и, с трудом открыв дверь, влетела в теплое помещение терминала аэропорта Дрейкфилд.

На дороге творилось что-то ужасное, и Мелоди, конечно, опоздала. А вдруг Джорджия уже здесь? Впрочем, взглянув на табло, Мелоди поняла, что ее опасения напрасны: в строке, где был указан рейс Джорджии, светилась надпись «ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ».

— Отлично. Стоило ли так бежать? — Мелоди тряхнула головой, уселась в пластиковое кресло и достала блокнот.

Мелоди не любила терять время зря. В ожидании сестры она может наблюдать за людьми, снующими туда-сюда по терминалу, а потом использовать подмеченные забавные или трогательные черты в будущих книгах.

Вдруг ее охватило неожиданное, всепоглощающее ощущение счастья. На несколько минут Мелоди забыла обо всем: она сидела с блаженной улыбкой на лице, купаясь в блаженстве. Впервые за много лет она была счастлива и всем довольна, впервые жила полной жизнью и без страха смотрела в будущее.

Казалось, прошли годы с того дня, когда бедная, забитая жизнью женщина покинула Бьюмонт и отправилась в неизвестность. За несколько недель Мелоди научилась встречать неприятности лицом к лицу и бороться за свое счастье. И главное — она так невероятно изменилась благодаря собственному упорству и решимости. Конечно, очень помогло наследство тетушки, но все решения Мелоди приняла сама.

Искаженный громкоговорителем голос объявил о прибытии рейса 316 из Нью-Орлеана. Мелоди сунула блокнот в карман и вместе с другими встречающими бросилась к покрытому изморозью окну.

— Только в Арканзасе пассажиров заставляют плестись пешком по полосе в такую погоду, — проворчал сзади какой-то старик, судя по выговору, нездешний. За спиной Мелоди невидимая женщина взмолилась:

— Пожалуйста, Уилл, не ворчи. Потерпи хотя бы несколько дней.

Мелоди едва не рассмеялась, услышав заискивающий голос женщины, и вгляделась в окно, пытаясь поймать отражение этой пары в стекле, но в этот миг на трапе показалась знакомая хрупкая фигурка. Мелоди громко вскрикнула от радости и побежала к дверям. Но она не успела выйти. Маленький рыжий ураганчик ворвался в терминал и бросился в ее распростертые объятия.

Наконец Джорджия вырвалась из объятий сестры и откинула со лба растрепавшиеся рыжие пряди.

— Бог мой, Мелоди! Похоже, из Бьюмонта ты переехала прямо на Северный полюс! На улице страшный холод! — Она вгляделась в сияющее лицо Мелоди. — У вас всегда так холодно? Знаешь, у меня ведь нет теплого белья. Какой-то тип в самолете говорил, что скоро снег пойдет. Он шутил или как?

— Я тоже рада тебя видеть, Джорджия! — усмехнулась Мелоди. — У меня все в порядке. Как прошел полет? — Джорджия недовольно сморщила веснушчатый носик, и Мелоди покачала головой: — За два года ты ни капельки не изменилась. Разве что… дай-ка посмотрю повнимательнее… по-моему, ты стала меньше ростом.

Джорджия сверкнула глазами и вытянулась как струна. На щеках ее зажегся сердитый румянец. А в следующую секунду сестры расхохотались, не обращая внимания на удивленно оборачивающихся людей.

— Ты, Мелоди, всегда была врединой. — Джорджия фыркнула и сжала сестру в крепких объятиях. — Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Хотя холод все равно адский. Ты прекрасно выглядишь! Я умираю от голода, тут есть где перекусить? А до Эврики-Спрингз далеко? Мне не терпится увидеть твой новый дом!

— Джорджия, — строго сказала Мелоди, с трудом сдерживая улыбку, — если ты секундочку помолчишь, мы возьмем твой багаж, сядем в машину, перекусим и поедем домой. Именно в таком порядке!

Получение багажа заняло двадцать минут и еще десять — путь от аэропорта по широкой Колледж-авеню к «Би энд Би барбекю»: и Сэм, и Лиз говорили Мелоди, что в этом ресторане готовят лучшее в Фейетвилле барбекю. Казалось, эти полчаса тянулись вечно. Голодная Джорджия была не слишком приятной собеседницей.

— Можно подумать, ты не ела несколько дней, — сухо заметила Мелоди.

— Несколько часов, но разве это мало?

Едва машина остановилась, Джорджия распахнула дверцу и спрыгнула на землю.

— Я готова съесть целого быка!

Подвижная как капля ртути Джорджия успела сунуть свой носик во все уголки дома за рекордно короткое время. Она ахала, восторженно восклицала, на ходу выдвигала ящики и заглядывала в шкафы, пробовала мягкость кресел. И при этом болтала без умолку. У Мелоди даже закружилась голова от ее трескотни, и она пропускала половину мимо ушей. Она замолкала лишь для того, чтобы отправить в рот очередную порцию попкорна. Наконец последняя фраза, произнесенная Джорджией, заставила ее вмешаться в монолог сестры.

— Ты имеешь скверную привычку вываливать на собеседника целую кучу новостей, так что их невозможно сразу переварить. — Джорджия помолчала, усваивая последнее замечание сестры. — С чего ты взяла, что я растолстела!

— Я не говорю, что ты растолстела! Ты просто выглядишь совсем по-другому. — Джорджия склонила голову набок и снова принялась разглядывать Мелоди.

— Ты, наверно, меня разыгрываешь! — заметила Мелоди, забираясь с ногами в кресло.

— Нет, я правда не знаю, как тебе объяснить. Ты стала как-то… мягче.

— Спасибо, милая! Как зефир, что ли? Говорю тебе, я не прибавила ни унции. Наоборот, похудела. Попробуй целыми днями таскать мебель и рыться в стенных шкафах — ох, я на тебя посмотрю!

— Да нет же! — со смехом запротестовала Джорджия. — Я правда не могу подобрать нужного слова. Я же не писательница, как некоторые! Может быть, ты выглядишь более счастливой, довольной. Но как бы там ни было, ты мне такая нравишься. Я и не думала, что ты можешь снова стать такой.

Вдруг Джорджию озарило. Глаза ее широко распахнулись, она умудрилась забраться на узенькую кушетку с ногами.

— У тебя появился мужчина?!

Мелоди так громко расхохоталась, что разбудила Тилли.

— Джорджия! Тебе случается думать о чем-нибудь, кроме мужчин?

— Сейчас речь не обо мне! Я угадала, верно? У тебя мужчина!

Мелоди спустила ноги с кресла и положила на сиденье кошку.

— Не надо, Джорджия, — мягко попросила она, поднимаясь, чтобы подбросить дров в камин. — В том, что касается мужчин и отношений с ними, я получила хороший урок. — Мелоди повернулась к Джорджии. Глаза ее сияли теплым золотистым светом. — Я счастлива, это верно. Даже больше, чем счастлива. Я довольна своей жизнью здесь. Мне нравится дом. Нравится, что я могу, если хочу, писать целыми днями. Что не надо думать о деньгах. Согласись, этот дом посимпатичней квартиры в Бьюмонте.

Джорджия увидела, как глаза Мелоди затуманились воспоминаниями.

— Одно за пенни, другое за фунт, — тихо процитировала она старинную поговорку.

— Что?

— Почему ты переехала в ту квартиру после смерти Майкла? Тебе ведь не надо было платить за дом.

— Теперь это неважно, — покачала головой Мелоди. — Честно, неважно. Поговорим о чем-нибудь другом. Например, о тебе!

О себе Джорджия могла бы рассказывать бесконечно. Но она не успела даже начать: зазвонил телефон, и Мелоди сняла трубку.

— Алло? О, привет! Да, отлично. Да нет, все в порядке. Мы поужинали в Фейетвилле. — Она рассмеялась. — Может быть, но здесь ты ошибаешься. Мне не нужна новая машина.

С каждым словом Мелоди улыбка Джорджии становилась все шире. Она могла бы поспорить на свой завтрашний обед, что Мелоди разговаривает с мужчиной. С мужчиной, которого хорошо знает, если судить по голосу. А по голосу Мелоди можно судить о многом.

Взглянув на сестру, Джорджия ощутила легкий укол зависти. Как бы Мелоди ни притворялась, ясно, что этот мужчина для нее что-то значит. Похоже, у нее есть все, что нужно женщине: свой дом, мужчина, а в будущем, может быть, и семья. Все, о чем так мечтает сама Джорджия. Чуднее всего, что, имея дом, Мелоди не проявляет интереса ни к мужчинам, ни к семье. По крайней мере, так говорит. Джорджия мысленно рассмеялась: «Нет в жизни справедливости!»

— Нет, не слышала, — говорила тем временем Мелоди. — Ну да ладно, вечером мы в любом случае останемся дома. Спасибо, что позвонил. Спокойной ночи, Сэм.

Мелоди повернулась к сестре и увидела на ее лице лукавую улыбку.

— Ну-у… — протянула Джорджия так, как умела только она. — Вот уж не думала, что родная сестра станет вешать мне на уши длинную, толстую лапшу! Однако ты именно так и поступила. Ну-с, кто такой этот Сэм? — Она сделала особенное ударение на имени.

Мелоди со вздохом покачала головой.

— Боже мой! Похоже, ты не успокоишься!

— Не-а, — радостно откликнулась Джорджия. — Давай, выкладывай.

— Боюсь, тебя ждет разочарование. Сэм — мой адвокат. Из той фирмы, что прислала мне извещение о наследстве, помнишь? Он позвонил, чтобы предупредить, что на завтра обещают обильный снегопад.

— Ах да, конечно. В маленьком, богом забытом городке Эврика-Спрингз адвокаты каждый вечер звонят клиентам и сообщают прогноз погоды. Как же, как же! А ты всегда разговариваешь с адвокатами таким медовым голоском!

Щеки Мелоди залил предательский румянец, и Джорджия покатилась со смеху.

— Ну давай же, Мелоди! — принялась канючить она. — Расскажи про этого Сэма. Сколько ему лет? Он женат? Держу пари, хорош собой. Высокий?

— Ну, пошло-поехало! — рассмеялась Мелоди. — Подумать только, ведь я сама решила позвать тебя на День Благодарения!

Джорджия крепко обняла Мелоди, едва не опрокинув тарелку с остатками попкорна.

— Да ладно, Мелоди! На самом-то деле ты меня любишь. Ты сама меня так воспитала. Что же делать, раз я такая проницательная!

Мелоди обняла ее в ответ.

— Ты ничуть не изменилась, Коротышка. Продолжай в том же духе.

Она потянулась за попкорном, пока Джорджия весь его не прикончила.

— Ты, наверно, утомилась после полета, — поддразнила она сестру. — У тебя уже язык заплетается. Пойдем-ка спать, тебе надо восстановить силы. — Она встала и начала гасить лампы, поправила диванные подушки, поворошила угли в камине. — Что скажешь, Коротышка? — Она остановилась на пороге и потянулась к выключателю. — Кто быстрее вверх по лестнице!

С этим возгласом Мелоди нажала выключатель и погрузила комнату во тьму.

Джорджия, как много лет назад, вскочила и бросилась вверх по ступенькам. У Мелоди была фора, но Джорджия сжульничала: дернула сестру за край безразмерного свитера. Мелоди поскользнулась на гладко отполированном полу… и в этот момент Тилли, решившая внести свою лепту в состязание сестер, оказалась у нее под ногами.

Пока Мелоди пыталась встать, Джорджия обошла ее и пришла к финишу первой.

Когда Мелоди с Тилли на руках вошла в спальню, Джорджия уже нежилась на перине.

— Мне следовало бы помнить, что ты прожженная мошенница, — мрачно заметила Мелоди.

Джорджия улыбнулась, ничуть не смутившись.

— Мне нужно как следует выспаться, чтобы завтра тебя затмить. Думаю, это будет не слишком сложно. — Она захихикала, как школьница. — Я же такая обаятельная!

Она подвинулась, освободив место для сердито ворчащей Тилли, поставила подушку стоймя и с довольной улыбкой откинулась на нее.

— Ну-с, а теперь рассказывай о своем Сэме!

Мелоди снилась школа. Кто-то скреб ногтями по классной доске, и скрежет становился все громче и громче…

Мелоди заворочалась и открыла один глаз. Еще не рассвело, и небо было жемчужно-серым. Мелоди зевнула и зарылась в перину. Ее движение разбудило Тилли: кошка, угревшаяся в изножье кровати, громко замурлыкала и направилась к подушке хозяйки.

— Клен стучит в окно, — пробормотала Мелоди. — Надо его подрезать. Тилли, ложись спать.

Впрочем, она сама понимала, что это безнадежно: кошка не успокоится.

— Да, да, ты хочешь, чтобы я разожгла огонь. Вредное ленивое животное. — Мелоди села, натянула поношенный халат и сунула ноги в стоптанные шлепанцы. — Тилли, мне нужны новые шлепанцы и халат. Напомни мне как-нибудь, ладно?

Зевая, она открыла деревянный ящик и достала оттуда полено.

Через несколько минут кошка свернулась клубком у огня, прижавшись к каминной решетке. Поза по меньшей мере опасная, но Тилли предпочитала ее всем другим, а решетка была достаточно надежной. Мелоди снова забралась под одеяло и включила ночник со своей стороны кровати.

Джорджия спала сном младенца, лежа на животе и сунув голову под подушку, словно прячась от света и шума.

— Вставай, глотни свежего воздуха. — Ответом было нечленораздельное бурчание. — Вставай, Коротышка. Отоспишься в Нью-Орлеане! — Из-под подушки высунулась маленькая рука Джорджии.

— Вставай, соня! — Мелоди шлепнула по подушке. — У нас в распоряжении всего два дня. Надо сходить в магазин и приготовить завтрак.

При слове «завтрак» вечно голодная Джорджия вынырнула из-под подушки.

— Ты с ума сошла! На дворе еще ночь!

Джорджия села и откинула со лба прямые рыжие волосы. Мелоди ощутила невольный укол зависти. Живые зеленые глаза Джорджии были еще затуманены сном, на неприпудренном носике ярко выступали веснушки, но идеально прямые волосы лежали так, словно Джорджия их тщательно уложила.

Джорджия потянулась, раскинув руки в стороны, и громко, от души зевнула. Тилли, встревоженная странным звуком, нервно дернула хвостом и направилась к ней.

— О Господи! Подожди, вот вернусь домой и расскажу ребятам из Центра про свою сестру — старую деву. Она прячется от мира в лачуге, затерянной среди холмов Арканзаса, а страшный цепной кот охраняет ее покой.

Джорджия снова зевнула, не подозревая, что за эти слова придется ответить. Лишь получив чувствительный удар подушкой, она вспомнила о потерянной бдительности.

— Не посмеешь, испорченная маленькая дрянь! — Мелоди снова занесла подушку, но теперь Джорджия была наготове и отразила удар.

— Правда? И кто же мне помешает?

— Например, я!

С быстротой атакующей змеи Мелоди схватила сестру за голую ногу. Джорджия завизжала: она смертельно боялась щекотки.

— Будешь еще называть мой дом лачугой? — Мелоди провела пальцем по подошве Джорджии.

Та завопила, как будто ее режут, и Мелоди, сжалившись, отпустила ее.

— Я умираю от голода! — сообщила Джорджия, натягивая джинсы.

Вчера она бросила их на пол в спальне после того, как, вернувшись из ванной, заявила, что не видела любимую старшую сестричку несколько лет, а потому не собирается спать в одиночестве в каком-то закутке.

Мелоди всегда удивляло, как ее сестра ухитрялась непрерывно жевать и при этом носить джинсы четвертого размера.

— Знаешь, Джорджия, в один прекрасный день ты проснешься и обнаружишь, что весишь триста фунтов. То-то я посмеюсь!

— Мечтай-мечтай, крошка. Ну и мечты у тебя!

Джорджия стащила с себя ночную рубашку, бросила ее на стул и направилась к гардеробу.

— Может, тебе помочь? — спросила Мелоди, глядя, как сестра роется в ее свитерах. Но Джорджия предпочла не заметить сарказма в ее голосе.

— Не-а, я уже нашла. — Джорджия натягивала через голову огромный ярко-оранжевый свитер. Мелоди едва не расхохоталась. Подол свитера доходил Джорджии до колен, а рукава почти что волочились по земле. — Какая прелесть! Слушай, подари его мне, а? Он такой теплый, и цвет мне идет, правда? — говорила Джорджия, вертясь перед зеркалом. — Кстати, Мелли, у тебя не найдется теплых носков? Я умираю от холода!

— Неужели ты не взяла с собой никакой одежды? — спросила Мелоди, вытаскивая из гардероба еще один свитер и джинсы.

— Взяла, конечно, но это одежда из Нью-Орлеана. Для Северного полюса она не годится.

— А по-моему, ты нашла хороший предлог, чтобы меня ограбить, — ответила Мелоди, выходя из комнаты. — Бывают люди, которых только могила исправит.

— Давай испечем блинчики! — предложила Джорджия, следуя за ней по пятам. — С маслом и горячим кленовым сиропом. Или со смородиновым вареньем. У тебя в кладовке есть варенье из черной смородины?

Мелоди что-то пробормотала, видимо, в знак согласия.

— И вот еще что! Я сварю кофе!

— Огромное спасибо! — рассмеялась Мелоди — она как раз вышла из ванной. — Пошли, обжора, давай устроим завтрак Гаргантюа. Чур, ты накрываешь на стол.

— Работа, работа, работа — это все, о чем ты думаешь! — пожаловалась Джорджия, спускаясь вслед за Мелоди на кухню. — Что ж, если работа спасет меня от голодной смерти, то ладно. Но я согласна есть только из парадного сервиза. Где он?

— Джорджия, мы будем есть здесь, а не в столовой.

— Ну и что? Почему же нельзя красиво поесть на кухне? — Джорджия откинула волосы со лба и повернулась к Мелоди. — Для кого ты бережешь свои сервизы? — Она вдруг осеклась, и на лице ее появилось странное выражение: — У тебя ведь есть хорошая посуда, правда?

Мелоди невольно рассмеялась.

— Да, несколько наборов есть. Просто мне лень их мыть. Я помыла семь простеньких сервизов и решила, что с меня хватит.

— И где же хранятся эти сокровища?

Мелоди ткнула лопаткой в сторону буфетной и повернулась к плите.

— Чистая посуда справа.

Дверь со скрипом отворилась.

— Великие боги! Это целая посудная лавка! Я буду есть с хорошего фарфора, — заговорила Джорджия уже тише, — даже если придется его вымыть.

— Твое право.

— Чудно. — Джорджия откинула волосы со лба. — Можно взять вот этот?

Мелоди обернулась и увидела в руках у Джорджии стопку тарелок с золотым ободком по краям.

— Конечно. Моющая жидкость под раковиной.

— Что это за хозяйка, которая заставляет гостей мыть посуду? — проворчала Джорджия. Поставив тарелки в мойку, она вернулась в буфетную. — Что ж, раз уж ты такая вредина, я возьму еще пару чашек и чайник.

— Это не чайник, деревенщина! Это кофейник!

— Да какая разница! — отозвалась Джорджия из буфетной. — Ух ты, какой тяжелый! Я его еле поднимаю!

— Кофейник тяжелый? Совсем, бедняжка, ослабела от голода!

Сквозь открытую дверь Мелоди видела, как Джорджия, пыхтя, поставила кофейник на пол и открыла крышку.

— Мамочки! — взвизгнула она. — Я нашла золотую жилу!

— Что? — Мелоди вошла в буфетную и заглянула Джорджии через плечо.

Кофейник был набит свернутыми в трубочку пачками банкнот. Мелоди вытащила одну пачку, перетянутую резинкой, которую она тут же сняла.

— Дай я посчитаю! — Джорджия выхватила у Мелоди деньги. — Один, два, три…

— Джорджия, давай отнесем все это на кухню. Завтрак сгорит! — Мелоди двумя руками подняла кофейник и, вернувшись на кухню, водрузила его на стол. — Будешь считать грязные деньги или все-таки помоешь посуду?

— Грязные? Почему ты думаешь, что они грязные?

— Кто знает, откуда они? — Мелоди повернулась к плите. — Так и есть, сгорели! — Она выкинула испорченные блинчики в мусорное ведро.

Джорджия прервала подсчет и в изумлении уставилась на сестру.

— С каких это пор тебе так надоело находить деньги?

— Не то чтобы надоело, — задумчиво ответила Мелоди, плеснув на сковородку новую порцию теста. — Просто я нашла их уже столько и в таких странных местах… На самом деле это грустно. Зачем тетушка Прю копила деньги? И почему их прятала? — Она улыбнулась. — Мы спорим об этом до хрипоты. У каждого своя теория, но никто не знает наверняка. — Она пожала плечами и сменила тему: — Сколько ты насчитала?

— В первой пачке тринадцать долларовых бумажек, две пятерки и одна десятка. Всего тридцать три.

И Джорджия потянулась за следующей пачкой, не замечая, что Мелоди уже накрывает на стол.

— Сказочный завтрак, — вздохнула Джорджия, отодвигая тарелку. — У тебя всегда был талант к изготовлению блинчиков. А может быть, у меня разыгрался аппетит от подсчета денег.

— Я знаю цену твоим комплиментам, — поддразнила ее Мелоди. — Ты и самого черта похвалишь, если он тебя накормит и пообещает долю от найденного клада.

— Вот это верно. — Джорджия удовлетворенно оглядела толстые пачки банкнот и столбики монет. И мне причитается… гм… по крайней мере, половина.

— Половина? Половина! Это же грабеж! Сколько, ты говоришь, там всего?

— Триста двадцать шесть долларов и семьдесят центов, — улыбнулась Джорджия.

— И ты хочешь получить сто шестьдесят три доллара тридцать пять центов? — поинтересовалась Мелоди.

— Я хочу сто шестьдесят три доллара тридцать пять центов, — повторила Джорджия.

— Грабеж среди бела дня!

— Может быть. Но, видишь ли, я всегда добиваюсь своего, потому что я…

— Потому что ты обаятельная, — закончила за нее Мелоди. — Продолжай лопать на завтрак по восемь блинчиков и полфунта бекона, и скоро потеряешь свое обаяние.

Джорджия демонстративно потянулась к сахарнице.

— У тебя очень миленькая кухня. Когда у меня будет свой дом, там будет такая же кухня, только побольше.

— Еще бы, на твои-то аппетиты, — улыбнулась Мелоди.

Несколько минут тишину на кухне нарушало лишь мурлыканье Тилли. Джорджия рассеянно нагнулась, чтобы погладить кошку.

— Мелоди, она у тебя кошмарно толстая.

— Потому что каждый день ест мою стряпню. Ты скоро станешь такой же.

— Ну, я здесь долго не задержусь… Мелоди, да она беременна!

— Не может быть! — Мелоди уставилась на кошку. — По-моему, она… я, конечно, не знаю… мне кажется, она уже вышла из этого возраста…

Джорджия осторожно ощупала округлые бока Тилли.

— Нет, она определенно в положении. Не зря же меня учили ветеринарному делу!

— Ах ты, распутница! — укоризненно воскликнула Мелоди, изумленно глядя на мурлыкающую кошку.

Джорджия покатилась со смеху.

— Не слушай ее, киска, она просто завидует! Действительно грустно, когда у кошки сексуальная жизнь интересней, чем у тебя.

— Джорджия Ли Мелоун! Ты просто ужасна! — Мелоди покраснела до корней волос.

— Да ты краснеешь? Мама родная! — Джорджия отсмеялась и продолжала уже серьезно: — Я не ужасна, Мелоди, я просто честна. Почему ты не хочешь дать шанс этому адвокату?

— Джорджия, ты выводишь меня из терпения, — процедила Мелоди. Глаза ее сузились, губы сжались в ниточку.

— Ну ладно, — отступила Джорджия. Она хорошо знала пределы терпения Мелоди. — Чем мы сегодня займемся?

— Для начала ты снимешь этот свитер и наденешь пальто. Ты привезла с собой пальто?

Джорджия закатила глаза к потолку.

— А как же! Целых три штуки и еще соболью шубу. В Нью-Орлеане, знаешь ли, такие морозы — только мехами и спасаемся.

— Так я и думала, — пробормотала Мелоди.

— Можно, я надену твое?

— Конечно, но ты в нем будешь похожа на ребенка, который играет во взрослого. — Мелоди выглянула в окно, где кружились первые снежинки. — Решено. Прежде всего мы отправимся в магазин на Спринг-стрит. Это недалеко, и тебе там понравится.

— А что там продается?

— Верхняя одежда. — Джорджия открыла рот, чтобы возразить, но Мелоди ее остановила. — Успокойся, сестричка. Считай, что это подарок на Рождество. Я могу себе это позволить. — Она улыбнулась. — В конце концов, можно воспользоваться твоей долей!

Один взгляд на сестру показал Джорджии, что сопротивление бесполезно. С притворным вздохом она подчинилась неизбежному.