Доспехи Крестоносца

Кронн лишь вздохнул с горечью сожаления. При обсуждении маршрута отряда лишь он и еще вор проголосовали начать паломничество к Анвилу, после того, как они посетят алтарь Дибеллы, находящийся в нескольких лигах от монастыря. Однако большинство проголосовало следовать к Бруме. Так что Бренингу пришлось смириться с мнением остальных членов. О чем наемник жалел. В Анвил Кронна гнало незавершенное дело, и поездка к Бруме оттянула планы Бренинга на пару месяцев. Минимум. Чем руководствовался вор, наемник не знал. Вполне вероятно у парня имелись личная заинтересованность, как и у самого Кронна. А может, вор просто не любил морозить задницу. Что тоже вполне логично.

Все члены отряда уже находились на заднем дворе. По приказу епископа, не терпящего отказа, каждый облачился в длинный серый монашеский плащ с длинным капюшоном. Однако от подобного перевоплощения мужчины походить на пилигримов больше не стали. Их выдавали лица, а еще больше поведение. К тому же взяв пример с убийцы, не пожелавшего снять гильдейское облачение, почти все остались в своих вещах, напялив плащи поверх остального. Что касается оружия, то тут даже епископ оказался бессильным. Расставаться с оружием никто не захотел, а Чемпион, половина снаряжения, которого занимали доспехи и всевозможные устрашающие куски стали так вообще затеял скандал, когда его вежливо опросили оставить весь арсенал в монастыре. В конце концов, епископ подвел итог, что оружие оставлять не следует. Многие паломники совершают путешествия вооружено. Также среди них много воинов и рыцарей. Оружие не вызовет ни у кого подозрения, к тому же путешествие без него может оказаться очень коротким. Тракты и дороги давно перестали внушать доверия, а лихой народ не переводился в любые времена.

Больше затягивать пребывания в Вейноне не имело смысла. Готовые к дороге лошади нетерпеливо ожидали всадников, переминаясь с ноги на ногу. Не терпелось покинуть монастырь и его гостям. Святая земля не у всех вызывала положительные эмоции.

- Пора. - Кронн обменялся с епископом кивком и направился к рыжему жеребцу, проявляющему нетерпение острее прочих.

- По седлам! - прозвучал окрик наемника, взлетевшего в седло в мгновение ока.

Члены отряда без спешки выполнили приказ. Большего всего медлил Вэнинг. Маг так и не смог выбрать в конюшне замену своей кобыле. Долго приглядываясь к лошадям, пытаясь прочитать в глазах животных скрытую угрозу, маг вынес вердикт, что увиденные им лошади выглядят еще агрессивней его собственной. Поэтому Оливер с тяжелым вздохом принял решение оставить при себе прежнюю. И хорошо помня норов кобылы, долго юлил, не желая взбираться в седло. Лишь когда весь отряд уже хотел втащить мага насильно, он, не скрывая мрачных чувств, с трудом взобрался в седло, умудрившись запутаться в стремени.

Напутственных речей епископ не сказал. Благословим напоследок членов маленького отряда, старик отошел в сторону, освобождая дорогу, и когда всадник миновали ворота, произнес:

- Да прибудет с вами благословение Девяти!

Сказав это, священнослужитель остался стоять в дворике, наблюдая за отрядом до тех пор, пока они скрылись вдали.

Первые часы начавшегося путешествия миновали без всяких происшествий. Растянувшийся колонной по пустой дороге отряд двигался в молчании. Сытые и отдохнувшие лошади резво двигались вперед, петляя меж зарослей душистых полевых трав. Аромат, исходящий от них, сладковатый и пьянящий, привлекал к себе гудящие стаи шмелей и пчел. Облепив яркий ковер желтых, алых и синих бутонов, насекомые почти не обращали внимания на всадников. Лишь с десяток ос кружили над лошадьми. Животные громко фыркали, мотая мордами отпугивая насекомых, и те на время отлетали, чтобы набрав сил снова ринуться обратно. Раздражающе жужжащие они еще долго преследовали отряд.

Над белесым небом сияло в ореоле золотистых лучей полуденное солнце. Однако поднявшийся ближе к утру ветер не давал жарким лучам испепелить путешественников, приятно обдувая лица. Вокруг ощущался покой и умиротворение. Щебетали птицы, изредка по небу проносились огромные силуэты, затмевающие собой на краткий миг солнце, и, оставляя скользящие по лугу тени.

Еще через час Черную дорогу, прозванную так из-за богатого месторождения угля, по которой его и доставляли в другие города Империи, пришлось оставить. Сойдя с тракта на тропу, то на теряющуюся в бушующих зарослях еще молодого осинника, то вновь появляющуюся, отряд углубился в рощу, состоящую в основном из берез, тополей и кленов.

- Сколько еще осталось добираться до святилища, брат Бризнер? - едущий бок обок с монахом наемник часто оглядывался, не теряя бдительности. Но природа вокруг оставалась спокойной. Кроме мужчин здесь не имелось ни одной живой души, исключая мелких зверьков, шныряющих в зарослях трав.

- Недолго Кронн.

Места вблизи Коррола монах знал хорошо, часто собирая здесь лекарственные травы. Поэтому Бризнеру даже не понадобилось доставать карты, чтобы ответить наемнику.

Видя в глазах спутника незаданный вопрос, монах пояснил:

- Минут пятнадцать-двадцать. Вот закончится роща, и как только минуем поваленный дубовый ствол, возьмем немного левее. А там покажется и алтарь.

Удовлетворенный ответом, Бренинг кивнул, и, натянув поводья, оглянулся, дабы убедиться, что в отряде все спокойно.

Остальные следовали за монахом и наемником поодиночке. Сразу за ними ехал Вэнт, откровенно скучающий, но, как и Кронн не теряющий осторожности. Следом двигался Вэнинг. Парень явно наслаждался путешествием. Маг озирался по сторонам, глубоко вдыхал чистый воздух, дышащий теплом. И грелся на солнце, предоставив светилу бледное лицо. Длинные рыжие волосы Оливера, словно поглощая часть света, наполнились блеском.

На небольшом расстоянии от него подавшись заразительному поведению Вэнинга, не упустил шанса немного загореть и вор. Винс тоже радовался путешествию, а отличную погоду воспринимал не иначе, как дар самих богов. Замыкая колонну, ехал Минтес. Монотонное покачивание в седле и ослабленные поводья, сжимаемые в руках, скорей всего указывали, что убийца спит. Однако из-за капюшона, скрывающего верхнюю часть лица, точно утверждать было нельзя. Спал Лейт или нет, но мужчину явно не интересовало ни погода, ни куда они движутся.

Как и говорил монах, у самого окончания рощи дорогу преграждало огромное дерево, поваленное много лет назад. Кора массивного ствола потемнела, местами облетела, обнажая блеклую древесину. Но основная часть ствола растворилась среди поросшего мха и лишайника. Теперь дуб больше походил на продолговатый холм, бурно заросший растительностью, чем на поваленное дерево.

Взяв влево, наемник без интереса оставил дуб, в отличие от проезжающего мага. Вэнинг склонился над стволом, рассматривая флору. Особо привлек Оливера красный лишай с мелкими ядовито-желтыми крапинами. Достав из кармана платок, маг осторожно соскреб кусочки лишайника и как следует, завернув, убрал в седельную сумку. Загадочная прихоть Вэнинга изменила порядок движения, и теперь ему пришлось оказаться в конце колонны. Разумеется, никто не собирался останавливаться ради Оливера.

Алтарь богини красоты ожидал паломников в центре прогалины. Деревья по краям, будто специально проведенного круга дальше распространяться не стали. Так что кроме цветов и низкой травы вокруг алтаря ничего не произрастало.

Спешившись первым, Бренинг дождался монаха и только после этого приблизился к святилищу. Оно представляло собой небольшой мраморный пьедестал в виде чаши, окруженной спиралевидными колоннами. У верха колонны расширялись, соединяясь между собой окружностью.

- Кстати, весьма интересно обстоятельство, что все произрастающие вокруг растения являются целебными. К примеру, вот этот аконит. - Не разговаривая с кем-то конкретным, Оливер нагнулся к растению с фиолетовыми цветками. - Или, к примеру, вот этот рыжий язык мандрагоры. Очень редкое растение. Его соцветие имеют силу почти мгновенно затягивать небольшие порезы и раны. Прогалина буквально кладезь целебных трав. Непостижимо.

- Земля возле святилища наполнена магией, - ответил монах. - Ничего странного.

- А как называются эти? - указал Винс на маленькие синие цветы, имеющие молочно-бирюзовые листы с бурой бахромой и красными крапинами. - Красивые.

- Не только красивые, но и полезные. Лечат от мигрени, поноса, останавливают кровотечения и входят с состав многих противоядий. А зовутся цветки Астроферии. Что переводится как "сияющие в ночи".

- Они и, правда, сияют?

- Светятся бирюзой. Красивое зрелище. Пожалуй, соберу немного. Лекарственные травы пригодятся всегда.

Пока спешивались остальные, Бризнер достиг алтаря, коснувшись с благовеянием одной из белоснежных колонн. Безупречно гладкий на ощупь камень оказался теплым. Проведя ладонью по мрамору, монах опустился на колени, тихо, произнеся:

- Приблизьтесь все. И коснись алтаря.

Поколебавшись, мгновение, мужчины приблизились и сделали, как велел монах.

- Ух, ты, а камень теплый! - воскликнул удивленно Винс.

- И что теперь? - поинтересовался Вэнт у Бризнера.

- Кто знает молитву-обращение к Дибелле, можете помолиться вместе со мной. В противном случае просто молчите. Все сделаю я.

Видимо никто кроме монаха слов не знал. И в повисшем молчании раздался голос Бризнера. Молитва больше походила на песнопение. И хотя слов разобрать было сложно, тембр и льющиеся фразы вызвали у мужчин легкую волну мурашек. Окончив петь, монах поднялся с колен, жестом приказав остаться всем на своих местах. Бризнер извлек из внутреннего кармана маленький пузырек из алого непроницаемого хрусталя, из осторожно откупорил тугую крышку. Затем монах провел рукой по внешней части алтаря, края которого имели рельефный узор в виде кривых линий. По центру алтаря ближе к углублению чаши размещались по кругу девять алых ромбов, тускло замерцавших после молитвы монаха. Бризнер зашептал вновь не то молитву, не то песню, одновременно вылив в углубление несколько капель из пузырька. Прозрачно-синий раствор, истончающий сильный резкий запах, кружащий голову, растекся в углублении.

Ожидающие что последует за этим, мужчины по-прежнему склонясь у алтаря старались не пропустить ни единого движения монаха, удивленно переглянулись. Сначала ничего не произошло. Абсолютно ничего. Но лишь стоило раствору поменять цвет на молочный, как по мраморному алтарю пронеслась дрожь, и в глаза мужчинам ударил ослепительный свет, поглотивший все вокруг. Тело охватило приятная дрожь, каждая клеточка ожила от вливаемой в нее энергии. А затем все прекратилось. Перед пораженными мужчинами предстал затихший алтарь. Находящиеся в центре алые ромбы потускнели, будто из них выкачали жизнь.

- Что... Что это было? - заикаясь от избытка чувств, поинтересовался Винс.

- Странное тепло, дрожь во всем теле. А главное ощущение неуязвимости, - попытался передать испытанные ощущения Оливер.

Монаха слегка покачивало, а отхлынувшая кровь предала лицу болезненный вид. Но усталый Бризнер счастливо улыбался.

- То, что вам удостоилось пережить называется благословение Дибеллы. Поздравляю всех вас. Путь нашего паломничества начался.

Глава 9.

Благословенная пара.

Миновал яркий солнечный день, остались позади сгущающиеся сумерки, а огромное алое небо окрасившее небосклон в сочно малиновый цвет стало таять, погружаясь вниз за горизонт. Догорели последние лучи, изменяя цвет небес на насыщенно фиолетовые оттенки. А затем дневное светило исчезло полностью, оставив вместо себя разлившуюся на небосклоне глубокую и ровную темно-синюю гладь.

И лишь когда темный холст небес наполнили яркие звезды, отряд остановился на ночлег. Разлившаяся вокруг тишина оказалась недолгой. Устало заржали измученные лошади, спешившиеся, мужчины принялись стонать и охать. Многим подобные путешествия стали в новинку.

Но, несмотря на ночь, еще требовалось сделать много дел. Распрячь, напоить и накормить лошадей, приготовить место для ночлега. И конечно состряпать что-нибудь на ужин. Сон на пустой желудок крайне вреден для здоровья.

Разумеется, не обошлось без споров, когда пришлось распределять обязанности по отряду. Работать никто не желал. А приказы Кронна Вэнинг и Вэнт восприняли в штыки. Привыкший к некой вольности в Университете, где учащиеся никогда не занимались ни уборкой, ни приготовление пищи, маг искренне удивлялся, почему его заставляют выполнять мелкие поручения. Воин придерживался подобного мнения. И хотя жизнь бойца Арены приучила Таниэля к труду, Вэнт выполнять поручения отказался. Уязвленная гордость воина не могла простить, что главным выбрали наемника. К тому же начать работать значило бы приравнивание себя к спутникам. Но становиться равным убийце и вору? Немыслимо.

Однако в жизни Кронн встречал и больших гордецов и упрямцев. Легко согласившись с мнениями недовольных, наемник непреклонно заявил простую истину:

- Кто не работает, тот не ест, ребята.

И пошел с невозмутимым видом поить лошадей.

Долгая дорога сильно измотала мужчин. А в пустых животах уже не просто жалобно урчало - выло. Понимая с каждой секундой все лучше, что на пустой желудок бунтовать по крайне мерее глупо, первым сдался Оливер. Махнув рукой, маг помог Винсу собрать хвороста для костра, а после вызвался и разжечь. Учитывая профессию, удалось Вэнингу это без какого-либо труда. Развалившись на теплой земле, не успевшей еще остыть после жаркого дня, Оливер одним щелчком превратил собранные в кучу ветви в ревущее пламя.

- Удобно. И не надо мучиться над кремнем, - одобрил Бренинг, с усмешкой покосившись на силуэт Таниэля стоящий одиноко у самой границы огня.

Смирить гордого воина голод не смог.

Набрав из находящегося под боком озера чистой воды, наемник поставил котелок на огонь, принявшись готовить походную похлебку. Обычно приготовлением пищи занимался Гоган, напарник Кронна, а сам Бренинг ухаживал за лошадьми и собирал хворост. Но подобный расклад не означал, что мужчина не умел готовить. Просто не любил, в то время как Гоган относился к этому делу подобно проведению священного ритуала.

К костру присоединился Лейт. В обязанности ассасина выпал уход за животными. Спорить Минтес не стал, легко согласившись. И как оказалось, с лошадьми мужчина нашел общий язык гораздо быстрее, чем в отличие с товарищами по отряду.

Скоро аромат от похлебки растекся в воздухе, дразня пустые животы. Походный суп весело бурлил в котелке, и Кронн то и дело помешивал варево, чтобы оно не пригорело.

Когда же наемник снял пышущий жаром котел, мужчинам пришлось пересилить себя, чтобы не накинуться на еду в тот же миг.

- Аккуратней, горячая! - предупредил Бренинг протягивающего пустую тарелку Винса.

Вор лишь отмахнулся, и удобней схватив ложку, накинулся на похлебку.

- Ай!.. Горячая. - Прошипел вор после того, как целую минуту беспомощно размахивал руками, высунув обожженный язык.

- По-моему то же самое говорил и я, - напомнил с усмешкой наемник. Сам Бренинг, прежде чем проглатывать очередную порцию долго дул на ложку, остужая суп.

- Отличный ужин, - оценил кулинарные способности наемника Оливер. Поводив задумчиво ложкой в тарелке, маг обратился к Кронну. - Вот только у меня вопрос. Это первое или все же второе?

- Это, брат, и первое и второе, - ответил с иронией Бренинг.

- Ладно, хоть и не третье одновременно, - хмыкнул Вэнинг, куском хлеба вычищая тарелку. - Кстати, а чай будет?

- Приготовишь, будет, - Кронн дождался, когда с ужином закончат все и собрал посуду вместе, собираясь вымыть ее в озере.

Возвратившись обратно, Бренинг не предполагал, что маг воспринит его слова в серьез. Однако парень оказался расторопным малым. Позаимствовав запас воды, Вэнинг уже колдовал у запасного котелка, бросая в закипающую воду сухие травы. Чего бы там не намешал бывший ученик Университета таинств, но пахло недурно. Бренинг распознал среди прочих мяту, ромашку и луговой болет.

- Вы там осторожно, господин маг, - остерег Оливера Винс, пытаясь заглянуть магу через плечо и убедиться лично, что Вэнинг не решил разом избавиться от всех членов отряда. - Не хочу полночи бегать по нужде.

- Может я и не получил высших оценок по алхимии и зельварению, но приготовить чай уж точно смогу, - ответил вору Оливер даже не повернувшись. - Хотя есть несколько рецептов, в которых стоит только переварить снадобье или, скажем, ошибиться в дозировке и все - обычный успокаивающий настой превращается в сильнейший яд.

- Случайно сейчас подобного случая не будет? - от сомнений Винс не избавился, наоборот, они еще сильнее окрепли.

- Не захочешь попробовать, насильно не заставлю, - успокоил Вэнинг, снимая котел с костра. - Готово, господа. Подставляйте кружки и отведайте мой личный рецепт.

- Личный? - переспросил вор и вытянутую вперед кружку отодвинул назад.

- Слушай, - поведение вора стало уже порядком бесить мага. - Если бы я желал вас отравить, не мучился бы, варя зелье. Жахнул бы со всей дури молнией, так, чтобы осталась воронка да обугленные кости. Быстрее и проще. Поверь.

- Ладно. Вот теперь убедил, - кружка вора вновь вернулась в очередь.

- Хороший чай, - одобрил в свою очередь усилия Вэнинг Кронн.

- Благодарю, - похвала наемника польстила самолюбие Оливера. Улегшись поближе к костру, парень принялся наблюдать за огоньками пламени.

Чай и, правда, оказался вкусным. А еще насыщенным и расслабляющим. Кисло-сладкий вкус освежал, а мята оставляла долгое послевкусие. К тому же он совсем не обжигал, принося разливающееся по всему телу тепло.

Ночь стала просто изумительной. Свежая и одновременно теплая. Безмолвная и спокойная. И необычайно звездная. Большие и маленькие, яркие и блестящие, звезды обманчиво казались близкими, но попробуй, дотянись - не хватит и жизни. А еще их мерцание напоминало биение сердца. Спокойное, размеренное. Сияя, маленькие холодные огоньки, возможно, наблюдали за остановившимися на ночлег мужчинами. По крайне мерее мужчины смотрели на звезды.

Костер догорел, тихо шипя, он продолжал, сияя тлеть, будто устроив соревнование по перемигиванию со звездами. Кто знает за кем осталась победа, если бы подбросивший охапку хвороста Лейт не вернул к жизни костер. Сухие ветви затрещали, и тень отступила от отряда, шевелясь на границе света и тьмы. Несмотря на позднюю ночь кроме Оливера никто так и не заснул. Устроившись возле костра, мужчины наблюдали за небом, охваченным серебряным пламенем - настолько ярко святили огоньки, и настолько много их было.

- Первый раз в жизни забрался так далеко от города, - тихо признался Винс окружающим. - И удивительно - за все годы ни разу не замечал, какими чарующими могут быть летние ночи. А воздух, а природа? Немыслимо. Вот так бы и ночевал каждую ночь на природе, в поле. Когда под тобою земля, а над головой небо. Куда лучше, чем грязный потолок, в какой-нибудь забегаловке.

- Э, вон, как тебя крепко взяло за душу, - Кронн улыбнулся сквозь бороду понимающе. - Сразу видно - парень городской. Хорошо помню свой первый ночлег. Мы тоже, как и сейчас остановились в поле. Тогда я тоже любовался без конца звездами, восхищался точно как ты сейчас.

- И что-то изменилось? - покосился Винс на наемника, лежащего слева.

- Кроме того, что с тех пор я обзавелся шрамами, бородой да количество прожитых лет увеличилось на порядок? Нет, пожалуй, ничего. Вот только не рассчитывай, парень, на подобное каждый день. В большинстве вылазки такого характера это, как правило, много неприятностей и еще больше разочарований. Таких ночей, как сегодняшняя, спокойная и тихая будет не так много, как всем хотелось бы.

- Первый алтарь позади, - напомнил Винс, кутаясь в одеяло, - осталось уже восемь.

- Целых восемь, - поправил вора Лейт. Как и Кронн ассасин не страдал иллюзиями на счет путешествия.

- Минтес прав, - кивнул Бренинг, - восемь алтарей это много. Я никогда не был пессимистом, но одно знаю точно. Горя доставит нам подобная вылазка куда больше, чем счастья.

- И это называется не пессимизм? - хмыкнул вор.

- Это называется жизнь, - ответил за наемника убийца.

- Путешествовал? - поинтересовался у Лейта Кронн.

- Доводилось, - ассасин еле заметно кивнул. - Но про подобные путешествия не расскажешь с кружечкой эля в компании. О них лучше вообще вспоминать как можно реже.

- Видно не одного меня жизнь крепко потрепала, - откликнулся Бренинг, шурша одеялом, готовясь ко сну.

- Не одного, - сам того не подозревая убийца озвучил слова каждого из тех, кого объединили вместе ночь, пламя и общая цель.

Маленький лагерь был погружен в сон. Но до конца покоя так и не настало. Горел мерным пламенем костер, освещая закутавшиеся в одеяла фигуры. Пронеслась в невидимой дали потревоженная птица. Над озером, несмотря на позднюю ночь, перевалившуюся уже наполовину, продолжали выводить призывные руланды лягушки.

Не спал и брат Бризнер. Монах устроился возле самого костра, грея над огнем длинные костлявые ладони. В глазах мужчины не имелось даже капли сонливости. Бризнер просто сидел и неотрывно смотрел на живое пламя. Уже много часов.

Хрустнула за спиной монаха ветка, потревожив сон вора. Винс шевельнулся, сопя, перевернулся на другой бок и снова затих. К костру подошел Таниэль. Устроился рядом с монахом, как и Бризнер уставившись на источник света и тепла.

- Не спится? - понимающе спросил монах у Чемпиона.

Воин кивнул.

- При виде подобной красоты трудно уснуть. А какова причина вашей бессонницы?

Голос монаха прозвучал настолько тихо, что Вэнт едва расслышал ответ:

- Моя причина память.

Следующие дни путешествия мало чем отличались от первого. Днем отряд спешно двигался по ветвистой Оранжевой дороге, названной из-за рыжей глины, в изобилии лежащей под ногами. Ночью отряд останавливался на открытой местности, благо теплые августовские дни позволяли это сделать. Однако два обстоятельства мешали мужчинам полностью отдаться радости жизни.

Ночью - комары, одуревшие от жары не меньше людей и оттого еще больше кровожадные. Порой от звенящего воздуха, наполненного целым маревом этих созданий, не было сил уснуть. Гудение раздражало до дрожи в зубах. Хорошо, хоть благодаря Кронну, подбрасывающего на каждом привале в костер неизвестный порошок, отпугивающий насекомых, комары не пытались напасть. Иначе такое количество в считанные минуты превратили мужчин в кровавый фарш. В конце концов, с проблемой помог справиться Оливер. Уставший от мелких вредителей, маг рассвирепел не на шутку, когда проснулся как-то ночью, от того, что почувствовал, как сотни вредителей впились в кожу, накачиваясь теплой кровью. Жаждущий крови, Вэнинг жахнул чем-то из арсенала заклятий. После того, как едкий серый дым развеялся, пораженным мужчинам довелось увидеть несколько тысяч, если не сотен мертвых комаров, усыпавших ковром трупов всю землю вокруг.

Днем не давала покоя удушающая жара, возрастающая день ото дня. Солнце буквально раскаляло землю, иссушая ее досуха, оттого глинистая дорога покрывалась коркой, трескающейся под ногами лошадей. Пекло нещадно. Даже пшеница на полях пожелтела раньше времени, обещая в будущем нехватку урожая и проблему для крестьян. Порой становилось настолько жарко, что хотелось лезть на стенку. Мир словно становился раскаленной сковородой, и отряду волей-неволей приходилось терпеть эти невзгоды, с надеждой поглядывая на безоблачное небо и моля богов послать спасительного дождя. Жара плавила мозги, и как следствие подобно лесным пожаром споры в отряде возникали от любой искры, перерастая в пожар. Вплоть до кулаков и обещания скорой расправы. Больше всего свирепствовал Таниэль. Чтобы начать перепалку воину хватало одного косого взгляда, брошенного на него кем-то из спутников. Из всего отряда Вэнт не ругался разве что с братом Бризнером и еще с Кронном. Точнее все же спорил, но не так часто, как с остальными. Таниэля бесила невозмутимость Лейта, жизнерадостность Винса и его излишняя болтливость. Чем именно его бесил Оливер Вэнт сформулировать не смог, но и это не помешало ссорам и разногласиям по любым вопросам.

На одном из привалов пока Кронна не находилось рядом воин все же умудрился выбить из равновесия ассасина. И обычно спокойный убийца на этот раз, не выдержав, ответил Чемпиону грубостью на грубость. Завязалась драка. Ставившие между собой пари Оливер и Винс все же догадались спрятать оружие, и Таниэлю и Лейту пришлось выяснять отношения на кулаках. Схватка окончилась вничью. Появившийся Бренинг разнял дерущихся, обматерив крепко весь отряд. И раздав кое-кому тумаков. На время действия наемника помогли и распри прекратились. Униженный Чемпион косился с ненавистью на убийцу, ожидая лучшего момента для продолжения поединка. Разумеется, связываться с Вэнингом никто не желал. Сражаться с магом себе дороже. Драться на кулаках Оливер отказывался, так как был парнем не глупым и прекрасно понимал подобный исход сражения. Оружием Вэнинг орудовал тоже не ахти, предпочитая заклятья. Как-то на одном из привалов маг поленился собирать хворост и просто сжег клен, превратив дерево в яркий факел. Не оставшийся без внимания инцидент остальные запомнили отлично, и предпочитали в адрес Вэнинга выражаться сдержанно, обдумывая слова.

За время путешествия члены отряда, конечно, не сдружились, но хотя бы пообтесались друг к другу. Враждебность перестала быть откровенной. К Кронну относились все без исключения с уважением. Опыт наемника ценили, даже Таниэль перестал смотреть на Бренинга волком. Споры, разумеется, никуда не делись, да и прежде чем принять окончательное решение Кронн сначала интересовался мнением остальных. Благосклонно относились и к брату Бризнеру. Монах оказался отличным рассказчиком, а легкой занудности и образу речи привыкли если не сразу, то довольно быстро. Что касается Винса, то вор вскоре поборов стеснение уже на третий день без умолку болтал, шутил и смеялся. Винс быстро перестал воспринимать насмешки от спутников в штыки, порой позволяя подтрунивать над собой. И сам, подкалывал других. Обнаружив в Оливере родную душу, вор легко нашел с магом общий язык, крепко спевшись.

Этот день не должен был стать исключением. Как всегда поднявшись рано утром, еще до первых лучей солнца, отряд неспешно подкрепился и продолжил дальнейший путь. Хорошо зная местность, Кронн специально сторонился деревень и оживленных мест. Однако вскоре следовало изменить маршрут, так как запас провизии подходил к концу. Но судьба внесла в планы отряда собственные изменения. От места ночевки всадники миновали всего несколько лиг, как неожиданно лошадь монаха стала сильно хромать.

- Странно, еще вчера кобыла была в полном порядке, - Бренинг спешился и, приблизившись к лошади брата Бризнера, осмотрел больную ногу.

- Может, ушиблась или занозу загнала? - предположил монах.

- Не похоже, святой отец, - хмурый наемник стал ощупывать ногу. Приподнял копыто, и еще больше нахмурившись, сообщил причину. - У вашей кобылы отлетела подкова, святой отец.

- Подкова? - удивился Бризнер. - Но в монастыре хороший кузнец. Брат Маборей мастер в этом ремесле. Еще ни разу подобного случая не происходило.

- Все бывает в первый раз, - философски заметил Кронн, похлопав пегую кобылу по крупу.

- И что же делать? Вы можете ее подковать?

- Здесь нужен кузнец, брат Бризнер, - Бренинг развел руками. - А среди нас такого не имеется.

- Зато среди нас имеется убийца. Пускай он прирежет беднягу и все дела, - предложил выход из ситуации шутливо Винс.

Шутку не оценили.

- Вот тогда сам и потащишь монаха на спине, раз такой умный, - ответил недружелюбно Таниэль.

- Это почему на спине? - не понял вор. - Просто кто-то возьмет брата Бризнера к себе. Предлагаю тянуть жребий.

- А я предлагаю за искрометное остроумие Винса наградить именно его подобной честью, - выдвинул в свою очередь предложение Оливер. Не выспавшийся как всегда маг был крайне встрепан и раздражен.

Не ожидая нападка со стороны Вэнинга, Винс обиженно замолчал.

- Успокойтесь, - решил разом прекратить начинающие распри Бренинг. - До ближайшей деревни не больше двух часов езды. Там мы найдем кузнеца и заодно купим провианта и двинем дальше. Возражений не имеется?

Никто возражать не стал.

- Вот и славно, - Бренинг забрался в седло. - Брат Бризнер, привяжите поводья вашей кобылы к моему коню, а сами забирайтесь ко мне. Уголек запросто выдержит и вес двоих, а вашей лошади все будет легче.

По обе стороны дороги тянулись безграничные поля. Целый океан пшеницы окружал всадников, разливая золотистое сияние. Покачиваясь на озорном ветру, гуляющем на просторах, пшеница волновалась, в самом деле, напоминая бушующий океан. Вот только за место синей глади, здесь волновалось чистое золото. Всякий раз, когда налетал ветер, колосья послушно склоняли лучистые головы, но стоило ему умчаться прочь, как они тут же упорно выпрямлялись назад.

Несколько раз отряд замечал застывшие силуэты, оказывающиеся обычными пугалами, оставленными крестьянами на защиту полей. Однако соломенные чучела, прибитые к жерди, с намалеванными лицами и с крюченными руками мало чем могли помочь. Разве что послужить насестом для стаи обнаглевших ворон, провожающих отряд всадников громкими пронзительными воплями.

- Не люблю ворон, - Оливер покосился на птиц с открытой враждебностью, - вечно от них одни неприятности. Пернатые посланники тьмы!

Маг погрозил воронам кулаком.

- Тут ты не прав, парень, - заметил Бренинг, разглядывая с интересом очередного чучела. В отличие от прочих это выглядел весьма внушительно. Какой-то остряк додумался нарисовать на мешковине головы страшную рожу с клыками и глазами зверя, а в левую руку вложил, привязав ржавый серп. - Если кого и считать из птиц посланниками тьмы, так это кукушек. Всего один заданный вопрос может испортить всю оставшуюся жизнь.

- Вы это, в самом деле, что ли? Верите, будто птицы могут принести несчастье? - откликнулся ехавший позади Винс. Вор растянул губу в ухмылке. - Чушь! Если кто и доставляет беды и несчастья, так это только люди. От нас все беды в этом мире, господа. Только от нас. Уж поверьте.

- Верим, вор, верим, - кивнул Лейт. - Глядя на тебя, у меня даже не возникает сомнений на это счет.

- Ну-ну, чья бы корова мычала, ассасин. Не спорю, я граблю людей, однако это не всегда зло. А вот отнимать жизни - зло, да еще какое. - Не остался в долгу Винс.

- Убийство тоже бывает разным, вор. - Не согласился со словами Винса Таниэль. Стараясь говорить так, чтобы его слова не стали оправданием для убийцы, ответил Вэнт. - Допустим такая ситуация - ты видишь, как двое головорезов насилуют женщину. Разве зло вступиться за несчастную и помочь?

- Вступиться не зло, но зачем же убивать? Можно просто обезоружить и сдать властям.

- Вор и власти заодно? - удивился воин, - право. Ты странный вор. Не типичный.

- Что значит странный? - обиделся Винс. - Нормальный. Какой есть!

- Про то я и говорю, - кивнул Таниэль, продолжив. - Воры, они ведь кто по суте? Одиночки...

- Убийцы и бойцы Арены тоже одиночки, - перебил воина Винс, - и что дальше?

- Правильно, мы тоже одиночки, - согласился с вором Таниэль, однако по промелькнувшей гримасе на лице воина стало понятно, что сравнение гладиаторов и ассасинов Вэнту не понравилось. - Но согласись, весьма типичные представители своих профессий. Вот Минтес - хмурый, несговорчивый и нелюдимый. Или я...

- Эгоистичный, надменный и раздутый от самомнения, - вставил в ответ Лейт.

Взгляд, переполненный бешенства отразился на лице воина, но удивительно. Вэнт сдержался и даже больше - подавил ярость. Видно после ночевок в полях ожидание нормальной постели и хорошей еды смогли поднять Чемпиону настроение. Сегодня Таниэль был необычайно разговорчив и весьма дружелюбен. Разумеется по его собственным меркам. Не малую роль в изменении настроения Вэнта сыграла и погода. Впервые за прошедшие дни жара стихла, даря облегчение и покой.

- В чем-то убийца прав, - цедя слова, произнес воин. - Хотя я желал выразиться немного иначе. Так вот, мы весьма типичные герои. Но не ты, Винс. Вор, он ведь какой должен быть? Хмурый скептик, пессимист, постоянно ожидающий неприятностей. Точно так же, как и убийца быть несговорчивым и избегать людского общения и компаний. Но ты противоположность. Болтлив не в меру, чертовски общителен и прочее.

- Ну, спасибо! Вот удружил, - с кислой миной на лице буркнул Винс. Вору явно не понравилось обсуждение его персоны. Тем более в его присутствии.

- А ведь Чемпион прав, - беседа забавляла Оливера, к тому же скучная дорога перестала быть такой. - Тебе, приятель, видно судьбой было предрешено стать кем-то другим. А вот как получилось на самом деле.

- Тогда смею заметить, не только я выделяюсь уникальностью, - последнее слово Винс произнес с презрительной гримасой. Кивок в сторону Вэнинга. - Вот маги! Как правило, напыщенные индюки. Мнят себя выше других. Одним словом - задницы! А Оливер вполне ничего. Сносный человек.

- Вот благодарю за столь лестное сравнение, - теперь настала очередь Вэнинга скорчить лицо, будто проглотив горсть кислой клюквы. - Позвольте, полюбопытствовать, неужели так думают все? Я о магах.

Молчание вместо ответа стало красноречивей любых слов.

Деревня с громким и звучным названием "Золотистый край" оказалась весьма чистой и опрятной. Хорошая дорога, ровные ряды аккуратных белых домов и богатое обилие цветов и зелени в садах. В общем, не осталось сомнений в том, что трактир в столь цветущем месте окажется под стать и не разочарует путников.

Спросив у мальчонка лет девяти, занятым расправой над кустами лопухов, росших у забора, как им найти трактир, Бренинг вежливо поблагодарил мальца.

Забыв о сражении с наглыми зелеными захватчиками, паренек уставился на всадников. На незнакомцев мальчик глядел с удивлением вперемешку с восторгом. Не часто в деревни появляются чужаки. Однако страха малец при встрече не испытывал. Да и чего ожидать плохого от обычных паломников?

Местный трактир мужчины обнаружили без труда. Как и сказал парнишка, здание находилось в центре деревушки, возле небольшой площади, украшенной пестрыми лентами и венцами из трав, развешанными на деревьях. Похоже, в деревне намечался праздник.

Сам трактир представлял собой двухэтажное здание. С выбеленными стенами, ставнями с вырезанными на них соловьями, красной черепицей и широкой трубой, из которой столбом валил дым.

Толкнув незапертую дверь, обильно украшенную причудливыми силуэтами животных, Бренинг вошел первым. Над головой наемника прозвенел звонко колокольчик, извещая хозяина о посетителях. Сам хозяин, - краснолицый мужчина с огромными волосатыми руками и кувалдообразными кулаками появился через мгновение. Вытирая испачканные в муке руки о передник, трактирщик кивнул Кронну и его спутникам.

- Чего надобно посетителям?

- Нам бы чего-нибудь перекусить, - вежливо попросил Бренинг, усаживаясь на стул возле стойки. - Да узнать, нет ли поблизости кузнеца? У лошади подкова отлетела.

- Кузнец есть, как ему не будь, - кивнул хозяин, продолжая вытирать руки, одновременно разглядывая спутников Кронна. - Вот только вряд ли он сможет помочь вашей проблеме.

- А что так? - удивился Бренинг, потянувшись демонстративно к кошелю. - Мы смиренные пилигримы всегда взаимно отвечаем на добро добром. Да и на деньги, если что не поскупимся. Так вашему кузнецу и передайте.

Жест, как и рассчитывал наемник привлек внимание хозяина таверны. Однако мужчина все же покачал головой:

- Сказать скажу, мил человек. Да вот только согласитесь ли вы ждать до следующего утра. А быть может и позже?

- Нам нужно сегодня, - продолжая говорить мягко, Бренинг извлек из кошеля пару блестящих монет.

Трактирщик сглотнул, сконцентрировав все свое внимание на серебряных кругляшах. И все же у мужчины нашлись силы вновь покачать седой головой.

- Сегодня не получится. Не стоит и настаивать. Дело в том, что у нас в деревне сегодня намечается свадьба. Кузнец выдает дочь за сына мясника. Все жители заняты работой, а уж кузнец и подавно. Сами понимаете, со свадьбой хлопот не впроворот. Все надо поспеть сделать. Уж извиняйте, но сегодня никак не выйдет с ним договориться.

- Жаль, право жаль, - Бренинг с разочарованием спрятал монеты обратно в кошель, поднимаясь со стула.

Остальные члены отряда переглянулись между собой. Большинству явно не понравились действия командира. Продолжения путешествия вместо отдыха и сытой пищи никто не желал.

Однако, как и предполагал Бренинг трактирщик поспешно его окликнул, явно не желая потерять клиентов и выручки.

- Стойте, - жестом предложил наемнику вернуться на прежнее место мужчина. Облизав губы, хозяин предложил. - До следующей деревни вам добираться дня два, не меньше. Оставайтесь. Я прикажу жене подать вам горячей еды. Скажем лукового супа, печеной картошки, свежей зайчатины в гарнире и что-нибудь на ваш выбор.

Случившаяся метаморфоза с лицами мужчин не укрылась и от хозяина, поэтому он продолжил не без довольной улыбки.

- На втором этаже для всех найдется кровать. Отдохнете с дороги, выспитесь, как следует. А завтра обещаю, договорюсь о вашей кобыле. Ну, так как? По рукам?

- По рукам, - Бренинг пожал лапищу трактирщика, с трудом сохраняя спокойный вид. Здоровяк едва не раздробил ему кости пальцев.

- Вот и славно. Сейчас предупрежу жену об обеде, а после поговорим о деньгах. - Выражение лица трактирщика говорило, что с разговором он явно тянуть не станет. - Вот только, господа хорошие извиняйте. Все заняты приготовлением к свадьбе. Лишних рук у меня нет, так что лошадей распрягите сами. Конюшня справа от огорода, стоил хватит для каждой. Овес и все необходимое отыщите там же.

Учитывая вежливость и доброжелательность, с которой он все это произнес, хозяин явно намеривался внести растраты в стоимость оказанных услуг.

- Хор-рошо! - Винс не снимая сапог и плаща, рухнул на кровать, сладко, потягиваясь. - После жесткого одеяла перина кажется верхом блаженства.

- Мог бы сначала переодеться, - укорил вора Оливер. - Но свинья свиньей и останется! В грязном плаще на чистую простынь. Изверг!

- Что хочу то и делаю! - огрызнулся Винс в ответ.

- Да и пожалуйста, лично я мечтаю принять ванну, - Оливер уже успел снять монашескую рясу, и, бросив рядом с ней на стуле рубашку, оголил торс.

- Вряд ли здесь найдется ванна, - заметил с сомнением Лейт. Как и Вэнинг мужчина скинул рясу, сложил бережно подле костюм гильдии, оставшись в рубахе. - Большее на что ты можешь рассчитывать, так это на душ или бочку с водой. Кажется, нечто подобное я видел на заднем дворе.

- Вот и славно, - обрадовался Оливер, - после стольких дней я, чувствуя себя свиньей. Бочка придется в самый раз. Чур, я первый!

- Валяй. Я намерен остаться здесь, - Винс зевнул, и, вытянув ноги, улегся на левый бок, намереваясь немного вздремнуть.

- А я сначала подкреплюсь, - и, не разделяя слова и действия, Лейт отправился вниз. Вэнинг поспешил следом, оставив вора одного в комнате.

Как и говорил, Лейт остался в трактире наслаждаться яствами. Бренинг унесся вместе с братом Бризнером лично убедиться в занятости кузнеца. Пропал куда-то и Таниэль. Впрочем, Оливеру было плевать. Единственное, чего желал маг так это смыть с себя грязь и пот, накопившееся за неделю путешествия. Насвистывая веселый мотив, Вэнинг миновал забор, прошел мимо курятника, направляясь резвым шагом к заднему двору. Но стоило Оливеру распахнуть калитку, как радость на лице мага тут же померкла.

Про бочку Минтес не соврал. Здоровая махина футов на семь в высоту и на три в ширину размещалась в тени берез. Вот только она не пустовала. Вольготно расположившись, в ней находился Таниэль. Вещи воина находились подле куста малины. А сам гладиатор плескался в воде, напевая тот же самый мотивчик, что и Оливер до него.

Разумеется, пел воин отвратно, фальшивя и коверкая слова.

- Эй! Я первым был намерен принять ванну! - подойдя ближе, привлек внимание Вэнинг.

Таниэль лениво приоткрыл глаза и невозмутимо поинтересовался:

- И что с того?

- Как что? - опешил маг. - Первым хотел, первым и приму.

Угрозу Вэнт принял с мерзкой ухмылкой.

- Да ну? Тогда тебе следует знать, парень. Во-первых, - это бочка, а не ванна. И, во-вторых, - место уже занял я. Ты опоздал, проваливай. Как мне надоест, так и быть позову.

От гнева Оливер заиграл желваками. Подобное обращение маг терпеть не желал. С угрозой в голосе, Вэнинг заявил настойчивей:

- Последний раз прошу по-хорошему...

Но Таниэль не дал ему даже договорить:

- Сказал же, вали! Не беси меня парень и не заставляй вылезти и дать тебе пинка!

- Ах, так! - маг сощурились. Рук сжались в кулаки. - Ну, ты сам напросился, чемпион недоделанный!

В ответ Вэнинг получил от воина оскорбительный жест.

Оливер взорвался. А в следующую секунду вода в бочке забурилась. Вопя отборной бранью, Таниэль ухватился за края, и как ошпаренный спрыгнул на землю. Кожа воина приобрела красноватый оттенок.

- Рехнулся, придурок? - у Таниэля от гнева разве что не шла пена изо рта. - Да я тебя в порошок сотру!

- Угу, попробуй! - в тон собеседнику ответил маг, демонстративно встав в оборонительную позу. Ладони у Вэнинга налились алым светом.

- Ублюдок! - Вэнт сплюнул Вэнингу под ноги, подхватил одежду и направился к калитке, костеря мага почем зря.

Но Оливеру было все равно, что о нем думает воин. Главное бочка освободилась. Взобравшись, Оливер осторожно коснулся воды кончиком пальца и, обжегшись, отдернул его назад. Моментально остудив воду. Оливер забрался внутрь. Закрыл глаза, нежась в теплой воде. Для себя парень уже решил, что вылезет из бочки не раньше завтрашнего утра. И помешать ему в этом никто не посмеет. Однако Вэнинг жестоко ошибался. Не прошло из десяти минут, как стены бочки сотрясли удары, а сама она зашаталась. Ничего не понимающий, Оливер уцепился за края, выглядывая наружу.

- Какого черта?

- Того самого!

Внизу у бочки стоял Таниэль и изо всех сил раскачивал ее.

- Ей! Живо отвали! - приказал воину маг, но в ответ лишь удостоился оскала.

Чемпион желал мести.

Тем временем бочку стало все заметней кренить, а вода потоками выплескивалась через края, обильно поливая землю и кусты малины. А Таниэль и не думал сдаваться. Что есть, силы разогнавшись, воин вложил в удар всю мощь, и бочка не выдержав такого напора, рухнула. Вода хлынула настоящим водопадом, сметая все на своем пути. Вместе с водой вылетел на землю и Вэнинг. Откашливаясь, маг попытался подняться. Мокрый, перепачканный и разозленный, Оливер накинулся на довольного местью Вэнта.

- Тебе не жить! - рычал маг не хуже потревоженного после спячки медведя.

- Сам виноват, - огрызнулся Таниэль в ответ, легко уклоняясь от удара Вэнинга.

Но Оливер наступал. Сыпля ругательствами, проклятьями и ударами, Вэнинг еще сильнее злился от того, что Таниэль встречал его попытки нанести урон смехом.

- Все равно я тебя поджарю! - Оливер вновь попытался достать воина, и, увлекшись, не заметил перемены в лице Вэнта. Боец Арены больше не смеялся. Бросив косой взгляд в сторону, Таниэль крикнул: "Берегись". И прежде чем Оливер хоть что-нибудь понял, с силой оттолкнул мага в сторону.

Парень кубарем покатился по грязной земле.

Массивная бочка прошелестела в дюймах от дерущихся, едва не подмяв их под себя. Ускоряясь, бочка за какие-то секунды достигла конца двора и, смяв забор, вылетела на дорогу, с гулом врезавшись в конюшню. Испуганно заржали лошади, но к счастью, стены выдержали неожиданный натиск.

Хмуро проследив путь бочки, Таниэль косо поглядел на Вэнинга:

- Все еще хочешь подраться?

Маг покачал головой.

- Полагаю, пора сматываться.

- Согласен, - кивнул Вэнт, и поспешил за убегающим Вэнингом.

Вошедшие в трактир Кронн и Бризнер подтвердили слова хозяина заведения. Встретивший мужчин кузнец наотрез отказался что-либо слушать и предложил либо остаться и подождать, либо выпутываться из сложившейся ситуации самим. Так что ушли мужчины оттуда несолоно хлебавши.

- Значит, придется подождать, - набитым ртом изрек весьма довольный Вэнинг. Перспектива хотя бы немного отдохнуть от бесконечной скачки и коротких привалов не могла не порадовать мага. - Есть будите?

- Позже, - отмахнулся Бренинг. Наемник выглядел усталым и раздосадованным.

- А я, пожалуй, присоединюсь, - брат Бризнер сел на скамью рядом с Таниэлем.

Стоило мужчинам продолжить трапезу, как громыхая по лестнице, показался Винс. Вор отчаянно зевал и тер опухшее лицо.

- Чего у нас на обед? - поинтересовался парень, вытирая руки о рубаху. И сам, отвечая на свой же вопрос, радостно воскликнул. - О! Зайчатина, картошечка! Уф! Уже слюнки текут!

Усевшись на свободное место, вор бесцеремонно отхватил от запеченного зайца солидный кусок.

Наблюдая за действиями вора, Таниэль брезгливо поморщился, заявив:

- Мог бы для начала руки вымыть, перед тем как тягать куски мяса из общей тарелки.

В ответ Винс промямлил нечто невразумительное и, осознав, что его никто не понял, повторил, прожевав:

- Руки мыть - воду тратить. Нормальные у меня руки. Чистые.

И в подтверждении слов, Винс продемонстрировал жирные ладони.

Вэнт ругнулся, поспешив выбраться из-за стола. А Оливер, сидящий к вору ближе всех, скорчив нос, осведомился:

- Слушай, я еще удивляюсь, как над тобой мухи не вьются. Дружище, ты воняешь. Мягко говоря. Случайно душ принять не желаешь, а?

- Не желаю, - с набитым ртом прочавкал Винс, - я мыться не люблю, а оттого моюсь только по необходимости.

- Например?

- Вот как попаду под дождь, или, скажем, спрячусь в канализации от преследователей.

- А как тебе такой аргумент: немедленно не помоешься, и я собственноручно превращу тебя в жаркое. Полагаю, пары молний хватит.

Винс уставился на Вэнинга, пытаясь понять, шутит тот или нет, но наткнувшись на решительное и чуть озлобленное лицо, понял, что угрозы мага серьезны.

- Ладно, - нехотя дал обещание вор, - только доем.

Винс уже был намерен покинуть стол, когда дверь таверны распахнулась, и в нее буквально влетел здоровый на вид детина. Обладающий комплекцией ставшего на задние ноги медведя, с пудовыми кулачищами, мужчина оглядел зал маленькими глазами, скрывающимися под косматыми бровями, и, обнаружив мужчин, вздохнул с облегчением.

- Стало быть, решили все же остаться! - прогремел гигант басом, отчего Винс попытался бочком протиснуться к лестнице, подозревая о небольшой заварушке.

Но на действия вора незнакомец не обратил внимания, не заметив даже присутствия парня в помещении. Взор мужчин был направлен на монаха. Размашистой походкой, подойдя к столу и опустившись на стул, так что тот заскрипел, кузнец затеребил бороду.

- Дело в том, - начал гигант и тут же запнулся, явно не зная с чего начать. - Дело в том, святой отец, что мне нужна ваша помощь.

- И чем именно может помочь вам скромный служитель Девяти? - монах посмотрел на кузнеца, не скрывая удивления.

- Дело в том, - уже в третий раз заново начал мужчина.

- Смелей, сын мой, - подбодрил гиганта монах.

Со стороны было странным видеть, как в два раза младше по возрасту человек называет собеседника сыном, а здоровяк способный орудовать не то, что молотом - наковальней, краснеет и потеет.

- У меня свадьба, святой отец. Точнее не у меня, а у дочери. Венчание назначено на сегодня, все приготовлено к празднеству. Люди старались, помогали, а тут вдруг такая неприятность. Священник наш местный, отец Проквий слег. Стар он, да все молодцом держался, а сегодня ближе к полудню и слег. Да так, что и с кровати не поднимется. Куда ему обряд проводить? А ведь без священнослужителя какая свадьба? И отменять, когда все готово опять же плохая примета. Стало быть, брак не счастливым окажется. Жена в истерику, дочь в слезы. Говорят, мол, сделай что-нибудь. А что я сделаю-то, коль священник захворал? Хорошо хоть вовремя вспомнили о вас. Вот я и побежал проверить, не уехали ли вы. Выручайте, святой отец. Не иначе как сами боги прислали вас и ваших спутников к нам в деревеньку, испортив у вашей кобылы подкову. Выручайте, святой отец. А? А я от всего сердца отблагодарю. Уж не подумайте.

Все это кузнец вымолвил на одном дыхании. Прорвавшаяся плотина слов обрушилась на монаха бушующим потоком.

- Говорите некому провести обряд? - переспросил задумчиво брат Бризнер.

- Так и есть, - закивал усердно головой мужчина. - Ну, так как, поможете?

- Боги осудят меня, если останусь глух к беде. Помогу...

Кузнец расплылся в широкой улыбке.

- Вот спасибо, святой отец! Век не забуду доброты. Тады побежал я. Обрадую дочь и жену.

- Но взамен я тоже попрошу об услуге, любезнейший, - остановил кузнеца монах.

- Просите! - обрадованный мужчина готов был исполнить все что угодно.

- Подковать нужно лошадь мою. Да не позднее, чем сегодня.

- Сегодня? - кузнец призадумался, почесав бороду. Вскоре лицо мужчины просветлело и, махнув рукой, он согласился. - Пусть будет сегодня. Что ж побегу я. Дела.

У самого порога кузнец остановился и, обернувшись, сказал:

- Да, чуть не забыл, святой отец. Подходите к церкви к четырем. А после венчания жду с радостью всех вас на празднике. Я не я буду, если не угощу таких замечательных людей.

И договорив, мужчина исчез из поля зрения.

Раз уж им представился шанс отдохнуть и повеселиться Оливер и Винс не хотели его упускать. Увязавшись за братом Бризнером на церемонию обряда, мужчины вместе с остальными протиснулись внутрь церкви. Вскоре монах удалился готовиться к началу церемонии, и, оставшись без присмотра, вор и маг уже без зазрения совести глазели по сторонам, а после стали заигрывать с местными девушками, перебрасываясь между собой взглядами. Правда, после конфуза, случившегося с Винсом, мужчинам пришлось ретироваться прочь. А все из-за неправильно истолкованном воздушном поцелуи вора, принятой по ошибке на себя одной женщиной. Подняв гвалт, она уже собиралась позвать мужа, но псевдопаломники успели скрыться.

С трудом подавив хохот, они выбежали их церкви.

- Нет, ты это видел? Она решила, будто я ей послал воздушный поцелуй! - возмутился для порядка Винс. - Ну, надо же!

- Странная женщина.

- А я про что? - поддакнул вор.

- Да нет, я о другом, - остановил Винса Оливер. - Ладно, пускай решила, будто это ты ей.

- Эй! Что значит пускай? - возмутился праведно вор. - Не питаю я нежных чувств к старушкам! Понятно? Нормальный я!

- Слушай, заткнись, хорошо? И дай, наконец, договорить, - не очень вежливо попросил приятеля Вэнинг, который все никак не мог закончить мысль.

Вор обиженно засопел, а маг продолжил.

- Когда я говорил странная, то имел ее реакцию, - пояснил свои слова Оливер. - Согласись, ты ей даришь воздушный поцелуй! А она вместо того, чтобы засмущаться или ответить взаимностью, все же не каждый день на тебя обращаю внимания молодые люди, вопит страшным голосом и зовет мужа. Слушай, может, ты непривлекателен женскому полу?

- Ну-ну, шути дальше, остряк! - буркнул Винс, насупившись.

- Да я ведь серьезно.

- И я тоже! То я, видите ли, заглядываюсь на старух. То вдруг оказывается, что отвратен всей женской половине. Спасибо, дружище. Порадовал!

Обогнув церковь, мужчины миновали кузню, направляясь к маленькой площади, где к предстоящему событию спешно накрывали столы.

- Ну, ты это... Не унывай, друг. В жизни все бывает, - похлопал по плечу вора Вэнинг с легкой усмешкой.

Винс отдернулся, будто ужаленный.

- Да пошел ты!

- Брось. Я же пошутил! - поспешил вдогонку за сорвавшимся вором Оливер.

Но Винс делал вид, словно Вэнинга не существовало. Видимо маг на самом деле смог задеть чувства парня.

Почти догнав Винса у поворота, Оливер уже хотел извиниться еще раз, но неожиданно остановился как вкопанный. То же самое проделал и вор. Окаменев от удивления мужчины, наблюдали, как радостно веселится ребятня. Дети прыгали и скакали, радостно хлопали в ладоши и задорно смеялись. А в центре шумящей детворы, сидя на пеньке, оказался не кто иной, как Лейт. От места, где остановились мужчины, было плохо слышно, о чем говорит ассасин, но хладнокровный и нелюдимый убийца здорово умел ладить с детьми. Ребятня облепила Минтеса как мухи мед, а сам ассасин что-то рассказывал, одновременно ножом вырезая из кусков древесины свистульки и подделки. Судя по накопившимся стружкам, работа была проделана не шуточная. Лейт уже успел вооружить не меньше половины звонкими дудочками и свистульками, а у каждого третьего имелось в руках деревянное зверье. Лоси, медведи, зайцы, кабаны - все имели забавные рожицы. Дети не сводили с подарков глаз, радостно благодаря мужчину. У Минтеса обнаружился талант. В считанные минуты обычный кусок древесины подобно волшебству превращался в нового зверька, тут же находившего себе хозяина или хозяйку.

- Ты можешь в это поверить? - тихим шепотом спросил у Вэнинга Винс.

- Первый раз в жизни не верю собственным глазам, - Оливер отстранился назад, и потянул за собой приятеля. Маг не хотел, чтобы Лейт ненароком заметил, что они за ним наблюдали.

- Я в шоке.

- Могу себе представить.

- Нет, у меня даже в голове не укладывается! Как убийца может любить детей? А они его? Немыслимо!

- У него же не написано на лице что он ассасин.

- Ну не знаю, - не согласился с товарищем Винс. - Лично при первой нашей встрече я осознал это, стоило нам только встретиться взглядами.

- Значит не все такие чуткие, как ты. Ладно, пошли отсюда. - Оливер поманил Винса за собой, направляясь к трактиру. - Нужно как следует подготовиться к празднику. Лично я не прочь еще раз увидеть ту симпатичную милашку, строящую мне глазки.

- Не сильно обольщайся на этот счет. Я больше чем уверен, что причина ее заигрывания с тобой кроется в косом взгляде. Так что девчушка вполне могла смотреть на кого-то другого.

Оливер удостоил ворчащего Винса кривой усмешкой.

- Не говори глупости, мой простоковатый друг. Ведь мы только что выяснили, что именно ты отталкиваешь женщин своим присутствием, а не я. Я же полная противоположность. Красавицы липнут ко мне, как мухи на сладкий душистый мед. Так-то!

- Угу, - поддакнул вор, - а еще мухи слетаются на коровьи испражнения.

Трудно передать словами царящий в деревне задор. Все же никто не умеет так веселиться, как простой народ. Праздник подобно чуме или пожару охватил всю деревню без остатка. Гуляли и веселились все - от стара и до млада. Дух празднества смешивался с крепким духом настоявшейся браги, а от истомившихся в печи пирогов шел неповторимый аромат, тянущий к столам не хуже чем свет привлекает к себе мошкару. Ее, кстати, тоже хватало в излишке. Теплая августовская ночь растеклась по округе. Ветер стих. И мошкара загудела, предвкушая кровавый пир с азартам, не уступающим людскому. Но разве способна такая мелочь омрачить праздник? То и дело слышались раздающиеся хлопки, и почти одновременно стук соприкасающихся кружек. Ушлый народ, решил не воевать с мошкарой, а искоренить ее изнутри, отравив собственную кровь.

Вечер перерос в ночь. На стремительно темнеющем небосклоне вспыхнули первые звезды. И хотя маленькие рожки народившейся луны практически не виднелись, света вдоволь давали костры, разожженные на площади. После первого десятка тостов кто-то затянул песню, и уже через мгновение ее подхватили остальные.

Спутников монаха, как и его самого усадили на почетные места - сразу после родителей молодожен. Первая неловкость прошла довольно быстро, и вскоре мужчины веселились и шумели на равных. Пока словоохотливый Винс, оказавшийся неплохим рассказчиком, то и дело произносил тосты, Оливер наседал на яства. А разгуляться где было. Сколоченные столы тянулись от края главной улицы и почти до самого окончания. С трудом можно было разглядеть даже лица сидящего с другого конца. А уж сколь разнообразным оказался стол. Под тяжестью блюд скрипели доски. Глаза нервно разбегались, не зная с чего бы начать, а руки пытались достать до всего.

- За новоиспеченных мужа и жену! - раздался очередной выкрик. Кому-то явно приспичило выпить.

- За мужа и жену! - подхватил рев голос и громкий перестук бьющихся друг о друг кружек на время заглушили прочие звуки.

- Горько! - пьяно пролепетал какой-то дедок, пытаясь встать ногами на скамью.

Но его никто не поддержал. Все пока еще не отошли от предыдущего, сейчас налегая на еду.

Впрочем, старикашка ничуть не обиделся. Откупорив новый пузатый бутыль, тот щедро наполнил оловянную кружку. На одном дыхании осушил содержимое, и, утирая тыльной ладонью губы, браво гикнул, после чего под общий смех свалился со скамьи.

- Вот это я понимаю! - пробубнил с набитым ртом Винс. В одной руке вор сжимал копченый окорок, в другой колбасу и явно не затруднялся в выборе, откусывая поочередно от обоих.

- Ле-по-та! - протянул по слогам сидящий напротив Кронн.

Пил наемник мало, в основном налегая на закуску. Той же позиции придерживались брат Бризнер, Лейт и Таниэль. Лишь Оливер и Винс не считали нужным в чем-либо себя ограничивать. На свадьбе эта парочка гуляла в первый раз и желала получить как можно больше положительных впечатлений. А как уж тут без горячительных напитков?

- Вот спасибо! Вот уважил! - отец невесты, приняв очередную порцию на грудь, принялся благодарить монаха. Переполненный уважения, кузнец хлопнул брата Бризнера по плечу, да так, что тот впечатался в плечо Бренинга, в прямом смысле оказавшись между молотом и наковальней.

- Помогать ближним мой священный долг, - монах попытался уклониться от нового хлопка.

Этого у него получилось. И вместо плеча священнослужителя кузнец со всего маха огрел незаметно подкравшегося мужичка тянувшегося в тот момент за куриной ляжкой. Не подозревающий ни о чем, бедняга, получив крепкий удар, влетел пузом на стол, и, протащив за собой часть скатерти и блюд, вылетел на противоположную сторону.

- Эк получилось, - кузнец незадачливо почесал затылок. И хохотнув, сказал пытающемуся подняться на ноги. - Ты в порядке, Гримо?

Вопрос пришелся, кстати, так как мужичок, ненароком испытавший дружелюбность кузнеца предпринимал тщетные попытки подняться. То ли пьяный, то ли частично оглушенный, Гримо мотал головой, словно не понимая, как он оказался на земле, если еще совсем недавно стоял твердо на ногах. Помощь подоспела к мужичку в виде двух местных парней, поднявших Гримо на ноги. Дав знак, что с ним все в порядке, бедолага поковылял на свое место, почесывая спину.

- Так, налить Гримо кружку! - принося извинения, велел звучно гигант. - Эй! Все наполняйте кружки! Нечего брагу греть!

Ответом послужил радостный гул нестройных голосов.

Как-то незаметно для всех центр веселья переместился от стола на площадь. Загремела музыка и народ пустился в пляс. Те, кто не умчался в пляс, подбадривал танцующих громким улюлюканьем и свистом. В танце кружились разгоряченные парни и девушки. Да и старшее поколение не думало отставать. Не расставаясь с кружками, на площадь высыпались мужчины, выделывая странные пасы руками и ногами под такт музыки.

В трактир Бренинг в сопровождении брата Бризнера вернулись задолго до окончания гуляния. Порядком уставшие, мужчины зашли в темное здание. Поднялись наверх, слыша, как бурно голосит на улице многоголосая толпа. Остальные члены отряда остались праздновать. Незаметный Минтес, куда-то исчез еще в начале празднования, Таниэль так вообще ушел сразу после первых пяти тостов. Понять парня можно было довольно легко, когда вокруг тебя только и пьют да пытаются споить и соседа, непьющему приходится трудно. А бойцам Арены спиртное строго запрещалось. Неудивительно, что воин ушел мрачнее тучи. Что же касается спевшейся парочки вора и мага, то эти двое беспокоили наемника больше всего. Последний раз Кронн видел порядком захмелевших Винса и Оливера в окружении местных красавиц. Они о чем-то говорили, весело смеясь, и не замечая угрюмых лиц местных парней. Как бы ни досталось и тем и другим на орехи. Меньше всего Бренинг хотел улаживать на утро скандал. В общем, лег Кронн с тяжестью на сердце и долго глядел в потолок, прежде чем сон все же поборол мужчину.

Худшие предположения наемника оправдались следующим утром. Неприятность не заставила себя ждать, свалившись на головы мужчин, когда солнце только принялось зарождаться на голубом небосклоне.

В помещении трактира царила тишина и покой. Все кроме Лейта еще дремали, а сам ассасин сидел у стойки. Минтес завтракал, поглощая вареный початок кукурузы. Помешал закончить трапезу убийце громкий крик и последовавший за ним обладатель скрипучего голоса, влетевший в двери. Преклонных лет старик, с заряженным арбалетом наперевес продолжая вопить на все лады. Заметив Минтеса, старикан, злобно тараща глазами, вновь прогремел "Святотатцы!", после чего бросился к стойке, направляя арбалет Лейту в грудь.

Разбираться по какой причине какой-то плюгавый старик пытается его продырявить Минтес ясное дело выяснять не стал. Ловко метнув кочерыжку в голову нападавшего, убийца в один прыжок достиг обидчика. Явно не ожидавший такой прыти от Лейта, дед заработал удар кукурузой в голову, но, даже пошатнувшись, арбалета из рук не выбросил. Однако уже оказавшийся подле него, Лейт одним стремительным движение выбил из рук старика оружие, и, ударив в живот, поверг вопящего на землю.

Хрипя, дед попытался подняться, грязно сквернословя. Но Минтес крепко прижал высушенное тельце к полу каблуком сапога.

- Святотатцы! - запричитал старик уже не так уверенно, но попытки подняться снова не предпринял, покорно ожидая готовящейся участи.

На крики вниз сбежались постояльцы. Первый на лестничный проем выскочил Бренинг. Потревоженный воплями, Кронн явно только пробудился и выглядел неважно. Борода и шевелюра всколочены, а ряса весит мешком. Маячивший за спиной наемника Таниэль выглядел не лучше. Великий чемпион покинул комнату вообще в одних панталонах, тем не менее, сжимая в руке меч.

- Что здесь происходит? - поинтересовался у Минтеса Кронн, с недоумением рассматривая деда.

Старик, заметив новых людей, вновь приободрился, и, сделав жалкую попытку подняться, пуще прежнего заголосил:

- Святотатцы!

- Не понял. - Бренинг ошарашено почесал голову, будто надеясь, что решение придет само. Но раннее пробуждение мышлению точно не способствовало.

- Святотатцы! - заливаясь похожим на лай голосом старик, смешно дергая руками и ногами, словно пытался плыть.

- Уймешься ли, наконец? - угрожающе проскрипел Лейт, слегка надавив каблуком на грудь деда.

Тот в ответ тихо завыл.

- Минтес, отпусти его! - велел Кронн, подойдя к убийце. Склонясь над поверженным, Бренинг добавил. - Ведь ты обещаешь вести себя хорошо, мил человек?

Ответ оказался положительным. Живо замотав головой, дед попытался подняться.

Лейт отошел назад, в то время как Кронн помог старику встать.

- А теперь объясни, отец, чего добропорядочных людей будишь, да столку, сбиваешь. - Велел ему наемник.

- Святотатцы, - заскулил тихо дед, дрожа от гнева, то и дело, косясь на Лейта.

- Это мы уже слышали, - отмахнулся Бренинг, - ты, дед, выражайся ясней.

- Арбалет верните, - потребовал плюгавый, потянувшись к оружию.

- Ну, уж нет, мил человек, - Кронн оттолкнул деда назад, усаживая на стул. - Мы, значит, вернем тебе оружие, а ты нас чего ради еще и перестреляешь. Извиняй, придется без оружия потолковать. Ну, выкладывай, зачем пожаловал.

Наблюдая со злобой на окруживших его мужчин, дед прильнул спиной к стойке. Седая борода затряслась, но не от страха, а от распирающего возмущения и гнева.

- Вы! Да... как... вы! Смели! - отрывистыми фразами рубанул он, задыхаясь от нахлынувших чувств. - Святотатцы! Мы вас со всей душой! А вы?

Тут дед вновь перешел на звуки, не то, скуля, не то рыдая.

- Опять! - тяжело вздохнул Кронн. - Хоть кто-нибудь может объяснить мне, в чем дело?

- Я объясню! - знакомый бас раздался у распахнутой двери.

На пороге, сжимая увесистую кувалду, возвышался кузнец.

Войдя в помещение, мужчина окинул находящихся исподлобья.

- И деда Игната не троньте! - грозно прохрипел гигант, загородив старика необъятной грудью. Похлопывая кувалдой по ладони, кузнец продолжил. - Не ожидал от вас, гости, такого. Боги не дадут солгать.

- Да что же, наконец, случилось? - не вытерпел Таниэль. Воин хотел быстрее разобраться в причине суматохи и переодеться.

- А вот что. Ваш брат паломник обесчестил одну из наших девчат. Дочь мясника! А ведь на середину августа намечали сыграть свадьбу с сыном мельника. А теперь девка опозорена. Кто ж ее такую замуж возьмет?

- Дочь мясника? - шепотом переспросил Оливер у Лейта. - Это не тот ли мясник, что выдал вчера, точнее уже сегодня за дочь кузнеца своего сына?

- Тебя действительно сейчас волнует только это? - так же шепотом покосился на мага Минтес.

- А что такого?

Убийца отвечать не стал.

- Погодите, - замотал головой Бренинг, не веря словам кузнеца. - Так вы говорите, брат Бризнер обесчестил местную девушку? Да быть не может! Святой отец! Идите сюда. Вас обвиняют в прелюбодеянии!

- Что? - только спустившийся вниз монах был потрясен не меньше наемника. - Клевета!

- Вот и я думаю, что вздор. - Встал на защиту монаха Кронн.

- А никто о нем и не говорит, - кузнец зыркнул глазами, а спину Вэнинга. И для наглядности указал пальцем. - Это сделал вот он!

Палец-сосиска указывали на тихого Винса, скрывающегося за спиной Оливера.

- Та-а-к! - протянул Бренинг. Обычно сдержанный наемник растерял хладнокровие. Лживым приторно-спокойным голосом, мужчина позвал вора. - Подь сюда.

Винс сделал шаг назад по направлению к лестнице, и с опаской наблюдая за присутствующими, поинтересовался.

- Зачем?

- Я сказал, иди сюда, шельма! - не выдержал Кронн, проревев разъяренным медведем.

- Мне и здесь неплохо, - откликнулся вор, поднявшись на несколько ступеней вверх.

В ответ на его действия к лестнице с твердой уверенностью двинулся кузнец.

Однако Бренинг перегородил гиганту дорогу.

- Отойдите! - рыкнул мужчина, угрожающе поднимая молот. - Не мешайте мне!

- Со своим человеком я поговорю сам, - Кронн и не думал уйти с дороги. Решительности у Бренинга было ничуть не меньше, чем и у кузнеца.

- Ваш человек должен быть наказан! - кузнец сделал шаг вперед, выпрямляя могучие плечи. - И как с ним поступить решит отец несчастной.

- Решили устроить самосуд? - бровь наемника дернулась вверх.

- Не забывайте вы в нашей деревне! И улаживать споры мы привыкли по-своему!

- Тем хуже для вас, милейший. Парня я отдам вам не раньше, пока сам с ним не поговорю. - Стоял твердо на своем наемник.

- Вот как? - хищно ухмыльнулся кузнец, вскидывая кувалду.

В ответ на помощь к Кронну подоспели остальные члены отряда. Встав слева и справа от наемника, Лейт и вооруженный Таниэль заняли оборонительные позиции.

- Именно так, - кивнул Кронн, не отворачивая взгляда.

- Что ж, дело ваше, - кузнец отступил с явным недовольством. - Но имейте в виду, не покажетесь на улице через десять минут, и я вновь вернусь. Но уже не один.

Угроза кузнеца подействовала на и без того хмурых мужчин, сделав их лица еще угрюмей.

- Вэнинг! - отрывисто позвал мага Кронн.

- Да?

- Тащи этого раздалбая сюда! И немедленно, пока он не слинял в окно и не натворил еще чего-нибудь.

- Хорошо, - Оливер кивнул, поспешив разыскать Винса.

- Что будем делать? - спросил у Бренинга Таниэль. Выглядел воин невозмутимо. В то время как самого наемника трясло от гнева. Кронн едва сдерживался, чтобы не расплескать его на окружающих.

- Попытаемся свалить, пока не подоспели местные.

- Все так серьезно? Что нам могут сделать крестьяне?

- О, видно ты недооцениваешь их силы, брат. Это тебе не запуганные деревенщины, бегущие в разные стороны при виде меча. Нет, здесь народ не пуглив. Да и знают, с какого конца держать меч. Уж поверь на слово. А коль соберется вся деревня так все, можно поминальную песнь Аркея затягивать. Поднимут на дыбы - не поморщатся.

- Или привяжут ногами и руками к лошадям, да и разорвут на кровавые куски, - внес свою лепту в разговор Лейт.

Судя по лицу Чемпиона подобную подробность, он предпочел бы не знать.

Уйти им просто так не дали. Выведя лошадей, мужчины не прошли и десятка метров по улице, как их окружила мрачно настроенная толпа. В основном она состояла лишь из мужчин. И у каждого на угрюмом лице читалась зловещая решительность покарать чужаков. Жители стояли плотным строем, перекрыв всадникам путь к отступлению. Бренинг и его спутники осторожно наблюдали за окружившей их толпой, но попыток прорваться, пока не предпринимали. Какое-то время обе стороны наблюдали за действиями других. Наконец Кронн подался вперед.

- Нам не нужны неприятности! Пропустите, и мы тот час же уедим!

- Мы тоже не хотим проблем, - из молчаливой толпы подался вперед староста деревни. - Отдайте нам виновника и можете езжать. Чинить препятствий не станем.

- А если мы откажемся? - поинтересовался Бренинг.

- Тогда нам придется применить силу. - Ответил староста, тут же добавив. - Ко всем.

Слова мужчины поддержал согласный гул. Толпа жаждала крови обидчиков.

- Как поступим? - тихо прошептал Таниэль наемнику. Рука воина уже давно легла на эфес меча, покоящегося до поры в ножнах. - Может, послушаемся и отдадим им вора? Парень лишь обуза, от его исчезновения отряд много не потеряет.

Как бы тихо не были произнесены слова, Винс все же их услышал. Вор дернулся как ужаленный. Тело парня напряглось, а сам он превратил вслух, ожидая решения наемника.

- Нет, - так же тихо ответил Кронн, покачав головой. - Своих я в беде не оставлю.

- Я бы бросил, если речь идет о собственной шкуре, - Таниэль придерживался прямо противоположного на этот счет мнения. - Думаю, у ассасина схожее мнение. Верно?

Лейт, выглядевший скучающим пожал плечами. Выплюнув изо рта мусолящую травинку, Минтес сначала оглядел толпу, словно оценивая собственные шансы. Затем на товарищей по отряду:

- По мне, так прорвемся. С кровью и убитыми.

- Убивать ни в чем неповинных людей страшный грех, - не преминул сообщить брат Бризнер. Выглядел монах не в своей тарелке, а уж возможность скорой драки придала лицу мужчины необычайную бледность.

- Это они пока невинны, святой отец. А вот отыщется среди них заводила и нас затопчут. Похоже, кроме вас о святости жизни здесь никто не помнит.

- Ну, так как? - Таниэль потянулся к клинку, стоило толпе прийти в движение.

Судя по всему, промедление отряда толпа восприняла, как отказ подчиняться. Люди нервно стали роптать, гремя железом. Строй крестьян ощетинился топорами, вилами и даже мечами.

- Кронн, медлить нельзя, - напомнил вновь Вэнт. Сейчас воин был напряжен до предела, словно натянутая струна. - Нужно их смести с дороги.

- Я не позволю вам убивать людей! - Бризнер подался вперед, загораживая Таниэлю путь. Несмотря на внешний вид, держался монах твердо.

- Да как вы не понимаете! - рыкнул на святого отца Чемпион. - Либо они нас, либо мы их! Другого выбора нет. И я не намерен, сложишь голову из-за ваших предрассудков и тупости членов отряда!

С этими словами Таниэль ударил коня пятками по крупу. Скакун сделал резкий скачок и врезался в напирающую толпу, смяв первые ряды. Люди с воплями ринулись в разные стороны, однако большая часть просто не успела уйти с пути, впавшего в ярость берсерка бойца Арены. Великий Чемпион сокрушал врагов без пощады. Меч молнией мелькал, пожиная острием жизни несчастных. Крестьяне пытались атаковать, но натиск Вэнта поражал. И все же его попытка прорваться захлебывалась. Видя смерть товарищей и близких мужики уже не щадили собственные жизни. Подставляясь под удары, они набрасывались на мечущегося всадника, не давая ему прорваться и пытаясь повалить на землю.

- Не стойте! Делайте же что-нибудь! - прокричал товарищам Таниэль, рубя наседающих крестьян.

И Кронн дав знак остальным, врезался в толпу, спеша на подмогу Чемпиону. Скрипя зубами, Бренинг чуть ли не силой тащил Винса и Оливера. Видя самую настоящую мясорубку, оба парня растерялись, обещая едва ли не упасть в обморок.

- Минтес! Подсоби!

Понявший без лишних пояснений команду наемника, убийца попытался отрезать взбешенную толпу от отряда, давая им шанс вырваться и тем самым принимая урон на себя. Топча вопящих людей, Лейт дождался, когда лошади остальных членов отряда достигнут дороги, и, отражая удары, погнал коня вдогонку.

Позади воздух сотрясался от криков боли и ярости, но мужчинам было все равно. Сейчас самым важным являлось спасти собственные шкуры. Гоня лошадей, они в краткий миг достигли ворот. Не сбавляя темпа, понеслись по тракту, оставляя за собой плотную стену из пыли. И лишь когда "Золотистый край" остался далеко позади, а взмыленные лошади едва не падали от усталости Бренинг позволил отряду остановиться.

Вытирая потное грязное от пыли лицо, наемник спешился, и буквально стащив Винса с седла от души врезал костяшками пальцев вора по лицу.

От удара парень упал на землю, покатившись к канаве. Тут же поднялся, держась руками за перебитый нос. Алая кровь хлестала, перемазав рубаху и оставляя темные пятна на земле.

- Это тебе за то, что подставил своих товарищей! - Багровый от ярости Бренинг подхватил не пытающегося даже сопротивляться Винса, словно как щенка и ударил еще раз. - А это за то, что из-за тебя пострадали невинные люди!

Полный неистовства Кронн зарычал, поглядев на спутников. Пожалуй, таким мужчины видели всегда спокойного и сдержанного наемника впервые.

- И вы тоже зарубите себе на носу, щенки. С вами церемониться я не намерен! Не можете не найти на задницу приключений так валите домой, к мамочкам! Я тосковать не стану! Возможно происходящее для вас лишь игра. Но наша миссия слишком серьезная, чтобы подвергать ее риску. Надеюсь, вам понятно и мне не придется повторять слова дважды.

- Мы поняли, - озвучил за всех общее мнение Вэнинг.

- Вот и славно, - выплеснув злость, Кронн хмуро взобрался в седло. - А теперь в путь!

Оливер помог забраться Винсу в седло. Выглядел вор скверно, парню крепко досталось, и он едва мог держаться.

- Да уж, не повезло тебе старик, - сочувственно покачал головой маг.

- Ничего, - с трудом шевеля разбитыми губами, прошелестел Винс. - Бывало и хуже.

Оливер сказал что-то еще и направился к лошади.

- Эй, вор. - Окликнул Винса Таниэль. Смотрел на парня воин с нескрываемым уничижительным презрением. - Повторится нечто похожее, и я лично выпущу тебе кишки.

Больше никто не вымолвил ни слово, но по лицам Винс легко мог прочитать, что о нем думают остальные. Презрение Вэнта, досада и разочарование брата Бризнера, злоба Кронна. Лишь Вэнинг смотрел на парня с сочувствием. Что касается Минтеса, то и вновь ассасин не изменил данным привычкам. Убийца единственный кто не проявил вообще никаких эмоций. Видимо Лейту и, правда, было абсолютно плевать на все, что не касалось лично его самого.

Так, испытывая тяжесть на душе и неясные переживания, Винс устроился позади колоны.

На небе неизменно светило жаркое августовское солнце. Не виднелось ни единого облачка. И отряд по-прежнему продвигался на север. Туда, где находился следующий алтарь одного из Девяти небожителей. Отряд направлялся в край льда и стужи, вечных ветров и царства снега. Где-то за лесами и полями и поднимающимися ввысь горными хребтами скрывалась новая цель.

Глава 10.

Город семи ветров.

И вновь дни потянулись чередой долгих часов пути и коротких передышек. Отряд по-прежнему продвигался к далекой Бруме. Но в отличие от установившегося распорядка у мужчин, природа вокруг них не осталась без изменения. Бескрайние поля и луга с пастбищами и пасущимися стадами остались позади. На смену им пришли леса, простирающиеся на сотни лиг вокруг. Вместе с флорой изменилась и дорога. Ровный тракт, тянущийся прямой, сменился вьющимся серпантином. Дорога то петляла, как заяц, спасающийся от клыков хищника, поворачивая и создавая петли, то неожиданно выпрямлялась. С приближением к северу деревушки стали попадаться все реже и реже, а затем и вовсе исчезли. Так что безграничный край оказался во власти природы и зверей. И отсутствие вмешательства человека сделало здешние места обособленным царством дикой, первобытной природы.

Однако дикость территорий не раз создавала проблем для небольшого отряда паломников. Чувствующие себя вольготно и свободно хищники не опасались чужаков и нападали порой даже ночью, совсем не боясь огня костра. Так что мужчинам первое время пришлось несладко, выставляли караул и при тревоге вместе противостояли зверю. То и дело во время перехода отряд вынужден был, менять маршрут и петлять, удлиняя путь во много раз. Днем звери чувствовали себя еще уверенней, чем в ночную пору, и нападение медведей, рысей или волков стало делом обычным. Первая встреча с грозой лесов - медведем, стала для мужчин огромным сюрпризом. Всадники неспешно двигались колонной по узкой дороге, поднимающейся вверх, когда путь им перегородил вылезший из кустов медведь. Зверь, по-видимому, прожил на свете не один пяток зим. Под всклоченной темно-бурой шерстью играли мышцы, а могучие размеры животного могли навести ужас на любого. Битый судьбой, с царапинами и шрамами на теле медведь, заметив чужаков, взревел яростно и дико и без промедления бросился на людей, желая разорвать их на части. Испуганно заржали лошади, потерявшие контроль над животными, всадники в любой момент могли оказаться сброшенными. Первой не выдержала кобыла Вэнинга. Сбросив седока, она позорно бросилась во всю прыть с дороги в заросль. Не оправившийся от удара о землю Оливер даже не успел испугаться, когда медведь приблизился на расстояние удара мощной лапой. Надо дать должное среагировал маг отменно. Было ли это выполнено с хладнокровием или действовал Вэнинг на уровне инстинкта, но когда уже казалось, что смерти ему не избежать Оливер атаковал разъяренного зверя. Грохнуло знатно. На миг все вокруг затмил едкий дым, а когда он понемногу стал рассеиваться, то мужчины увидели на месте медведя лишь маленькую дымящуюся воронку. След самого повелителя лесов бесследно исчез. Единственное напоминание о нем в виде кровавого куска кишок свисало с ветви дерева.

Вместе с людскими поселениями с Имперского тракта исчезли и частые разъезды. Конные стражи Имперского легиона, поддерживающие порядок на дорогах и защищающие мирных граждан от разбойников попались за весь путь отряду только дважды. Первый раз несколько дней назад, когда лес только начинал вступать в права, а местность еще не превратилась в бескрайнюю глушь. Вторая встреча произошла на утро следующего дня. Мужчина, закованный с головы до ног в доспех, проскакал на гнедой лошади со скоростью ветра, даже не заметив отряд. Причина спешки выяснилась тоже довольно быстро, спустя десяток секунд в том же направлении, откуда появился всадник, показалась пума. Почуяв новый запах, хищник сбавил темп и стал оглядываться, ожидая, когда сменившийся ветер вновь принесет запах. Но меткая стрела, выпущенная Кронном, попала пуме точно в голову, прямо меж глаз убив практически мгновенно. А к концу дня мужчины еще раз убедились, что местные обитатели сами могут постоять за себя. На опушке возле нового поворота дороги отряд обнаружил останки, без всякого сомнения, принадлежащие человеку. Но из-за сильного разложения и причастности зверья, снявшего с тела большую часть мяса, понять, кем был мертвец раньше, оказалось делом пустым и безнадежным. Впрочем, выбор имелся небольшой: тело скорей всего принадлежало либо разбойнику, либо браконьеру. И те и другие искали здесь наживу, но часто находили лишь смерть от клыков и когтей.

- Вот только достигнем Брумы, я сразу же отведу тебя на живодерню, сволочь ты такая, - недовольно ворчал Оливер, ругая почем зря кобылу.

Остальные члены отряда смотрели на бурчание мага с иронией и усмешками. Что же касается самой животины, то лошадь будто и не слышала угроз хозяина. В ответ она лишь хлопала остроконечными ушами, изредка лениво косилась.

А Вэнинг продолжал сыпать в адрес скотины угрозами. Парень так и не забыл предательства животного при встрече с медведем, а утрешнее происшествие лишь еще больше омрачило настроение мага. Теперь решение избавиться от коняги при первой же возможности прочно укрепилось в мыслях Оливера.

- Все лошади, как лошади одна ты. У, скотина! - маг погрозил кобыле кулаком, несильно ударив ее по ушам. Лошадь обиженно поджала уши и недовольно зафыркала.

- Ты бы с ней поласковей, парень, - дал совет Оливеру ехавший справа от него Кронн. - Лошади, они ведь животные чуткие. Все прекрасно понимают не хуже тех же собак.

- Что-то с трудом верится, - слова наемника Вэнинг воспринял с сомнением. Поглядев на тупую рожу кобылы, так и дожидающуюся момента, когда седок расслабится, чтобы воспользоваться и совершить нечто гадкое, маг покачал головой. - Иначе бы эта тварь не вела себя столь хамским образом и прислушалась к моим предостережениям. Так нет. Как была неблагодарным куском мяса, так и им и останется. Ненадолго, правда. Вот дайте только добраться до Брумы. А там я первым делом поквитаюсь с ней за все обиды.

Вновь озвучил угрозу маг.

- Дурень, - ругательство прозвучало из уст наемника необидно. Как самый старший в отряде, Кронн стал для остальных кем-то вроде старшего брата или отца и мужчины давно перестали обижаться на наемника за крепкое словечко в свой адрес. - Вот грозишь скорой расправой, а про дальше-то думал? Сделать из скотины фарш ума много не надо. А на ком дальше передвигаться станешь? Или пешком вздумал? Так сапог не напасешься.

- Другую взамен куплю.

- Другую. Куплю, - кривясь в усмешке, передразнил Бренинг. - В монастыре ты тоже помнится, выбирал замену. Выбрал? То тоже. Подсунут тебе, молокососу лихие люди либо буйную, либо спокойною, да только такую, что рухнет замертво от старости и болезни через пару верст. И дальше как?

- Что-нибудь придумаю, - отозвался с неудовольствием Оливер. Маг не переносил поучений в свой адрес и лишь Кронну и брату Бризнеру, пожалуй, не отвечал грубостью, во всяком случае, не сразу.

- Вот и подумай. Да как следует, поразмысли, - кивнул вслед наемник.

Путешествие по северному тракту необъятной Империи продолжалось уже неделю. И кто знает, сколько еще могло длиться. Великий лес прозвали великим не ради красного словца. Лес на самом деле был Великим, в любом смысле этого слова. Начиная от площади территории и заканчивая природой. Наверное, это был единственное место на земле, где произрастали все известные и неизвестные виды деревьев, трав и кустарников. Объединяясь воедино, они создавали неповторимую гамму цветов, ароматов и живописных картин, заставивших забиться сердца любого художника и поэта. Ведь чего здесь только не отыскивалось.

Аккуратные белоствольные березы с золотистыми кронами соперничали с огненными рябинами и пылающими кленами. Огромные стволы дубов и тополей возвышались в недостижимую высь. Их стволы, соперничающие в обхвате с мельницей, будто подпирали могучими кронами сам небосвод, а корни, торчащие из-под земли, походили на жирных червей, размером с человека. Несмотря на август лес уже затронули первые признаки приближающейся осени - поры увядания. Но краски от этого лишь стали ярче и разнообразней. А прослеживающийся контраст мог сбить с толку любого. Да, в лесу чувствовалось увядание, но краски не думали меркнуть, разгораясь все краше и ярче, словно пытаясь заполонить собой все в долине. Помимо плещущегося золота и огня, охватившего ярко-желтые кусты злотаря и целые рощи других кустарников и трав, поражали красой нарядные багряно-красные кусты огнелиста, огненно-алые всполохи трав, растекшихся ручьями по оврагам и пригоркам. Сияли нежно-фиолетовыми бутонами акониты, розоватый, с темными крапинами пурпура росли у дороги целые заросли заборного повоя. Радовали глаз невообразимо синие цветки синеглазок, маленькими островками, растущими в царстве разбушевавшегося золота.

Тропинка пошла под уклон, еловый лес вновь сменился лиственным. Сейчас отряд двигался через низкорослые холмы, заросшими кленами и кустами бурно цветущих кустарников. Теперь вдали уже виднелись белые пики еще далеких гор. Заснеженные массивы поднимались на всем миром. Величественные и прекрасные. Расстояние пока не позволяло разглядеть горы более отчетливо, но темные пятна скорей всего являлись хвойными лесами.

- Бр-р! Вот бы сейчас освежиться. - С мечтанием произнес Оливер.

Отряд как раз достиг новой развилки. Одна дорога резко поворачивала и терялась в зарослях берез и кленов, а вторая круто поднималась вверх, к натяжному деревянному мосту, находящемуся прямо под водопадом. Вода, срывающаяся вниз, бурлила и пенилась, сильный поток волнами сталкивался о камни и сотнями брызг взметался в воздух, искрясь радугой на солнце. Близость к источнику воды наполнили воздух необычной легкостью и свежестью, а холодные брызги, достигающие мужчин, приятно освежали усталые лица. Стремительный поток с воем обрушивался с вершины скалы, падая в длинную речушку, змеей вьющуюся меж оврагов. В отличие от водопада вода в речушке казалась спокойной, неторопливой и даже медлительной. Она сонно колыхалась, покачивая заросшие ярко-желтые кувшинки и крупные белые лилии. По берегам речка заросла камышом и мелкой порослью совсем еще молодых елей и сосен.

- Рано расслабился, - развеял надежду мага на отдых Бренинг, - привал устроим не раньше заката. А может быть и позже.

Маг, а следом за ним и вор застонали.

- Полагаю, несколько минут роли не сыграют, Кронн. А немного развеяться никому не помешает. День был долгим. - Заметил Бризнер.

Наемник заколебался.

- Что ж, ладно, - сдался, наконец, мужчина, - но только пару минут. Не больше. И снова в путь.

- Заметано! - радостно воскликнул Винс, резво соскочив из седла и бросившись в пенные воды.

Прыти товарища Оливер мог только позавидовать. Сам Вэнинг выбрался из седла с трудом. Бредя нетвердой походкой, маг тихо стонал. За весь путь маг так и не привык передвигаться верхом.

Не применили воспользоваться кратким отдыхом и остальные члены отряда. Брат Бризнер опустился на колени у края берега и, сложив руки лодочкой, умылся. Вода оказалась холодной, почти ледяной. Усталость исчезла в один миг, а тело приобрело легкость, будто открылось второе дыхание. Таниэль перепрыгивая с камня на камень, добрался до самого водопада. И в одно мгновение поток набросился на него, смыв как песчинку в реку. Чемпион выбрался на берег, фыркая и стуча зубами. Промокшая одежда липла к телу, но впервые за долгое время на лице воина появилась не злость, отвращение или презрение и негодование, а улыбка. Обычная улыбка счастливого человека.

В путь отряд двинулся лишь через четверть часа. Но Кронн не ворчал, напротив, Бренинг оценил предложение Бризнера в полной мере. Еще долго дорога вилась меж пестрых кленов и берез, тем временем в лесу начали сгущаться сумерки. Заострились контуры и силуэты деревьев, удлинились тени, а по лесу пронесся тихий гул. Оживились звери, пришли в движение неясные тени, скрип, стрекот, шорох и ворчание наполнили сгущающиеся сумерки какофонией звуков.

Солнце стало клониться к земле. Закат окрасил небо в сочный цвет спелого плода апельсина, даря миру последние ослепительные лучи, сотканные из чистого золота.

Теперь тракт расширился и шел по прямой. С одной стороны над отрядом возвышались скалистые холмы, поросшие соснами с темно-зелеными и светло-коричневыми хвоями. С другой стороны имелся резкий обрыв. Стоило сделать шаг, как песок и глина осыпались под ногами и падали вниз. Там, у самой земли высокие деревья казались крохотными карликами, а дорога представляла собой тончайшую нить. Высота захватывала дух. Но стоило расступиться исполинам дубам, как окрестный вид предстал перед путниками в полной красе.

Отсюда, на открытой территории, где обзору не мешали кроны деревьев, предстала потрясающая животрепещущая картина.

У ног мужчин величественно лежал Имперский город. Огромный, нет, просто гигантский, он сейчас выглядел миниатюрным, будто игрушечным. И, несмотря на то, что отряд и город разделяли сотни, и сотни лиг они могли любоваться его величием. Восьмигранная башня Совета старейшин, выстроенная по замыслу архитекторов так, чтобы ее могли лицезреть почти из любой части Империи, не превышала высотой больше указательного пальца. Кольца высоких могучих стен напоминали шестерню, а сама столица имела сходство с колесом телеги. Разделенная на шесть частей, образующих обособленные участки столица имела в центре огромную территорию, где располагалось сердце Империи - дворец Императора. Быть может злую шутку, играло воображение, а может и нам самом деле мужчинам казалось, словно они видят купол дворца, сияющий чистым серебром. Слева и вдали от Имперского города лежали, соединенные серой, едва приметной дорогой Уотерфронт и Университет Таинств. Не больше наперстка, тем не менее, они выглядели необычно живо и красочно. Справа можно было разглядеть полукруглую стену бастионов форта, защищающего порт столицу ощетиненными стенами и шпилями башен. Разглядывались и гигантские мосты, ставшие давно легендарными. Первый, соединяющий берега полуострова, где располагалась столица, и противоположную сторону через озеро Румар виднелся более отчетливо и представлял собой широкое и надежное укрепление, поднимающееся на головой на несколько десятков ярдов. Через каждую сотню шагов из подножия вырастали массивные бочкообразные колонны с распорками, поддерживающими мост. Второй мост, соединяющий Нибенейскую долину и Нибенейский бассейн, назвали Великим змеем. Перекинутый через широкий Верхний Нибеней, мост был настолько длинным, что путь по нему составлял порядком несколько часов, а разглядеть с одного края конец противоположного нельзя было даже в ясный день. С палец величиной, с аркообразными выемками, мост кутался в пелену, где соединялось небо и земля, охваченная туманной дымкой. В этой дымке скрывались горные хребты и холмы, лишь синяя гладь Нибенейского залива да изрезанные фьордами коричнево-зеленые участки равнины лежали как на ладони. Такие неестественно маленькие, хрупкие и удивительно красивые.

- Скоро уже привал? - поинтересовался в сотый раз у Кронна Оливер. Маг едва держался в седле, а нытье парня сделалось просто невыносимым. У Вэнинга болела спина, затекли ноги, и жутко раскалывалась голова, так что единственное, о чем мечтал Оливер так это выбраться из злополучного седла и крепко выспаться.

На приятное удивление мага наемник утвердительно качнул головой.

- Осталось недолго. Вот только перейдем мост и все.

- Мост? - тут же не преминул насторожиться Вэнинг.

- Угу, - наемник явно не желал вдаваться в подробности.

- Какой еще мост? - так просто Оливер сдаваться не привык.

- Вот доедим, и сам увидишь, - откликнулся Бренинг.

Мост предстал перед ними спустя несколько минут. И при его виде настроение у усталого Вэнинга не улучшилось.

Каменистый тракт резко прерывался, оканчиваясь обрывом, и начинался снова в десятках двух ярдов. А между этим промежутком, прямо над чудовищным по глубине обрывом тянулся хлипкий деревянный мост. Он шел дугой, скрипел и шатался на ветру, отчего доверие к его прочности уменьшилось до минимума. Край моста представлял нечто вроде рамы, подпертую с обеих сторон вкопанными бревнами. К перекладине крепились по бокам толстые канаты, служащие перилами. Низ же был выложен досками, составляющими между собой щель в ладонь шириной.

- И мы, поэтому должны перейти на другой берег? - дрогнувшим голосом спросил Оливер у наемника.

- Именно, - невозмутимо ответил Бренинг, слезая с лошади.

- А альтернативный вариант имеется? - Вэнинг и не думал покидать седла кобылы.

- Либо по мосту, либо придется тащиться по лесу лишнюю неделю. В лучшем случае.

- Я согласен, - быстро кивнул маг.

- Хорошо.

- Что, вот так просто возьмете и согласитесь повернуть? - не поверил Кронну Оливер, невольно навострившись, ожидая подвоха.

- Ты не понял, парень, - покачал головой Бренинг, пряча улыбку. - Мы пойдем через мост. А ты можешь идти окружным путем. Дорогу я тебе объясню.

- Ну, уж нет, - Вэнинг поспешил спешиться. Остаться один в лесу, да еще в сгущающейся ночи парень желал меньше всего. Страх ночи и одиночества пересилил страх свалиться с обрыва и переломать все до единой кости. - Я вами!

- Кто сомневался, - хмыкнул Таниэль.

В ответ маг удостоил воина хмурым взглядом. Пока неугомонная парочка пыталась испепелить друг друга при помощи переглядываний, Лейт успел достигнуть середины моста. Остановившись, даже не держась за поручни, убийца без малейшего страха пару раз попрыгал на досках, проверяя прочность древесины.

- Совсем ума лишился, - лишь покачал головой Винс. Вор тоже относился к переправе через мост со скептизмом и толикой суеверного страха высоты.

- Все в порядке. Можно переправляться, - вынес свой вердикт Минтес, вернувшись обратно.

- Значит, будем перебираться, - согласился Кронн. - Лейт, пойдешь первым. За тобой я поведу лошадей. Встретишь их на другом берегу. Как только мы с Минтесом окажемся на земле, пойдешь ты, Винс. Затем брат Бризнер. И последними Вэнинг и Вэнт. Всем все понятно? Надеюсь, про осторожность напоминать вам не нужно?

- Мы же не маленькие, - отозвался Винс, шнуруя потуже сапоги.

- Ну-ну, - не сказав больше ни слова, Кронн дождался, когда Лейт достигнет другого конца и повел вперед лошадей.

Пройти мост Оливеру и Таниэлю выпало последними. Первым на доски ступил Чемпион, едва придерживаясь канатов, мужчина резво разорвал между собой и Вэнингом дистанцию. А Оливер все не решался сделать первый шаг. Глубоко дыша, маг смотрел сквозь зазоры вниз, отчего ему становилось еще хуже. Отсюда деревья казались крошечными разноцветными пятнами, размазанными по зеленому холсту. Ладони сразу вспотели, а ноги стали подкашиваться.

- Пошевеливайся! - донесся до Оливера недовольный окрик Вэнта.

Маг поднял голову и, задержав дыхание, решившись, совершил первый шаг. Доски под ногами скрипнули, и Оливер мертвой хваткой вцепился в толстый канат. Не смотреть вниз оказалось делом непростым. Пульс резко участился, сердце бешено колотилось в груди и Оливер, будто потеряв контроль над своим телом, не мог пошевелиться. Зажмурив глаз, он сделал маленький шажок, затем еще, перебирая руками шершавый канат, вселяющий хоть какую-то слабую уверенность.

Но словно назло ветер разыгрался на открытой территории. Он грозно завыл, раскачивая и без того неустойчивую конструкцию. Доски зашатались сильнее, ноги дрожали от напряжения. А Оливер продвигался по мосту со скоростью улитки. Шаг и левая рука перехватывает канат, еще шаг и правая цепляется за опору, как за спасение. Затем остановка. И снова шаг и так до бесконечности.

Вэнинг почти добрался до середины, когда оторвавшийся вперед Таниэль неожиданно развернулся назад и сделал несколько уверенных шагов по направлению мага.

- Чего ты тормозишь, маг? Неужели боишься? - ехидно осведомился воин. Встав в небрежной позе, наклоняясь немного вперед и держась вытянутыми руками за канаты он, смеясь лицом, смотрел на окаменевшее выражение Оливера.

- Маги ничего... не боятся! - выдохнул Оливер и не нарочно посмотрел вниз. В глазах тут же помутнело и стало дурно.

- То-то я и смотрю, - с той же усмешкой произнес Вэнт, сделав еще один шаг. Снова замер.

- Что ты хочешь, Вэнт? - поинтересовался осторожно Оливер. Маг напрягся, понимая, что не просто так боец остался с ним на мосту.

- Ничего особенного, - ответил воин с еще более гадливой улыбкой. С противоположного берега доносились крики товарищей, но мужчины не обращали на них внимание.

- Тогда чего встал? Иди.

- Ну, нет, - покачал головой воин, слегка качнув руками канатные перила. Мост зашевелился. - Сначала я припомню тебе тот инцидент с бочкой в деревне. К твоему сведению, маг, вода была очень горячей. Почти кипятком.

- Я это прекрасно знаю. Ведь именно я сделал ее такой, - ответил грубостью воина своей грубостью. О чем сразу же пожалел.

Глаза Великого Чемпиона сощурились, а щека предательски дрогнула от переполняющего воина гнева. Уперевшись ногами в доски, Таниэль принялся сильнее раскачивать канаты. Теперь мост уже раскачивался из стороны в сторону.

- Ты чего творишь, идиот?! - вскрикнул Оливер, цепляясь за канаты.

- Свершаю акт мести! - рыкнул воин, раскачивая перила с новой силой.

Мост стал подпрыгивать. Доски изгибались, а канаты раскачивались, предательски отклоняясь все дальше от горизонтального положения.

- Прекрати! - потребовал бледный Вэнинг. Оливер едва держался. Теперь ветер не просто выл, он почти подхватывал фигуру мага, грозя унести с собой в бездну. В глазах плясали разноцветные круги. - Прекрати!!

- А если не прекращу? Что тогда? Швырнешь в меня хваленой молнией?

- Я сделаю с тобой нечто похуже!

Таниэль рассмеялся.

- Твои угрозы не действуют даже на лошадь! Тупую тварь, ставшую по насмешке судьбы собственность надутого кретина! И ты пытаешь испугать меня?! Ха!

Лицо Оливера сменило оттенок с бледного на бледно-зеленый.

А мост уже едва не переворачивался, совершая дугообразные колебания.

- Прекрати! - голос мага звучал глухо, из последних сил. Оливер в любой момент обещал упасть в обморок.

И Таниэль остановился. Дождавшись, когда мост перестанет сотрясать конвульсия, воин презрительно сплюнул себе под ноги и направился прочь.

- Ты что творишь?! - стоило Вэнту сойти на твердую землю, как к нему подскочил Бренинг. - Разве я не внятно растолковал вам, как следует себя вести?!

- Это наше личное дело, - Таниэль попытался обойти наемника. Но ему этого не удалось.

- Ошибаешься, парень! - прошипел Кронн, хватая воина за плечо. - Пока в отряде главным являюсь я! И делать вы будите, что я скажу! Понятно?!

- Руку убери! - Таниэль смахнул со своего плеча ладонь Кронна, и грубо изрек. - Главным тебя я не выбирал. И таким не считаю.

- Вот как?

- Именно так, - также резко отозвался Вэнт и снова попытался обойти Бренинга.

- Нарываешься, щенок. - Кронн не шипел, он рассерженно рычал.

- И что ты мне сделаешь? - самодовольно усмехнулся Вэнт, чувствуя превосходство. - Ударишь? Валяй! Только знай! Я не вор, терпеть не стану. И...

Договорить воин не успел. Удар наемника поверг воина на землю.

- Ах, ты. - Таниэль стремительно поднялся, и, вытирая кровь из разбитой губы, принял боевую стойку. - Сам напросился!

В следующий удар боец провел серию ударов, стремясь достать наемника в челюсть и живот. Но Бренинг с легкостью ушел от ударов, парировал, а в следующую секунду сократив дистанцию, вновь нанес сокрушительный удар в челюсть.

Вэнт упал, перекувыркнулся и попытался встать, но новый удар наемника опять поверг бойца на землю.

Самодовольство живо сползло с лица воина подобием маски. Таниэль выглядел обескуражено. Еще бы. Какой-то вшивый наемник смог не то что сражаться с ним на равных, а нанести ему удары! Немыслимо! Серди других бойцов Арены, Таниэль всегда числился лучшим бойцом. Как на холодных оружиях, так и в рукопашной. Даже пребывая не в лучшей форме, он мог дать фору любому. А тут его уделал наемник!

Потрясая головой (все же удар Кронн оказался довольно сильным) Вэнт стал действовать осторожно. Теперь он не бросался в атак, у не забыв о защите. И все равно спустя несколько секунд воин, в какой уже раз коснулся земли.

- Не стоит считать себя выше других, парень, - утирая сочащуюся кровь, произнес поучительно Бренинг, склонясь над воином. - Эта стычка послужит тебе уроком на будущее. То, что ты был лучшим среди своих, вовсе не означает, что ты окажешься самым лучшим. Все мы были выбраны не просто так, не по случайности. Все мы являемся лучшими среди своих. Не тешь себя мыслями, что ты Чемпион. Титул ничего не значит. И прежде чем вздумаешь кого-нибудь задирать из отряда, сначала подумай, стоит ли. Поверь, стычка с Лейтом закончится для тебя также неожиданно, как и со мной. Понятно?

- Понятно. - Таниэль без помощи наемника поднялся с земли. Посмотрел на ухмыляющегося убийцу, которого весьма посмешил позор Вэнта. На еще бледного Вэнинга, в глазах которого плескались огоньки ярости. Перевел взгляд на Винса. Губы вора тоже предательски кривились. Все! Все они стали свидетелями его позора. Каждый в тайне злорадствовал и Таниэль не мог простить подобного. Его должны уважать и отдавать должное. Он лучше их! Лучше во всем этих отребьев. И шанс доказать это Таниэлю еще представится. В этом воин не сомневался ни на секунду.

С приближением к Бруме лес стал меняться. Лиственные деревья стали сменяться хвойными, а взрыв пестрых красок и оттенков сменился на тусклые тона. Остались позади яркие березы и рябины, теперь над путниками суровым строем возвышались ели и кедры, сосны и пихты. Ярко-красный цвет сменился светло-коричневым и грязно зеленым. Листья на деревьях пожухли, стали невзрачными. Переход природы от ранней осени к середине зимы произошел столь стремительно, что мужчины даже не могли вспомнить тот момент, когда за одно мгновение они оказались в обители вечных снегов, неутихающего ветра и месте, где умирает радость и веселье. Уныло и холодно - вот определение, которое подходило для описания природы.

Суровый северный климат сказался и на погоде. Спокойный, умеренный ветерок, качающий кроны деревьев и играющий с полевыми травами сменился ревущим зверем, свирепым и беспощадным. Ветер выл, кружил в вихре тысячи снежинок, впивался в лицо и желал выпить из людей все тепло и саму жизнь. Лишь упорство да теплая одежда не позволяли отряду переставать бороться со стихией.

Теперь холодные, заснеженные и неприветливые горы, как и все вокруг, угрожающе высились над мужчинами, грозя закрыть собой пасмурный небосклон. Их горные пики и хребты выглядели внушительно и одновременно угрожающе. Здесь главным была сила. Всех, кто не умел и не смог научиться постоять за свою жизнь лишались ее. И так же, как и везде чужаков здесь не любили. Чтобы остаться в стране вечного холода чужак должен был доказать свое на это право. И первое испытание на прочность проверяла сама природа.

Дорога испортилась. Она петляла, шла под сильным углом, заставляя лошадей сбиваться с ног. Усталые, лошади все чаще оступались, спотыкались о промерзлую землю, покрытую прочной коркой льда. Из трав по краям тракта рос лишь горький пустырник, да серая трава, еще более унылая, чем сосны и ели. Немногочисленные лиственные деревья лишились последней привлекательности. Коричневые листья утратили красоту и казались мертвыми, сухие стволы с почерневшей корой торчали как кресты, а единственное разнообразие вносили лишь глыбы камней. Большие, маленькие и просто огромные, они были повсюду. Серые, покрытые мхом и лишайником, осыпанные инеем камни тянулись беспрерывной чередой. Тракт почти исчез. Разбитая дорога, покрытая трещинами и то и дело теряющаяся под коркой опавших листьев, земли и снега вносила еще большую мрачность.

Отряд передвигался в молчании. Все силы тратились лишь на преодоление пути, к тому же довольно трудно говорить, когда беснующийся ветер покрывает любые звуки. Промерзлый, он с каждой минутой усиливался и чем дальше отряд продвигался вглубь, тем сильнее становилось его дыхание. Холод теперь не просто растекся по телу, он сковал каждую клетку, заставляя крупно дрожать и кутаться в одежду. Тяжелые меховые капюшоны не позволяли поднять головы. Любое движение приоткрывало красные, обмороженные лица, а острые льдинки уже давно перестали причинять боль. Кожа попусту утратила способность что-либо ощущать.

Потирая озябшие руки, Бренинг шел первым, ведя коня за поводья. Мужчинам пришлось спешиться. Лошади сильно устали, к тому же склон и скользкая поверхность могли запросто привести к жертвам. Лошади устали не меньше людей, они также хотели тепла, корма и отдыха. Но для начала требовалось пройти сквозь стужу, выдержав всю суровость местного климата. Замерзшие пальцы гнулись с трудом. Кронн в очередной раз споткнулся и едва не упал. Уголек всхрапнул и покосился на хозяина, словно с недовольством. Конь винил наемника за то, что тот затащил его в такую глухомань. Сзади послушалась ругань. Однако Кронн не стал оборачиваться. Видимо кто-то из членов отряда так же, как и он сам оступились. Выдохнув мгновенно застывший пар, Бренинг поправил съехавший капюшон и украдкой поглядел на небеса. Низкая плотная пелена давила на плечи, а редкие снежные хлопья все валили на землю. Пока их танец был медлителен и спокоен. Снежинки кружась, упускались все ниже и ниже, погребая прелую листву и землю, заметая за людьми следы. Снежинки походили на мотыльков, ажурных, красивых. Но что будет, если снег повалит плотной стеной? Покой? Забвение? Смерть?

Бренинг устало передернул плечами. Наемнику уже доводилось бывать в Бруме, и не раз и поэтому мужчина знал, что до города придется добираться еще час, может быть два. Но это по обычной дороге. Однако там, где пролегал их маршрут, дорог не будет, а значит, расстояние до Брумы увеличится.

Сейчас дорога походила на траншею, оставленную гигантским червем. Узкая полоса заканчивалась с обеих сторон преградами из камня. Справа - возвышения, камни и сосны, слева - обрыв и серая пелена, затянутая дымкой.

А вокруг безлюдная местность, рокот злого ветра да снежная круговерть.

- Карта говорит до алтаря Акатоша осталось недолго! - пытаясь перекричать однообразную песнь ветра, к Бренингу подошел Бризнер.

Выглядел монах устало, впрочем, как и все. Но священнослужитель и не думал унывать и падать духом, напротив, святой отец подбадривал всякого каждый раз, когда это требовалось.

Чтобы расслышать слова приходилось почти касаться головами.

- Вы уверены, святой отец? - Кронн прикинул в уме, сколько оставалось добираться до перекрестка, где имелся дорожный указатель. По подсчетам получалось полчаса.

- Уверен насколько это вообще возможно! - подтвердил кивком головы монах. Вытянув вперед руку, Бризнер указал Бренингу на какую-то цель, находящуюся впереди. - Карта говорит, что следует повернуть направо, как только мы минуем сей указатель! И продвигаться вперед до цели!

- Какой указатель!? - как не пытался рассмотреть ориентир, Бренинг не заметил впереди ничего, кроме деревьев и успевших опостылеть камней.

- Брат Бризнер скорей всего имеет в виду вон тот камень! - прокричал над самым ухом наемника возникший неожиданно Оливер. - Ваш ориентир есть не что иное, как Рунный камень!

- Рунный камень? - переспросил удивленно Кронн. - Что это?

- Это древняя магия! Шаманство. С помощью таких камней проводились всевозможные ритуалы! Учитывая расположения звезд, Рунный камень можно использовать как преобразователь и усилитель заклятий! Но сейчас их практически не используют. Знания утеряны!

Ближе Рунный камень представил собой вытесанный из гранита овальной формы камень, окруженный камнями размером поменьше. Имелись на нем и таинственные руны, светящиеся тускло изумрудным светом. Удивительно, но ни на самом Рунном камне, ни вокруг в пределах кольца меньших камней снега не имелось. Земля здесь была мягкой и черной.

- Дьявольщина какая-то! - Кронн с опаской окинул камень и на всякий случай обошел его по дуге.

Тот же маневр исполнили и другие члены отряда. Лишь Вэнинг с интересом коснулся камня, проведя пальцами по рисунку. Удивленно хмыкнул. Постоял. Однако кобыла мага интерес хозяина разделить не спешила. Испуганно всхрапнув, она попятилась назад, теня за собой и Оливера. Отпустив в адрес кобылы не самые лестные отзывы, Вэнинг поспешил за остальными.

- Эх, сейчас бы горячего эля! - мечтательно произнес Оливер, догнав бредущего не спеша Винса.

- Да-да! Не отказался бы. И не только эль. Выпил бы чего угодно... лишь... горячее! - у Винса от холода уже не попадал зуб на зуб. Вор дрожал как осиновый лист, несмотря на то, что укутался в меховую одежду, а сверху напялил монашеский плащ, отчего стал похож на пузатого снеговика.

- Мечтать... невредно! - услышав слова вора, отозвался Таниэль гнусавым голосом.

Гордый и не в меру упрямый воин наотрез отказался надевать меховую шапку и варежки у преддверия снегов. Тогда Вэнту было тепло и так, а упоминания Бренингом о холоде Чемпион воспринял как всегда, то есть крайне пренебрежительно. За что поплатился. Выглядел воин краше любого покойника: губы посинели, то же самое произошло и с кожей. Руки окоченели, а обмороженное лицо стало похожим на маску.

- Мечтаете о выпивке и тепле, тогда передвигайтесь живее! - дал совет спутникам Лейт. Выглядел убийца лучше своих соратников. Похоже, холод парня не смущал.

- Легко сказать! - буркнул Винс, вновь спотыкнувшись о вмерзшую в землю ветвь дерева. - Столько лиг... отпахать... пешком! У меня ноги... гудят!

- Неженка! - фыркнул Минтес.

- А сам-то! Не хорохорься-то больно!

- Похоже, снегами и морозом тебя не испугаешь, верно? - поинтересовался у Лейта Оливер. - Да и выглядишь почти не уставшим.

- Хорошая подготовка. - Не стал распространяться Минтес.

- Служил?

- И служил и воевал.

- Вот как, - протянул Вэнинг, косясь на Минтеса с любопытством. - И где воевал?

- Где только не приходилось.

- Трудно приходилось? - сочувственно спросил Винс.

На вора Лейт посмотрел задумчиво. Ответил убийца не сразу, будто находясь мыслями далеко отсюда.

- Не совсем подходящее слово для смертельной стужи и губительного зноя, когда смерть вечно стоит за твоей спиной, а кровь и мертвые тела единственное, что тебя окружает. Впрочем, можно выразиться и так. Да. Приходилось чертовски трудно.

Отчего-то слова Лейта отбили всякую охоту продолжать разговор.

Алтарь Акатоша, могущественного бога времени мало чем отличался от алтаря Дибеллы. Тот же пьедестал из белого мрамора, те же колонны. Та же чаша и алые ромбы, словно капли крови, выделяющиеся на белоснежном покрывале. Но не отличался лишь алтарь. Поляна, куда привела отряд карта, выглядела удивительно и одновременно не уместно. Могучие ели с золотистой корой окружили алтарь бога кольцом, словно почетный караул. И стоило мужчинам шагнуть в круг, как спящая магия пробудилась ото сна. Пока за пределами круга буйствовал ветер и сыпал пригоршни снега, вечная земля ледяным панцирям сковала землю и деревья, здесь царило лето. С жарким солнцем, бьющим в глаза. Небеса застилала лазурь. А землю плотным ковром устилали цветы голубых колокольчиков, издающих звонкий мелодичный перезвон.