Досветки в Глуши

Глава 15

Одним неуловимым движением доля выступила из общего тела, представ перед Лидой неприметной обычной женщиной. Шустрой старухой недоля выпрыгнула следом, попыталась оттеснить в сторону сестру.

- Не мешайся! – доля зевнула и потянулась. – Заспалась я. Дела запустила. Позабыла про людей. И всё по твоей милости, из-за твоих забот.

- Ну что ты, родная! Тебе отдыхать нужно. Такой груз на плечах тянешь! – недоля состроила сочувствующую гримасу. – Мы с сестрами справляемся. Да и нет никаких дел.

- Сама решу, что мне нужно, - доля повернулась к Лиде, её невыразительное лицо дрогнуло, подстраиваясь под иные черты. Секунда - и вот уже на Лиду смотрела будто она сама!

- Хорошее у тебя пёрышко. За ним и отправишься. – доля взмахнула рукой.

Позади послышался шум, стены как будто разъехались, открывая проход в знакомый узкий коридор.

- Ну, что же стоишь? – доля приподняла бесцветные брови, и Лида машинально отметила, насколько она подзапустила себя.

Это было так удивительно, так странно - наблюдать за собой со стороны! Смотреть будто чужими глазами. И подмечать то, что ускользало от внимания раньше. Сразу стали приметными и морщинки у глаз, и веснушки, не потерявшие за зиму яркость, и красные пятна румянца... Все мелочи, которых она не замечала, вылезли вперёд и неприятно поразили.

- Вот ведь обидушка-а-а, - злосчастье тотчас откликнулось на Лидины мысли. – Времечко никого не щадит, старость всё ближе да ближе.

- Ты поплачь, поплачь с нами, - притворно всхлипнула кручина. – О долюшке своей незавидной поплачь... о невезении...

- А ну – цыц! – доля прищёлкнула пальцами, и сестрицы умолкли. – Что-то не о том ты задумалась, Лида. Уж не ошиблась ли я? Верно ли считала твою судьбу?

- Ошиблась, ошиблась! – охотно подхватила недоля. – Со сна ещё не то примерещится! Нельзя её отпускать, сестрица! Влипла – так пущай остаётся.

- А вот мы и посмотрим, - доля слегка помрачнела. – Что же молчишь, Лида? Скажи хоть слово. Я жду.

- Я.. я... – Лида с трудом отвела взгляд от своего двойника. – Не ожидала себя увидеть вот так... поэтому растерялась. Я пойду! Конечно, пойду! Спасибо вам!

Доля кивнула, и заполошино пёрышко тотчас выскользнуло из руки, зависло на уровне Лидиного лица.

- За ним и пойдешь. Перо к деревне выведет, - доля смотрела внимательно, будто ожидала от Лиды чего-то ещё.

И Лида не подвела – направилась в сторону Николая.

- Освободите его. Пожалуйста! Ему нужно помочь!

- Шла бы ты куда собралась! – разозлилась недоля. – Раз отпустили – так вали. Иначе можем и передумать.

- Без Николая не уйду! – как не хотелось Лиде сбежать из логова жутких сестриц, чувства удерживали, не позволяли отмахнуться от нуждающегося в помощи человека.

- Волколаком озаботилась! – мерзенько хихикнула кручина.

– Перекидня пожалела! – подхватило за ней злосчастье. – А, ну, как зубищами тебя прихватит – что тогда запоёшь?

- Не прихватит! - у Лиды вдруг сбилось дыхание. От предсказания злосчастья ей делалось страшно, ведь как поведёт себя волколак невозможно было предугадать.

- Струхнула! Спужалась! – довольно сощурилась недоля. – То верно! К чему тебе лишние потрясения.

- Иди, иди, - запели не в склад остальные. – Иди-торопись! Скоро дорожка скроется, ждать не станет.

Словно в подтверждении этих слов, проход чуть поблёк и сделался мутноватым.

- Скроется, скроется. – недоля принялась приплясывать в нетерпении. – Тогда уже отсюда не выпустит!

- Думай быстрее. Сестра права, - доля всё также смотрела на Лиду. – Я долго не стану удерживать – не воспользуешься шансом, значит на то и судьба.

В ответ Лида рванула сеть – попыталась освободить Николая. Но стащить ловушку не получилось. Упругое крепкое плетение впилось в ладони до крови разодрав кожу.

- Вот же, настырная! – досадливо фыркнув, недоля вытащила из складок платья недоделанную Лидой кукляшку. – Уговорила. Мен на мен. Забирай обратно и уходи.

- Сожги, сожги деревяшку! – забормотали-закивали сестрицы. – Из-за неё всё пошло! Из-за неё ты здесь!

- Вы знали, что лихо... ваша сестра ворует у людей радость? И хранит её в здесь, в вашем... доме? – выпалила Лида доле в лицо. И снова невольно вздохнула, когда от печальной ответной улыбки обозначились очередные морщинки на лице.

- Знаю. Всё знаю. Так должно, и так будет всегда. Добро не существует без зла, а радость без печали. В тени добродетели прячется грех. Они уравновешивают друг друга.

- Но... – Лида запнулась, не зная, как возразить, а доля повторила опять. – Если идёшь – уходи. Сделай свой выбор, Лида.

- Забирай, забирай кукляху! - недоля сунула чурбачок Лиде в лицо. – Выгодный обмен.

- Оставьте фигурку себе, – отмахнулась от неё Лида. – Мой выбор - Николай!

- Но как же... – заверещали сёстры, когда доля присела на корточки перед безучастным волколаком. – Не отпускай его, оставь для нас! Для нас!

Доля словно не слышала их. Теперь она выглядела в точности как волколак, и только взгляд был осмысленным, не отрешённым. Подхватив сеть зубами, она легко отбросила её в угол, а после боднула оборотня, пробуждая от заклятки.

Тот встряхнулся, приподнялся на разъезжающихся лапах...

- Отправишься с ней! – доля вернула прежний облик, неприметной обычной женщиной поднялась с колен. – Пойдёшь, куда поведёт. Следом за ней пойдёшь, понял?

Волколак покорно опустил голову, а потом медленно направился к Лиде.

Пёрышко тут же скользнуло в успевший сузиться проход, и Лида взглянула на оборотня, приглашая следовать за ним.

Под разочарованные завывания сестёр они одновременно протиснулись в коридор, и когда Лида обернулась, чтобы поблагодарить долю, позади обнаружилась только глухая стена. Проход снова закрылся.

До деревни добирались медленно. Лиде приходилось то и дело останавливаться, с тревогой вглядываться в бредущего позади Николая.

- Идём же! Пошли! Попробуй быстрее! – уговаривала она спутника, опасаясь, что доля может передумать.

Волколак шёл пошатываясь, опустив к земле угрюмую морду. Иногда останавливался, вздыхал тяжело и садился на снег. И тогда Лида опасливо приближалась, легонько трогала его понурую голову, и от жёсткой шерсти саднило ладонь, словно от наждака.

- Пойдём. Просто иди за мной. Пожалуйста! Так надо! – снова и снова просила она, и Николай нехотя поднимался.

Лида прозевала, когда началась метель. Она завивалась вокруг, плескала снегом в глаза, норовила перемести тропу, сбить с дороги, запутать. И только рыжий огонёк заполошиного перышка мигал спасительным маячком сквозь белую шевелящуюся мглу.

Постепенно Лида упустила из виду и его. Глаза заволокла пелена. Воздух смёрзся в груди, не давая возможности ни выдохнуть, ни вдохнуть. Тело сделалось лёгким, практически невесомым. Захотелось упасть на снег, зарыться поглубже и замереть.

Она и правда упала – только на что-то грубое, жёсткое. Под щекой закололо, резкий мускусный запах проник в нос.

Но она почти не ощутила его – провалилась в безмятежное забытье...

В голове что-то потрескивало и жужжало. Чёрные мошки стайкой вились возле лица. Лида вяло отмахнулась от них, но они не отстали, напротив – опустились на щёки, завозились, защекотали лапками.

Вскрикнув, Лида распахнула глаза и некоторое время таращилась в пустоту. Постепенно та обрела очертания – Лида узнала и комнатёнку, и печь.

- Очухалась! – облегчённо прогудело из-под бороды, и Лида попыталась отвести её от собственного лица.

- Проснулась, Тиша? Вот радость-то! – прочирикал знакомый голосок. – Да не лезь так близко! Ей же щикотно!

– Очухалась! – Тихон послушно отстранился. - А я уж не ждал.

От радости домовые обнялись, а потом заполоша скомандовала:

- Принеси ей попить, Тиша. Там на печи мой отвар.

- А Николай? Где Николай?? – Лида вспомнила о своих злоключениях.

- Сбёг Николаша. – Тихон подсунул её щербатую чашку. - Принёс тебя - и обратно в лес. Боюся я, что пондравится ему волком бегать! Что делать тогда станем?

- Не дал мне и слова сказать! Не стал меня слушать! – подхватила за Тихоном заполоша. – Что делать? Где теперь искать?

Лида осторожно глотнула тёплую горечь настоя, и сразу сделалось легче, перед глазами перестало кружить.

- Он вернётся. Обязательно. – она попыталась успокоить домовых.

- Только бы ко времени возвернулся! – шмыгнула носом заполоша. - До Крещения ведь оборотится должон. Иначе – всё!