Доверие (СИ)

Глава 25

Заглянувшее в окно ярким лучом солнце, голоса друзей, — всё это на удивление успокаивает и позволяет сосредоточиться. Макар не знает, что бы было, окажись он сейчас один. Как бы справился со всей этой ситуацией. С тем, что брат, несмотря на то, что поставленный им блок исчез, всё равно не отзывается.

Но Макар хотя бы его чувствует. Исчезла та сосущая пустота, что была рядом с самого пробуждения. Заполнилась теплом и ощущением чужого присутствия. Того самого, что стало уже привычным за последние несколько недель. Он рядом. Осталось только достучаться. А потом…

«Потом мы просто пойдём и заберём его».

Сейчас он не задумывается о том, как это будет выглядеть и получится ли вообще… Тем более что… Слова Луки вселяют уверенность. У них всё получится. Ведь он не один.

«Кость, ты меня слышишь?» — снова пытает наладить связь Макар. Привычно тянется мысленно к брату, но в ответ получает лишь новую порцию головокружения и сухость по рту, так что приходится снова сделать глоток из кружки.

«Тебе не надо будет врать Глебу, слышишь? Он теперь знает, что там, за окном сегодня был ты».

Макар даже немного рад, что Глеб поймал его на лестничной площадке. Хотя в первый момент испугался. Какая уж тут скрытность, когда тебя не оставляют в покое и идут едва ли не наступая на пятки?

Тяжело было не отвечать. Не признаваться, что Костя пропал…

«Кость, пожалуйста…»

«Макар?»

Ответ приходит ударом под дых. Не больно, но также сбивает дыхание. Макар едва не выпускает из дрогнувших пальцев кружку и тут же вцепляется в её бока до побелевших костяшек. Чтобы удержать и удержаться. Словно за якорь.

«Только не сыпать вопросами» — напоминает себе он, запоздало вспоминая, что сейчас нет ничего, что бы не разделил с ним брат.

Только это действует в обе стороны.

Макар чувствует накатывающую панику. Не свою, но настолько реальную, что она вот-вот станет его собственной.

«Кость…»

«Мне страшно».

«Где ты? Что случилось?»

Ему самому страшно, но Макар давит в себе это чувство. Ведь иначе оно передастся Косте, который, в отличие от него, там совсем один.

«Не знаю… я… прости, я всё-таки улетел… Хотел посмотреть, как они живут, чтобы тебя успокоить, а потом Глеб… и… Я не знаю…» — сбивчиво, торопливо. Словно это сейчас важнее всего.

«Я видел. Не переживай, — успокаивает Макар как можно мягче. Как делал это каждый раз, когда Костя получал двойку за контрольную и готовился отхватить родительского недовольства. — Мы вытащим тебя. Скажи где ты».

«Я… не знаю. Тут… довольно темно даже для меня. И тихо…»

«Ну, хоть что-нибудь, Кость!»

«Сейчас».

И именно этот момент выбирает Лука, чтобы оказаться рядом.

Макар вздрагивает, когда колена касаются чужие пальцы и открывает глаза, чтобы вздрогнуть повторно.

Лука совсем близко. Присел на корточки и обеспокоенно вглядывается в лицо. Спрашивает, видимо уже не в первый раз:

— Ты как?

— Он отозвался.

Язык не хочет ворочаться во рту, а губы едва слушаются. Странное, непривычное ощущение. Макар тут же приникает к кружке, допивая оставшиеся капли воды.

Мир вокруг него снова раскрашивается звуками: шумно выдыхает Алиса, довольно цыкает Глеб, у кого-то из соседей тихо звучит музыка.

— Ещё налить?

— Нет.

Кружку из рук выпускать всё ещё не хочется. Словно без этого керамического подобия якоря он не справится.

— Что он говорит?

И в этот же момент в голове звучит голос брата: «Я слышу чьи-то голоса».

Макар только и успевает качнуть головой и прошептать: «Потом», прежде чем прикрыть глаза и вернуться к брату. Можно и не закрывать, но… Макар просто боится, что с таким трудом налаженная связь оборвётся.

«Сможешь понять, о чём они говорят?»

«Нет. Слишком тихо. Но мужские».

— Он слышит голоса, — едва шевеля губами, передаёт Макар.

Он не знает точно как нужно вести этот разговор. Что спрашивать? Тем более, когда Костя говорит, что ничего не знает. Как подвести к нужной им информации? За что цепляться? Ведь это не фильм о спецагентах. Да и они не такие.

«Все кроме, разве что Луки» — осеняет Макара.

Тот, конечно, тоже не тянет на крутого спецагента из фильмов и сериалов, но гораздо ближе ко всему этому, чем они сами. А доверие… Он получил его, пообещав пойти за Костей.

Именно поэтому Макар передает слова брата вслух, а не оставляет при себе.

— Мужские.

— Два или больше?

Это похоже на какую-то игру: Лука задаёт вопросы, Макар спрашивает и передаёт ответы. Только это им почти ничего не даёт. Костя по-прежнему не знает, где находится. А описание: холодно, темно, пахнет сыростью и какой-то гадостью, не особо помогает.

— Мне тут предложили. — После очередного «Не знаю» слышит Макар голос Луки.

Тут же, на заднем плане звучит недоверчивый и недовольный голос Глеба: «Кто предложил?» и шиканье Алисы.

Макар в ту сторону не смотрит, только вскидывает вопросительно брови в ожидании продолжения. Не так уж важно сейчас знать «кто» предложил, важнее «что». Какая в принципе разница кто может бродить в доме медиума. А Макар погуглил о людях видящих призраков прошлым вечером.

— В общем, ты с твоей связью можешь попробовать «одержимость». Понимаю, это скорее применимо к ду…

— Да ты издеваешься⁈

Возмущение Глеба смешивается с недовольным кошачьим шипением. И даже непонятно, кто из них звучит громче.

— И что это даст? — он готов цепляться за любую возможность. Макар, конечно, не призрак и вряд ли что-то получится, но…

— Я не уверен точно ли получится, — вторит его мыслям Лука. — Но если выйдет, то ты сможешь сам посмотреть его глазами на место. Вдруг увидишь то, что упустил он.

«Вполне логично. Посмотреть на всё глазами брата…» — перекатывает в голове мысль Макар.

«Чего?» — растерянный голос. Костя не слышал ничего из сказанного в реальности.

— Я готов, что надо делать?

— Идём. Думаю в комнате будет удобней.

Макар решительно отставляет кружку на стол и поднимается. Пальцы немного подрагивают то ли от предвкушения, то ли от старательно подавливаемого страха. Он смутно представляет, что такое эта «одержимость». Лука прав, чаще всего это слово ассоциируют с духами.

«А ещё призраками и демонами…»

«Макааар?»

«Всё хорошо».

Лука бросает быстрый взгляд в сторону коридора и Макар ещё больше убеждается, что в квартире они не одни. Только сейчас мысль о ком-то потустороннем и невидимом почему-то его не трогает. Лишь сердце в груди бьётся быстрее.

Совсем скоро они смогут понять, где находится брат.

Макар уверен, что сможет в этом разобраться. Ведь Костя такой невнимательный и рассеянный. Наверняка что-нибудь да упустил.

Глеба и Алису они оставили на кухне. Макар не слышал, что именно сказал Лука и как убедил. Не вслушивался в чужие слова, предпочитая обратиться вовнутрь, а не вовне. Туда, где брат.

— Проходи.

Комната как комната: обставленная по минимуму, да вместо кровати диван. Только неприятно холодно и такое ощущение, что эта прохлада даже под джемпер забирается.

«Макар?»

«Кость, ты же согласен на эксперимент?»

Пока дверь не закрылась и пусть и эфемерного, но пути назад не стало, Макар молчал, не дёргая брата. Позволил продолжить осматриваться и прислушиваться к окружающей его темноте, хотя точно уже знал: ничего нового они, скорее всего, от него не получат.

«Какой?»

«Забавный. Если получится, я смогу забраться в твою голову».

«Ты и так в моей голове» — смешок звучит так, что хочется ответить улыбкой. Потому как внутри от этого звука становится теплее.

«Посмотрю твоим глазами» — продолжает Макар.

«Звучит жутко!»

«Ненадолго».

«А если нет?»

«Всё останется как прежде».

Макар не уверен в этом, но говорить брату не собирается.

— Я готов.

— А я немного нет, — честно признается Лука, подвигая кресло ближе к дивану. — Садись, а я пока проконсультируюсь. В смысле не пугайся, если что, и пальцем у виска тоже не крути. Крыша у меня на месте, — криво усмехается Лука. И, Макар готов поспорить, что не ослышался, добавляет себе под нос: — Хотя последнее время сам порой в этом неуверен.

Хочется уточнить с кем именно он собрался консультироваться, чей тут призрак, но Лука уже отворачивается от него в сторону двери. Сосредоточенный, спокойный. И словно продолжает начатый уже ранее разговор, хотя ни к кому кроме них он на кухне не обращался.

— Я понимаю просто взять и войти, но… Ты понимаешь что то, что просто для тебя, невыполнимо для него? Принимающей стороны здесь нет, сам Макар тоже живой человек… — Лука хмурится, видимо вслушиваясь в ответ.

Макар оборачивается снова в сторону двери, но там, как и прежде, пусто. Ни движения тени, ни колыхания воздуха. Мурашки ползут по спине, и Макар едва сдерживается от желания передёрнуть плечами. Это выглядит… странно. И страшновато… Хотя пока что всё же больше именно первое.

— И что мне за это будет? — сглотнув, Лука шумно выдыхает. — Ладно, хорошо. Если ты говоришь, что так будет лучше… И надеюсь ты делаешь это не для того чтобы почувствовать себя снова живым. Это знаешь ли… Вряд ли мне понравится.

Макар не понимает, о чём говорит Лука. Трудно разобраться, когда ответных реплик собеседника не слышно. Да и его самого… не видно.

Скажи ему кто ещё в конце лета о подобном и Макар бы действительно покрутил пальцем у виска. А то и послал бы… лечиться. Но сейчас всё это воспринимается куда как проще. Тяжело не верить, когда разговариваешь с братом мысленно и видел, как тот превращается в птицу.

Макар не знает, что происходит. Кажется, что Лука снова прислушивается к собеседнику, но…

Сначала с чужого лица словно исчезают все краски: белеет кожа, бледнеют губы. И только расширившиеся зрачки остаются чёрными. Смотрят на него двумя туннелями, чтобы через мгновение схлопнуться до состояния булавочной головки.

Это выглядит жутко.

Морозом обдает по позвоночнику, словно кто-то за шиворот снега насовал. Сердце тяжело ухает в груди, а во рту снова, как и совсем недавно, пересыхает. Только на этот раз не от использования связи с братом и напряжения.

— Прости, если напугал, — хрипит, словно после долгого молчания нечто в теле Луки. Откашливается, прежде чем продолжить: — Сам впервые такое делаю, находясь по другую сторону.

Голос у призрака более низкий и тихий. Хотя может тот просто не использует всю мощь чужих связок.

Хочется спросить, кто с ним говорит, как его называть. Макар даже открывает рот, всё еще чувствуя себя не в своей тарелке, но вопрос задать так и не успевает. Потому как некто отвечает на него раньше:

— Можешь звать меня просто Павлом. Если Лука захочет, то расскажет, а пока давай не будем терять времени, хорошо?

Макар теряется, но кивает, когда Павел в теле Луки подмигивает ему и улыбается.

Всё ещё странно смотреть на чужую мимику на лице друга, но уже не так жутко.

— Хорошо. Для первого раза лучше прилечь. Я не знаю точно, как это у живых может быть. Ни разу не встречал подобного пока жил, но сомневаюсь, что контролировать два тела сразу будет легко. Ложись, ложись. Луке этот диван вполне нравится.

По лицу Луки при этих словах проходит странная тень. Макару кажется, что он хочет нахмуриться или и вовсе поморщиться, но призрак не позволяет, продолжая командовать. И невозможно не подчиниться, когда тот бодро требует:

— Давай, не трать время. А теперь… Закрой глаза и… хм… представь нить или… Лучше дорогу. Полупрозрачную ведущую куда-нибудь в космос или просто в темноту. Сам выбери.

Макар и выбирает. Вернее дорожка выбирает его сама. Чуть светящаяся в темноте ночи тропка на одного. Удобная, утоптанная.

— Иди по ней. — Словно издалека слышит Макар и подчиняется. Тем более что его уже и самого тянет вперёд.

Быстрее, быстрее.

Сердце в груди грохочет так, что последовавший за этим вопрос он едва разбирает.

— Видишь что-нибудь впереди?

Он собирается сказать нет, но прикусывает язык и спустя какое-то мгновение выдыхает: «Да».

Чуть размытая фигура впереди сияет, словно собранное из искр северное сияние. И чем ближе Макар подступает, тем ярче и чётче она становится. Светло-серая, немного прозрачная с вкраплениями маленьких звездочек.

Макар тянется, зовёт брата привычно мысленно и тот оборачивается на зов.

— А теперь шагни в него. Словно сливаешься, словно становишься им.

И Макар подчиняется, шагая будто навстречу, а на самом деле внутрь призрачной фигурки. Прямо в мерцание северного сияния.

Открыв глаза, он видит лишь темноту. Смаргивает, но та никуда не исчезает, плотно застилая всё вокруг. Именно она подсказывает — всё получилось. Хочется сообщить, передать, что у них вышло, но он боится открыть рот, помня наглядный пример, что продемонстрировал ему Павел. И если действительно вышло…

«Кость?» — тянется привычно Макар. Думать о собственном теле… неожиданно страшно.

«Я тут» — звучит гораздо громче и ближе.

«Я…»

Он не договаривает. Обрывает сам себя, предпочитая вместо того чтобы спрашивать — проверить.

Макар пытается повернуть голову или пошевелить рукой, но ничего не выходит. Лишь брат ворчит совсем рядом, словно на ухо:

«Щёкотно. Прекрати. Ты обещал только в голову».

«Я ненадолго?»

«Это будет сниться мне в кошмарах!»

— Так уж и быть, поделюсь с тобой своей кроватью, — бормочет Макар вслух и спешно зажимает рот ладонью. Прислушивается, но тишина вокруг остается настолько же плотной, как и темнота.

А потом приходит осознание. Скользит по телу лёгкой дрожью и холодом. Сердце тяжело ухает о рёбра.

«Ну, ты же просил, — ворчание на периферии. — Только давай ненадолго и больше никогда, хорошо? Мне неуютно быть гостем…»

Он. В теле. Брата.

Сглотнув, Макар нащупывает края матраса, прежде чем сесть. Голова тут же идёт кругом, а прохлада касается теперь уже и спины, напоминая…

«На меня надели какие-то шорты. Ну, я, по крайней мере, надеюсь, что это именно они, — ворчит Костя, не давая Макару даже мысли вставить. — Чистые».

«Я ничего не говорил. И не подумал» — напоминает Макар, найдя стену и поднявшись на ноги.

Всё ощущается как-то странно. Разница в росте у них пусть и не огромная, но вполне достаточная, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке.

«Странное чувство…»

«У меня оно с самого пробуждения. Понятия не имею, чем мне прилетело, но та ещё гадость!»

«Будешь меньше втихаря улетать» — ворчит Макар, медленно обходя помещение.

Стена под рукой прохладная и гладкая. Правда, если ощупать, то чувствуется шероховатость, но не столь явная чтобы бросалась в глаза.

«Дальше дверь. Я уже так ходил».

«И что теперь?» — сам себе задаёт вопрос Макар. Однако ни придумать ответа, ни дойти до этой самой двери не успевает.

Он не слышал ни шагов, ни шорохов. Именно поэтому, громкий скрежет отодвигаемой задвижки оказывается полной неожиданностью, отчего Макар отшатывается и, с непривычки запутавшись в конечностях, едва не падает. Спасает все та же стена, на которую он натыкается спиной.

Вспыхнувший под потолком свет больно бьёт по глазам, вышибая непрошеные слезы и заставляя зажмуриться.

Сердце в груди мечется как сумасшедшее и очень хочется последовать его примеру. Забиться куда-нибудь. Да так сильно хочется, что Макар едва не теряет связь с телом брата. По крайней мере на мгновение исчезает чувствительность в конечностях, так что он едва не оседает на пол.

— Пришёл в себя? Молодец. Я уж думал, что перестарался.

Голос тихий, слегка дребезжащий.

«Макар?»

«Посиди тихо» — просит он в ответ, хотя брат и так особо не мешает.

— Как же плохо на тебя подействовало, — цокает языком невидимый собеседник, пока Макар пытается проморгаться. — Садись и поговорим.

Открывать глаза страшно, но держать их и дальше закрытыми кажется ещё более худшим вариантом. Это словно давать противнику все козыри сразу в руки. Поэтому Макар всё-таки заставляет себя посмотреть, несмотря на то, что глаза всё ещё режет.

Он ожидает увидеть что угодно кроме сидящего на табурете старика. Седой, в очках и совершенно обычной одежде на худом теле. Похожий джемпер даже у его отца где-то есть, не говоря уже про классические чёрные брюки. Только на ногах чёрные кроссовки вместо более подходящих туфель. Такого человека можно встретить где угодно на улице и пройти мимо. Простой и совершенно не похожий на сильного и крепкого похитителя.

Макар бросает быстрый взгляд на прикрытую, но не запертую дверь. Она так близко…

— Даже и не думай, что сможешь сбежать, — видимо перехватив его взгляд, обрубает старик. — Садись и поговорим. За дверью охрана, так что ничего у тебя не выйдет.

Он и без чужих слов это знает. У Кости, при отсутствии охраны, уйти бы удалось. У него самого в теле брата — нет. Поэтому единственное, что остаётся — это выполнить требование: опуститься на закинутый старым тонким одеялом матрас, с которого совсем недавно встал.

Да и комната выглядит странно. Больше похожа на какой-то чулан: маленькая, окрашенная в серый цвет от потолка до пола и пустая. Если не считать матраса и табурета, на котором сидит похититель.

— Где мы? — он пришёл сюда узнать именно это, так почему бы не спросить напрямую. Хотя и глупо надеяться на честный и исчерпывающий ответ.

— Пить хочешь? Принести?

— Спасибо, не надо, — кто его знает, что могут подмешать в ту воду.

— Твоё дело.

— Так где?

— Под землёй. Там, где никто не будет искать, потому как это место никому больше не нужно.

— Зачем… — с губ едва не срывается: «он», но Макар вовремя успевает оборвать себя и поправиться: — Зачем я вам нужен?

Макара, как и запертого внутри Костю, удивляет плохо скрываемое нетерпение. Словно старик ждёт чего-то. Вот только непонятно, чего именно и от кого.

— Интересно понять, как они настолько далеко продвинулись всего за пять лет. Я, конечно, и так узнаю в чём ваш секрет, кровь у меня есть, но… Неужели он настолько лучше меня?

Макар дёргается от резко подавшегося к нему старика, да так что прижимается спиной к холодной стене.

«Кровь у меня есть…» — звучит в голове отголосок чужого голоса, и Макар инстинктивно осматривает локтевые сгибы. Однако кожа на них чистая и ровная, без единого намёка на игольные проколы.

«Может всё-таки… стукнем его?»

Но Макар на предложение брата не отзывается. В голове и без него тесно. Мысли мелькают одна за другой: от одной сказанной стариком фразы к другой, но тут же исчезают без следа, стоит ему только сообщить:

— Я хочу взглянуть на остальных. Когда у меня будет полный комплект, дела пойдут быстрее.

Внутри от этого требования холодеет. Он, этот незнакомый, непонятный старик знает об их команде. Иначе, каких остальных он имеет в виду?

«Или он просто сошёл с ума. Ты посмотри, что он вообще несёт!»

«Или сошел с ума…» — соглашается Макар. Ему тоже не нравится этот лихорадочный блеск в чужих глазах.

— О чём…

— Глупо отрицать, — перебивает старик. — Ты был пойман в птичьем обличии, сейчас человек. Вас изменили.

— Это природное! — со всем свойственным ему запалом возмущается Костя. Да так, что у Макара кружится голова, и он тут же теряет связь с чужим телом.

«Кость!»

Спешно возвращаясь в тело брата, Макар на некоторое время упускает нить разговора и слышит только окончание монолога:

— …недоделки. Кто-то умирал, кто-то сходил с ума в процессе. И только наметился прогресс, как они меня уволили! Меня, кто с самого начала был с ними!

— С кем? — слетает с губ, хотя ещё прежде, чем старик что-то скажет, Макар понимает, что знает ответ и без него.

— С вашими благодетелями. «Бастионом». Они замахнулись на создание особой группы. Игра с геномом, изменения. На основе какой-то сыворотки… Я, признаться честно, так и не узнал, откуда поступал изначальный вариант для исследований.

Голова идёт кругом, а потом и начинает болеть. Давит на виски и между глаз, ломит переносицу. В носу становится подозрительно знакомо мокро, так что Макар шмыгает, привлекая внимание. Проведя тыльной стороной ладони под носом, он знает, что там увидит ещё прежде, чем опускает взгляд на руку. Кровавая полоса смотрится на коже как небрежный мазок кистью.

— Нет! У них всё получилось! — возмущенно подскакивая, заявляет старик. — Видимо доза была слишком большой…

Макару плевать на переживания старика, так же как и Косте внутри. Тот лишь добавляет головной боли, спрашивая, что случилось и как он. А самого Макара сейчас больше волнует состояние тела брата, чем то, что происходит вокруг. Тем более что сосредоточиться становится всё тяжелее. И паника брата совершенно не помогает.

«Курица наседка, блин!» — всё-таки не сдерживается Макар после очередного: «Как ты себя чувствуешь?»

— Что вы от нас хотите? — шмыгая, спрашивает Макар и тут же чертыхается.

«Меня», не «Нас»!'

— Или они не справились?

Старик поднимается и подходит ближе. Нависает над Макаром, так что приходится задрать голову, чтобы видеть лицо. От холодного изучающего взгляда хочется поёжиться. Теперь он знает, как чувствую себя бактерии под микроскопом.

— Или… — во взгляде старика появляется задумчивость. — Ты не сова, да? Вы связаны ментально? Удивительно!

Макара от чужого озарения, словно током прошибает, а сердце заходится в груди, будто пытается отбить ритм сразу за два тела.

— Приведи остальных.

— Нет.

— Я хочу поговорить.

— Говорите со мной.

— Если вы согласитесь на ряд тестов, то я дам вам доказательства, что вы не первые в «Бастионе».

— Нет. — Звучит твёрдое и уверенное. И говорит это уже не Макар, а вновь забравший себе своё тело Костя. — Они сюда не придут.

Макар бьётся в чужом сознании, но добиться уже ничего не может. Не пускает его Костя к управлению. Держит на удалении. И когда только успел научиться.

— Твоё дело, — по-змеиному улыбается старик. — Мне и тебя вполне хватит. Для начала…