Down. down.down

Молодежная — Крылатское

Володя отщелкнул окурок в форточку. Мысли его были сумбурны. Маша пропала. Но куда? Как? Что она смогла сделать, нажав на кнопку?

«Может, кнопка вызвала лишь мелькание? — подумал Володя. — А Маша под кроватью?»

Он опустился на колени, заглянул под супружеское ложе Миши и Люды. Пусто. Блядь!

В комнату постучали, затем вошли. Володя хотел подняться, но не успел.

- Володя! — в дверь осторожно просунулась широкая физиономия Миши, — я вот тут подумал, что… ну, тихо стало… и…

- Заходи, — буркнул Володя, сообразив, что не одет, принялся натягивать трусы и джинсы.

- А… а девушка где? — Хозяин квартиры будто давился словами.

«А хуй его знает, где она», — с раздражением подумал Володя. Что ответить, он не знал.

- Она же была, Володя? — пятился Миша. — Господи, что же это такое? Чудо! Чудо!

В дверях показалась Люда, ахнула, выронила из рук тарелку с хлебом. Раздался звон.

- Чудо, Людочка! — Хозяин квартиры бухнулся на колени прямо на хлеб, принялся размашисто креститься: — Вознеслась, вознеслась девочка!

Люда бросилась на колени следом за мужем, стала содрогаться, будто бы в судорогах.

«Хорошо, что я ничего не говорил», — подумал Володя.

Люда целовала его джинсы.

Звон не прекращался, и сменился ударами по чему-то металлическому. «В дверь кто-то ломится», — сообразил Володя.

Впрочем, сейчас дверь просто выносили. «Во-ло-дя!» — неслось из подъезда.

- Придется открыть! — вздохнула Люда.

- Открой, открой, Людочка! — с какой-то истерикой бормотал здоровенный Миша. — Пусть видят чудо, пусть видят!

Люда перекрестилась и поднялась с колен. В прихожей лязгнул засов.

- Узрите чудо, православные! — завопил Миша, вскочив. — Володя-то наш девушку вознес!

- А-ах! — в один голос произнесла ворвавшаяся в квартиру толпа, среди которой были мужчины, женщины, молодые, старые, даже дети какие-то были. — Володя!!!

Володя закурил еще одну сигарету и немного неловко помахал собравшимся ладонью.

- Вели, Володя, жидов резать! — сказал коленопреклоненный усатый мужик. — Заебали они!

- Тш-ш! — зашипели на него. — Не выражайся при Володе!

Из толпы проворно, стуча по паркету сухонькими коленками, выскочила старушонка.

- Исцели, Володенька! Исцели, милостивец! Болею я, страдаю! Хворобы замучили!

- Да куда ты, дурында старая, со своими хворями! — одернули ее. — С жидами надо сначала разобраться!

- Исцели! Умоляю! Врачи жидовские не лечат меня! — слезно молила бабулька. — Шекели требуют! А у меня пенсия — копейки! Копейки! Так и помру!

«Да как же я тебя вылечу-то? — подумал Володя. — Рукой, что ли, поводить? Сказать: ты здорова? Нет, это хуйня получится».

- Бабка! Ну, куда ты лезешь?! — возмутился какой-то мужик. — Володя жидов карать пришел, а ты с хворями своими.

- Убили ведь, убили жиды Володеньку! — запричитала какая-то женщина. — А он воскрес, вернулся, чудеса творит!

- Ура, православные! — рявкнул кто-то.

- Ура!!! — грохнула толпа в квартире. Крик подхватили в подъезде. Он покатился вниз, по этажам, которые, по всей видимости, были заполнены коленопреклоненными поклонниками. Вскоре раскатистое «ура!» донеслось и с улицы.

«Меня растерзают, — подумал Володя. — Надо что-то предпринять».

Он вертел в пальцах докуренный до фильтра окурок, не зная, куда его выкинуть. К форточке теперь было определенно не пробраться, столько народу набилось в квартиру.

- А дай сюда окурочек, Володенька! — попросила хворая бабулька. — Я окурочек твой пуще глаза собственного беречь буду!

Володя протянул ей остатки сигареты. Бабулька трепетно приняла его, вдруг высунула язык и приложила к нему огонек. Окурок зашипел, потух. Бабулька припрятала его в карман.

- Вот продашь, и на лечение хватит! — прокомментировал какой-то шутник.

На него тут же зашикали.

Володя оглядел собравшихся. Нет, ему ничего здесь не угрожало. Разве что люди, все как один, были некрасивы. Да что там — некрасивы. Они были ужасающи. Как на картинах модного в далеком Володином мире голландского художника. Как же его… Босх, что ли?

- Товарищи! — Володя поднял ладонь. — Православные!

Люди вмиг притихли. Володе на миг стало не по себе. Они ловили каждое его слово.

- Я — голоден! — продолжал Володя. — Я хочу что-нибудь съесть! Можно я поем, а потом мы обсудим… э-э… наши дела?

Действительно, в последний раз Володя кушал (если можно так сказать) далеким-далеким утром, в кафе за два мира отсюда, за несколько минут до того, как убил журналистку. Казалось, это было целую вечность назад.

- Конечно! — Люда деловито протолкалась вперед. — Пошли, Володя! Покушаем!

Коленопреклоненные люди стали пятиться, освобождая Володе путь на кухню. Где-то сзади возникла давка. Кто-то кричал, задушенно:

- Куда прешь? Куда?

- Володя! Володя кушать хочет!

Посреди прихожей освободилось узкое пространство, вроде дорожки. Только окаймлена эта дорожка была человеческими телами.

- Пойдем, Володя! — сказал до жути некрасивая Люда. В ее глазах, как совсем недавно у ее мужа, стояли слезы.

Поклонники были и на кухне. Володя прошел к столу, на котором остывал в тарелке борщ. Появилась порция макарон с мясом.

Володе немного непривычно было есть, когда на него смотрят столько людей. И не просто смотрят, а комментируют каждое движение.

- Ест! Ест! — несся по толпе шепот, уплывал в подъезд, где перерастал в смутный гул.

- Ты, хозяйка, смотри, тарелку не вздумай мыть! — говорила какая-то бабка. — Священная она. Сам Володя из нее кушал.

«Ест! Ест!» — скандировали внизу.

«Я сейчас с ума сойду!» — подумал Володя. Аппетит внезапно пропал, как не бывало. К тому же в самое ухо кто-то восхищенно дышал.

Он сумел впихнуть в себя еще несколько ложек борща, откусить хлеба. И тут зазвонил телефон. Аппарат был совсем рядом, недалеко.

- Да! — сняла трубку хозяйка.

- Здрасте! — услышал Володя из трубки громкий, уверенный голос. — Это Маргулис.

- Маргулис! — пронеслось по толпе. — Гнида иудская! Володеубивец!

- Нам надо поговорить, — говорил голос. — Включите жидовизор.

- Он и здесь диктует! — возмутились в толпе. — Конец их власти пришел! Конец!

- Не ждите, пока будет применено насилие, — резко и уверенно продолжал неведомый Маргулис. — Мы — против жестких мер. Мы хотим переговоров. Включите жидовизор.

- Но как же мы… вы… поговорите? — недоумевала хозяйка.

- Да через него и поговорим. Он на самом деле двусторонний. Вам только казалось, что смотрите вы. На самом деле смотрели и на вас. Ну?

- Гнида! Пидарас жидовский! — ругалась толпа.

- А включите, — сказал Володя.

Люда дрожащей рукой взяла пульт и нажала кнопку. В то же мгновение в трубке послышались частые гудки.