Down. down.down

Строгино — Мякинино

Неожиданно Володя понял, как следует держать себя с человеком по ту сторону экрана. Тот очень сильно стремился заставить всех себя уважать. Очень тонко, без брани, пугал. А если есть пунктик на собственной важности, значит, тут и комплекс по этому поводу…

Скорее всего, этот Маргулис — просто… мошенник? Нет. Он — слуга. По сути, как тот же швейцар у гостиничных дверей. Халдей.

- Пожалуй, мы не можем пойти на ваши условия, — усмехаясь, произнес Маргулис.

- А с каких это пор, господин Маргулис, вы принимаете решения за своих хозяев? — спросил Володя. — Не слишком ли много вы на себя берете?

Жабья улыбка не сползала с лица Маргулиса, но дернулась какая-то жилочка под глазом, а сами глаза помертвели.

- Я хочу повидаться со своим врагом, — Володя встал из-за стола и навис над экраном. — Меня, на минуточку, называют сыном Божьим.

- Группка экстремистов, — с мастеровитым, отточенным презрением фыркнул Маргулис.

- Вся Россия — экстремисты?

- Россиония, — поправил ведущий. — И совсем не вся! Многие вас не поддерживают.

- А вы представляете, как взорвется страна, узнав, что меня убили…

- Не смешите. Возмущаются только те, кому нечего терять. А у нашего быдла слишком много развлечений.

- Хорошо, — хищно улыбнулся Володя, чувствуя, что Маргулис уже увяз в западне. — На страну вы плевать хотели. Но что будет, господин Маргулис, если вы прогневаете своего Хозяина?

- Не думаю. Генеральный директор жидови…

- Я имею в виду не вашего генерального, — покачал головой Володя. — Я имею в виду того, кому служат хозяева ваших хозяев.

- Сата… — вдруг побледнел Маргулис.

- Тсс, не призывайте его раньше времени, не надо. Я приведу вам лишь две причины того, почему вы должны посодействовать в организации нашей встречи. Странно, что вы их еще не осознали. Вы ведь еврей, а стало быть — человек умный.

- Вы бредите, лже-Высоцкий. Его Величество Сатанаил XIII — слишком высокопоставленная особа для того, чтобы встречаться с самозванцем.

- Какая глупость! — усмехнулся Володя. — Вы перестраховываетесь. Вы — такой трус, господин Маргулис?

- Вот мы и перешли к оскорблениям.

- Увы, к констатации фактов. Вы не думаете, что мой враг и сам бы хотел со мной встретиться? Что будет, если вы, с вашим генеральным, лишите своего Хозяина такого удовольствия, как встреча со мной? Хозяин вам этого не простит…

Маргулис едва заметно сглотнул комок в горле, пошел в последнюю, отчаянную контратаку:

- Властелин Подземного Мордора — не хозяин, а гость…

- Да что вы говорите? Мне почему-то кажется, что его так называемый официальный визит — лишь прикрытие вашей капитуляции. Что с вами станет, когда Хозяин поймет, что решение за него принял слуга? Притом, не из самых приближенных к персоне. А?

Еще несколько минут назад Володя даже не думал, что побороть противника будет так нетрудно. Будучи частным сыщиком, он допрашивал, вербовал, даже ломал людей. Маргулис же был не из самых твердых орешков.

- Теперь, господин Маргулис, я расскажу, чем наша встреча выгодна лично вам, — продолжал Володя. — Вы имеете шанс первым показать, притом в прямом эфире, эксклюзивно — встречу сына Божьего и Дьявола. Ваша компания покажет, вы — прокомментируете. Вы войдете в историю.

- Я не хочу входить в историю в качестве комичного персонажа, — отбивался Маргулис. — Вы — лишь ничтожный клоун рвущийся нахамить высокопоставленной особе. Вы слишком ничтожны…

Володя впился взглядом в глаза жидоведущего.

- А ведь вы — не еврей, господин Маргулис.

- Что? — оторопел ведущий. — Да как вы…

- Самозванец, — пояснил Володя. — Вы самозванец. И не факт, что вы обрезаны.

- Не ваше дело. И обрезан…

- Можете доказать? Публично, на всю страну?

- Могу, мне простят.

- Значит, свою залупу вы цените выше интересов своего Хозяина? — прищурился Володя. — Ее вы показать можете, а меня — нет? Будьте уверены, Хозяин вам и это припомнит. Вы — глупый гой, господин Маргулис. Увы мне, я воспринимал вас слишком серьезно.

Несколько секунд Маргулис возвращал на свое лицо выражение равнодушия.

- Странный вы человек, лже-Высоцкий, — сказал он. — Вы думаете, что останетесь живы после этой беседы?

- Нет, — покачал головой Володя. — Меня убьют.

- А вы умнее, чем я думал, — Опомнился. Подольститься пытается. — Но не могу понять, зачем вам надо все это?

- Я хочу победить, — сказал Володя. — Проведите меня к нему.

- А вы затейник! — погрозил пухлым пальчиком Маргулис. — Не выключайте жидовизор. Я извещу вас о решении.

Экран заволокла темнота. Лишь потрескивали тут и там маленькие серебристые искорки, что значило — аппарат еще работает.

- Ну, ты, Володя, уделал жида! — нарушил тишину в кухне усатый. — Мощно!

- Невелика заслуга, — усмехнулся Володя. — Его Хозяин — посложнее будет.

Кто-то, кажется, Миша, хозяин квартиры, протянул Володе початую бутылку водки.

- «БиС», — прочел Володя этикетку. — «Бухай и сдохни»? Ну, спасибо, добрый человек.

Миша стушевался.

- Ладно, шучу, — произнес Володя и отпил из горла большой глоток. Водка обожгла гортань. Люда, жена хозяина, подвигала тарелки с закуской.

Володя передал бутылку в толпу.

Зажегся экран.

- Ну, я вас поздравляю, — произнес язвительный Маргулис. — Встреча состоится. Из Кремля за вами вышлют вертолет.

- Нет, — ответил Володя. — В Кремль я — не полечу. Никаких зданий. Наша встреча состоится в пустынном месте. Вдали от зданий. Мое предложение — МКАД. Я, со своими людьми, с голов которых не должен упасть ни единый волосок, расположусь со стороны Москвы. Сатана — со стороны области. Мои люди будут безоружны.

- Ну, не знаю, выполнимо ли это на таких условиях…

- Только на таких, — отрезал Володя. — Других не будет. Мы поедем колонной. Препятствий нашему продвижению возникать не должно.

- Но…

- Молчать! — рявкнул Володя. — Последнее: я разрешаю вам убить себя. Но не моих людей.

Экран жидовизора вновь моргнул. Через секунду-другую под линзой вновь возник Маргулис.

- Это будет деревня Мякинино, — сказал он. — Отсюда не так далеко.

- Пусть будет так, — ответил Володя и поднялся из-за стола.

Собравшиеся на кухне люди пожирали Володю влюбленными взглядами.

- Выключите жидовизор, — сказал Володя. — Мы идем в Мякинино.

«Господи Боже! Во что я ввязываюсь? — подумал Володя. — Меня же действительно убьют. Господи Боже, если ты есть, пусть это будет не больно…»