Дракон и Джордж

19

Джим шумно приземлился на гравийную дорожку, ведущую к дому Каролинуса. Где-то в глубине леса, в чернильной мгле, раздробленной нитями и пятнами лунного света, сварливо закричала разбуженная птица. Она смолкла. Лес, поляна и кусты вновь погрузились в сладкую и вязкую дремоту.

Из-под ставней не пробивалось ни лучика света. Джим заколебался. Нетерпение сменилось сомнением. Будить волшебника ему не хотелось.

Он стоял в нерешительности, мало-помалу соображая, что дом не заперт на ночь, а покинут хозяином. Над поляной витал дух заброшенности и пустоты.

– А, вот ты где! – прохрипел голос.

Джим резко обернулся.

– Арагх! – воскликнул он.

Из теней, отбрасываемых деревьями, навстречу Джиму вышел волк. Радости Джима не было предела. Он хотел было броситься и обнять Арагха, но разглядел за волком знакомый силуэт дракона.

– Смргол! – воскликнул Джим.

До сего мгновения Джим толком не задумывался, что он чувствует по отношению к волку, Смрголу, Брайену да и остальным. Контрасты в этом мире были куда резче, а полутона вовсе стирались. Жизнь и смерть жили бок о бок: точно так же, как любовь и ненависть. Если за короткий промежуток ты не возненавидел, значит, ты научился любить.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Да вот тебя ждем, – проворчал Арагх.

– Меня?! Почему именно здесь? Как вы догадались?

– Маг сказал, – ответил Смргол, – вчера в логово прилетела ласточка и передала приглашение от Мага. Я бросил все и что было сил понесся к Звенящей Воде.

– Дракон, – сказал он, – Джеймсу Эккерту, известному тебе под именем Горбаша, и мне предстоит поодиночке проделать длинный путь. Если я одолею его успешно, мы встретимся позже. Если Джеймсу Эккерту посопутствует удача в его путешествии, он придет сюда, чтобы разыскать меня. Дождитесь его и перескажите все, что говорил я. Решающий час близится, а размах битвы значительней, чем я предполагал. В катаклизм вовлечена не одна плоскость мироздания Запомни и повтори последнюю фразу, дракон.

Я повторил и задал вопрос:

– Что это означает. Маг?

– Долго объяснять. Передай Джиму, он поймет. В борьбу включены несколько плоскостей мироздания, и если мы сплотимся, то у нас будет больше шансов победить захлестывающую мир болезнь. Сражаться придется всем, но победа наших противников возможна только благодаря нашей разобщенности. Поражение означает крах. Погибнет все сущее… Запомнил ли ты, дракон?

– Я могу пересказать все легенды из Первой Книги Драконов, – начал было говорить я, но он оборвал меня на полуслове.

– Забудь пока о легендах, Смргол, – сказал он. – Передашь волку…

– Арагху? – спросил я. – Он придет сюда?

– Безусловно. Ему интересно, кто вселился в Горбата. И перестань перебивать! – воскликнул он. – Пусть волк разыщет рыцаря, лучника, разбойника и его дочь и скажет им, что они нужны для последнего сражения. Штурмовать замок Маленконтри бессмысленно. Сэр Хьюго и его воины повиновались зову Темных Сил и, став их слугами, ушли из замка в Презренную Башню. Сэру Брайену ни к чему захватывать замок. В случае победы Темных Сил сэр Хьюго вернет его одним ударом меча, одной стрелой, выпущенной из арбалета. Передай, что они встретят меня перед Презренной Башней, если я вернусь из своего путешествия. Джеймса они увидят, только если его путь закончится удачей и он останется цел и невредим. Итак, прощай!

– Итак, прощай! – повторил Джим. – Это было частью послания?

– Не знаю. Но это были его последние слова, – сказал Смргол. – Затем он исчез… как обычно исчезают волшебники.

– Как прошло твое путешествие. Горбаш? – поинтересовался Арагх.

Джим открыл было рот, но молча закрыл Было нелегко, да и незачем рассказывать о своих внутренних странствиях, углубляясь в самоанализ, и пересказывать все те открытия, которые Каролинус и так предугадал, благодаря своему дару волшебника.

– Как-нибудь я попытаюсь рассказать обо всем, – пообещал Джим.

– А, одно из таких путешествий, – протянул Арагх, оставив Джима теряться в сомнениях, действительно ли волк понимал и догадывался о происшедшем. – Хорошо, что сюда ты добрался. Так двинемся же в Презренную Башню и расставим все точки над «i»! – Его зубы зловеще лязгнули, действительно поставив – по крайней мере, одну – точку.

– Пойдут Горбаш и я, – вмешался Смргол. – Не забывай, волк, тебе надо передать послание рыцарю и его отряду. Тебе следовало отправиться незамедлительно, после того как я передал слова Мага.

– Я не подчиняюсь приказам, – ответил Арагх. – Я дожидался, когда Горбаш вернется из своего путешествия.

– Отправляйся в путь, – настаивал Смргол.

– Хм! – рявкнул Арагх. – Ладно. Но, Горбаш, оставь для меня парочку Темных Сил, а я догоню вас позже.

Тени сомкнулись над волком, и он исчез.

– Да он… неплох, для волка разумеется, – заключил Смргол, смотря в темноту. – Капризен и непредсказуем. Но волки все такие. Горбаш, на рассвете мы идем к Презренной Башне. А пока последуй советам Мага и отдохни после долгого путешествия.

– Отдых?! – воскликнул Джим. – Я не нуждаюсь в отдыхе.

Как только эти слова слетели с языка, Джим понял, что не кривил душой. Он чувствовал себя прекрасно.

– Вероятно, ты еще слишком юн и неопытен, мой мальчик, – назидательно произнес Смргол. – Любой взрослый дракон знает, что приобрести боевую форму, и дух можно только после хорошего сна и плотного обеда.

– «Плотного обеда»? – встревоженно переспросил Джим. – Ты захватил с собой еду?

– Увы, нет, – ответил Смргол. – Но пять-шесть часов здорового сна не повредят.

– Не заснуть.

– Не заснуть? Где же это видено, чтобы дракон не мог заснуть? Довольно выдумок. Горбаш. Любой дракон – а особенно по линии нашей семьи – может всегда есть, пить и спать.

– Не станем медлить. Полетим сейчас, – предложил Джим.

– Ночью?

– Но при свете яркой луны, – возразил Джим. – Ты видел, как я прилетел к дому?

– Чистейшей воды безумие. Такие юнцы, как ты, вечно рискуют. Девятьсот девяносто девять раз из тысячи им сходит с лап. Но затем наступает день, когда судьба отворачивается, и им остается лишь раскаяться в своей глупости, но уже поздно, время вышло. Вот скажи, что ты будешь делать, когда облака затянут луну и ты не сумеешь разглядеть землю с воздуха?

Джим открыл пасть, чтобы рассказать старику-дракону об экспериментальном полете в кромешной тьме и под дождем, о поразительных открытиях, но почему-то предпочел промолчать.

– Угомонись, мой мальчик, – добродушно проворчал Смргол. – И перестань молоть всякую ерунду. Нам нужно отоспаться.

Настойчивость Смргола затронула недавно открытые подуровни эмоционального восприятия. Он внимательно, но не навязчиво, изучающе всмотрелся в старого дракона. Какие-то незаметные изменения произошли в Смрголе с тех пор, как он последний раз видел… дядю.

Левое веко почти закрыло длинный узкий глаз. Левое крыло Смргола опустилось вроде бы чуть-чуть, но тем не менее достаточно заметно. Он стоял на четырех лапах, не смещая центр тяжести на правую сторону тела. Подобные проявления физического недомогания Джим видел и ранее, но не у драконов. После первого инфаркта, три года назад, у деда Джима были похожие симптомы.

Но у драконов ведь не бывает… Джим прервал рассуждения. Очевидно, и в этом мире вместе со старостью приходят неизменные спутники: недуги, беспомощность и дряхлость. И Смргол – вне зависимости от того, понимал он или нет, что с ним происходит, – лететь никуда не мог.

– Ладно, – согласился Джим. – Обождем до рассвета.

Вряд ли Смргол оправится до утра, но за несколько часов Джим попробует найти выход из сложившейся ситуации. Он засунул голову под крыло и притворился спящим. До его ушей донесся вздох, возможно, облегчения, а когда несколько минут спустя он украдкой взглянул на Смргола, тот, спрятав голову под крыло, тихо похрапывал.

Джим заснул, ломай голову над тем, как ему поступить, но, когда проснулся, ответ пришел сам собой.

– Смргол, – сказал он, – я тут поразмыслил…

– Это делает тебе честь!

– Э… да, – промямлил Джим. – Словом, вот что я надумал. Вероятно, мне стоит как можно быстрее лететь к Презренной Башне. Если Каролинус не ошибся и сэр Хьюго с воинами направляются туда, то это означает, что Темные Силы собирают всех своих слуг. Кто скажет, сколько их там будет? Тысячи сандмирков или им подобной нечисти! Возвращайся в пещеры пешком – так спокойнее. Пусть ни одна тварь не пронюхает, что мы собираем отряд драконов.

Смргол неловко закашлялся.

– Мой мальчик, – начал он, – давно вот хотел сказать, да как-то повода не случалось… В общем… так получилось, что остальные не пойдут.

– Не пойдут?

– Проголосовали против. Я сделал все, что в моих силах, но…

Смргол замолчал, так и не закончив фразы.

О подробностях Джим не расспрашивал. Он и так знал, почему остальные драконы проголосовали против Они увидели состояние Смргола, когда тот попытался, убеждать их на сходке: престарелый, немощный лидер не мог вселить в соплеменников пыл и страсть к сражению. Джим уже достаточно узнал о драконах. Тело и мозг Горбаша, наконец, сам Смргол… Источников хватало. Он понял, что по своей природе драконы были крайне консервативными созданиями. СИДИМ И НЕ ВЫСОВЫВАЕМСЯ, ПОКА ВСЕ НЕ УТИХНЕТ – вот главный постулат их философии.

– Это к лучшему! – быстро произнес Джим. – Значит, ты спокойно можешь отправиться к болотам по суше, пока я добираюсь туда по воздуху: ты будешь связным между теми группами наших сподвижников, которые встретятся тебе по пути.

– Связным? – подозрительно сказал Смргол. – Это словечко ты подцепил от Каролинуса или от джорджа… рыцаря?

– Нет… Хотя все может быть. Оно означает…

– Я знаю, что это означает, – грустно произнес Смргол. – Ты оджорджился до предела, мой мальчик. Так ты действительно хочешь, чтобы я пешком шел на болота?

– Тактически это грамотней, – ответил Джим. – Я лечу прямо к башне, а ты занимаешься… организационными вопросами.

– Да, – Смргол бросил быстрый взгляд на свой левый бок, – может, ты и прав.

– Прекрасно! – воскликнул Джим. – Все решено! Я немедленно улетаю.

– Удачи, Горбаш!

– Удачи, дядюшка!

Услышав последнее слово, глаза Смргола заискрились счастьем.

– Ладно, племянник… нечего слоняться и тянуть время. Кажется, ты собрался улетать. Проваливай!

– Согласен! – выпалил Джим и взмыл в воздух.

Новый день распеленывал предрассветную мглу неясных теней, оправляясь после вчерашней непогоды, отряхиваясь от ночного, беспокойного сна, вбирая в мускулы свежие силы. Поднявшись на шестьсот футов в безоблачное небо, Джим поймал сильный попутный ветер, дувший в сторону болот, расправил крылья и, подобно орлу, начал скольжение по воздуху. Минут через пять направление ветра по странной прихоти изменилось на сто восемьдесят градусов. Джим поднимался и опускался, нащупывая границу встречного потока, но безуспешно. Некоторое время он сражался с ветром, заметно замедлившим его продвижение вперед. Он начал подумывать, что если ветер не стихнет, то ему придется спуститься на землю и найти Смргола. Дойти до болот пешком будет гораздо быстрее и легче.

Ветер резко оборвался, и наступило затишье. Пойманный врасплох, Джим потерял пятьсот футов высоты, прежде чем приспособился к новым условиям и отыскал восходящий термал.

«Что дальше?» – спрашивал он себя.

Ответа не было. В затянувшемся безветрии он настойчиво переходил из одного термала в другой, медленно и скачкообразно набирал высоту. Конечно, плохо лететь лучше, чем хорошо идти, но все же хочется как-то побыстрее…

Часам к десяти утра он добрался до болот, нашел Великий Тракт и полетел над ним на высоте нескольких сот футов.

Насыпное полотно Великого Тракта густо поросло деревьями и кустарником и напоминало лес, оставшийся далеко позади болот. Трава, листья, ветки застыли в свежем осеннем воздухе. Джим поднимался и спускался, но так и не сумел уловить ни малейших признаков движения на земле. Он не заметил ни людей, ни зверья, ни единой птицы или роя насекомых. Пустынный пейзаж и настораживал, и успокаивал. Размеренное однообразие убаюкивало, и Джим почти позабыл о том, куда и зачем он летит. В памяти всплыл отрывок из написанного в школе стихотворения, сочинением которых он баловался, пока не избрал благоразумно профессию преподавателя:

Незрячее Время часы отмеряет Безликих детей на безглазой стене.

Бессмысленность жизни года растворяет, И серый пейзаж неизменен в окне.

– Джим Эккерт! Джим Эккерт!

Слабый тонюсенький голос, донесшийся издалека, вывел его из раздумий. Он огляделся, но никого не увидел.

– Джим Эккерт! Джим Эккерт!

Дрожь пробежала по спине. Голос зазвучал громче, и неприятная судорога передернула тело. Только сейчас он понял, что звали его с тракта, но откуда-то издалека.

– Джим Эккерт! Джим Эккерт!

Голос звучал в полную силу. Это был голос дракона, но Смргол и Брайен кричали куда громче…

Зоркие глаза Джима скользнули по дороге… В зарослях высокой травы, окруженной деревьями и кустарником, шевелилось пятно… Джим сделал вираж и пошел на снижение.

Еще до того, как лапы дракона коснулись земли, он уже знал, кто звал его Секох. Он лежал ничком на траве, крылья распластались в разные стороны, будто у пойманной и жестоко выставленной на всеобщее обозрение птицы. Время от времени водяной дракон подымал голову и беспомощно кричал.

Джим завис почти над Секохом. Но водяной дракон не видел его, в чем не было ничего странного: его голова была развернута в противоположном направлении. Джим лихорадочно размышлял. Ему было не по себе оттого, что Секох выкрикивал его настоящее имя, а положение тела водяного дракона было явно неестественным. Даже в самой мысли ответить дракону было что-то жутковатое.

Джим помедлил. Через миг движение вынесло Джима чуть дальше, и водяной дракон заметил его.

– Джим Эккерт! Джим Эккерт! – закричал Секох. – Не улетай! Вернись и послушай меня! У меня есть что сказать тебе! Прошу, вернись! Помоги! Помоги мне. Ваше Святейшество! Я ничтожный водяной дракон…

Джим продолжал полет, махнув рукой на крики, но душу его раздирали сомнения. Откуда Секох узнал его настоящее имя? Или водяной дракон что-то обнаружил, или Темные Силы использовали его как посредника. Неужели Они готовы обсудить условия освобождения Энджи?

Он крепко ухватился за слабую ниточку надежды, поданную ему последней мыслью. Может, оно, конечно, и так… но, с другой стороны, если Секох что-то разнюхал, то глупо улетать, не поговорив с ним. Джим старался быть беспристрастным и руководствоваться законами логики, но его тронули нотки отчаяния в голосе Секоха и мольба о помощи.

Джим мрачно развернулся, взмахнул крыльями, набирая высоту, и начал снижаться.

Секох лежал на том же месте, в той же позе. Увидев Джима, он зашелся каскадом радостных возгласов.

– О, благодарю Вас, Ваше Высочество! Благодарю, благодарю… – подобострастно залепетал Секох, завидев, как приземляется Джим.

– Перестань причитать! – отрезал Джим. – Что ты хотел мне ска…

Он замолчал, увидев, почему Секох лежит в такой странной позе. В высокой траве были хитро спрятаны колья, к которым длинными кожаными ремнями кто-то привязал лапы и концы крыльев дракона.

– Стой смирно, дракон! – скомандовал голос.

Джим обернулся. Из леса вышел человек в блестящих доспехах; в последний раз он видел его сидящим на коне, с копьем в руке. Плотное кольцо воинов окружило Джима; взведенные арбалеты были зловеще нацелены в грудь Джима.

Секох закричал.

– Прости меня. Ваше Сиятельство! – кричал он. – Прости никудышного! Меня вынудили! Я никчемный водяной дракон, а они поймали меня. Темные Силы подсказали им, что, если я буду выкрикивать твое имя, ты придешь, а они смогут поймать тебя. Они обещали мне свободу, если ты прилетишь. Я никчемный водяной дракон. Но как мне спасти свою поганую шкуру? Ведь никто не придет мне на помощь! У меня не было другого выхода!