Дракон-куратор и уроки межмировой магии (СИ)

Глава 37 (Не)чужие тайны

Элреин ненадолго покинул подвал. Для того чтобы всё получилось, нужны были особые магические смеси, и приготовить их мог только Крэйн. Вылазка дракона, к счастью, прошла без последствий. Похоже, зря Кирнан сомневался в актерских способностях нашего куратора.

К его возвращению нам удалось разбудить оставшихся ребят. Талисия озадаченно оглядывалась и долго не могла поверить в происходящее. С ужасом косилась на избитого и связанного Дарлоу. А когда услышала от кого-то из парней, что наш Кирнан на самом деле не тот, за кого себя выдавал всё это время, окончательно растерялась и заторможенно хлопала ресницами. Она попыталась поговорить об услышанном с самим Честером, но тот перебил её и пообещал обсудить всё позже.

Пока дракон отсутствовал, Кирнан принялся растолковывать нам суть ритуала, и что от нас потребуется сделать. Вопросов и сомнений у всех было много, он отвечал обтекаемо и заверял, что нет причин волноваться. Единственное, перед началом необходимо принести клятву о неразглашении. Он поставил нас всех в круг и уже протянул руку, требуя произнести необходимые слова, когда в подвал вернулся Элреин.

Кирнан досадливо поморщился под тяжелым взглядом желтых глаз, после чего отступил, пуская на свое место дракона. В итоге клятву у нас принял Элреин и, холодно улыбнувшись, «обрадовал», что мы преждевременно вступили в ряды сотрудников его тайной службы. Приказав оставаться на месте, он достал из кармана мел и начал обводить вокруг нас контур.

В воздухе витало ощутимое напряжение. Особенно нервировало молчаливое внимание Вейдмана, полулежавшего у стены. Закончив с кругом, дракон раздал нам листы, на которых было написано три строчки, затем выудил из кармана колбу с прозрачной жидкостью.

— Три глотка. Каждый.

Следуя указаниям, мы по очереди отпили бесцветный и безвкусный напиток, после чего сели на пол, оставаясь в пределах нарисованного круга. К нам присоединился Кирнан, дракон остался за контуром, сложил руки за спиной и кивнул, разрешая начинать.

Первым шагом следовало покинуть физический мир и спуститься на второй уровень. В пустом помещении перед нами лежали листы с тремя строчками, первую мы должны были прочитать хором. Смысл понятнее не стал, даже после искажения уровня, но мы справились и в один голос произнесли несколько зубодробительных слов. В следующий миг из круга исчезли сразу четверо.

— Всё в порядке, они просто потеряли сознание, — спокойно произнес Кирнан. — Спускаемся дальше.

Мы переместились еще на уровень. Теперь мы видели всех нас, лежащих в круге, Элреин медленно ходил от одного тела к другому и проверял пульс. Пройти первый этап помимо меня смогли лишь Кирнан и Франций. Несмотря на то, что я уже знала особенности ритуала, стало неуютно. Ведь следующим шагом нам предстояло открыть мысли и разделить воспоминая.

Прочитав вторую строчку, мы посмотрели друг на друга.

— Вейдман, ну ты и придурок! — через несколько минут воскликнул Франций.

— Не называй меня так.

— Прошу прощения, господин глава Тайной Канцелярии, — Франций скривил губы в некрасивой усмешке и припечатал: — но вы всё равно придурок.

— Да что бы ты понимал!

— Кирнан, прости, но я с ним согласна. Твой поступок…

— Это моя работа, Яна из другого мира, — огрызнулся он. — Ты ведь тоже врала всё это время.

— Да, но я не соблазняла невинную девушку, чтобы подобраться к её брату!

Повисло молчание. Мы все скосили взгляд на лежащую рядом Талисию. Кирнан вздохнул и потер переносицу.

— Водные драконы, даже не верится… Почему я не помню, как ты оказалась в моем душе? — голос Франция подпрыгнул на несколько октав.

— Менталы, — просветил его мрачный Кирнан.

Подняв на меня взгляд, он тише добавил:

— Мне жаль. Ты так долго их искала…

В горле застрял ком сомнений и мыслей, которые я еще не успела толком обдумать, а о них уже стало известно другим. Слияние сознания это… необычно. И довольно-таки неприятно, не только ты раскрываешься перед посторонним, собственноручно передаешь ему в руки дневник со всеми сокровенными мыслями, но и сам оказываешься погребен под чужими тайнами.

Как оказалось, Кирнан Вейдман или, как он предпочитал себя называть, Кирнан Честер — глава Тайной службы Хорлака, которая в королевстве людей называется Тайной Канцелярией. О моем происхождении он догадывался, так как ему было известно о существовании порталов между мирами. И моих родителей он знал — по иронии судьбы он был одним из тех, кто допрашивал появившихся словно из ниоткуда супругов Маренковых.

В академию Кирнан проник под прикрытием, так как им поступали сведения о том, что партии метана тайно перевозят именно в Демир-Лиет, к металлическим драконам. В Эж-Дер он поступил неслучайно, именно здесь находились последние «свободные» имерсы, кто еще не успел дать клятву одной из тайных служб. Кирнан знал, что нападали на тех, кто владел иммерсивной магией, и догадывался — необученные адепты могут стать новыми жертвами.

Чем дальше он погружался в это дело, тем больше подозревал в причастности кого-то из иксиров. На это указывали новые образцы метана. Предположительно им мог быть тот, кто имел доступ к секретным данным Тайной службы Демир-Лиета. Крэйн Соранзон казался самым вероятным кандидатом, поэтому Кирнан решил сблизиться с его сестрой и с её помощью узнать больше о семье Соранзон и получить доступ к их родовому поместью. И хотя милашка Талисия по-настоящему запала ему в сердце, долг и служба для него всегда будут на первом месте.

Но насчет иксира он ошибся, это стало очевидным, когда его отчим захватил медного дракона со всей нашей группой. Что же связывало Кирнана с Йондером и его приспешниками? Его отец состоял в банде, а когда у самого Кирнана в семь лет проснулись способности к иммерсивной магии, начал его обучать и вовлекать в преступную деятельность. Однако вскоре Вейдман узнал, что Кирнан ему неродной, во время одного из погружений он не обнаружил между ними нитей родственной связи, которую при особом навыке можно увидеть на энергетическом уровне. В тот день он сорвался на жене. А потом и на сыне. Но отказаться от него он не мог, способностями мальчишки заинтересовался главарь банды. Он приказал Вейдману обучать пасынка и сообщать о его успехах. И тот подошел к исполнению приказа с особой жестокостью. Многочисленные шрамы на теле Кирнана служили тому отличным доказательством. Несколько лет спустя он сполна за них отплатил.

Используя дар, Кирнан подслушал планы банды о новом нападении, и пока те были заняты обсуждением, привел стражников к их логову. Задержание, как известно, закончилось подрывом всех участников. Когда расследование закончилось, дознаватели из Хорлака оценили способности мальчика и предложили ему службу в своих рядах. Он согласился. Сменил фамилию, перевез мать в безопасное место и с тех пор усердно работал, поднимаясь по карьерной лестнице. В тридцать Кирнан Честер стал самым молодым главой Тайной Канцелярии в истории королевства. Расследование новых атак с использованием метана было для него делом личным, поэтому он отправился в Демир-Лиет, чтобы во всем разобраться.

— Почему в твоей памяти столько белых пятен? — возмутился Франций. — Разве мы не должны увидеть всё?

— В этом случае мне пришлось бы вас убить, — с серьезным выражением ответил Кирнан. — Но, к счастью для всех нас, принося магические клятвы, я учитывал все возможные варианты.

Франций передернул плечами, но согласно кивнул. Ну да, главе Канцелярии известны многие государственные тайны, ввязываться в которые уж точно не было никакого желания. Но не только Кирнан хранил секреты.

— Значит, это был ты, — вздохнув, я укоризненно посмотрела на блондина.

Щеки Франция опалил румянец, но взгляд он не отвел. Однажды вечером он возвращался в общежитие и случайно услышал странный шум со стороны полигона. На всякий случай спрятавшись в кусты, он вскоре увидел Гленневаля, первоклассного огнала, всего покрытого ожогами. А затем и частичное обращение куратора, в котором сразу узнал стального дракона. Он тут же помчался в башню, чтобы связаться с братом и всё ему рассказать.

— Я ведь не знал, что Адалет…

Франций опустил голову, светлые пряди упали на лицо, закрывая от нас его потухший взгляд. Он выглядел уставшим и осунувшимся, как если бы провел в этом подвале вдвое больше остальных.

Отношения братьев Альцаган нельзя было назвать простыми. Отец Франция почти отказался от него, когда тот родился без крыльев. Но Адалет заступился за младшего брата и настоял на том, чтобы он остался в семье. Всё детство Франция он приглядывал за ним, хотя и оставался внешне холодным. Особенно когда рядом находились посторонние. То, как Йондер обошелся с Францием во время Каас-Талом, было типичным поведением Адалета в отношении младшего брата. Но несмотря на это, Франций любил его больше всех, стремился во всем ему подражать, чем сильно раздражал отца.

Как я поняла из его воспоминаний, надменность Франция отчасти показная, он считал, что обязан соответствовать роду Альцаган, а именно так вели себя со всеми его родные и близкие. Он всячески старался оправдать ожидания семьи, принести пользу. Даже его отношения с Галлаей служили именно этой цели. Они познакомились при поступлении в академию, он сразу узнал в ней дочь хранителя королевской сокровищницы. Он также знал, что у отца и брата не складывались связи с Дэ-Арли. Он добивался внимания Галлаи два года, горделивая красотка далеко не сразу пала под чарами его обаяния. Что, несомненно, злило Франция, но он продолжал добиваться своего. К окончанию второго курса девушка сдалась. А позже он понял, что Галлая страдала от душевного заболевания, которое её семья тщательно скрывала. Однако ему по большому счету было всё равно, Францию даже нравилась её одержимость, её внимание и обожание. Особенно после стольких усилий с его стороны. Пожалел он лишь тогда, когда захотел расстаться с ней, чтобы сблизиться… со мной.

А со мной Франций решил подружиться именно после появления стального дракона. Он увидел, что куратор проявляет к новенькой интерес, и хотел через знакомство со мной наладить связи с легендой Демир-Лиета. Особо выгодные связи для рода Альцаган, конечно.

Я на него не обижалась. Просто таков Франций, отчасти таким его сделало воспитание и отношение в семье. Ему болезненно не хватало отцовского внимания и одобрения, и он делал всё, чтобы их заслужить. Мы не успели стать хорошими друзьями, чтобы эти откровения причинили мне хоть какую-то боль, скорее я лишь убедилась в своих подозрениях насчет блондина. Однако в груди стало немного тесно от сочувствия к младшему бескрылому дракону из рода Альцаган.

Пока прогоняла в голове все эти мысли, оба парня смотрели на меня. Они вдруг перевели взгляд на дракона, снова на меня и, к моему ужасу, оба ухмыльнулись.

— Я так и знал, — довольно протянул Франций.

— Это было очевидно с самого начала, — хмыкнул Кирнан.

— Да ну вас! Давайте переходить дальше.

— Последняя часть самая сложная, — Кирнан враз посерьезнел. — Высока вероятность, что нам с блондинчиком не хватит сил, и тебе придется погружаться одной.

— Почему ты думаешь, что их хватит мне?

— Наследнице-то водных драконов? — Франций вскинул брови. — Узнай, где мой брат, малышка. Я на тебя рассчитываю.

— Яна, самое главное, задавай четкие конкретные вопросы. И как только получишь ответ, сразу же возвращайся. Не уходи слишком глубоко.

— Иначе что?

Кирнан помолчал несколько мгновений.

— Просто не задерживайся. Приступаем.

Уже после первых слов они оба исчезли. Зажмурившись, я прошептала последнее и окунулась в темноту.

Резко села, распахивая глаза. Голова снова кружилась, и я не сразу заметила склонившиеся надо мной встревоженные лица.

— Мы уже начали беспокоиться, — пробормотал Кирнан, потирая лоб.

Элреин сжал губы в жесткую линию и отклонился, прожигая меня пристальным взглядом.

— Получилось?

Шумно выдохнув, коротко кивнула и поднялась на ноги.

— Я знаю, что нужно делать.

Дворцовая площадь пестрела от яркого разнообразия нарядов, здесь собрались сотни драконов и тысячи тех, в ком текла драконья кровь. Почти не осталось незанятых мест, особенно вдоль палаток с угощениями и сувенирами было не протолкнуться. Лишь в самом центре, в огороженном вокруг сцены пространстве, гости могли свободно передвигаться и обмениваться рукопожатиями. Именно здесь находились официальные делегации трех королевств. Осматривая место провидение саммита, я подтянула выше ворот пальто и уткнулась в него носом. Сезон ветров в Баш-Кое подходил к концу, и скоро в столице ожидались настоящие холода.

Возле сцены переговаривались между собой трое мужчин в коронах, по виду которых легко угадывались их королевства. На них были торжественные одеяния, как и на окружавших их придворных и министрах. Между королями не ощущалось напряжения, напротив, они смеялись и вели себя, как старые друзья.

Еще раз оглядевшись, я начала протискиваться через толпу и незаметно сместилась на уровень. По опустевшей площади ходили около дюжины мужчин и женщин в серых костюмах. Противоядие, которое Крэйн тайно готовил под видом снотворного, подействовало. Пока мы были заперты в поместье, Дехар тоже не сидел без дела. Как только Элреин вернул тело, он связался с менталом и передал ему тайные распоряжения. И теперь у нас было необходимое подкрепление. Заметив меня, один из имерсов кивнул. Я помахала в ответ и сместилась глубже, подошла ближе к сцене, продолжая наблюдать за правителями.

Дракон, чью голову венчала железная корона с острыми зубцами, повернулся к стоящим в нескольких шагах от него министрам и подозвал к себе одного из них. Между тем дракон в короне, усыпанной крупными кристаллами, тоже обратился к находившимся неподалёку советникам. Одного из них, я, к своему удивлению, узнала. Он был одним из участников Каас-Талом, худощавый наставник команды хангаров. Сам же правитель Кайар-Лиета напоминал истукана с острова Пасхи: грузный мужчина с тяжелым подбородком и грубыми чертами на крупном лице. Он, как и вся делегация каменных драконов, был одет в черный бархатный камзол, и все вместе они выглядели довольно мрачно среди остальных ярко разодетых придворных. На его фоне третий правитель с венком позолоченных веток выглядел изысканно. Длинные аккуратно уложенные светлые волосы и ослепительная улыбка, похоже, присущая всем деревянным драконам. Кстати, о них…

Присмотревшись к толпе, попыталась отыскать взглядом профессора Ойхана, но столкнулась с другим знакомым лицом. Магистр Гленневаль! Не ожидала его здесь увидеть. Спустя несколько долгих минут я нашла и Асфаделия, и как раз вовремя, к нему подошел министр Дэ-Арли и незаметно передал какой-то сверток. Если бы не всматривалась так пристально, пропустила бы это движение. Асфаделий тут же направился к группе в светлых расшитых накидках, окружившей короля Тахтар-Лиета.

Нужно было торопиться.

Когда наступило утро, мы уже несколько раз обговорили план. Не все были довольны, но времени оставалось слишком мало, чтобы придумать вариант получше. Продолжая притворяться Вейдманом, глава Тайной службы отправился на площадь с остальными злоумышленниками. В поместье остались лишь несколько охранников, с которыми быстро разобралась группа зачистки во главе с Дехаром. Пока драконы проводили осмотр и собирали улики, мы разделились согласно плану. Франций и несколько опытных имерсов отправились на поиски запертого сознания Адалета. Крэйн готовил магические смеси, необходимые для операции. Как только они будут готовы, он должен переместиться на площадь вместе с Кирнаном. Остальные ребята, увы, всё еще находились без сознания после ритуала.

Следя одним глазом за передвижениями Асфаделия, другим я выискивала Верховного судью. Вот он! Адалет Альцаган стоял чуть в стороне от главных лиц королевств и с вежливой улыбкой разговаривал с драконом из Тахтар-Лиета. Я подобралась совсем близко к блондину и попыталась прочесть по губам.

— … столице, Ваше Высочество? — кажется, произнес судья.

— Больше всего меня впечатлил королевский дворец, — доброжелательно улыбнулся молодой дракон.

Перекинувшись еще парой фраз, которые я не разобрала, они раскланялись. Принц направился к делегации из родного королевства, когда на пути у него возник профессор Ойхана. Мужчины столкнулись плечами, на лице нашего преподавателя тут же появилось скорбное выражение, и он низко поклонился. Принц одернул рукав пиджака и торопливо подошел к своему отцу. Представление началось.

На сцену, где уже стояли три высоких трона, к каждому из которых вела золотая ковровая дорожка, вынесли высокий закрытый столик с резными стенками, видом напоминавший церковный аналой. Следом поднялись ведущие, два молодых симпатичных дракона. Они начали приглашать правителей занять свои места, как вдруг железный король повелительно поднял руку. Все тотчас замерли. Двое в форме дворцовой охраны что-то докладывали правителю, отчего тот багровел прямо на глазах. Выслушав донесение, железный дракон подозвал к себе Дэ-Арли. Министр торопливо приблизился и согнулся пополам в глубоком поклоне.

«Времени совсем не осталось. Где же они?» — я нервно всматривалась в толпу.

Увидев по другую сторону от сцены машущего мне Кирнана, с облегчением выдохнула. Рядом, за спиной одного из придворных железного короля, уже стоял Элреин. Повернув голову в мою сторону, дракон подал знак, что всё готово. Я сжала кулаки и сделала последний шаг.

Между тем волнение в толпе нарастает. Вот дворцовый страж достает небольшой прибор и вдруг указывает пальцем на… принца деревянных драконов. Лазурные глаза короля недобро вспыхивают, но он продолжает улыбаться.

— Волреин, что за цирк?

— Это ты мне объясни, Ларнелий, — цедит слова железный король, — почему моя стража указывает на твоего сына? Учитывая слухи, которые о нем ходят.

— Всего лишь слухи. К тому же необоснованные.

Принц запальчиво оправдывается и уверяет, что ни в чем не виноват, однако один из советников каменных драконов подходит к нему и одергивает полу его пиджака. На землю с глухим стуком выпадает сверток. Делегация Тахтар-Лиета в немом удивлении смотрит, как дворцовый страж поднимает его и разворачивает, показывая всем лежащие внутри золотые карманные часы. На них отчётливо виден герб королевского рода Демир-Лиета. С деревянных драконов медленно сползают улыбки.

Волреин Железный переводит взгляд на Дэ-Арли. Хранитель королевской сокровищницы приближается к стражу, рассматривает драгоценность и, изобразив на лице искреннее удивление, утвердительно кивает. Это становится спусковым крючком для грандиозного скандала.

— Отец, я не… я…

Из толпы выходит Элреин, в сопровождении нескольких агентов Тайной службы, они окружают принца Тахтар-Лиета.

— Его Высочество Орелий не мог так поступить! — кричат в возмущении деревянные.

— Да у вашего Высочества пристрастие ко всему, что плохо лежит! — негодуют в ответ металлические.

— Вранье!

— А как же часы?

— Нас подставили!

— Всё каменные! Это их рук дело!

— А мы здесь вообще при чем?

Толпа гудит. Помимо членов делегаций, свое возмущение высказывают и собравшиеся на площади зрители. Дальнейшим катализатором напряжения вдруг становится… Асфаделий Ойхана. Он яростнее остальных защищает принца и доказывает его невиновность, и когда один из каменных драконов грубо его обзывает, профессор ощеривается и частично выпускает чешую. У него получается это с первого раза. В ответ на этот жест сразу несколько драконов из делегации Кайар-Лиета свирепеют и выпускают когти. Ведущие со сцены пытаются успокоить разгоряченных драконов, но на них никто не обращает внимания.

Тут уже почти все представители деревянных реагируют на проявление агрессии. Один из них рычит и начинает стремительно обращаться. На что окружение и охрана железного короля также принимает полную ипостась. Драконы сносят ограждение, толпа кричит в ужасе, те, кто не может обернуться, в панике бросаются во все стороны. Сложно определить, кто нападает первым, но через несколько мгновений сразу несколько огромных чешуйчатых тварей сцепляются в схватке, задевая хвостами и крыльями тех, кто находится рядом.

Над сценой поднимается полупрозрачный купол, защищая правителей и нескольких приближенных. За его границей же творится настоящий хаос. Уже несколько десятков обращенных драконов взмыли в небо и продолжают бой. К ним спешит присоединиться Гленневаль, издав воинственный вопль, он срывает с себя рубашку и превращается в крупного красного дракона. От него не отстают и другие каменные, в том числе хмурый тощий брюнет. В небе над дворцовой площадью разносится оглушительный рев, извергается алое пламя, во все стороны летят кровь, чешуя…

Неожиданно мое запястье болезненно сжали ледяные пальцы. Я подняла взгляд на Верховного судью и досадливо выдохнула. Он не мигая смотрел на меня и тонко улыбался.

— Неплохо. Я едва не поверил.

Йондер скинул с рук ограничители, которые мне почти удалось застегнуть.

— И в чем я прокололась?

— Адамантовые драконы, — просто ответил он, пожав плечом.

Ментальный слой рассеялся, проявляя действительность. Никакой паники, не одного обращенного дракона. На сцене сидели короли, начался торжественный процесс подписания мирного договора. Железный правитель выглядел раздраженным, но всё же подошел к столу, на котором уже развернули большой пергаментный свиток, и оставил на нем росчерк. Слева к нам пробирался Кирнан, справа приближался Элреин, а на другом конце площади несколько сотрудников Тайной службы незаметно уводили Асфаделия, Дэ-Арли и еще нескольких пойманных соучастников. На всех светились ограничители. Йондеру хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию.

Он притянул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а второй сжал горло. Металлические когти неприятно оцарапали кожу. Элреин замер в нескольких шагах и тихо зарычал:

— Отпусти её, Йондер. Ты окружен на всех уровнях, в этот раз бежать некуда.

— Думаешь, всё просчитал? — снисходительно рассмеялся тот, прижимая меня сильнее.

К счастью, на нас пока не обращали внимания, все были поглощены торжественным процессом. Но, похоже, Йондера уже не заботила скрытность, он стал расширяться в размерах, на его запястьях выступила платиновая чешуя. Из моего горла вырвался сдавленный писк, когда острые когти оставили на шее несколько глубоких царапин. Мужчины одновременно шагнули ко мне с двух сторон, я протянула руку Кирнану, вторую опустила на кисть возле талии, платиновые пластинки тут же начали расплавляться, стекая по запястью и с тихим шипением капая на холодные камни.

Йондер сдавленно захрипел и выдернул нас с физического уровня сразу на третий. Здесь уже ждала группа имерсов, они было попытались схватить его, но переместившийся вслед за нами Элреин приказал оставаться на местах, так как Йондер всё еще продолжал держать меня за горло. Однако ему становилось плохо, он тяжело дышал и не мог сосредоточиться, иначе уже попытался бы переместиться в другое место, со мной или без меня.

Насколько бы сильными и уникальными ни были способности имерса, сознание прочно связано с плотью, если её переполняет адская боль, невозможно сконцентрироваться на чем-то ином. Поэтому у Йондера оставался лишь два возможных выхода из ситуации. Первый — он мог опуститься ниже третьего уровня и снова потерять связь с физическим миром. Но он воспользовался вторым.

Тело Адалета Альцагана упало на землю, а рядом со мной стояла тень, его точная копия. И сейчас ей была нужна новая жертва. Быстрее, чем способен уловить человеческий глаз, Йондер налетел на меня и растворился. А через удар сердца меня словно кувалдой в грудь выбило из собственного тела. Я разделилась на три части: одна, физическая, упала без чувств на лежащего рядом Адалета, а мое сознание и его двойник стояли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Одно тело, два сознания. Окружавшие со всех сторон имерсы напряженно разглядывали нас и пытались найти отличия. Они не понимали, кого ловить, и всё могло закончиться печально… как вдруг обстановка переменилась.

Пропал туман и размытые очертания третьего уровня, мир приобрел резкость, и стали отчетливо слышны голоса. Один из ведущих обращался к железному королю с вопросом о дальнейшем развитии торговых отношений между государствами. Рядом из пространства вышел Элреин, бережно державший на руках тело темноволосой девушки, и вместе с ней скрылся за сценой. Наши сознания перенесло вслед за ним. Йондер сердито прошипел:

— Что ты сделала? Почему я не могу пошевелиться?

— Что произошло? — вторил ему Элреин, заглядывая в лицо девушки.

В этот самый момент её пальцы разжались, из них выпал пустой флакончик и звонко покатился по брусчатке.

— План А был слишком идеальным, чтобы всё получилось. Видишь ли, — я посмотрела в злые глаза своего отражения, — у меня непереносимость некоторых вспомогательных элексиров.

Улыбнувшись, не без ехидства добавила:

— У тебя теперь тоже.