Дракон по обмену

Глава 16. Никогда не кладите в утренний кофе соль вчерашних воспоминаний

Солнце било в широкое окно, золотя светлый пол и легкую, по земным меркам весьма дорогую деревянную мебель моей комнаты.

Я валялась на кровати, жмурилась от щекочущего лицо нахального лучика и предавалась блаженному ничегонеделанию.

В земной жизни такая роскошь была мне практически недоступна – там была учеба, работа, снова учеба и опять работа. А в промежутках: сделать уборку, проверить контрольные студиозов, постирать, погладить, проверить курсовики и купить продукты.

Звтем приготовить из них еду и проследить, чтобы поела Васька, которая вся в высоких материях и без моего контроля питается одной пиццей.

А едва успела переделать все дела и завалиться спать, как уже пора вставать и вперед, по кругу – работа, учеба, уборка.

Бр-рр. И это у меня еще ни мужа, ни детей нет.

Представив себя в халате и стоптанных на бытовом фронте тапках, с парочкой карапузов и мужем-лежебокой в комплекте, я содрогнулась и спросила у развалившейся на моей подушке Тучки:

– Вот ты как относишься к мужьям, детям и кастрюлям с борщом?

Получив в ответ презрительный игнор, я мстительно почесала собачонку за ухом, и быстро отдернула руку, пока не схлопотала зубами по пальцам.

Несмотря на некоторое потепление в наших отношениях, наглая собака так и не давала мне себя потискать, как положено всем порядочным домашним животным ее вида.

При этом, зайдя вчера к Огуреллу узнать насчет прачечной, я в полном шоке узрела, как эта мелкая прохиндейка с довольным видом сидит на огромных коленях огра, подставляя бока под его толстые пальцы. А милаха Огурелл наглаживает её и нежно воркует.

Конечно, я сознавала, что собака имеет право любить одних, и недолюбливать других. Но все равно мне было и непонятно, и даже обидно, что в Тучкиной шкале ценностей я стояла где-то позади коврика возле двери, об который она сегодня утром вытирала лапы.

Ну и ладно, зато в остальных делах почти порядок – меня приняли на работу в МАИ, значит половина желания исполнена.

Плюс совсем рядом имеется молодой и очень красивый ректор, который вчера совсем непрозрачно намекнул о своем ко мне интересе.

– Поняла, Тучка? У него ко мне интерес! – сообщила я собаке, так как больше поделиться эмоциями мне было не с кем – на всем женском этаже общежития жила я одна.

Огурелл обещал, что со дня на день начнут прибывать другие преподаватели, и я с нетерпением и некоторой тревогой ждала встречи с коллегами.

Но пока моим единственным собеседниками были здоровяк огр и Тучка-вреднючка. Естественно, женские секреты я расказывала только своей лохматой подруге.

На мои слова собака неожиданно подняла голову и зарычала, оскалив мелкие зубки.

– Тучка, ты чего? Это же ректор – молодой и красивый. Самое то для выполнения второй части желания. – я укоризненно покачала головой. – Ты что, не хочешь, чтобы я домой вернулась?

Клянусь, в этот момент собака посмотрела на меня так, будто пальцем у виска покрутила. Ззатем тяжко вздохнула и перелегла ж… э-э, хвостом в мою сторону.

– Ну извини, дорогуша. Не знаю, что у тебя в голове, но мне домой надо – у меня там Васька неприсмотреная осталась, студенты и личная жизнь. – разозлилась я.

Увы, про личную жизнь я слегка преувеличила. Дальше походов в кино и не слишком бурных обжимашек нмы с Димой, аспирантом соседней кафедры, за три месяца наших недоотношений так и не зашли.

Меня это немного напрягало, и заставляло раз за разом возвращаться к своему первому, не слишком позитивному любовному опыту.

Отвратительному моменту, когда Берг, холеный преподаватель сопромата из Австрии, ставший моим первым мужчиной, после единственной совместной ночи просто сбежал, пока я спала. Оставив на своей подушке двести евро и новенький лифчик с гигантским пуш-апом.

Я тогда долго рыдала и все не могла понять – зачем он лифчик-то оставил? Намек, что у меня недостаточно большая грудь?

Евро я отдала Ваське, которая как раз собиралась в Италию изучать очередные уникальные фрески, лифчик выкинула. А самому Бергу пожелала обзавестись толстой сварливой женой и собакой, которая будет постоянно линять, и слюнявить ковры и диваны в его квартире.

После этой истории я долго не могла даже смотреть в сторону мужчин. Особенно таких лощеных и импозантных, как тот австрияк.

Вспомнив свое безрадостное сексуальное прошлое, я вскочила с кровати и злобно хлопнув дверью отправилась гулять и приводить нервы в порядок.

Я бродила по дорожкам, присыпанным мелким серым гравием, и разглядывала непривычной архитектуры приземистые корпуса академии, сложенные из плотного серого камня.

Вдыхала запах незнакомых цветущих кустов, выстроенных в аккуратные аллеи.

Долго глазела на большой полигон, разделенный на несколько отсеков и отгороженный странной, мерцающей сеткой.

И думала о том, что выполнить вторую часть своего желания мне будет ох как сложнее, чем первую.

Потому что, получение должности в академии – это просто немного везения, плюс схема, которую я выстроила и затем собрала из кусочков. Для меня, привыкшей действовать системно, это было лишь вопросом умения логично мыслить, комбинировать и решать поставленную задачу.

Вторая часть желания касалась чувств – и тут начинались проблемы…

– Ну что, хвалю тебя, крикуха. – раздался над ухом ехидный голос. – Делаешь успехи, стараешься.

Я дернулась от неожиданности – нависая и чуть не прижимаясь ко мне, стоял демон и довольно хлопал в ладоши.

– Фух, опять ты меня пугаешь! – разозлилась я.

– Зато при моем появлении ты уже не орешь, как потерпевшая. Прогресс! Определенно этот мир пошел тебе на пользу, горластая.

Демон внимательно оглядел меня с ног до головы.

– Смотрю и волосы удлинила, и платье натянула. Такими темпами, глядишь, в нормальную бабёнку превратишься. – демон паскудно захихикал.

– Да пошел ты, винторогий. – прошипела я сквозь зубы. Пусть катятся к черту его намеки на мою женскую непривлекательность – у меня и так комплексов по поводу внешности хоть отбавляй.

– О, это мне тоже нравится – уже и поганый драконий характер прорезается. Тем легче тебе будет красавчика Стена Грраниса захомутать, маги-истр Елизаве-ета Дворцо-ова. – протянул демон, сюсюкая.

– Да пошел ты два раза, демонюка. – в сердцах добавила ему пожеланий.

Демон еще полюбовался на мою полыхающую злобой физиономию, и сделавшись серьезным, перешел к делу:

– Итак, помогать тебе вернуться домой я не могу. Но… Могу помочь адаптироваться к драконьей ипостаси. Так сказать, для скорейшего исполнения твоих желаний.

– Подожди. – у меня от его слов вмиг пересохло во рту и зашумело в ушах. – так ты не шутил насчет «побудешь пока драконом»?

– Да какие шутки, крикуха? Все серьезнее некуда.

– Но… – я растерялась. – У меня ведь и чешуя пропала, и зрачки нормальные который день.

Демон дернул плечом:

– Ну так в первой ипостаси драконов от людей и не отличишь. С чего тебе чешуей просто так покрываться? А вот с телом драконьим и характером дрянным тебе еще предстоит ужиться.

Хотя, чего я за твой характер переживаю, разницу все равно никто не заметит – какой был отвратительный, такой и останется.

А вот с размерчиком, да, могут быть проблемы. Поэтому вот тебе элексирчик – на ночь сегодня выпей и не забудь поблагодарить доброго дядюшку демона.

Краснокожий протянул маленький, темного стекла пузырек, который я машинально взяла, и отвернувшись, чуть слышно пробормотал:

– А то помрешь еще при первом обороте, а мне потом совестью мучаться.

Над академией вдруг пронесся вой, будто включили сирену воздушной тревоги. Сетка вокруг полигона завибрировала и сменила цвет на ярко-красный.

Я заметила, что от ворот в мою сторону спешит огр, а с другой стороны на всех парах летит ректор.

И пока я удивленно вертела головой, разбираясь что произошло, мой винторогий друг зашептал:

– Все, все, я пошел – к тебе гости, крикуха. И постарайся больше не калечить людоедов. – Тут он радостно заржал и исчез.

– Магистр Елизавета, кто на вас напал? Куда вас ранило? – добравшись до меня, синхронно закричали мужчины.

Дракон потянулся ко мне, но на какую-то долю секунды огр успел его опередить – решительным движением Огурелл подхватил меня на руки, уведя у ректора буквально из-под носа:

– Я сам донесу даму магистра до лекарей. – прогудел в лицо опешившему красавцу и торопливо понес обалдевшую и ничего не понимающую меня в сторону лазарета.