Дракон по обмену

Глава 23. Как враги разгадают наш замысел, если нам и самим ни черта не ясно?

Родерик Райан Сторвилл

Сначала она, как испуганная птичка, затрепыхалась в моих руках. Затем собралась, решительно распрямила плечи, и не поворачивая головы ледяным тоном заявила:

– Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня и не смейте больше ко мне приближаться.

Усмехнувшись про себя, я наклонился к ее волосам, и снова с наслаждением вдохнул их запах.

Когда мы с ней встретились в первый раз, мой дракон спал, а с ним и все инстинкты зверя. То, что я чувствовал в то время, было только человеческим.

Но даже тогда ее запах меня… пьянил.

Она сидела передо мной на лошади, ее худой живот подрагивал под моей ладонью, и я знал, что хочу забрать эту странную женщину себе.

Знал, и отгонял это нелепое желание. Был уверен, что мне не нужны те проблемы, которые пришли бы в мою жизнь вместе с ней.

Затем почти две недели убивал любое воспоминание о прижимавшихся к моей груди хрупких лопатках. О длинных ногах в нелепых пятнистых штанах. И о странно коротких волосах, которые неумолимо тянуло потрогать.

И все шло просто отлично. Ненужные воспоминания отодвигались в дальний угол, не мешая мне жить днем. Выбираясь оттуда только ночью, когда разум спал, а сны рождали ее образ.

Все шло просто прекрасно, пока ее не почувствовал мой проснувшийся дракон.

И сейчас, когда он беснуется, рвется наружу и требует взять свое, находиться рядом с этой женщиной почти невыносимо.

Там, перед воротами академии, глядя как она стоит, повернувшись к нам с Ракарвиссом спиной, я едва удержался, чтобы подхватить ее на руки.

Забросить в седло перед собой, развернуть лошадь и увезти. Спрятать от проблемы, которую она только что, сама того не ведая, нажила.

Потому-что мне совсем не понравился взгляд, которым на нее смотрел Ракарвисс. Главный королевский инквизитор никогда не прощает тех, кто осмелился развернуться к нему спиной.

А сейчас она крутнулась в моих руках, с вызовом задрала подбородок: – Кто вы такой? – и попыталась меня оттолкнуть.

Я рассматривал ее лицо – светлая, почти прозрачная кожа, тонкие брови, недовольно поджатые губы, а в глазах сверкает смесь злости и отчаяния. Моя женщина.

– Ты изменилась. С таким цветом глаз ты тоже красива. И тебе идут длинные волосы. – одной рукой я крепче притянул ее к себе, а второй вытащил шпильки из дурацкого пучка на затылке.

Волосы цвета драконьей лавы водопадом полились по хрупкой спине. Не удержался, и запустил пальцы в густые пряди, наслаждаясь их шелковистой гладкостью.

– Что вы творите? Я не понимаю… – она снова попыталась меня оттолкнуть.

Улыбаясь, я наклонился и прошептал возле ее виска:

– Я хотел бы узнать все твои тайны, магистр Елизавета Дворцова.

***

Лиза

Сердце с разгона бахнуло в грудную клетку и затряслось, как загнанный заяц – он совершенно точно меня узнал.

Закусив до крови губу и задвинув страх подальше, я попыталась его оттолкнуть.

Потому что страшно, невыносимо, стоять так близко к его горячему телу и слушать голос, от которого по коже бегут мурашки.

Нет сил вдыхать его запах, ощущая, как в животе что-то странно покалывает. И чувствовать знакомые сильные руки на своей спине.

– Ты изменилась. – карие глаза в густых ресницах совсем близко, и сейчас в них не было ни капли спокойствия.

Внезапно он еще крепче прижал меня к себе и ловко, будто проделывал это сотни раз, вытащил шпильки из моего старушечьего пучка.

Не обращая внимания на мой возмущенный вопль, погрузил пальцы в волосы, коснулся кожи на затылке и медленно провел рукой вниз.

Наверное, я какая-то нимфоманка с нарушенной психикой, раз от этого простого движения у меня окончательно подогнулись колени. Кожа, где он ее коснулся, запылала и жаркие змейки побежали от затылка вниз, куда-то к пальцам ног.

Я застыла на вдохе, чувствуя, как делается ватным тело. И чтобы не упасть, вцепилась в камзол на его груди, в последний момент попытавшись сделать вид, что отталкиваю.

– Что вы творите? – пропищала словно придушенный котенок, ощущая, как он наклоняется ко мне еще ближе.

Мама-мия, это что вообще со мной творится! С каких пор я так на мужчин реагирую? Ведь раньше всегда всё было ровно – и с уродом Бергом, и с другими, кого я решалась до себя допустить.

Никогда рядом с мужчиной у меня не тряслись колени. И мысли не плавились, и воздух в легких не заканчивался. Мне всегда легко удавалось контролировать и себя, и окружающий мир.

Я прикрыла глаза – обещаю, я обязательно возьму себя в руки. Сразу, как только он меня отпустит, потому что оттолкнуть его самой у меня просто не было сил.

Родерик еще раз провел по моим волосам, и неожиданно убрал руку, так что я чуть не застонала от огорчения. Наклонился, почти касаясь губами виска, и прошептал: – Я хочу узнать все твои тайны, магистр Елизавета Дворцова.

А потом… а потом взял, и отпустил.

Да еще и отошел на пару шагов в сторону, оставив меня стоять на подгибающихся ногах и с туманом в голове.

С трудом сделав вид, что рада окончанию нашей беседы, я вздернула подбородок и прошипела сквозь зубы:

– Больше не смейте ко мне приближаться! И я не понимаю, о каких тайнах вы говорите, господин-не знаю вашего имени.

Ну уж нет,никаких глупых признаний – я буду до конца стоять на том, что первый раз его вижу! Нет у него доказательств, что та наемница без волос и уважаемый магистр, это один и тот же человек. Разве что моя собака. Да только, мало ли похожих собачек на свете.

Кинула злобный взгляд на его как обычно невозмутимую физиономию, крутанулась на каблуках и рванула прочь, слыша, как в спину летит смешок:

– Вряд ли ты забыла мое имя, Лиззи.