Дракон по обмену

Глава 37. Это безумие? Нет, это политика!

Королевский дворец Имберсаго

В отличие от большинства гостевых покоев, призванных поражать своим великолепием и роскошью, дабы гости не забыли о мощи и богатстве короля, их приютившего, личная гостиная его величества радовала совсем другими интерьерами.

Нежными пастельными тонами и легкими линиями изящной мебели, разбавленными яркими акцентами в виде драгоценных фирузских ваз, и шелковых подушечек на стульях и тахте с гнутыми ножками.

Облаченный в домашнюю одежду Дангор сидел в глубоком кресле, с удобством откинувшись на спинку. Возле его ног на маленьком пуфике сидела изящная блондинка с темными глазами и задорно вздернутым носиком.

Ее полные губы улыбались, а щеки вспыхивали румянцем каждый раз, когда мужчина нежно прикасался к ее тонкой шейке или хрупкому плечику, выскальзывающему из выреза легкого домашнего платья.

Пара молчала, лишь обменивалась легкими касаниями и нежными взглядами – им давно не нужны были слова для выражения своих чувств.

– Как наши девочки? – через некоторое время ласково спросил король.

Много лет прошло с тех пор, как он впервые увидел юную светловолосую красавицу Солару. Но сердце продолжало ускорять свой бег каждый раз, когда он смотрел в ее нежное лицо или касался шелковой кожи.

– Все прекрасно, дорогой. Малышка Рози с каждым днем становится все активнее, и скучает по своему папочке. Так же как ее старшие сестры. Ну а наша Тани… – королева запнулась, закусила пухлую нижнюю губку и вздохнула. – Тани очень переживает за Родерика. И я тоже.

Дангор тонко улыбнулся, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

– Тани видела ту девушку, пару Родерика, и она ей понравилась. Эта Елизавета умная и решительная, под стать нашему мальчику.

– К тому же она единственная в мире красная драконица. – продолжил король.

– При чем здесь это? Никто не знал о том, кто она такая, когда они встретились с Риком. И он не знал. Они пара, Дангор. – королева сердито поджала губы. – Как ты мог устроить этот отбор, если у нее есть Родерик?

Не отвечая, Дангор подхватил жену и усадил к себе на колени. Зарылся носом в ее волосы и счастливо вздохнул. Прижал покрепче и спросил:

– Дорогая, ты помнишь, как вышла замуж первый раз?

Женщина вздрогнула и поежилась:

– Зачем ты это вспоминаешь, Дангор?

– Прости, родная, но твой первый муж был твоей парой. На этом основании родители выдали тебя за него замуж, посчитав, что односторонней связи достаточно. Была ли ты с ним счастлива?

– Ни одного дня. – тихо прошептала женщина. – А он возненавидел меня лютой ненавистью. И Родерика тоже.

– И однажды ваша связь оборвалась сама по себе, потому что не может долго жить то, что порождает столько ненависти. – продолжил король. – Истинность, если она не взаимна, не может сделать пару счастливой.

– Так почему ты хочешь такой судьбы этой девочке Елизавете? – мягко продолжил Дангор – Конечно, Родерик – это совсем другой случай. Он будет обожать свою женщину и сдувать с неё пылинки. Но будет ли она счастлива в его объятиях, если не чувствует к нему и половины того, что чувствует он?

– Мы не можем так рисковать, когда у нас появился шанс вернуть в наш мир красных дракониц. Им нужна свобода чувств. Свобода выбора, чтобы они могли рожать детей.

Я не знаю, откуда она взялась, эта Елизавета. Но готов поверить, что высшие силы, наконец, смилостивились над нами.

– И если бы Рик был парой Елизаветы, мы бы уже танцевали на их свадьбе. Ты знаешь, что он мне как сын. – Дангор чуть заметно вздохнул, – к сожалению, у него было четыре дочери, но сын так и не родился.

– Поэтому я велел оборвать эту связь, чтобы красная драконица выбрала того, с кем она будет счастлива. И смогла произвести на свет много маленьких разноцветных дракончиков.

Солара напряглась и еле слышно пробормотала:

– Ты так сделал, потому что Родерик не твой родной сын.

Дангор услышал. Нахмурился и холодно произнес:

– Прости, дорогая, но интересы государства мне важнее любых личных. И будь Родерик хоть трижды моим сыном, я поступил бы точно так же.

Елизавета

Я нервно дернулась и листы с контрольными выпали из разжавшихся пальцев, проворными птичками разлетаясь во все стороны.

Да чтоб тебя, Родерик Сторвилл! Ну зачем ты здесь? Не хочу смотреть в твою сторону. Не смотреть, не смотреть!

Я присела и начала собирать результаты умственных потугов своих студентов, гадая, что ему здесь понадобилось… Ведь почти неделю не виделись, и все было прекрасно.

Уже и первое собеседование претендентам на мою драгоценную руку, то есть, лапу, назначено: нашлись, нашлись в списке еще два ректора, кроме Стенфила Грраниса!

Вот с них и хотела начать, причем уже сегодня. А Сторвиллу ничего не светит – его вообще в числе кандидатов больше нет.

Я потянулась к залетевшей под стол контрольной, заползла под столешницу по самый пояс. Но когда начала выбираться обратно, уткнулась пятой точкой во что-то твердое, не пускающее дальше.

Наверное, это смотрелось очень пикантно – из-под стола торчит моя откляченная задница, упираясь в ноги гада Сторвилла. А сам он стоит и издевательски тянет:

– Хорошо смотришься, Лиззи. Такая поза тебе о-очень идет. Ты выглядишь такой милой и послушной, – как раз то, чего тебе не хватает.

Пришлось опять лезть под стол, там разворачиваться, благо пространство позволяло, и выползать уже головой вперед. Контрольные, правда, опять рассыпались, зато теперь я стояла лицом к лицу с этим… типом.

– Что-то забыл тут, Сторвилл? И вообще, где моя охрана? – наше королевское величество выделило мне телохранителей. Так что теперь за мной всюду таскались, по очереди сменяя друг друга, два устрашающего вида мужика, какие-то крутые маги.

– Спит твоя охрана, Лиззи. – ой, не нравится мне этот тон. А вдруг после того, как его привязку ко мне убрали, чувства поменяли вектор и теперь он меня хочет убить? Тогда печаль, мне с ним не справиться.

Я попробовала бочком двинуться прочь, но меня тут же подхватили за талию и усадили на стол, раздвинув мои ноги. Между них снова вклинился Родерик Сторвилл и наклонился к моему лицу.

Я бы посмеялась, что меня накрыло дежавю, – парта, я, Родерик между моих ног, – все это уже было. Только вот выражение его лица не способствовало шуткам.

– Ты что натворила, Лиззи? – прорычал гад мне в лицо. – Зачем ты это сделала?

– Родерик, уточни, что именно ты имеешь в виду – я старалась быть спокойной.

– Не помнишь того, что сделала? – голос злющий, а виски покрылись чешуей, и глаза зазолотились, – ну правда, очень красиво!

– Неа, не помню. – я покачала головой, не отводя глаз от антрацитовых чешуек. Интересно, какие они на ощупь? Даже кончики пальцев закололо, так захотелось потрогать.

– Ты удалила меня из списка претендентов на твое благосклонное внимание! – прорычал он.

– Откуда знаешь?

О том, что я оторвала кусок пергамента с именем Родерика и сожгла, не читая, не знал никто.

– Пергамент, который тебе дали, магический. И как только ты вычеркиваешь чье-то имя, он автоматически исключается из числа претендентов. А с моим именем ты вообще что-то непотребное сделала!

Да ладно, непотребное, просто сожгла, и все. Но на всякий случай восхитилась:

– Ух ты! Значит я могу спокойно вычеркнуть всех, кто мне не понравился и встречаться только с оставшимися?

– Лиззи! – зарычало чудовище и чуть не дымом из ноздрей от злости дыхнуло.

– Ну что, Лиззи!? – завопила я в ответ.

Да знала я об этом свойстве пергамента, знала конечно, мне король сразу все объяснил. Я поэтому и оторвала кусок с именем Родерика, чтобы у него никаких шансов не было. Потому что он его выиграл бы, этот треклятый отбор, а мне нельзя, я домой хочу!

– Лиззи, прекрати плакать. Ну, ты что? Ничего страшного, я и без отбора тебя заберу. Просто хотел, чтобы все было по-честному. Чтобы я за тобой ухаживал, как положено. – ласковый шепот у виска, сильные руки на моей спине, дыхание, касающееся волос, и все, я опять поплыла.

Уткнулась ему в плечо и рыдаю, пока горячие пальцы перебирают мои волосы. Гладят затылок и шею, а губы продолжают шептать что-то нежное и совершенно дурацкое, от чего мое сердце звенит и колотится, как дурной колокольчик.

– Родерик, разве нашу связь не разорвали? И почему ты только сейчас пришел с претензиями?

Да я всю неделю тряслась, представляя его реакцию, когда он узнает, что проиграл конкурс женихов, даже не начав в нем участвовать.

– Ритуал провели, но что-то пошло не так. Пришлось провести еще раз. А потом я …был занят, и только сегодня вернулся. – недобро усмехнулся драконяка. – Лиззи, ты не потеряла браслет, который я тебе надевал? Он должен был сняться с твоей руки после ритуала.

– Он снялся. И нет, я его не потеряла, он в надежном месте. – медленно, подбирая слова, проговорила я.

Ну а что, ни слова не соврала – браслет снялся, а сейчас он в надежном месте, опять у меня на руке, спрятавшись под кожу. Куда уж надежнее, только вместе с рукой и можно его оттяпать.

– Храни его. – Родерик, внимательно наблюдавший за моим лицом, усмехнулся уголками губ. – Это мой родовой артефакт, пусть он будет у тебя.

Мы молчали. Руки дракона гладили меня по спине, я щекой прилегла ему на грудь… И все было прекрасно, до момента, пока этот гад не объявил:

– Дангор вернул меня в число желающих стать твоим мужем, Лиззи. Завтра у нас свидание.

Я вскинула голову:

– С тобой никаких свиданий, Родерик. И вообще, я скорее всего, уже сегодня выберу себе мужа.

– Это мы еще посмотрим. – спокойно заявил непробиваемый наглец, быстро поцеловал меня в зло поджатые губы, повернулся и спокойно вышел. Через минуту в дверь заглянул телохранитель и зевая во весь рот поинтересовался, все ли у меня в порядке, и чего я не иду на обед.

В столовой я разместилась за самым дальним столом и сидела в ожидании, пока кухонные духи принесут заказанную еду, когда над головой раздался бархатно-сливочный, густой, низкий голос:

– Прекрасная дама позволит составить ей компанию? – и не дожидаясь ответа, на стул напротив меня опустился весьма привлекательный, широкоплечий, смуглый брюнет.

– Позвольте представиться, – красавец обласкал меня таким жарким взглядом, что сердце невольно трепыхнулось и замерло от удовольствия. – герцог Вазининис Дебраско, ректор академии Дебраско.

Ничего не отвечая, я любовалась на него, все шире расплываясь в плотоядной улыбке: так вот ты какой, молодой красивый ректор, мой счастливый билетик на Землю! Дом, милый дом, я уже бегу к тебе!

Радость моя длилась долго, примерно секунд сорок. Пока на стул рядом не плюхнулся, не к ночи будь помянут, Родерик Сторвилл и радостно вскричав на всю столовую: – «Дорогая, я так по тебе соскучился.» – обнял и впился в мои губы поцелуем.

И пока я пыталась вырваться из загребущих лап, столовую накрыла подозрительная звенящая тишина, а потом вдруг послышались негромкие хлопки.

Сначала редкие и негромкие, затем чаще, с разных сторон, пока, наконец, преподавательская столовая не разразилась бурными овациями.