Драконье крыло

Глава 31. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО

— Альфред!

— Да, сэр?

— Вы понимаете, что они говорят? — спросил Хуго, указывая на Бэйна, который непринужденно болтал с гегом, карабкаясь по кучам коралита. Позади собирались тучи, ветер крепчал и жутко завывал между скал. Впереди был город, который углядел Бэйн. Скорее даже не город, а машина. Или, возможно, машина, бывшая городом.

— Нет, сэр, — ответил Альфред, глядя в спину Бэйну и говоря громче, чем обычно. — Я не знаю этого языка. Думаю, немного найдется таких, кто его знает, будь то человек или эльф.

— Некоторые эльфы его все же знают — те, кто водит водяные корабли. Но если вы его не знаете и король Стефан тоже — в чем я уверен, — где же тогда выучился этому языку его высочество?

— Неужели вы не понимаете, сэр? — сказал Альфред, многозначительно указав на небо.

Хуго понял, что он имеет в виду отнюдь не тучи. Высоко наверху, куда выше Мальстрима, находится Верхнее царство, где живут удалившиеся в добровольное изгнание мистериархи. Говорят, их мир так богат, что не снилось и самым жадным, и так прекрасен, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

— Понимать чужой язык — это же одно из простейших заклинаний! Я не удивился бы, если бы оказалось, что тот амулет, который он носит… Ой!

Ноги Альфреда решили заглянуть в какую-то яму, и Альфреду поневоле пришлось отправиться вслед за ними. Гег, услышав крик Альфреда, остановился и испуганно обернулся. Бэйн что-то со смехом сказал, и они с гегом отправились дальше Хуго извлек Альфреда из ямы и потащил за собой, волоча за руку. С неба посыпались первые капли, громко шлепая по коралиту.

Альфред выразительно посмотрел на Хуго, прося его помалкивать. Этот взгляд дал Хуго ответ на его вопрос. Хуго понял, что все, что говорил Альфред до сих пор, было предназначено для ушей Бэйна. Альфред, конечно же, понимал язык гегов. Никто не станет прислушиваться к разговору на языке, которого он не понимает. А Альфред внимательно слушал беседу Бэйна с гегом. Но самым интересным — для Хуго — было то, что Альфред держал это в тайне от Бэйна.

Хуго ничего не имел против того, чтобы пошпионить за его высочеством, но это открывало другую проблему. Где — и зачем — выучился этому языку сам камергер? И кто он вообще на самом деле, этот Альфред Монбанк?

Буря обрушилась на них со всей своей необузданной яростью, и люди и геги бегом бросились к городу. Дождь лил как из ведра, так что город был еле виден. Но, по счастью, машина так шумела, что сбиться с пути было невозможно У распахнутой двери их поджидала толпа гегов. Их туг же затащили внугрь, и дверь захлопнулась. Шум бури стих, зато грохот машины стал куда сильнее. Все вокруг дрожало и тряслось. Ожидавшие их геги были вооружены — стражники, что ли? Гег, сопровождавший людей — теперь Хуго разглядел, что он выряжен в нечто вроде ливреи, какие носят лакеи эльфийских лордов. — присоединился к ним, и все они принялись кланяться Бэйну.

— Бэйн, что происходит? — крикнул Х^го, стараясь перекрыть грохот машины.

— Что это за мужик и чего ему надо?

Бэйн улыбнулся Хуго, явно гордясь собой и своей нежданно обретенной властью.

— Это здешний король! — сообщил Бэйн.

— Кто?

— Король! Он сейчас поведет нас в какой-то зал суда.

— А не может ли он отвести нас туда, где тихо? — поинтересовался Хуго (у него голова уже начала раскалываться от шума).

Бэйн перевел вопрос королю. На удивление Хуго, все геги уставились на него в ужасе, тряся бородами.

— Что с ними такое, черт возьми? Принц захихикал:

— Они решили, что ты хочешь умереть! Тут появился гег в шелковых чулках, штанах до колен и потертом бархатном камзоле. Он упал перед Бэйном на колени и прижался лбом к руке мальчика.

— Слушай, парень, за кого они тебя принимают? — спросил Хуго.

— За бога, — беспечно ответил Бэйн. — Похоже, они тут давно ждут какого-то бога. Я сейчас буду их судить.

Геги повели своих новообретенных богов по улицам Внутра. Улицы эти шли под, над и посреди разных частей Кикси-винси. Поразить Хуго Длань было не так-то просто — на него даже смерть не производила особого впечатления, — но эта машина его потрясла.

Она блестела, сияла, сверкала. Она гудела, гремела, шипела. Колеса вращались, рычаги ходили взад-вперед. из клапанов вырывались клубы раскаленного пара. То и дело вспыхивали ослепительные голубые молнии Машина вздымалась на невообразимую высоту и уходила под землю на невообразимую глубину. У нее было множество блестящих металлических рук и ног, и все они куда-то двигались и что-то делали. У нее было множество глаз, горящих ослепительным светом, и ртов, издающих оглушительные вопли. И повсюду были геги. Геги карабкались по ней вверх и вниз, что-то крутили, винтили, приворачивали, смазывали и явно заботились о ней с любовью и преданностью.

Бэйн тоже был ошеломлен. Он глазел на нее, распахнув глаза и разинув рот, с отнюдь не божественным видом.

— Вот это да! — выдохнул он наконец. — Никогда в жизни не видел ничего подобного!

— В самом деле, вашество? — поразился верховный головарь, изумленно уставившись на Бэйна. — Как же это? Ведь это вы, боги, построили Кикси-винси!

— А-а… э-э… ну да… — замялся Бэйн. Потом нашелся:

— Я… я имел в виду, что никогда не видел, чтобы кто-то так заботился о машине! — выпалил он с облегчением.

— О да, — с достоинством подтвердил главный жирец. Его физиономия засияла от гордости. — Мы очень хорошо заботимся о Кикси-винси.

Принц прикусил язык. Ему ужасно хотелось спросить, зачем нужна эта замечательная машина, но, очевидно, этот коротышка-король полагал, что ему и так все должно быть известно. Разумеется, боги ведь всеведущи! Но Бэйн знал об этой машине не так уж много — только то, что сказал ему отец, а отец сам знал только то, что она существует. Принцу только теперь пришло в голову, что, возможно, быть богом не так-то просто, и он впервые пожалел, что соврал. А тут еще этот самый суд. Кого он должен судить и зачем? Может, ему придется отправить кого-то в тюрьму? Надо разузнать, но как?

Бэйн видел, что король слишком умен. Он держался почтительно и вежливо, но мальчик заметил, что, стоит ему отвернуться, гег так и сверлит его пронзительным взглядом. Однако справа от принца шел другой гег. Он чем-то напоминал принцу ученую обезьяну, которую он однажды видел при дворе. Насколько понял Бэйн, этот разряженный, расфуфыренный гег имел какое-то отношение к культу, объектом поклонения которого нечаянно оказался сам Бэйн. Этот гег явно не блистал умственными способностями, и Бэйн решил порасспросить именно его.

— Прошу прощения, — сказал мальчик, обращаясь к главному жирцу с очаровательной улыбкой, — я не расслышал вашего имени.

— Вез Гайкоключ, вашество, — ответил гег, поклонившись как можно ниже, хотя толстое пузо ему изрядно мешало, и к тому же, кланяясь на ходу, он едва не запутался в собственной длинной бороде. — Я имею честь быть вашим главным жирцом.

«Знать бы еще, что такое „главный жирец“, — сказал себе Бэйн. Тем не менее он улыбнулся, кивнул и всем своим видом показал главному жирцу, что на всем Древлине не нашлось бы гега, более подходящего для столь высокой должности.

Бэйн придвинулся к главному жирцу, взял его под руку, отчего тот буквально раздулся от гордости и бросил торжествующий взгляд на своего зятя, верховного головаря.

На Даррала это не произвело особого впечатления. Ему было не до того. Толпы гегов, высыпавших на улицы посмотреть на новых богов, вели себя весьма непочтительно. Хорошо хоть, копари вовремя приняли меры. Пока что все было относительно спокойно, но Даррал знал, что это ненадолго. Он очень надеялся, что этот маленький бог не расслышал, что кричали некоторые из гегов. Чтоб ему провалиться, этому Лимбеку! По счастью, маленький бог был слишком занят своими проблемами, чтобы слушать, что там кричат на улицах.

— Господин главный жирец, не могли бы вы помочь мне? — спросил Бэйн, мило покраснев.

— Сочту за честь, вашество!

— Видите ли, прошло очень много времени с тех пор, как мы, ваши боги… как вы нас зовете?

— Менежоры, вашество! А разве вы сами зовете себя иначе?

— Нет-нет, что вы! Менежоры… Так вот, как я уже сказал, мы, Менежоры, отсутствовали очень много лет…

— Много столетий, вашество! — подсказал главный жирец.

— Да, много-много столетий, и теперь мы видим, что с тех пор, как мы ушли отсюда, очень многое изменилось.

Бэйн перевел дух. Ну вот, уже проще.

— И потому мы решили, что этот суд надо проводить иначе, чем раньше.

Главному жирцу стало немного не по себе. Он испуганно покосился на верховного головаря. Если он, главный жирец, испортит Судный день, ему можно сразу проститься со своей должностью!

— Простите, вашество, я не очень понял, что вы имеете в виду?

— Ну, обновить его, сделать более современным! — сказал Бэйн.

Главный жирец ужасно смутился. Как это можно обновить то, чего никогда раньше не бывало? Но, может, это боги так задумали?

— Ну-у… видимо, это возможно…

— Да нет, не надо. Я вижу, что вам это не нравится, — великодушно сказал принц, похлопав жирца по руке. — Я просто предложил. Тогда расскажите мне, как вы хотите это устроить, и я сделаю, как вы скажете.

Главный жирец просиял:

— Ах, вашество! Вы просто не можете себе представить, какая это радость для меня! Я так давно мечтал об этом! И вот Суд произойдет именно так, как я всегда себе представлял…

Он прослезился и вытер глаза.

— Ну конечно! — подтвердил Бэйн. Тут он заметил, что верховный головарь смотрит на них очень пристально и подбирается поближе, чтобы лучше слышать. Он, видимо, давно хотел вмешаться в разговор, только побаивался разгневать бога, прервав его приватную беседу.

— Говорите! — сказал Бэйн жирцу.

— Ну, я всегда думал, что все геги соберутся в Хвабрике — по крайней мере, все, кто там поместится, — одевшись в свои самые нарядные костюмы. Вы придете туда и сядете, разумеется в Кресло Менежора…

— Ну да, и тогда…

— А я буду стоять перед толпой в своем новом костюме, который я пошью специально для такого случая. Я думаю, лучше всего подойдет белый бархат, с черными бантами на коленях. Костюм должен быть простой, без излишеств…

— У вас прекрасный вкус. А что же будет дальше?

— Ну, видимо, верховный головарь тоже будет стоять рядом с нами, не так ли, вашество? Конечно, если для него не найдется другого занятия. А потом, я боюсь, у него не найдется подходящего костюма для такого события. Возможно, в результате обновления, о котором вы говорили, нам удастся обойтись без него…

— Я подумаю об этом, — сказал Бэйн, стиснул покрепче свой амулет и собрал все свое терпение. — А что дальше? Вот мы все соберемся перед толпой. И тогда я встану, и… — Он вопросительно посмотрел на главного жирца.

— И будете судить нас, вашество!

Принцу ужасно захотелось укусить жирца за руку.

Он со вздохом отказался от этой мысли и попробовал еще раз.

— Ну ладно. Я буду судить вас. А что потом? А, знаю! Потом мы устроим пир!

— Вы думаете, у нас будет на это время, вашество? — озадаченно спросил гег.

— Э-э… Нет, наверно, не будет, — замялся принц. — Я совсем забыл про… про другое. Когда мы все… это самое… — Мальчик выпростал руку из-под руки главного жирца и вытер вспотевший лоб. В машине в самом деле было очень жарко. Жарко и шумно. У Бэйна уже горло заболело от того, что все время приходилось кричать. — А что же мы будем делать, когда я кончу вас судить?

— А это зависит от того, сочтете ли вы нас достойными, вашество.

— Ну, предположим, сочту, — сказал Бэйн, скрипнув зубами. — И что тогда?

— Тогда, вашество, мы вознесемся.

— Вознесемся? — Принц задрал голову и посмотрел на мостки и лестницы, бегущие во всех направлениях.

Жирец неверно истолковал его жест. Он воздел руки, его лицо блаженно просияло.

— Ну да, вашество! Прямо в небеса!

Шагая по городу вслед за Бэйном и глазевшими на него гегами, Хуго одним глазом смотрел на окрестности, а другим следил за принцем. Вначале он пытался запоминать дорогу, но вскоре бросил это дело, признав, что из этого лабиринта ему без посторонней помощи никогда не выбраться. А новость об их прибытии явно успела разнестись по всему городу. Тысячи гегов бежали им навстречу, глазели на них, кричали, показывали пальцами. Даже те, кто был занят работой, отрывались от дела и провожали их взглядом — а это небывалая честь, хоть люди и не знали этого. Однако встречали их по-разному. Одни геги радостно вопили, приветствуя их, а другие, наоборот, смотрели хмуро и выкрикивали что-то недружелюбное.

Но Хуго больше интересовал все-таки принц Бэйн. О чем это он болтает с тем расфуфыренным гегом? Хуго жестоко бранил себя за то, что не потрудился выучить языка гегов, пока летал с эльфами. Но тут его потянули за рукав. Хуго обернулся к Альфреду.

— Сэр, — шепнул Альфред, — вы слышите, что кричат в толпе?

— Да я же языка не знаю. Но вы-то их понимаете? Альфред густо покраснел:

— Да, сэр Хуго. Я очень извиняюсь, что я вам солгал. Но мне не хотелось, чтобы мальчик знал… Когда вы спросили, он мог нас слышать, и у меня не было выбора…

Хуго махнул рукой. Альфред поступил совершенно правильно. Это он, Хуго, сплоховал. Мог бы и догадаться и не задавать лишних вопросов. Но он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным!

— А где вы выучились их языку?

— Это было мое хобби, сэр, — ответил Альфред с застенчивым, но гордым видом настоящего энтузиаста. — Я много лет изучал гегов и Нижнее царство. Осмелюсь утверждать, что мое собрание книг по этому предмету — одно из лучших во всем Срединном царстве. Если вас это интересует, я могу показать их вам, когда мы вернемся…

— Если вы оставили эти книги во дворце, можете о них забыть. Разве что вы собираетесь попросить у Стефана разрешения вернуться и забрать свои вещи.

— Ах да, вы правы. Конечно, конечно. Как глупо с моей стороны… — Альфред сник. — Все мои книги… Вряд ли я их когда-нибудь увижу.

— Так что вы говорили насчет толпы?

— Ах да, конечно! — Камергер посмотрел на гегов. — Некоторые кричат: «Долой головарьского бога! Хотим бога Лимбека!» — А что это за Лимбек такой?

— Лимбек? Лимбек — это имя такое. Если можно предположить… — Альфред инстинктивно понизил голос, и его последние слова потерялись в шуме.

— Говорите громче. Они ведь нас тоже не понимают.

— Ах да! — сказал Альфред. — Мне и в голову не пришло. Я говорил, сэр, что здесь, возможно, есть еще один человек.

— Или эльф, скорее всего. В любом случае есть вероятность, что у него найдется корабль, на котором мы сможем выбраться отсюда.

— Да, сэр. Вполне возможно.

— Надо найти этого Лимбека и его бога, или кто он там.

— Я думаю, это будет не так уж трудно, сэр. Тем более если наш маленький «бог» отдаст соответствующее распоряжение.

— Похоже, наш маленький «бог» влип в какую-то неприятность, — сказал Хуго, взглянув на принца. — Посмотрите, какая у него физиономия!

— Благие сартаны! — пробормотал Альфред. Бэйн чуть не свернул себе шею, ища своих спутников. Он был бледен, глаза у него расширились. Найдя их, он отчаянно замахал им, показывая, чтобы они подошли.

Но между ними и принцем шел целый отряд вооруженных гегов. Хуго покачал головой. Бэйн смотрел на них умоляюще. Альфред пожал плечами и указал на толпу. Бэйн был принцем и знал, как следует себя вести во время аудиенции. Он вздохнул, отвернулся и принялся приветственно помахивать рукой, хотя и без малейшего энтузиазма.

— Этого я и боялся, — сказал Альфред.

— А как вы думаете, что произошло?

— Мальчик говорил что-то насчет того, что геги приняли его за бога, который прибыл судить их. Он говорил об этом шутя, но для гегов это очень серьезно. Согласно их легендам, эту машину построили Менежоры. А геги должны были служить ей до Судного дня, а после Судного дня их вознаградят и вознесут в верхние царства. Именно поэтому остров, находящийся чуть выше Древлина, называется Надежда Гега.

— Менежоры? Что за Менежоры?

— Сартаны.

— Ах, черт возьми! — выругался Хуго. — Вы хотите сказать, что они думают, будто парень — из сартанов?

— Похоже на то, сэр.

— А не сможет он изобразить это с помощью папеньки?

— Нет, сэр. Даже мистериарх Седьмого Дома, такой, как его отец, не сравнится по силе магии с сартанами. В конце концов, ведь это они построили все это.

Но Хуго сейчас было не до того.

— Замечательно! Просто великолепно! А как вы думаете, что они сделают, когда поймут, что мы самозванцы?

— Не могу сказать, сэр. Обычно геги — народ мирный и добродушный. Но вряд ли им приходилось иметь дело с самозванцами, выдающими себя за богов. К тому же, кажется, сейчас они очень взволнованы.

Альфред огляделся. Толпа выглядела все более враждебной. Камергер покачал головой:

— Я бы сказал, сэр, что мы выбрали неудачное время.