Древнейший народ Японии (Судьбы племени айнов)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой книге было дано лишь очень краткое, далеко не полное описание истории айнского народа, его почти полностью ушедшей в прошлое традиционной культуры и его современного состояния. И практически по каждому сюжету обнаруживалось, что в нем есть свои «белые пятна». Само собой разумеется, что у ныне живущих айнов есть свои проблемы, экономические, культурные и социальные, и они будут существовать, коль скоро существует сам айнский народ. Пусть не совсем ясны пути решения самых первоочередных из этих проблем, но, во всяком случае, сами эти проблемы достаточно ясны. Этого нельзя сказать о проблемах, связанных с изучением прошлого айнов.

На первый взгляд кажется, что здесь существуют два комплекса проблем: один — это большая айнская проблема, проблема их происхождения, т. е. вопрос, откуда первоначально вышли айны, с кем они состоят в ближайшем этническом родстве, как и когда проникли в Японию. Другой комплекс проблем касается отдельных элементов их культурного достояния, т. е. когда, как и от кого те или иные элементы проникли в айнскую культуру.

Однако конкретное рассмотрение этих проблем показывает, что дело обстоит далеко не так просто, что очень часто эти две стороны вопроса нельзя разграничивать. Более того, и вопрос о прародине айнов повисает в воздухе, так как даже если мы выделим среди различных предков айнов тех, кого можно считать «главными», т. е. наиболее прямыми и непосредственными, то все равно ясно, что в тот момент, когда они находились на Азиатском материке, они еще не были айнами, т. е. не обладали еще всем специфическим комплексом айнской культуры.

Большое своеобразие физического типа айнов в какой-то мере облегчает постановку проблемы поиска их физических, генетических предков. Ясно, что среди них не могло быть большого числа ни ярко выраженных монголоидов (тогда у айнов были бы более проявлены такие черты, как, скажем, эпикантус, т. е. монгольская складка века), ни типичных австралоидов, вроде австралийцев или горных племен Южной Индии и Малакки (тогда айны были бы темнее пигментированы, т. е. имели бы более темный цвет кожи и глаз).

Более всего айны похожи на полинезийцев, как относительно светлой пигментацией, так и сглаженностью монголоидных черт лица. Отличаются они от полинезийцев резко повышенной обволошенностью. Все это, вместе взятое, придает айнам (как отчасти и полинезийцам) внешний облик, напоминающий европеоидов. Но скорее всего это лишь конвергентное внешнее сходство, а не показатель какого-то генетического родства.

Очевидно, в глубокой древности в Восточной Азии шло формирование различных расовых типов на базе какого-то протоморфного, очень архаичного исходного типа, еще не обладавшего специфическими особенностями современных рас. На севере региона, в сухих и пустынных районах Центральной Азии и Северного Китая, сложился монголоидный расовый тип, на юге, в тропиках, — различные варианты темноокрашенных австралоидов, а в промежуточной субтропической зоне Восточной Азии — различные варианты расовых типов, внешне несколько напоминающих европеоидов. По-видимому, как пигментация, так и обволошенность этих «псевдоевропеоидных» популяций сильно варьировала (так же как варьирует она и у «настоящих» европеоидов в амплитуде от Северной Европы до Юго-Западной Азии). В дальнейшем происходило длительное смешение и замещение этих типов монголоидами, и сохранились они до наших дней далеко не в чистом виде лишь на островной периферии Азии в лице полинезийцев, айнов и некоторых народов Индонезии, у которых монголоидные черты выражены сравнительно слабо.

Каковы были пути проникновения этого, условно говоря, «протоайноидного» населения на территорию Японии? Однозначный ответ на этот вопрос на современном уровне наших знаний дать трудно. Наиболее вероятны и логичны с географической точки зрения два пути — по островной цепи Рюкю и через Цусимский пролив. При этом один не исключает другого. Однако определение реального хода, времени и относительного значения этих миграций требует дальнейших исследований, привлечения и углубленного изучения новых археологических и палеоантропологических материалов.

Более чем вероятно, что ряд специфичных особенностей айнов, таких, как относительная депигментация (светлый цвет кожи) и сильная обволошенность, мог усилиться на территории Японии по сравнению с исходным типом благодаря условиям островной изоляции, более холодному климату. Однако встает вопрос, какие именно компоненты известного нам айнского культурного достояния наличествовали уже у этого протоайноидного народа. На этот вопрос ответить нелегко. Скорее всего это те компоненты, которые имеют наидревнейший, близкий к палеолитическому возраст, — членение жилого пространства, ряд охотничьих поверий и представлений.

Имеют ли отношение к этому населению те компоненты культуры айнов, которые находят ближайшие параллели у народов Юго-Восточной Азии? Некоторые, возможно, да; особенно те, которые были занесены миграционным потоком, шедшим по рюкюскому пути. Однако весьма вероятно, что многие из южных — филиппинских, индонезийских, индокитайских — параллелей, которые прослеживаются в языке и культуре айнов (детали медвежьего праздника, форма ткацкого станка и многие другие моменты, подробно разобранные Л. Штернбергом [Штернберг, 1933]), вовсе не были присущи протоайнам в момент их появления на Японских островах. Скорее большинство из них проникло в айнскую культуру уже в Японии, начиная со времени среднего дземона, из культуры появ-ившихся в это время на территории Японии малайско-полинезийских племен.

Достаточно сложен вопрос и о северных компонентах в составе айнской культуры. Часть из них восходит, по-видимому, к раннесредневековым носителям охотской культуры, проживавшим в ряде районов побережья Хоккайдо, ассимилированным позднее айнами и нашедшим отражение в айнском фольклоре под именем коропок-куру, или гончей. Но пока что и в вопросе об этнической принадлежности самих носителей охотской культуры (то ли нивхской, то ли эскимосо-алеутской, то ли еще какой-либо другой) вовсе нет достаточной ясности.

— Ряд этих северных компонентов имеет частью нивхское, частью же явное тунгусо-маньчжурское происхождение. Это, в частности, относится к многим деталям в технике рыболовства. Опять-таки нерешенным остается вопрос, когда и как они проникли в айнскую культуру. Они могли быть переданы на Хоккайдо через тех айнов, которые контактировали с тунгусо-маньчжурскими племенами на Сахалине и в низовьях Амура, но не исключена возможность и прямых контактов айнов Хоккайдо с мохэсским, бо-хайским, чжурчжэньским и другим древним и средневековым тунгусо-маньчжурским населением.

Есть целый ряд айнско-японских культурных параллелей, причем опять-таки не всегда можно достоверно решить, что было заимствовано айнами от японцев, а что, наоборот, японцами от айнов.

И, наконец, несомненно, в айнской культуре есть множество частных моментов, развившихся уже в позднее время в айнской среде на самом Хоккайдо, нередко очень разных в разных районах Хоккайдо, отражающих природную, хозяйственную, историческую специфику этих районов.