Друг. Любовник. Муж. 2 часть

Глава 15.

Кит встаёт рано утром, будильник быстро выключает, чтобы меня не разбудил. Накрывает меня одеялом, в ванную уходит. Слышу как звук электробритвы доносится, потягиваюсь, новый день с новыми эмоциями встречаю. Адик видит что я проснулась, на кровать ко мне запрыгивает, лапами топчется, хвостом машет, гулять требует.

Кит в комнату возвращается, видит что я проснулась, к шкафу направляется, рубашку достает. Видимо встреча сегодня важная, раз он рубашку надевает. Засматриваюсь на его движения, с которыми он пуговицы застёгивает, постепенно скрывает от глаз свою тренированную грудь. В зеркало смотрит, шею в засосах рассматривает.

– Я не знала что у тебя важная встреча сегодня.-говорю виновато. Ни о чем не жалею, но понимаю что на такие мероприятия не принято ходить с синяками от поцелуев.

– Пусть завидуют.-шлет мне свою улыбку через зеркало, галстук на шее затягивает.

В рубашке он ещё привлекательнее. Хочу чтобы повторил всё что ночью со мной делал, в этой рубашке. Чувствую как тяжёлое возбуждение грудь сдавливает. От этих мыслей между ног влага выделяется.

– Ты очень спешишь?-спрашиваю.

– Очень.-признается.– Кот без меня сегодня не справится, у нас подписание контракта с новыми поставщиками.-поворачивается ко мне, смотрит взволнованно.– А что ты хотела?

– Чтобы ты трахнул меня прямо сейчас.-признаюсь.

– Я приеду после обеда.-улыбается.– Дождешься?

– Только рубашку не снимай.-отвечаю и нижнюю губу игриво закусываю.

– Рубашку?-удивляется и начинает смеяться. – Тебя заводит одежда?

Беру в руки подушку и в него кидаю. Шутки он мне тут шутит. Как много нам ещё предстоит узнать друг о друге. Он ещё не ушёл, а я уже хочу чтобы скорее вернулся. Кит подушку ловит, обратно на кровать кидает, подмигивает, в прихожую уходит. Вот так просто, оставляет меня одну. Встаю и следом иду, догоняю его у двери, за шею обнимаю, в губы целую. Пахнет от него приятно, утренним одеколоном и духами. Он меня обнимает, на поцелуй отвечает. Мне нравится с ним целоваться, не хочу чтобы уходил. Хочу целовал как можно дольше.

– Мне пора.-шепчет мне в губы, улыбается.

– Я тебе этого не прощу.-отвечаю. Строю на своем лице крайнее возмущение, отпускаю его.

– Я умею извиняться.-заявляет самоуверенно. Телефон из кармана достает, на экране входящий от Заура светится. Трубку берет, к уху прикладывает.– Кот, я уже еду.-говорит, из квартиры выходит.

Адик уже у порога сидит, чуть следом за ним не вышел. Думал он его с собой гулять возьмёт. Вздыхаю, иду одеваться. Надо выгулять этого неугомонного парня, иначе не отстанет.

Выходим с ним из подъезда, направляемся к скверу, там места побольше ему побегать. И красиво к тому же. Клёны яркие, сосны зелёные, даже несколько пожелтевших дубов. Все цвета осени в одном месте собраны. В хорошем месте Никита квартиру купил. Мне здесь нравится. Уже представляю как буду в этом сквере с коляской и Адиком гулять. Там даже небольшая кофейня есть, чтобы мне не так скучно было круги по территории наворачивать. И фонтан небольшой, с яркими живыми карпами. Иду погруженная в свои мысли, сама себе улыбаюсь. Вроде бы всё налаживается. Душа не болит больше. О Дане думать не хочу. Ещё не готова к этим мыслям вернуться, чтобы окончательно точку поставить. Не знаю ничего про него. Парни молчат, ничего не рассказывают, и я не спрашиваю. Так лучше для всех. Почти дошли до сквера, Адик шагу прибавляет, не терпится там всё обнюхать. Заходим на территорию, и как будто не в городе. Тихо, спокойно, кругом деревья, и кажется что даже воздух чище. В сквере никого нет, отпускаю Адика с поводка. Люди здесь появятся только к обеду. Да и он у меня парень воспитанный, без команды не двинется, если кто мимо проходить будет.

– Кира Андреевна.-слышу посторонний мужской голос со стороны дороги.

Оборачиваюсь, вижу одного из моих надзирателей. Я уже и забыла о том что Максим ко мне нянек приставил. Хорошо прятались это время.

– Че надо?-спрашиваю с наездом в голосе. Бесят они меня. Лучше бы и дальше сидели в своих кустах, ну или где они там обычно прячутся, и не высовывались.

– С вами поговорить хотят, пройдите пожалуйста к машине.-говорит мужчина в чёрном костюме, ближе ко мне подходит. Вроде вежливо говорит, а голос звучит угрожающе, как будто у меня выбора нет.

– Кто?-удивляюсь. Неужели Бадаев настолько возомнил себя царём, что даже сам подойти не может. Гонцов за мной посылает.

– Увидите.-отвечает строго. Голос грубый, противный.

Смотрю на Адика, жалко его снова на поводок цеплять и тащить обратно к дороге, он так увлеченно кусты обнюхивает, с листьями играется. Выдыхаю и иду следом за этим громилой, только скажу Бадаеву чтобы отвалил и обратно вернусь, Адик и не заметит. К тому же с дороги хорошо сам сквер видно, от машины за ним проследить смогу.

Подхожу к серой хонде, за рулём второй мужик сидит. Мотор заведён, словно ехать прямо сейчас собирается. Кроме него в машине никого нет. Настораживаюсь.

– Я не поеду никуда.– говорю.– У меня собака гуляет. Передайте вашему начальнику что он козёл, и пусть уже отвалит!– разворачиваюсь чтобы уйти, а тот что рядом, дверь быстро открывает, внутрь меня толкает и рядом усаживается. За плечи обнимает одной рукой, чтобы не дергалась. Сжимает сильно. Весом своим давит. Паниковать начинаю. Не могу я уехать, там Адик в сквере остался! Страшно становится. Бью его в живот со всей силы, ору как ненормальная, чтобы выпустили немедленно, уголовным кодексом угрожаю. А он на мои крики не реагирует. Бегемот. Ему мои удары, как слону дробина. Смотрю в окно, вижу как Адик к дороге бежит. Сердце сжимается, его же машина может сбить!

– Пусти говорю!– кричу во всё горло, бью его со всей силы в нос. Удар у меня поставленный, сразу нос ему разбила, кровь хлынула. Дергаю дверь, выбежать хочу, Адика перехватить. Машина с места трогается, несётся на всех парах, мотор ревёт. Мужик с разбитым носом матерится, орет, ругательствами меня покрывает. Дверь обратно захлопывает. А у меня слезы наворачиваются, как представлю что с моей собакой может случится…

– Я убью тебя!– снова ору, хватаю водителя за шею, ногтями впиваюсь.

Он руль дёргает, машина по проезжей части из стороны в сторону мечется, едва в аварию не попали.

Второй в себя приходит, руки мои одергивает, смотрит в лицо яростным взглядом, что страшно становится.

– Если не угомонишься, я сам тебя угомоню!– рычит угрожающе. И я ему сразу верю. Затихаю, в заднее окно выглядываю. Хоть бы с Адиком ничего не случилось! И я как на зло телефон с собой не взяла, чтобы Никите позвонить или полицию вызвать.

Жду когда приедем, представляю как Максу глаза выцарапаю. Заставлю его лично все дворы прочесывать, Адика искать. Если с ним что-то случится, точно убью. Сама за себя не отвечаю. И что это за нововведения такие, Максим этих людей нанял для того чтобы меня оберегать! Они либо совсем тупые, раз не понимают, какой вред наносят, либо, это не Максим их послал. Сердце в груди стучит как отбойник. По настоящему страшно стало. Кто тогда, если не Максим? И куда они меня везут? В окно выглядываю, пытаюсь сообразить. Вижу что за город направляемся. Вздыхаю нервно. Надеюсь в багажнике нет лопаты. Мысленно себя ругаю, зачем вообще пошла с ним к машине?! Дура!

Едем долго, мамину деревню проехали и дальше по трассе. Ожидание неизвестности дико пугает. Пыталась несколько раз воззвать к истокам разума, давить на жалость, просила чтобы остановили машину и я могла в туалет сходить. Думала смогу сбежать, если остановятся. Но все тщетно. Они на мои слова не реагируют. Радио «Шансон» по громче сделали, чтобы не слышать моего голоса. Спустя четыре часа привезли меня в заброшенную деревушку. Асфальта нет, жилые дома можно по пальцам пересчитать и живут в них одни старики. Хоспис, а не деревня. Машину остановили в самом конце, у старого зелёного облупившегося дома с покосившейся крышей. Забор хлипкий, из гниющих досок, местами заваленный. На территории пожелтевшая полынь с меня ростом. Отличное место чтобы спрятать жертву. Здесь меня никогда не найдут. Никита наверное уже домой вернулся, в рубашке своей, а там ни меня, ни Адика. Вдруг он подумает что я от него сбежала? Взяла самое дорогое, свою собаку, и ушла. И не станет меня разыскивать. Придётся брать всё в свои руки. Пока ещё плохо понимаю, кому я понадобилась и зачем, но точно знаю что без боя не сдамся.

– Выходи.– командует один из мужчин, дверь открывает.

Я руки на груди складываю, строю на своём лице невозмутимое выражение, умело скрываю волнение и страх.

– Обратно везите!-приказываю.

Он берет меня за руку, силу не рассчитывает, или наоборот, специально больно делает. Выдергивает резко из машины наружу. Я чуть не упала. Не люди а изверги! Только за это их уже судить нужно. Вернусь домой и заяву накатаю! За похищение и за жестокое обращение. Потираю руку в том месте где он схватил, больно, скорее всего синяк останется. А он меня в спину толкает.

– Пошла!– кричит грубым тоном. Как корове на пастбище.

Вспыхиваю от ярости, зубы сжимаю крепко. Я одна против этих двоих не справлюсь. Если рыпаться стану, быстро успокоят. Иду послушно в дом. А на улице никого. По всей улице ни одной души, ни одного свидетеля. В доме пахнет омерзительно. Настолько, что невольно нос морщу и глаза прикрывают, кажется что этот запах даже в слизистую глаз въедается. Несёт плесенью, гниющим деревом и протухшим мясом. Перешагиваю через полуразложившийся труп облезлого кота, захожу в дальнюю комнату и у порога замираю. Не могу поверить. От неожиданности даже растерялась. Вера Бадаева, бывшая жена Максима, сидит на старом облезлом стуле в дорогом костюме, строгим взглядом меня встречает.

– Садись.– приказывает и на другой стул указывает, который у грязной стены стоит.

–Макс знает, какой хуйней ты занимаешься?-спрашиваю дерзко. Не собираюсь садиться. До этого ровно к ней относилась, даже забыла о её существовании, но сейчас искренне ненавижу. За Адика волнуюсь сильно.

Мужик меня за руку хватает, к стене тянет, на плечи давит, силой на стул усаживает.

– Я же по хорошему тебя просила, чтобы ты оставила моего мужа в покое!– кричит Вера. Глаза из орбит выходят. На лице устрашающее безумие. Её не в наркологии надо было лечить, а в психушке! Хотя, может она и там лечилась, я же не знаю.

– Так я его и бросила!– отвечаю.– Мне твой придурок даром не нужен! У меня свой есть.-говорю и ловлю себя на том, что мне приятно называть Никиту своим. Причём вполне обоснованно. Он ведь всегда был моим, все шесть лет, что мы дружим. Просто я поняла это только сейчас.

– Хватит врать!– орет Вера, трясется от злости. От своей ненависти почернела вся, лет двадцать к возрасту прибавилось. – Ребенка ему рожать собираешься! Думаешь, родишь и он на тебе женится? Ничего святого! Ни капли порядочности!– изводится, слюной брызжет.

Смотрю на неё и искренне удивляюсь. Странно слышать такие обвинения от женщины, которая из ревности похитила человека.

– Во первых.-выдыхаю, стараюсь говорить спокойно.– Мой ребёнок от моего бывшего мужа и твой Максим к нему никакого отношения не имеет! Во вторых…

– Почему тогда он носится с тобой как с золотым яйцом?!– перебивает Вера. Снова орёт. Бесит. Ещё немного и я оглохну.– Охрану нанял, следит за тобой, сам лично все твои анализы в клинике просматривает! Детскую комнату готовит!

– Чего?– задыхаюсь от возмущения.– Елена Владимировна ему мои анализы показывает?– из всей услышанной информации, меня впечатлило именно это.

– Понятия не имею кто такая Елена Владимировна, но Макс близко знаком с главврачом. А ты разве не знала?– наигранно вскидывает руками, злобно усмехается.– Думаешь, родишь, он на тебя своё имущество перепишет? Много вас таких, хитрых. Не ты первая, не ты последняя!

– Да мне твой Максим нахуй не нужен!– кричу в ответ. Надоел этот цирк с психушкой на арене. – Идите вы оба в жопу!– встаю со стула, уйти хочу. Мужик меня за плечи хватает, давит сильно, обратно на стул опускает. Понимаю что у меня нет шансов просто так уйти.– Мы с ним договорились, что сделаем тест ДНК когда ребёнок родится. Он увидит что ребёнок не его и отвалит.-заявляю. Хочу её убедить в том что не несу угрозы.

– А зачем ждать?-яростно шепчет. В глазах ужасающее безумие светится.– Я тебя здесь закопаю и всё.

Смотрю на неё и от страха дыхание перехватывает. Страшно от того что она реально может это сделать. И от того что я такой же могла стать, если бы с Даном осталась. От безумной любви так сильно крышу рвало, что с его постоянными именами, я бы за десять лет превратилась в обезумевшую старуху. Одержимую ревностью и страхом его потерять. Сошла бы сума, так же как Вера. Наверное, первая любовь всегда самая сильная, яркая, запоминающаяся. От этого кажется что подобного в жизни больше никогда не будет. И как много страданий люди могут вынести, пытаясь эту любовь сохранить?

– Тебя посадят.-усмехаюсь.– Друзья меня найдут, а тебя посадят!– кричу громче. Смелость и непоколебимость демонстрирую. Вижу как её это злит, ещё больше глаза выкатила. Скалится, разорвать меня хочет.

– Здесь тебя никто не найдёт!-рычит угрожающе.

Вспомнила, кого она мне напоминает. Ведьму из Белоснежки! Такая же обезумевшая старуха! От этих мыслей смешно становится, улыбаться начинаю.

– Ты не знаешь моих друзей.– смеюсь ей в лицо, говорю самоуверенно. Слишком самоуверенно, для человека в моей ситуации.

– Закопайте её!-со стула вскакивает, ко мне приближается. Дергается, ударить хочет, но не знает как. Не умеет. Сразу видно, что ни разу в жизни не дралась.

Я кулаки сжимаю. Готовлюсь. Если замахнется, успею ей в голову прописать, чтобы мысли на место встали. Мужик, который возле меня стоит, с поломанным носом, сразу сообразил что я сделать хочу. Уже наученный. Хватает меня сзади, руки за спину заламывает. Вера бьёт меня по лицу. Слабо, дрожащей рукой. Даже не больно. Видит что никакого урона мне не нанесла, с цепи срывается. Снова замахивается, лупит ладошками по голове. Больно. А я сделать ничего не могу. Не могу себя защитить. Зажмуриваюсь сильно, зубы сжимаю, терплю. Жду когда выдохнется. Вера пар выпустила, только волосы мне взъерошила, и немного по щекам надавала. Только разозлила. Хорошо что меня держат. Я за себя больше не отвечаю. Прибью эту дуру при первой возможности.

– Закопайте!– орёт Вера на мужиков.– Чтобы духу её поганого не было на земле! Ненавижу!– в глаза мне заглядывает, от ярости захлебывается.

Мужик меня на ноги ставит, к выходу тащит. Кричу громко, надеюсь что кто-то из соседей услышит. Отказываюсь верить что последние минуты жизни проведу в этой компании и в этом гниющем месте. Если бы они захотели убить меня несколько месяцев раньше, я бы даже не сопротивлялась. Но сейчас!

– Как вы Максиму это объясните?-кричу во всё горло. Что угодно готова говорить, только бы на них это подействовало.– Он вас меня защищать нанял, а не убивать!– пытаюсь воззвать к истокам разума. Должно же быть хоть что-то в этих бритых головах!

Во дворе по прежнему тихо. Во всей деревне ни единого звука присутствия людей. Только шелест листвы, скрип старой качели, пение птиц и лай собак. Но собаки если и видят всё происходящее, показания в суде не дадут. Слышу что сквозь эти звуки гул колёс по бездорожью доносится. Кто-то едет. Причём довольно быстро. И судя по звукам, машина не одна.

Мужики насторожились. Обратно в дом меня потащили, чтобы скрыть от глаз не званных гостей. Понимаю что это мой шанс. Эти люди могут мне помощь оказать, полицию вызвать, или до города подвезти. Бью одного из них ногой между ног, со всей силы. Смотрю как он краснеет и от боли загибается. Я от страха силу не рассчитала, слишком сильно ударила. Второй меня снова схватить хочет. Уворачиваюсь, на улицу выбегаю, ору во всё горло. К дороге бегу, руками размахиваю. Громила за мной следом.

– Заткнись!– орёт на меня.

Одна машина мимо нас проехала, не заметила. Большой чёрный джип Максима Викторовича. Следом за ним тонированный краун по тормозам резко ударил, машину чуть не занесло. А за ним Федька на своем марке, едва в зад крауну не вписался, успел вырулить. Бегу к ним на встречу. Парни из машин выходят, несутся ко мне. Федя мимо меня пролетает, с кулаками на громилу кидается. Бьёт сильно, яростно, драка завязывается. Заур подбегает, тоже заряжен на подраться, в дом залетает, ищет, кого ещё отпиздить можно. Кит меня обнимает, к груди своей прижимает.

– Адик…-кричу. Врываюсь, хочу чтобы немедленно ехали его искать.

–Дома он.-Никита меня за голову берет, в лицо заглядывает.– Я его у нас во дворе встретил, он голубей у подъезда гонял.

Выдыхаю судорожно. Слава Богу всё обошлось. Адик сам домой вернулся. Умный у меня пёс!

–Как вы меня нашли?– спрашиваю.

– По камерам в сквере пробили кто увез. Максу позвонили. Он за женой своей следит через приложение, отследил по геолокации где она.-отвечает. Снова меня к себе прижимает.

Максим развернул машину, рядом с забором остановился, вышел, мимо нас в дом прошёл.

Федя к нам подходит, руку со сбитыми костяшками на моё плечо кладёт.

– Кирюх, всё нормально?-спрашивает взволнованно. Даже побледнел от переживаний.

Киваю головой, в улыбке расплываюсь. Как хорошо что они у меня есть.

– Кит, у неё кровь!– произносит Федя со странной интонацией, пугается сильно.

Не понимаю, чего испугался. Я же в порядке. Слежу за его взглядом, а у меня штаны в крови, почти между ног. Брови хмурю, память напрягаю, пытаюсь понять откуда она там. Ни боли, ни дискомфорта не чувствую. Вспоминаю что когда в машине громиле нос разбила, его кровь на меня брызнула.

– Хули ты встал!– орёт Федя, на Никиту диким взглядом смотрит.– Её в больницу надо!

Кит на меня смотрит, ответ ищет. Знает что я бы так спокойно не стояла, если бы что серьёзное было.

– Да это не моя!– улыбаюсь. –Это того козла который меня в машину запихнул.

Кит тоже заулыбался, за плечи меня обнимает. Федя пятёру тянет отбить.

– Красавчик!– говорит с горделивым огоньком.

Из дома Заур вернулся. Руки сбитые, на лице синяки и ссадины.

– Че, полицию будем ждать?-спрашивает.

– Кира, можно тебя на разговор.– доносится голос Максима.

Оборачиваюсь, вижу его на покосившемся крыльце. Из дома вопли Веры доносятся, плачет, проклятия сыпет. Воет так, что от её крика дурно становится.

– Макс, иди в жопу!– отвечаю.– Достала меня ваша семейка!

– Кира, я не имею к этому никакого отношения.-говорит строго. Голос убедительно звучит, взгляд холодный, решительный.

– Ошибаешься.-говорю.– Это ты её до этого довел.-отворачиваюсь к парням.– Поехали домой, пусть они сами разбираются.

Идём все вместе к машинам. Чувствую их поддержку и силу. Как бы не злились на меня, в экстренной ситуации готовы все дела бросить и на помощь примчаться. Наверное, в этом и заключается смысл настоящей дружбы. Я с Федей и Зауром в последнее время практически не общалась, да и они особого рвения не проявляли. Только после моего падения с карусели узнали, что я ребенка оставила. Но по прежнему не знают от кого он. Я просила Никиту не говорить. Боюсь что они Дану тут же расскажут. Не хочу чтобы он знал. Он от ребёнка уже отказался, когда Бадаеву поверил.

Приезжаем все вместе к нам домой, в зал всей толпой заваливаемся. Адик суетливо к парням бежит, радуется, к каждому подбегает, здоровается, лапу подает, чтобы по мужски поприветствовать. Федя приставку включает. Заур пиво из пакета достаёт, на журнальный столик ставит. Кит переодеваться спешит. Иду следом за ним, тоже переодеться надо. Он рубашку свою снимает, в корзину для белья отправляет, офигенное тело демонстрирует. Душно становится, от того что в небольшом помещении мы с ним наедине. А за стенкой друзья разговаривают, с Адиком общаются. Ладно, подожду когда все уедут. Штаны с кровью сразу в мусорку выкидываю, надеваю домашние шорты и майку, умываюсь, волосы в порядок привожу, выхожу ко всем.

Парни в фифу играют, пиво потягивают. Шутки шутят, друг друга матерят. И всё почти как раньше. Как много лет назад. Только мы все теперь другие. Не такие беззаботные и свободные. И кажется, не такие счастливые. Помню времена когда у парней денег не хватало даже на пиво. Занимали, скидывались, самое дешёвое пойло покупали и зависали в квартире у Дана. А сейчас, могут позволить себе купить всё что угодно. На всех шмотки дорогие, часы, ремни из натуральной кожи, а не с китайского рынка. Обувь дорогая. Пиво на столе дорогое стоит. Машины у всех такие, какие они хотели. Квартиры. И ко всему этому прилагается куча проблем и ответственность. Улыбаются, но уже не так. Шутки другие. Настроение другое. Расслабиться не могут. Пиво пьют, в игру играют, а сами предстоящие дела обсуждают. Контракты, работа, сервис. Мойки хотят снова открывать, расширяться. Ещё один автосервис в другой части города построить. Деловые. Серьёзные. Всё у них есть. Кроме того беззаботного счастья и лёгкости, что уже никогда вернуть.

Выхожу из ванной, в винный бокал сок гранатовый наливаю, в зал иду. Федя на меня смотрит, строго, брови на лоб поднимает.

– Ты охуела?– кричит. К бокалу моему тянется, отобрать хочет.

– Это сок!– руку в сторону отвожу.

Всё равно забирает, не верит, делает несколько глотков, только после этого бокал возвращает.

– Смотри мне.– ругается.– По ебалу выхватишь, если узнаю что употребляешь.

К подобной манере общения я уже привыкла, он со мной всегда как с пацаном общался. На это даже не обижаюсь. Удивляет то, что он вдруг о моём ребёнке забеспокоился. С чего вдруг? Неужели Кит проговорился? Сажусь на диван, ноги под себя поджимаю. Наблюдаю за парнями. Вроде как обычно себя ведут, наслаждаются внезапно освободившимся временем, напряжение сбрасывают. Волновались за меня, сильно. Никита с Зауром футболистов по полю гоняют, матерятся. Федя рядом со мной завалился, в телефон уткнулся, пиво понемногу потягивает. Я уже и забыла когда в последний раз видела их накуренными или пьяными. Взрослые стали, на дурь времени больше нет.

– Кот, когда свадьба?-спрашиваю. По идее он уже должен был улететь на родину, готовиться.

Оборачивается, смотрит на меня, вздыхает. Игру на паузу ставит, к журнальному столику подходит, сигареты из кармана достает, закуривает. Из всех парней, он один никотином травится. Понимаю что что-то не так. Федя телефон убрал, сел поудобнее. Случилось что-то, о чем они все знают, а я нет.

– Про пассивное курение слышал?– Никита у него сигарету забирает и в стакан с пивом кидает. Не хочет чтобы я дымом дышала.

А меня больше его личная жизнь интересует. Жду, когда на вопрос ответит.

– Да там такая хуйня…-отвечает, в новый стакан себе пиво наливает.– Короче замужем она.– ко рту стакан подносит, пьёт большими глотками.

– В смысле?– удивляюсь, на Федю смотрю, подсказку жду.

– Когда свадьбу переносили, она уже замужем была. Отец её выдал. Они думали что Кота закроют на долго.– вздыхает Федя, на Заура понимающим взглядом смотрит, губы поджимает.– Брат, да ты чё! Мы тебе русскую девку найдём! Не хуже ваших!

Заур на его слова улыбается грустно, пачку по новой из кармана достает, на балкон уходит.

Сижу и даже не знаю что сказать. Поддержать его хочется. Только парни жалости не приемлют, и громких слов не любят. Выхожу следом за ним на балкон, встаю рядом. Сигаретный дым понемногу вдыхаю. Головой в его плечо упираюсь. Стоим молча. Он чувствует мою поддержку, что мне помочь ему хочется. Усмехается расслабленно, горький дым в открытое окно выдувает, сигарету выкидывает.

– Кит прав.-говорит.– Нельзя тебе дымом дышать.

– А с чего вы вдруг заботой прониклись?-спрашиваю, рассчитываю честный ответ услышать, в глаза его чёрные заглядываю.

Густые брови сдвигает, строит невозмутимость на своём лице.

– Да потому что знаем тебя, слишком хорошо.– усмехается.– Не повезло малому с мамкой, ну ничего, мы его как надо воспитаем.– обнимает меня за плечо, к себе прижимает.

Бью его кулаком в живот, легонько, чтобы показать своё возмущение. Заур смеяться начинает, живот потирает, как будто я его пресс могу пробить. Возвращаемся к ребятам в зал, Федя с Никитой играют, завтрашние дела обсуждают. Лёгкость и свобода в комнате, хорошо мне, когда они все рядом.