Другие

Стычка в Стохесе

На следующий день Кенни уже прибыл в Стохес. Переход слегка утомил его, но не изменил его первоначальный настрой. Это было одно из тех убийств, которых он желал всей душой, и не собирался как-либо себя сдерживать. Без особых проблем он нашёл место указанное Кивой, там можно было отдохнуть, а рядом располагался трактир, где можно было пополнить силы. Идти сейчас к дому Бернера было глупо, девушка рассказала, что тот приезжает домой лишь под самый вечер, и это вполне устраивало Кенни. Сумрак ночи и ночная тишина всегда ему больше нравились. Поэтому было время для недолгого сна и для перекуса.

Убивал своего врага Аккерман долго и мучительно, стараясь при этом выжать из него как можно больше информации о людях, которые знали тайну короля Фрица. Бернер, впрочем, сразу выдал всё, что мог знать, но убийцу это никак не остановило от дальнейших пыток. Кенни смотрел жертве в глаза, наблюдая, как жизнь покидает это окровавленное и измученное тело. Только насладившись этим зрелищем, убийца покинул дом. Но что-то пошло не так. Возможно, Жнец заигрался и пропустил приход отряда полицейских, а возможно дворянин как-то предвидел что-то подобное, и теперь у мужчины были затруднения.

Отряд из полиции состоял из двадцати пяти человек, весьма солидно, и действовали они на две группы, что осложняло ситуацию. Вступать с ними в поединок не хотелось, слишком велик риск, поэтому Кенни уходил от преследования то одной группы, в ней он насчитал двенадцать человек, то второй, в ней было тринадцать человек. Они методично старались его загнать и вытравить его друг на друга. К их несчастью Кенни более или менее знал улицы Стохеса, и ловко ускользал от всех этих попыток зажать его между двумя отрядами. Он срезал улицы через сквозные проходы, перепрыгивал через заборы, старался уходить в противоположном от преследователей направлении.

Но его везение закончилось, когда он оторвался от первой группы преследователей и сам неожиданно наткнулся на вторую, те явно его не ожидали именно с той стороны, с которой он на них выскочил. Что ни говори, а реакция у Кенни всегда была превосходной. Мозг сразу оценил, что он оказался слишком близко к врагам, и ему сейчас не уйти. У них были винтовки, что давало им некоторое преимущество. Решение было принято, и он метнулся к ближайшему врагу, пользуясь их общей секундной растерянностью. Вонзил нож тому в грудь с тем расчетом, чтобы парень издал как можно более болезненный крик, который привел бы его товарищей в ещё более сильную растерянность, это подарило бы несколько драгоценных и решающих секунд.

Так и произошло, остальные полицейские были в шоке, ещё полностью не осознавая, что происходит. Молниеносная скорость движений убийцы не оставляла им ничего иного. Кенни на ходу перехватил левой рукой у падающего человека винтовку и выстрелил в сторону, где стояло больше людей, не рассчитывая кого-то зацепить. Но он попал в кого-то, об этом свидетельствовал чей-то крик. Убийцу не интересовало, в кого он попал, нанес ли он смертельное ранение, сейчас нужно было быстрее вывести из строя как можно больше соперников, пока те не начнут двигаться и стрелять. Когда они пришли в себя он убил ещё двоих. Он остался один против девяти.

Когда они начали стрелять, он пригнулся, одновременно уходя в сторону, сбил мужчину с ног, и, не поднимаясь, продолжая движение, наискось перерезал тому глотку, снова перехватил винтовку из рук жертвы. В это раз не стал стрелять, он швырнул винтовку в человека, та попала по лицу. Остальные успели увернуться, и Кенни воспользовался этим, подскочил к ближайшей девушке, которая ещё не завершила маневр уклонения, и поймал её на свой нож. Её телом он воспользовался как щитом, и швырнул его в близстоящих, одновременно следуя за ним. Кого-то труп сшиб, и Кенни ударил человека по лицу ногой, целясь в висок, раздался хруст. Убийца метнулся к полицейскому, в которого угодила винтовка, и добил его. Кенни снова наклонился, уходя от выстрелов над головой. Да, у винтовок было преимущество, но их требовалось перезаряжать. Впрочем они в пятером не могли делать это одновременно, они рассыпались наконец поняв, что стоя рядом рискуют больше. Но в их глазах уже плескался ужас, понижая боевую способность.

Кенни устремился за ближайшим к нему мужчиной, тот выставил винтовку, которую успел перезарядить минутой ранее, но Аккерман легко ушел от прямого выстрела, ударил коленом в живот. Мужчина согнулся, и Кенни вонзил в затылок своё лезвие, одновременно вынимая нож у жертвы из привязи на ноге. Чужой клинок он незамедлительно метнул, одновременно уходя в сторону, в самого дальнего врага, тот не ожидал такого и не успел уклониться, лезвие вонзилось ему в глаз. Уклоняясь от пуль, Кенни добрался до парня стоящего возле стены, он не успел отскочить, и Кенни схватил его за голову и приложил о стенку виском, тело обмякло.

В этот момент другой юнец, видимо решивший воспользоваться моментом, подскочил сзади. Но Кенни был готов к такому, поэтому с разворота вонзил нож тому в место под ухом. Убийца отпрыгнул от стены, куда полетели пули. Но эти выстрелы были последними, требовалась перезарядка, а может у последнего врага просто кончился боезапас. Теперь всё было решено, парень кинулся убегать. Для него это было роковой ошибкой, поворачиваться спиной к хищнику. Кенни быстро настиг и добил врага точным ударом со спины. Тогда он позволил себе остановиться и вдохнуть ночной воздух. Прошло меньше пяти минут с тех пор, как он на них выскочил.

Вдруг Краем глаза он уловил какое-то движение, начал отпрыгивать в сторону, перекладывая нож так, чтобы метнуть его в цель. Сердце пропустило удар, подсказывая, что он чуть опоздал. Раздался выстрел. И когда Кенни полностью повернулся, он лишь увидел, как человек с винтовкой в руках падает на землю, на затылке сочилась кровь. На мгновение, только на мгновение, ему показалось, что видит неясную фигуру, отступающую во мрак переулка.

— Не расслабляйся, Жнец, — тихо прозвучал серьезный голос, — впереди их ещё больше.

На вопросы что здесь делает Кива, как она тут оказалась, он решил ответить себе позже, сейчас нужно было уходить. Он побежал дальше, теперь зная, что параллельно его курсу следует и его подопечная, прикрывая его с одной стороны. Оставался ещё один отряд из двенадцати, и если верить словам Кивы «ещё больше». Кенни усмехнулся думая, что здесь собрали чуть ли не всю полицию города. Вполне вероятно, что так и было. Иногда девушка выскакивала перед ним, говоря куда лучше свернуть, полиция преследовала их с её стороны. Иногда, но уже в неком отдалении, Кенни слышал выстрелы и крики.

Забежав в какой-то переулок, Жнец остановился перевести дыхание и обдумать ситуацию, оторваться не получалось. Кива внезапно вылетела на него из очередного проулка. На лице девушки была кровь, которая текла с царапины на лбу и заливала левый глаз. В глазах горел огонек, словно не их преследовали, а они сами загоняли полицейских в угол.

— Придется уходить через канализацию, у некоторых есть приводы.

— Твою мать, — выругался он сквозь зубы, эта новость не обрадовала, — веди.

Кенни не любил канализации, и теперь он понял, почему не удаётся оторваться от преследователей, приводы давали преимущество на открытом пространстве. Это обстоятельство подтвердило правильность отступления, но не прибавило настроения. Низкие своды канализации сводили преимущество приводов на нет, к тому же пройдет время прежде начнут обыскивать её. Всё это даст им уйти от полицейских. Какое-то время они двигались в сторону катакомб. Кива быстро нашла место, где была уже открытая решетка канализации. По тому, как уверено к ней направилась Кива, Кенни понял, что девушка уже здесь бывала. Она присела над отверстием в земле, повернулась к нему:

— Спустишься первым, потом подхватишь меня, я закрою проход решеткой. Это собьёт их со следа.

Кенни не возражал, поэтому быстро соскользнул вниз. В нос ударил запах отходов и грязи, заставляя мужчину скривиться. Он мог спокойно вынести этот смрад, просто не любил такое. В проходе показались ноги девушки, она держалась на локтях, мужчина придержал её за ноги, теперь удерживая её вес на своих руках. Тогда девушка взяла решетку и соскользнула вниз, тем самым закрывая проход решеткой, создавая видимость, что всё так и было, и никто не проник внутрь. Мужчина помог осторожно опуститься девушке на пол.

Тогда Кенни смог отметить, что девушка в той же одежде, что и была несколько дней назад. Значит, она очень спешила за ним в Стохес. Эта мысль заставила его усмехнуться, в самом деле, если бы не девушка, то возможно ему пришлось бы ещё больше повозиться. А испытывать удачу на прочность он не любил. Она помогла ему. Тем временем Кива куда-то направилась, Кенни пошел следом, всё же в таких местах девушка ориентировалась гораздо лучше него.

— Знаешь, где Митра?

Девушка кивнула, вытерла натекшую на лицо кровь:

— Туда и идём.

Даже сейчас они думали одинаково, они создали иллюзию, что направляются в катакомбы, но на самом деле будут двигаться в противоположном направлении, а из Митры перейдут в Гермину. Они шли быстрым шагом, ведомые девушкой, она иногда останавливалась, крутя головой, вспоминая дорогу. Кровь продолжала заливать ей глаз, и она часто подносила руку к лицу, чтобы стереть её с глаза, который щипал и слезился.

Как только они прошли безопасное, по их мнению, расстояние, оба остановились для небольшого отдыха. Девушка бросила обеспокоенный взгляд на Кенни, прислонившегося спиной к стене.

— Тебя не задели?

— Ну, я не ты, малявка, — он с издёвкой усмехнулся, — как ты вообще умудрилась схлопотать?

Он бросил взгляд на царапину на лбу. Девушка снова дотронулась рукой до царапины, ощупывая её. Волосы растрепались, кровь виднелась на шее, щеке. Но, несмотря на потрепанный вид, в глазах ещё горели искорки.

— Как всегда, на тебе ни царапины, — с долей облегчения заметила девушка, а затем проворчала, закатывая глаза, — зачем я пошла за тобой, выкрутился бы и сам.

— Но ты здесь, долго же пришлось идти, — его издевательский тон не собирался меняться.

— Весь день, как проснулась, — равнодушно ответила девушка, пожав плечами.

Впрочем, равнодушие было напускное, она опасалась следующего вопроса.

— А зачем ты вообще потащилась за мной, м? Я велел тебе быть дома.

Теперь он подошел к ней ближе, почти вплотную. Мужчина был раздражен, он не терпел непослушания. Кива помолчала, отвела глаза в сторону, она сама не могла дать конкретного ответа. С утра, проснувшись на диване, в её голове что-то щёлкнуло и накатило беспокойство. Она, не раздумывая, направилась в Стохес. Казалось девушка в легком смятении, пытаясь подобрать нужные слова.

— Ты торопился.

Её поведение заставило Кенни взять её подбородок в замок большого и указательного пальцев, повернуть лицом к себе, вынуждая заглянуть в глаза. Он вчитывался в них, хотел понять, о чём она думала, ему было любопытно.

— Ты никогда не торопился, Кенни. Это было… странным, вот я и решила, что лучше будет догнать тебя, пока не случилось чего.

Она замолчала, смутившись высказанного беспокойства и открытой привязанности. Кенни молча наблюдал за ней. Всё же девушка пришла к нему вовремя, внутри он мог об этом себе сказать, но не снаружи.

— Всё правильно сделала, малявка, — он погладил её по щеке и заправил выпавшую прядь волос за ухо.

Девушка замялась, мужчина нечасто проявлял теплоту. Им это не было так необходимо, они понимали друг друга без слов. Но всё же это было приятно, и она сама потерлась щекой о его грубую ладонь.

Спустя четыре часа они уже были в Митре. К тому моменту одежда изрядно провоняла, они начали уставать. Без особых проблем они миновали стражу на воротах, утро ещё не наступило. Пока шли, успели обсудить, что полиция действовала умело, что Кива не вмешалась бы в бой, если бы враг не зашел сзади, девушка заверила, что не сомневалась в том, что Кенни справится со всем сам. Всё как всегда, на Кенни ни царапины, девушка отделалась рассечением на лбу. На улицах города никого не было, когда они дошли до дома. Кенни вежливо позволил Киве первой воспользоваться ванной, не мог решить, что больше его раздражает: грязная девушка с кровью на лице, либо запашок от себя. Но девушка выглядела измотаннее его, хотя он дело прошел от начала и до конца, принимая более активное участие. Скорее всего, она очень торопилась добраться до Стохеса и не делала остановок. Кенни мог бы присоединиться к ней в ванной и заодно сбросить напряжение, как делал это иногда, но и сам чувствовал усталость. Не сегодня. Кива вскоре покинула ванну, и поднялась наверх, замотанная в одно лишь полотенце. Кенни направился в ванну смывать с себя пот, грязь, и усталость ночи.

Когда девушка прошла к нему, неся в руках для мужчины свежую одежду, Кенни стоял напротив зеркала, с замотанным полотенцем вокруг пояса, и начисто выбривал лицо. Бросил взгляд на девушку в зеркале. Волосы у неё были мокрыми, верхняя пуговица рубашки была расстегнута, позволяя коже дышать и открывая вид на белоснежную кожу и ключицы. Она выглядела усталой, но после освежающего душа, умиротворенной. Хищный блеск в глазах ушел. Кива замешкалась в ванне, поглядывая на мужчину, и Кенни не удержался от едкого комментария:

— Что, уже подсматриваешь за мной? Недотрах замучал?

Девушка слегка покраснела, наклонилась забрать корзину с грязной одеждой.

— Могу подсобить, тебе надо лишь хорошо попросить меня об этом

И под его раскатистый, обидный хохот девушка ретировалась из ванны, испытывая смущение.

Когда Кенни вышел, на нём была чистая одежда, которая приятно пахла. Это освежало. Он покупал мыло, пахнущее чем-то приятным, и заставлял Киву стирать вещи именно им. Пусть это было и дорого, но мужчина считал это обязательным. Кенни прошёл на кухню, где Кива уже что-то делала. Девушка что-то жарила на сковороде, на столе уже стоял чайник с заваркой и доска с нарезанным хлебом. Как всё правильно, после такой ночи хотелось лишь помыться, поесть, и уснуть. Ничего лишнего и девушка, похоже, разделяла это мнение. Он прошел и развалился на стуле. Усталость придавала особый оттенок такой домашней обстановке. Со стороны никак нельзя было сказать, что они вернулись с убийства дворянина в Стохесе, убив человек пятнадцать полицейских, и пройдя по канализациям большое расстояние.

Кива подала на стол дымящуюся сковородку на подставке с обжаренной картошкой и какой-то зеленью. Это было лучшее, что она могла сейчас приготовить на скорую руку. От печи шло тепло, размаривая их ещё больше. Девушка достала тарелки, чашки, столовые приборы. Когда первый голод был утолён, они заговорили о делах.

— Так что удалось тебе узнать от Бернера?

— Всё что требовалось, сам он не знает кто настоящий король. Но он был так разговорчив, что рассказал мне имена людей, которые могут знать. Собственно от них он и узнал тайну Фрица.

— Любопытно, — девушка, откинувшись на спинку стула, пила из чашки чай, — ему хватило ума никак не упоминать о них в разговорах.

— Верно, сукин сын был слишком осторожным. Есть три имени, может слышала какое-то из них. Чиновник из Орвуда Сторн, дворянин из Хлорбы Эйснер, и мер Шиганшины Карон.

— Двоих знаю, последнего нет. Нигде не припомню его имени.

— Ублюдок рассказал, что Эйснер поделился с ним этим секретом, сказав, что Фриц не настоящий король. Потом подтверждение в этом он нашел, общаясь со Сторном, а тот в свою очередь намекнул, что Карон знает точно, кто настоящий король, поэтому и держится подальше от всего этого дерьма.

— Ух ты, такого ни в одном письме не прочтёшь

— Верно, люди так неохотно делятся секретами, — он криво усмехнулся.

От этой ухмылки у Кивы побежали мурашки, она радовалась, что не видела расправы на Бернером.

Когда с трапезой было закончено, Кенни поднялся наверх и лег на застеленную кровать. За окном уже виднелся солнечный свет, наступило утро. Он размышлял теперь за каким их трех направиться сначала. Проще начать с Карона, больше шансов на успех, но тот наверняка после убийства Бернера будет проявлять осторожность. То же самое со Сторном, Орвуд близко от происшествия. Значит в Хлорбу к Эйснеру. Вскоре Кива присоединилась к нему, закончив с уборкой на кухне. Её уже начинало клонить в сон, она добрела до кровати и устало легла поперек. Затем свернулась в какую-то позу, положил голову на живот мужчине, словно охраняя его сон. Кенни это не смутило, он опустил руку к её голове и начал поглаживать. Механическое и, ставшее таким привычным, движение успокаивало мысли, усыпляло сознание, а тепло идущее от живота умиротворяло. Так они и уснули вдвоём после нелегкой ночи, приблизившись к основной цели.