Другие

Последствия независимости

Когда опасность ушла, ушёл и инстинкт вместе с лёгкостью восприятия. Их сменил шок с лёгким оттенком паники, та часть, которую вырастила улица, отчаянно рвалась завладеть мозгом. Мысли смешались, и Кива тупо сидела на земле, зажимая правой рукой раненое плечо. Она покачивалась взад вперёд, находясь в некой прострации. «Потрошитель. Убийца из Митры, Кенни Потрошитель…не стал нас убивать… Мы живы…боги, мы должны быть вам благодарны», — на этой мысли её взгляд упал на товарищей, коим досталось гораздо больше, чем ей самой. Этого хватило, чтобы она вскочила, и, не обращая внимания на тянущую боль в боку, подбежала к Джиму, из ноги которого слишком уж сильным и никак неослабевающим потоком шла кровь. Джим, можно сказать, сидел на земле, запрокинув голову, нос без малейшего сомнения был сломан, кровь стекала по губам к шее. «Чёрт, чёрт, чёрт», — страх за друга начал накатывать волнами. Усилием воли она дала этому плохому чувству бой. Нужно было перетянуть ногу выше раны, она это знала. Вспомнила о праще, которая одной петлей свисала с левого запястья, развязала её и обвязала вокруг раненой ноги так туго, как смогла. Кровь стала течь медленней. Джим приоткрыл глаза:

— Почему из всех возможных он, твою ж мать.

Видимо, он расслышал, что сказала Кива минут семь назад. Та не нашлась, что ему ответить. Вдруг она заметила движение и повернулась, но уже без той резкости и ясности, что некоторое время до этого. Если бы она увидела там убийцу, она бы не смогла даже убежать. Но это был Джош, который смог встать и, пошатываясь, шёл к ним, он прижимал руку к напрочь разбитому лицу. Челюсть неестественно съехала в сторону и была приоткрыта. Кива всмотрелась и поняла, что та уже начала распухать. С губ текла слюна, смешанная с кровью.

— Нужно…уходить, — невнятно сказал парень, сплюнул на землю. Даже не сплюнул, а вытолкнул языком сгусток слюны. — Мы перешли…дорогу не тому …человеку.

— Скажу больше, этот человек и есть убийца из Митры, — бросила ему Кива, мутные глаза Джоша раскрылись шире.

У него кружилась голова, а эта новость не добавила уверенности в ногах. Джим хотел было встать, но Кива не дала ему этого.

— Пока не шевелись, мы должны убираться отсюда, а ты не сможешь быстро идти, поэтому не трать силы сейчас на то, чтобы просто встать.

Джим особо не возражал, очевидно, пытаясь ещё раз понять, как так случилось. Джош ошарашенно смотрел на брата, впервые толком разглядев его. Он присел к нему и смог спросить:

— Ты как, брат?

— Как будто упал с крыши, — мрачно усмехнулся тот.

Кива оглянулась. Ал всё ещё лежал возле стены здания. Внезапно из тех быстрых событий вспомнилось, что Кенни приложил его об каменную кладку виском, или ей так показалось. Если казалось, что тогда события разворачивались с умеренной скоростью, то сейчас… всё смешалось в отвратительную кашу, основной тон которой был металлическим вкусом страха. И если бы она развернула лежащего парня и увидела следы удара на виске, то наверняка бы страх и паника взяли бы верх. Но этого не случилось. Удары пришлись больше по лбу. Ал дышал. «Спасибо, что ты не убил его, Кенни», — мрачно усмехнулась Кива. Она начала легонько бить его по щекам, в голову ничего иного и не приходило. Но в такие моменты даже от такого больше толку, чем от бездействия. Парень начал приходить в себя. «Нужно будет помочь Джиму идти, он не сможет передвигаться быстро, а задерживаться здесь я не хочу больше ни на одну минуту». Взглянув на лицо Ала и убедившись, что тот в самом деле приходит в себя, она метнулась назад.

— Джош, сможешь помочь Джиму встать и опереться на себя?

Тот молча кивнул, говорить ему было тяжело и больно, голову все ещё кружило. Он наклонился, взял руку брата и закинул к себе на шею. Кива помогла Джиму встать. Подошёл Ал.

— Джош, давай я, я держусь на ногах крепче тебя.

Тот снова молча кивнул и уступил Алу. Все они понимали, что нужно как можно скорее уходить, бежать прочь, как крысы, которых заприметил большой кот. О первоначальной цели их работы речи и не шло. Джош пошатывался, и только тогда Кива окончательно осознала, что у того сломана челюсть. Она помогла ему опереться на себя. И все они, этот потрёпанный конвой, двинулись прочь так быстро, как только позволяли им их травмы.

Чем дальше они уходили от места, тем больше паника уступала место осознанию, что они и правда перешли дорогу человеку, которого лучше было никогда не видеть. Ужас, что убийца из Митры из прихоти вполне может сейчас их найти и повеселиться ещё больше, начинал колоколом звенеть в голове. На краткий миг те слова, «Думаю мы ещё увидимся», заставили сердце девушки ухнуть вниз. Пока что эта мысль вызывала более чем естественный холодок, то и дело пробегающий по спине. «Соберись, сейчас не до этого, сначала надо добраться до подвала и сделать перевязки». Кровотечение Джима стало меньше, это радовало. Собственный бок болел при вдохе, но с этой болью можно было смириться. Она бросила взгляд на Джоша. У того щека распухла еще больше, рот был по-прежнему приоткрыт, но шёл он уже, почти не шатаясь. Несмотря на подгонявшую их волну паники и осознания, они сделали остановку через полчаса ковыляний по ночному городу. Кива была против:

— Ал, сейчас не время останавливаться, вот только не сейчас. Мы ещё слишком близко. Доберёмся до подвала, там отдохнём.

Тот помотал головой и хотел что — то сказать, но тут его стошнило. «Вряд ли это хороший признак», с ужасом подумала девушка.

— Чёртов Потрошитель, в ушах звенит. Кива, нужен перерыв, и я смогу идти дальше, просто нужно прийти в себя.

С нарастающим ужасом слушая слова Ала, девушка поняла, что два удара головой о стенку носили более серьёзные последствия, чем краткая потеря сознания и ушиб. Она вспомнила, с какой силой мужчина сжимал ей руку и шею. Страшно подумать с какой силой тот приложил Ала. Она обернулась посмотреть на братьев, они оба опирались о стенку дома. Увиденное несколько порадовало ее: в их глазах уже была трезвость и рассудок, они приходили в себя так быстро, насколько это было возможно в этой ситуации. Идти против такого человека, как Кенни Потрошитель, означало нажить себе серьёзного врага, в чьих навыках убийцы не приходилось сомневаться. А они дружно и весело, сами того не ведая, посмели как-то попытаться помешать его намерениям. На лбу Джоша выступил пот, а Джим был бледен, но в том, что они могут продолжать путь, сомнений не было. Она снова повернулась к Алу с мольбой в глазах: «Ну же, давай, соберись, нужно успеть до того, как пройдёт шок, и боль станет нестерпимой». Тот смотрел в землю, тяжело дыша и откашливаясь. Поднял взгляд на девушку:

— Я знаю, Кива, — словно прочёл он её мысли. Вобрав в лёгкие воздух, он выпрямился. — Идём.

Ал подошёл к Джиму, снова закинул руку к себе за шею, и все продолжили путь.

До того как они смогли добраться до убежища, где их ждали Метт и Вилл, они сделали ещё две остановки. С момента нападения прошло часа полтора. На небе то мелькала, то исчезала за облаками растущая луна. В прежнем состоянии они бы преодолели это расстояние минут за тридцать. Как-то влезли в подвал и натолкнулись на непонимающие и испуганные взгляды младших товарищей. Те, возможно, не хотели верить, что их друзей, которые были для них как семья, кто-то мог так отделать. Оказавшись в относительной безопасности, Кива бросилась к своей котомке, вытаскивая чистую ткань и бутылочку спирта. Метт с ошарашенным взглядом помогал Джиму сесть на пол, а Вилл придерживал Ала. Младшие были растеряны и совсем не знали, что им лучше сейчас сделать. Кива подошла к Джиму, осмотрела ногу. Кровь почти перестала идти и теперь медленно сочилась, однако конечность ниже импровизированного жгута начала синеть. Девушка осторожно расслабила натяжение пращи, наблюдая, не усилится ли ток крови, но всё было нормально. Выдох облегчения. «Если бы кровь продолжила идти, не думаю, что я бы знала что делать дальше». Она намочила одну тряпку спиртом и перевязала рану. Жгут до конца не сняла, но и не затянула так сильно снова. Посмотрела на лицо парня. Нос отёк и смотрел вправо, и уже начал набирать насыщенный синий цвет с фиолетовым переливом.

— Сможешь сам вправить себе нос?

— Думаю да, лучше иди и помоги Джошу, вид у него хуже, чем у меня.

Кива благодарно кивнула, ей совсем не хотелось причинять боль, неумело трогая сломанный нос. Теперь очередь Джоша. Тот сидел, ощупывая челюсть, болезненно морщась. В голову пришло только перевязать голову так, чтобы зафиксировать челюсть в нормальном положении и приложить холодный камень. От холода стало получше. Глядя на распухшую щёку, щемило внутри, потому что она не знала, как облегчить боль и помочь.

— Прости, я не знаю, что ещё можно сделать.

Но Джош миролюбиво поднял руку, показывая, что ничего страшного, и ему уже лучше.

Дальше настала очередь Ала. Самое тяжёлое для нее, потому что, если рану она могла перевязать, а перелом зафиксировать, то что делать с внутренней травмой? Она не знала. Улица не располагала такими знаниями. Ей оставалось лишь надеяться, что травма не особо серьёзная. Ал уже вытер кровь со лба, место ушиба распухло, взгляд был мутным, Вилл принёс ему воды во фляжке. Кива присела рядом с ним, ощущение растерянности непривычно давило. Ал посмотрел на неё, выдавил усмешку:

— Если бы я знал, кого боится тот толстый выблядок, я бы ни за что не ввязался в эту херь. Стоило его прирезать самому, но я уверен, что он и так уже труп.

— Теперь понятно, почему он не хотел говорить, никто бы не согласился, — горько улыбнулась девушка. Затем всё же спросила:

— Как ты? Голова сильно болит?

— Было бы лучше, если бы тошнота ушла. Да не волнуйся ты так, если подумать, я сам виноват, потерял на пару мгновений голову и поплатился за это буквально головой, — ему хватило сил рассмеяться. — Мы пережили встречу с этим убийцей, это радует, немногие независимые банды могут этим похвастать. Я бы назвал это серьёзным достижением, но, чёрт возьми, мысль эта внушает больше страха, чем гордости.

— О да, ты обязательно будешь гордиться этим, когда увидим его фигуру вновь. Я больше никогда не хочу видеть Потрошителя, — поддержал Джим, он уже вправил себе кое-как нос и смотрелся несколько лучше.

Разговоры несколько успокаивали их, словно подтверждение, что ничего смертельного не случилось, что они живы. Они могли даже шутить, если уж на то пошло. Кива вспомнила про свои раны. Ощупала бок, к счастью не нашла сломанных рёбер, но ушиб будет её мучать ещё дней пять, прежде чем начнет сходить. Левая рука пронизывающе болела. После того, как она перебинтовала плечо, стало получше. Теперь нужно было подумать о том, как им вернуться в Подземный Город, домой.

— Ал, нужно уйти из города как можно скорее.

— Я знаю, но нам нужен хотя бы день на то, чтобы оклематься. Джим не сможет долго идти. Не говоря уже о том, чтобы идти быстро.

— Хочешь переждать здесь? Уверен, что ты хочешь остаться в одном городе с Кенни?!

Он устало взглянул на неё, и они оба знали, что выбора нет. Их изрядно потрепали, и в таком состоянии далеко они не уйдут или добьются ухудшения. Выбора не было. За неимением лучшего они легли спать. Они пролежали в дрёме, боль не давала уснуть крепче. Хуже всех было Джошу, челюсть болела сильно, ему пришлось выпить глоток спирта, чтобы как-то облегчить боль. За перевязь девушка не переживала, запас ткани был, да и у остальных в сумках имелось подобие перевязей. Кива лежала какое-то время без сна, думая о том, что произошло. Неожиданно для себя заметила, что запомнила некоторые движения убийцы. Что они сейчас проступают чётче чем вся тревога и беспокойство. «Возможно, смогу повторить их». Дальше всплыло лицо мужчины, его глаза. Просматривая всё это сейчас в голове, она нашла их притягательными и манящими. В них светился холодный блеск, угадывалась бесспорная, всеподавляющая сила. Но беспокойная дрёма всё же начала накатывать, и Кива уснула.

Утро для них медленно наступило, когда лучи солнца проникли в окошки подвала. Её и разбудил этот непривычный и яркий свет. События ночи несколько потеряли краски и насыщенность, но не отпускали. Метт и Вилл уже не спали, напряжённость застыла на их лицах, они тихонько переговаривались, когда Кива поднялась на ноги. У неё уже было несколько идей на сегодня.

— Метт, пойдёшь со мной, а ты Вилл останешься здесь с остальными.

Решение было очевидным, потому что никого из этих двоих Потрошитель точно уж не видел. Оба неуверенно смотрели на неё, она тяжело вздохнула и начала пояснять:

— Думаю сходить на рынок. Может, сможем добыть хоть какую-то мазь у аптекаря и немного еды. Метт мне поможет, а ты, Вилл, справишься тут.

Она понятия не имела, с чем он мог или должен был, по её мнению, справиться, но лучше было оставить его с парнями, которые, вроде, смогли уснуть нормально. Мальчишки не стали спорить, ощущали, что обстановка не лучшая. Кива накинула плащ, чтобы спрятать кровь на рубашке и для большего сходства с простым путником. Натянула его повыше, чтобы скрыть следы на шее. Город просыпался, и хоть умом девушка и понимала, что никто сейчас преследовать их не будет, от каждого шороха невольно вздрагивала. Они удачно дошли до рынка, там узнали, где живёт лекарь. У того они купили мазь от ушибов. Лекарь бормотал, что настойка из полыни и чистотела снимет отёк и уменьшит боль. Вернувшись на рынок, оба занялись добычей еды. Метт своровал хлеба и даже несколько яиц. Кива предпочла не красть, так как сил убежать в случае неудачи не было, и не хотелось привлекать лишнего внимания. Совсем не хотелось. Она купила пакет яблок, небольшой кусок сыра, подумав ещё, походила и купила бутыль вина. Им не нужны были проблемы ещё и с теми громилами по возвращении в Подземный город.

Без происшествий они вернулись в подвал к остальным. Ал и Джим спали, а Джош уже проснулся, его донимала боль. Он разговаривал с Вилли, стараясь не раскрывать рта, поэтому говорил в основном Вилл, а Джош иногда что-то отвечал. Мальчик, увидев, что в подвал через окно кто-то просачивается, встал на изготовку, но с облегчением подбежал к своему лучшему другу. Кива, убедившись, что никто за ними не следовал, нырнула вслед за Меттом в окно. Пока тот показывал Виллу еду, что они принесли, Кива достала баночку с мазью и подошла к Джошу. Тот сдавленно сказал, всё так же стараясь не шевелить травмированной челюстью. Он был достаточно бодр и это весьма воодушевляло.

— Я начинаю ненавидеть этот город.

— Не сомневаюсь, что это вполне искреннее чувство.

Кива осторожно развязала повязку, фиксирующую челюсть, и начала втирать мазь.

— Пусть впитается, лекарь так сказал, потом снова завяжем тебя.

Мазь пахла едким запахом, от которого резало глаза.

— Ты хочешь меня отравить.

В сощуренных глазах было веселье. Кива тихонько рассмеялась, испытывая робкое чувство вины и сожаления.

— Это должно облегчить твои страдания в этом городке. Пойду пытать тех, кто спит.

Она поднялась и направилась к лежавшим на полу фигурам. Джим спал на спине, согнув раненую ногу. Кива осмотрела повязку. Та ещё не успела пропитаться кровью полностью. «Это хорошо, значит можно снять пращу», — она начала осторожно, стараясь не разбудить парня, ослаблять натяжение и снимать свёрнутую веревку, но тот всё равно проснулся. Ему мазью Кива намазала нос, который за ночь распух ещё больше. Джим поморщился, ведь нос ближе к глазами, которые незамедлительно начали слезиться. Со стороны донёсся этот приглушенный сжатый голос:

— Вот видишь, она хочет добить нас.

— Ты слишком болтлив для человека с поломанным ртом, брат, — рассмеялись все.

Смех согревал. Дарил необходимое сейчас тепло. Ал продолжал спать. «Неудивительно, его голове досталось крепко, ему нужно поспать», — думала девушка, нанося мазь на его лоб. Место ушиба распухло и чуть прикрывало глаз. Она не подумала нанести мазь на свой бок, решила оставить её для других, так как со своей болью она могла справиться.

К тому времени как Ал проснулся, они решили перекусить. Все в целом выглядели лучше. Затруднения вызвала кормежка Джоша, когда Кива поняла, что тот не сможет ни высосать содержимое яйца, ни самостоятельно пережевать кусок хлеба. В голову пришла мысль о том, чтобы пережевать пищу и вложить тому в рот. Многие часто так делали, когда больной не мог есть. Но наткнувшись на взгляд Джоша, она не решилась предложить это. Он показал рукой на яйца. Его мысль она уловила. Парень осторожно придерживал свой подбородок, пока Кива вливала содержимое яйца в приоткрытый рот. Да, это было, возможно, не прям вкусно, но такое ему не нужно было жевать, тем самым тревожа челюсть.

— Думаю, завтра с утра двинемся домой, — наконец сказал Ал.

Ему было лучше, чем вчера, звон ушёл, и осталась лёгкая боль, поэтому он старался резко не поворачивать голову. Все согласились, все чувствовали себя живее и бодрее, и желание попасть домой превозмогало боль. Остаток дня они провели сидя в подвале, приходя в себя морально и физически. Об убийце, с которым столкнулись минувшей ночью, никто не говорил и не хотел говорить. Так они провели ещё день.

С утра они двинулись прочь из города, без проблем миновали стражу. Они побаивались увидеть тень, идущую за ними сквозь тот злополучный вечер. Но никто за ними не шёл. И пока они двигались вдоль дороги, смогли немного расслабиться. Часто делая вынужденные привалы, они удлиняли время пути, но останавливаться на ночлег, даже когда опустилась ночь, никто не собирался. Все хотели поскорее добраться до дома. Было глубоко за полночь, когда они дошли до спуска вниз. Они позволили себе постоять перед ним некоторое время, вдыхая ночной свежий воздух. Он отдавал прохладой, это не могло не нравиться. Молча они спустились вниз, прошли мимо охранников, не обращая внимания на их ржание и издевательские расспросы, Ал кинул им бутылку с вином. Те едва ли не разбили её, пытаясь поймать. Группа же шла прочь, не оборачиваясь. Дойдя до границ родного города, они остановились. Ал, щупая синяк на лице, сказал:

— Лучше нам какое-то время залечь на дно и не высовываться, на всякий случай.

— С меня хватит неприятностей, нам просто повезло остаться в живых, — согласился Джим, очевидно выражая общее мнение.

И они разошлись каждый по своим норам. Ал пошёл прямо по главной улице, Джош, поддерживая Джима, ушёл налево, а Кива какое-то время прошла с Меттом и Виллом. Попрощавшись с ними, она отдала им часть яблок, которые купила в Орвуде. Фрукты значительно отличались вкусом от тех, что привозили на рынок Подземного Города.

«Никто не может быть железным», — подумалось Киве. Усталость и напряжение этих нескольких дней давали о себе знать. Голова начинала болеть. Она устало брела до знакомого переулка, вот он родной забор. В какой-то момент сердце пропустило удар. Ей показалось, что щепка-ловушка не на месте, но в этот раз ей только показалось. Рваный выдох облегчения вырвался из груди. «Даже страшно подумать, что там меня могут ждать», — усталость всё продолжала наваливаться. Девушка прошла внутрь, осмотрела двор. «Ничего не изменилось, ничего нового, просто старый дом», — она зашла в него. Он был пуст, как и всегда. Матрас, ящик, стол с книгой по центру. Дом принёс успокоение и ощущение безопасности. И Кива не сопротивлялась этому, сняла торбу, устало плюхнулась на матрас, намереваясь проспать столько, пока голова не начнёт болеть от переизбытка сна. Не хотелось вслушиваться в шорохи и скрипы, сейчас было уже плевать. И наконец медленно, но верно она погрузилась в крепкий и столь долгожданный сон.