Другой выбор

ГЛАВА 1

POV Салли

Я подъезжаю к огромному особняку, построенному ещё в военные годы. Уверена, здесь ничего не менялось с того времени. Дом, конечно, не выглядел старомодно, как средневековые замки, но был весьма потрёпан.

Кирпичные стены, два этажа, пошарпанная крыша. У дома расположился небольшой палисадник с лавочкой, ухоженными кустарниками, цветниками и каменистой горкой.

Я припарковываюсь возле тротуара, потому что не знаю, как забраться в гараж. Казалось, не была здесь тысячу лет.

Я вываливаюсь из машины, вытаскиваю большую дорожную сумку с заднего сиденья, делаю глубокий вдох, словно мне предстоит тяжёлое испытание – по сути, так и было, затем широкими шагами, несвойственными мне, направляюсь в дом.

Чувствую вибрацию в заднем кармане джинсов, недовольно сморщиваю свою мордаху, лезу рукой за телефоном.

Я сбрасываю входящий звонок, не глядя, прекрасно понимая, кто мне названивает уже третий день, сразу после того, как я пропала с радаров, заявив, что решила перебраться сюда.

Мне пофиг. Он может звонить, пока ему не надоест, а насколько я его знаю, он плюнет и пошлёт все к чёрту уже через пару часов.

– Бабушка, – зову я её, входя в тёмный дом. – Бабуль, это я, Салли. Ты дома?

Никто не откликнулся. Отлично. Её нет. И куда она делась? Куда могла отправиться восьмидесятилетняя старушка поздним вечером?

Я делаю вдох, приготовившись наполнить лёгкие запахом нафталина. А как ещё может пахнуть дом, в котором живёт старуха? Но нет, никаких неприятных ароматов не наблюдается. В доме немного тянет корицей, спелыми яблоками и вином – неплохо.

– Бабуль? – насторожилась я, услышав шорох за своей спиной.

– Стой! Не двигайся!

– Ба?

Я медленно разворачиваюсь, не готовая к тому, что меня ждёт. Несмотря на то, что в комнате темно из-за зашторенных окон, я отчётливо различаю худощавый силуэт бабушки. Её руки вытянуты вперёд, она что-то удерживает пальцами.

– Бабуль? – обращаюсь я к ней, понимая, что именно она направила на меня.

Пистолет! Откуда у моей бабушки, на хрен, пистолет?

– Это ведь я, Салли, твоя внучка. Помнишь меня?

Скорее всего, запах вина неслучаен. Бабушка перебрала с глинтвейном.

– Руки вверх! – безапелляционно гаркает старушка, которую я всегда считала божьим одуванчиком. – Я хочу видеть твои руки!

Чёрт! Кажется, бабушка насмотрелась боевиков! Но где она, чёрт возьми, взяла оружие? Не могли же ей его продать?

– Здесь ведь темно, бабуль. – Я поджимаю губы. – Как ты увидишь мои руки в такой кромешной темноте? Давай включим свет, ладно?

Я двинулась в сторону выключателя. Но не успела и шагу ступить, как бабушка нажала на курок. Послышался глухой хлопок, и что-то ударилось мне в шею.

– Ай! – вскрикнула я, хватаясь за шею. Больно же!

Я потерла шею, понимая, что не ранена. Уверена, огнестрел не так ощущается. Бабушка ещё раз выстрелила и в этот раз попала мне в плечо.

Да, что б тебя! Это ведь пульки! И пистолет игрушечный!

– Сумасшедшая старуха! – рыкнула я, поднимая сумку с пола. На фига я вообще сюда приехала?

Это даже не моя бабушка! Это миссис Дэвис! А я чисто формально ношу эту фамилию – для чего, сама не понимаю.

Я бью по выключателю со всей дури, не заботясь о том, что могу его сломать. Холл тут же предстает перед глазами – просторный, чистый, светлый.

Я окидываю взглядом бабушку. Она жмурится от яркого освещения. С последнего раза, когда я её видела, прошло пять лет. Мы с ней никогда не были близки, точнее, она меня терпеть не могла, ведь я не её внучка. Я – нагулянный ребёнок шлюшной жены её единственного сына. Как можно такую любить?

Но мне никогда не нужна была их любовь! И сейчас пусть засунут её себе в одно место!

За пять лет бабушка изменилась. Она сильно похудела, осунулась, зачем-то перекрасила волосы в лавандовый цвет и… приобрела пушку.

– Ты кто? – выдает бабушка.

– Салли, – хмыкаю я. – Я решила пожить у тебя некоторое время. Ты ведь не возражаешь?

Конечно, она возражала. Она ведь выстрелила в меня из пистолета! И неважно, что он игрушечный.

Бабуля опускает своё смертельное оружие, кивает, обходит меня, направляясь на кухню. Слышу, как она ставит чайник на плиту. Живот тут же отзывается урчанием – не ела со вчерашнего вечера. Но сперва нужно закинуть сумку в комнату, принять душ и переодеться.

Я понимаюсь на второй этаж, вспоминая эти скрипучие ступеньки. Лео Дэвис – мой отчим – неоднократно порывался отремонтировать данный дефект, благо деньги дают такую возможность, но бабушка так и не позволила, сказав, что это часть истории этого дома. Что бы это ни значило.

Внутри дом устроен ещё проще, чем выглядел снаружи. Внизу – холл, кухня, ванная комната, прачечная, огромная гостиная и бабушкина спальня. На втором этаже – четыре спальные и две ванные комнаты. Вот, собственно, и все.

Я поднялась на второй этаж, на минуту остановилась, борясь с противоречием внутри. Но, все же, сжав руки в кулаки, повернула направо.

Комната, которую я собралась занять, выглядела заброшенной – такой она, собственно, и была. Квадратное помещение тёмно-серого цвета, с огромной кроватью и платяным шкафом – вот и весь арсенал, полное обезличивание и любовь к минимализму. Хм, никогда бы не подумала.

Я закидываю сумку на кровать, встряхиваю свои теперь уже короткие волосы. Буквально месяц назад я избавилась от наращенных волос, понимая, что они мне больше не нужны, и сейчас ощущаю приятную свободу с прядями, едва достигающими плеч.

Я медленно подхожу к зеркалу, встроенному в дверцу шкафа, расстёгивая молнию на худи. Вот она, новая я – мешковатая одежда и полное отсутствие лоска и пафоса.

Я бросаю худи на пол, стягиваю майку через голову, оголяя грудь. Далее перемещаюсь к джинсам, они быстро съезжают по моим длинным ногам. Я предстаю перед зеркалом в одних только трусиках.

На меня смотрит абсолютно незнакомая мне девушка. Привычные голубые глаза больше не обрамлены наращенными ресницами, губы уже вовсе не напоминают два вареника, а скулы теперь не выделяются.

Я избавилась от всего инородного.

Сегодняшняя я в этом не нуждалась, а вчерашняя слишком дорого заплатила за такую жизнь.

Я коснулась своей груди – хотя бы она у меня своя. И попа тоже. Я упорно занималась в тренажёрном зале, чтобы выглядеть как конфетка, которую хотел бы облизнуть каждый.

По коже пробежал озноб. Я перестаралась. Кое-кто захотел не просто облизнуть, а съесть меня живьём.

Я спускаю трусики, перешагиваю через них, чтобы отправиться в душ.

На кухне я оказываюсь спустя десять минут. На мне пижама чёрного цвета, состоящая из шортиков и маечки. Мои волосы блестят, с них то и дело стекает несколько капелек воды на мою шею, затем опускаясь по спине, вызывая приятную прохладу.

Я не знаю, что творится в голове у бабушки и узнала ли она меня, но на столе уже стояла чашка с горячим какао и тарелка, в которой уместились три бутерброда с сыром и ветчиной.

Я улыбнулась, посмотрев на дверь её комнаты. Она решила не составлять мне компанию.

Я опустилась на стул, закинув ноги на стол, быстро закидала бутерброды в свой обезумевший желудок, толком не жуя, залила их сладким напитком, после чего быстро удалилась к себе.

Мой телефон все ещё гудел с периодичностью раз в два часа. Как же меня бесил этот звук! Уверена, он именно на это и рассчитывал – я сдамся только потому, что не смогу долго сдерживать свой гнев.

И он, мать вашу, не ошибся!

Я клацнула зубами, провела пальцем по сенсору, принимая звонок.

– Чего тебе? – рыкнула я.

– Вконец охуела? – взревел мужской голос в трубке, от чего мои перепонки чуть не взорвались. – Съебалась, никого не предупредив!

Вот так всегда! Поэтому я и не отвечаю на его звонки!

– Пошёл ты! – огрызаюсь я. – Говори, зачем звонишь, или я прямо сейчас выкину телефон в окно!

Слышу, как захрустели его зубы.

– Маркус! – Укорил женский голос возле него. – Неужели так трудно быть с ней помягче?

– Она послала меня! Как мне после этого с ней разговаривать?

– Ты первый начал! – парировала девушка, не отступая.

Я закатила глаза.

– Я вам не мешаю, не? – теряю терпение, которого у меня отродясь не было. – Маркус, у тебя ровно минута, чтобы сказать мне, что ты хочешь.

– Почему ты не сказала, что уехала? – Его голос немного смягчился, но до приятной беседы нам как до китайской Пасхи.

– Почему я должна тебя предупреждать?

Хватит и того, что я рассказала о своих планах несколько дней назад.

– Это нужно объяснять? Мы – семья!

– Никакая мы не семья! – Я даже головой покачала, словно он мог это увидеть.

– Салли…

– Хватит, Маркус! Ты должен радоваться. Я наконец отстала от тебя, чего тебе ещё от меня надо?

– Салли, ты не можешь просто так взять и уехать! Тебя отпустили по УДО – это значит, что твое перемещение должно контролироваться! Иначе тебя вернут обратно, а это…

Он замолчал, не договорив.

– Что это? – подтолкнула его.

– … не то, что я хочу для тебя, – закончил он.

– Я тебя умоляю, – фыркнула я, закатив глаза. – Избавь меня от таких душещипательных слов, Маркус. С каких пор я для тебя вообще стала больше значить, чем грязь под твоими ботинками?

– Салли! – одёрнул он.

– Я знаю, что накосячила, ясно? – Я правда это знала. – Не нужно меня постоянно контролировать.

– Мы переживаем за тебя.

– Вот не стоит! Я сама могу себя защитить. – Ага, защитила уже однажды.

– Я знаю. И ты ни в чем не виновата!

От его слов по коже побежали мурашки. Не виновата? А кто тогда виноват? Папа Римский? Или пингвины в Антарктиде?

– Хватит, Маркус, – выдохнула я, вяло опускаясь на кровать. – Я устала, поэтому на сегодня с меня хватит.

– Ты хорошо добралась? – Откуда появился этот участливый голос? Это красотка Яна на него так влияет?

– Тут всего два часа езды. Что могло со мной случиться?

Маркус молчал. Тишину нарушало только его неровное дыхание, как бы говоря, что могло случиться все, что угодно.

– Я скажу отцу позвонить местному шерифу. Загляни к нему завтра. И, Салли?

– Что?

– Ты должна вернуться в школу.

– Ни за, мать вашу, что!

– Салли…

– Нет! Нет! И нет! Маркус, ты свихнулся?

– Я знаю, что тебе уже девятнадцать! Но ты так и не окончила школу. Тебе нужен аттестат.

Я вскочила, принялась ходить по комнате, сжимая телефон так сильно, что он вот-вот треснет. Ну, или моё ухо. Третьего не дано!

– Ни черта он мне не нужен! Ещё скажи, что потом я пойду в колледж, как и положено хорошей девочке!

– По поводу колледжа я не знаю. – Он что, на хрен, серьезно? – Но в школу ты вернёшься. И это не обсуждается.

– Да мне никто не позволит приблизиться к учебному заведению!

– Отец договорится об этом. Твое дело просто…

– …не влипать в чертовы неприятности?

– Просто отучиться.

Я прошипела что-то нечленораздельное.

– Приму это за согласие, – хмыкнул Маркус. Чертов идиот! – Как там бабушка?

– Старуха окончательно впала в маразм. Она выстрелила в меня из игрушечного пистолета!

И смешно, и страшно, честное слово!

Маркус заржал, а я отчаянно сомкнула губы, чтобы не присоединиться к нему.

Я всегда хотела вот так разговаривать с ним. Я стремилась к тому, чтобы он обратил на меня свое царское внимание. И он обратил. Только уже слишком поздно.

Я больше не хочу их присутствия в своей дырявой жизни.