Другой выбор

ГЛАВА 8

POV Салли

Что может быть лучше, чем шоколадное мороженное? Ответ один – ничего.

Я пришла со школы вот уже пару часов назад. И всё это время я нещадно поглощаю холодный десерт, скрестив ноги на подлокотники, смотрю очередной бразильский сериал с бабушкой, которая не только не узнает меня, но и вообще не видит.

– Вот честно, – мычу я, засунув в рот очередную ложку с мороженным, – почему она так зациклилась на этом Орестасе? Вокруг мужиков мало, или что?

Бабушка в ответ выдала что-то нечленораздельное, полностью поглощённая сценой.

– Господи! Какой кошмар! Это дом ужасов! – воскликнула толстушка Валентина, схватившись за голову и попятившись назад.

Да! Согласна! Ужасный бред!

Я закинула голову, рассмеялась, чуть не подавившись. После просмотра этого неадеквата, моя жизнь кажется вполне сносной.

Раздается звонок в дверь. Бабушка возмущенно фыркает. Ей совсем не хочется отрываться от просмотра.

– Не парься, ба, – говорю я, скатываясь с кресла. – Я открою.

Я зажимаю локтем ведёрко с мороженным, прижимая к себе. Бреду к двери, едва шевеля затёкшими ногами. Открываю дверь и замираю на пороге.

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Перед моими глазами предстает высокий, накаченный блондин в очочках. Шейн. Он окидывает меня насмешливым взглядом. Его глаза озорно заблестели. Я нахмурилась, вспоминая, что на мне растянутые трико, майка, просвечивающая бюстгальтер. А свои короткие волосы я собрала в малюсенький пучок на макушке.

– Так вот чем занимаешься вместо того, чтобы отрабатывать.

– И ты здесь поэтому? – хмыкнула я, стараясь не думать о том, в каком виде пред ним предстала. В конце концов, кому какая разница? Мне ведь больше нет дела до всеобщего восхищения.

– Ты в курсе, что твой час превратился в два часа?

– Чего? – У меня аж чуть мороженное не выскользнуло из рук. – Какие ещё два часа?

– Да, мне позвонил шериф и сказал эту радужную новость.

Радужную? Ну-ну. Сучка Марта постаралась, не иначе. Это ещё ей аукнется.

– Ты явился, чтобы позлорадствовать?

– Не только, – улыбнулся Шейн: его нисколько не смущала моя агрессивная настроенность. – Давно хотел проверить миссис Дэвис.

Я клацнула зубами. Ох, ты ж, господи! Он ещё и за старушками приглядывает. Какой молодец этот настырный сукин сын! Ещё один повод недолюбливать его – слишком уж идеальный. Где-то там должны быть черти, которые всегда водятся в тихом омуте. А, может, он всего лишь робот? И где-то есть кнопочка, отключающая это образец?

– Волонтеришь? – спросила я, с явными нотками сарказма, затем повернула голову в сторону гостиной. – Ба! К тебе тут пришли!

В ответ сперва послышалось неразборчивое ворчание, после которого бабушкины тапочки зашаркали по деревянному полу.

– О, Шейн! – Она хлопнула в ладоши, когда увидела парня, стоящего на пороге.

– Ты узнаешь его, – я закатила глаза, затем нахмурилась, – а меня нет? Да ладно!

Бабушка с самой серьезной миной перевела на меня взгляд.

– А ты кто?

Я запыхтела, словно паровоз, развернулась и направилась на кухню, чтобы убрать мороженное обратно. Что-то перехотелось мне его уплетать.

– Проходи, – обратилась бабушка к незваному, но узнанному гостю, – выпьем чаю.

Замечательно! Ещё и чай попьют.

Они входят на кухню следом за мной.

– У вас очень милая внучка, – безобидно для бабушки замечает Шейн, но я понимаю, что это камень в мой огород.

– Внучка? – удивляется бабуля, оборачиваясь к нему. – Какая ещё внучка?

И почему меня это уже не удивляет?

– Да, – как ни в чём не бывало, Шейн указывает на меня всей кистью, – Салли. Разве она не ваша внучка?

Он, видимо, привык общаться со старушками в маразме, волонтёр хренов.

– Салли? – Бабушка смотрит на меня так, словно впервые увидела. И это не я нахожусь здесь всю неделю. – Но тебе ведь десять лет.

Десять лет? Я открываю рот, закрываю, затем вновь открываю. Что я могу сказать?

– Да, бабуль, – скрещиваю руки на груди, – было девять лет назад.

Внутри что-то неприятно кольнуло. Это ведь не очень нормально, да? Я ничего не знаю о старческих недугах, но все же…

Я мотнула головой. Она не моя бабушка, а Маркуса. Вот пусть он с ней и разбирается.

– Ты куда? – спрашивает Шейн, когда я обхожу их, двигаясь к выходу из кухни.

– Я не хочу чай.

Я поднимаюсь в комнату, не настроенная больше смотреть на них. Пусть себе воркуют, попивая чай исключительно вдвоем.

Я медленно сажусь на кровать, запуская пальцы в волосы, распуская пучок. Откидываюсь назад, запрокидывая руки вверх.

– Я, почему-то, представлял твою комнату совсем иначе. Странно. Не похоже, что она твоя.

Я вскидываюсь, быстро садясь. Чёрт, почему я не заперла комнату, как обычно это делаю?

– Какого хрена ты сюда поднялся? – рыкнула я. – Ба!

Шейн вошел в мою комнату, как к себе домой.

– Она пошла в магазин, – просветил он меня. – У вас не оказалось заварки.

Я вскочила на ноги, понимая, что мы остались в доме одни.

– Пошёл вон!

– Почему твоя комната в таком состоянии? Словно нежилая.

Я опешила. Да, она не жилая. Из всего, что здесь есть, я использую только кровать и прикроватную тумбу. Все остальное лежит именно так, как оставил хозяин. Я даже пыль не смахиваю.

Это не моя бабушка. Это не мой дом.

– Это не моя комната.

Я решила поселиться в комнате Маркуса. Не хочу заходить в те апартаменты, которые когда-то были отведены мне.

Там обитала другая я. Она была маленькой наивной девочкой, ещё не знающей, кто её мать на самом деле. Она наивно верила, что когда-нибудь брат признает её, захочет узнать.

Но вскоре даже эта маленькая надежда рухнет, и девочка столкнётся с реальностью, которая окажется намного страшнее, чем её кошмары.

Наивная, скромная девчушка. Несостоявшаяся, роковая соблазнительница. И вышедшая из тюрьмы по УДО сломанная кукла.

– А чья?

Я мотнула головой, не желая посвящать его в дела семейные. Я и так слишком много сказала.

– Ты такая… – он щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать правильное слово, – чудная.

– Чудная?

– Да, – кивает Шейн. – Странная, необычная.

– На себя посмотри, – фыркнула я. – Твоё поведение тоже не поддается объяснению.

– Это почему? – Он захлопал ресницами.

– Почему ты ничего не сделал, когда Ред оскорбил тебя при всех?

– А что я, по-твоему, должен был сделать?

Я вздёрнула брови, как бы спрашивая: ты серьезно?

Шейн рассеянно посмотрел на меня, затем отвернулся к окну, открывающему вид на бетонный подъезд к гаражу – не очень живописно.

– Ред – отморозок, – выдохнул парень, глядя в окно. – И единственное, что он может – это провоцировать.

– И что? Он назвал тебя слабаком на глазах у всей школы.

Поздравьте меня, я – Капитан Очевидность.

Шейн хмыкнул.

– Я доказал обратное.

– Чего? – Может, я что-то пропустила? – Когда это ты это сделал?

– Я не повёлся на его провокации.

– И?

Шейн повернулся ко мне.

– Ты тоже не понимаешь, да? – В его голосе было столько грусти. Я не знала, как реагировать. Но уже через секунду Шейн отряхнулся, вновь становясь собой. – Насилие – не выход.

Позволю себе с ним не согласиться.

– Я мог кинуться на него, разбить ему морду. С моими физическими данными это было бы легче легкого. Но… – он остановился, шагнув ко мне. – Это бы и сделало меня слабаком.

– Что за бред? – Я нахмурила свои тонкие брови.

– Сдержаться – вот в чем сила, – сказал Шейн, опустив глаза в пол. – Это моё мнение. Я считаю, что только слабаки ведутся на провокации. Гораздо… – он сжал кулаки, – гораздо проще поддаться ярости, охватившей тебя. Проще выплеснуть гнев, чем сдержать его.

Наверное…

Но мне никогда этого не понять. Я ведь не собираюсь даже пытаться сдерживаться. Мои обидчики всегда получают по заслугам…

***

– Ты точно сделаешь всё, как надо?

– Обижаешь, – проговорила Анжела, заправляя свои сиськи обратно в лифчик, но они вновь стремились выбраться на волю.

– Я не для того все это устраивала, – я развела руками, показывая комнату, которую закрыла для посетителей на эту ночь. – Пришлось даже заплатить его дружку, чтобы он притащил этого ублюдка в «Подземелье» сегодня.

– Мне нравится новая Салли, – мурявкнула Анжела, сгибая и разгибая пальцы с острыми ноготками, имитируя кошку. – Она такая дерзкая.

– Заткнись, – буркнула я, сквозь стиснутые зубы.

Мой телефон пиликнул. Я посмотрела на экран, на котором высветилось смс-сообщение.

– Они на месте, – сказала я Анжеле. Та спохватилась, вскочив со стула.

– Я пойду, найду Гайду.

Я оскалилась, чувствуя трепет внизу живота. Сегодня он получит по заслугам.

Тогда, в моей комнате, он чувствовал себя королём. Он думал, что унизил меня. Но он ошибается. Это я унижу его.

Я тщательно все спланировала. Месть будет подана на блюдечке с голубой каёмочкой.

Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Пф-ф! Я вас умоляю.

Моя будет чертовски горячей. Она будет пылать и дымится. Так же, как и его самоуверенность.

Я поправила свой стрип-костюмчик, состоящий из коротенького латексного платья, сапог, достающих до бедра, на высоченных каблуках. Немного растрепала длинные волосы, которые нарастила пару дней назад.

Я хмыкнула. Броский макияж привлекает внимание. Такая я ему точно понравится.

Я вышла в зал, сразу устремляясь к бару. Я знаю, какие места они заняли. С них как раз хорошо виден бар. Мне надо, чтобы он приметил меня.

– Мартини, – говорю я Логану, нашему бармену. Тот хмурится, но все же наливает. Куда ж он денется? Никто ему не запрещал этого делать, потому что моей семье плевать, чем я занимаюсь и что пью.

Не проходит и десяти минут, как рыбка клюнула на наживку.

– Салли? – Поворачиваю голову, вижу поражённого Стива. Он вытаращился на меня, словно я – восьмое чудо света.

– Стив? – Мой голос приторно-сладкий, аж зубы сводит.

– Ты… Вау!

Хм, ну, что ж, приятно.

Я поджимаю бёдра, стиснув ноги слишком сильно, чтобы избавиться от дрожи. Это оказалось сложнее, чем я себе представляла. Стив слишком высокий и большой: я об этом забыла.

Но отступать некуда. Всё готово.

– Ага, – хихикнула я, ловя на себе подозрительный взгляд Логана.

– Почему ты раньше так не выглядела? – Он клюнул, подошёл еще ближе.

– Ну-у-у, – протянула я, отчаянно перебирая в голове варианты ответа, но решила сказать правду. – Я повзрослела. Наконец-то.

– И ты злишься на меня?

Я рассмеялась, маскируя желание вгрызться ему в горло. Чёртов урод, как я могу не злиться? Да меня разрывает дикая агония!

– Нет, – я прикрыла рот рукой, – не злюсь.

– Это хорошо, – улыбнулся Стив.

Ох, надо же, какие мы сразу лапушки-урод-милашки. Прям мальчик-пай-зайчик. Улыбайся-улыбайся, солнышко, будет и на моей улице праздник.

Как там говорят? Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним?

Так вот это буду я. Я буду смеяться от души.

Слово за слово, и вот мы уже двигаемся в сторону комнаты.

– А нам туда можно? – спрашивает он, вызывая моё раздражение. Мало того, что идиот, да ещё и трус! Что-то ты не боялся трахать мою мать в моей же комнате, а сейчас боишься серьезных дяденек в этом борделе?

– Можно, – отвечаю, – я заплатила.

Он расслабляется, прижимая меня к себе. Я чувствую, что он уже возбужден. Отлично! Это значит, остатки разума вот-вот его покинут. Когда встает член, мозг уходит к чёрту на куличики – вот они, хваленные мужские рефлексы.

Стив трется о мою попку. Его руки обхватывают мою грудь, стискивают её. Я на секунду сжимаюсь в страхе, но замечаю Анжелу. Он едва заметно кивает, показывая, что всё готово.

Я расслабляюсь, но из его рук все же вырываюсь. Открываю дверь, запускаю нас внутрь. В комнате темно. Ничего не видно. Вообще.

– Может, включим свет? – предлагает он.

Ага, конечно, включим, но не сейчас.

Я хватаю его за плечи, рывком опускаю его к себе, нахожу его губы своими. Меня тут же мутит, но я сдерживаю естественные позывы, повторяя себе, что так надо.

– Нет, мне так больше нравится, – шепчу я, – позволяя ему себя облапать. – Будешь хорошим мальчиком, и я сделаю тебе очень хорошо. Будешь?

– О, да! – восклицает он, предвкушая… даже не хочу думать, что он там представляет. – Говори, что мне делать.

– Сначала ложись на кровать, – я толкаю его назад, точно зная, что она там. Он с грохотом рушится на большой траходром. – Молодец, – хвалю я, чувствуя, как ко мне подходит та, кто поможет мне осуществить мой план.

Она сжимает мою руку. Я улыбаюсь, хотя меня воротит.

– Теперь, – говорю я, когда желудок прекращает содрогаться, – подними руки и схватись за горизонтальный шест.

Он сделан чуть выше невысокой мягкой спинки, специально для наручников. В этом месте любят разное…

Я подхожу к нему, скольжу руками по его телу, проверяя, выполнил ли он условия. Стив стонет, когда я задеваю бугорок на его штанах.

– Не двигайся! – приказываю я. – Или я остановлюсь.

– Хорошо, – едва выговаривает он.

Я касаюсь плеча моей помощницы, давая ей знак. Она понимает меня, хватается за ремень его джинсов.

Вжи-и-и-к. Джинсы расстёгнуты и спущены. Я слышу чмоканье и стон Стива.

Отлично.

Я сажусь рядом, касаюсь головы помощницы, которую нашла мне Анжела. Они обе получат сегодня нехилые суммы, если все пройдет по плану, конечно.

Она тут же отрывается от Стива.

– Руки, – напоминаю я ему, расстегивая его рубашку.

Вновь знак помощнице. Снова стоны, которые становятся все громче. Эй-эй, он так кончит раньше времени. А она правда хороша в этом. Вон как его плющит.

Тяну её за волосы назад.

– Хочешь меня? – шепчу я, причмокнув, словно это я только что сосала его.

– Да! Да! Да! – пыхтит он.

Она надевает ему презерватив.

– Руки, – выдыхаю я ему в лицо.

Моё лицо прямо возле его. Я провожу пальцами по его груди в то время, пока моя помощница залазит на него.

Бедный Стив, он стонет, когда она садится на его член.

– Только тронь меня, – рычу я ему на ухо, – и я тут же слезу.

Он выдает что-то нечленораздельное. Думаю, это значит да.

Я отдаляюсь, предоставляя помощнице полную свободу. Она издает звуки, но по ним не скажешь, я это или нет.

И вот, настал момент кульминации. Он кричит. Я нажимаю кнопку охраны, вызывая Анжелу. Она тут же врывается. Я щёлкаю выключателем. Свет озаряет наше тёмное царство, рассеивая дурман. Теперь все именно так, как есть на самом деле. Темнота больше ничего не скрывает.

– Что за нахуй? – рычит Стив, ослеплённый ярким светом. Его глаза рыскают по комнате. Он видит меня, прислонившуюся спиной к стенке возле выхода, затем резко переводит глаза на ту, кто сидит поверх него. – А-а-а! – орет он, а я зажимаю рот ладонью, давясь смехом.

Я даже пристукиваю каблуком от разрывающих меня эмоций.

Уф! Горячо!

Стив скидывает с себя морщинистое тело, довольно лыбящееся.

– Ты отведал меня, – говорю я, перестав смеяться, и загибаю пальцы, – мою маму, а теперь и мою… бабушку… Как тебе?

Я закусываю губу, наслаждаясь его осознанием, негодованием, яростью. Он вскочил, бросился на меня. Но перед нами возникла Анжела.

– Даже не думай, ковбой! – Она помахала фотоаппаратом в руке. – Одно лишнее движение и твои фото разлетятся по интернету, а запись, – Анжела махнула рукой вверх, привлекая внимание к камере в углу, – по всем порно сайтам. Так что подумай много-много раз.

– Сука! – зашипел он. – Такая же блядь, как и твоя мамаша!

– Ты забыл про бабушку, – хмыкнула я. – Она горяча, правда?

Ублюдок заметался из стороны в сторону, словно загнанный в угол зверь. Он сжал голову ладонями, будто не мог поверить, кого только что поимел.

– Спасибо, детка, – отозвалась престарелая шлюха. – Столько лет практики не пропьешь.

– О, ты заслужила отличный виски, – рассмеялась Анжела.

Стив развернулся, рыкнул на неё.

– Что не так, молодчик? – Она улыбнулась своим беззубым ртом. – Желаешь продолжения? Обращайся. Смотри, я не кусаюсь, только нежно обсасываю.

Анжела заржала, а я ещё раз окинула взглядом комнату и присутствующих, полностью удовлетворившись произошедшим. Теперь можно и отметить.