Друид Шаннары

ГЛАВА 25

Войдя в башню вслед за Уолкером, Морган и девушка замедлили шаг, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, слушая, как гаснет в тишине глухое эхо их шагов. За спиной тусклый, бледный свет тонкой ниточкой связывал отряд с внешним миром. Еще мгновение — и ниточка оборвалась. Камень снова заскрежетал, и отверстие исчезло. Никто не вздрогнул — все были готовы к такому повороту событий. Они стояли рядом в наступившем безмолвии. Каждый ощущал успокаивающее присутствие остальных, напрягал слух, пытаясь уловить любое постороннее движение. Подавляло ощущение пустоты.

Внутреннее помещение куполообразного здания напоминало склеп. На протяжении веков здесь не было ни одного живого существа. В спертом воздухе висела пыль, было холодно, леденящая стужа пробирала до костей. Путешественники дрожали. В этой непроглядной мгле Уолкеру казалось, что он видит, как изо рта клубами вырывается пар.

Время шло медленно, тишину нарушал только стук сердец. Они терпеливо ждали: что-нибудь непременно произойдет, кто-нибудь появится. «Не может быть, чтобы их впустили в башню только для того, чтобы убить», — размышлял про себя Уолкер. Сначала он считал, что их хотят убрать. Однако характер их взаимоотношений с Элдвистом наводил на мысль, что безликий город, конечно, делал попытки избавиться от чужаков, но специально к этому не стремился. Элдвист не торопился, он придерживался выжидательной тактики. Рано или поздно чужаки допустят ошибку. Они утратят бдительность и свалятся в потайные люки или попадут в пасть Скребка. Уолкер не сомневался, что Оживляющая права, и до сих пор Король Камня даже не догадывался об их присутствии. Теперь, когда Уолкер применил магию против его панциря, Уль Бэк пробудился. В Короле Камня заговорило любопытство, потому-то их и впустили внутрь… Да, но что-то он упустил. Ничего не произойдет, если они так и будут стоять в темноте бездействуя. Король Камня впустил чужаков внутрь, чтобы посмотреть, что они станут делать.

Темный Родич протянул руку и дотронулся до Моргана и девушки.

— Что бы ни произошло, Оживляющая, — прошептал он, — помни свой обет — ничем не выдавать, что ты владеешь магией.

Уолкер отступил, поднял руку и щелкнул пальцами. Вспыхнуло и запылало серебряное пламя. Они стояли в туннеле. Уолкер повел спутников вперед. Когда они дошли до конца туннеля, он погасил пламя, еще раз призвал свою магию и послал во тьму россыпь серебряных искр. Уолкер глубоко вздохнул — сверкающий поток света устремился вперед, взмыл к потолку, освещая все вокруг и разгоняя мрак. Друзья стояли у входа в просторный круглый зал со сводчатым потолком. Опоясывающие стены ряды сидений поднимались ввысь и терялись в темноте. Крыша купола раскинулась высоко над головами, ее каменные стропила изгибались от вершины до основания. Наверх, к сиденьям, шли лестницы, вокруг арены протянулись перила. Все было каменное — древние, отполированные временем булыжники. Из зала во мрак уходили туннели. В самом центре арены возвышалась массивная каменная статуя — ссутулившийся, погруженный в мысли человек.

Уолкер остановил огонь на одном месте. Границы света расширились. Тишину нарушал только звук их шагов. Темный Родич заметил, что Морган направился вперед, и рванулся, чтобы удержать его, но тут подошла Оживляющая и молча взяла горца за руку. Уолкер обвел взглядом арену, черные дыры туннелей, потом взглянул на статую. Ничто не выдавало чьего-либо присутствия, однако Уолкер чувствовал его теперь еще сильнее, чем прежде.

Он медленно и осторожно двинулся вперед. Морган и Оживляющая пошли следом. На миг Уолкер почувствовал себя главным. Оживляющая возложила на него все свои обязанности. Девушка не могла пользоваться магией. Ей приходилось полагаться на него. Он вновь ощутил уверенность и больше не сомневался. «Лучше так, — подумал Уолкер, — лучше быть главным и принять ответственность за то, чему суждено случиться. Так было всегда». В этот миг он впервые в жизни понял, что так всегда и будет.

Статуя возвышалась перед пришельцами, и казалось, что эта огромная каменная глыба бросает вызов свету. Мыслитель смотрел в другую сторону. Сгорбленная, неуклюжая фигура стояла на коленях. Одна рука лежала на животе, другая, сжатая в кулак, подпирала подбородок. На постаменте не было никаких надписей, пьедестал напоминал обломок скалы.

Друзья приблизились к статуе и обошли ее кругом. Теперь им открылось лицо. То было лицо чудовища, все в буграх, рытвинах и наростах, как будто скульптор не успел докончить его. Глаза слепо глядели из-под нахмуренных бровей. На лице застыл ужас: демоны, захваченные в момент лепки, никогда уже не сдвинутся с места. Уолкер с отвращением отвернулся и снова посмотрел в темноту, царившую в зале. Тишина и пустота.

Вдруг Оживляющая замерла на месте, как испуганная лань.

— Уолкер, — прошептала она едва слышно.

Девушка не сводила глаз со статуи. Уолкер проследил за ее взглядом. Глаза статуи смотрели на них. Послышался скрежет металла — Морган извлек из ножен свой меч.

Уродливая голова статуи дернулась. Камень, не откалываясь и не трескаясь, словно был жидкой массой, двинулся со странным скрежещущим звуком, эхом отдававшимся в панцире купола, напоминая грохот огромных горных валунов во время обвала. Теперь в движение пришли руки, плечи. Торс повернулся, как на шарнирах.

И вот статуя заговорила:

— Кто вы?

Уолкер не ответил. Потрясенный увиденным, он не находил слов и стоял, утратив дар речи. Статуя ожила — чудовищное каменное изваяние, созданное рукою безумца, лишенное плоти и крови.

В следующий миг Уолкер понял, кто перед ними, но не смог произнести его имени.

— Уль Бэк, — прошептала Оживляющая.

— Кто вы?

Оживляющая выступила вперед. В тени Короля Камня она казалась совсем крошечной и неприметной. Серебристые пряди были откинуты назад.

— Меня называют Оживляющей, — ответила девушка. Ее голос, на удивление ровный и решительный, звенел, как колокольчик. — Это мои спутники, Уолкер и Морган Ли. Мы пришли к тебе за Черным эльфийским камнем.

Голова наклонилась, камень затрещал.

— Черный эльфийский камень принадлежит мне.

— Нет, Уль Бэк, камень принадлежит друидам. Ты похитил его из Чертога Королей и принес в Элдвист. Теперь ты должен вернуть его.

Наступило долгое молчание, прежде чем Король Камня заговорил снова.

— Кто ты?

— Я — дочь своего отца.

— Есть ли у тебя магия, которую можно использовать против меня?

— Нет.

— А они, есть ли у них магия?

— Совсем немного. Морган Ли некогда пользовался мечом друидов, но теперь клинок сломан, лезвие разбито, магия иссякла. Уолкер когда-то обладал магией, унаследованной от предков эльфийского дома Шаннары, но он утратил большую часть силы. Уолкеру еще предстоит возродить ее. Нет, у них нет магии, которая могла бы повредить тебе.

Уолкер был так изумлен, что с трудом мог поверить услышанному. За несколько секунд Оживляющая полностью погубила их. Она открыла не только цель их прихода, но и то, что у них нет никакой возможности отвоевать талисман. Признала, что они практически бессильны против этого духа, не в состоянии заставить его исполнить их требования. Она устранила даже возможность запугать противника. О чем она думает?

Уль Бэк, очевидно, размышлял о том же.

— Я должен отдать Черный эльфийский камень только потому, что ты просишь меня сделать это, отдать его трем смертным: девушке, не обладающей магией, однорукому калеке и войну со сломанным мечом?

— Это необходимо, Уль Бэк.

— В королевстве Элдвист я решаю, что необходимо, а что нет. Я — закон и власть, которая устанавливает закон. Права есть только у меня, и потому необходимость диктуется только мною. Кто посмеет сказать мне «нет»? Никто из вас. Вы ничтожны, как пыль на моем лице. — Он помолчал. — Черный эльфийский камень — мой.

На этот раз Оживляющая не ответила. Она по-прежнему не сводила глаз с Короля Камня. Массивное тело Уль Бэка снова сместилось, двигаясь так, будто утопало в зыбучих песках. Камень упрямо терся о камень: колесо времени, наделенное осязаемой плотью.

— Ты! — Уль Бэк указал на Уолкера, распрямляя палец. — Асфинкс забрал часть тебя, я чувствую его смрад в твоем теле, однако ты остался жив. Ты — друид.

— Нет, — тотчас отозвалась Оживляющая. — Он — посланник друидов, отправленный ими вернуть Черный эльфийский камень. Эльфийская магия Уолкера спасла его от яда асфинкса. Его требование законно, ибо он выступает от имени друидов.

— Все друиды мертвы.

Оживляющая ничего не ответила. Она бесстрашно стояла перед Королем Камня. Одно движение массивной руки — и девушка будет раздавлена. Казалось, ей все равно. Уолкер быстро взглянул на Моргана, но тот не сводил глаз с лица Уль Бэка, завороженный его уродством, ошеломленный той властью, которую ощущал в нем. Юноша думал о том, чего от него ждут, и вдруг в его голове отчетливо прозвучал вопрос: а что он вообще здесь делает?

Король Камня заговорил снова. Размеренный скрежет эхом отдавался в тишине.

— Я жил вечно и буду жить еще долго, после того как вы обратитесь в пыль. Я создан Словом, я пережил все, что обрело жизнь в одно время со мной, кроме одного существа, да и оно тоже очень скоро уйдет. Мне нет дела до мира, в котором я существую. Меня заботит только сохранение моего королевства — вечного камня, который вынесет все. Он неизменен и устойчив и потому так близок к совершенству. Я дарю миру камень, я — творец и создатель вечности, я пускаю в ход все, что необходимо, чтобы мой замысел исполнился. Потому я взял Черный эльфийский камень и назвал его своим.

Купол звенел от его слов, эхо гасло в тишине. Тени уже удлинились, огонь Уолкера медленно мерк, магия иссякала. Уолкер чувствовал, сколь бесплодны их усилия. Морган бессильно опустил свой меч. Он не сумеет им воспользоваться. Похоже, одна Оживляющая еще на что-то надеялась.

— Друиды — ничто в сравнении со мной. Их старания утаить и сберечь свою магию ни к чему не привели. Я оставил асфинкса, чтобы показать мое презрение к их жалким попыткам. Друиды верили в законы природы и развития — глупые создатели символа изменчивости. Они вымерли, не оставив ничего. Камень — единственный элемент тела земли, который может выстоять. Я буду вечно жить в этом камне.

— Вечно, — прошептала Оживляющая.

— Да.

— Всегда.

— Да.

— Но где же твоя ответственность, Уль Бэк? Ты отрекся от своей изначальной сути. Ты был создан уравновешивающей силой, хранителем мира — такого, каким он был сотворен. — Голос Оживляющей звучал тихо и властно. — Мне рассказывали твою историю. Ты появился на свет, чтобы хранить жизнь. Такова была ответственность, возложенная на тебя Словом. Камень не сохраняет жизнь. Тебя учили другому, однако ты принялся искажать все, что видишь, менять соотношение жизни на земле, превращать живую материю в камень, и все ради того, чтобы возвыситься и обогатиться. Погляди, во что ты превратился. — Она не боялась его гнева. — Верни Черный эльфийский камень, Уль Бэк. Позволь нам помочь тебе вновь обрести свободу.

Массивное каменное изваяние повернулось на своем постаменте, суставы заскрипели, арену огласили зловещие звуки — казалось, кричали невидимые зрители. Уль Бэк заговорил снова, голос его приобрел новый оттенок.

— Ты — нечто большее, чем утверждаешь. Я не обманут, однако это не важно. Мне нет дела до того, кто ты и чего хочешь. Я пустил вас к себе, чтобы изучить вас. Магия, с помощью которой вы прикоснулись ко мне, привлекла мое внимание. Но мне ничего не нужно от живых. Я — совершенство. Думай обо мне как о земле, по которой ходишь, а о себе — как о жалкой блохе, которая живет на мне. Если ты надоешь мне, я тут же уничтожу тебя. Если ты переживешь этот день, то следующий, быть может, окажется для тебя последним.

Его чело нахмурилось, бесформенное лицо изменилось, наросты сместились.

— Что я такое, как не суть вашего бытия. Оглянись: я — все, что ты видишь. Всмотрись туда, где ты стоишь. В пределах Элдвиста я — все, чего касается твоя рука. Я воссоединился с землей, которую сам же создал, и освободился от всего остального, таким и останусь навсегда.

Вдруг Уолкер понял: Уль Бэк — отнюдь не живое существо. Он такой же дух, как и Король Серебряной реки. Камень был его кожей, сказал он, частью его одушевленной сути. Он нашел способ слиться воедино со всем, что создавала его рука, обеспечивая свою неизменность, и превратился в королевство Элдвист.

Но это означало и то, что Уль Бэк стал пленником. Вот почему он не поднялся поприветствовать гостей, не стал охотиться за ними, не вмешивался в их планы. Его ноги вросли в камень, он не может двигаться. Уль Бэк превратился в нечто большее — он превратился в собственный мир. И мир этот поймал его в ловушку.

— Но ты ведь не свободен, правда? — смело спросила Оживляющая, словно прочитав мысли Уолкера. — Будь ты свободен, то отдал бы нам Черный эльфийский камень, ибо тебе он в этом случае не был бы нужен. — Голос девушки звучал твердо и настойчиво. — Но ты не можешь этого сделать, верно, Уль Бэк? Тебе нужен Черный эльфийский камень, чтобы выжить. Без него ты попадешься Гринту.

— Нет.

— Без него Гринт уничтожит тебя.

— Нет.

— Без него…

— Замолчи!

Каменный кулак устремился вниз, едва не задев девушку. Обрушилась часть пола рядом с ней, бесформенные обломки разлетелись на сотню ярдов во все стороны. Король Камня задрожал.

— Гринт — твое дитя, Уль Бэк, — продолжала Оживляющая, вытянувшись в струнку прямо перед ним, словно это она обладала неограниченной властью, а вовсе не Король Камня. — Твое дитя не повинуется тебе.

— Ты ничего не знаешь. Гринт — мое порождение, продолжение, точно так же как и все в Элдвисте. Это существо обладает только той жизнью, которую я пожелаю ему дать. Оно служит моему замыслу и никакому другому, обращая соседние земли и все, что живет в их пределах, в камень.

Черные глаза девушки ярко вспыхнули.

— А Черный эльфийский камень?

Бесформенный рот со скрежетом сомкнулся, Король Камня ссутулился, погрузился в себя, тело и руки слились вместе, словно готовились исчезнуть в массивной скале. Пустые, лишенные выражения глаза обратились к ней.

— Смотри.

Он вздохнул, словно у него болела душа. Скала снова заскрежетала и заскрипела, стена купола за ее спиной разошлась. Серый, туманный свет хлынул внутрь, словно спасаясь от сплошной завесы дождя. Мимо плыли облака и туман, нависая и изгибаясь над зданиями, возвышавшимися за пределами купола, обволакивая их, — они были похожи на скопище обледеневших великанов, терпеливо несущих вахту. Странный стон сорвался с уст Короля Камня, и звук его, подобный звуку, издаваемому вибрирующим на ветру тонким листом металла, разнесся по пустому городу. Стон этот был кратким, но эхо от него не стихало.

— Смотри.

Друзья услышали Гринта еще до того, как увидели чудовище. О его приближении свидетельствовал гул в глубине под улицами города. Он неуклонно усиливался по мере приближения жуткой твари. Низкий рокот нарастал; переходя в рев, он потряс каменную оболочку города. Существо по имени Гринт ворвалось в поле зрения, сокрушая скалу — кожу Короля Камня, прорвав ее у самой стены куполообразного здания, у самого отверстия, через которое смотрели пришельцы, широко раскрыв глаза, совершенно беспомощные. Они видели, как Король Камня вздрогнул от боли.

Гринт рос: левиафан невероятных размеров, перед которым даже дома казались карликами. Он извивался, как гадюка. Закованное в камень тело выделяло зловонную жидкость. Это был отвратительный гибрид земляного червя и змеи, угольно-черный, безглазый, безголовый, пасть — всасывающая дыра, которая, казалось, могла выпить весь дождь, а потом и сам воздух. Ужасно было появление чудовища: оно вдруг заполнило пустоту в куполе, ворвавшись словно волна, угрожающая проглотить здание.

Уолкер похолодел от ужаса, не веря собственным глазам. Это существо не может быть настоящим, невозможно даже вообразить такое. Первый раз в своей жизни ему захотелось убежать. Он заметил, как Морган Ли качнулся назад и упал на колени. Увидел, как застыла на месте Оживляющая. Почувствовал, что сам теряет силы и едва держится на ногах.

Гринт извивался на фоне неба — огромная, бесхребетная масса черной, липкой грязи, которой невозможно противостоять. Однако Король Камня не дрогнул. Тяжелая, скрюченная рука поднялась, и пальцы медленно приоткрылись. Хлынул свет, он разлился во все стороны, но вместо того чтобы озарить зал, обращал во тьму все, к чему прикасался.

Но вот пальцы Короля окончательно разогнулись, и все увидели, что он держит драгоценный камень безупречной формы, середина его казалась черной и непроглядной, как ночь. Камень мерцал тонкими лучами бледного света, не позволяя проникнуть внутрь кристалла даже малейшему отблеску. Он выглядел совсем крошечным на массивной каменной ладони Уль Бэка, но излучаемая им тьма проникала в самые дальние уголки башни, в самые глубокие ниши, выискивая и обволакивая рассеявшийся огонь, зажженный Уолкером, так что через несколько секунд зал освещал только слабый луч, проникавший через брешь в куполе.

Уолкер почувствовал, как в ответ на это пробуждается его магия.

Черный эльфийский камень был найден.

И вот Уль Бэк издал вопль, громоподобный вой, заглушивший даже Гринта, и резким движением вытянул вперед руку с Черным эльфийским камнем. Тьма, исходившая от него, сомкнулась и рванулась вперед, метя в Гринта. Тот не сопротивлялся. Он просто повис в воздухе, застыв на месте. Чудовище вздрогнуло — от боли и наслаждения одновременно. Оно изогнулось, и тьма изогнулась вслед за ним. Тьма ширилась, разливалась, растекалась, затем хлынула назад и окутала самого Короля Камня. Друзья услышали сначала его стон, потом рыдание. Магия эльфийского камня воссоединилась с ними, с отцом и сыном, с двумя чудовищами. Бесплотный союз связывал их надежнее железных цепей.

«Что происходит? — про себя удивился Уолкер. — Что делает с ними магия?»

Затем тьма исчезла, тень постепенно растворилась, подобно чернилам, впитывающимся в белую ткань, воздух очистился, и связь между Королем Камня и Гринтом оборвалась. Гринт исчез из виду, слился с землей. Проделанная им дыра закрылась, камень вернулся на место, гладкий и твердый, как и прежде, улицы приобрели прежний вид, словно ничего и не произошло. Дождь смыл все следы появления Гринта, потоки воды подхватили зеленоватую пленку яда — выделения гнусного тела — и унесли прочь.

Пальцы Уль Бэка снова сомкнулись вокруг Черного эльфийского камня, глаза полузакрылись, лицо изменилось так, будто его за это короткое время переделали, вылепили заново. Теперь оно было еще страшнее: утратило все человеческие черты и напоминало скорее часть скалы, заковавшей владыку Элдвиста. Уль Бэк спрятал эльфийский камень, крепко прижав его к телу. Загремел голос:

— Поняли?

Но никто ничего не понял, даже Оживляющая. Они молча стояли перед Королем Камня, ощущая свое бессилие.

— Что с тобой произошло, Уль Бэк? — спросила наконец девушка.

Дождь лил непрерывным потоком, сквозь брешь в куполе задувал ветер.

— Идите.

Массивная бесформенная голова начала поворачиваться, камень зловеще заскрежетал.

— Ты должен отдать нам Черный эльфийский камень! — закричала Оживляющая.

— Черный эльфийский камень — мой!

— Порождения Тьмы отнимут его у тебя, так же как ты отнял его у друидов!

Голос Уль Бэка звучал устало и безразлично:

— Порождения Тьмы — дети, все вы — дети. Мне нет до вас дела. Вы не сможете повредить мне. Посмотрите на меня: я стар, как мир, и проживу еще столько же. Вы же исчезнете, едва успев моргнуть глазом. Уходите из моего города! Если вы останетесь или явитесь ко мне снова и потревожите меня, я велю Скребку заняться вами.

Пол разверзся перед ними, камень дрогнул, и их отбросило к отверстию в стене. Король Камня встряхнулся, как это делает зверь, пытаясь избавиться от надоедливого насекомого. Уолкер поднялся, потянул за собой Оживляющую и кивнул Моргану. Так они ничего не добьются. Сегодня им не получить Черного эльфийского камня. Уль Бэк прав: чем они могут повредить ему?

Однако Оживляющая сопротивлялась.

— Это тебя сожрут! — прокричала она. Девушка дрожала. — Послушай меня, Уль Бэк!..

Изрытое лицо застыло, массивные плечи поникли. Уль Бэк вернулся в позу мыслителя. Ответа не последовало.

Оказавшись снаружи, под дождем, друзья проследили, как закрылась стена — брешь исчезла, точно ее и не было вовсе. Минута — и купол снова превратился в непробиваемый панцирь.

Морган подошел к Оживляющей и взял ее за плечи. Девушка не замечала его, словно сама превратилась в камень. Горец наклонился и что-то зашептал.

Уолкер отошел в сторону и повернулся к цитадели Уль Бэка. Его лицо горело, и в то же время он испытывал какое-то странное ощущение. Он был там, но как бы и не был. Он больше не знал сам себя, стал загадкой, которую не в силах разгадать. Мысль его напряглась, как натянутая струна. Король Камня — враг, которого никто из них не сможет одолеть. Он не просто правитель города, он — сам город. Уль Бэк превратился в Элдвист. Стал целым миром, а изменить мир никому не под силу. Даже Алланону, Коглину и всем друидам, вместе взятым.

Дождь струился по его лицу. Однако Уолкер понял, что он все-таки попробует.