Dung beetles

Глава 5

Холод отступил, но было зябко, Артём открыл глаза, его уютно обхватывало переднее сиденье Мерседеса.

— Порядок? — Спросил трепавший его по щеке водитель.

— Сколько я был в отрубе?

— Секунд десять. — Водитель улыбнулся. — Как вы себя чувствуете?

Артём прислушался к своим ощущениям: голова не гудела, тошноты не было, даже слабость отступила, и сознание при этом оставалось ясным.

— Охренеть. Что это было?

— Сам толком не знаю. — Пожал плечами водитель. — Числится как блокиратор последствий от воздействия боевыми отравляющими газами. Моя группа занималась только испытаниями, предельные дозы рассчитывали.

— А… — Попробовал спросить Артём.

— А на такой антипохмельный эффект случайно наткнулись: один деятель из группы, с бадуна, стаканы перепутал. — Водитель усмехнулся.

— А купить это где-нибудь можно?

— Нет, да оно вам и не нужно, этот препарат чаще одного раза в месяц принимать не рекомендуется. А лучше вообще не принимать. Привыкание вызывает. И, это, вы часок никакой жидкости не пейте, ни в коем случае.

— Лихо, — Артём посмотрел на часы, — ехать надо, время. Водитель кивнул, обошел машину и начал устраиваться за рулем. — С вами приятно работать, — он посмотрел на водителя, — телефон не оставите? — Водитель молча вынул из нагрудного кармана визитку и, не отрывая взгляда от дороги, протянул Артёму. Машина повернула направо — улица Вавилова. Слева остался Дарвиновский Музей. — Надо таки как-нибудь сходить. — В очередной раз пообещал себе Артём.

Вот и забор 64-й Городской больницы, за ним налево — улица Кржижановского, приехали. Направо во дворы, чуть вперед, и вот он массивный железный забор с воротами вокруг неприметного старого, двухэтажного домика. Охранник выглянул в окошко сплошных железных ворот, сразу же исчез и ворота начали открываться. Машина вползла в небольшой дворик. Засуетившийся охранник, жестом указал на место справа, в тени, возле черной Audi Q7.

— Андреичь уже здесь, а где америкос? — Подумал Артём. Вышел из машины: других машин во дворе не было. — Семен Самуилович еще не приехал? — Обратился он к охраннику.

— Нет, не было.

— Сергей Андреевич давно здесь?

— Минут десять назад приехал.

Артём с удовольствие потянулся, развел руки в стороны, повернулся к солнцу и зажмурился. — Хорошо. — Пропел он себе под нос.

— Артём, доброе утро! — От дома к нему бухал лысый двухметровый монстр затянутый в черный деловой костюм.

— Сергей Андреевич, доброе, доброе. — Артём отдал правую руку в холеную лапу стапятидесятикилограммового генерального директора «Вяземы Строй Сервис».

— Все путем? — Осведомился он, мягко сжимая руку Артёма.

— Естественно, Самуилыч свое дело туго знает, рекомендовал кого надо, переводил как положено. — Улыбнулся в ответ Артём.

— Вот и славненько. — Сергей Андреевич отпустил руку Артёма и тоже сладко потянулся повернувшись к солнцу. — А погодка-то какая, прелесть! А что, Темка, давай сейчас делюгу закроем, да айда ко мне в деревню, отметим это дело!

— Спасибо, но я вчера погулял немножко, голова квадратная, дома погром и в постели две соски спят, надо еще выяснить, кто такие и откуда взялись.

Громила засмеялся каким-то для него неестественным, веселым, даже детским смехом. — Соски! Соски это хорошо, их можно с собой прицепить. А здоровье у меня враз поправим! — Он потерпал Артём по плечу.

— Нет, к сожалению не получится, завтра нужно визит кое-куда нанести, надо выспаться, да и в порядок себя привести, после двух недель «русского гостеприимства».

Теперь Андреичь загоготал в полный голос. — Ну не желаешь, как желаешь.

За воротами послышался шум от подъехавшей машины.

— О! Вот и наш гей маленький приехал. — Обрадовался Сергей Андреевич, махнул охраннику и сразу превратился из громилы-весельчака в генерального директора крупной строительной компании. В распахнутые охраной ворота нехотя вползал синий Cadillac Escalade.

— Американцы, они и в бане американцы. — Подумал Артём.

Cadillac остановился в центре двора, на самом солнцепеке, не в силах вырулить сколь-нибудь в сторону, в тень. Из задней двери немедленно выскочил сухонький дедушка в строгом белом костюме, бежевой рубашке и светлых ботинках из кожи крокодила. Вытянул левой рукой с заднего сиденья толстый кожаный портфель из той же кожи. Одновременно, глядя на себя в тонированное стекло двери, правой рукой, демонстрируя усыпанный камнями перстень на мизинце, поправил пижонский шейный платок — коричневый с золотой строчкой подколотый булавкой с крупным бриллиантом. Закончив моцион демонстрации роскоши водружением на нос очков в тонкой золотой оправе Семен Самуилович, словно только увидев ожидавших его Артёма и Сергея Андреевич, радостно заулыбался.

Следом за ним выгрузился длинный и худой как жердь Гай Малинкович — американец польского происхождения. На нем были обычные кроссовки, синие джинсы и светлая футболка не первой свежести с гербом Калифорнийского университета. Американец хлопнул дверью машины и натянуто заулыбавшись шагнул в направлении собравшихся.

— Сергей Андреевич, знакомьтесь, господин Гай Малинкович. — Представил их Артём.

— Господа, прошу за мной. — Пожимая руку скривившемуся американцу пригласил Сергей Андреевич.

— Finita la comedia. — Мысленно констатировал замыкавший следующую к дверям процессию Артём. Через тридцать минут американский друг став счастливым обладателем крупной российской строительной компании отправился отдыхать в гостиницу и заказывать билеты до Нью-Йорка.

Семен Самуилович, вежливо поинтересовавшись нужен ли он господину Малинковичу сегодня еще остался под предлогом живущей рядом дочери, к которой он хотел наведаться.

— Артём, мои поздравления, как всегда сработано великолепно! — Серега-Гора, он же Сергей Андреевич, хлопнул Артёма по плечу, довольно выдохнул и, достав сигарету, захлопал по карманам в поисках зажигалки.

— Что я, в этот раз отличился Самуилыч. — Артём улыбнулся сидевшему напротив с сигаретой наготове старичку и толкнул ему по столу зажигалку.

— Да уж. — Семен Самуилович прикурил и довольно осклабился. — Пьет как лошадь, никакого здоровья не хватит, если еще такой попадется!

Артём усмехнулся, Сергей от души расхохотался.

— Да уж, с французом попроще было!

— Не только попроще, но и подешевле! — Засмеялся Семен Самуилович, по-бухгалтерски поправил рукава пиджака, обнажая усыпанные камнями Cartier.

— Реплика. — Про себя подметил Артём.

— Француза две недели поили на двести тысяч, а это почти на шестьсот высосал и не икнул. — Продолжал дедуля.

— Да ладно тебе жмотиться, Самуилыч, мы с этого подарка добрых четыре ляма зелени поимеем, отправим тебя в Кисловодск, подлечишься. — Снова загоготал Серега-Гора. Он был очень доволен завершенным делом. Хоть американец и не был самым «жирным» из клиентов, зато проданная ему строительная компания была самой бестолковой из числящихся на балансе. — Темыч, что там следующий? — Резко оборвав смех повернулся он к Артёму.

— Дохревает, — Артём бросил на стол так и не прикуренную сигарету, — примерно в ноябре затащу в гости.

— Добро. — Кивнул Серега-гора и Поднялся из-за стола. — Ладно, господа, разбегаемся, о времени следующего заседания будет сообщено дополнительно. — Он снова загоготал и пошел к выходу, Артём и Семен Самуилович следом.

— Тема, не хотел тебе говорить при главном, мне вчера из Австрии звонили, Санни помнишь? — Уже на улице Семен Самуилович придержал Артёма за локоть.

— Помню, что ж его не помнить. — Улыбнулся Артём. Он действительно очень хорошо помнил этого молодящегося канадского проныру лет пятидесяти. Санни поразил его полным незнанием своих корней и крайней степенью нарцисизма. «Качок перелизаный» — постоянно за глаза называл его Самуилыч до этого никогда не позволявший себе подобных оборотов не только по отношению к обрабатываемым объектам.

— Повесился. — Просто сообщил дедушка заглядывая Артёму в глаза.

— Какая прелесть. — Усмехнулся Артём.

— Артём! — Возмутился Семен Самуилович не увидев естественной, как ему казалось, реакции.

— Что? Поплакать и соболезнования послать?

— Темочка, нельзя же так. — Перешел на шепот Семен Самуилович. — Это ж мы его раздели.

— Мы?! — Артём деланно вытаращил глаза. — Семен Самуилович, он сам себя раздел, когда согласился купить разоряющуюся строительную компанию с кучей предоплаченных нарядов.

— Но ведь предоплат не было! — Зашептал Семен Самуилович.

— Зато наряды были, и наряды реальные, а ему никто не мешал подробно ознакомиться с контрактами. — Спокойно парировал Артём.

— Да, не мешал, гулял как кот в марте. — Ухмыльнулся Самуилыч, но тут же поежился вспоминая как ездил в Китай-Городский переход за молоденькими мальчиками и девочками для Санни.

— Именно, да и капиталы свои он знаете на чем сколотил? Где я его нашел, не интересовались? — Тем временем продолжал спокойно давить Артём.

— Нет.

— То-то. — Артём достал сигарету и неспеша закурил. — Этот добрый самаритянин спихнул несколько тонн просроченных лекарств в гуманитарную помощь, вот отсюда и миллиончики.

— Однако. — Семен Самуилович был немного озадачен полученной информацией. — Тема, тут дело в следующем, у него наследников нет.

— Не удивлен. — Перебил Артём.

— Не ерничай. — Семен Самуилович нахмурился для порядка. — Он в завещании тебя указал, тебе все оставил.

— Ха! Что он там мог оставить. — Артём натянуто развеселился давая понять, что не был обманут напускной суровостью старшего. — Наши из него по судам все вытрясли, разве что носки с трусами остались!

— Да… — Протянул старичок сдаваясь. — Вытрясли практически все, поэтому и повесился, но кое-что осталось. — Он уставился на Артёма ожидая его реакции.

— И? — Наконец удовлетворил тот его ожидание.

— Квартирка в Инсбруке, на Prandtauerufer, шикарное место, с видом на реку, сто двадцать метров.

— М-да… — Артём озадаченно почесал затылок. — Добрый подарок.

— Еще какой добрый, на пол миллиона евро тянет. — Согласился старичок. — Если не больше. — Чуть подумов поправил себя он.

— Знаешь что, Самуилыч, свисни нашим в Австрии, пусть продают ее нафиг. Скажешь мне, когда будет что подписывать. — Подумав несколько секунд попросил Артём.

— Тема! Зачем?! Это же раритет!

— И что? Молиться теперь на него? А деньги мне пригодятся.

— Ну как знаешь. — Старичок пожал плечами. — Подкинешь меня до дома?

— Конечно. — Артём повернулся к машине. Водитель сразу же вышел и, увидев двух пассажиров, открыл заднюю дверь. Артём пропустил вперед старого переводчика.

— На Мичуринский 36 завернем. — Сказал он водителю, устраиваясь на заднем сиденье рядом с Семен Самуиловичем. Тот кивнул.

— Про политику, или про баб? — Подумал Артём. Старичок, после каждого завершенного дела, оставлял клиентов под одним и тем же предлогом — живущей рядом дочери, и всегда просил подбросить его до дома. Артём всегда соглашался и всю дорогу, иногда не без удовольствия, слушал его разглагольствования на одну из этих тем. — Скорее о политике. О бабах в свете повесившегося Санни, неуместно. — Решил Артём и поудобней расползся на сиденье ожидая, с чего начнет Самуилыч.

Мерседес тем временем вырулил на Вавилова, свернул направо и заскользил по Ломоносовскому проспекту мимо Центра Детского здоровья РАМН.

— А я ведь тут когда-то работал, дам-с. — Начал Семен Самуилович. — Тем, я тебе не рассказывал?

— Нет. — Такой темы от него Артём никак не ожидал. Работая с ним уже несколько лет, ему казалось, что об этом неугомонном старичке он знает все.

— Да, Темочка, здесь я когда-то работал, снабженцем, офис менеджером, по-современному. Закупки, поставки.

— А что ж ушли, местечко-то, судя по всему, теплое.

— Теплое, Темочка, теплое, вот меня и попросили его освободить. — Вздохнул Семен Самуилович. — В конце семидесятых, а когда отказался, отправили меня сперва в Мордовию, потом в Красноярск, а оттуда в Норильск.

— Ого! А за что ж так сурово?

— Да знал, Тема, много, вот и припечатали, чтоб забыл. — Семен Самуилович помолчал минуту, разглядывая здание цирка справа от остановившейся на светофоре машины. — Когда меня убрали, в Мордовию, посадили своего человека, на хозяйство, и начались у них проблемы с финансами да поставками, стали копать, и повадились ко мне следователи ездить, чуть ли не каждую неделю, консультироваться да расспрашивать. Вот они меня и отправили, подальше, в Красноярск, а потом, видимо решили, что недостаточно далеко, и оказался я в Норильске. Зато на самолете покатался. — Довольным тоном закончил Семен Самуилович.

— На самолете?

— Ну да, на самолете. — Усмехнулся он. — А туда зимой больше никак и не добраться. Вот нас таких, неугодных, человек триста, загрузили в Ил-86, и вперед. А самолетик тот был обычный, пассажирский, его ГУИН у «Аэрофлота» напрокат брал, когда надо было много зеков сразу далеко перевозить. Загнали нас в самолет, пристегнули за ногу к переднему сиденью. Знаешь, там под сиденьем такая планочка, ноги ставить?

— Ну да.

— Вот к ней и пристегнули. Взлетели, полетели, а лететь часов пять, охрана сзади спит, только один время от времени по салону проходит. Смотрю я, а в кармашке переднего сиденья журнальчик какой-то лежит, вытащил его аккуратно, все спят. На журнале написано, на английском «Forbes», фото качка какого-то и снизу надпись: «Arnold Schwarzenegger — my 35 million dollars». — Он замолчал, словно что-то вспоминая, потом, как проснувшись, резко продолжил. — За время полета я тот журнальчик весь прочитал. Про красивую жизнь, прочитал, личные карабли и самолеты, виллы на берегу и часы с бриллиантами. Прочитал и обратно сунул, при шмоне на выходе все равно бы нашли, а в жопу он не влезет! — Дед грустно засмеялся, Артём молча смотрел в окно.

— И знаешь, Тема, что я решил? — После минутной паузы спроисл Семен Самуилович.

— Что? — Живо отреагировал Артём.

— Что выйду, и у меня будут часы с бриллиантами, и ни одна коммунистическая падла мне не помешает! — Зло закончил он, скрутил кукиш и ткнул им в окно, в сторону оказавшихся слева Раменок. Засмеялся, как-то странно, не весело, засмеялся. — Приехали! — Резко оборвав смех обратился он к водителю. — Вот прямо до конца дома и там остановите.

Машина проехала вдоль длинного панельного дома и, прижавшись к обочине, остановилась. Артём вышел из машины вместе со старичком, коротко с ним попрощался и, уже собираясь сесть на переднее сиденье, увидел магазин — «Копейка». Ему вдруг жутко захотелось пива, Corona, с долькой лимона.

— Я в магазин зайду. — Сказал он водителю, тот кивнул и заглушил двигатель.

Артём зашел в двери пролетарского супермаркета и остолбенело замер: длинная очередь, едва не торчащая на улицу, заруливала вглубь магазина и терялась за прилавками. В хвосте очереди, аккурат у двери, стояла грозная стража из бабулек — общественниц, приглядывающая за порядком.

— А ты куда прешь?! — Бесцеремонно преградила Артёму дорогу одна из общественниц.

— В магазин. — Честно ответил он. Будучи человеком разумным и привыкшим ни чему не удивляться, Артём, увидев эту огромную очередь, решил, что в магазине раздача слонов социально незащищенным слоям населения. Соответственно, ему выйти с парой упаковок пива, без сдачи, труда не составит.

— Здесь все в магазин! — Безапелляционно отчеканила вторая общественница, так же загораживая проход. Артёма эта ситуация начала забавлять.

— Я за пивом. — Наиграно обиженным тоном произнес Артём и потупился.

— Мы тут все за пивом стоим! — Хором сказали обе преграждавшие дорогу общественницы.

Такого ответа Артём никак не ожидал. Пиво, в категорию товаров, которые могут раздаваться социально незащищенным слоям, в его систему координат, никак не вписывалось. Слоны — да, хлеб — тем более, даже трусы. Но пиво — нет, равно как и мешочки для отпаривания мозолей. Не продукт это первой необходимости.

— Видимо это «препарат номер четыре», побочное действие. — Попытался спасти пошатнувшиеся мыслительные способности Артём.

— Мы за Клинским! — Словно это должно было все объяснить изрек стоявший в очереди последним мужчина в синих тренировочных штанах и коричневых сандалиях. Артём часто заморгал, но видение не исчезло. В голову полезли мысли о зомби и новых рекламных технологиях. — Ты крышки сдавать? — Задал мужчина наводящий вопрос.

— Нет! — Радостно заявил Артём, начиная что-то припоминать.

— То-то я и смотрю, не наш. — Примирительно заметил мужчина.

— Надо же, какой наблюдательный. — Подумал Артём. Мыслительные способности вернулись вместе с сарказмом. — Забавно было бы, прийти в джинсах Guess за три штуки и рубашке Ungaro за полторы, сдавать крышки от бутылок, или сами бутылки.

Грозная стража пропуская его в магазин расступилась. Над входом в торговый зал висела большая зеленая перетяжка: «Дай крышке шанс! Обменяй крышку с изображением бутылки на бутылку пива!».

Артём взял тележку и протиснулся с ней в зал, вдоль исчезавшей у входа в подсобные помещения, в дальнем углу зала, очереди.

Очередь, почти целиком состоявшая из бабушек и испитых мужиченков, судачила о том, кто где сколько насобирал крышек, выведывая «рыбные» места длинными вереницами вопросов.

— Шпионские страсти. — Подумал Артём, укладывая в тележку упаковку двухлитровых бутылок минералки. Протиснулся дальше, к пиву, положил в тележку две упаковки мексиканской Corona, подумал, положил третью. Посмотрел на оставшиеся на полке три коробки.

— Три плюс три, шесть, нас тоже шестеро. — Подумал он, и коробки перекочевали в тележку.

— Лимоны вроде должны быть. — Пробурчал себе под нос Артём. — Хотя, после вчерашнего, может и не оказаться. Он закинул в тележку сетку лимонов. Постоял с минуту, вспоминая содержимое холодильника, взял три пачки молока, пару коробок конфет «Коркунов», печенье и пачку соли. Затормозил, проходя мимо прилавка с заморозкой.

— Пельмени, «Останкинские», в картонной коробке. Сегодня будет ностальгический обед с водкой и студенческими пельменями. — Решил он, закидывая в тележку три пачки. Пройти в кассу без очереди с таким количеством товара и так уже не представлялось возможным.

Вопреки ожиданиям, очереди в кассу почти не было. Стоявшая впереди Артёма женщина, сумрачно складывала в тряпичную сумку сыр, кусок колбасы, масло. «Пик, пик, пик» — отмечал сканер консервные банки и батоны меланхолично проталкиваемые через него кассиршей.

— Интересно, сколько лет у нее секса не было? — Подумал Артём про женщину. — Оргазма точно никогда не было. — Продолжил он рассуждения, выкладывая покупки на ленту. — Лет ей, эдак, сорок — сорок пять. А если вот так, в лоб спросить: «Скажите пожалуйста, когда у вас последний раз был секс?» — обидится, по морде даст, убежит или ответит? — Ему почему-то стало ее бесконечно жаль. Жаль ее рано закончившуюся жизнь, превратившуюся в сплошной быт, заваленный пеплом мелких проблем и условностей, смотанную по рукам и ногам обязательствами и неустроенностью. — Сама виновата! — Резко подумал он, и жалость сразу прошла. — Никто не мешает ей плюнуть на все, дети наверняка уже взрослые, начать бегать по утрам, сгоняя складки, завести любовника, а то и двух, и жить в свое удовольствие.

Женщина расплатилась, вытянув из кошелька несколько засаленных сторублевок и ссыпав из его кармашка кучку мелочи, взяла чек и ушла. Девушка кассир так же меланхолично, как до этого дешевую колбасу, начала протаскивать через сканер дорогое пиво — пик, пик, пик.

— Салеметсиз бе. — Поздоровался с ней Артём. Девушка перестала пикать кассой и удивленно подняла глаза.

— Калайсын?

— Нет, я не казах. — Артём засмеялся. — А вот вы из Шымкента.

— Откуда вы знаете? — Девушка замерла так и не закончив с сеткой лимонов.

— Вы меня поняли, в Москве, судя по рукам, недавно, а в Астане уже давно так не здороваются. — Объяснил он. — Вы работаете на кассе, значит какое-то образование есть, соответственно вы не из деревенских. А раз не из Астаны и не из деревенских, значит из Шымкента или Караганды, я выбрал Шымкент и угадал. — Артём улыбнулся.

— Алло! Татары! Хорош трепаться, народ ждет! — Прохрипел потрепанный парень лет тридцати, стоявший в очереди после маленькой бабушки топтавшейся в очереди за Артёмом. Девушка смущенно бодро запикала кассой.

— Четыре тысячи сто восемь рублей двенадцать копеек.

Артём протянул ей пятитысячную купюру.

— Гитлер капут! Миллионер! — Отреагировал на увиденную банкноту подвыпивший парень.

Артём, не обращая на него внимания, начал укладывать покупки в тележку.

— Сто тридцать шесть рублей. — Озвучила девушка стоимость покупок стоявшей за Артёмом бабушки, та закопалась в кошельке и тут же засуетилась: — Ой, дочка, не хватает, а что ж мне убрать?

Артём посмотрел на ее покупки: батон хлеба, пачка макарон и маленький кусок колбасы. — Оставьте, я доплачу.

Бабушка растерянно, снизу, посмотрела на Артёма, он ей улыбнулся и, вынув из кармана мелочь, протянул ее в открытой ладони кассирше. Она, смущенно пряча глаза, схватила с руки несколько монеток.

— Спасибо сынок, спасибо. — Засуетилась бабушка трясущимися руками складывая покупки в авоську.

— Не стоит. — Улыбнулся ей Артём и ссыпал остатки мелочи в карман.

— Эй, пижон, может и за меня заплатишь? — Парень явно был с бадуна и жаждал приключений.

— Нет. — Просто ответил Артём. Бабушка, почувствовав недоброе, сгребла покупки и ретировалась.

— А если так. — Просипел парень и потянул к Артёму правую руку, стараясь схватить его за грудь.

Артём чуть отпрянул влево, перехватил тянущуюся к нему руку правой рукой, резко дернул по направлению ее движения, от чего парень зашатался и сильно подался вперед, тут же отпустил руку и, противоходом, ткнул большим пальцем парню в кадык. Он рухнул на колени и схватившись руками за горло захрипел. Из его испуганно таращащихся на Артёма глаз покатились слезы.

— Старайся дышать спокойно, через пару минут пройдет. — Сказал Артём и потолкал тележку к выходу мимо подоспевшего и ошарашено застывшего рядом с хрипящим парнем охранника.

Водитель вышел на встречу, открыл багажник, помог сложить покупки, закрепил их сеткой, обошел машину, открыл дверь оттолкавшему тележку ко входу в магазин и возвращавшемуся Артёму. Мерседес отъехал от обочины, перестроился в левый ряд, развернулся в сторону центра и, пропустив красненький Hyundai Getz, ускорился, притормозив лишь на пересечении с Ломоносовским проспектом. Артём закачался в такт переваливающегося через колеи Ломоносовского проспекта Мерседеса, и к улице Косыгина уже спал. Теперь можно.