Дурная Слава

18

Записная книжка мобильника зафиксировала более десятка звонков Полины. Все с пометкой срочное. Несмотря на это, а может быть, назло, Бен подумывал о том, чтобы позвонить настырной девушке завтра. Было уже около семи. Рабочий день давно кончился. Он вздохнул и набрал номер. Трубку включили сразу, и она взорвалась криками.

— Где ты был? Я тебя целый день ищу! Ты что, трубку в унитаз уронил? Я чуть с ума не сошла, а ты все не отвечаешь, как в черную дыру провалился!

— И отчего ты чуть не сошла с ума? — лениво поинтересовался Бен.

Откровенно говоря, ему было наплевать, по каким именно причинам она не спятила.

Девицы все психопатки, помешанные на почве секса. В молодости он этого не знал, то есть был о женщинах гораздо более высокого мнения. Теперь они упали в его глазах. Опыт.

— Краюшкин вернулся! — выпалила она.

Перед глазами Бена сразу возникла жуткая картина идущего по коридору ожившего трупа, припорошенного мелом.

— Что ты городишь? Его уже похоронили! Это все твои страхи! Тебе надо к психиатру.

— Все сказал? — зло спросила она. — Тогда приезжай на Хвойную, на кольцо, подберешь меня там, я тебе кое-что покажу. Или ты забыл, что мы договорились держаться вместе, чтобы уцелеть?

Бен не помнил, чтобы они об этом договаривались, но еще одного врага в юбке он не хотел. Через четверть часа он притормозил в самом начале Хвойной, и девушка впорхнула в кабину, не дожидаясь окончательной остановки.

— Гони! — велела она заговорщицки.

— У меня был трудный день. Никуда я гнать не буду, пока ты мне все не объяснишь.

Мне надо отдохнуть. Так что выкладывай, что у тебя, если это окажется чем-нибудь из области надуманных страхов, мы разбежимся, так что постарайся чтобы то, что ты скажешь, звучало поубедительней.

— Вот еще! Почему это я тебя должны убеждать?

Бен остановился и открыл дверцу.

— Ты хам, Магерамов, так и знай. Я тебе помогу, хоть ты меня сейчас обидел.

Бен хотел спросить, чем это он ее обидел, но спрашивать было нельзя, рискуя утонуть в ненужном словоизвержении. Полина достала из сумочки и показала ему металлический кулончик с глазком посредине.

— Ты знаешь, что это такое?

— Конечно. Это любимое детище Преловой. Электронный чип. Сдается по приходу на работу в бюро пропусков. Ответный пин находится у работника, в случае если он раньше положенного времени покидает периметр Росы, датчик на чипе гаснет. Значит, работник отлынивает от работы, — сказал Бен и осекся. — Это чип Краюшкина! Где ты его добыла?

— Усек, наконец? В бюро пропусков есть один старпер с юношеским задором в штанах и за самую малость, я всего лишь подняла юбку и показала ему трусики, он мне его отдал. Милиции чип не спонадобился, трупу он ни к чему.

— Постой, но в бюро пропусков Веткин обычно дежурит. И ты разоблачилась перед этим старым придурком?

— Уж не ревнуешь ли ты? К тому же он докладную свою обещал порвать.

Бен подумал, а что действительно он пристает к девушке, он ей кто — мама? И махнул рукой. А Полина рассказала ему следующую историю. Уходя домой, она заметила, что Веткин перевешивает в пустом шкафчике одинокий чип, сокрушенно покачивая головой. Она бы посмеялась над выжившим из ума стариком, если бы Веткин не произнес вдруг фамилию Краюшкина.

— Нет человека, зарыли в сырую землю, один медальон остался. Мы ведь с ним одногодки, планы на рыбалку строили. Правильно говорят, человек полагает, бог располагает. Вскорости и мне собираться.

— Чего тебе бояться, ты ведь старый уже? — заявила она с наглостью молодости.

— Знаешь, распутница, чем старее, тем больше ее горбатую боишься. Я ведь со здешних мест. Аккурат на этом месте деревня моя родная была еще в то время, когда город еще досюда не докатился. Это он потом ее схарчил и не догадался, какую тайну он вместе с ней хавает. У нас в деревне с детства смертью пугали.

Хоть и нельзя так про родные места, но плохое место у нас было. И история у него плохая была. Рассказывали, когда-то давно жила одна слабоумная. Как звали, уже и не помнил никто. Только фамилия у нее была звучная. Трепетова. Потом поймешь, почему фамилию ее запомнили. Хоть она была и дурочка, но фигура у нее была на загляденье. Красивая, ладная. Ну и имели ее мужики и местные и с соседних деревень. Трепетова все время беременная ходила, пока не догадались ей что-то там перевязать по женской части. Десять детей родила. Все как один убогие и умом и телом. Не росли они, так карликами и оставались. Даже в сорок лет они были ростом с пятилетнего, лысые, немые. Когда Трепетова шла по деревне, они словно собачки рядом бежали. Рычали они как звереныши дикие. Но мать свою обожали. Как стеной от всего отгораживали, — он помолчал, вспоминая, и неспешно продолжил. — Так никто и не узнал, как она всех их убила. Хоть они и карлики, но не дали бы себя как кутят порешить, убежали бы. Хватились их, когда уж запах из ихней развалюхи пошел. Зашли, а они все топором порубленные лежат, и мать ейная повешенная. Я думаю, детки ей и не сопротивлялись, преданные ей были, думали, наверное, что так и надо. С тех пор у нас свой ужас в деревне появился. Выйдет, скажем, человек во двор, да и увидит лысых карликов, словно гусята по полю лунному бегущих. Все, стало быть, пришел черед помирать. У нас этого момента даже более самой смерти боялись. Прозвали этих карликов трепетами. Нашу деревушку как чумную избегали. Так что судьба милосердно поступила с нами, когда город наступил, и аккурат на месте нашей деревни институт построили. Жилье всем дали, не квартиры конечно, но малосемейки. Есть где голову приткнуть. Работа опять же. Я как на пенсию вышел, тут сторожую. Оклад хороший.

— Дед, дай мне браслет Краюшкинский! Тебе-то он ни к чему!

— Может быть, и ни к чему, — хитро сощурился Веткин. — Но раз тебе спонадобился, стало быть, вещь полезная. А что ты мне дашь?

— Денег захотел? Я не дочь Рокфеллера.

— Я и не прошу. Зачем мне деньги? Мясо есть — зубов нет, а картоху я сам сажаю на заброшенных огородах. Ты мне титьки свои покажи. Обиженный я по женской части.

Боялись девки парней из нашей деревни. Я из-за дурной славы села так и не сподобился жениться.

— Я и показала, что мне жалко? — с вызовом закончила Полина рассказ.

Ждала или порицания, или возмущения, но Бен промолчал. Взяв чип, Полина поменяла в нем разряженную батарейку, щелкнула рычажком, и на чипе загорелся крохотный светодиод.

— Яркость светодиода зависит от расстояния до пина. Мы сейчас в километре от Росы, и он еле светит. Однако когда я его включила в холле на первом этаже, так полыхнул, не знаю, как Веткин не заметил.

— Это значит, что жетон Краюшкина до сих пор находится в здании. Ну и что?

— А ты подумай. При Краюшкине его не было. Его стол менты верх дном перевернули, ничего не нашли.

— Обронить где-нибудь мог. Потерять, — Бен сначала сказал, потом до него дошло. — А потерять он мог его в том месте, где его убили. Его убили, понимаешь ты, золотко мое. Убили, он не сам умер. А жетон его лежит там, полеживает, ждет умного следователя, чтобы он пришел и нашел убийцу.

Полина вздохнула и сказала:

— Сдается мне, что не следователя он ждет, а тебя.

— Э, нет. Я героя из себя разыгрывать не собираюсь.

— Следователю глубоко плевать на жетон. Он его и искать не станет. Дело ведь закрыто. Но ты подумай о том, что киллер на свободе, мало того, он работает или часто бывает в фирме. Никто не может гарантировать, что мы не станем следующими жертвами.

А ведь она права, подумал Бен. Вагнецов упомянул, что убийство, тогда когда он еще думал, что это убийство, произошло ровно в пять. Намекнув, что целью киллера мог являться он, ведь в это время Бен должен был спуститься на лифте, а не Краюшкин. Бен возразил себе, что покушаться на него не было причин.

А если это маньяк? От этого предположения Бен похолодел. Маньяку не нужны причины, он выбирает жертву по одному ему известной системе. Это Бич! Имя всплыло внезапно, как потревоженный багром утопленник. 28 человек пропало. Двое убиты: Базилевский и Краюшкин. Если первый погиб в грязи, то второй был вымазан в извести. Как он не обратил внимания на то, как глумился Бич над трупами?

Бен решился.

— Героические поступки я тебе не обещаю, но завтра спущусь в подвал, будто по делам и посмотрю, как там поведет себя чип.

— Это надо сделать сегодня. Веткин что-то подозревает про чип и вполне может пойти к Ерепову и доложиться. У него в кабинете стоит персональный селектор, который он может включить в любой момент и, задав параметры Краюшкинского чипа, узнать, где он гуляет. Тогда мы вылетим с фирмы в один день. Сегодня мы можем действовать без опаски. Я видела на плане у пожарников, что во дворе Росы имеется канализационный люк, соединенный тоннелем со зданием. Уровень как раз подвала.

Бена отнюдь не прельщало лезть в колодец ночью, но он решил возразить авторитетно, чтобы не прослыть трусом.

— Тоннель, даже если он есть, все равно не дотянет до уровня подвала, потому что подвал расположен гораздо ниже, — он еще с умной миной сделал жест рукой, будто «Фокке-Вульф-190» идущий на боевой заход, да так и застыл на полуманевре.

Перед ним воочию предстал Афинодор, стоящий в подземелье, словно гном в пещере.

В голове набатом зазвучали слова:

— Видишь свет высоко наверху? Это канализационные люки. Если иметь альпинистское снаряжение, запросто можно туда подняться и выйти сразу в город.

И еще.

"Эта штольня на пятнадцать километров тянется, до самого порта. К морю выходит.

Только я туда не доходил, ноги не держат".

Почему он об этом ему сказал? Будто в гости зазывал. Это может быть ловушка.

— Мне нужна веревочная лестница, — сказал он. — Фонарь. Роба брезентовая, каска, чтобы без башки не остаться.

В глубине души он надеялся, что оборудования им до следующего дня не достать.

Зря надеялся. У Полины оказался парень знакомый, еще с института увлекавшийся альпинизмом, и она не постеснялась вломиться к нему среди ночи. У него была женщина, но он запер ее в спальне, помог носить мешки с амуницией, а когда они уезжали, то вышел провожать.

— Я ничего не забыл, Поли, — сказал он волнуясь. — Я готов начать сначала. Я помню все, твою улыбку, глаза. Помню каждое слово, которое ты сказала мне тогда, ну после.

— Ну не при посторонних же, — прыснула она. — Мы были почти детьми, Алик. Все это было прекрасно, об этом действительно хорошо вспоминать, но все это уже в прошлом. Настоящим надо жить. Тебя женщина ждет. О, да ты босой! Холодно же.

Он стоял, не шевелясь, на стылом уже серебрящимся инеем асфальте и не двинулся с места, пока они не скрылись из виду.

Бен прикинул направление от «Росы» к порту и сразу определил нужный канализационный люк, тот располагался на проезжей части, почти у обочины. К этому времени окончательно стемнело, машин было мало. Следовательно, риск, что наедут на голову колесом, был минимален. Он вытряхнул из мешка робу и рифленые ботинки, стал одеваться. С удивлением обнаружил, что Полина скинула одежонку до трусиков и облачается тоже.

— Я ни за что одна не останусь, даже в машине, — сказала она, стуча зубами от холода и страха. — У меня все время эти чертовы трепеты перед глазами. Я с тобой.

Бен сказал, встретиться с призраками под землей риск гораздо больший, но девушка не стала даже слушать. А если бы послушала, первые несколько седых волос на голове у нее появились бы лет на двадцать позже.

Сняв крышку люка, Бен посветил вниз. Колодец оказался неглубок, метра три, но он и не рассчитывал сразу попасть в карстовую пещеру. Бен велел Полине спускаться первой и последовал за ней, с натугой вернув крышку на место. Не хватало еще, чтобы запоздалое такси угодило колесом в открытый люк. Внизу светился фонарь на каске Полины, Бен включил свой и спустился к девушке. Из колодца сухой пыльный ход вел в обе стороны. Бен сориентировался и выбрал нужное направление. Теперь он шел первым. Тоннель составляли бетонные блоки, между которыми мелькали провалы в пустоту. Вскоре они достигли распределительного щита. Кабели, до этого змеившиеся по стенам и потолку, собирались здесь в пучок, ныряющий в щель в полу.

Посветив, Бен разглядел внизу просторный технический тоннель. Щель была довольно узка, но пролезть было можно.

— Только осторожно. Не повреди изоляцию, а то током екнет, — предупредил он Полину.

Жгут проводов был перехвачен металлическими скобами, в которые можно было упираться. Они спустились на пару метров и оказались в еще одном горизонтальном штреке, гораздо белее неопрятном, чем верхний. Под ногами сыро хлюпало, а кабель полностью скрывали запутанные наросты из грибков и плесени. Они продолжили движение в выбранном направлении. Через какое-то время в тоннеле стали попадаться кучи строительного мусора, ветоши и мумифицированного дерьма.

— "Роса" над нами, — пояснил Бен. — Чую присутствие человека. Мы почти у цели.

По его расчетам они находились в районе внутреннего двора. В случае если они не найдут спуска вниз, существовала опасность, что они минуют здание фирмы. Через какое-то время количество кабелей возросло настолько, что стены и потолка им сделалось мало, и они сплошным многослойным потоком устлали пол. Изоляция от сырости сделалась рыхлой, существенно повышая риск быть пораженным током.

— Ну-ка посвети! — Бен нагнулся и попытался раздвинуть скользкий жгут.

Когда вручную это не удалось, он сунул между шлангами арматурину и действовал ею словно рычагом. Между проводами мелькнули швеллера, висящие в пустоте.

— Я знала, что нам повезет! — встряла Полина.

— Не говори гоп! Вполне возможно, потом придется жалеть, что мы этот ход нашли.

Разделив жгут надвое, Бен протиснулся к швеллерам. Лицо онемело от холодного и одновременно липкого воздуха, идущего снизу. Свет фонаря увяз и был съеден плотной тьмой. Пахнуло сырой землей.

Бен закрепил веревочную лестницу и скинул скатанный рулон вниз. Капроновая связка с громким трепыханьем развернулась в темноту, и наступила тишина. Бен в последний раз предложил девушке остаться, она в очередной раз с ходу отказалась.

— Хочешь меня одну бросить? А если ты не вернешься? Что мне тогда делать?

Бен тихо выругался. Они договорились, что он спускается первым, а потом даст сигнал. Полина легко согласилась, но стоило ему скрыться в темноте, как, перетрусив, полезла следом. От испуга она довольно быстро его догнала и успела съездить пару раз ногами по лицу, так что Бен должен был держать темп, чтобы она не поставила ему ботинки на голову.

С фонарями, светящими в разные стороны, следуя поворотам головы, они были видны как два светляка. Бен каялся, что не велел девушке выключить свет. С другой стороны, слезать вслепую неизвестно куда было бы невыносимо.

Землю Бен увидел, лишь когда она оказалась в метре от него. Он спрыгнул и, присев, огляделся, медленно ведя фонарем вкруговую. Ничто не нарушало непроницаемую тьму. Выключенные после окончания рабочего времени лампы не горели.

Наконец спустилась Полина.

— Куда нам сейчас?

Он молча указал путь, опять таки общее направление. Они вскоре уткнулись в стену, куда Бен вбил альпинистский крюк, чтобы найти лестницу на обратном пути, и продолжили двигаться вдоль естественной преграды. Полина все время спрашивала, скоро ли они придут на место.

От страха на нее напала излишняя болтливость, Бен же молчал. По его расчетам они прошли метров пятьдесят, когда свет натолкнулся на неясное препятствие. Бен повел лучом из стороны в сторону, и сердце захолонуло: перед ним предстала белое здание ОПП.

— Как мы попадем внутрь? У нас нет ключа! — прошептала Полина.

— Для начала обследуем его снаружи, если не найдем ничего интересного, у меня есть идея.

Они пошли вдоль ОПП, светя фонарями в окна и пробуя их открыть, но безуспешно.

Вскоре они добрались до тыльной стороны ОПП, где с ней соединялась лифтовая клетка. Обойдя лифт, они оказались перед узким проходом между ОПП и стеной.

— Я туда не полезу! — категорически заявила Полина.

— Хорошо, вернись тем же путем и жди меня с той стороны.

— Я думаю, что нам не надо разделяться. У тебя нет ощущения, что за нами следят?

— Это все нервы. Когда долго находишься в темноте, всегда кажется, что на тебя смотрят и за тобой следят.

— Что ты меня успокаиваешь как девочку! Сначала я ничего не чувствовала, но сейчас явно за нами наблюдают.

— Полина, не накачивая себя. Это совершенно излишне. Мы сейчас быстро все обследуем и, если нам не удастся забраться внутрь, уберемся отсюда, чтобы в следующий раз вернуться с ключами.

— Мы не вернемся!

— Что за упаднические настроения?

— Я сюда больше ни ногой. Он на меня смотрит!

— Хочешь сказать: на нас?

— Нет, именно на меня. Может, его интересуют женщины!

— Кого его? — раздраженно спросил Бен, ему и так было не по себе, а тут еще женщине вздумалось раскачивать лодку, по способности накачать истерику женщине нет равных.

— Давай уйдем, пока еще есть возможность! — она вцепилась ему в руку.

— Полина, это была твоя идея идти ночью. Если мы сейчас уйдем, то все окажется впустую. Как ты после этого будешь выглядеть в моих глазах?

— Живой. Лучше пусть я буду выглядеть полной дурой, но давай выбираться отсюда, Бенчик милый!

Она повисла на нем, не давая ступить и шагу. Ее страх начал легко и непринужденно передаваться Бену, который героем отнюдь не был. Ему тоже стало казаться, что они не одни. Имелась хорошая возможность дать деру и не выглядеть трусом.

— Ты ломаешь мне все планы, так и знай! Пошли! — вроде бы нехотя согласился он.

Они стали возвращаться. Оставив позади темнеющую громаду лифта, они дошли до середины ОПП, когда Бен на удачу закинул «кошку» на крышу. Упав на крышу, «кошка» заскользила и при рывке Бена свалилась к его ногам.

— Не надо, это знак! — почти закричала девушка.

Бена разозлился.

— Заткнись, истеричка! Ты дашь мне хоть что — нибудь сделать? Зачем мы тогда вообще сюда лезли? Ты же знала, что здесь будет темно и мерзко!

— Это что? — она дотронулась до «кошки», и ее руки испачкались в темной жидкости.

Они посветили на руку и на «кошку» двумя фонарями сразу, но толку не было никакого. Было невозможно определить, какого цвета жидкость и вообще, что это. В темноте все кошки серы.

— Наверное, мазут разлили строители. Поэтому зацеп и не сработал.

— Это кровь, Бен. Точно тебе говорю. Она пахнет как кровь.

— Сейчас я назло тебе слазаю наверх, чтобы убедить тебя, что там всего лишь мазут!

Со второго броска крюк встал намертво, что укрепило Бена в его намерениях. К крюку крепился капроновый трос с крупными узлами для удобства лазания. Хоть Бен и не имел навыка, но, держась руками за верхние узлы и упирая ноги в нижние, он довольно споро вкарабкался на крышу. Она была сварной, и вполне было допустимо попробовать сдвинуть пару листов, чтобы попытаться попасть внутрь. Вот только никаких пятен наверху не обнаружилось. Непонятно, в чем тогда выпачкался крюк в первый раз? И на что он угодил?

— Бе — ен! — взвизгнула Полина так неожиданно, что он подпрыгнул.

Девушка висела на веревке, судорожно дергаясь и оскальзываясь.

— Рук — ку!

Он лег плашмя на крышу, свесился с крыши и поймал ее холодную ладонь. Она оказалась потной, норовя выскользнуть, но Бен сжал ее покрепче и втащил девушку наверх.

— Оно там! — в ужасе выпалила Полина.

Бен высунулся над краем крыши и посветил вниз. Стена холода выдвинулась из мрака, и крыша на глазах покрылась паутиной изморози. Нечто ослепительно белое двигалось со стороны лифта. Бен вглядывался до рези в глазах, он видел материализовавшийся кошмар. Совершенно голое существо не выше полуметра ростом подошло к висящему тросу. У него была лысая неестественно большая голова, раза в полтора больше чем у взрослого мужчины. Тонкие костистые руки огромными кистями свисали почти до земли. Ноги наоборот короткие, но массивные. Широкие как у жеребца бедра смыкались с выпуклой задницей, в которой тоже было что-то от крупа лошади. Над ключицей имелся глубокий след, оставленный острым предметом (Бен сразу подумал на "кошку"), но кровь из него не шла.

— Ты кто? Что тебе надо? — свистящим шепотом спросил Бен.

Карлик не ответил, молча вцепился в трос и полез к ним.

— Останови его, Бен! — закричала Полина. — Он убьет нас!

— Я тебя сброшу придурка! — пригрозил Бен и, высунув ногу над краем крыши, помотал перед лицом карлика.

С неожиданной резвостью тот укусил его за ботинок. Бен почувствовал острые зубы даже сквозь толстую подошву, которую и нож не всякий брал. Содрогаясь от омерзения и быстро усиливающейся боли, Бен поспешил пнуть карлика другой ногой.

Ему удалось спихнуть карлика лишь с третьего удара. Он упал совершенно безмолвно, сразу поднялся и пристально уставился на оцепеневших людей.

— Трепет! — прошептал Полина в ужасе.

— Здесь что-то не то. Этого не может быть.

Карлик опять лез, на этот раз, чтобы спихнуть его, Бену понадобилась вся его сила. Он с остервенением пару раз по настоящему врезал уродцу по голове, пока тот не свалился. Стал торопливо вытягивать веревку. Карлик вскочил на ноги и словно щенок подпрыгнул, но конец троса исчез у него прямо перед носом.

— Успокойся, он сюда не залезет! — Бен старался не стучать зубами. — И что за тварь такая?

Не имея возможности добраться до людей, карлик занялся оставленными на земле рюкзаками. Чтобы добраться до содержимого, он разорвал их пополам и высыпал вещи.

С полным безразличием стал все крушить, а запасной трос разорвал. Если он доберется до оставленной лестницы, нам хана, подумал Бен.

— Это сторож! Афинодор нанял какого-то придурка, вот и все! — сказал он больше для успокоения, на самом деле, он не знал, что и думать.

Да и некогда было, надо было выбираться. Он наклонился к девушке и сказал:

— Есть идея. Судя по коротким ногам нашего друга, бегун из него не ахти какой. Мы спустимся в щель между ОПП и стеной и разом кинемся в разные стороны. Так мы его запутаем, он не сможет перекрыть оба пути. Дальше беги, держась стены, по которой мы пришли. Как добежишь до крюка, который я вбил, там и лестница.

— А если он закроет мне выход?

— В таком случае быстро чеши обратно, щель ведь останется свободной. В любом случае я дождусь тебя. На крайний случай у нас есть это, — он помахал заостренным трезубцем «кошки». — Мне не хотелось бы причинять ему вред, но если придется, я справлюсь, будь уверена.

По команде Бена они перебежали на противоположную сторону крыши, и он за руку опустил Полину вниз. Сам спустился, упираясь руками и ногами в близко расположенные стены.

— Беги! — он толкнул растерявшуюся девушку в ту сторону, откуда они пришли, сам кинулся к лифту.

Беспокойство росло с приближением темной громады. Карлик мог, затаившись за углом, наброситься в любой момент. Его мысли прервал крик Полины, переходящий в визг.

— Он здесь! Бен, он здесь!

— Беги сюда! Я тебя защищу! — что есть мочи закричал Бен.

Хоть он уже почти выбрался, но, услышав призыв о помощи, бросился обратно, хоть, в сущности, мог только помешать передвижению девушки. Они встретились где-то на трети пути, и он повлек ее к лифту.

— Где он? Далеко?

— Н-не вижу! — ее трясла такая крупная дрожь, что казалось, сейчас разлетятся зубы.

Бен вытащил девушку к лифту и посветил фонарем в оставленный проем. Он оказался пуст на всем протяжении. У Бена волосы зашевелились, когда он понял, что это значит, но он ничего не успел предпринять.

— Бен, он сзади! — пронзительно закричала девушка.

Бен стремительно обернулся и вовремя. Карлик выходил из-за лифтового столба, белый как покойник. Огромная голова пульсировала. Ноги были кривые, почти в дугу, и когда уродец ступал, издавали шлепки. Шлеп-шлеп.

— Назад! Лезь на крышу! — велел Бен, а сам махнул крюком перед носом уродца.

Тот остановился, следя за маятником и поводя огромной головой из стороны в сторону. Полина стала карабкаться вверх, упираясь ногами в стены, но ноги скользили, обрушивая землю с той стороны, где возвышался естественный склон.

Карлик вдруг цепко схватил крюк рукой. Бен дернул на себя, карлик не отпустил, наоборот, перехватил голой рукой за трос — за тонкий капроновый трос, о который обычный человек порезался бы одним прикосновением, и рванул изо всей силы. Бен едва устоял на ногах.

— Ах, ты так! — он дернул трос кверху, а когда карлик вздернул ручки, пнул его ногой в подбрюшье.

Карлик скорее от неожиданности, нежели от силы удара, выпустил трос и покатился по земле. Воспользовавшись паузой, Бен уперся плечом в задницу попутчицы и вбросил ее на крышу, потом торопливо влез сам. Вслед клацнули зубы, но карлик промахнулся. Уродец попробовал взобраться, используя их же метод, но ноги оказались коротки. Карлик сорвался, постоял, потом побрел куда-то в темноту.

— Может, ушел? — с надеждой спросила Поли.

Заходила ходуном решетка, опоясывающая лифтовый столб: карлик взбирался по ней, просовывая босые ступни в крупные ячейки. И довольно быстро его огромная пульсирующая голова появилась над краем крыши. Люди очнулись от ступора. Бен схватил девушку за руку и увлек в противоположную сторону. В сварных листах, заменявших крышу ОПП, местами зияли ничем не прикрытые дыры, в которые проваливался то Бен, то Полина. Карлик бежал следом, ни разу не споткнувшись.

Только ноги шлепали: шлеп-шлеп. Он быстро сокращал расстояние, хотя все время бежал с одинаковым на вид неспешным темпом. То ли действительно быстрее не мог, то ли потешался над обезумевшими от страха людьми. Бен подозревал второе. С таким врагом легко не справиться, как он сгоряча пообещал девушке. Они добежали до края крыши, с ходу нырнули вниз. Полина треснулась головой о землю. Каска выручила, но фонарь разлетелся вдребезги. Теперь у них оставалась одна лампа на двоих, и они рисковали пробежать мимо оставленного у спуска условного знака.

Бен бежал впереди, щупая стену словно слепой, моля только об дном, чтобы не прозевать крюк. Сзади неустанно раздавалось: шлеп-шлеп. Карлика не было видно, потому что Бен был вынужден светить только вперед, но он не отставал. Неизвестно сколько заняла по времени гонка, Бену показалось, что они пробежали не пятьдесят метров, а все пятьсот. Наконец рука болезненно ткнулась в холодную сталь вбитого костыля. Бен, резко изменив направление, потащил девушку к центру пещеры, к свисающей где-то в темноте лестнице, и она с отчаянным визгом повисла между ним и вцепившимся ей в другую руку карликом.

Бен развернулся и со всем остервенением, на которое оказался способен, огрел уродца ногой. Тот выпустил девушку, Бен спрятал ее за спину и, оказавшись перед карликом, ударил его коленом в лицо. Тот отшатнулся и, ухватившись за брючину, потянул ногу Бена к своим страшным зубам, и тогда он со всего маху огрел его "кошкой".

Раздалось сочное «чпок», и заостренный крюк воткнулся в рахитичную голову.

Карлик рывком выдернул голову, опустился на четвереньки и бросился Бену на ребра.

Сбитый с ног, Бен захрипел от жуткой боли. Карлик имел свинцово тяжелый череп.

Бен поднялся, размахивая крюком над головой. Карлик бросался раз за разом, и каждый раз Бен расчетливо и безжалостно наносил удар. Карлик был весь в дырах, но кровь не шла. Тело его было пористым словно тесто. Неизвестно сколько это продолжалось. Был момент, когда Бен стоял над карликом и молотил без разбора.

Наконец все кончилось. Бен сидел на земле, раскинув ноги, перед трупом уродца.

Из темноты появилась Полина:

— Я не нашла лестницу!

И ужаснулась, увидя результаты побоища.

— Ты весь в крови!

— Ерунда, главное, что мы живы. Сейчас найдем лестницу.

И стал снимать частично уцелевшую рубашку.

— Это ты зачем?

— Его надо забрать! — кивнул он на труп.

— Ты с ума сошел? Тебя же посадят! Ты его убил!

— Нам нужно доказательство! Афинодор утром приберет все следы, и тогда нам никто не поверит!

Он преодолел брезгливость и скатал трупик в рубашку, получился узел. Лестницу, вопреки утверждению Полины, они нашли там, где и оставили. Бен благодарил бога, что девушка с испуга не унеслась в тоннель, и ему не пришлось ее искать.

Полина поднималась первой, из-за тяжелого узла Бен быстро отстал. Он успел подняться наполовину, как вдруг в страшную ношу кто-то вцепился и дернул вниз.

Бен отчаянно пытался удержать груз, но понял, что одновременно скользкую лестницу и узел ему не осилить. Последовавший остервенелый рывок вырвал груз, пальцы разжались, и куль улетел вниз, где к нему устремились размытые белые пятна. Бен поспешил ускориться и вскоре догнал остановившуюся Пол.

— Дома будем отдыхать, милая!

Завершив подъем, они остановились передохнуть. Однако рывки лестницы не прекратились. Волосы зашевелились на голове Бена, когда он понял, что следом за ними очень быстро выбирается какая-то дрянь. Он торопливо отвязал лестницу, и она под тяжестью повисшей твари рухнула вниз. Через пару томительных секунд снизу вернулся шум падения тяжелого тела, после чего наступила тягостная ничем не нарушаемая тишина.