Душа императора

День девяносто седьмой

— Эй, — произнес, наклоняясь, Хурли. — Что это?

Хурли — крепкий боец — прикидывался глупее, чем есть на самом деле. Это помогало ему выигрывать в карты. У него было двое детей — девочки, обе младше пяти лет, но он все равно ходил на сторону с одной из стражниц. В глубине души Хурли мечтал стать плотником, как отец. И он пришел бы в ужас, если бы обнаружил, как много Шай о нем знает.

Хурли подобрал с пола листок бумаги. Кровопечатник только что ушел. Наступило утро девяносто седьмого дня заключения Шай, и она решила привести план в исполнение. Пора выбираться.

Она не успела закончить печать императора. Оставалось совсем немного: одна ночь работы, и все будет готово. В любом случае по плану нужно подождать еще одну ночь.

— Должно быть, дохляк обронил, — сказала, подходя, Йил — напарница Хурли в утренней смене.

— Что это? — спросила Шай из-за стола.

— Письмо, — буркнул Хурли.

Стражники молча читали. Все бойцы во дворце были грамотными. Это требовалось от любого имперского государственного служащего выше второго ранга.

Шай, вся в напряжении, тихонько попивала чай с лимоном, заставляя себя дышать ровно. Она старалась расслабиться, хотя расслабляться ей сейчас хотелось меньше всего. Шай знала содержание письма наизусть, ведь она сама его написала и тайком обронила за спиной кровопечатника, когда тот уходил.

«Брат, — гласило письмо. — Я почти завершил свою задачу и получил столько, что позавидует и Азалек после работы в южных провинциях. Пленница, за которой я присматриваю, вряд ли стоит усилий, но кто я такой, чтобы задавать вопросы, если мне платят такие деньги? Я скоро к тебе вернусь. С гордостью сообщаю, что другая моя задача увенчалась успехом. Я отобрал нескольких умелых воинов и получил надлежащие образцы: волосы, ногти и личные вещи, которых не хватятся. Уверен, очень скоро у нас появятся собственные стражники».

Письмо продолжалось на обеих сторонах листка, чтобы не вызывать подозрений. Шай дополнила его дворцовыми сплетнями, включая те, что ей самой знать не полагалось, но о которых должен быть осведомлен кровопечатник.

Она беспокоилась, что письмо слишком откровенное. Не сочтут ли его стражники явной подделкой?

— Ну и ку-ну-кам, — прошептала Йил, использовав слово на родном языке, которое приблизительно можно было перевести как «человек с анусом вместо рта». — Имперский ку-ну-кам!

По всей видимости, стражники сочли письмо настоящим. Солдатам не просто распознать коварство.

— Можно взглянуть? — попросила Шай.

Хурли протянул листок.

— Это то, о чем я думаю? Он собирал наши… образцы?

— Не обязательно у бойцов, — ответила Шай, прочитав письмо. — Он не уточнил.

— Зачем ему волосы? — спросила Йил. — И ногти?

— Они могут из них такое понаделать. — Хурли снова выругался. — Ты же видела, что он каждый день творит с кровью Шай на двери.

— Вряд ли что у него толком выйдет с волосами и ногтями, — скептически заметила Шай. — Это просто хвастовство. Чтобы его печати сработали, кровь должна быть свежей, собранной не больше дня назад. Он просто красовался перед братом.

— Все равно так нельзя, — сказал Хурли.

— Я бы не стала беспокоиться, — произнесла Шай.

Стражники переглянулись. Через несколько минут их смена закончилась. Хурли и Йил ушли, перешептываясь. Письмо Хурли спрятал в карман. Вряд ли они сильно навредят кровопечатнику. Разве что припугнут.

Все знали, что кровопечатник каждый вечер посещает чайные дома. Шай едва его не пожалела. Она заключила, что когда он получает вести из дома, то приходит вовремя, иногда в хорошем настроении. Когда писем нет — напивается. Этим утром он выглядел грустным, значит, давно не получал письма.

Все, что приключится с кровопечатником вечером, не сделает его день счастливее. Да, Шай едва не пожалела его, но тут же вспомнила про печать на двери и повязку, которую пришлось наложить, чтобы остановить кровь.

Как только стража сменилась, Шай глубоко вздохнула и вновь погрузилась в работу.

Ночью. Сегодня ночью она закончит.