Душа в лунном свете

11

3 декабря после обеда, в канун тринадцатого дня рождения Криспина…

Эмити Онава, некогда Дэйзи Джин Симс, также Фантом «Бродерикса», поставила на стол для десертов тарелку маленьких кексов к чаю. Они вкусные, но не очень сытные.

Собака просит и получает половину кекса, укладывается спать.

Со своими чёрными волосами, неотразимыми голубыми глазами и проницательным взглядом девушка выглядит как цыганка, готовая прочитать чью-то удачу по мерцанию свечки.

— Значит, Криспин Грегорио.

— Меня зовут не так.

— Криспин Хазлетт.

— Это имя, которое использовала моя мать.

— А ты нет?

— Использовал, но сейчас нет.

— Почему нет?

— Я никогда не знал человека, которого звали бы Хазлетт.

— Ну так что — просто Криспин?

— Именно так.

— Путешествуешь налегке, да?

— Одного имени достаточно.

— Итак, Криспин, что ты хочешь завтра на ужин в свой день рождения?

— Всё равно. Не важно.

— Холодильная камера набита под завязку. И перед Рождеством у них целый специальный отдел деликатесов на втором этаже.

— Что угодно. Не имеет значения.

— Всё имеет значение, — не соглашается она.

Он пожимает плечами.

Поднимая голову, Эмити спрашивает:

— У тебя ещё с собой твоя колода карт?

— Та же самая, — подтверждает он. — Приобрёл её ночью, когда мы встретились с Харли.

— Ты всё ещё делаешь с ней то, что обычно делал?

— Только для этого она и нужна.

— Ты уже вытаскивал четыре шестёрки подряд?

— Пока нет.

Она трясёт головой.

— Мальчик, ты странный.

Он говорит, улыбаясь:

— Не только я.

С небольшим количеством денег и восемью золотыми монетами, которые она захватила, когда убежала из дома, где произошло убийство, Эмити много месяцев жила на улицах. Она одевалась грубовато, действовала решительно, и со временем сама стала жёсткой…

В тот год она учится многим вещам, одна из которых — подделывать жизнь. Доступны все виды наркотиков, и поддельным, но качественным удостоверением личности разжиться не сложнее, чем «травкой» или «коксом». Наркотики ей не интересны, но она полна решимости сделать Эмити Онаву такой же реальной, какой Дэйзи Джин Симс была когда-то.

По прошествии времени полиция заключает, что пропавшая Дэйзи, должно быть, умерла, и для Эмити она тоже умерла. Жить в воспоминаниях о прежней жизни — слишком мучительно для того, чтобы это вытерпеть, и опасно. Её случай ясновидения с ножницами иногда возвращается во снах, и она остаётся в убеждении, что любой контакт с родственниками или даже старыми друзьями приведёт к её смерти и их.

После шести месяцев ночёвок в спальном мешке — в парках, подвалах церквей, под мостами — она использует поддельные, но убедительные водительские права и карточку социального страхования, чтобы арендовать крохотную однокомнатную квартиру с кухней вдвое меньше обычного размера и очень маленькой ванной. Ей нужно каждый день принимать душ и надевать свежую одежду, если она хочет найти и сохранить работу.

В этом перевёрнутом вверх дном мире работа — дефицит; и если ты знаешь, как играть с системой, пособие по безработице приносит больше, чем работа. Большинство уличных типов, с которыми она встречалась — мошенники, и их любимая цель — та или иная программа Министерства здравоохранения и социальных служб, откуда они ухитряются получать больше одного денежного потока.

Эмити, однако, сообразительная девочка. Она знает, что зависимость — синоним рабства. Да и, в конце концов, рассчитывать на поддержку дяди Сэма[27] — это как быть уверенным в том, что перейдёшь океан зыбучих песков.

На свою первую работу она тратит три часа в день, моя и шинкуя овощи в точке совместного обслуживания, где подают средиземноморскую еду, а затем три часа обслуживает столики во время обеденных перерывов. Потом получает повышение. Она делает и подаёт салаты, а также занимается другой рутинной кулинарной работой.

Когда она подаёт заявление на работу в открывшемся ресторане «У Элеоноры» в универмаге «Бродерикс», её сразу же принимают. Ей только пятнадцать, но в её удостоверении личности записано, что до восемнадцатого дня рождения остаётся шесть месяцев. После времени, проведённого на улице, она счастлива находиться там и может смотреть кому-нибудь в глаза дольше, чем они могут удерживать её взгляд.

Со временем она приходит к тому, что «Бродерикс» предлагает потенциально больше, чем просто работу. Он может быть также домом, и даже больше того — убежищем.

У каждого сотрудника есть личный ящик с цифровым замком, и в мужской, и в женской раздевалке на первом этаже. Там она держит свою сумочку и, в холодную и суровую погоду, своё пальто, шарф, перчатки, резиновые сапоги. Многие держат в своих ящиках ланчи, но в качестве преимущества работы в «У Элеоноры» Эмити получает свой ланч на кухне по завершению обеденного наплыва бесплатно.

В течение нескольких дней Эмити приносит в свой ящик полный набор принадлежностей. Фен. Несколько футболок и пуловеров. Двое джинсов. Носки, нижнее бельё. Она хранит всё в сложенном виде и скрыто от посторонних глаз — в паре вещевых мешков, так что, когда открывает свой ящик в присутствии других, это всё не выглядит как гардероб.

Каждый день в конце своей смены она делает вид, что уходит, но на самом деле обманывает. Она знает преимущества различных мест в этом огромном здании, где она может спрятаться, пока «Бродерикс» не закроется на ночь, и последний уходящий охранник не установит сигнализацию.

Первые сотрудники — кладовщики, охранники, команда уборщиков и кое-кто из руководства — появляются в 7:30, чтобы приготовиться к открытию в 10:00. Но десять часов перед этим универмаг принадлежит Эмити. Десять часов счастливого уединения и безопасности. По воскресеньям и праздникам, конечно, этот величественный храм к её безмерной радости принадлежит только ей и днём, и ночью.

Как Фантом «Бродерикса», в ночном приглушённом свете первого этажа и при свете фонарика на верхних трёх она может заниматься шопингом часами, если пожелает, примерять маскарадные костюмы и другую одежду, которую она никогда не наденет, чтобы выйти в тот мир, что снаружи, и удовлетворяет любые фантазии, которым потворствует это бескрайнее королевство товаров.

В кабинете главного управляющего на четвёртом этаже находится частная ванная комната, в которой она может принимать душ. Если она протирает затем душевую кабинку шваброй для мытья пола, то она высыхает всего за три часа, и никто не может знать, что она ей пользуется.

В кухне ресторана нет окон, так что она может включать там свет и готовить себе еду. Обычно она ест за рабочим столом главного управляющего и читает в это время книгу.

Она любит проводить время за чтением, как это любила и Дэйзи Джин Симс. В явном вымысле она ощущает частички правды, которые иногда находит в документальной литературе; поэтому в её поисках лучшего понимания мира и смысла жизни она читает те романы, которые повествуют о мире чудес, тёмных и светлых, навеки скрытых от глаз.

Если она вдруг захочет свежих кешью или хорошие шоколадные конфеты, прилавок с орехами и сладостями на первом этаже предлагает их в избытке.

В «Бродериксе» она не берёт ничего, кроме еды, и платит за это тем, что приводит в порядок столы с пуловерами и брюками, а также другой одеждой, которую бросают дневные покупатели, более качественно убирает места, которые собственные обслуживающие бригады магазина убирают не идеально, а также убеждается в том, что «У Элеоноры», в частности, сверкает.

В течение четырнадцати месяцев, которые она провела, в основном, здесь, она использует свою крохотную однокомнатную квартиру в качестве почтового ящика и места для стирки. Выходные у неё по воскресеньям и понедельникам, но она покидает магазин только по вторым выходным. Ночью по понедельникам она спит в своей квартире и жаждет снова оказаться в «Бродериксе».

Она выбрала этот стиль жизни не для того, чтобы сэкономить деньги на аренду, но в надежде снова обрести защиту, которую она познала перед тем, как её семья была жестоко убита. Жизнь на улице закалила её, но она не восстановила чувство стабильности и устойчивости, которое она когда-то ощущала.

Возможно, даже «Бродерикс» не может вернуть ей этот самый драгоценный аспект детства. Но наедине с этими стенами она чувствует себя в большей безопасности, чем где-либо ещё. За исключением тех случаев, когда Криспин наносит визиты, её компания — персонажи книг, а также сообщество манекенов во множестве отделов с одеждой, которые не могли лишить её девственности или убить. В её распоряжении 380 000 квадратных футов жилой площади — несомненно, самый большой дом в мире, — и, чем дольше она живёт здесь без происшествий, тем легче может заставить себя поверить, что это место не просто дом, но также и крепость.

В первый раз Криспин прокрался в «Бродерикс» со своим псом перед закрытием, он не смог бы сделать это безопасно утром без отключения сигнализации, или его бы поймали на обратном пути. Благодаря Эмити Онаве теперь он знает, как входить и выходить едва ли не так же скрытно, как дух девять раз умершей кошки.

Ну, а теперь они друзья почти уже год и, за исключением Харли, они доверяют только друг другу…

Когда они доедали последние маленькие кексы, Эмити говорит:

— Я видела твою мать за чаем с какими-то женщинами примерно две недели назад.

— Что — здесь?

— За этим столом, — говорит она, показывая.

— Я думал, ты работала на кухне.

— Сейчас иногда, если официантка убегает со смены ровно в последнюю минуту своей смены, я беру её столы.

— Что ты думаешь о ней?

— Она даже более красивая, чем на фотографиях. И очень самоуверенная.

— Никогда её больше не обслуживай, — предостерегает Криспин. — Обслуживание кого-либо из них каким-то образом… ну, думаю, это даёт им возможность зацепиться за тебя. Они могут затянуть тебя в дальнейшие более тёмные делишки, как рыбку на крючке.

— Я не думаю, что это так просто. В любом случае, я сомневаюсь, что мне когда-нибудь представится возможность обслужить её. Во всяком случае, не в ближайшее время. Я подслушала её разговор с другими женщинами, с которыми она и твой отчим вылетали в его дом в Рио на следующий день, на долгое время.

— Полагаю, что о своих детях она не упоминала.

— Она сказала, что ты, Харли и Мирабель хорошо проводите время школах-интернатах Лондона.

— Просто отлично, — недовольный, говорит Криспин.

— Ты когда-нибудь встретишься с ней?

— Она тут же убьёт меня.

— Или ты её.

— Я мог бы.

— А сейчас этот «Терон Холл» пустует?

— Несколько людей из персонала останутся там, трое или четверо.

— Но в основном пустует, — настаивает Эмити.

Криспин предпочитает промолчать.

Она напоминает ему:

— Ты мне как-то говорил, что там что-то случилось, что тебе хотелось бы получше понять. Что-то, ради чего тебе нужно вернуться и снова посмотреть.

— Ещё рано.

— Когда?

— Когда карты мне скажут, что это безопасно.

— Ты советовался с ними недавно?

— Нет.

— Боишься?

— Любой бы испугался.

После продолжительной паузы Эмити говорит:

— В отделе игрушек прикольная выставка. Ты должен посмотреть.

Когда Эмити выскальзывает из кабинки, Криспин говорит:

— Имеешь в виду, сейчас?

— Я не знаю, насколько у тебя нагруженное расписание вечером.

Он встаёт, чтобы последовать за ней, и показывает на стену с высокими окнами.

— Смотри. Снег. Так красиво.

С собакой, идущей между ними, они пересекают комнату и стоят перед огромными оконными стёклами.

Первые хлопья большие, как серебряные доллары и выглядят такими мягкими, как подушки. Небеса роняют на город, уходящий в дремоту, покрывала. Кристаллический пух движется по спирали через ночь, через миллионы тусклых ламп ночного освещения, принадлежащего цивилизации, которая всегда находится в одном шаге от уничтожения.