Два наших взгляда. Книга 1

Глава 14

Глава 14

Брат часто подшучивал, что с рвением нашего полковника, нам однажды отсыплют медалек и придется мне их вешать на кружевной лиф платья при очередной годовщине праздника, к принятию которого мы приложили свои лапки. Тогда я засмеялась, отвечая, что не особо волнует меня признание короля. А с платьями ордена не носят — плохой тон, говорят.

А вот сейчас, собираясь на вручение ордена за заслуги перед отечеством, смеяться не хотелось. Со мной пригласили в обязательном порядке брата и маму. Радости им подобное не принесло, но и проявить неуважение они не могли. Они приехали ко мне заранее, отложив все свои дела. Мы собирались поехать в одной карете, чтобы потом не ждать отставших от нашей компании или уставших от веселья попутчиков.

— Ну, бред же! — возмутилась я, представив, как будет выглядеть медалька на груди рядом с декольте. — А если мне еще и булавкой в грудь попадут? Не известно, что у них там с тремором рук или садистскими наклонностями.

Вернувшись в гардероб, я попросила подготовить парадную форму целителей. Тут все и скромно, и прилично. Подвесить эту фигню, то есть медаль, есть куда. Хоть выше, хоть ниже. Даже по центру приличный кусок ткани имеется. Полы сюртука скрывают ягодицы и те места брюк, где ткань слегка облегает.

— Ну вот, совсем другое дело, — сама себе ответила я.

Позвав горничную, я попросила заплести волосы в оригинальную косу. Украшения я не стала надевать, не подходили они к костюму.

— Готова, Эльза? — спросила меня мама, заглянув в комнату.

— Готова. Понять не могу, зачем нас собираются награждать именно сейчас? Чем последние задания сильно отличаются от прошлых поручений?

— Ой, милая, даже не пытайся понять, что творится в голове у власть имущих. Они могут не замечать тебя годами, а потом приставать с расспросами. Меня это бесило всегда. Лучше быть невидимкой, чем оказаться под пристальным вниманием очередного короля, — расправив подаренную мной шаль на плечах, мама покрутилась перед зеркалом, как девчонка.

— Прости. Из-за меня тебя выдернули с работы, да еще и во дворец. Ты же это очень не любишь.

— Не из-за тебя, — мама подошла ко мне и как в детстве, ткнула пальцем в кончик моего носа. — И я буду сегодня гордиться тобой. А прогулять один рабочий день в больнице… Давно ли ты сама мечтала сладко выспаться и никуда не спешить?

— И правда. Это у меня на службе все легко и просто. Отработала скучный день и пошла домой. А в больнице приходилось вкалывать и по две смены подряд.

Спустившись, мы оторвали от накрытого стола оголодавшего Иридена и выдвинулись, чтобы прибыть пораньше. Не хотелось застрять в веренице приглашенных гостей. Сегодня награждали не конкретно наш отряд, а многих военных, отличившихся за несколько лет службы.

Поэтому столы с закусками были накрыты в саду на открытом воздухе, среди фонтанов и скульптур. Чуть в стороне от них располагалось мраморное возвышение, которое использовали для подобных мероприятий. С него короля, как и любого другого выступающего, будет не только видно, но и прекрасно слышно. На нем еще прадедушка Ульроса проводил награждение драконов, принесших победу в войне. Настоящие герои своего времени получали заслуженные почести, а мы награждались за абстрактные хорошие дела для государства. По правилам, я, как призванная служащая, не имеющая военного звания, орден могла получить из рук короля только посмертно. Но это если по правилам…

Гостей расположили отдельно от виновников торжества. Мы, как и положено отрядам, собрались вместе и принялись разговаривать о своем.

— На вторник назначен общий сбор в штабе, — принялся сообщать важные данные полковник. — Возможно, нам дадут новое задание. Будьте готовы. Стандартный набор вещей, еда, инструменты, походные наборы. Эльза, договорись, пожалуйста, о быстрой выдаче наборов первой помощь.

— У нас все есть в моем кабинете. Когда будет известно, куда нас отправляют, я смогу добавить необходимое и без обращения на склад.

— Это замечательно. Я не хочу терять время на сборы. Если кто еще не в курсе, наша целительница с нами последний месяц. Кроме обязанностей по службе, мы должны вернуть ее к дате первого бала сезона, — черный дракон сегодня издевался надо мной. Вернее, забавно выставлял меня, как самую нуждающуюся в балах.

— А может, она останется на еще одну пятилетку? — перевел стрелки на меня Улерень Врай.

Его милая улыбка и просящие глазки могли растопить многие сердца. Но у меня выработался иммунитет.

— Нет, спасибо. Я хочу отдохнуть. Устала я с вами нянькаться. То ногу себе оторвете, то крыло и половину спины. То сразу двое едва не выжгли себе глаза. Вы хоть представляете, как меня задолбало бояться, что у меня не хватит сил вас вытащить? Жизнь, она одна. Я могу исцелять, но не воскрешать.

— И мы ценим твою самоотдачу, — вкрадчиво признался друид.

Он давно не пытался за мной ухаживать. Оценил, как профессионала, позабыв о моем титуле. Гирон Кевер оказался очень интересным собеседником и другом.

— Нет. Я все давно решила. Хочу влиться в мирную жизнь, позабыв о том, что видела за эти годы, а потом подумать о семье. В отличие от вас, в любом возрасте завидных женихов, мое время, как подходящей невесты, ограничено.

Мужчины переглянулись между собой и странно посмотрели на Соринь. Я могу поставить на кон все свое имущество, что они давно прознали, что между мной и полковником не просто противостояние, а нечто, перетекшее в подобие отношений.

Радовало, что свое мнение они держали при себе.

— Значит, ты уйдешь. А кто придет на твое место? — спросил еще один неугомонный красный дракон — виконт Ровень.

— Не знаю. Может, опять король Ульрос кого-нибудь назначит. А если нет, то я смогу посоветовать из бывших коллег и знакомых по академии. Тех, кто застал еще уроки Вальды Девер.

Исходя из специфики, резерв на место в отряде явно будет ограничен. Тут нужны не просто опыт и знания. Нужно подбирать тех, кто не боится экспериментировать. А таких целителей, увы, мало.

— Я буду настаивать на твоей помощи в подборе, — нахмурился Ресталь.

Ему ведь и впредь придется отчитываться за каждое ранение подчиненных и тем более, смерть.

В разговоре наступила пауза. Но не веселое затишье, когда все думают о своем, вспоминая что-то хорошее. А напротив — тяжелая и угнетающая тишина.

Можно было бы заверить их, что я буду заглядывать или мы станем собираться вместе на пикники. Но ведь это не правда. У нас будет абсолютно разная жизнь. Пройдет всего год и общих разговоров без грифа «секретно» останется мало. И чем больше пройдет времени, тем более чужими мы станем друг другу.

Вскоре гордый своими обязанностями слуга оповестил нас о начале вручения медалек и попросил пройти к постаменту.

Король Ульрос не заставил себя долго ждать. Он произнес небольшую речь, суть которой сводилась к тому, что монарх горд, что в рядах его личных отрядов так много достойных мужчин и женщин. Не теряя времени, он принялся вызывать к себе сразу по несколько людей и, не уточняя, за что конкретно награда, вешал на грудь разные красивые висюльки.

Еще со времен папиной службы я ненавидела их. Единственная заслуга этих орденов и медалей в том, что они отнимали у нас отца. Уводили его из семьи ради очередной заслуги перед отечеством. Ими отмечалась веха в год или два, как он отбыл с очередным посольством или пробует воплотить в жизнь новый проект короля. Бывало так, что за год он получал три и более знака отличия. В такие годы мы его практически не видели в родном доме. Мама грустила и старалась заменить нам с Ириденом обоих родителей. У нее это получалось далеко не всегда.

Все медальки отличались лишь по кратким наименованиям: «за смелось», «за отвагу», «за мужество»… Я и не знала, что можно так много выдать похожих характеристик, маскируя простое понятие — за пролитую вами кровь ради нашей страны.

Приглашенные радовались. Каждый раз все хлопали от души, неважно, знали они награждаемых или нет.

— Ты чем-то расстроена? — склонившись к моему уху, едва слышно спросил полковник.

— Ненавижу медальки. Они несут в себе отпечаток боли и лишений, — прошептала в ответ я искренне.

— Почему? — спросил стоящий с другой стороны Улерень.

— У папы их было очень много. Теперь они пылятся в сейфе, в самом дальнем углу. И нам больно их касаться.

— Он совершил великий поступок, — не согласился полковник. — Им нужно гордиться и его медалями тоже.

— А он сам хотел еще парочку детей завести с мамой, — резонно ответила я.

Разговор прервался, так как вызвали двух наших красных драконов. Мы замолчали, пробуя изобразить на лицах радость за них. Еще не представляя, насколько изменится обстановка в следующие тридцать секунд.

Я не знаю, что именно случилось. Не мой это конек — магические отложенные заклинания. Но стоило Ульросу взять в руки одну из медалей, как она изменилась. У всех семерых ребят, вызванных в этот момент к монарху, было лишь десять секунд на действие. Ульроса укрыли трое. Маги набросили защитные купола, коричневый дракон сотворил подобие окопа, куда переместили короля. Четверо же вспорхнули ввысь, унося выхваченную медаль как можно выше.

Первый дракон был обречен. Ведь как только громыхнул взрыв, его разорвало на части. Оставшаяся троица принялась извергать пламя, направляя его в место взрыва и не позволяя опасности с небес достичь людей внизу.

Тут и там началась паника среди слуг, обслуживающих мероприятие, родственников награждаемых и даже среди части военных. Последние перекидывались драконами, готовясь подключаться к собратьям, борющимся с огненной сферой в небе. Друиды и маги накидывали успокаивающие чары и щиты на окружающих.

В толпе плакали дети, пришедшие порадоваться за отца или маму. Всхлипывали женщины…

— Эльза! — дернул меня за руку Соринь, привлекая внимание. — Уходи!

Он произнес это с мольбой в глазах. А я… Печально улыбнувшись, я покачала головой. За кого он меня принимает? Там два моих друга. Полное истощение — это самое мелкое, что им грозит сейчас.

— Нет! Я на службе у короля, который даже собственный дворец обезопасить не может, — резко ответила я и направилась к столам.

Первым делом я нашла слугу и встряхнув его за шкварник, приказала принести лед. Столько, сколько у них сейчас есть. Если прорвется пламя, то место придется охлаждать. Все и сразу мы не сможем исцелить. Нет, так дамы и их слуги будут виски натирать, успокаиваясь прохладой. Всяким лучше, чем видеть, как они бестолково носятся. Вторым моим распоряжением было пригнать сюда дворцовых целителей со всеми запасами экстренных чемоданчиков.

Поорав на командном матерном для ускорения, я прекратила панику у десятка служащих. А потом побежала туда, куда падали опаленные до костей драконы.

Они не допустили ударную волну к нам, но не смогла защитить себя самих.

Кто-то из медиков снял скатерти со столов, а слуги расстелили их на земле. Десяток друидов воды зачаровывали ткань, убирая следы пролившегося соуса, алкоголя и разномастной еды. Когда усыпленных пострадавших перенесли на скатерти, ткань уже была идеально чистой и безопасной для раненых.

— Эти совсем плохи, — произнесла дама в возрасте, указав на наших парней. А затем указала на третьего. — А этот имеет шанс выжить.

— НЕТ! — вскрикнула я, понимая, что она права. Не жильцы. Мы можем выжать себя до последней капли, но не спасем их.

Почти лишившиеся грудных клеток и большей части ребер, без части органов, перед нами лежали умирающие мужчины. Остались целыми лишь спина и задняя часть ног. А все остальное нужно воссоздавать заново. А это слишком долго. Они столько не выдержат.

— Смирись, девочка. Иногда они умирают.

Я понимала, что она произнесла эти слова не специально. Она просто не могла знать, что именно эту фразу мне сказал один из министров, найдя меня плачущей в саду на прощании с отцом.

Но я не хотела быть покорной! Не для этого я столько лет развивала свой дар, работая, как проклятая. Я буду бороться. И я знала один способ, который мог помочь мне спасти ребят или, по крайней мере, попытаться это сделать.

— Кровная привязка! — ответила я ей, уверенно посмотрев на лежащих мужчин. — Она может справиться, если кровь от крови вступит в реакцию

— Они твои родные? — нахмурилась женщина.

— Нет, — покачала я головой. — Но тут есть мои родные мама и брат.

— Шансы слишком маленькие, но есть, — согласилась она. — Где они были, когда ты видела их в последний раз?

— Среди гостей, — я принялась крутить головой, но все вокруг носились, громко кричали, плакали. В такой суматохе сложно найти двух человек.

— Позвольте мне, — ко мне подошел маг.

Он коснулся моего виска, считывая образы мамы и Иридена. Кивнув, он передал картинку еще двум десяткам мужчин, и они побежали их искать.

— Все целители, внимание! — начала руководить всеми одна из целительниц. — Все ваши накопители передайте мне. У нас есть шанс спасти их. И мы будем бороться.

Окружающие распускали волосы, снимали бусины с цепочек, вытаскивали из колец. За несколько минут у нас было несколько сотен бусин, которые мне сложили в холщовый мешочек.

— Что ты хочешь сделать? — спросил меня Ириден.

Его привели к нам первым. Возможно, он помогал где-то недалеко отсюда.

— Я хочу использовать один ритуал. И для него мне нужна родная кровь.

- Используй мою, — бросив взгляд на тела, брат сглотнул и побледнел.

Вид обугленной плоти не особо красивый, а тут присутствовал еще и запах хорошо прожаренного мяса.

— Тогда дай руку, герой, — ответила ему подоспевшая девушка.

Она рассекла запястье брата и обильно полила всех трех умирающих драконов. Они все еще были живы только из-за того, что их сразу погрузили в наркотический сон. Но времени у нас с каждой секундой было все меньше и меньше.

Когда Иридена стало заметно покачивать, девушка залечила его раны и отправила посидеть под деревом.

Когда-то же должен сюда дойти отряд местных целителей?!

— Обряд крови… — прошептала мама, только увидев, что мы начали делать. — Переложите их головой друг к другу, но так, чтобы мы с дочерью встали внутри круга. Так сила не будет утекать зря.

Скинув шаль, она сняла с меня китель, оставив в одной рубашке. Подкатила мои и свои рукава. И взяв нож, начертила руны на наших запястьях.

— Сложите ладони вместе, — скомандовал целитель, и стоило нам выполнить его команду, высыпал туда все бусины. — Мы будем вас подпитывать по очереди. Если готовы, начинайте.

— Великие, спасите мою семью… Моего сына…

— Великие, спасите мою семью, моего брата, — повторили мы с мамой, выплескивая весь свой резерв широким потоком на тех, кого магия по крови Иридена отнесла к нашему роду.

Я ослепла и оглохла. Чувствовала, как запускается регенерация тканей, как отрастают новые органы, печень, желудок, сердце…

Для одного из огоньков все на сердце и кончилось. Умер головной мозг. Магия решила перенаправить потоки на две оставшиеся жизни. Я не знала, кто умер, и посмотреть сейчас не смогла никак. Достроив скелет и кожные покровы живых, мы с мамой, не сговариваясь, достроили тело умершего дракона до первоначального состояния и прекратили обряд.

— Два из трех, — прошептала мама, оседая на скатерть. У нее тряслись руки, кровоточили искусанные губы. — Только два из трех.

— Два из трех возможных трупов, — раздалось совсем рядом. — Герцогиня Ранев, я полагаю, что Вы откажетесь от любой награды, — полу спросил, полу ответил Уольрос. — Но я подумаю, чем можно отплатить вам за вашу работу.

— Для меня не будет большего счастья, чем наконец отдохнуть от высшего света, ваше величество.

Мама в своем репертуаре. Сидит полностью без сил, в окружении пустых бусин. И продолжает говорить, словно на рауте. Мне до такого еще далеко.

Пошатнувшись, я посмотрела глазами на того, кого целители уже укрыли от взглядов. Умер барон Улерень Врайт. Мой старый знакомый, который очень ждал возвращения моей подруги-целительницы. Все спрашивал, как ей понравиться и что подарить столь неординарной личности, покорившей его сердце с одного удара.

— Графиня Кенверская, кажется, я должен вручить вам два ордена теперь.

— Оставьте их себе, ваше величество, — резко ответила я, но заметив, как нахмурился Ульрос, объяснила. — Я не смогла сегодня спасти своего друга. Как вы думаете, ваш отец смог бы смотреть на медаль, полученную за смерть моего отца? К тому же, только общими усилиями мы смогли сделать то, что сделали. У вас будет столько орденов и медалей?

Я указала на тех, кто сейчас сидел вокруг нас: на выжатых досуха целителей, на тех, кто подносил им бутылочки с лекарствами или воду. Без малого пятьдесят человек работали вместе с нами над лечением ребят.

— Улер, — раздалось рядом, и мы увидели подходящего к нам мужчину в черной форме с золотыми обшлагами.

Такую форму носили отряды безопасности внутри дворца. И судя по сходству, мужчина был отцом погибшего красного дракона.

— Жальд… — произнесла мама. — Прости, мой старый друг, я не смогла спасти твоего сына. Она попыталась встать, но ноги у нее подкосились, и гордая герцогиня проползла на коленях к барону Врайту.

— Малерта, как же так?

Спрашивал ли он о том, почему так случилось именно с Улерень или почему именно его ребенок умер, я не знала. Да и не было у меня ответов на подобные вопросы.

— Простите и меня, — я обошла тело красного дракона и опустилась на колени радом с матерью. — Мы обе старались, но не смогли.

— Малышка Эль, — едва растянув губы в улыбке, произнес мужчина. — Ты похожа на него. Ты берешь на себя любую ответственность. Не нужно. Это тебя погубит, как и его.

Он провел рукой по моей щеке, потом поцеловал маму в лоб и прошел к телу сына.

Тех, кого мы вытянули, уже перенесли в более подобающие места. А умершего дракона оставили. Может, не знали куда положить. А может, не было никому дела до того, кто уже мертв. Тут бы живых призвать к порядку.

К нам подошел Ириден и подхватил маму на руки. Он дождался, пока я использую его, как опору и встану сама. Брат приказал мне положить руку на его локоть и вцепиться в него как можно сильнее. И только потом посмотрел на правителя.

— Мы можем покинуть дворец, ваше величество? — чуть склонив голову, спросил брат. — Мои сестра и мама немного устали. Им необходим хороший отдых и тишина.

— Нет. Всех гостей разместят во дворце. Мой личный слуга проводит вас, герцог. До завтрашнего вечера вы мои гости.

— Это значит, что мы обязаны появляться на всех приемах пищи в общем зале, как положено по протоколу? — холодно уточнил Ириден.

Он явно не ожидал отказа в такой ситуации. Ну не нас же подозревать в попытке убийства короля?!

— У вас могут возникнуть с этим проблемы?

— Мои дамы слишком устали. Они обе полностью израсходовали свой резерв, и сейчас все что им требуется — это отдых. Если так необходимо, то я могу быть представителем нашей семьи, но попрошу не тревожить их самих.

— Вы можете отдыхать вместе с ними.

В лице Ульроса проскочила досада. По крайней мере, я ее явно заметила.

— Благодарю, — он склонил голову.

Я чувствовала, как брат хотел что-то добавить, но был награжден мамой чувствительным щипком.

Нас, и правда, проводили в крыло важных гостей правителя. Разместили со всем комфортом и даже прислали целителя. Он проверил мое самочувствие, похвалил мою выносливость и напоил несколькими настойками. По его словам, моя мама в порядке и уже спит. А брат охраняет ее сон.

Сама же я приняла ванную и воспользовалась принесенной исполнительной горничной пижамой.

Спать я хотела, но не могла. Перед глазами прокручивался раз за разом момент смерти друга. Я не почувствовала, кто именно умирал. В тот момент все драконы для меня были Ириденами. Все трое разом. После окончания обряда в картину мира вернулось осознание, что мы не родная кровь, и никогда ей не были. И мои чувства сейчас полностью относились к потерянному навсегда другу.

Не первая смерть моих знакомых. Даже не третий десяток таких смертей у меня уже случался. И каждую я оплакивала подобным плачем сердца. Вскоре все пройдет. Будни укроют своими тревогами самые острые углы, но я буду вспоминать друга. Это неизбежно.

В дверь постучались и сразу вошли. Я лениво перевела взгляд с открытого окна на визитера. Сил возмущаться или удивляться у меня не было. Что-что, а успокоительное у местного целителя убойное.

— Ты не спишь! — возмутился Ресталь.

— И что теперь? Сдашь меня королю? Скажешь, что я не желаю видеть эти рожи, обсуждающие сейчас, как сильно они испугались, ведь случился такой ужас? Они уцелели, и плевать им на тех, кто погиб. На того смельчака, имени которого я так и не узнала. Того, кто взмыл к облакам первым. Плевать на Улереня. Главное, что их семьи не пострадали.

— Прости, — Соринь несмело подошел ко мне и опустился на пол у моих ног. — Я лишь хотел сказать, что ты должна поспать. Ты и так сегодня сотворила чудо.

— Не я одна. Работали все, пусть и не проводниками магии, — пожала я плечами. — А спать я не могу. Вижу его смерть, а это плохой стимул держать глаза закрытыми. Хотя… я ведь и так его вижу.

— Как именно он умер, расскажи.

— Мозг пострадал сильнее, чем мы думали изначально. Правое полушарие запеклось внутри черепа. Если выращивать ткани там, где они не закрыты полностью костями, шанс на успех большой, но в случае мозга — ему просто некуда было выдавить мертвые клетки. А оживить их мы уже не могли. Прошло слишком много времени. Процесс затрачивания сил на него остановила сама магия. Она перенаправилась на оставшихся двоих.

— И вы с мамой вините себя в этой смерти.

— Я пока никого не виню. Я вообще сейчас мало что чувствую. Во мне столько успокоительной настойки, что ничего другого я не чувствую, — я подняла руку с подлокотника и показала Ресталю, как дрожат мои пальцы. — А мама, она знала его отца. Наверное, знала и его совсем ребенком. Она сильная, но не сегодня. Может, завтра сможет идти дальше.

— Завтра будет прощание. В стране объявлен траур по двум героям, погибшим при попытке устроить массовые смерти во дворце.

— Покушались на короля, — напомнила я.

— Да. Но одно дело погибать за мальчишку, которого не все поддерживают. И другое — повернуть ситуацию так, словно фанатики пытались убить гостей короля и уничтожить его верные отряды. Одна смерть или более шестисот, — он изобразил из ладоней чаши весов, которые склоняются в пользу массового убийства.

— Вы пытаетесь выставить их мучениками, спасавшими собственных близких. И близких друзей, — констатировала я.

— Да. Всем сказали, что заклятье должно было сдетонировать, когда начался прием, но как только объект с заклятием унесли слишком далеко, он активировался. Многие видели, как спасали короля, но сам взрыв случился не рядом с Ульросом, а очень высоко в небе. А той взрывной волны хватило бы снести половину дворца.

— Кажется, революционеры сильно просчитались, устраивая взрыв сегодня.

— Надеюсь, что сторонников у них станет меньше после такого.

— Чья медаль была испорчена? Может, это конкретное покушение?

— Нет. Списков награждаемых было всего три. Но медали не именные. Подавали коробки произвольно.

— Понятно, — пожав в очередной раз плечами, я замолчала.

— Я сегодня очень испугался за тебя. Почему ты не ушла? Почему влезла с этой вашей магией крови? — встав, Ресталь зашел за кресло и принялся массировать мои плечи.

— Это моя работа. Ты служишь своей силой, я служу своей. И неважно, лечу я очередное венерическое заболевание или работаю так. У нас с мамой огромные резервы. Мы сможем вытянуть перекачку больших объемов силы. Это у нас в генах. В маминой родне. Ведь именно они придумали этот ритуал. А значит, и шанс у нас был куда выше, чем если бы это сделали другие.

— Было очень страшно видеть, как твое тело светится изнутри. Казалось, вы загоритесь и умрете.

— Нет. Сила — это холодный поток. Как гейзер, что бьет из земли ключом. Она не может сжечь. Только опять растянуть резерв. А еще нас точно не отравят на новое задание в ближайшие дни — я пустая. И у нас некомплект теперь. Домро неделю валяться точно будет. А там до бала очень мало остается.

— Ну и хорошо. Спокойно в столице месяц проведем, — как-то радостно произнес полковник.

Раньше он не был любителем откосить от работы. Вот что с некоторыми страх делает. Ну, ничего. Я скоро буду простой домоседкой. Дома мне точно ничего грозить не будет.