Двадцать один день следователя Леонова

IX

Дома никого не было. Остатки утренней еды были спрятаны в холодильник. Молодец, Вовчик! Леонов взял деньги и снова отправился в банк.

Народу в банке было немного. Майор занял очередь к нужному окну. Перед Леоновым стояла пожилая женщина. Когда подошла ее очередь, она, сдвинув платок, постаралась как можно дальше просунуть свою голову в окошечко.

«Не доверяет», — подумал Леонов и стал через стекло разглядывать кассиршу. Лица ее не было видно, она сидела, склонившись над бумагами. Зато он хорошо смог рассмотреть ее пышную прическу. Она! Об этой прическе говорил Васильев.

Когда девушка подняла голову, что-то спрашивая у посетительницы, майор окончательно убедился, что это была та самая сотрудница. Кооператор достаточно подробно обрисовал ее лицо. Да, она, действительно, была красива. Большие серые глаза без всяких «теней» выделялись на ее удлиненном, но с мягким овалом лице. Яркие, полные губы.

«Неужели она на такое способна? Может, та, что сидит напротив?»

Леонов посмотрел в другую сторону. Вторая кассирша была пожилой, усталой женщиной со строгим, несколько отталкивающим лицом.

«Нет, не похоже. Эта — старая служака. Она не допустит».

— Слушаю вас, — услышал он мягкий голос.

— А… — заволновался майор и полез в карман за деньгами. — Вот, — протянул он свои сбережения.

— Вы что, заводите новую книжку?

— Что вы спросили? — он постарался просунуть голову подальше в окошечко.

— Я спрашиваю: у вас есть сберкнижка или хотите завести новую?

— Новую.

Девушка, приняв деньги, быстро пересчитала их своими тонкими, изящными, как у пианистки, пальцами.

— Шестьдесят, — сказала она, протягивая руку к стопке сберегательных книжек.

— Точно, — майор еще глубже попытался просунуть голову.

— Сломаете, — заметила кассирша.

— Сделаю, еще лучше, — ответил он.

— Не надо. А то придется вызывать милицию.

— Согласен. С ней лучше не связываться, — он выразительно посмотрел на девушку. Эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Она просто их не заметила. Лицо оставалось спокойным.

— Паспорт, — не отрываясь от писанины, автоматически сказала она.

Оформив все, она подала ему сберкнижку.

— Становлюсь вкладчиком, дома деньги держать стало опасно. — Леонов опять выразительно посмотрел на девушку.

— Давно пора понять это, — сказала кассирша. — Мы и раньше об этом говорили, — и она показала на плакат, висевший за ее спиной и призывавший хранить деньги в сберегательной кассе.

— Отличный плакат, — сказал он, — жаль, что не видел его раньше. Только вот как с сохранением тайны вклада?

— Гражданин, да кто на ваши гроши позарится?

— Десятки, — поправил майор.

— Ну, десятки, — передразнила девушка.

— Это вы верно говорите. Были бы тысячи — другое дело. Да, если бы, — он впился в нее глазами, девушка, не мигая, смотрела на странного посетителя, — если бы я их снял и отнес домой, ко мне бы обязательно явились незваные гости.

Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Девушка, не выдержав его взгляда, покраснела и опустила глаза.

— Этого не надо бояться, — сказала она, не поднимая головы, — мы свято соблюдаем тайну.

— Но ее можно… купить!

— Она не продается.

Кассирша уже овладела собой. Глаза ее потеплели, на лице проступил нежный румянец.

— Гражданин, потом будешь любезничать. Задерживаешь, — послышался сзади чей-то недовольный голос.

Майор выпрямился и, не глядя на посетителей, направился к выходу. «Почему она покраснела, — вертелось в голове. — Что, чует кошка, чье мясо съела? Или, может быть… Да нет… А она ничего, симпатичная… Жаль таких… И все же что-то не так».

— Ох, простите! — он столкнулся с мужчиной, тот со злостью крикнул:

— Ты что? Заснул что ли?

Пройдя несколько шагов, майор остановился. Он заставил себя вспомнить лицо девушки, реакцию на его слова. Почему все-таки, когда он напомнил о незваных гостях, она покраснела? Это явный признак волнения. Человек волнуется — значит, виноват. Тем более такая неопытная овечка, как она. Чем больше он вспоминал, тем больше у него возникало подозрений. Он уже хотел было вернуться и зайти к управляющему, но что-то остановило его. Можно спугнуть! Лучше узнать все о ее окружении другим путем. Он заспешил к остановке.

Вдруг в облаке пыли его обогнал пазик. Он остановился в нескольких десятках метров, из него вышли двое: мужчина с ружьем и девушка с большой сумкой. Перейдя дорогу, они направились к какому-то зданию.

— Куда это они?

На здании висела вывеска: «Промстройбанк».

Внезапная догадка осенила Леонова. Он побежал к висевшему на стене телефону-автомату. С трудом дозвонился до больницы. Долго пришлось объяснять, кто ему нужен и зачем. Наконец, получив ответ, он хлопнул себя по лбу: «Идиот! Деньги-то Васильев получал в Промстройбанке! А я готов был уже ее арестовать. Ай-яй-яй! Какие непростительные ошибки. Вот если бы кто узнал… Смеху было бы…»

Он прошел в небольшой палисадник напротив банка и сел на скамейку. Надо было обдумать дальнейшие действия.

В Промстройбанке зал был побольше. Здесь дожидалось несколько человек. Сразу было видно, что эти люди здесь не впервые, знают друг друга, обмениваются накопившимися новостями. На вошедшего не обратили никакого внимания. Дежурный сотрудник, скользнув полусонным взглядом по фигуре Леонова, скрылся в боковой двери. Майор облегченно вздохнул: дежурный не узнал его. Впрочем, он успел отвернуться, сделав вид, что его интересуют люди, стоявшие у окна.

Леонов встал в очередь к левому окну. Здесь кассы были спрятаны за глухими кирпичными стенами с маленькими окошками за толстыми решетками. Все попытки Леонова хоть краешком глаза заглянуть за эту непроницаемую преграду, получить представление о сидевшем по ту сторону человеке оканчивались неудачей.

У цели он оказался неожиданно быстро. Стоявшая перед ним и шелестевшая, как осенняя листва, нейлоновым плащом толстая коротышка с нелепо завитыми волосами загудела, как полуспущенный барабан.

— Как нет? Утром звонили, сказали — будет.

Из-за окошка донесся мелодичный приятный голос:

— Зайдите к управляющему, он вам объяснит.

Женщина дернулась и неожиданно быстро повернулась всем своим могучим торсом, отталкивая липнувших к окну нетерпеливых клиентов.

— Эй, парень, давай, — прикрикнул на Леонова пожилой мужичок, стоявший за ним, — людей держишь!

Так неожиданно майор вышел на «огневую позицию». На него вопросительно смотрели большие выразительные глаза. Их взгляд был по-деловому серьезен. Однако выражение круглого с ямочками лица говорило, что обладательница его способна закатиться смехом от любого меткого словечка. Ее пухлые, красиво очерченные губы подрагивали, готовые сложиться в улыбку.

— Какая организация? — спросила она бархатным грудным голосом.

— Да я, вот, — он протянул ей сберкнижку.

Девушка с удивлением взяла ее, раскрыла.

— Вы не сюда пришли. Вам надо в сберкассу.

— Ох, извините! Пойду туда. Как я мог перепутать, не знаю?!

— Бывает, — девушка ободряюще улыбнулась.

— Скажите, пожалуйста… Только я уж так… доверительно… Хочу спросить…

— Эй, кончай любезничать! У ней муж есть, — послышался сзади голос беспокойного мужичка.

— Слышите, в чем меня обвинили, — Леонов постарался улыбнуться.

— И меня вместе с вами. Но никакого мужа у меня нет, — произнесла она слегка кокетливо.

— Эй! Эй! Давай быстрее, — доносилось сзади.

— Ухожу, — Леонов быстро оглянулся назад. Затем, вновь повернувшись к кассирше, спросил:

— Скажите только, хоть сумма у меня небольшая, но… работники ваши никому не скажут, что получил деньги?

Говорил он это быстро, не сводя глаз с девушки. Выражение ее лица внезапно изменилось, от веселости не осталось и следа, лицо побледнело, стало каким-то жалким.

— Сказать?.. Кому?.. Вы что! — забормотала она несвязно.

— Да хватит болтать! — не унимался за спиной мужичок. — Кассу скоро закроют.

Леонов в последний раз взглянул на смешавшуюся кассиршу и неторопливо отошел в сторонку. Охрана подозрительно покосилась на него. Окошечко, около которого он стоял, внезапно закрылось. Больше ждать было нечего. Леонов вышел на улицу. Закрыв за собой тяжелую дверь, постоял на лестнице. Время двигалось к обеду. Улица наполнилась торопливыми людьми, которые бежали мимо, не обращая внимания на одинокую фигуру майора, маячившую на фоне серых стен. Каждый был занят своими мыслями и заботами, и никому не было дела до чьих-то трудностей. Леонов сделал нерешительный шаг, помедлил какое-то мгновение и зашагал к остановке.

Приехав на службу, он вынул из сейфа новую серую папку и положил перед собой. Машинально достал из внутреннего кармана ручку. Долго смотрел на простую казенную обложку.

«Кто-то очень хорошо знал все действия Васильева. Кто? Члены бригады? Все? Если бы дали людей! С ними было бы нетрудно перебрать каждого! Стоп! А участковый?»

Майор позвонил дежурному.

— Кто у нас ведет район Дворца культуры металлургов?

— Минуту, — донеслось среди треска в трубке. Ждать пришлось долго. Наконец, раздался треск:

— Купряков.

— Я его могу найти?

В трубке опять что-то заскребло, потом пробилось:

— Две недели как в отпуске. Говорят, уехал к родственникам на Украину.

— Н-да, — сказал Леонов и положил трубку. «Что же делать? Как нужны люди! Да что об этом говорить! Заикнись только подполковнику, он опять начнет загибать пальцы, перечисляя их дела. Так что рассчитывай, брат, на самого себя. Кассирша… Тут явно что-то есть. Так изменилась в лице. Даже выдачу прекратила. Неспроста это, неспроста. Тут стоит остановится. Надо прощупать круг знакомых этой красавицы… Что там с Тамарой? Надо позвонить».

Номер больницы оказался занят. Леонов подождал, набрал снова, и вновь раздались частые гудки. Мысли опять побежали по неясному следу. А вывод один: нужна помощь. Леонов обеими руками обхватил голову. Нет, надо идти наверх. Пусть дает людей.

Он отодвинул папку, положил ручку и, заперев дверь, пошел на второй этаж.

В приемной никого не было. Это упрощало дело. Майор решительно постучал в дверь. Не успел он переступить порог, как подполковник замахал руками:

— Не проси. Людей нет. У меня убийствами некому заниматься. Ты знаешь: время отпусков, да и больных добавилось. А сколько уехали на задания и еще не вернулись… Нет, Леша, — и он взялся за телефонную трубку. — Жми на мозги. Единственный выход. А будешь стоять и канючить — еще добавлю. В общежитии поножовщина. Двое в больнице в тяжелом состоянии, гости сбежали… Ищу, кого послать.

Майор молча повернулся и поплелся к себе.

Опять взял в руки серую папку. Сколько человеческих судеб за такими вот корками. Леонов повертел папку в руках и вывел на ней: 12993. Дело заведено, но в папке пока абсолютно пусто. Эксперты на месте ничего не обнаружили. И опять в памяти замелькали лица, встречи, разговоры… Вдруг мелькнуло: кассирша в банке. Да, здесь есть над чем задуматься. Погоди-ка, а может быть, вчера не она дежурила?

Леонов быстро нашел в телефонной книге нужный номер. Ответ разочаровал: нет, сотрудников не меняют, если только по уважительной причине. Майор медленно опустил трубку. С кассирши и решил начинать раскручивать дело.

Встреча с управляющим мало что дала. Были названы отдельные фамилии, в основном, подруги. Был какой-то Виталий, но о нем давно ничего не слышно.

Леонов с головой погрузился в водоворот дел. Замелькали дни.