Двадцать один день следователя Леонова

XXI

Когда Леонов очнулся и открыл глаза, он увидел над собой смуглое, заросшее лицо. Скользнул взглядом вниз. Человек был в белом. Леонов закрыл глаза.

— Жив! — донесся, словно издалека, очень знакомый голос. Только чей, — Леонов никак не мог вспомнить. А голос твердил:

— Жив, курилка, жив!

Да это вроде Муха? Он вновь поднял Беки.

— Михаил Омарович, — сказал он тихо и зашевелился.

— Лежи, лежи, — сказал Мухамедзянов и поднялся. — Как ты себя чувствуешь?

— Слабость.

— Естественно. Но это пройдет. Главное, что выкарабкался. А я уж, признаться, надежду потерял.

— Леша, — позвал дорогой и милый голос.

— Ухожу, ухожу, — заторопился подполковник. К изголовью подсела жена.

— Вот как у нас с тобой: то ты ко мне в больницу, то я к тебе.

— Где Аленка и Вовчик?

Леонов зашевелился.

— Лежи, лежи. Все в порядке. Так и гостят в деревне.

— Ты давно там была?..

— Я туда не ездила.

— И правильно.

Он закрыл глаза. Затылок налился свинцовой тяжестью.

Вечером к нему заглянул Носов.

— Ну, как, колдун? — раздался его сочный жизнерадостный голос. — Я предупреждал…

— Ничего. Обошлось, вроде, — Леонов через силу улыбнулся.

— Вижу. Рад. Ну, ладно. Тут я тебе кое-чего принес.

Носов положил на тумбочку большой полиэтиленовый пакет.

— Ешь и поправляйся. Да, тебе весь отдел привет передавал. И пожелание, чтобы быстрее выздоравливал. Высоко тебя затащили, — сказал он, подходя к окну.

— Не вставал, не знаю. — Леонов глубоко вздохнул.

— Бережет тебя Муха… Нашего у твоих дверей посадил. Ладно, что-то я разболтался. Дел куча. Бегу. Ну, пока! — он помахал рукой и удалился.