Дважды Шутт

Глава 3

— Ну, говорил же я вам, что файлы подделаны? — торжествующе вопросил один из полицейских. — Не может быть, чтобы у вас служили одиннадцать близнецов — при том, что они родом с разных планет. Этот человек ограбил и избил гражданина Ландура. Я очень внимательно просмотрел все голограммы. Кто-то сделал так, что у всех людей — одно лицо. Ну и кто же из них настоящий? — поинтересовался полицейский, ткнув пальцем в сторону монитора, демонстрировавшего физиономии легионеров — прихожан церкви Короля.

— Все не так просто, — покачал головой Шутт. — Дело в том, что тот человек, которому изначально принадлежало это лицо, умер несколько столетий назад.

Господин Такамине вскочил и замахал руками.

— Да вы что?! Вы хотите сказать, что меня грабанул какой-то мертвец? Ну уж это просто наглость высшей…

— Я этого не говорил, — прервал его Шутт и, стараясь успокоить, попробовал продолжить свою мысль. — Я хотел сказать, что…

— Ага! Решили зубы мне заговорить! — воскликнул Такамине. — Хотите сказать, что ежели я не могу узнать этого типчика по голограмме, так, значит, плакали мои денежки?

— Сэр, мой босс вовсе не имел намерений обманом заставить вас отказаться от ваших претензий, — вмешался Бикер. — Дело в том, что все эти легионеры являются членами одной забавной секты.

— Ну, я бы не стал называть ее забавной, сынок, — прозвучал тут голос человека, только что появившегося в кабинете Шутта.

— Вот он! — торжествующе возопил Такамине, развернувшись и ткнув пальцем в сторону преподобного Джордана Айреса. — Вот тот самый мерзавец, что меня ограбил! Арестуйте его!

Полицейские, не скрывая своих намерений, двинулись к капеллану. Тот поднял руки и, защищаясь, проговорил:

— Полегче, полегче, джентльмены! Я ничего плохого не сделал этому человеку и, если на то пошло, могу это доказать. Скажите точно, когда и где случилось происшествие?

— Четыре дня назад, в моем ресторане на Гастингс-стрит, — буркнул Такамине, не спуская с Препа гневного взора. Немного помолчав, он нахмурился и отметил:

— Вот только ты с того дня успел порядком растолстеть.

— Ни грамма не набрал, — гордо вздернул подбородок Преп. — Я постоянно тренируюсь вместе с другими ребятами — держу себя в форме, занимаюсь карате, как Король…

— Король? — недоуменно пискнул Такамине. — К чертям твоего короля! У нас на Ландуре королей нету и не будет!

— Сынок, ты ошибаешься, — покачал пальцем Преп и тут же оседлал любимого конька. — Король непременно воцарится на Ландуре. На самом деле он уже здесь, если присмотреться хорошенько. Каждый истинный последователь…

— Послушайте-ка… — вмешался один из полицейских. — На мой взгляд, это сильно смахивает на подстрекательство. На Ландуре есть свое правительство, и мы ничего менять не собираемся.

— Во-во, подстрекательство, оно самое и есть! — просиял Такамине. — Я как только этого типчика увидел, так сразу и понял: подстрекатель он, и все тут. Волосенки сальные, ухмылочка противная такая…

— Но это был не я — я ведь уже сказал вам об этом, — мягко возразил Преп.

— И я пытаюсь вам то же самое сказать,

— вмешался Шутт. — У нас в роте по меньшей мере одиннадцать легионеров, похожих на этого человека, и кроме того, такую же внешность теперь имеют некоторые из ваших сограждан…

— Несколько десятков, — с уверенностью человека, который знает, о чем говорит, заявил Преп. — И не пройдет много времени, как сотни тысяч людей пожелают последовать за Королем и уподобиться ему.

— Ну все, хватит, наслушался, — буркнул тот полицейский, что обвинил Препа в подстрекательстве. — Мистер, я не знаю, ограбили вы этого человека или нет, но мне придется отвести вас в участок и задать вам кое-какие вопросы.

— Минутку, офицер, — снова вмешался Шутт, который за время непрерывных тяжб с начальством превратился в неплохого юриста, и встал между полицейским и Препом. — Легион всегда готов к сотрудничеству с местными властями, но я не могу позволить, чтобы ротного капеллана взяли под арест в связи с необоснованными обвинениями. Если вы подадите официальную жалобу, то совет по юстиции Легиона определит, имело ли место нарушение местных законов.

— Ну вот, вот, что я вам говорил? — восторжествовал Такамине. — Стоит только попрекнуть кого-то из легионеров в проступке, как все остальные тут же дружными рядами его заслоняют! Ну уж нет! Я напишу губернатору, и вас вышвырнут с нашей планеты! Мой двоюродный брат снабжает деньгами Народную Партию Ландура. Очень большими деньгами!

— Давайте разберемся, — вмешался один из полицейских и озабоченно нахмурился. — Послушайте, господин Такамине. Капитан считает, что мы хотим арестовать невиновного, и даже вы сами, похоже, сомневаетесь в том, что это тот самый парень, что вас ограбил и поколотил. И что же нам…

Полицейский не успел договорить. В компьютерную комнату вошел легионер и гнусаво проговорил:

— Преп, Бабочка бде сказала, что вы тут… ой, здрассьте, капитад. Божно бде бидутку поговорить с Препом, или я зашел де вовребя?

Легионер был одним из новообращенных Церкви Короля, и его сходство с Препом было разительным. На ярлыке, приколотом у него на груди, крупными буквами было написано «Бандюга».

— Как поживаешь, сынок? — приветствовал Бандюгу Преп, а Шутта осенило: «Он тоже не может отличить одного из своих прихожан от другого!» Преп подошел к легионеру и ласково положил руку ему на плечо. — На самом деле ты пришел очень даже вовремя. Офицер, я желаю представить вам первого свидетеля защиты со своей стороны.

Двое полицейских и жалобщик-ресторатор стояли, раззявив рты, и пялились на Препа и Бандюгу. «Пожалуй, из-за этого сходства неприятностей будет больше, чем я думал», — решил Шутт. На этот раз он оказался прав — но не в том смысле, в каком ему показалось.

— Он на меня вообще не реагировал, — капризно проговорила брюнетка. — Я уж чего только не перепробовала, Эрни. Ну прямо робот какой-то!

— Да ладно тебе, Лола, — осклабился ее напарник. — Видать, не так уж ты неотразима.

Ему пришлось пригнуться, дабы избежать пощечины, коей его вознамерилась одарить Лола. Эрни отступил на шаг и шутливо закрылся руками. Это была обычная для этой парочки забава: с тех самых пор, как они стали напарниками, они то и дело обменивались шутливыми поддевками.

— Ну а если он и в самом деле робот? — , после недолгих раздумий вопросил Эрни.

— А я тебе о чем говорю? — подхватила Лола. — Ничего невозможного в этом нет. Ты вот о чем подумай: если Шутт нанял кого-то, чтобы он играл его роль, то где сейчас настоящий Шутт? Мыкается где-то на дикой планете, поросшей Джунглями, где его как нечего делать могут подстрелить аборигены, или торчит здесь, в первоклассном отеле, и прислеживает за своими денежками? Нет, если уж второй Шутт — робот, то он, конечно, не здесь. Ты знаешь, сколько бабок он вбухал в это казино?

— Я знаю, сколько я угрохал, — угрюмо нахмурившись, пробурчал Эрни. — Столько просадил, что можно было бы пару дней кормить самого Шутта и половину его вояк.

— Эти бабки он получает и от тебя, и еще от пары тысяч дуралеев каждый день из года в год, — бросила Лола, расхаживая по номеру из угла в угол. — Итак: настоящий Шутт должен быть здесь, рядом со своими бабками. Но я и подумать не могла, что он устоит против моих чар! Наверное, так бывает, когда мужик — хозяин казино. Весь из себя неприступный.

— А его дворецкий, между прочим, тоже на другой планете сейчас, — заметил Эрни, уселся в кресло перед головизором и взял со столика пульт. — Пишут, будто он главный советник Шутта — его мозг, так сказать. Ну и почему тогда он не здесь?

— Да потому, что Шутт хочет, чтобы все думали, что на самом деле он здесь, а не там, — буркнула Лола, улеглась на кровать и уставилась на экран головизора.

Как правило, в то время, пока это сложное устройство выходило в рабочий режим, показывали рекламу всевозможных услуг, которые предлагало своим гостям казино «Жирный Куш». Сегодня рекламный ролик начался с анонса выступления Ди-Ди Уоткинс в роли попавшей в беду дамочки.

Ди-Ди была облачена в костюмчик столь же трогательный, сколь и соблазнительный. Эрни восторженно присвистнул, а Лола гневно зыркнула на него.

— Жаль, что я не тебя должна похитить! У тебя как гормоны заработают, так мозги отключаются. Вот бы и Шутта так же легко было соблазнить несколькими квадратными дюймами тела! — Ну, я же горячий мужик, в конце концов, и тут уж ничего не поделаешь, — ухмыльнулся Эрни. — А некоторые мужики холодные, как рыба, вот и Шутт такой. Ну а ты кого бы предпочла, бэби?

— Ты уж мне поверь: тебе этого лучше не знать, — огрызнулась Лола, глядя на выступление Ди-Ди. Миниатюрная старлетка распевала: «Где ты, мой рыцарь в сверкающих латах?» и выплясывала в окружении других актеров, наряженных драконами, людоедами и троллями. Зазвучала другая музыкальная тема, и на сцене появился герой в голографических хромированных доспехах. Он проворно разогнал всех злодеев и подхватил Ди-Ди на руки. Та, лучисто улыбаясь, завершила свою песенку.

— Послушай, — проговорила Лола. — Есть идея. Может, что и получится.

— Что получится? — не отрывая глаз от экрана, рассеянно отозвался Эрни.

Лола рывком села и уставилась на Эрни.

— Капитан Шутт — большой любитель оказывать помощь женщинам, попавшим в беду. Если он подумает, что я в опасности, его можно будет заманить куда-нибудь и захватить. Значит, нам надо все обставить так, будто мне грозит опасность, и добиться, чтобы на помощь мне пришел именно он. А теперь угадай, кому мы отведем роль плохого мальчика?

Эрни нахмурился.

— Что-то не нравится мне все это, — заявил он.

— Не нравится? — переспросила Лола и потянулась, словно кошка спросонья. — Мне все равно — нравится тебе это или нет, но уж тебе точно очень не понравится то, что будет, если мы Шутта в самом скором времени не изловим. Те люди, что нас наняли, будут не в восторге. Они оплачивают наше пребывание в «Жирном Куше», а от нашей работы никакого толку. И если у тебя есть идея получше насчет того, как нам изловить нашего маленького принца, то пора бы тебе рассказать мне, как ты намерен это сделать.

Эрни сдвинул брови, но промолчал. Выдержав приличную паузу, Лола довольно кивнула и сказала:

— Отлично. А теперь слушай, что я задумала…

Послушав напарницу несколько минут, Эрни был вынужден признать, что в ее плане что-то есть.

Прозвучал сигнал интеркома. Майор Ястребей устало ответила:

— Да, генерал Блицкриг?

Она уже отнесла генералу кофе и распечатки последних новостей, сделала все прочее, что требовал Блицкриг по утрам. Звонок означал, что у генерала — мыслительная лихорадка, а это было чревато многим для майора Ястребей. Она на всякий случай приготовилась к тому, что теперь ей несколько часов кряду придется терпеливо отговаривать Блицкрига от того, что тот задумал.

— Майор, я хочу просмотреть личные файлы Легиона, — объявил генерал. — Мне нужен капитан или только что получивший звание майор — кто-нибудь из старой гвардии.

Было бы неплохо, чтобы этот офицер был родом из какого-нибудь аристократического семейства и чтобы в плане соблюдения устава был непоколебим. Найдите мне с десяток кандидатов, соберите на них исчерпывающие досье и все распечатайте. Срочно.

— Слушаюсь, сэр, — ответила Ястребей, немного подумала и решила уточнить:

— Вас интересуют только мужчины?

Блицкриг проворчал что-то неразборчивое и ответил:

— Я готов рассмотреть парочку женских кандидатур, если они будут удовлетворять всем высказанным мной требованиям, но думаю, это работа для мужчины. Да, кстати: чем моложе и богаче будут кандидаты, тем лучше.

— Хорошо, сэр, — ответила Ястребей, немного выждала, а когда Блицкриг прервал связь, начала ввод параметров в поисковую систему компьютера, параллельно размышляя о том, что на этот раз замыслил генерал. Сами требования к кандидатам выглядели довольно странно для того, чтобы понять, что на уме у Блицкрига что-то неординарное. Что именно — это Ястребей должна была узнать в самом скором времени.

Майор немного сожалела о том, что сама она этим требованиям не удовлетворяла. Несмотря на то что генерал соблаговолил согласиться рассмотреть и женские кандидатуры, на самом деле нужен ему был, несомненно, мужчина.

Так что Ястребей нечего было и мечтать о том, чтобы куда-нибудь смыться от Блицкрига.

На самом деле майор хорошо понимала, что любые ее мечты о переводе на новое место службы обречены на провал. Даже в том невероятном случае, если бы Блицкриг согласился ее отпустить, против ее перевода выступили бы Другие высокопоставленные начальники, понимая, что, назначив любого другого офицера адъютантом Блицкрига, они тем самым положили бы конец его карьере. Перспектива такого назначения не интересовала ровным счетом никого.

Так что Ястребей смогла бы получить новое место только в случае ухода генерала в отставку, а Блицкриг предпочитал по возможности оттягивать это событие.

Ястребей закончила ввод параметров и на всякий случай еще раз проверила, все ли правильно. Сделала она это потому, что сам генерал наверняка никаких упущений не заметил бы, а вот если бы она все же что-то упустила и замысел Блицкрига пошел прахом, ей бы потом здорово нагорело.

Подобная скрупулезность в отношении Ястребей к порученным заданиям была неотъемлемой частью ее работы. Ей приходилось постоянно сводить к минимуму степень хаоса, который генерал был способен произвести исключительно за счет собственной лени и невнимания к мелочам. Несомненно, Блицкриг даже при этом ухитрялся многое напортить, но Ястребей старалась по возможности препятствовать этому. За пять лет работы бок о бок с генералом майору удалось предотвратить не одну катастрофу, но хватило бы одного просчета для того, чтобы ее карьера сгорела синим пламенем. Стоило Ястребей только подумать о таком варианте развития событий, и она изо всех сил старалась этого не допустить.

Наконец, убедившись в том, что параметры заданы безукоризненно верно, майор запустила программу поиска, а пока компьютер производил его, она открыла другое «окно», дабы проверить состояние своего финансового «портфолио». Рано или поздно и ей предстояло уйти в отставку, и она не желала отправиться следом за генералом в преисподнюю, предварительно не подстраховавшись. У Ястребей имелось некоторое количество акций, вложенных в разные предприятия.

Кое-какие из них в последнее время упрямо не росли в цене.

Майор решила, что их надо бы продать, а вырученные деньги вложить в акции, стоимость которых росла более активно. Ее биржевой брокер как-то раз упомянул о компании, занимавшейся продажей миниатюрных антигравитационных устройств, и сказал о том, что было бы разумно приобрести ее акции, что стало бы выгодным способом краткосрочного капиталовложения. Ястребей внимательно просматривала столбцы цифр, пока компьютер не оповестил ее о том, что поиск информации для генерала закончен. Майор распечатала результаты поиска на принтере (генерал всегда требовал именно распечатки) и понесла в кабинет Блицкрига.

Как правило, после того как генерал получал затребованные сведения, решение он принимал почти сразу. Ястребей порой гадала: уж не считает ли генерал, что компьютер, производя информационный поиск, избавляет его от необходимости хорошенько задуматься — в данном случае над отобранными кандидатурами. Вот и теперь Блицкриг пробежался глазами по распечаткам, прочел по паре фраз о каждом из кандидатов и победно извлек из стопки одно досье.

Весь процесс отбора занял у него не более пяти минут.

— Майор Портач, — довольно проговорил генерал, протянул досье адъютантше и злорадно ухмыльнулся. — Да, это именно тот, кто мне нужен.

— И что вы намереваетесь ему поручить, сэр? — поинтересовалась Ястребей, нервно теребя лист бумаги с досье. Энтузиазм генерала ее несколько смутил. Несомненно, офицер, о котором шла речь, удовлетворял всем высказанным Блицкригом требованиям. Однако Ястребей умела читать между строк — а все досье она внимательно прочитала, прежде чем отнести генералу, — и на ее взгляд, майор Портач отличался завидной способностью вздорить с начальством, Упорно придерживаясь всех пунктов устава Легиона и его традиций, которые в некотором смысле были еще важнее Устава, Портач для своих начальников превратился, грубо говоря, в некое подобие геморроя. Хотя, по мнению Ястребей, в этом он не слишком отличался от других офицеров-мужчин, служивших в рядах Космического Легиона… Майор ждала ответа, и ответ последовал.

— Он отправится на Зенобию, — продолжая ухмыляться, сообщил Блицкриг. — Миссия слишком важна для того, чтобы там всем распоряжался какой-то капитанишка, и уж тем более такой слюнтяй, как Шутник. Портач — прирожденный командир. И уж если есть на свете офицер, способный навести порядок в роте «Омега», так это он. В наши дни, Ястребей, редко встретишь военнослужащего, который был бы так привержен традициям Легиона.

— Это верно, сэр, — согласилась Ястребей. На самом деле она только радовалась тому, что пресловутые традиции Легиона мало-помалу отмирают. Однако говорить об этом Блицкригу, который почитал себя чуть ли не последним оплотом этих самых традиций, конечно же, не стоило. Ястребей нисколько не сомневалась в том, что жгучая ненависть генерала к Шутту объяснялась большей частью именно этим, а не теми сюрпризами, которые капитан то и дело преподносил начальству.

— Подготовить приказ о переводе майора Портача на Ландур, сэр?

Блицкриг в задумчивости поскреб подбородок.

— Нет. Если мы отправим его туда, у Шутника появится запас времени, и он может успеть привыкнуть к присутствию майора. Мы сделаем так, чтобы Портач приступил к исполнению приказа непосредственно на Зенобии. До тех пор об этом никто не должен знать. Нельзя допустить, чтобы кто-то сорвал наш план.

— Хорошо, сэр, — отозвалась Ястребей. Она отлично понимала логику мышления генерала: проще потом извиниться, чем сперва попросить разрешения. Майор нисколько не удивилась тому, что Блицкриг руководствуется такой логикой — ведь этот принцип был одной из древнейших традиций Легиона.

— Большое вам спасибо, сэр, — сказал Шутт и с чувством пожал руку посла Гетцмана. — Я и не смел надеяться на такое задание. Скажу вам откровенно: кое-кто в командовании Легиона противится всему, что могло бы быть расценено как поощрение вверенного мне подразделения. Но должен отметить, вы все очень быстро… провернули.

— Подергал, как говорится, за некоторые ниточки, — улыбнулся посол. — Кроме того, позвольте напомнить вам еще раз, капитан: хотя это назначение и можно рассматривать в некотором смысле как поощрение, имейте в виду — это не синекура. Не исключено, что вашим людям придется участвовать в военных действиях, капитан.

Шутт усмехнулся и сказал как можно более небрежно:

— Ну что ж? Надо вам сказать, посол, для служащих Легиона это обстоятельство нельзя считать откровенно отрицательным. Но быть может, вы могли бы вкратце обрисовать мне ситуацию, в которую нам предстоит окунуться. На самом деле пока мне известно лишь то, что нам предстоит отправиться на главную планету Зенобианской Империи…

— Да-да, — перебил его посол. — Говорят, будто бы зенобианцы пытаются отразить вторжение инопланетян.

Он расстроенно развел руками.

— Понятно, — кивнул Шутт и подпер подбородок кулаком. — И кто же нападает на зенобианцев?

— Признаюсь, я очень хотел бы дать вам исчерпывающий ответ на этот вопрос, но боюсь, не смогу, — покачал головой Гетцман. — Зенобианцы молчат. — Он умолк, выпил немного чаю и посмотрел Шутту прямо в глаза. — У меня такое ощущение, что они… пожалуй, лучше всего будет сказать… они в смятении.

— В смятении? — перепросил Шутт, нахмурился и подставил под подбородок вторую руку, сжатую в кулак. — Не могли бы вы выразиться точнее? Зенобианцы в смятении из-за того, что не могут отразить атаки захватчиков, или из-за того, что им нужна помощь? Из-за чего?

Посол пожал плечами.

— Откровенно говоря — не знаю. На самом деле это только мое впечатление. А кому, как не вам, знать, как это тяжело — распознать эмоции инопланетян. — Посол смущенно улыбнулся, поставил чашку на блюдце и развел руками. — Я столько времени трачу на то, чтобы понять своих дочерей!

Переходный возраст, что поделать…

— Представляю, — сочувственно кивнул Шутт, думая о том, что даже воспитание девочек-подростков легче, чем командование разношерстной ротой. — Однако если все выглядит так, то без надежных данных разведки положение моей роты может оказаться незавидным. Если мы не будем знать, против кого нам предстоит сражаться…

— Я вас очень хорошо понимаю, капитан, — прервал Шутта посол. Он встал и положил руку на плечо капитана. — Поверьте, правительственная разведка трудится не покладая рук.

У нас вовсе нет желания посылать кого-либо в смертельно опасную ловушку. Как только мы узнаем что-либо, достойное внимания, вы будете первым, кого мы об этом оповестим. Даю вам честное слово. А пока постарайтесь подготовиться к чему угодно. Положительно к чему угодно.

Шутт кивнул.

— В таком случае пора начать подготовку, — сказал он и пожал руку посла. — Ведь именно этого от нас ждут, если я верно понимаю?

— Я твердо верю в вас и в ваших людей, капитан, — торжественно заявил посол, вздохнул и добавил:

— Жаль, что не могу с той же уверенностью относиться к вашему начальству.

В конце этой фразы он позволил себе кисло усмехнуться, после чего покинул кабинет Шутта.

Бикер, который все это время сидел, не проронив ни слова, проводил посла взглядом и сказал:

— Вы совершенно уверены в том, босс, что вам непременно нужно вляпаться в эту пакость?

Шутт повернул голову и посмотрел на своего дворецкого.

— Вот как ты, оказывается, это расцениваешь, Бикер.

Шутт всегда учитывал мнение и советы Бикера — но не сказать, чтобы он всегда следовал советам своего дворецкого и позволял его мнению влиять на принятие решений. Если бы он во всем слушался Бикера, он бы, к примеру, никогда не пошел служить в Космический Легион. И все же в тех случаях, когда Бикер чуял неладное, к нему стоило прислушаться.

Бикер забарабанил пальцами по столу.

— Подумайте о том, что нам известно, сэр. Зенобианцы попросили о помощи в связи с некоей внешней угрозой, с которой сами они справиться не в состоянии. Между тем зенобианцы — исключительно опытные воины, как с точки зрения физической выносливости, так и с точки зрения оснащенности военной техникой. Какую же, спрашивается, помощь им способна оказать одна-единственная рота Легиона?

— Такую, какую мы в силах оказать, само собой, — ответил Шутт. — Полагаю, в основном-то от нас ожидают услуг по части тренировок и консультаций по стратегии и тактике. В конце концов, мы направляемся туда в статусе советников, а не для того чтобы непосредственно участвовать в боевых действиях.

Бикер с подчеркнутой серьезностью проговорил:

— Сэр, я искренне надеюсь, что вы не вступали ни в какие переговоры с зенобианцами относительно приобретения там какой-либо недвижимости.

Шутт рассмеялся.

— Этим пускай занимается правительство, Бикер, — сказал он. — При том, что на нашей стороне посол Гетцман, я не очень волнуюсь относительно каких бы то ни было неожиданностей.

— А могли бы и поволноваться, — укоризненно заметил Бикер. — Посол Гетцман многое сделал для нас в то время, когда это было выгодно ему. Теперь ему выгодно отправить нас на Зенобию, но я пока не понимаю, выгодно ли нам туда отправляться. Не сомневаюсь, Джорджу Армстронгу Кастеру отправка в Черные Холмы наверняка показалась подарком судьбы.

— Ах, старина Бикер! — улыбнулся Шутт. — Всегда-то ты сумеешь сказать что-нибудь приятное! Не волнуйся, я сумею о себе позаботиться. Ну а если не сумею, то обо мне сможет позаботиться вся моя рота.

— Вот это, сэр, меня и тревожит сильнее всего, — горестно вздохнул Бикер.

Шоколадный Гарри поглядел на Рвача и печально покачал головой.

— Эх, парень, если бы ты знал хотя бы половину того, что, как тебе кажется, ты знаешь, ты представлял бы собой смертельную опасность.

— Кастер Джордж Армстронг (1839–1876) — американский генерал кавалерии. В Гражданской войне сражался, на стороне северян, — А он уже и так представляет собой смертельную опасность, — заявила, сильно побледнев, Супермалявка. — Ты спроси об этом у любой девицы, кому он свидание назначал.

— Ой, да ко мне девицы в очередь в шеренгу по десять штук выстраиваются, — осклабился Рвач и сделал вид, будто хочет обнять Супермалявку. Та возмущенно отстранилась и показала ему язык. Не обрадованный тем, что его отставили, Рвач обратился к Шоколадному Гарри — сержанту-снабженцу роты. — Но это ты зря, Ш. Г. Слухов я знаю не меньше, чем любой другой в роте. Ты просто не знаешь, с кем я разговаривал, вот и все.

— Все равно, с кем бы ты ни разговаривал, ты бы ни хрена не понял, если бы тебе сказали, к примеру, что дважды два — четыре, — буркнул Шоколадный Гарри. — Ты бы решил, что дважды два — шесть, а уж как бы нам взялся пересказывать, так у тебя уже было бы все пятнадцать, а то и двадцать.

— И все вранье, — подхватил Громила — один из новобранцев, которого прикомандировали к ротному складу, где он и трудился под руководством Шоколадного Гарри. Громила быстро перенял манеру речи сержанта, которая состояла в равных пропорциях из поддевок, бравады и откровенного вранья.

Старательно избрав мишень, поскольку состязаться с Шоколадным Гарри в этой игре было бессмысленно, Рвач вперил взор в Громилу.

— Эй, Громила! Я тебя давно хотел спросить, а чего это тебя так прозвали, а? Может, тебя в детстве громом пришибло?

— Не-а, — без особой обиды осклабился Громила. — Громом пришибает тех, кто ко мне лезет.

— Ну, значит, опасность не грозит никому: к тебе никто не лезет, — заявила Супермалявка с многозначительной усмешкой. — Ну ладно, хватит вам препираться. Я хочу послушать, что думает Гарри насчет того, куда нас посылают и зачем. Что ты разузнал, сержант?

— Я, Малявка, не думаю. Я знаю, — поправил миниатюрную легионершу Шоколадный Гарри. — Нас отправляют на какую-то фронтирную планету, где надо будет усмирять взбунтовавшихся роботов. Они там порядком бед наделали. А посылают именно нас потому, что все знают, что когда дело доходит до усмирения роботов, то тут уж без Шоколадного Гарри не обойтись. Для парня, который так разбирается в гравибайках, какие-то там роботы — это раз плюнуть!

— Впервые слышу про взбунтовавшихся роботов, — заметил Суши и водрузил локти на стол. — Давно ли это началось?

— Старик, просто у меня есть надежные источники информации в отличие от тебя, — донельзя довольный собой, ухмыльнулся Шоколадный Гарри, отхлебнул порядочно пива и сладостно вздохнул. — Мало кто понимает, что на нас, на снабженцах, Легион держится. Ежели бы нас не было, так кое-кто сейчас торчал бы на одном задрипанном астероиде, как последний лох.

— «Лох» — это что будет значить? — осведомился любознательный Клыканини, сощурив глаза под темными очками.

— Это будет значить: «Люди, опасайтесь хохмачей», — ехидно усмехнувшись, расшифровала Супермалявка. Ее напарник плохо разбирался в людском сленге, и она обожала над ним подшучивать. Добродушный волтрон на нее совсем не обижался. Он был не лишен чувства юмора, хотя оно и сильно отличалось от человеческого.

— Не-а, а по-моему, это значит «Лажа особо хреновая», — подключился к игре Рвач.

Клыканини сосредоточенно нахмурился.

— Наверное, Рвач обманывать меня, — заключил он. — Я не знать, что такое «лажа», но я так думать, она не бывать хреновый. Правильно я говорить, Малявка?

— Эй, послушайте, вы хотите узнать, что с нами будет, или нет? — спохватился Шоколадный Гарри, чувствуя, что его слушатели отвлеклись от темы.

— Дребедень насчет взбунтовавшихся роботов мы слушать не будем, — заявил Рвач. — Всякий знает, что робот должен выполнять приказы. У них все микросхемы устроены по законам Азимова, и они все делают, как скажет человек.

— Ага, все так думают, — довольно осклабился Шоколадный Гарри и ухватился за новую мысль. — Те, кто производит роботов, желают, чтобы все так думали, потому что кто же станет покупать такую машину, которая тебя может в одно прекрасное утро кокнуть и забрать себе весь твой дом со всем добром?

— Я бы точно ничего такого покупать не стал, — испуганно проговорил Громила, сраженный наповал логикой своего командира.

— Молодец, Громила, схватываешь на лету, — похвалил подчиненного Гарри и так хлопнул ладонью по столу, что кое у кого из стаканов выплеснулось пиво. — Никто не хочет, чтобы у роботов были такие же мозги, как у них, потому что как только роботы допетрят, что у людей есть все, а у них ничегошеньки нету, так что же им помешает взять над людьми власть?

— Я — не люди, — гордо объявил Клыканини. — И я роботы не бояться.

— Не боишься, потому что никогда не видел взбунтовавшихся роботов, — пояснил сержант-снабженец. — А они, как взбунтуются, всех крушат, кто им ни попадись. Думаешь, им не все равно, сколько у тебя ног? До лампочки!

— И ты уверен, что это все не враки? — недоверчиво, спросил Рвач и, не глядя, рассеянно принялся соскребать ногтем наклейку с пивной бутылки.

— Чистая правда, старик, — заявил Гарри, подняв руку так, словно давал присягу в суде. — Даже Преп сроду такой чистой правды не говорил.

Некоторые из тех, кто слушал Гарри — большей частью новички, плоховато знакомые с замашками снабженца, — стали понимающе кивать и перешептываться. Несмотря на то что они уже пробыли какое-то время в рядах Легиона, новобранцы все же были склонны верить на слово старослужащим, а уж особенно — таким речистым, как Шоколадный Гарри. Из-за этой легковерности новобранцы часто становились объектами непрестанных розыгрышей, на которые Гарри был непревзойденный мастак.

Однако Суши и сам был ветераном роты и тоже за словом в карман лезть не привык.

— Заливаешь ты здорово, Гарри, — ухмыльнулся Суши. — Вот только не возьму в толк, как же это ты собираешься на этом нажиться. Неужто так просто брешешь, чтобы попрактиковаться? Но если мы купимся, братцы, это нам может дорого обойтись. Что у тебя на уме, Гарри? Может, ты решил всучить нам средство для отпугивания роботов или еще что-то в этом роде, а?

— Уж ты-то мог бы мозгами пошевелить, Суши, — старательно изобразил обиду Гарри. — Знаешь ведь, что ничем таким я сроду не торговал. Роботы — они же машины. Их не отпугнешь репеллентом, как каких-нибудь там комаров.

— Это верно, — кивнул Рвач. — Видал я роботов — этих ничем не проймешь. Ну, прямо, знаете, как наш Махатма, когда зациклится на чем-нибудь. Его же нипочем не остановишь.

— Вот-вот, — подхватил Гарри. — Так что репелленты тут не помогут. Но есть одна штука…

— Ну, что я вам говорил! — торжествующе прошептал Суши. Все рассмеялись. Клыканини не сводил глаз с Гарри.

А Гарри продолжал как ни в чем не бывало — словно и не слышал шепота Суши.

— А штука в том, что у роботов зрение — не ахти. Они видят только на определенной частоте. Так что ежели нарядиться в одежду кое-каких цветов — ну, там, во что-нибудь лиловое, скажем, они тебя просто не разглядят, так что можно спокойненько мимо них проскользнуть. А у меня, скажу вам по секрету, припасен кое-какой противороботский камуфляжик…

И он указал на большой контейнер с ярлыком фирмы «Шутт — Пруф» и пометкой «Камуфляж».

— И ты готов продать эти тряпочки по сходной цене всем, кто пожелает подстраховаться, — подсказала Гарри Супермалявка.

— Само собой, — без тени усмешки ответил Гарри. — Ты же понимаешь, как я за всех переживаю. Ну, сама посуди, разве я могу сидеть сложа руки и ждать, пока кого-нибудь из наших укокошит сбрендивший робот? Ну, есть желающие?

— Я пас, — покачал головой Рвач. — Но что-то сдается мне, отбою от желающих у тебя не будет, сержант.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, Рвач, — вздохнул снабженец. — Работа у меня такая — думать наперед. Так что я рад, что додумался до такого, пока беда не грянула.

— Гарри, ты просто гений! — воскликнул Суши и восхищенно покачал головой. — Зуб даю: к тому времени, когда мы будем сматывать удочки с Ландура, половина роты будет щеголять в лиловом камуфляже.

— Надеюсь, больше половины, — ухмыльнулся Гарри. — Я не успокоюсь до тех пор, пока твердо не уверюсь в том, что мы все будем надежно защищены от роботов.

— Честно говоря, Гарри, я так думаю, что это дело не за горами, — хихикнул Суши и указал на Громилу, облаченного в лиловый пуленепробиваемый жилет поверх форменного комбинезона. Громила горделиво вздернул подбородок и Довольно ухмыльнулся. — Да-а-а, Гарри, — восторженно протянул Суши. — Ты не пропадешь!

Судя по самодовольной улыбке Гарри, он и сам в этом нисколько не сомневался.