Двойная игра

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Вставай, вставай, мальчик! Ты что, намерен весь день проваляться в постели? — Громовой голос Уэя-старшего раскатами разносился по «Дубовой аллее». Дейланд колотил латунным наконечником своей палки в дверь спальни Корда. — Мать велела тебе напомнить, что сегодня в школе состоится благотворительный праздник мороженого. Ты должен быть там, чтобы помочь с организацией. Камилла, я правильно сказал? — взревел он. — Камилла?

— Мама говорит: да, правильно, дедушка, — прокричала снизу Холли, выступив в роли герольда.

Ее мать никогда бы себе не позволила настолько повысить голос.

Корд застонал и попытался накрыться подушкой, но его дед продолжал с адским грохотом колотить в дверь. До конца не проснувшись, Корд сел на кровати и взглянул на часы. Восемь. Слишком поздно для жаворонков-Уэев и слишком рано для Корда. Вчера, когда он наконец добрался до кровати, он еще долгое время не мог сомкнуть глаз. Перед тем, как заснуть тревожным сном, он услышал, что огромные напольные часы в холле пробили шесть. Он спал всего два часа.

Будучи все еще на грани сна и яви, он смутно припомнил, что мать действительно что-то говорила о празднике в школе. Школа, объединенная с лечебным центром для неблагополучных детей, располагалась в лесистой местности между Уэйзборо и Экстоном. Камилла на протяжении многих лет входила в попечительский совет школы, занимая то одну, то другую должность. Все Уэи должны были присутствовав па ежегодном празднике, но в тот день присутствие Уатта было особенно важно. Принимая участие в играх, воздвигая сооружения из мороженого, он сможет пообщаться со спонсорами и представителями прессы, которых пришлют освещать это событие. Участвовать в мероприятии смогут только весьма обеспеченные люди.

Голова у Корда трещала. Он обхвати ее руками. Ему казалось, что изнутри кто-то бьет кузнечным молотом, пытаясь пробить череп. Неужели его семья рассчитывает, что он может в таком состоянии ехать в школу, да еще при этом лучиться радостью? Он всегда стремился избежать встреч с представителями общественности Уэйзборо, и сейчас ему этого хотелось как никогда. Безумное напряжение последних двадцати четырех часов было достаточной причиной для неявки на любое общественное мероприятие.

— По-моему, сэр, сегодня я не совсем готов к поездке, — обратился Корд к своему деду. — Я страдаю от…

— Единственное, от чего ты можешь страдать, — это укоры совести, Корд Уэй, — прозвучал из-за двери голос матери.

Он слышал, как снаружи возились с дверной ручкой, как поворачивали в замке ключ. Наконец раздался голос Холли.

— Мама, ты не должна врываться в комнату Корда! — воскликнула она негодующе. — Мама, ради Бога, он взрослый человек. Уважай хоть немного его право на личную жизнь!

— Это мой дом, и я имею право войти в любую комнату, — сказала Камилла хорошо поставленным голосом, в котором при всей его мягкости все же звучал металл. — И если твой брат контрабандой протащил свою подружку в постель, сейчас мы с ней встретимся, не так ли?

— Мама, это непростительно! — закричала Холли.

Как раз перед тем, как дверь распахнулась, Корд успел накинуть на ноги простыню. Секундой позже на пороге возникли Камилла и Холли, сопровождаемые стариком Уэем. Камилла быстро окинула взглядом постель, затем всю комнату, и наконец уставилась на открытую дверь в смежную ванную.

— Мама, я вчера пришел один, — сухо сказал Корд. — Я не понимаю, почему ты думаешь, что я кого-то привел. Я никогда не водил сюда женщин и не собираюсь этого делать теперь.

— Кстати, твое имя никогда раньше не появлялось на первых страницах газет. А вот сегодня утром в «Экстон санди пост» появилась твоя фотография с этой самой Монро и ее ребенком, который якобы потерялся, а потом нашелся. — Камилла даже слегка фыркнула от отвращения. — Я думаю, еженедельник Уэйзборо не преминет откликнуться во вторник собственной версией твоего приключения.

— Где газета?

Если бы Корд не был раздет и не боялся скандализировать мать и сестру, он бы выскочил из кровати.

— Вот она, мальчик. — Старик Уэй, опершись на палку, бросил на кровать несколько газетных листов. — Вот ты, вот отпрыск у тебя на руках, и вот его мамаша, прилипшая к тебе как репей. Дурак ты, Корд! Я сам вижу, что она милашка, но связаться с Монро, а тем более с той, у которой ребенок! Это верх легкомыслия. Завтра она заявит, что ребенок от тебя.

Вспомнив, что он вчера узнал о Рейлин и как эти новости на него подействовали, Корд сначала побледнел, потом покраснел. К счастью, семья этого не заметила. Они на него даже не смотрели. Внимание коллектива сосредоточилось на статье в газете.

— Вчера, когда девочку еще не нашли, я слушала новости по телевизору, — сказала Холли. — Обращение Дэна Кларкстона было тошнотворно. Он предложил взятку за возвращение ребенка.

— Награду, кстати, назначил твой приятель Торп, — небрежно сказал Корд и заметил, что лицо Холли залилось румянцем.

Он вспомнил, с какой яростью Торп обвинял его сестру в том, что она уничтожила его ребенка. Глаза Холли сузились и превратились в две щелки.

— Никогда не произноси эти два слова вместе — Торп и приятель — даже в шутку.

Камилла пришла в ужас.

— Об этом уже рассказали по телевидению?

— Поскольку мама не смотрит телевизор, она ничего не знала о… о происшествии, пока не пришла утренняя газета, — объяснила Холли.

— Корд, я недовольна тобой.

В голосе Камиллы звучало материнское горе. Корд слышал это уже много раз в своей жизни. У него, казалось, был талант вызывать недовольство своей матери.

— Путаться с Монро! Позволить, чтобы об этом писали газеты! Это позор! — рычал старик Дейланд.

— Дедушка, я не путался с Монро. И статья, кстати, посвящена ребенку, а не моему предполагаемому роману.

— Я не понимаю, как ты мог поставить себя в подобное положение, и тем более сейчас, в самый ответственный момент, когда, быть может, решается судьба твоего брата! — Камилла испустила громкий страдальческий вздох. — Если тебя хоть немного волнует карьера твоего брата, ты постараешься все исправить и появишься сегодня в школе. Тебе уже нашли пару. Ты будешь лепить фигуру из мороженого с дочерью Элизы Джеррет Слоэн.

Корд перехватил взгляд Холли. Она тщетно пыталась подавить смешок.

— Пошли, Камилла. Мальчику нужно принять душ и побриться, прежде чем он появится на людях и встретится с восхитительной мисс Джеррет.

Дейланд был вполне удовлетворен приговором, объявленным его внуку.

Он протянул руку Камилле, та оперлась на нее, и они оба вышли из комнаты элегантной походкой королевской семьи, покидающей бал в честь коронации.

Оставшись одни в комнате, Корд и Холли взглянули друг на друга.

— Мама не перестанет нас сватать, пока мы все не переженимся к чертям, — сказала Холли с усмешкой. — Ты и Слоэн Джеррет? Она добра и очаровательна, как сводная сестра Золушки. А что, если она положит на тебя глаз, и…

Корд пожал плечами.

— Не боись. Я смогу отпугнуть любую женщину в Уэйзборо, просто упомянув о моей турбазе в Глетчере. Я тут же перестану считаться выгодной партией, как только они узнают о моем позорном занятии по неподходящему адресу.

— А Эшлин Монро считает тебя неподходящей партией именно потому, что ты живешь в Монтане? — Темные глаза Холли испытующе смотрели на него.

Корд хрипло рассмеялся.

— Нет, совершенно по другим причинам.

— Корд, скажи мне правду. Я уже знаю, что несколько лет назад у тебя был роман с Монро. С Эшлин, не так ли? — Холли расправила невидимую складочку на своем шелковом платье цвета янтаря. — А ее ребенок, тот, который вчера потерялся… Корд, не ты ли отец этой девочки?

— Господи. Холли, вспомни, что сказал дед! Связаться с Монро, да еще с ребенком? А завтра все скажут, что ребенок от тебя. — Корд прокашлялся и попытался избавиться от шума в ушах. — Просто для справки: я никак не связан с Эшлин Монро. И я не являюсь отцом Макси.

Но Холли была непоколебима.

— Если между тобой и Эшлин Монро ничего нет, что же ты делал в зоопарке вместе с ней и ее детьми?

— Хороший вопрос. Жаль, но я и сам не могу ответить. — Язык у Корда был подвешен хорошо. — Кстати, я упомянул о том, что Этан Торп прибыл в полицейский участок в состоянии крайнего праведного негодования.

Холли фыркнула, и лицо ее стало похоже на каменную, лишенную выражения маску.

— Я не хочу разговаривать об Этане Торпе, Корд.

— А вот он говорит о тебе достаточно много, что позволяет заподозрить вас не просто в случайном знакомстве, как ты мне сказала.

— Я оставлю тебя. Собирайся.

Холли направилась к двери.

— Холли, Этан Торп сказал, что ты сделала аборт. — Слова Корда заставили ее на полпути остановиться. — Он, правда, выразился более образно. — Холли вскрикнула и закрыла лицо руками. — Холли, я тебя не осуждаю.

Ее отчаяние было не наигранным. Корд пожалел, что он не одет и не может подойти и успокоить ее. Но, вынужденный оставаться в кровати под простыней, он попытался как-то развеселить сестру.

— Честно говоря, мне не очень хотелось бы, чтобы мой племянник оказался ребенком Торпа. У него, наверное, были бы рога, хвост и желтые глаза, светящиеся в темноте.

Его попытка пошутить не удалась. Глаза Холли наполнились слезами.

— Корд, я не делала аборта, но я знаю, что Этан уверен в обратном. Я… я не хочу его разубеждать.

— Вас с Этаном связывает что-то большее, чем просто случайное знакомство?

Холли кивнула головой и потерянно вздохнула.

— Я встретила его в Колумбусе вскоре после того, как приехала туда. Он был на десять лет старше меня, чертовски умен и интересен. Я влюбилась в него без памяти, он видел это. Я и не думала, что кто-нибудь сможет пробудить во мне такие чувства. Я тогда будто с ума сошла от любви. Совершенно не могла себя контролировать. — Она невидящим взглядом уставилась на ковер. — Это кончилось три года назад, но до сих пор я так его хочу, что… — Ее голос сорвался. Потом она с яростью добавила:

— Я его ненавижу. Ненавижу так сильно, как когда-то любила. Когда я слышу его имя, когда я вижу его… мне хочется сделать ему больно. Хочется его помучить.

Она все не успокаивалась, Корд не знал, что ей и сказать.

— Я видел, что ты натворила в его офисе.

Холли злобно усмехнулась.

— Жаль, ты не видел, что он сделал с моей квартирой перед тем, как я переехала в Атланту. Жаль, ты не знаешь, что он сделал со мной.

Корд был ошеломлен и возмущен.

— Холли, я отомщу ему!

— Нет, Корд, ты не понял. — Холли вспыхнула до корней волос. — Все не так просто. Не буду углубляться в подробности, но у нас были очень сложные отношения, и они меня вполне устраивали.

— Сложные? Холли, как ты могла связаться с…

— Я по нему с ума сходила, если только он сам не сводил меня с ума. — Холли покачала головой. — Это продолжалось пять лет, а когда все закончилось, я думала, что умру. По сравнению с тем периодом, когда я была с Этаном, сейчас я вообще не живу. Теперь все очень размеренно: ни взлетов, ни падений. Это, наверно, лучше, но с Этаном взлеты были так высоки…

— Забудь об этом. — Ему не понравился ее отрешенный взгляд. — С таким человеком, как Торп, падения должны казаться сущим адом.

Холли взяла себя в руки.

— Ты, конечно, прав. Если бы я не забеременела, и… не потеряла ребенка, я, наверное, все еще была бы с ним. Именно из-за ребенка наши отношения прервались, и я уехала в другой город, подальше от Этана.

— Ты была беременна, потеряла ребенка, — повторил Корд мягко. — Мне жаль, Холли. Жаль, что я не знал об этом. Я бы…

— Ни ты, ни кто другой ничего бы не смогли сделать, чтобы уберечь меня от Этана, — сказала Холли, вздохнув. — Я бы не послушала. Я просто не смогла бы. Нас с ним как будто судьба соединила.

— О нет! Давай обойдемся без рассуждений о судьбе.

Холли усмехнулась.

— Я знаю, как ты относишься к судьбе, карме, предназначению… Но в нашем с Этаном случае — Торпы и Уэи…

— Итак, он приехал в Уэйзборо и решил во что бы то ни стало прокатить Уатта на выборах в Конгресс, потому что все еще ужасно сердит на тебя?

Корд пытался заставить ее отказаться от мистики.

— Частично. Но он ненавидел Уэев еще до того, как встретил меня. На самом деле, он специально искал меня в Колумбусе. Он хотел сравнять счет. — Холли глубоко вздохнула. — Этан винит «Уэй коммуникейшнз» и нашу семью в самоубийстве своего младшего брата.

— Что?

— Брат Этана Элиот был обозревателем в газете Уэев в Филадельфии. Он писал исключительно о ресторанном бизнесе. Общительный, очаровательный, веселый молодой человек. Кроме того, он вел на местном телеканале передачу, посвященную кулинарии. Его очень любили в городе, он был своим парнем в любой компании.

— Пока? — с любопытством подсказал Корд.

— Пока он не попался на мошенничестве. Если Элиот давал хороший отзыв о том или ином ресторане, доходы его владельцев сразу резко повышались. И если кто-то из владельцев предлагал Элиоту взятку, он от нее никогда не отказывался. Он редко себя ограничивал, и ему постоянно приходилось оплачивать крупные счета. Мало-помалу он дошел до того, что стал вымогать деньги у владельцев ресторанов, угрожая им в противном случае неблагоприятным отзывом об их заведении. В один прекрасный день владельцы ресторанов устали от этого и пожаловались районному прокурору. Элиота решили поймать с поличным. Когда он в очередной раз потребовал денег, владелец ресторана включил диктофон.

— Ты хочешь сказать, что их разговор записали на пленку? Ох!

Холли кивнула.

— У Элиота были крупные неприятности. Ему грозило длительное тюремное заключение и штраф, исчислявшийся тысячами долларов. К тому же он был по уши в долгах.

— Почему же он не попросил помощи у брата? Почему тот не нашел ему хорошего адвоката? Все знают, что у Этана денег куры не клюют.

— Элиот был слишком горд, чтобы так поступить, или знал, что ему уже ничто и никто не поможет.

— Итак, он покончил с собой, — заключил за нее Корд. — Но при чем тут «Уэй коммуникейшнз»?

— Как только стало известно, чем занимался Элиот, его тут же уволили из газеты. Бывшие коллеги стали всячески избегать любых контактов с ним. Его даже не пустили в офис, чтобы он мог забрать вещи из своего стола. Элиот был очень подавлен тем, что внезапно превратился в парию и испортил себе репутацию. Начальство запретило служащим общаться с ним, и все это было инспирировано Дейландом и Стаффордом. Телевидение последовало их примеру. Стаффорд даже специально поехал в Филадельфию и проследил за тем, чтобы все средства массовой информации окончательно отказались от Элиота. Таким образом они сохраняли свой престиж. Этан считает, что последней каплей, заставившей Элиота переступить черту, стал именно приезд Стаффорда, но наверняка сказать трудно. Записки он не оставил.

— А как именно он покончил с собой?

— Отравился в гараже выхлопными газами. — Глаза Холли еще раз затуманились от слез. — Этан был просто убит. Он души не чаял в младшем брате. Каждый раз, когда он говорил о нем, у него даже выражение лица менялось. Становилось уже не такое циничное и расчетливое. «Элиот всегда умел меня посмешить», — говорил он. Ему нравилось то, что Элиот был так общителен и популярен. Это делало его непохожим на Этана. А их родители… они едва смогли это пережить.

Корд вдруг живо представил себе Макси и Дэйзи в зоопарке. Макси дразнила обезьян, а Дэйзи все смеялась и смеялась, как будто лучшего развлечения не было. Корд вдруг посочувствовал холодному сдержанному Торпу, которому так импонировала живость брата. Он нахмурился.

— Хорошо, ты пожалела Торпа, — сказал он Холли строго. Он не мог позволить себе сочувствовать этому человеку и не хотел, чтобы сочувствовала Холли. — Но, зная о том, что случилось с Элиотом, как ты могла связаться с его братом?

— Этан мне не все рассказал, — быстро ответила Холли. — Он просто сказал, что его младший брат умер, и больше ничего. Я не знала всех обстоятельств, пока не забеременела. — Она с трудом глотнула. — Это произошло случайно, хотя Торп и обвинял меня потом, что я таким образом решила его на себе женить. Не стану отрицать, я хотела выйти за него замуж — мы были вместе пять лет! Конечно, мы сотни раз пытались расстаться, он сотни раз меня обманывал, но я любила его, я хотела, чтобы он на мне женился.

У Корда голова шла кругом. Те страдания, что пришлось пережить его сестре, и не снились ни одной героине мыльной оперы, а он совсем ничего об этом не знал.

— Ты нарочно забеременела, Холли?

— Я не знаю. Может быть, подсознательно я этого хотела. — Ее нижняя губа задрожала. — Предохранение было моей заботой. Этан не хотел себя утруждать. Я была осторожна, но несколько раз отступила от правил. — Она печально покачала головой. — Этан пришел в ярость, когда узнал, что у нас будет ребенок. Тогда он и сказал, будто хотел использовать меня, чтобы отомстить Уэям. Он, якобы, специально познакомился со мной, позволил мне в него влюбиться. Он хотел разбить мое сердце. Он сказал, что моя семья убила его брата, и он никогда не осквернит его память женитьбой на Уэй.

— Тебе, должно быть, пришлось несладко, — тихо сказал Корд.

— Да. Но я тогда ужасно разозлилась. Не могла поверить, что пять лет своей жизни я потратила на человека, который меня не любил. Я сказала Этану, что никогда не рожу от него ребенка, что сделаю аборт. Это была самая страшная из наших ссор. Я ненавидела его, но и любила одновременно. Я хотела иметь ребенка. Если бы родился мальчик, я бы назвала его Элиот.

— Господи, Холли! — простонал Корд.

— Этан больше не звонил мне сам и не отвечал на мои звонки. Я надеялась, что он появится, когда ребенок родится. На четвертом месяце у меня началось кровотечение, и меня увезли в больницу. Это была внематочная беременность. Мне сделали операцию. У меня был мальчик, и он не выжил, — добавила она грустно. — Я почти неделю провела в больнице университета и сохранила все в тайне. Через несколько недель у моей двери появился Этан Торп с огромным букетом цветов и плюшевым медведем в руках.

Холли всхлипнула.

— Он сказал, что много думал и решил, что несправедливо наказывать меня за то, что случилось с его братом. Он по-прежнему ненавидел Уэев, но меня ни в чем не обвинял. Он сказал, что любит меня и хочет на мне жениться. Он хотел стать отцом.

— А ты сообщила ему, что ребенок погиб?

— Он даже не дал мне ничего объяснить. Он тут же обвинил меня в том, что я сделала аборт, как и обещала, и разбушевался. Он сказал, что я убила его ребенка, точно так же, как моя семья раньше убила его брата. Теперь, заявил он, на руках Уэев кровь двух Торнов.

— И поклялся тебе отомстить, — добавил Корд.

— Да. Он хочет испортить Уэям жизнь, и он действительно может это сделать. Чего стоят одни его кооперативы! Социальная структура города действительно изменилась, и все наши друзья и знакомые об этом сожалеют. Я знаю, что они снобы, но разве новшества, введенные Этаном Торпом, пошли городу на пользу?

— Уэи хотя бы понимают, что положение обязывает, и приносят некоторую пользу, — сухо заметил Корд.

— Но не Торп. Это не человек, а какой-то угледобывающий комбайн. Когда я узнала, что он поселялся в Уэйзборо, я нарочно несколько лет старалась не появляться в городе. Этан сделает что угодно, чтобы обидеть, оскорбить или просто разозлить любого Уэя. Я думаю, он наслаждается вендеттой.

— Не похоже, чтобы он собирался сдаться или уехать, — согласился Корд.

— Я не хочу, чтобы он повредил Уатту, — прошептала Холли, — или тебе. Я думаю, все остальные смогут за себя постоять.

— Уатт и я — тоже, — заверил ее Корд. — Холли, ты ведь никогда не вернешься к Торну? Если он снова появится на горизонте, ты ведь больше не вернешься к нему?

— Нет, — решительно сказала она. — Когда мы вместе, с нами обоими творится что-то неладное. Я устала от этого, и мне не важно, что теперь моя жизнь временами кажется скучной и монотонной. Мне, конечно, жаль, что я так и не родила, но Этан и я были бы ужасными родителями. Не волнуйся, Корд. С этим покончено.

Праздник на огромной территории, прилегающей к школе, был в самом разгаре. Там были клоуны, пони, обеды, упакованные в прелестные коробочки, лимонад с мятными соломинками и старомодный духовой оркестр. Гостям раздали соломенные шляпы и зонтики от солнца, чтобы воссоздать атмосферу начала века. И везде были расставлены бесчисленные контейнеры с мороженым и огромные коробки с самыми разными наполнителями — от фруктов до помадки и взбитых сливок, запечатанных в банки с носиками.

Олимпиада «Мороженое» включала в себя соревнования по скоростному поеданию мороженого, лепке из мороженого, рисованию картин мороженым и приготовлению десертов из мороженого. Корд раздавал участникам соревнований их порции. Он был так занят, что у него даже не было времени перекинуться парой слов со Слоэн Джеррет, которая все это время общалась со своими знакомыми, свалив все заботы на Корда.

— Нам нужно восемь упаковок серого мороженого, — раздался около него веселый женский голос. — Мы хотим сделать акулу, правда, Скотти?

Корд поднял глаза от клубничного мороженого и встретился взглядом с синеглазой Кендрой Монро.

— Серое мороженое? — спросил Корд сухо. Кендра держала за руку маленького темноволосого мальчика в белом итонском костюме. Макси и Дэйзи стояли рядом с ней, на них были желтые шорты и белые с розовыми и голубыми маргаритками футболки.

— Привет, дядя Корд! — воскликнула Макси. Она вся сияла от радости. — Смотри, какие у нас маргаритки! — Она показала сначала на свой костюм, потом на костюм сестры. — Дэйзи в маргаритках! — Она рассмеялась своей находчивости.

— Привет!

Корд почувствовал, что его сердце застучало быстрее. Жара, бесконечные наклоны и тяжелые пачки с мороженым были тут ни при чем. Его глаза были неотрывно устремлены на Дэйзи, которая крепко держала Макси за руку.

Он улыбнулся ей. У него было такое чувство, что он видит ее в первый раз. Ее волосы, разрез и форма глаз… они были такие же, как у него. И если это только не игра воображения, лицо Дэйзи, его выражение очень напоминали фотографию Холли, когда она была в том же возрасте. Фотография все еще висела в маленькой гостиной рядом с кухней в «Дубовой аллее».

Корд почувствовал жжение в глазах и ужаснулся. Он попытался успокоиться. Он просто сегодня недоспал.

Дэйзи слегка ему улыбнулась. Ее внутренняя сдержанность не, позволяла ей улыбаться широко, как Макси.

— А какой вкус у серого мороженого? — спросила она. — Розовое — клубничное, коричневое — шоколадное, белое — ванильное, желтое — лимонное, а серое?

— Отвратное! — пошутил Корд. Внутри пульсировала непонятная радость. Дэйзи не дичилась его, улыбалась ему, разговаривала с ним! — У нас нет серого. Вам придется сделать его самостоятельно, смешав несколько цветов. Не ожидал увидеть вас здесь сегодня, — добавил он, переводя взгляд с Дэйзи на Кендру.

Кендра взяла на руки маленького мальчика.

— Это Скотти Кларкстон. Мы приехали вместе с его родителями и Этаном Торпом. Скотти хочет сделать серую акулу, но нам, наверное, придется воспользоваться каким-нибудь другим цветом. Так, Скотти?

Казалось, Скотти вот-вот расплачется.

— Я хочу домой! — хныкал он. — К Марии!

— Мария — его нянька, и он ее очень любит, — объяснила Кендра. — Странно, что прекрасная мать, весь день посвящающая детям, вроде Синди Кларк-стон, нуждается в няньке для ухода за ними. Какая-то тайна, верно? — Она повернулась к мальчику с самой милой улыбкой. — Пойдем, Скотти, мы повеселимся. Мы сделаем радужную акулу и выиграем приз. Давайте, Корд, — добавила она, — нам нужно по три упаковки мороженого каждого цвета.

— Можно я ему помогу? — спросила Макси.

— Конечно, иди сюда, — пригласил ее Корд. Макси пошла к нему за стол. Дэйзи держала ее за руку, как будто ее приклеили к сестре. Корд дал Макси металлический совок. — Хочешь помочь, Дэйзи?

Дэйзи кивнула.

— Кендра возится со Скотти, — серьезно сказала она.

Корд посмотрел на Кендру, стоявшую с другой стороны стола, и увидел, что Скотти все еще у нее на руках. Она что-то ему говорила, а он слушал, кивая головой. Его губы дрожали, как будто он собирался заплакать.

— Скотти не хотел идти сюда, а мама и папа его заставили. — Большие темные глаза Дэйзи расширились от сочувствия к мальчику. — Он плакал и кричал. Они тоже кричали и сказали, что оставят его одного в машине. Тогда Кендра сказала, что возьмет его с нами.

— Кендра очень добрая, — сказал Корд. Он вспомнил, что Синди и Дэн поминали своего Скотти бесчисленное количество раз в каждом разговоре. А теперь вот скандал в благородном семействе, и Скотти брошен на попечение Кендры Монро. Он прищурил глаза и оглядел поляну. Синди и Дэн были вдалеке от них. Они обрабатывали толпу. — Ваша мама тут? — спросил он девочек безразличным тоном.

— Да, она с мистером Торпом, — сказала Макси. — Мы ехали в его машине и, представляешь, заехали в «Макдональд» пообедать. Там были эти маленькие Барби, и мистер Торп нам их купил.

— Мистер Торп хочет повести нас в зоопарк, — сказала Дэйзи, слегка поежившись. Может быть, просто оттого, что прислонилась к контейнеру с мороженым, а может, по другой причине. — Я не хочу туда снова, — сказала она.

— А я хочу! — пропела Макси. — В зоопарке здорово!

Корд глазами встретился с Дэйзи. Между ними была телепатическая связь, хотя сам он не верил в телепатию. Он знал, и она тоже знала, что ноги их не будет в зоопарке, пока не забудется вчерашний страх. А что, если Торп настоит? Возьмет ли Эшлин туда детей? Они были здесь сегодня по его приглашению, не так ли?

Корда захлестнули волны ярости, они бушевали в нем, а вокруг щебетали детские голоса. Перед его глазами было странное сияние, которое делало контуры всех предметов размытыми. Зато в мыслях была ясность. Как будто он сложил воедино все части головоломки и теперь видел полную картину.

Мистер Торп подарил Макси и Дэйзи маленьких кукол, которых не подарил им Корд. Мистер Торп хотел отвести детей в зоопарк, где они только что пережили кошмарный день.

Корд уставился на Дэйзи. Теперь сомнении не было. Дэйзи была его дочерью. Конечно, он будет толькр рад получить этому подтверждение, но в этот момент ему открылась истина. Дэйзи была из рода Уэев, и Этан Торп это знал. И использовал свои знания против Корда. Что за прекрасная месть — заставить ребенка невзлюбить своего отца!

Он подумал и о более страшных истинах. Дэйзи была ребенком, но что если Торп решил мстить и ей? Хотел ли он разрушить и ее жизнь?

Этой возможности следовало опасаться. Этан не погнушался ради мести пять лет разыгрывать любовь к Холли и наконец так глубоко ее ранил, что спустя столько времени она все еще оставалась одна. Она была неспособна никого полюбить, никому поверить. Он вмешался в предвыборную кампанию. Он был готов истратить целое состояние, чтобы перестроить город, в котором жило большинство членов семьи. К тому же Этан Торп был боссом Эшлин, и та к нему привязалась.

— Привет, Уатт! — Корда вывел из задумчивости голос Кендры.

Уатт присоединился к ним. Он улыбнулся Корду, потом посмотрел на Кендру.

— Привет, Кендра.

— Дэйзи, Макси, это дядя Уатт, — представила его Кендра. — Он приходил прошлой ночью, но вы спали, и, конечно, его не видели. Но он вас хорошо запомнил.

— Я на всю жизнь запомню прошедшую ночь, — сказал Уатт, придвигаясь поближе к ней.

— Я тоже. Ты что, носишь только пиджаки? — игриво поддразнивала его Кендра.

Она протянула руку и дернула его за галстук. На ней были обтягивающие джинсы и блузка, завязанная узлом выше талии, так что живот оставался открытым.

— С тех пор как стал кандидатом, — тоскливо ответил Уатт.

— Мы тебя вытащим из этого пиджака! — вскричала Кендра. — И чем раньше это произойдет, тем лучше. Так, снимай его, развяжи галстук, расстегни верхнюю пуговку, закатай рукава и начинай нам помогать!

К удивлению Корда, Уатт беспрекословно выполнил указания Кендры.

— Я сэкономлю на счетах за химчистку, — сказал Уатт, робко взглянув на своего брата.

— Да, тебя, помнится, всегда заботила дороговизна этой процедуры, — сухо сказал Корд.

Он видел, что глаза его брата горят желанием, когда он смотрит на Кендру. Двух мнений на этот счет быть не могло. Слишком ласково он с ней разговаривал.

— Уатт, познакомься со Скотти Кларкстоном, — небрежно сказала Кендра. Глаза Уатта округлились.

— Кендра! — Теперь он был действительно встревожен.

— В следующий раз, когда мы пойдем в зоопарк, я хочу посмотреть на тигров и панду, — провозгласила Макси. — Мистер Торп обещал. Он сказал, что заставит их выйти и поздороваться со мной. Он говорит, что животные его слушаются.

Снова Корд и Дэйзи обменялись взглядами.

— Звери в зоопарке ничуть не слушаются мистера Торпа, но Макси ему верит, — прошептала Дэйзи.

Корд внезапно почувствовал гордость за свою маленькую дочь, которая ничего не принимала на веру.

— Ты права, не всему, что говорят взрослые, можно верить, — пробормотал он. — Дети часто верят, и совершенно напрасно.

Дэйзи кивнула. Она соглашалась.

— Я верю только маме и моей учительнице. — Корд надеялся, что в один прекрасный день он тоже окажется в этом священном списке, и сам удивился тому, как ему этого хотелось. Чувствуя в нем союзника, Дэйзи не сводила с него глаз. — Я не хочу, чтобы мистер Торп водил Макси в зоопарк. Она может снова потеряться. И я тоже туда не пойду. Пока мне не исполнится десять лет.

— Не бойся, Дэйзи, — сказал Корд. Он осмелился протянуть руку и погладить Дэйзи по голове. Ее темные волосы были мягкими и шелковистыми. — Тебе не надо ходить в зоопарк, даже когда ты станешь бабушкой, если тебе этого не хочется.

Он хотел ее защитить. В нем взыграли родительские чувства. Никто не обидит эту малышку. Его дочь!

Корд бросил лопатку в контейнер с фисташковым мороженым.

— Уатт, замени меня ненадолго.

Не дав брату времени на раздумья, он ушел. Он хотел найти Эшлин Монро, мать своего ребенка.