Двойные листочки

Пожав удивлённой и молчаливой Яне руку, Софья Николаевна перевела взгляд на директрису и обратилась к ней совсем другим тоном.

— Елена Викторовна, и вам добрый день, скажите, пожалуйста, почему открытый урок проводится без предупреждения и без присутствия родительского комитета?

— Почему это тебя вдруг заволновал родительский комитет этого класса? — раздражённо вклинился старший Певцов.

Софья перевела на него взгляд, и брови её поползли вверх.

— О, Сергей Борисович, бедолага, ты ничего не знаешь. Может, тебе действительно стоит присесть. — Она растянула губы в усмешке. — Меня волнует родительский комитет этого класса, потому что с этого года комитет здесь я.

Софья рассмеялась, глядя на застывшего Певцова.

— Неужели твой сын тебе не сказал, что моя Викуля учится с ним в классе?

Софья кивнула на Вику, и Сергей Борисович перевёл взгляд сначала на неё, а потом на сына, который стоял возле своей парты и, похоже, уже жалел, что не ушёл сразу.

— Ну-ну, Сергей Борисович, не сердись на Петю, он не виноват. Если бы ты вместо своих бумажек заглядывал в родительский чат, ты бы и сам всё знал.

— Тебя не касается, куда и как я заглядываю, — рыкнул Певцов, глядя ей в глаза.

Викина мама кивнула.

— Верно. Но меня напрямую касается всё, что происходит в этом классе. Поэтому я повторяю свой вопрос. — Она снова повернулась к директору. — На каком основании вы проводите открытый урок по требованию родителя? Ну а тебе, уважаемый родитель. — Теперь она смотрела на Петиного отца. — Тебе что, заняться больше нечем, кроме как мешать очаровательной Яне Сергеевне делать свою работу? Я не успела на открытый урок, но уверена, что учителя проходят строжайший отбор, прежде, чем получить тут место. Не так ли? — последний вопрос был снова адресован директрисе.

— Совершенно верно, — ответила та, явно не ожидая, что дело примет такой поворот.

— Тогда не тебе, Сергей Борисович, собирать своих друзей среди родителей и врываться к учителям на уроки. А вы, Елена Викторовна, не должны так легко идти на поводу у недовольных родителей. Мы можем подумать, что директорская рука уже недостаточно твёрдо управляет, и вынести на обсуждение вопрос о проверках компетенции некоторых сотрудников…

— Вы мне угрожаете? — спросила директриса, пытаясь сохранить лицо.

— Ни в коем случае. Просто раз уж вы начали проверять учителей, я готова поучаствовать и проверить… кого-нибудь ещё.

— В этом нет необходимости, — сухо ответила директриса. — Каждый находящийся здесь сотрудник имеет все необходимые квалификации и разрешения.

— Отлично! Именно это мы с Сергеем Борисовичем и хотели услышать, правда? — Софья наградила Петиного отца счастливой улыбкой. — К Яне Сергеевне вопросов больше нет, я полагаю?

Певцов кратко мотнул головой, не глядя ни на кого конкретно.

— Никаких вопросов и не было, — криво улыбнулась директриса. — Мы просто хотели убедиться, что одиннадцатый класс владеет программой по литературе. Ничего необычного, рядовая проверка.

— Надеюсь, уровень знаний одиннадцатого класса по литературе вас устроил, — ответила Яна с лёгким раздражением в голосе, обращаясь не к директору, а к Петиному отцу.

Тот пренебрежительно хмыкнул.

— Экзамены покажут.

— Верно. Покажут. — Яна кивнула с явным вызовом.

Директриса фальшиво бодрым голосом сказала:

— Теперь, пожалуй, нам стоит вернуться к делам, тем более, что скоро звонок, и у Яны Сергеевны следующий класс под дверями. Спасибо за урок, всё прошло прекрасно, — обратилась она к Яне и пошла к выходу из класса.

— Всего доброго, Елена Викторовна! — Улыбнулась ей Софья. — Было приятно с вами повидаться.

Директриса кивнула всем собравшимся и вышла из кабинета.

— Что за концерты ты тут устраиваешь? — прошипел отец Пети, снова обращаясь к Софье.

— Никаких концертов, Сергей Борисович, я просто, как и ты, забежала лично познакомиться с нашим замечательным учителем русского и литературы. Судя по аплодисментам в конце урока, которые я услышала за дверью, Яна Сергеевна своё дело знает. Так что не надо трать ни своё, ни чужое время. Возвращайся в свой склеп и дай детям спокойно учиться. Иначе я подумаю, что у тебя слишком много свободного времени и помогу тебе его занять, давно в суде не виделись.

Софья поправила причёску. Сергей Борисович скривился и ответил:

— Я тебя не боюсь. Хочешь судиться, будем судиться. Не в первый раз.

— О, и не в последний, дорогой Сергей Борисович. И не в последний, — сказала Викина мама. Отец Пети не нашёлся с ответом и, ни с кем не попрощавшись, развернулся и вылетел за дверь.

Софья рассмеялась, качая головой.

— Ну а ты, наверное, Пётр? — неожиданно обратилась она к Пете, который так и продолжал тупо стоять. На вопрос он молча кивнул. Взгляд Викиной мамы потеплел, и она задумчиво сказала: — Да, конечно же, ты Петя. Ты очень похож на Оксану.

— Вы… знали маму? — удивлённо спросил Петя.

— Конечно, знала. Твой папа тебе не говорил? Мы же работали все вместе.

Петя покачал головой.

— Нет. Я не знал.

Викина мама мягко улыбнулась и кивнула.

— Да, твоя мама была отличным юристом. Гораздо лучше, чем я. И она была очень хорошим человеком, я до сих пор не встречала никого добрее. — Софья внимательно смотрела на Петю, будто пытаясь увидеть в нём его маму. Затем она с лёгкой печалью добавила: — Мы все её обожали.

Петя одновременно улыбнулся и нахмурился, как будто ему стало больно. Он посмотрел Софье в глаза, и она, кажется, поняла, что означал этот взгляд.

— Ты, должно быть, думал, что я злобная и ужасная. Что ж, не обольщайся, я бываю и такой. Но ты не обязан меня ненавидеть, как отец. У нас с ним… свои счёты. Вы за нас платить не должны.

Вика подошла к маме:

— Спасибо, что приехала.

— Пожалуйста. — Софья повернулась к Яне. — Я почти уверена, что наш домашний Кощей больше вас не потревожит, но если что, я всегда рядом. Если вам что-то будет нужно, любая помощь, дайте знать через Вику, всё решим, всё сделаем! — Кивнув на прощание Яне, она повернулась к Вике. — Пойдём, проводишь меня.

И Вольские вышли из кабинета. Петя резко вдохнул и тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли.

— Никогда не слышал, чтобы с отцом так разговаривали. Неудивительно, что он слышать не может про Софью Вольскую. Викина мама… — Петя слегка замялся, а потом добавил с тихим смешком: — Дочка вся в неё.

Яна и Ваня тоже обменялись улыбками. Петя перевёл взгляд на Яну и улыбнулся.

— А вы как? Не сильно испугались? Как вам наши красавчики?

Яна оживилась:

— Ох, я и испугаться особо не успела, они пришли за десять минут до звонка. А вы были просто великолепны! — с жаром добавила она.

— Нет, это вы были великолепны, — сказал Ваня, и Петя согласно кивнул.

— Да, классный был урок. Впрочем, как и всегда, — лукаво сказал Петя с лёгким поклоном. — А Низовцев в конце — ну просто Шекспир!

Ваня приподнял уголок губ.

— Цитата была из Лермонтова.

Яна с Петей фыркнули.

— Да, милый Ванечка, я согласна с Петей, это было красиво. Вы ещё и поаплодировали. — Яна рассмеялась. — Никогда мне ещё не аплодировали в конце урока.

— У вас всё впереди, Яна Сергеевна. — Петя улыбнулся ей. — Мне жаль, что отец доставил вам неудобства, но зато теперь вас долго никто не потревожит.

Тут раздался звонок, и парни подхватили рюкзаки.

— До встречи на седьмом, Яна Сергеевна! Вы сегодня героиня! — на ходу крикнул ей Певцов, шагая за дверь.

Ваня последовал за ним, обернулся на пороге, и они с Яной обменялись кивками и улыбками.

ПЕТЯ

Петя стоял в коридоре, прислонившись к стене, и поигрывал палочками в ожидании звонка на седьмой урок. Он весь день не мог выкинуть из головы слова Софьи о том, что она знала его маму, работала вместе с ней и отцом. И что мама была хорошей. Петя и так в этом не сомневался, но было приятно услышать такое от кого-то ещё. Отец никогда не говорил с Петей о маме, полностью игнорируя любые вопросы. Обдумывая новую информацию и нежно укрывая её в сердце вместе со всем остальным, что он помнил и знал о маме, Петя то и дело ловил на себе взгляд Вольской. Это раздражало. Он же сказал, что его не нужно жалеть.

Раздался звонок, и дверь в класс распахнулась.

— Заходите, мои герои, — радостно воскликнула Яна Сергеевна, пропуская ребят в кабинет.

Петя зашёл вместе со всеми и устало опустился на парту, потирая виски. Вокруг звучала обычная возня:

— А у нас сейчас будет русский или ещё одна литература?

— Мы так устали!

— Может, вы нас отпустите?

— Нам столько уроков задали!

— А домашка с открытого урока в силе или это было так, для вида?

— Давайте мы всё просто спишем у Низовцева.

— Низовцеву не задано, идиот.

— Сам идиот.

— А давайте фильм посмотрим! — Как обычно среди какофонии раздался голос Трофимова. Все обменялись смешками. Трофимов продолжил канючить: — Мы так постарались на первом уроке! Очень сильно устали, ужасно. Посмотрите, вон, староста вообще на ногах не держится.

Петя почувствовал, как все взгляды устремились на него, и, стараясь придать себе бодрый вид, встал. Вольская тоже обернулась и посмотрена на Петю. Обеспокоенно? Петя снова почувствовал прилив раздражения и, сунув руку в карман, ответил Трофимову:

— Твои старосты, Трофимов, держатся на ногах потвёрже некоторых и ещё хоть десять уроков отсидят. Не суди по себе, доходяге.

Яна Сергеевна вклинилась, не дав Трофимову ответить:

— Присаживайтесь, пожалуйста, дорогой одиннадцатый класс. Вы мне действительно очень помогли сегодня, я и не ожидала от вас.

— Вы думали, что мы тупые? — спросила Алина с усмешкой.

— Нет, конечно, но я даже не подозревала, что вы умете работать так… так… По-армейски?

Все засмеялись.

— Скажите спасибо Тамаре Загировне, — проговорил Бунько. — Её школа.

— В прямом и переносном смысле, — сказал Низовцев, и снова пронеслись смешки.

Яна Сергеевна встала перед ними, прислонившись к своему столу.

— На первом уроке действительно было немного стрессово, поэтому этот урок… — По классу уже начал проноситься восторженный крик надежды, что их отпустят, но Яна подняла ладонь. — Не отменяется, нет. Но пройдёт чуть легче.

— И как же? — спросил Трофимов. — Вместо двух тестов будет только один?

— Нет, никаких тестов. Я хочу вам предложить сыграть в игру. Играть мы будем в декабре, но организовать можем уже сейчас, чтобы у вас было время подумать и кое-что подготовить.

— Что за игра? — посыпалось со всех сторон.

— Бутылочка? — оживился Трофимов и выпрямился на стуле под общий смех.

— Конечно, Трофимов, сыграем в бутылочку. — Яна кивнула. — А потом в решёточку. За которой я окажусь.

Класс снова рассмеялся.

— Так что за игра? — спросила Миля.

— Я хочу вам предложить сыграть в декабре в Тайного Санту. Слышали когда-нибудь о такой традиции?

Оказалось, про игру знали не все. Яна Сергеевна пояснила:

— Мы с вами сейчас напишем имена участвующих, перемешаем и будем вытягивать. Вы — Тайный Санта, и тот, чьё имя вы вытащите, будет вашим подопечным, которого вы должны будете радовать и поздравлять в декабре. Можно договориться на один подарок или несколько. Решим вместе.

Предложение было принято с восторгом.

— Только давайте обязательно предложим и вашему классному руководителю поучаствовать! — сказала Яна чуть громче, перекрикивая шум. Все уже начали обсуждать идеи для подарков.

— Я пойду спрошу, — поднялся Петя. У него разболелась голова, и он очень хотел выйти.

— Сейчас урок, Певцов, спросим после.

— После будет неудобно, мы же имена хотим сейчас вытаскивать. Печатайте пока список класса, а я пойду спрошу.

— Нет, Певцов, нельзя отвлекать Марину Викторовну от урока, ты что? — воскликнула Яна Сергеевна, хотя Петя уже направился к выходу.

— Ладно, тогда я пошёл в туалет, — сказал он, и под смешки класса закрыл дверь.

Его окутала тихая прохлада коридора. Он не спеша пошёл к кабинету химии, продолжая потирать правый висок. Теперь его занимали мысли о том, что он скажет вечером отцу. И что тот скажет Пете. Неприятный, похоже, будет разговор.

Дойдя до кабинета, он спокойно постучал и открыл дверь. Как он и предвидел — в классе было пусто, он знал, что у Марины Викторовны сегодня шесть уроков. Быстро объяснив ей, что от неё хотят и получив отказ от участия, но благословение на организацию, Петя вернулся в класс русского и литературы.

Яна Сергеевна и ещё несколько девочек сворачивали бумажки — очевидно, с именами — а остальные устало разлеглись на партах.

— Марина Викторовна не будет участвовать, но дала добро на игру.

— Интересно, что она делала в твоём туалете? — со смешком спросила Яна Сергеевна.

Петя ухмыльнулся и сел за парту, откинувшись на спинку. Учительница перемешала в коробке имена и протянула Вике. Вика помедлила.

— А ваше имя тут есть?

— Нет.

— Как это нет? — раздалось со всех сторон. — Вы тоже должны участвовать!

— Это же ваша идея!

— Мы без вас не хотим!

— Ладно, ладно. — Яна Сергеевна подняла ладонь и подошла к своему столу. — Буду участвовать с вами.

Она быстро свернула ещё одну бумажку, бросила в коробку и снова её потрясла.

— Прошу! — протянула она коробку Вике.

Вика вытащила бумажку, посмотрела в неё и хмыкнула. Яна Сергеевна прошла по классу и раздала бумажки всем, а последнюю забрала себе. Петя, вытянув свою, не спешил её разворачивать. Его пугала мысль о том, чьё имя он надеется там увидеть. В конце концов, Петя развернул небольшой листочек и прочитал… «Игорь Бунько». Что ж. Это хорошо. Можно будет повеселиться.

Остальные тоже смотрели в бумажки.

— У тебя кто? — склонилась к Пете Миля.

— Певцов, не говори! Никто не должен себя раскрывать, так будет гораздо интереснее! — воскликнула Яна Сергеевна.

Класс согласно закивал.

— Поздравлять и радовать начнём с первого декабря. Давайте пока решим, сколько подарков мы можем друг другу подарить — один солидный или несколько поменьше, или просто сувениры-сюрпризы. Ну и начинайте продумывать, как вы сможете осчастливить подопечного своего. Подойдите к этой традиции с добром и с душой, пожалуйста, чтобы всем было радостно. И поосторожнее с шуточками! — Яна Сергеевна многозначительно посмотрела на ухмыляющегося Трофимова. — Вам будет смешно, а человек может обидеться. Нет ничего более жестокого, чем обидеть кого-то под Новый год. Так что с первого декабря — только добро, любовь и забота! Если у вас появятся сомнения по поводу того, что подарить подопечному, вы всегда можете посоветоваться со мной. Я организатор, и я точно вас не выдам. Ну и не забывайте, что подарить книгу — всегда беспроигрышный вариант!

Они ещё немного пообсуждали грядущий обмен подарками, и прозвенел звонок. Петя так же медленно встал и, задвинув за собой стул, пошёл с Милей на первый этаж, думая по дороге, кому же досталась бумажка с его именем.

ВАНЯ

Следующие несколько недель все разговоры вокруг Вани были только о Тайном Санте. Ребята послушались Яну, и никто себя не выдавал, но все то и дело пытались угадать, кто же их Санта, и кому какие подарки достанутся. Это походило на игру в мафию, с той лишь разницей, что ведущего не было, и имён настоящих Сант не знал никто, даже Яна. Ваня вытянул Иру Орлову, и теперь он ломал голову, что ей подарить. Они с Ирой часто работали в паре на математике и неплохо ладили, поэтому Ваня хотел найти что-то, что ей понравится. Он уже выбрал книгу с шутливыми задачками на логику, но нужно было что-то ещё. На одном из уроков литературы у Яны ребята решали организационные вопросы, и после непродолжительных споров договорились дарить по два подарка — один поменьше, второй побольше. Ваня был очень рад этому решению, поскольку вариант Трофимова, который предлагал дарить по подарку каждый день, он бы точно не потянул. К тому же, времени на покупку и придумывание подарков было не так много.

За ноябрь стало очевидно, что в первой четверти учителя только разминались. Нагрузка стала такой, что Ваня не мог вспомнить, приходил ли он домой раньше восьми хоть раз за вторую четверть — теперь после уроков и дополнительных занятий он вместе со всеми плёлся в библиотеку, где заниматься было удобнее и, как оказалось, продуктивнее.

Его одноклассники учились друг с другом давно и уже выработали свою систему взаимопомощи. Ваня с Викой об этом не знали и поначалу садились отдельно от всех. Ксюша какое-то время терпеливо сидела с ними, но однажды не выдержала. В тот день они битых полчаса пытались выполнить задание по алгебре. Обычно Ваня помогал девочкам, но тут он и сам не представлял, как решить задачу, которую задала Загировна, сказав, что на следующем уроке шесть человек будут у доски решать такую же. Ксюша несколько раз предложила сесть ко всем и доделать алгебру с ними, но и Ваня, и Вика отказывались наотрез. В конце концов Ксюша просто встала, подхватила свою тетрадь и быстро прошагала мимо столиков с зелёными лампами к островку из сдвинутых столов, где сидели почти все их одноклассники. Ваня проследил за ней взглядом.

— Петруша, дорогой, ты решил пятую задачу? — обратилась к нему Ксюша, достаточно громко, чтобы Ваня с Викой услышали.

— Час назад, — ответил Певцов, не отрывая взгляд от своих записей.

— Покажи, как, а то мы с этими гордыми львами застряли.

Певцов поднял голову и посмотрел на Ваню с Викой. Ваня постарался не улыбнуться, когда Вика тут же схватила ручку и начала листать тетрадь, явно изображая бурную деятельность. Но он всё же не сдержал тихого смешка, когда она подскочила от того, что рядом с ней отодвинулся стул, и на него сел Певцов. Петя положил свою тетрадь в центр их стола, дождался, когда Ксюша тоже сядет, и стал объяснять им задачу. Ваня понял почти сразу и, благодарно кивнув, стал писать. Вика заглянула к нему через плечо.

— Вам не понятно? — спросил Петя, глядя на неё.

— Не очень, но мне Ванечка сейчас объяснит. Спасибо, Певцов.

Петя немного помедлил.

— Если сядете за общий стол, с уроками вы будете справляться гораздо быстрее.

— Мы подумаем, — сказала Вика, не глядя на него и уже списывая решение с Ваниной тетради.

Петя пожал плечами и сел обратно.

На следующий день, когда Ваня с Викой зашли в учебный зал, Ксюша уже сидела за большим столом вместе со всеми. Она махнула им и показала на два стула рядом с собой. Вика сделала короткий вдох, и Ваня уже был готов к тому, что она покачает головой, и они снова сядут отдельно, но она вдруг направилась через зал к общему столу.

Поначалу сидеть со всеми было неловко, но спустя час Ваня оценил этот подход. Он думал, что ребята просто списывают друг у друга, но оказалось, что они действительно работают вместе. И всегда находился кто-то, кто был сильнее всех по предмету и помогал остальным. Казалось, что ребятам тоже было непривычно учить уроки с Викой и Ваней, но их присутствие было оценено, когда дело дошло до русского с литературой, где Ваня постоянно помогал ребятам с цитатами и аргументами для сочинений, и до испанского, который был у всех вторым иностранным языком, и на котором Вика, как оказалось, говорила почти свободно. Петя спасал всех с домашкой от Загировны. Наблюдать за его попытками что-то втолковать Бунько было почти так же весело, как на уроках слушать, как этим же занимается Тамара Загировна. Закиров и Кулик выручали всех с физикой, Жгунов — с информатикой, Ксюша, которая собиралась стать врачом, — с биологией и химией, а Миля и Бунько помогали своим группам с английским. Закончив на час раньше в первый же день такой командной работы, Ваня понял, что Певцов был прав: так гораздо быстрее.

Так за уроками и подготовкой подарков для Тайного Санты пролетел ноябрь. Накануне первого декабря Марина Викторовна собрала всех на классный час, и на ребят рухнуло сразу несколько неожиданных задач. Учительница с гордостью объявила, что всем очень понравилось, как они организовали украшение школы к Хэллоуину, так что подготовка новогоднего убранства снова за их классом. Певцов с Викой от этой новости дружно застонали.

— Не плачьте, дорогие старосты, школа вас поощрит благодарностями в личное дело, — сказала Марина Викторовна, глядя на Вику с Петей.

— А психотерапевта нам оплатят? — ворчливо спросила Вика.

— Лучше массажистов и билеты в какую-нибудь Доминикану, пожалуйста. Говорят, их пляжи творят с уставшими нервами чудеса, — сказал Певцов, отклонившись назад и демонстративно массируя виски.

— Не качайся на стуле, Певцов. Упадёшь, свернёшь шею — ни один массажист не поможет. И это ещё не все новости, — повысила голос Марина Викторовна.

— О нет! — Певцов опустил стул на все четыре ножки. — Только не говорите, что…

— У нас новогодний концерт через три с половиной недели, двадцать пятого числа.

Петя со стоном подпёр рукой подбородок и, поморщившись, пробормотал:

— И с нас, конечно…

— Сценка! — радостно закончила учительница.

Ваня тоже поморщился. В его бывшей школе устраивали такие же концерты, и подготовка к ним всегда была мучительной, а сами выступления — нелепыми.

— А на какую тему? — тяжело вздохнув, спросила Вика, глядя, как Певцов окончательно стёк на парту.

— По любому литературному произведению. Минут на пятнадцать. И не обязательно про зимние праздники. В этот раз решено сделать театральный Новый год. А ещё, раз сценки длинные, а классов много, мы поделим вас по возрастам: малыши отдельно, средние отдельно, старшие… — Марина Викторовна обвела рукой класс. — Вам тоже отдельный концерт, и после него только для вас — дискотека.

Класс одобрительно зашумел.

— Подумайте, что хотите ставить. Вас шестнадцать, роли должны быть у всех. Вы обещали нашим музыкантам, которые отдувались за вас на День учителя, что на Новый год поучаствуете, я это не забыла, Трофимов! — сказала Марина Викторовна, не дав Дане начать препираться. Тот вздохнул и стёк на парту, как Певцов.

На следующий день, первого декабря, Ваня перешагнул порог школы и удивлённо остановился. Он пришёл как обычно рано и думал, что снова будет одним из первых, но сейчас, открыв дверь, он упёрся взглядом в Петю, стоящего на стремянке по другую сторону турникетов, и Вику, которая подавала ему огромный бумажный шар. Определённо, Вика с Петей — отличная команда. Ваня улыбнулся, когда в его голове голос Певцова сказал что-то о дилетантах.

Оба старосты повернули головы и посмотрели на него.

— О, Ванечка, привет, ты чего в такую рань? — Вика тепло ему улыбнулась.

— Это у вас надо спросить, — ответил Ваня, приложив пропуск к считывателю и проходя через турникет.

— Ну, мы решили устроить всем сюрприз и начать декабрь атмосферно. Вчера после классного часа мы обсудили идеи, но в подсобке ничего подходящего под нашу задумку не нашлось, так что мы с Петрушей сделали всё сами. И вот, пришли пораньше, вешать.

Вика приподняла небольшой шар из белой шершавой бумаги, внутри которого светилась мягким светом гирлянда.

Ваня удивлённо уставился на шар у неё в руках.

— Вы что, сами это сделали?

— Нет, даже мы не настолько гениальны, — сказал Певцов, аккуратно забирая у Вики шар и размещая чуть в стороне от большого. — Шары я дома нашёл, у нас они обычно на участке на Новый год висят. А Вика предложила внутрь добавить гирлянды, так что вставать сегодня пришлось в шесть утра.

— Петруша, не ворчи, — сказала Вика, доставая из огромного пакета ещё один бумажный свёрток. Она расправила его и осторожно засунула внутрь небольшую гирлянду.

— Представь, как малыши обрадуются сегодня. А директор! Зайдёт, спросит, кто же это такой умница, а ей скажут, что это Певцов, король декора, гений потолочных украшений.

— Хотя я всего лишь твоя бесплатная рабочая сила, — буркнул Певцов, протягивая Вике руку, в которую она вложила ещё один шар.

Ваня посмотрел на Петю: тот хоть и ворчал, но, кажется, слегка улыбался, пристраивая очередную бумажную сферу. Тут Ване бросился в глаза Петин галстук — тёмно-зелёный с белыми снежинками. Вика перехватила Ванину усмешку и хмыкнула:

— Да, Ванечка, наш стиляга перешёл на следующий уровень. Пора начинать новый спор! Сегодня только первое число, но, сдаётся мне, впереди у нас много открытий из мира моды. Как думаешь, сколько у Петруши новогодних галстуков? Вопрос со звёздочкой: есть ли у него трусы со снежинками?

— Вообще-то я всё ещё здесь. — Петя слез со стремянки и передвинул её в сторону, явно изо всех сил стараясь не улыбаться.

— Не знаю, пять? — ответил Ваня Вике и прищурился, задумчиво глядя на Петю. — Возможно, семь. — Ваня сделал вид, что прикинул что-то в уме, и кивнул. — Ставлю на семь новогодних галстуков. Вопрос про трусы оставлю без комментариев.

— Поражён вашей скромностью, граф, — Петя снова забрался на стремянку и протянул руку. Вика достала из пакета несколько небольших бумажных свёртков и один вручила Пете. Затем повернулась к Ване.

— Я ставлю на десять галстуков. И на сто процентов уверена, что трусы со снежинками тоже имеются.

Петя повесил маленький бумажный шарик и, облокотившись локтями на стремянку, с нахальной улыбкой посмотрел на Вику.

— Не то что бы мне хотелось продолжать тему моих трусов, но могу я узнать, как ты собираешься проверить их наличие?

Теперь и у Вики дрогнули губы.

— Ох, есть масса способов, Петруша, один веселей другого.

Она снова вложила шар в его ладонь. Петя взял украшение и склонил голову на бок.

— Не хочу весь месяц ходить, опасаясь, что ты решишь поджечь мои брюки, поэтому сразу скажу: да, трусы со снежинками есть, и нет, я сейчас не в них. Да, я обязательно в них приду, и нет, не скажу, когда именно.

Ваня с Викой рассмеялись. Петя тоже ухмыльнулся, взял у Вики скрепку и стал крепить маленький шарик к потолку.

— Ставки по галстукам приняты. Довожу до вашего сведения, что я оскорблён тем, насколько сильно присутствующие меня недооценивают.

Ваня фыркнул и пошёл в гардероб. Он быстро переоделся, взял ещё одну стремянку и присоединился к старостам. Вместе с Певцовым под руководством Вики они быстро расправились с оставшимися шарами. Они вешали их не равномерно, а небольшими группами, часть шаров сияли лампочками, и вместе эти композиции напоминали снежные планеты и звёзды. Медленно осматривая холл, Ваня подумал, что у Вики явно есть талант к оформлению. Видимо, так же подумал и Певцов, который, тоже оглядев плоды их трудов, сказал ей:

— Красиво.

— Это ещё не всё. — Вика повела плечом. — Но да, для начала неплохо.

Она свернула пакеты и закрыла коробку со скрепками.

— Пойдём, Певцов, надо распределить снежинки по классам.

Петя поморщился, но подхватил стремянку и пошёл вместе с Викой к подсобному помещению, а Ваня, поставив на место свою стремянку и оставив старост разбираться со списками классов, направился к кабинету географии.

За следующие несколько дней стало ясно, что Вика с Петей снова проявили чудеса организаторских способностей — на переменах все классы что-то вешали, клеили и расставляли. Десятым классам старосты доверили первый этаж и столовую, верхние этажи — девятым и одиннадцатым, а сами только контролировали их деятельность. Для своего класса Вика оставила актовый зал — главное помещение декабря. Здесь проходили ёлки для малышей, новогодние концерты, и, конечно, после всех мероприятий здесь будет их дискотека. Каждый день у Вики появлялись всё новые идеи по поводу оформления зала, она ими все уши Ване прожужжала, но не остановилась ни на одной, поэтому украшение зала откладывалось, что вызывало бесконечное ворчание Певцова.

За первую неделю декабря школа преобразилась и стала похожа на большой пряничный домик. Окна и стены покрывали снежинки, с подоконников свисали искусственные сосульки, в холлах стояли огромные светящиеся фигуры снеговиков и оленей. В главном холле второго этажа поставили белоснежные деревья, украшенные жёлтыми гирляндами. Во многих классах появились ёлки. По громкой связи на каждой перемене теперь тихо играли новогодние мелодии, а в столовой прочно поселился запах мандаринов, корицы и выпечки. По словам Вики, на последнем школьном совете Певцов был как никогда красноречив и добился небольших послаблений в отношении дресс-кода. На следующий день классные руководители объявили ребятам, что к строгому стилю можно добавить новогоднюю одежду.

К этой новости отнеслись серьёзно не только дети, но и некоторые учителя. Так, Глория теперь вела уроки в оленьих рожках, биолог ходил по школе в валенках, работники столовой и весь остальной технический персонал встречали ребят в новогодних шапках, колпаках, ушанках. Яна тоже не отказалась от возможности проявить креатив. Она с первого декабря носила новогодние свитера и каждый день приходила в новом, и ребята спешили к ней в кабинет, чтобы посмотреть, в каком она сегодня. В классе начали шутить, что Яна Сергеевна решила переплюнуть Певцова, и теперь уже все делали ставки и гадали, кто повторится первым — Яна со свитерами или Петя с галстуками. Ваню забавляло то, как Яна и Петя перешучиваются и каждый день оценивают внешний вид друг друга, — всё это создавало новогоднее настроение.

Покончив с украшением школы, ребята переключились на обсуждение концерта и всё никак не могли выбрать, что ставить. Споры продолжились на большой перемене в субботу, и не стихли даже после звонка, в классе у Яны. Она встала у доски и ждала, когда все приготовятся, а Ваня у своей парты напротив неё в очередной раз думал о том, какая она очаровательная. Декабрьская атмосфера словно вдохнула в неё какую-то новую энергию — последние несколько дней Яна вся светилась. Сегодня она была в тёмно-синем свитере с узором из белых ёлочек на воротнике. Она многозначительно посмотрела на красный с огромным белым оленем галстук Певцова и обменялась с ним уважительными ухмылками. Поприветствовав класс и дождавшись, когда все рассядутся, Яна спросила:

— Вы какие-то шумные сегодня, у вас что-то случилось?

— Нам нужна сценка по литературному произведению для новогоднего концерта, а мы не можем выбрать, — ответила ей Миля.

Трофимов потянулся и сложил руки за головой:

— Давайте не будем выпендриваться, пойдём по классике и поставим Шекспира.

— Только не Шекспира! — одновременно воскликнули Петя и Вика.

Ваня беззвучно хмыкнул. Петя прочистил горло и поправил галстук:

— Шекспир, Трофимов, это не классика, это уже попса. Готов поспорить, что все девятые классы будут ставить «Ромео и Джульетту», а десятые — «Гамлета». Слишком избито.

— И занудно, — добавила Вика.

— И мы слишком хороши для Шекспира, — нараспев сказал Петя.

Вика бросила на него взгляд через плечо.

— Твоя скромность, как всегда, поражает.

Класс хихикнул, а Яна лукаво сказала:

— Одиннадцатый класс, хочу предложить вам сделку.

— Сделку с дьяволом? — спросил Трофимов, ухмыльнувшись.

Яна поправила причёску.

— Я настолько плохо выгляжу сегодня?

Все рассмеялись.

— На самом деле то, что вы не догадались посоветоваться со мной по поводу сценки по литературному произведению, даже немного оскорбительно.

— Действительно… Мы как-то не подумали, — негромко проговорил Певцов.

— Просто вы нам уже почти как друг, мы иногда забываем, что вы наш учитель, — сказал Савченко.

— Ничего, Серёжа, я сейчас выдам тетради, и ты быстро расхочешь со мной дружить.

Ребята снова тихо рассмеялись. Яна обратилась к классу:

— Итак, сделка. Я дам вам классную пьесу для концерта и даже с вами её отрепетирую. Она очень забавная, вы идеально подходите. Для неё вы как раз достаточно хороши, — Яна слегка поклонилась Пете. — Но сначала помогите мне, пожалуйста, украсить кабинет к Новому году. Классного руководства у меня нет, поэтому бесплатной рабочей силы — тоже. Вы самые взрослые и…

— И самые красивые! — Певцов откинулся на спинку стула.

— И бесконечно скромные. Но вы ещё и самые высокие. И есть надежда, что хотя бы у кого-то из вас руки уже заняли своё анатомическое место и растут откуда надо.

Класс хихикнул, а Ваня, уверенный, что никто не согласится, уже решил зайти к ней утром в понедельник, перед уроками. Или задержится после уроков. Прилив радости от этой мысли вызвал у него горькую улыбку. Яна посмотрела на него в этот момент и мягко спросила:

— Поможете мне?

Ваня кивнул ей, но сказать ничего не успел — неожиданно это сделал Трофимов:

— Да без проблем, Яна Сергеевна, для вас — всё, что угодно! Тем более что ваш кабинет нам уже как второй дом!

Остальные, к удивлению Вани, согласно закивали.

— А украшения и игрушки у вас есть? — спросила Арина.

— О да, — Яна самодовольно ухмыльнулась. — Украшений у меня на весь этаж хватит.

— А ёлка?

— И даже не одна, — Яна кивнула, а потом сложила руки как для молитвы. — Я правда буду очень рада, если вы придёте. Очень хочу украсить кабинет именно с вами!

Ване показалось, что, говоря это, она смотрит только на него. Господи, он совсем раскис.

— Ах, Яна Сергеевна, это огромная честь для нас, — вальяжно ответил Яне Петя, приложив ладонь к сердцу.

— Любимому учителю помочь всегда приятно, — весело добавил Бунько.

— Красиво льстите, молодцы, — кивнула им Яна, и все рассмеялись.

— Когда мы должны к вам прийти? — спросила Вика, взяв в руки телефон.

— Вы не должны, всё добровольно! — Яна подняла ладошки. — Если у вас дела, никаких проблем.

— Яна Сергеевна, когда вам удобно, чтобы мы пришли? — спросил Певцов нетерпящим возражений тоном.

Яна улыбнулась.

— Когда угодно. Я всегда в школе, так что приходите, когда у вас будет время. Сегодня суббота. Может быть, в среду? Насколько я помню, четверг у вас лёгкий день, если задержитесь, будет не очень критично. Как вам такой вариант?

Ваня был уверен, что класс попросит перенести на следующую пятницу или субботу, и озарился тихой надеждой, что всё-таки поможет ей в понедельник сам, но неожиданно все снова закивали.

— Да, в среду идеально! Чтобы подольше посидеть в красивом классе, — сказала Алина.

— А может, новогодний фильм на фон поставим? — радостно спросил Трофимов.

Все привычно заулыбались.

— Даня, зайчик! — Яна посмотрела на него нежно, как на пятилетнего. — Фильм будет нас отвлекать. Но новогодний плейлист приносите, включим. А теперь давайте перейдём к уроку, хочу поскорее проверить на прочность нашу дружбу с Савченко.

Все засмеялись, а Ваня с улыбкой привычно протянул Яне руку за пачкой тетрадей, чтобы их раздать.

ПЕТЯ

В среду после уроков Петя, вместе с одноклассниками, быстро поел в столовой и направился в кабинет к Яне Сергеевне. Пока они небольшой кучкой шли по второму этажу и некоторые подпевали мелодии из динамиков, Петя размышлял о том, что в этом году они стали гораздо дружнее. В начальной и средней школе они все были сами по себе, но в девятом их отдали на растерзание Тамаре Загировне, и в тот год они сильно сплотились. Именно тогда они начали вместе решать её домашку в библиотеке, потому что поодиночке справиться было практически нереально, и постепенно стали делать там же не только математику, но и остальные предметы. С того года в классе поменялись отношения между парнями и девчонками: они взрослели, и теперь появились очевидные границы в общении. Класс стойко пережил любовь и расставание Жгунова и Александровой, а так же тайную влюблённость Закирова в Арину, о которой знали все, кроме неё. В десятом классе они часто собирались у Пети дома, ели пиццу, болтали и играли.

В этом году после летних каникул казалось, что они снова отдалились. И новенькие, так неожиданно разбавившие привычный состав, явно тоже были тому причиной. Но сейчас, бегло бросив взгляд на Низовцева, который шёл рядом и напевал песню с Иришей Орловой, и на Вольскую, деловито осматривающую украшенные коридоры, Петя осознал, что к декабрю новенькие так влились, как будто всегда с ними учились. Отчасти он считал это своей заслугой. Он догадывался, что гордость не позволяла им подсесть к остальным в библиотеке, и убедился в этом, когда помогал им с домашкой Загировны. На следующий день он договорился с Ксюшей, чтобы она перетянула их за общий стол. Не потому что Пете очень хотелось, чтобы Вика сидела напротив, просто это его задача как старосты — помочь новеньким освоиться в коллективе. К тому же так стало удобнее обсуждать с Викой их обязанности. Петя ни за что бы не признался в этом, но теперь, когда Вольская всё время была рядом, выполняя вместе с ним школьные поручения, он не представлял, как справлялся без неё раньше.

Петя снова бросил взгляд на Вику и, обнаружив, что рядом с ней идёт Трофимов и веселит её какой-то очередной байкой, нахмурился.

Петя обогнал всех и первым постучал и открыл дверь в кабинет русского.

— А вы серьёзно подходите к делу, — с уважительной усмешкой сказал он Яне Сергеевне, которая стояла среди коробок в красном свитере и шапке Санты.

— Как вы это всё дотащили? — спросил Низовцев, заглядывая в одну из коробок.

— Мне одиннадцатый «Б» помог.

— Что-о? — Трофимов прислонил руку к груди. — Вы нам изменяете с «Б-шками»?

Яна Сергеевна засмеялась.

— Нет, мои любимые ревнухи, моё сердце принадлежит только вам. Просто мы с ними столкнулись прямо у входа в школу, и они мне притащили коробки от такси до кабинета.

— Ладно, они всё равно больше ни на что не годятся, — хохотнул Трофимов.

— Чертовски спорно, Данечка, особенно если вспомнить твоё последнее сочинение, — ответила ему Яна Сергеевна. — Так, друзья, давайте распределим, кто что делает и приступим.

Через час она шокировано оглядела кабинет:

— Одиннадцатый класс, вы просто Супермены какие-то! Так быстро нарядили.

— Тогда уж не Супермены, а Флэши, — сказал Антон, собирая по классу пустые коробки и пакеты.

— Супермен тоже быстрый вообще-то, — сказал Трофимов, заканчивая подметать пол, который был покрыт кусочками мишуры и бумажками.

— Ладно, давайте вы просто будете моими супергероями. — Яна Сергеевна тоже убиралась — сметала бумажки в совок, который ей подставил Низовцев. — Спасибо вам огромное, навели красоту мне.

— Ну с вашими запасами было сложно сделать некрасиво, — хмыкнула Вика, поправляя и без того идеально висящий под подоконником рождественский носок.

— Откуда у вас столько украшений? — спросил Бунько, медленно осматривая результаты их трудов.

Яна Сергеевна пожала плечами.

— Что-то подарили, но большую часть сама купила. Когда дело касается новогодних украшений, я теряю всякое чувство меры. Вам правда нравится?

Класс активно закивал, и Петя был абсолютно солидарен с ребятами. Пока девочки украшали целых шесть ёлок разных размеров, расставленных теперь по классу, они с парнями вешали на окна и книжные шкафы жёлтые гирлянды. Когда парни закончили с окнами, девочки поставили на подоконники несколько украшенных в одном стиле ёлочек, а под ними Яна Сергеевна разбросала белоснежную мишуру, и казалось, что ёлки стоят в снегу. На книжных полках сидели снеговики и гномы. Под подоконниками ребята повесили рождественские носки, как в зарубежных фильмах, и Яна Сергеевна наполнила их конфетами для младших классов. У неё на столе тоже стояла небольшая ёлочка, рядом с которой мигал окошками маленький домик. Противоположный угол занимала самая большая ёлка, украшенная одинаковыми золотыми шарами и белыми бусами. Весь новогодний декор у Яны Сергеевны был выдержан в бело-золотых цветах, что смотрелось очень стильно.

— Ваш класс самый роскошный в школе, — сказал Петя учительнице, которая тоже радостно оглядывала кабинет. — Вы нас теперь отсюда не выгоните.

— Вас выгоню я, — сказала Вольская, подхватывая свою сумку. — Мы закончили раньше, так что успеем нарядить кабинет музыки. У Вероники Николаевны тоже нет классного руководства, она попросила помочь.

— Ой, а можно мне с вами? — радостно спросила Яна Сергеевна. — Я так люблю украшать, а вы так быстро всё сделали, я и понять ничего не успела.

Ребята заулыбались от её милого тона, даже вечно сдержанный Низовцев тепло ей улыбнулся и ответил:

— Конечно, можно.

— Чем нас больше, тем быстрее освободимся, — согласился с ним Петя.

Яна Сергеевна сложила коробки под свой стол, закрыла кабинет и вместе с ними спустилась на первый этаж. По пути к кабинету музыки они зашли за украшениями в большое помещение с кучей коробок, среди которых Петя с Викой уже отлично ориентировались. Вика с девочками взяли коробки поменьше, с мишурой и игрушками, а Петя с парнями тащили тяжёлые коробки с ёлкой и гирляндами.

Вика щёлкнула своим пропуском и придержала для всех дверь. Ребята расставили коробки на парты и начали их распаковывать, весело перешучиваясь. Через полчаса стало ясно, что здесь быстро не получится. Украшения Яны Сергеевны были распределены по коробкам и цветам — для каждой ёлки свой пакет игрушек, поэтому было легко украшать и получилось быстро. Школьный декор, конечно, был не менее красивым, но одиннадцатиклассники в прошлом году упаковали всё абы как, и первые двадцать минут ребята распутывали гирлянды и пытались понять, как собрать ёлку, которой будто не хватало нескольких веток.

Разговоры, по началу бодрые, постепенно стихали. Все устали и хотели поскорее домой. Петино настроение таяло, а потом и вовсе совершило стремительное пике, когда он случайно бросил взгляд на Вику и увидел, как Трофимов её обнимает и что-то шепчет на ухо, а Вика смеётся. Петя никак не мог перестать на них смотреть, а когда всё же отвернулся, упёрся взглядом в Низовцева, который, как оказалось, пристально за ним наблюдал. Петя снова принялся распутывать гирлянду. Ещё не хватало, чтобы Низовцев сделал какие-то неправильные выводы. Петя — староста, и следит, чтобы все были заняты делом, а не тратили общее время на хихиканье. Петя снова исподлобья посмотрел на Вику и невольно порадовался, когда Ваня зачем-то подошёл к ней и попросил пропуск. Отдавать свой пропуск было запрещено, поэтому Вика с Ваней вышли вместе, и Трофимов недовольно посмотрел им вслед. Через пару минут Вика вернулась и снова подошла к коробке, в которой были в кучу свалены разноцветные ёлочные игрушки. Трофимов, конечно, тут же нарисовался рядом, и у Пети опять разгорелось раздражение в груди. Неожиданно он почувствовал, как его тронули за плечо.

— Певцов.

Петя обернулся и удивлённо поднял брови. Перед ним стоял Низовцев… с жёлтой гитарой. Он махнул ему подбородком в конец класса.

— Пойдём сыграем. Музыкальное сопровождение не помешает, нам всем нужно взбодриться.

Петя продолжал удивлённо на него смотреть.

— У тебя сегодня с собой гитара?

— Не только сегодня. Она всегда здесь. Во время учёбы я храню её в школе, — ответил Ваня немного напряжённо. — Чтобы… не отвлекаться.

— Ясно, — ответил Петя и бросил беглый взгляд через плечо. Играть ему не хотелось, о чём он и сказал.

Ваня слегка хмыкнул.

— Ладно. Помоги тогда хотя бы всё подключить. Потом можешь дальше… — Ваня бросил взгляд Пете за спину. — …украшать.

Петя нехотя пошёл за ним через класс, хоть и не понимал, почему вдруг Низовцеву приспичило играть именно сейчас, учитывая, что речь о музыке и Зиновьеве они после той беседы на перемене больше не заводили и ни разу не репетировали. Одноклассники и Яна Сергеевна не обратили на них никакого внимания — все разбились небольшими кучками, каждый занимался своим делом — кто-то вешал гирлянды на окна, кто-то украшал мишурой подоконники, Яна Сергеевна оформляла стол учителя, Закиров и Кулик собрали-таки большую ёлку, и теперь ребята вешали на неё игрушки, которые им подавали Вика и Трофимов. Петя никак не мог понять, почему у него так саднит горло и куда улетучилось всё его настроение. Он подключил для Низовцева пульт и молча смотрел, как тот подключает к усилителю гитару. В этот момент в классе погас свет — ребята проверяли, как смотрятся гирлянды на ёлке и окнах. Кабинет погрузился в мягкий тёплый полумрак.

— Оставьте так, — крикнул Ваня Ксюше, которая собиралась включить обратно верхний свет.

Все посмотрели на них и радостно зашумели. Ваня проверил струны и стал настраивать гитару. Петя уже пошёл было мимо него к остальным, но Ваня преградил ему путь.

— Подожди.

— Низовцев, не верю, что говорю это, но сейчас не до музыки. Нужно поскорее разделаться с украшениями и… разойтись по домам, — проворчал Петя, пытаясь его обойти.

— Подстучи мне, пожалуйста, первую песню, — сказал Ваня тихо. — Боюсь сбиться.

Петя удивлённо поднял брови. Любопытное заявление.

— Что это за песня такая, на которой ты боишься сбиться?

Ваня поднял уголок губ.

— Ты наверняка её не знаешь, просто подстучи мне тарелками вот так. — И Ваня заиграл на одной струне, показывая Пете ритм. Петя продолжал упрямо стоять и смотреть на Низовцева. Ваня делано округлил глаза.

— Не говори мне, что ты сегодня без палочек.

Петя хохотнул и, запустив руку во внутренний карман пиджака, продемонстрировал палочки Низовцеву.

— Ну вот. С тебя не убудет десять секунд мне подстучать. Тем более, что ты уже достал их. — Ваня кивнул на палочки. Петя сморщился, вздохнул и прошёл к ударной установке. Он устало опустился на стул, и Ваня снова задергал струну, показывая, какие нужны удары. Петя одной рукой начал набивать на тарелке ритм, в ожидании, когда вступит Низовцев, и можно будет уйти. Ваня с лёгкой улыбкой выждал несколько тактов и сказал:

— А теперь в два раза быстрее.

Петя инстинктивно послушался, и Низовцев одновременно с ним заиграл. Петю обожгло огнём. Проклятый Низовцев. Петя с первых нот узнал мотив песни Thunderstruck AC/DC, и кровь у него мгновенно вскипела. Он знал эту песню и помнил, что партия Вани здесь не из легких, а он великолепно с ней справлялся, играя быстро, очень быстро. Только идиот бросил бы ударные с таким вступлением. Поэтому Петя сел ровнее, и через несколько тактов добавил удары по томам и басовой «бочке», от которых его самого бросило в жар. Он видел, как ребята побросали все свои дела и встали перед ними, пританцовывая с первых ударов Пети. Бунько первым начал выкрикивать: «Thunder», и Петя, поднимая вверх палочку и быстро её проворачивая, провоцировал всех выкрикивать вместе с Игорем. Однако Петя чуть не сбился с ритма, когда Бунько неожиданно схватил микрофон, включил его и начал петь, вереща тонким голосом и до смешного точно изображая солиста группы, Брайана Джонсона. Бунько смотрел слова в телефоне, пел и дёргался невозможно комично и зажигательно. Петя мог только мельком наблюдать за ним боковым зрением, но он с удовольствием отметил, что вокруг него тут же запрыгала Вика, а вскоре к ней присоединились все остальные. Сердце Пети бешено стучало в одном ритме с ударами палочек, и он уже не понимал, почему так по-идиотски капризно отказывался играть.

Парни играли вдвоём, хотя песня предполагала большее количество инструментов, и Петя, используя всё своё мастерство, пытался закрыть ударными те места, где не хватало бас-гитары. Ваня же в свою очередь продолжал играть в сумасшедшем темпе, пока Бунько визжал, как резанный, а ребята восторженно подпевали и прыгали в такт. Прыгал и Ваня рядом с Петей, каким-то образом умудряясь при этом не съезжать со струн. Парни доиграли, Бунько на их последнюю ноту рухнул в поклон, и все рассмеялись и шумно зааплодировали.

Не дав никому опомниться, Ваня тут же начать играть классическую новогоднюю песню Jingle Bells, но на электрогитаре, в рок-обработке, она зазвучала неожиданно круто. Петя присоединился на припеве, и под его удары все снова начали танцевать. Ваня посмотрел на него и ухмыльнулся. Петя послал ему усмешку в ответ.

Эта песня была гораздо проще предыдущей, поэтому парни смогли оторваться от инструментов и с широкими улыбками наблюдали за танцующими одноклассниками, собравшимися большой кучей перед ними. В центре отплясывали Вика и Бунько, у обоих на шеях болталась красная мишура, которой они размахивали. Жгунов с Геюшовой умудрялись танцевать в паре, хохоча над своими нелепыми движениями и поворотами. Яна Сергеевна тоже танцевала вместе со всеми, смеясь над Бунько, который время от времени подскакивал к ней в каком-то диком танцевальном па. Все улыбались, хлопали в такт с Петиными ударами и пели хором припев Jingle Bells. Вокруг мигали жёлтым светом гирлянды, громко звучала музыка, смех и радостные вопли.

Не переставая улыбаться, парни сыграли ещё несколько новогодних песен, затем Низовцев неожиданно поставил им микрофоны, и они импровизированно исполнили несколько попсовых медляков, под которые одноклассники вернулись к украшению класса, но активно им подпевали. Когда они играли припев песни «Сегодня в белом танце кружимся», которая в их рок-версии звучала довольно необычно и классно, Петя заметил, что Яна Сергеевна почти не отводит от них взгляд, лишь изредка опуская глаза в коробку с украшениями. И не только она. Петя то и дело ловил на себе взгляд зелёных глаз, в которых отражались огоньки гирлянд. Петю затопило чувство огромной благодарности к Низовцеву. Он понял, что тот сегодня для него сделал.

ВАНЯ

Ваня шёл по первому этажу рядом с Яной в толпе одноклассников. Они только что закончили украшать кабинет музыки, навели порядок и теперь не спеша, уставшие, но довольные, направлялись к гардеробам. Вика и Бунько продолжали тихо мурлыкать песни, которые играли Ваня с Петей, и Ваня не мог не поглядывать на Певцова, который разве что не светился, такой довольный был у него вид.

Ваня давно заметил, что в общении Вики и Пети уже не осталось той вражды, которая была в сентябре, а последнее время казалось, что на её место пришло нечто другое. Но окончательно Ваня убедился в своих подозрениях сегодня во время украшения кабинета — он случайно перехватил Петин взгляд, которым тот сверлил Трофимова, и понял, что может немного помочь. Тем более, что гитара у него, к счастью, как раз оказалась в школе — он принёс её на всякий случай, если вдруг понадобится музыкальное сопровождение для концерта. Возможно, он на это даже немного надеялся. В итоге их импровизированное выступление решило сразу все проблемы этого дня: взбодрило ребят, добавило всем новогоднего настроения, доставило колоссальное удовольствие Ване, потому что играть с Певцовым было легко и классно, отшило Трофимова и приковало Янин взгляд к Ване. Всё прошло прекрасно, и сейчас Ваня был невероятно доволен собой. К тому же, было приятно узнать, что Певцов не упал в обморок от попсы и не только подыграл Ване, но ещё и спел с ним.

Очевидно, всё ещё слегка опьянённый крутым вечером, Ваня позволил себе дерзкую мысль: на прослушивание к Зиновьеву точно стоило бы взять AC/DC. То, что они с Петей сегодня сотворили сходу, сымпровизировав добрую половину, можно превратить в шедевр, с которым их точно возьмут. Конечно, они не смогут так изумительно верещать, как Бунько, но с вокалом можно что-то придумать. Ваня ожидал, что его сейчас кольнёт стыдом или сожалением за то, что он вообще об этом подумал, но ощущалась только эйфория. Наверное, это из-за музыки. Из-за новогодней атмосферы вокруг. Из-за того, что Яна постоянно смотрела на него сегодня. И сейчас идёт рядом с ним совсем близко, так близко, что в иных обстоятельствах он мог бы взять её за руку… И он возьмёт. Не сегодня, но когда-нибудь позже. Может быть, однажды он сможет решиться… Хотя было бы безумием надеяться, что такая прекрасная девушка, как Яна, могла бы влюбиться в такого мальчишку,как он. Ваня нахмурился этим мыслям, но спешно их отогнал. Сегодня слишком хороший вечер, чтобы думать об этом. Сегодня он выбирает надежду.

На уроке литературы Яна объявила, что они будут ставить сценку по Леониду Филатову. Когда ребята посмотрели на Яну, хлопая глазами, она пробормотала что-то про кругозор как у зубочистки и задала им прочитать дома пьесу про Федота-Стрельца. На следующий день класс начал благодарить её прямо с порога.

— Так и знала, что вам понравится! — радостно сказала Яна. — Я взяла в библиотеке экземпляры, сейчас вместе посмотрим и раскидаем роли. Пока вы раздаёте… — Яна улыбнулась Ване, который, не дожидаясь её просьбы, подхватил стопку и уже раздавал всем книги. — Я сразу внесу предложение: давайте рассказчиком будет наш Игорёша.

— Вы назвали меня Игорёша, — слезливо ответил ей Бунько под смешки ребят, — я сыграю для вас что угодно.

Яна хихикнула.

— Отлично, решено! — Она открыла свой экземпляр и чиркнула в нём карандашом. — Для начала распределим главные роли. Нам нужно выбрать царя, Марусю, няньку, царевну, ну и самого Федота.

Вика подняла руку.

— Я буду нянькой, можно?

— Неожиданно. — Яна удивленно подняла брови, но, немного подумав, с улыбкой кивнула. — Конечно. Думаю, это идеальный вариант. В противовес такой прекрасной няньке нужен уверенный царь. Трофимов? …Или, может быть, Певцов?

— Я хочу быть генералом, он крутой! — воскликнул Трофимов.

— Ты точно читал внимательно? — с сомнением спросила Яна. — Крутой здесь только Федот. Ну и его Маруся. Ладно, Данечка, генерал тогда на тебе. Петя, как насчёт того, чтобы стать царём?

— В общем-то для меня ничего не изменится, — растягивая слова, ответил Певцов и откинулся на спинку стула. — Предлагаю к царю в сценке обращаться исключительно «Ваше Величество».

— Ничего, что мы ещё не на коленях, величество? — слова Савченко сопроводил общий смех.

— Я и дорожку красную тебе не подготовила, — сокрушённо добавила Яна и со смешком пролистала книгу. — Слов у тебя довольно много, дорогой царь. Мы, конечно, сократим пьесу, но всё равно не тяни, начинай учить прямо сегодня. У Федота, кстати, тоже слов много.

— О, ну тогда это к Низовцеву, он же звезда уроков литературы, его выход, пусть отдувается, — сказал Трофимов.

Яна вопросительно посмотрела на Ваню. С надеждой, как ему показалось. Ваня кивнул.

— Отлично! — Яна сделала ещё несколько пометок карандашом. — Тогда Певцов у нас — царь, а Низовцев — Федот. Так, Ванечка, кто будет твоей Марусей?

Ваня краем глаза увидел, что руку подняла Миля. Яна улыбнулась ей.

— Да, Миля, отлично, Маруся из тебя получится очень славная. Осталась царевна. Там не так много слов, но нужно будет хорошо покапризничать перед царём.

Ваня вместе с классом тихо рассмеялся, когда вверх устремились сразу несколько девчачьих рук.

— Пожалуй… — Яна оглядела желающих. — Давайте возьмём Иришу Орлову, у тебя отлично это получится. А тебе, Арина, — сказала Яна, заметив её поднятую руку, — я предлагаю шикарную роль Бабы-Яги. Она там с генералом заговоры крутит, думаю, вы с Данечкой классно будете смотреться, что скажешь?

Арина довольно улыбнулась.

— С удовольствием! Пусть Ириша выносит мозг царю, а я подставлю генерала.

— Какая-то унизительная пьеса, вам не кажется? — пробормотал Петя.

Класс рассмеялся. Яна тоже хихикнула и оглядела оставшихся парней.

— Остались роли поменьше. Двое из ларца?

Поднялись руки Жгунова и Савченко. Яна кивнула и записала их фамилии.

— Так, роль голоса? Предлагаю тебе, наш прекрасный ведущий, — сказала Яна, улыбнувшись Ильясу. — На сцене тебя не будет, но в микрофон потребуется говорить чётко.

Тот согласился и начал шелестеть своим экземпляром, очевидно, выискивая реплики голоса. Яна оглядела класс.

— Ну а оставшиеся будут подхватывать по мере необходимости — послы, свита, народ, это всё для вас, — сказала она Антону, Маше, Камилле, Алине и Ксюше. Те, казалось, с облегчением вздохнули, что им не придётся учить слова.

— Отлично, одиннадцатый класс, мы с вами справились и даже не передрались. Сегодня пятница, учите свои роли, репетировать будем с понедельника! Как раз после литературы на седьмом вместе пойдём в актовый зал.

— Мы что, сразу на сцене будем репетировать? — спросила Миля. Голос её звучал немного напряжённо.

— Да, сразу, чтобы вы привыкли и не нервничали в день концерта. К понедельнику вы должны знать свою партию наизусть! Хотя бы частично, — сказала она чуть громче, опередив возмущения Трофимова. — И подумайте о своих костюмах, их тоже обсудим.

В понедельник после седьмого урока перед репетицией ребята всей толпой пошли в столовую. Ваня настоял на том, чтобы Яна пошла с ними, и класс его поддержал. Вика всех усадила в комнату с брокколи, которая сейчас была украшена снежинками. Ребята дружно ели, шутили, и Ване всё сильнее казалось, что произошла какая-то ошибка, что Яна — их одноклассница. Она общалась и смеялась с ними на равных и выглядела не старше девчонок их класса. Сейчас, когда она сидела между Милей и Ирой, в ней невозможно было признать учителя. Когда все доели и убрали за собой, они так же вместе дошли до актового зала. Яна открыла им дверь и щёлкнула выключателем.

— Так, одиннадцатый «А», вперёд, вам сюда! — сказала она, призывным жестом указывая на сцену.

— Ой нет, давайте сначала в зале посидим. — Миля поморщилась. — Мы пока не готовы.

— Вот именно поэтому мы и начнём сразу со сцены, через три недели скажете мне спасибо. Привыкайте взаимодействовать с залом и друг с другом в той же обстановке, в которой будете выступать. Только привыкнув и расслабившись, вы сыграете по-настоящему классно. Давайте, все на сцену!

— Но вначале говорят только трое! — сказала Ира, нехотя отрываясь от кресла в первом ряду — на соседние места уже успели рухнуть половина ребят.

— Не важно, во время репетиций вы все будете только на сцене. Бегом!

Пока ребята плелись по лестнице и рассаживались перед Яной на краю сцены, она шуршала листами со словами.

— Так, начинает рассказчик, он же скоморох-потешник. Бунько, дорогой, твой выход. Думаю, во время концерта ты будешь сидеть на сцене, с самого края, вот здесь, рядом с ёлкой. — Яна махнула рукой влево, в сторону огромной украшенной золотыми шарами ёлки, стоящей у окна. Бунько сел, куда ему было сказано, подвинув расположившихся там Ксюшу и Алину.

Яна указала на Певцова.

— За Бунько сразу наш царь. Певцов, готовься. И Ваня тоже. Остальные следят по тексту и участвуют в процессе. Данечка, зая, «участвовать в процессе» не значит «снимать на телефон». — Яна как обычно посмотрела на Трофимова, как на малое дитя. — Если ты уже всё выучил, мы можем начать с твоей сценки. И если тебе нужен архив, тебя и поснимаем.

Трофимов хмыкнул, убрал телефон и уткнулся в слова. Бунько тоже поднял к глазам листы со сценарием. Пока он повторял, Яна обратилась ко всем:

— Сегодня сильно стараться не будем, не напрягайтесь. Наша задача — убрать ваш страх сцены и примерно набросать, кто что делает. Постарайтесь расслабиться и просто подурачиться, тут все свои. Короче, всем, кто находится на сцене, официально разрешается клоунада.

— Клоунаду мы любим, — хмыкнул Бунько, прочистил горло и начал читать свои слова. Как только он заговорил голосом персонажа, все сразу засмеялись. Он читал громко, утрированно медленно и немного более высоким голосом, чем обычно.

— Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой молодец. Был Федот не красавец, не урод, не румян, не бледен, не богат, не беден.

— А давайте Федот на этих словах будет ходить по сцене и демонстрировать всё, что говорит потешник: карманы пустые, бицепс покажет, ну и так далее, — предложила Ира.

— Хорошая мысль. — Яна махнул рукой Ване, сидящему рядом с Петей на краю сцены. — Давай, Федот, вставай и сделай что-нибудь. Петя, там и про тебя есть, ты тоже вставай.

Бунько продолжил читать свой текст, глядя на Ваню:

— Служба у Федота — рыбалка да охота: царю — дичь да рыба, Федоту — спасибо. Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру, явиться ко двору.

Дальше Бунько чуть поменял голос и начал говорить, бросая слова в Петю:

— Царь на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ём — агромадный объём…

Все рассмеялись.

— Господи, Бунько, ты действительно создан для этой роли, — сказала Миля, хихикая. — Учителя будут в восторге.

Ваня, медленно шагая по сцене и жестами показывая, что охотится и ловит рыбу, думал о том, что благодаря Бунько чувствует себя гораздо свободнее.

— Ваня — хорошо, так и делай. Петя, презрительный взгляд на рассказчика — отлично! Теперь ваши реплики.

Ваня с Петей проговорили следующую сцену, постаравшись читать не спеша и с выражением, как Бунько, но так же ярко у них не получилось, хотя оба знали свои реплики наизусть.

— Текст мы отшлифуем позже, сегодня просто прогоним вслух нашу сокращённую версию, чтобы все понимали, кто за кем идёт, — сказала им Яна. — Кто-нибудь уже придумал костюмы?

— Да, я придумала! — Миля уже писала что-то на своей копии. — Бунько пусть будет в огромной шляпе, как безумный шляпник из «Алисы в стране чудес», у нас тут в реквизите есть такая. Петруше корону, понятное дело. И хорошо бы красную мантию. Вроде и то, и другое тоже есть в школе.

Петя согласно кивнул.

— Я поищу. Закажу, если что.

— С Ваней сложнее, — Миля приложила кончик карандаша к губам и посмотрела на него. — Белая рубашка, желательно не школьная, а похожая на ту, в которой Петруша был на Хэллоуин. Жилетка, брюки. И сапоги!

— Где я тебе возьму сапоги?

— Может, тоже есть в реквизите, мы посмотрим, — сказала Вика, тоже записывая что-то в свою копию.

— Отлично! Так, давайте дальше, — Яна снова опустила глаза в текст. — У нас сцена с голубицей. Миля, твоя очередь.

— Может, какое-нибудь чучело голубя поискать для Мили? Низовцев будет в руках держать, а потом Миля появится, — предложил Певцов.

— Да, идея хорошая, в крайнем случае — освоим искусство оригами и сделаем Ване голубицу из бумаги. — Яна махнула Бунько. — Потешник, Федот и голубица, начали.

Бунько, Миля и Ваня прочитали сцены, где голубица уговаривает Федота её не есть, а потом превращается в его жену Марусю. Ваня понимал, что для Бунько и Мили роли подходили идеально. Миля читала нежно, а Игорь — очень смешно. Ване тоже легко было изображать грустного Федота. Когда они закончили, Яна спросила у Мили:

— В чём будет наша Маруся? Кокошник? И румяные щёки?

Миля кивнула.

— Да, и сарафан в пол, всё найду, всё сделаю, не волнуйтесь.

— Отлично. Кто у нас ещё остался? Двое из ларца? Жгунов и Савченко?

— Вот не знаю даже, — ответила Миля. — Я думала их тоже в сапоги и рубахи, но надо, чтобы отличалось от Вани. — Миля опять начала грызть кончик карандаша. Она посмотрела на парней.

— Подумайте, в чём будете, вы должны выглядеть одинаково.

— Может, в школьной форме? — спросил Даня Жгунов. — Плевать, что у нас а-ля русский колорит, мы будем, как два агента Смита из «Матрицы».

Яна с сомнением на них посмотрела, но Ваня со сцены кивнул:

— Мне кажется, нормальная идея. Мы же должны всех повеселить. Пусть будут в костюмах, только не в серых-синих, а реально в чёрных. И в очках, желательно одинаковых, как в «Матрице».

— Ладно, мы об этом ещё подумаем, — в голосе Яны всё ещё сквозило сомнение. — Так, теперь сцена с царём, послом и нянькой.

Петя, Антон и Вика поднялись и начали читать свои реплики. Когда очередь дошла до Вики, стало очевидно, что у Бунько появился конкурент. По сценарию нянька всё время оскорбляет царя и спорит с ним. Вика была великолепна в этой роли, она невероятно искренне и смешно чихвостила Петю. Слушать её без смеха не удалось даже самому Певцову, который не отрывал от неё взгляд и явно с трудом сохранял по-царски серьёзное выражение лица. В конце прогнали ещё две сцены: с генералом и Бабой-Ягой, и на этом решено было закончить.

— Трофимов, если ты к среде не выучишь текст, я вполне законно поставлю тебе два по литературе. Арина, отлично, но потренируйся говорить чуть медленнее. Певцов, ты тоже. В два раза медленнее. Доучивайте дома слова и обязательно вслух! Если вы будете молча смотреть на текст, вы никогда не запомните.

Ребята с шумом прыгали со сцены и убирали листы в рюкзаки.

— Вы молодцы, одиннадцатый класс, это точно будет фурор! — сказала им Яна, выключая свет.

— Как и всегда, — хором ответили Певцов с Трофимовым, и все рассмеялись.

ПЕТЯ

Петя не мог вспомнить, случался ли в его жизни более загруженный декабрь. Он был постоянно занят — когда все разобрались с украшениями, началась подготовка к концертам и детским ёлкам. Петю дёргали устанавливать оборудование, таскать реквизит и помогать с репетициями учителям начальной школы. Не говоря уже о том, что Яна Сергеевна не давала им спуску со сценкой. Через неделю после первого прогона она начала спрашивать у них слова и в актовом зале, и на переменах, а иногда и на своих уроках. Обычно она открывала сценку в случайном месте, читала строчку — и нужно было продолжить. В итоге к концу второй недели слова знали все. Петя был благодарен Яне Сергеевне за то, что она настояла на репетициях сразу на сцене. Он боялся, что Миля снова распереживается перед концертом, но к концу второй недели Миля начала держаться на сцене гораздо увереннее, и Яна Сергеевна часто её хвалила.

Сам Петя тоже привык к своей роли, привык, что Вика великолепно играет няньку, которая с удовольствием унижает царя. Он тоже стал играть весьма неплохо, то и дело вызывая смех одноклассников. Но лучше всех со своей ролью справлялся Трофимов. Как только он выучил слова настолько хорошо, что мог одновременно говорить и что-то делать на сцене, репетиция останавливалась, потому что хохотать начинали все. Трофимов настолько вживался в роль, что иногда продолжал говорить стихами и после репетиций. Яна Сергеевна была в восторге.

Помимо учёбы, гор домашнего задания, репетиций и помощи учителям, в их классе очень активно и весело шёл обмен подарками от Тайных Сант. Первого декабря все они с удивлением обнаружили таинственно появившиеся конфетки в своих рюкзаках и сумках. Ребята сначала подумали, что это Яна Сергеевна, но она отрицала свою причастность и даже подтвердила это железным алиби: она была на совещании в ту перемену, когда кто-то это провернул. Кем бы ни был этот щедрый Санта, он тем самым задал настрой всем остальным. С тех пор каждый день ребята подбрасывали друг другу сладости и шоколадки, причём часто не только своим подопечным. Яна Сергеевна очень этому радовалась, заметив как-то, что так ещё сложнее догадаться, кто чей Санта. Ей самой тайных сладостей от класса доставалось больше всех. Петя тоже однажды подкинул ей под стопку с тетрадями шоколадку, пока она болтала с Трофимовым. Но фурор произвёл кто-то, кто каким-то непостижимым образом сумел оставить у неё на столе целую пиццу. Петя гадал, как Санте это удалось, учитывая, что все они всегда были друг у друга на виду.

На второй неделе декабря некоторые Санты начали дарить свои основные подарки. Так, Вика, придя с утра в понедельник на первый урок, обнаружила на своём столе настоящий рождественский набор — пакет какао, упаковку маршмэллоу и огромную коричневую чашку с белыми ёлочками. Вика тут же всё распаковала и счастливая ходила и пила какао перед каждым уроком. Глядя на то, как она заливает кипятком очередную порцию у Яны Сергеевны в кабинете и шутливо спорит с ней, у кого из них зубы выпадут раньше, Петя думал о том, что Викиному Санте наверняка очень приятно. Сам он подарил Бунько первый подарок на следующий день, попросив Тамару Загировну передать ему коробку перед уроком. Она согласилась, и Петя вместе с остальными смеялся, когда Игорь вытащил из коробки красную каску с белой надписью: «Тамара Загировна, не бейте» и тут же нахлобучил её на макушку. Это выглядело до того потешно, что рассмеялась даже Тамара Загировна, пробормотав, что они опять что-то учудили. Игорь так и просидел в каске до конца урока и поклялся весь декабрь сидеть на математике только в ней. Пете было приятно.

Вообще Петя за эти несколько недель с удивлением понял, насколько хорошо их класс друг друга знает. Алина в первый же день нашла у себя на парте книгу «Как воспитать котёнка» и целый пакет игрушек — все знали, что она совсем недавно получила на день рождения пушистый подарок. Ильяс был очень тронут тем, что его Санта подарил ему книгу про блюда, которые стоит попробовать в разных странах, — он очень любил готовить и мечтал однажды стать шеф-поваром. Жгунов верещал, как пятилетний ребёнок, когда достал из-под своей парты коробку с набором ЛЕГО по любимой киновселенной, а Ксюша и вовсе чуть не прослезилась, получив огромную книгу по анатомии человека. Почти все страницы этой книги разворачивались и превращались в 3D-картинки. Ребята собрались вокруг Ксюши и по очереди рассматривали книгу, настолько она была крутая. В общем, книги, как и говорила Яна Сергеевна, оказались популярным подарком. Помимо Ксюши, Алины и Ильяса их ещё получили Серёжа, Миля и Антон. Петя думал, что и Низовцеву досталась книга, но, проходя мимо, он не смог сдержать восхищённый вздох. Кто бы ни был его Сантой, он нашёл редкий иллюстрированный альбом с биографиями музыкантов. Петя с Ваней пролистали на перемене книгу вместе, обсудив творчество тех, кого знали.

С нетерпением, которое он изо всех сил старался скрывать, Петя ждал, когда и его Санта что-нибудь ему подарит помимо случайных конфет в карманах его пиджаков. Он сам не ожидал, что обрадуется прямоугольному свёртку, обнаруженному в одно прекрасное утро на его парте. Петя быстро подошёл и радостно сорвал жёлтую подарочную бумагу с фиолетовыми узорами, надеясь, что внутри тоже что-то связанное с музыкой. Прочитав название книги, Петя уставился на обложку, не зная, злиться ему или смеяться. Низовцев, проходящий мимо и, очевидно, заинтригованный его реакцией, заглянул ему через плечо.

— «Всё, что мальчики хотят знать о девочках, но боятся спросить. Пособие для детей младшего школьного возраста», — прочитал Ваня ровным голосом.

Петя обернулся. Ваня посмотрел на него и неожиданно громко рассмеялся.

— Надеюсь, твой Санта сейчас тебя видит, — сказал Ваня, хихикая. — Это шедевр! И книга, и твоя реакция. — Ваня взял у Пети книгу. — О, довольно познавательно. Даже с картинками! Певцов, это вещь!

Ваня снова рассмеялся, а Петя, забрав у него книгу, начал её листать в поисках какой-нибудь подписи.

— Я не ослышалась? Петруше подарили книжку с картинками?

Петя сделал вдох и обернулся. Конечно же, это была Вика, которая тут же уставилась на название книги у Пети в руках.

— …но боятся спросить, — дочитала она и посмотрела на Петю с лукавой усмешкой. — Ну что же ты, Петруша, не стесняйся, если что, мы с девочками всегда тебя проконсультируем.

— Я сам кого хочешь проконсультирую, — проворчал Петя и сел на своё место. Вика с Низовцевым расхохотались.

— Да брось, Петруша, всегда полезно вспомнить азы, — продолжила Вика, выкладывая вещи на свою парту. — Вернуться, так сказать, к базе. Может, тогда и с той скрипачкой бы сложилось. А раз девушки у тебя нет, то…

Петя резко её перебил:

— При чём тут... Её нет, не потому что я… — Он посмотрел на Вику, у которой подрагивали губы от сдерживаемого смеха, и, не выдержав, сам добродушно улыбнулся. — Ладно. — Он снова пролистал книгу. — Если тут и правда найдётся хоть что-то, чего я не знаю, отправлю Трофимову открытку.

— Ты уже знаешь, что твой Санта — Трофимов? — спросила удивлённо Вика.

—Думаю, да. В его стиле, — сказал Петя и снова пролистал книгу. Никаких подписей в ней не было.

Следующие две недели пролетели так же быстро — все дни были заняты репетициями, огромным количеством контрольных и тяжёлой учёбой. Тем не менее, настроение класса ещё никогда на Петиной памяти не было таким приподнятым. Вокруг было очень красиво, школа мерцала, за окном была настоящая зимняя сказка, а ребята постоянно шутили и смеялись. Все очень постарались со своими подарками, и трудно было сказать, кто получал больше удовольствия — человек, радостно прыгающий из-за приятного сюрприза, или Санта, который с улыбкой за этим наблюдал. Все собрались толпой вокруг Бунько, когда Петя оставил для него второй подарок — инженерный калькулятор. Ребята по очереди начали проверять, что этот калькулятор может посчитать, и оказалось, что практически всё, включая синусы, косинусы и логарифмы.

— Может, он тебе и массаж сделает? — хохотнул Трофимов, повертев устройство в руках.

— Ага, и ужин приготовит, — со смешком добавил Петя, тоже с интересом рассматривая свой подарок, чтобы отвести от себя подозрения.

Бунько был очень доволен и, неизменно сидя в своей каске, на переменах учился им пользоваться. В один из дней Камилла Геюшова обнаружила на своей парте огромный торт. Они съели его все вместе в кабинете Яны Сергеевны, ковыряя вилками прямо так, без тарелок, и попутно прогоняли свои роли, и это тоже было очень весело. На этой же перемене второй подарок получил и Ваня. Все разразились радостными возгласами, когда Ваня развернул свой свёрток и вытащил из пакета ярко-красный новогодний свитер. Пока они ели торт Камиллы, Петя не заметил, как Низовцев вышел из класса. Когда Ваня снова показался в дверях, на миг наступила тишина, которая в следующий миг перешла в бурные аплодисменты — Ваня стоял в только что подаренном ему красном свитере. Петя, хлопающий вместе с остальными, разделял всеобщий восторг — было по-хорошему непривычно видеть Ваню не в чёрном.

— Не снимай его никогда, тебе очень идёт! — с улыбкой сказала Низовцеву Яна Сергеевна, когда аплодисменты стихли. Все девчонки горячо с ней согласились.

В общем, декабрь пролетел быстро и весело. Ребята послушались Яну Сергеевну и подошли к «Тайному Санте» с душой. К концу декабря все остались очень довольны, даже Петя, хотя на последней неделе он остался единственным, кто не получил второй подарок от своего Санты. Но впереди ещё был последний день четверти — день концерта и дискотеки.

ВАНЯ

В последний учебный день Ваня зашёл в школу и понял, что его слегка лихорадит. Трудно сказать, что вызывало в нём больший трепет — концерт, дискотека или то, что, по его плану, должно было случиться после…

Дойдя до шкафчика, он быстро переоделся, буркнул что-то приветственное парням, которые только заходили в гардероб, и вышел в коридор. Школа уже шумела. Хотя уроки сегодня были пустой формальностью, в день концерта, видимо, многие решили прийти пораньше. Ваня остановился у зеркала в холле. Мимо проходили ученики, и почти на всех были новогодние свитера и шапки Санты. Ваня тоже сегодня надел красный свитер, который ему подарили. Он был нереально мягкий и точно его размера, так что Ваня, очень благодарный своему Санте, с удовольствием носил подарок, но так и не догадался, от кого он.

Ваня бросил взгляд на своё отражение и, удовлетворившись увиденным, уже собирался отойти. В этот момент он краем глаза заметил, что из учительского гардероба выглянул знакомый силуэт, но тут же юркнул обратно. Ваня подошёл к двери.

— Яна Сергеевна?

— Да… — раздался за дверью смущённый голос.

— У вас всё в порядке?

— В полном, — ответила Яна, но голос её показался Ване немного напряжённым.

— Почему вы не выходите?

— Я ещё не переоделась.

— Неправда, я видел, что переоделись.

— Тебе показалось!

— Мне показалось, что вы… подглядывали за мной? — спросил Ваня, добавив в голос немного лукавства.

— Ни за кем я не подглядывала, Низовцев! — пробурчала Яна в ответ.

— А что вы делали? — не отставал Ваня. Он дивился своей наглости, но, кажется, у Яны что-то случилось, она явно хотела выйти, но спряталась от него.

— Ничего я не делала, иди на урок, а то опоздаешь!

— До первого урока ещё целый час. — Ваня усмехнулся, а потом спросил: — Вы что, ногу сломали?

— Что?

— Вы не выхóдите.

— Очень даже выхожу!

— Так выходи́те!

— Низовцев, тебе не кажется, что ты ведёшь себя слишком дерзко, карауля учителя под дверями гардероба?

Вместо того, чтобы извиниться и отойти от двери, как и следовало, Ваня неожиданно выпалил следующую догадку, которая пришла ему в голову:

— У вас что, стрелка на колготках?

Ваня был уверен, что слышал, как Яна резко вздохнула.

— Нет, — сдавленно ответила она.

Ваня по-прежнему стоял, прислонившись к двери, и поражался собственной наглости:

— Если у вас стрелка, я могу сбегать и купить вам колготки.

— С ума сошёл? Ничего ты мне не купишь! — прошипела Яна, и Ваня подумал, что она наверняка покраснела. Он улыбнулся.

— Ну почему же не куплю. Скажите, какой у вас размер, и я мигом!..

— Низовцев, прекрати говорить о моих колготках! — воскликнула Яна и распахнула дверь так резко, что Ване пришлось отскочить, чтобы она не врезала ему дверью по лицу.

Смех Вани от её забавного возмущения застрял где-то в горле, когда она показалась перед ним, и его взгляд непроизвольно плавно скользнул вниз. Яна была в платье. В вязанном красном платье, украшенном маленькими белыми ёлочками. В коротком красном платье. Не слишком коротком, но короче, чем она носила обычно — немного выше колен. Колен, к которым приклеились Ванины глаза и никак не желали подниматься выше.

— Как видишь, нет никаких стрелок! — по-смешному сердито проворчала Яна с горящими щеками. — И я скорее умру, чем отправлю тебя мне за колготками.

Ваня тихо рассмеялся и, вдохнув, почувствовал запах её духов. От знакомого нежного аромата по телу пробежала волна непрошенных мурашек. Ваня прочистил горло и посмотрел, наконец, ей в глаза. Не пялиться на её ноги оказалось труднее, чем он ожидал.

Яна смущённо забормотала:

— Я весь декабрь грезила о том, чтобы перед каникулами прийти именно в этом платье. Мы с Певцовым друг другу обещали неповторимый вид в последний день. А сегодня я собиралась в спешке и особо в зеркало не смотрела, а когда пришла в школу, поняла, что платье... Коротковато… — смущённо сказала она, поправляя платье и пытаясь опустить его ниже.

— Ну, цели своей вы добились — вид действительно неповторимый, — сказал Ваня, пряча улыбку и безвольно возвращая глаза на то место, где заканчивался подол.

Яна наградила его скептической гримасой:

— Низовцев, ты не помогаешь.

Ваня улыбнулся.

— Да ладно вам. Красивое платье, и Новый год на дворе — никто и не заметит. Ну то есть все заметят, но никто не будет против. Всем понравится. Но не слишком. Не так, чтобы вам было некомфортно. Не так, как вы опасаетесь. Ну то есть…

Теперь рассмеялась Яна.

— Всё ещё не помогаешь. — Она оглядела себя, оставив попытки растянуть ткань. — Платье не очень-то годится для учителя.

— И что же, вы решили прятаться весь день?

— Да, я просто не буду выходить сегодня из гардероба! — радостно кивнула Яна, чем снова вызвала Ванин смех.

— У вас ничего не выйдет.

— Ну почему же — я уже двадцать минут в школе, и пока всё отлично.

— Горжусь вами. Надеюсь, вашим ученикам будет комфортно заниматься литературой среди учительских шуб.

— Сегодня уроки уже никто не ведёт, придумаю что-нибудь!

Ваня облокотился плечом на стену и, склонив голову, спросил самым будничным тоном:

— Полагаю, на наш концерт вы тоже не придёте?

Яна моргнула.

— Я спрячусь за сценой и буду смотреть на вас из-за кулис!

— Вы же обещали сидеть в первом ряду и подсказывать слова. Ребята на вас рассчитывают, — Ваня продолжал говорить серьёзно, хотя ситуация его невероятно забавляла.

— Вам не надо ничего подсказывать, слова все выучили давно!

— Я не выучил. Ничего не помню. И у меня боязнь сцены.

Яна хихикнула.

— Конечно, на прошлом концерте я так и подумала, глядя, как ты скачешь с гитарой перед зрителями.

— Ну может, и не боязнь. Но слова совсем не помню.

— Да, именно поэтому ты вчера пять минут верещал на Трофимова, который перепутал местами две строчки.

Ваня преувеличенно возмутился:

— От его путаницы поменялся весь смысл! Теряется классная шутка!

Яна тихо рассмеялась.

— Ладно, я приду на концерт. А потом сразу убегу в кабинет.

Ваня делано поднял брови:

— Значит, вы не дежурите сегодня на дискотеке?

— Низовцев, чёрт бы тебя… — начала ворчать Яна, но смех Вани её перебил. Она со смешком снова поправила юбку. — Мне конец. Учителям так ходить нельзя.

— Не паникуйте, вы преувеличиваете. Не так уж и коротко. К тому же, сегодня все так разоделись, что вы легко сольётесь с учениками. Может, директор вас и не увидит.

Яна с улыбкой вздохнула.

— Ладно. Буду передвигаться по школе короткими перебежками и прятаться за широкими спинами старшеклассников.

Ваня встал ровно и картинно расправил плечи.

— Наши спины к вашим услугам, сударыня. Я как раз в красном, отлично вас прикрою.

Яна лукаво улыбнулась.

— Значит, вы, граф, меня в кабинет и проводите.

Ваня вышел из кабинета Яны, всё ещё тихо посмеиваясь над тем, как забавно она пыталась спрятаться за ним от лишних глаз, пока они вместе шли по коридорам до её кабинета.

Как только он закрыл дверь, на него налетела Вика.

— Так и знала, что ты здесь. У нас там царь Петруша костюм свой потерял, он уже на грани панической атаки. А ещё даже первый урок не начался. Ты не брал?

Ваня покачал головой и задумчиво ответил:

— Вчера мы репетировали последние, а сегодня выступаем первые, все костюмы в гримёрке остались.

Вика быстро затараторила:

— Нет, Ванечка, уже всё по-другому: порядок поменяли, мы теперь последние, а в гримёрке с самого утра толпится народ. Там сейчас ёлка у какого-то класса, и малыши всё вверх дном перевернули, костюма нет. Мы с Петей прошерстили весь реквизит, но так и не нашли.

— А есть что-то на замену?

— Попробуй сказать Певцову про замену — и ты узнаешь о себе много нового.

Ваня издал нервный смешок.

— Ладно, рубашку я ему могу свою отдать, а вместо мантии… Ну, пусть у нас царь будет в школьном костюме. Он у него наверняка достаточно дорогой, чтобы сойти за царский.

— Я польщён, Низовцев, но этот костюм за царский точно не сойдёт, — послышалось у них за спиной.

Ваня обернулся, и брови его взлетели вверх. Вика, заметив это, рассмеялась.

— Ванечка, я забыла тебя предупредить, что на Петрушу сегодня нужно смотреть только в солнцезащитных очках. Иначе есть риск, что у тебя сетчатка из глаз вывалится.

Ваня рассмеялся, а Петя раздражённо поправил галстук ярчайшего оттенка красного, покрытый чем-то таким блестящим, что действительно даже немного слепило глаза.

— Из чего сшит это галстук, из пыльцы Тинкер Белл? — спросил Ваня, театрально щурясь и прикрывая глаза.

— Галстук, который мечтал стать светофором, — добавила Вика, хихикая.

— Если вы закончили, — сварливо перебил их Певцов, снова нервно поправляя галстук, — то у нас тут есть проблема. Я не могу выступать в этом! — Он провёл рукой вдоль иссиня-чёрного костюма. — Это совершенно не годится, тем более, Двое-из-ларца у нас тоже в чёрном! Никто нас не отличит.

— Конечно. — Вика серьёзно кивнула. — Ты же будешь молчать на сцене, а на голове у тебя будет корона… Господи, что же она означает? — Она приложила пальцы к подбородку и задумчиво посмотрела в потолок.

— Очень остроумно, — прошипел Певцов, заглушив Ванин смешок. — Корона лежит в том же пакете, что и одежда.

— Значит, будешь выступать только в рубашке! А корону нарисуем новую, из бумаги склеим.

У Пети был такой вид, будто он видит Вику впервые. Она хмыкнула и похлопала его по предплечью.

— Дыши глубже, Петруша, это же всего лишь концерт. Ладно, пойдём, скоро звонок! — быстро добавила она, не дав Певцову ответить. — Слава богу, что мы теперь последние выступаем, что-нибудь придумаем, может, и костюм найдётся. Куда, в конце концов, он мог деться…

Во всей суете последнего учебного дня Ваня и не заметил, как пролетели все уроки и перемены. Пока Певцов искал по школе свой костюм, Вика попросила Ваню помогать вместо него. Так что Ваня постоянно что-то куда-то носил, переставлял, устанавливал, потом уносил всё обратно — и как никогда радовался, что он не староста. К тому моменту, как их класс зашёл в гримёрку, чтобы переодеться к выступлению, Ваня понял, что он уже

выжат как лимон. Переодев брюки и рубашку, Ваня рухнул на диван и не спеша натягивал чёрные сапоги, а вокруг него царила суета и чертыхались одноклассники.

— Где мой текст? Кто-нибудь видел мои листы? — Трофимов бегал глазами по помещению, заставленному стульями и вешалками. — Там ещё синим маркером свинья нарисована!

— Вроде на каком-то стуле свинью видел, — Бунько неопределённо махнул рукой в сторону ряда стульев напротив огромного зеркала. — Народ, а где моя шляпа? Я же её вчера здесь оставил.

— Не оставил, Бунько, а швырнул. Вон в тот угол.

— Не швырнул, а аккуратно положил. Точно, вот она. — Бунько поднял с пола разноцветный плюшевый цилиндр и, отряхивая, поворошил ногой гору тряпья.

— О, Петруша, тут вроде бы торчит корона, может, твоя?

— Я же там сто раз смотрел!

Певцов, так и не нашедший костюм, последние десять минут извергал только нецензурную брань. Он рванул в угол, где стоял Бунько, поднял с пола ворох мятых сценических тряпок и облегчённо выдохнул.

— Как пакет сюда попал? Я же вешал его наверх вчера… Чёртовы «Б-шки» опять всё перевернули…

Певцов, продолжая ругаться и поливать одиннадцатый «Б», переоделся с космической скоростью. Едва парни вышли в коридор, уступая гримёрку девочкам, Петя потащил Ваню ещё раз прогонять их общие сценки. Они делали это уже сто раз, но Певцов всё не унимался. Впрочем, он такой был не один. Всю последнюю неделю ребята постоянно собирались парами и отыгрывали свои реплики — в коридоре, в столовой, а иногда и на уроках. Миля дёргала Ваню с репетициями чуть ли не чаще, чем Певцов. Стоя в коридоре и бормоча слова своего героя, Ваня думал о том, что, наверное, запомнит их навсегда.

ПЕТЯ

Концерт был в самом разгаре. В помещении за кулисами все выступающие не поместились, так что несколько классов, включая Петин, стояли в коридоре и ждали, когда выступят те, кто перед ними. Поскольку одиннадцатый «А» снова выступал последним, Петя с ребятами спокойно расположились на диванах в стороне. Некоторые всё ещё повторяли свои слова, но большинство просто расслаблено сидели и прислушивались к тому, что происходит в зале.

Яна Сергеевна оказалась права: они были готовы. Всю последнюю неделю она заставляла их репетировать в костюмах, слова они выучили давно, причём не только свои, но и своих напарников по сценам, так что сегодня их класс чувствовал себя уверенно. Слухи о том, что одиннадцатый «А» приготовил что-то очень крутое, расползлись по всей школе. Актовый зал битком забился учителями, родителями и ребятами из младшей и средней школы, которым тоже было интересно посмотреть на старших. Именно новогодний концерт старшей школы всегда собирал наибольшее количество народу, но сегодня Петя с ребятами дружно согласились, что никогда ещё они не видели такого аншлага. В зале не было ни одного свободного места, и за рядами стульев быстро собралась толпа тех, кто смотрел выступления стоя. Это нервировало остальные классы ещё больше, но класс Пети едва об этом думал.

Наконец, после одиннадцатого «Б», отыгравшего сказку «Обыкновенное чудо» и буквально заставившего зал рыдать, подошла их очередь. Оказавшись за кулисами, все неожиданно притихли и разошлись по углам со своими листами со сценарием. Петя дождался, когда стихнут аплодисменты их конкурентам и махнул одноклассникам.

— Народ, все сюда!

Трофимов бодро скакнул к нему.

— Да, тренер! — Даня отсалютовал Пете под общие смешки.

На сцене ведущие, которыми снова были Ильяс и Алина, уже готовили зал к их выходу. Ребята сгрудились вокруг Пети. Он поправил корону и торжественно обвёл всех взглядом.

— Друзья! Вы понимаете, что это наш последний новогодний концерт? Больше мы никогда не окажемся вместе на этой сцене в костюмах.

Ребята удивлённо переглянулись, очевидно, осознавая Петину правоту.

— Ты нас успокаивать собрался или волновать ещё больше? — спросила Миля, у которой, как показалось Пете, слегка увлажнились глаза.

— Никакого волнения, наша дорогая Маруся! — твёрдо и с широкой улыбкой сказал Петя, закинув руку Миле на плечо. — Мы в последний раз выступаем вместе! Выпускной не в счёт, там всё будет по-другому. Давайте постараемся. Порвём зал и как следует выложимся! Помните, что говорила Яна Сергеевна на первой репетиции? И на каждой следующей?

— Что поставит всем по пятёрке? — радостно спросил Трофимов.

Петя закатил глаза.

— Валяйте дурака по максимуму! — хором ответили Бунько и Савченко.

Петя кивнул.

— Именно это мы и сделаем — повеселимся и поваляем дурака. Не забудьте про мимику и жесты, ходите по сцене, говорите громко. И главное — не торопитесь, мы всё равно последние. Если чувствуете, что забыли слова, делайте как договаривались — почешите ухо, кто-нибудь подскажет. Мы столько репетировали, мы готовы! И сейчас просто снесём зал! И войдём с историю!

— Да, тренер! — взревел Трофимов, и класс расхохотался.

— Погнали, — кивнул всем Певцов и, под оглушительные аплодисменты нетерпеливого зала на сцену вышел Бунько, а сразу за ним — Низовцев и Петя.

Как и предполагалось, смех раздался на первых же строчках речи потешника, продолжился на диалогах царя и Федота и не прекращался до самых последних слов. Периодически ребятам приходилось молча бродить по сцене, на ходу придумывая дополнительные движения, чтобы дать залу отсмеяться. На моменте, когда царь ругает своего генерала, а тот отказывается изводить Федота, Трофимов неожиданно сымпровизировал и рухнул на колени, приложив саблю к своему горлу. Зал со смехом зааплодировал этой шикарной сцене, а Петя изо всех сил старался скрыть восхищение, продолжая хмурить брови на незадачливого генерала. Петя переживал за выступление Мили, но Ваня как мог поддерживал её на сцене взглядами и жестами, так что их пара отыграла очень нежно, плавно и трогательно, без происшествий.

Однако, судя по реакции зала, фурор сегодня произвели Вика с Петей. Потратив на поиски костюма всё утро, Петя был жутко изнурён и думал, что выступит обычно — не лучше и не хуже, чем на репетициях. Но как только он оказался на сцене и увидел полный зал людей, жадно ловящих каждое его слово, Петю накрыло волной адреналина. Он сам не ожидал, что сможет с таким энтузиазмом последовать собственному совету валять дурака и веселиться. Вика, в сарафане, с красными губами и в цветастом платке, повязанном задом наперёд, с комичным узлом на лбу, быстро подхватила от него эту волну. Она тоже играла харизматичнее, чем на репетициях, хотя Петя не думал, что такое возможно. Благодаря огромному количеству репетиций они чувствовали себя на сцене абсолютно расслаблено и даже немного импровизировали, добавляя новые движения, закатывание глаз и тычки пальцами. В итоге на перепалках няньки и царя учителя хохотали до слёз. Несколько раз даже сами Вика и Петя едва сдержали смех, особенно когда нянька сказала царю:

— Перед кем ты, старый бес, тут разводишь политес?

Твой посол, я извиняюсь, третий день как с пальмы слез!

Будь на ём хотя б картуз — не такой бы был кофуз.

А на ём же из одежды — ничаво, помимо бус!..

Во время репетиций на этих словах Вика указывала Пете на шею, но сейчас она, неожиданно, широким жестом указала Пете ниже пояса. Зал снова расхохотался, а Петя с картинным возмущением прикрылся мантией, чем вызвал ещё более громкий смех зрителей. У Вики, как и у него самого, начали подрагивать губы, и они резко друг от друга отвернулись, пытаясь проглотить рвущийся хохот.

Несколько раз ребята всё-таки забыли слова, но очень естественно выкручивались, садясь на край сцены и делая вид, что любуются пейзажем или обдумывают сценическую ситуацию, пока Яна Сергеевна почти беззвучно им подсказывала с первого ряда. Петя к своему ужасу в одной из сцен случайно пропустил чуть ли не половину реплики, но смог не подать вида и закончить так, что никто и не заметил, чем заслужил беззвучные уважительные аплодисменты от Вики, когда они после этой сцены нырнули за кулисы.

Наконец прозвучали последние слова потешника-Бунько, и зал единодушно поднялся на ноги, купая их в аплодисментах. Весь класс вышел на сцену, и ребята поклонились, с удовольствием слушая свистки и вопли зрителей. Неожиданно Низовцев спрыгнул со сцены и за руку привёл к ним Яну Сергеевну. Она, казалось, не хотела подниматься, но зал зааплодировал ещё громче, и она всё-таки присоединилась к ним на сцене. Ребята вместе с Яной Сергеевной взялись за руки цепочкой, как настоящие актёры в конце спектакля. Держа в одной руке слегка дрожащую руку Мили, а в другой — тёплую ладошку Вики, Петя последний раз вместе со всеми поклонился залу. Не отпуская Викиной руки, он с широкой улыбкой прошёл за кулисы.

— У нас получилось! — воскликнула Вика и неожиданно обвила руками Петину шею. Он горячо обнял её в ответ. Постояв так несколько секунд, он мягко стянул с её головы жуткий платок и прошептал ей на ухо:

— Ты была великолепна.

Ему показалось, что она собиралась прошептать что-то в ответ, но тут на них навалился Трофимов.

— Общее фото! Немедленно, пока все в костюмах! — проорал Даня и стал подзывать остальных.

Вика медленно отстранилась, но Петя не позволил ей отойти от него, приклеив свою руку к её талии, пока остальные кучковались вокруг. Вика, кажется, была не против и спокойно стояла рядом, а когда все встали в кучу, она прижалась к нему и прислонила голову к его плечу. Петя точно знал, что на этом фото он будет с самой идиотской счастливой улыбкой, совсем не подходящей царю.

ПЕТЯ

После того, как все сделали миллион фотографий друг с другом, девчонки побежали в гримёрку, а Петя с одноклассниками и парнями из одиннадцатого «Б» стали готовить актовый зал к дискотеке. Они расставили ряды сидений вдоль стен, а огромную ёлку аккуратно передвинули в центр зала, дважды чуть не опрокинув. Когда ёлка заняла своё новое место, посыпались плоские шутки про хороводы и дискач для малышей. Но Петя понимал, что ёлка в центре — хорошая идея. С ней будет не так неловко танцевать в самом начале, когда народу ещё мало, пусть создаёт видимость занятого пространства. Вика, вернувшаяся из гримёрки в коротком блестящем платье чёрного цвета, предложила и диджейский пульт поставить возле ёлки. После непродолжительных споров о том, на кой чёрт спускать диджейский пульт со сцены, Петя всё-таки уступил, и они с Низовцевым заново установили всё оборудование.

Петя намеренно тянул время и долго всё устанавливал, чтобы задержать Ваню и Вику в зале. Наконец, случилось то, ради чего он это делал, — включились громкоговорители, и прозвучало объявление: учителей и ребят пригласили в столовую на праздничный обед. Вместе с теми, кто ещё был в актовом зале, включая Ваню и Вику, Петя поспешил на первый этаж и с удовольствием наблюдал за реакцией новеньких, когда те зашли в столовую, и глаза их расширились от удивления.

Столы, обычно расставленные рядами, сейчас были сдвинуты большими квадратами, свой для каждого класса. Отдельным полукругом перед всеми расположился стол для директрисы и администрации, ещё несколько накрыли учителям. Вошедших уже ждали закуски и салаты. Вика недоверчиво подошла к столу, по центру которого стояла бумажка с жирной надписью: «11 „А“».

— Это всё взаправду? — ошарашено спросила она. — Или я умерла и попала в рай, где школа устраивает банкет, и все сидят вместе, как одна большая счастливая семья на свадьбе?

— Примерно так, — со смешком ответил ей Петя, отодвигая свой стул и садясь рядом с Милей. Вика с Ваней оказались напротив, остальные тоже рассаживались, и Петя случайно отметил, что сели они почти как в библиотеке, но сейчас выглядели гораздо счастливее.

Совместный новогодний обед был одним из самых любимых событий в старшей школе. Петя приложил немало усилий, чтобы сохранить это в секрете и устроить для Вани и Вики сюрприз. Судя по их виду, сюрприз удался. Они всё ещё недоверчиво озирались по сторонам, когда ребята услышали знакомый голос:

— Приятного аппетита, мои дорогие актёры!

— Яна Сергеевна, давайте к нам! — воскликнул Трофимов, махнув проходящей мимо учительнице. — Я вам сейчас стул принесу.

— Спасибо, конечно, но моя команда за другим столом. — Яна Сергеевна указала в сторону рассаживающихся учителей.

— Ой, ну и что, вам с ними скучно будет, идите сюда! — поддержала Даню Вика и начала отодвигать свой стул в сторону.

Яна Сергеевна продолжала отнекиваться, но Трофимов, развив бурную деятельность, уже принёс ей стул, а Вика быстро прибежала с тарелкой и приборами. Яна Сергеевна покачала головой и аккуратно села между Викой и Ваней.

— Вы могли бы править миром, одиннадцатый «А»! — со смехом сказала она, забирая стакан с соком, который для неё налил Низовцев.

— Мы и будем им править! — невнятно пробормотал Савченко, уже уминая салат.

— Через десять лет, когда будут выборы президента, рассчитываю на ваш голос, Яна Сергеевна, — сказал Петя, поправляя галстук, над которым Низовцев и Вика шутили весь день.

— Мой голос всегда за вас, друзья! — Яна Сергеевна, хихикая, отсалютовала стаканом, а потом чуть склонилась в сторону Пети.

— Петруша, я же тебя сегодня ещё не видела в школьном костюме. А ну-ка! — она оглядела Петю.

— Нет, это вы «а ну-ка»! — Петя встал из-за стола и, подойдя к ней, подал руку. — Мы просто обязаны сделать фото. Ваше платье — огонь.

— Не такой огонь, как твой галстук! — со смехом ответила Яна Сергеевна и вдруг часто заморгала. — Кажется, я ослепла!

Сидящие за столом рассмеялись. Петя всё ещё ждал, когда Яна Сергеевна встанет. Немного поколебавшись, она всё-таки приняла Петину руку. Взгляд её упал на его рукав. Она слегка развернула его запястье и удивлённо рассмеялась:

— Запонки в форме шапочек?

Вика тут же вскочила со стула.

— Вы серьёзно? Как я могла такое пропустить?!

Хихикая, она схватила Петю за правую руку и стала рассматривать запонки. Потом покачала головой:

— Не могу поверить в это, но у меня нет ни единого комментария. Это рождественский шок.

— То, что у тебя нет комментариев, — это рождественское чудо, — картинно проворчал Петя, под общее хихиканье поправил запонки и снова потянул Яну Сергеевну из-за стола. Когда они встали рядом, Петя протянул свой телефон Вике.

— Нужен миллион снимков! Не часто мне выпадает честь встретить такого прекрасного конкурента! — Петя отвесил Яне Сергеевне небольшой поклон. — Вы ни разу не повторились, снимаю шляпу.

— Да уж, такого эта школа ещё не видела, — протянула Алина, хихикнув. — Кто-то смог тягаться с Петрушей! Исторический момент!

Яна Сергеевна немного попозировала рядом с Петей и уже собиралась вернуться за стол, но к ней подскочил Бунько, на ходу надевая свою красную каску.

— А я тоже хочу с вами фото! — воскликнул он, отодвигая Петю в сторону.

Со всех сторон тут же донеслось:

— И я!

— Я тоже!

Петя улыбнулся Яне Сергеевне и томно закивал.

— Ах эта слава… Никуда от фанатов не деться.

Яна Сергеевна засмеялась и сфотографировалась сначала с Бунько, потом с остальными желающими. Неожиданно Вика махнула телефоном Низовцеву и скомандовала:

— Давайте теперь Яна Сергеевна с Петей и Ваней. Вы все в красном, будет красиво.

Петя снова подошёл к Яне Сергеевне с одной стороны, Низовцев — с другой, и Вика быстро завертела телефоном, делая снимки. Тут раздался тихий звон, все обернулись и увидели, что директриса встала и стучит вилкой по стакану, требуя тишины.

Петя подошёл к Вике, протянул руку за телефоном, и Вика с какой-то неохотой отдала его, сделав напоследок ещё один снимок Вани и Яны Сергеевны. Наконец все расселись и стали слушать речь директрисы. Она поблагодарила актёров и поздравила всех с наступающим Новым годом, после чего дала знак работникам столовой. Вскоре на всех столах появились горячие блюда. Столовая заполнилась тихими разговорами и звоном приборов. Яна Сергеевна ещё немного посидела с ними, а потом всё-таки пересела к учителям, сказав, что ей неловко перед коллегами. Сразу после этого Вика с Ваней таинственно переглянулись, встали из-за стола и вышли из столовой.

Когда все наелись и разговоры стали громче, директриса снова встала и объявила, что в актовом зале уже начал работать диджей, и пригласила всех на дискотеку. Ребята и учителя медленно потянулись в сторону зала. Петя не очень хотел идти. Он отметил, что Вика с Ваней так и не вернулись, и гадал, куда они могли деться. От еды его разморило, адреналин от выступления уступил место усталости и, если бы мог, он бы пошёл домой. Но он староста и должен помогать учителям следить за порядком. Так что Петя поплёлся вслед за остальными, отчаянно зевая.

Но усталость его мигом испарилась, когда он зашёл в зал и его накрыло громкой ритмичной музыкой. Было темно, освещением служили разноцветные пятна прожекторов, блики от огромного диско-шара, крутящегося под потолком, и золотые огоньки на ёлке. Диджей, специально приглашённый к ним на сегодняшний вечер, стоял за пультом в тусклом свете небольшой лампы, и сводил треки. Петя понимал, что кто-то должен начать танцевать первым, чтобы вытащить всех остальных. Он схватил Милю за руку и проорал ей, что если через пять минут все парни одиннадцатого «Б» не будут танцевать вокруг неё, он в ней разочаруется. Получив в ответ лёгкий тычок в ребро, Петя отошёл от Мили и, пританцовывая, приблизился к кучке десятиклассниц. Они немного похихикали, глядя на его старания, а потом всё-таки вышли с ним на танцпол.

Через три песни Петя довольно оглядывал актовый зал. Ребята всё ещё кучковались по классам, но зато танцевали почти все. Только дежурные учителя и некоторые ученики сидели на стульях вдоль стен. Среди сидящих Петя обнаружил и Низовцева, который с улыбкой наблюдал, как танцует их класс, и иногда посмеивался над движениями Бунько, больше напоминающими какой-то языческий обряд. Петя присоединился к танцующим. Ещё несколько песен он отплясывал то с одними, то с другими, пытаясь сохранить атмосферу веселья и не позволять танцполу пустеть, но ребята постепенно расползались и разваливались в креслах. Он уже и сам собирался сесть, как вдруг к нему подошла девочка из одиннадцатого «Б» с коробкой в руках.

— Тебе твой Санта передал! — прокричала она ему и отошла прежде, чем он успел спросить, кто именно.

Петя подошёл к диджейскому столу, где горела лампа, чтобы получше рассмотреть подарок, хотя на многое он не рассчитывал. После той шутки с книжкой он больше ничего не получал, кроме регулярных конфет в карманах, и окончательно уверился в том, что его Санта — Трофимов, и что тот на него забил. Но сейчас он держал в руках жёлтую коробку вытянутой формы, перевязанную чёрной атласной лентой, и испытывал приятный трепет, хотя и не позволял себе надеяться на что-то крутое. Здорово, что Трофимов всё-таки подарил второй подарок, но там наверняка какая-нибудь очередная шутка. Петя аккуратно развязал ленточку, снял с коробки крышку, сдвинул белую полупрозрачную защитную бумагу… и обомлел.

В коробке лежали барабанные палочки. Одна — чёрная, другая — ярко-жёлтая. Освещения у стола диджея было немного, но Петя всё же заметил, что на обеих палочках есть какие-то рисунки. Очень аккуратно слегка дрожащими руками он вытащил чёрную палочку из коробки и поднёс к глазам. Её покрывали пиратские символы — маленькие черепа, скрещенные сабли и золотые монеты, как в фильме, который Петя так любил. Рисунки были жёлтыми, в цвет второй палочки. В цвет Ваниной гитары… Не оставалось никаких сомнений в том, что этот подарок сделан на заказ. Ещё несколько раз прокрутив чёрную палочку, Петя неохотно вернул её в коробку и взял в руки вторую. Он заметил какой-то узор сбоку и пригляделся. Это оказался не узор. От основания к кончику шла гравировка. Когда Петя поднёс палочку ближе к лампе и прочитал, что там написано, сердце у него ухнуло куда-то вниз. С палочки аккуратными ярко-фиолетовыми буквами на него смотрела надпись: «Красота в деталях…». По телу Пети пронеслась огненная волна. Его Санта — не Трофимов.

Петя резко поднял голову и стал оглядывать зал в поисках блестящего чёрного платья, но вдруг музыка прекратилась, и со сцены раздался знакомый звонкий голос:

— А сейчас! Для нас выступят великолепные музыканты из одиннадцатого «А» класса! Давайте поприветствуем! Иван Низовцев… И Пётр Певцов!

Петя бросил взгляд на сцену. Ваня уже стоял там с гитарой на плече, а рядом, с микрофоном в руке, стояла Вика. Она широко улыбалась и смотрела прямо на Петю. В зале раздались свистки и хлопки, все повставали со своих мест и стали собираться небольшой толпой перед сценой.

Петя быстро подошёл к лестнице и взлетел на сцену. Вика с улыбкой шагнула ему навстречу.

— Ты… — Пете почему-то не хватало воздуха в лёгких. Он вытащил палочки из коробки. — Это ты…

Вика кивнула, взяла у него из рук коробку и радостно затараторила:

— Да, Петруша, с Новым Годом! Надеюсь, ты не подумал, что я про тебя забыла? Я тебе конфетки подбрасывала, чтобы ты знал, что твой Санта о тебе помнит! А палочки уже несколько недель готовы! Но я решила, что будет круто вручить именно сегодня, чтобы ты сразу сыграл! Мне сказали, что они очень хорошо сделаны, надеюсь, тебе подойдут, а вообще, ты должен был получить их только через час, мы договорились с ди-джеем и с Ваней, но я уже просто не могу ждать дольше, так что я не удержалась и…

— Да… — тихо перебил её Петя. Он отлично понимал Вику. Он тоже сдерживаться больше не мог. Сделав быстрый шаг вперёд, он наклонился и поцеловал её.

Викино удивление продлилось всего полсекунды. Потом она прижалась к Пете, обвила руками его шею и с жаром ответила на поцелуй. Их накрыла волна восторженных воплей из зала, но оба продолжали, полностью игнорируя тот факт, что стоят и целуются сейчас на глазах у учителей и всей старшей школы. Пете было всё равно, он мог бы стоять так вечность. Но в конце концов до них словно издалека донёсся звук Ваниных струн. Петя с Викой медленно прервали поцелуй, но не отстранились друг от друга. Петя аккуратно провёл по Викиным волосам рукой, в которой до сих пор были новые палочки. Вика мотнула на них головой и с лукавой улыбкой сказала:

— Надеюсь, тебе не нужно долго к ним привыкать, и ты не опозоришься, уронив их перед целым залом.

Петя растянул губы в счастливой ухмылке, взял палочки в обе руки, быстро провернул их между пальцами и прошептал:

— Следи за руками, милая…

Он медленно отстранился и пошёл через сцену к установке, не в силах перестать улыбаться. Зал всё ещё восторженно вопил, а Низовцев, продолжавший медленно перебирать струны, выглядел очень довольным. Сев за барабаны, Петя внезапно догадался: вот куда уходили Ваня с Викой. Перенести для него установку. Вот почему Вика усадила диджея вниз — чтобы устроить этот сюрприз. Петя бросил взгляд на край сцены, но Вики там уже не было, а увидеть её в тёмном зале было невозможно. Петя поднял руки с палочками высоко над головой и снова быстро их провернул, вызвав новую волну восторгов в зале.

Ваня начал играть рождественскую мелодию, которую они исполняли во время украшения класса, и Петя, уже зная, как это будет звучать, сразу легко вступил со своей партией. Парни играли громко и зажигательно, яркие палочки летали у Пети в руках, и толпа перед сценой начала танцевать. Ребята прыгали и вместе с Ваней и Петей голосили всем знакомые новогодние песни. Светилась огнями гирлянд большая ёлка, мигала в такт мелодии светомузыка, все взгляды были направлены на сцену, но, кажется, впервые в жизни Петя не мог дождаться момента, когда он наконец встанет из-за установки. Он то и дело возвращался к мысли, что совсем скоро сможет остаться с Викой наедине и поблагодарить за этот удивительный подарок. Он обязательно скажет, что никогда ещё ему не дарили ничего настолько личного и настолько прекрасного. Или они обсудят это в другой раз. Сегодня у них наверняка найдутся дела поважнее.

ВАНЯ

Ваня подпрыгнул и сыграл последний аккорд последней песни. Он махнул Певцову головой, давая знак, что играть они закончили, и усмехнулся, глядя, как Петя чуть ли не бегом ушёл со сцены, полностью проигнорировав аплодисменты зала. Ваня поклонился за двоих, разведя руки в сторону ушедшего Пети и вызвав тем самым общий смех. Спустившись со сцены, Ваня сел и устало откинулся на спинку стула, глядя, как ребята прыгают под заводной трек диджея. Такой долгий день. А впереди у него ещё одно важное дело. Ваня сидел, невидящим взором смотрел на танцующих и размышлял, как лучше сделать то, что он задумал. Через несколько песен, за время которых Ваня перебрал десяток вариантов, но так ни один и не выбрал, диджей поставил последний медляк. Танцпол почти сразу опустел, за исключением нескольких парочек. Ваня понял, что если сейчас не встанет и не решится, то перестанет себя уважать и будет жалеть целую вечность. Поэтому, вдохновлённый порывом Певцова, он оторвал себя от стула и пошёл в сторону группы дежуривших учителей, среди которых стояла Яна. Приблизившись и кивнув учителям, Ваня наклонился к Яне, чтобы она его услышала:

— Могу ли я пригласить вас на танец, сударыня?

Яна улыбнулась, бросила быстрый взгляд на коллег и кивнула.

— Конечно, дорогой граф. С удовольствием.

Ваня с трепетом шёл с ней к центру танцпола, ощущая на себе взгляды буквально всех, кто ещё был в помещении. Малочисленные танцующие парочки тоже отвлеклись друг от друга и уставились на них. Ваня же судорожно пытался решить, куда ему деть руки — на талию Яне или выше, двумя руками её обнять или одной. Одной, конечно. С учителями не танцуют в обнимку.

Когда они подошли к ёлке, Ваня повернулся и увидел, что Яна отводит от всех взгляд и смущенно смотрит на него. Он постарался выглядеть как можно увереннее и поблагодарил небо, что у него были сухие ладони. Одной он взял Яну за руку, а другой легонько приобнял за талию. Они начали медленно переступать с ноги на ногу под музыку и вскоре к ним присоединились остальные танцующие. Ваня пытался придумать, что же сказать, но в голове был туман, и всё, о чём он мог думать, — насколько близко они друг к другу. А ещё — какие приятные у Яны духи. Он решил сосредоточиться на них и начал тихо размеренно дышать, успокаивая сердцебиение и вдыхая нежный аромат.